Чикаго дану⁠⁠

Дану пришли из другого мира. Они выглядят как люди, но обладают сверхспособностями. Большинство дану мирно живет в человеческом обществе и не привлекает внимания. Однако среди них есть преступники, за которыми охотится ФБР. Бюро помогает Том Саммерс — дану, рожденный смертной женщиной. Когда Том берется за новое дело, оно оборачивается чередой терактов и открывает путь в чужие земли. Только никто, побывавший на Земле дану, не возвращается прежним.

Главы: #1, #2, #3, #4, #5, #6, #7

Глава 8. Станция 280
— Как только я тебя увидел, сразу понял, что ты хорошая девочка. Знаешь, в чем отличие хороших девочек от плохих? Хорошие не доставляют проблем, даже если сами попадают в проблемы!

Корин очнулась в темном и холодном месте. Все тело ныло, в висках поселилась утомительная боль. Корин приложила ладони к векам и потерла их, только потом села.

Воспоминания вернулись не сразу. Они пришли отдельными вспышками, будто яркие картинки пронеслись перед глазами. Вот, она сидит в библиотеке, а после разговаривает с Майком. А потом…

Корин зажала рот, чтобы не закричать. Вновь появившаяся перед глазами сцена убийства заставила ее всхлипнуть и задрожать. Она поспешно поднялась и оглянулась, пытаясь понять, где находится, но подсказок было мало.

— А теперь тебе нужно поспать, — так сказал тот страшный человек.

Потом он улыбнулся, продемонстрировав черные как уголь зубы, и ударил ее по затылку. От боли Корин отключилась, а теперь проснулась тут, не зная, что произошло.

Она схватилась за стену и почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Желудок содрогнулся, Корин вырвало в угол. Отдышавшись, она вытерла рот газетным листом, скомкала его и бросила на пол. Пошатываясь, Корин двинулась вдоль стены, держась за нее рукой. Наконец, ей удалось обнаружить выступ, напоминавший дверь. Корин в истерике дернула ручку. На ее удивление, дверь открылась.

Желтый свет хлестнул по глазам. Корин закрылась от него ладонью и часто заморгала. Стоило ей привыкнуть, как она смогла увидеть перед собой обитый железом коридор. Его опоясывали толстые кольца, скреплявшие отдельные части. Лампочки горели по всей длине, расходясь рукавами в многочисленные разветвления. Потертые таблички, которые обнаружились на них, указывали на расположение комнат.

Корин с трудом смогла осознать, что находится на какой-то исследовательской станции “280”. Что это значило, Корин не знала, но надеялась, что сможет обнаружить кого-то живого, кто ее спасет.

Сначала она прошлась к жилым отсекам. Каюты обнаружилось всего четыре, три из которых были плотно закрыты. Открытая пустовала, в ней не имелось личных вещей. В отсек управления Корин пробиться также не смогла: дверь была плотно закупорена. Сколько Корин ни тянула за рычаг, сил сдвинуть его с места у нее не хватило.

Еще она наткнулась на теплицу, в которой удивительно разрослись кукуруза и редис, томаты. Нашлась даже одна тыква. У каждого растения была воткнута табличка с порядковым номером и кратким описанием, а также замерами. Корин нашла и брошенные отчеты. В них кратко замерялся рост растений в неблагополучной среде.

— Где же я?

Звук собственного голоса ее удивил. Он был осипший и хрипловатый. В очередной раз схватившись за голову, Корин устало опустилась на стул и потерла виски.

Окружение на нее давило. Низкие потолки обивал металл, а узкие проходы, казалось, были предназначены для того, чтобы сильнее запутать.

Корин порылась в оставленных на столе бумагах. Среди отчетов выделялось недописанное письмо некоего ученого. Тот сообщал, что работы проходят в штатном режиме. Он также сообщал, что его работа почти закончена и скоро он покинет станцию.

— Это ведь не может быть космос, да?

От одной мысли перехватило дух. Корин вскочила на ноги и тут же пожалела о порыве: голова опять пошла кругом. Пришлось сделать два глубоких вдоха и выдоха, чтобы успокоиться.

Цепляясь за стену, Корин вышла из парницы и очутилась в довольно просторном по местным меркам зале. Здесь стояло несколько столов с лампами, ныне пустующих, а напротив располагалась посуда. Был даже один стол для бильярда. Видимо, предполагалось, что это будет одновременно обеденная комната и комната отдыха.

От нее шло еще два коридора. Корин свернула в правый и, к своей радости, обнаружила надпись “Аварийные капсулы”. Она ринулась к ним почти бегом.

В круглом помещении висели три скафандра: два толстых и тяжелых, один легкий. За защитным стеклом располагались две одинаковые одноместные капсулы. Табло рядом с ними не горело.

Корин потыкала в кнопки, на свой страх потянула пару рычагов, но тщетно. Табло, как и капсулы, были абсолютно мертвы. Стараясь не паниковать, Корин отследила толстый кабель, присоединенный к капсулам, и двинулась по нему во второй коридор.

Кабель крепился к потолку. По пути он сливался с несколькими другими, а потом и вовсе убегал под трубу.

Зайдя в конечную залу, Корин, наконец, поняла, где находится. В середине на круглой площадке стоял батискаф на двух человек. Желтая краска облупилась на боках, а на единственном круглом окне скопилась зеленоватая грязь. Корин в ужасе сжалась, осознав, в какую передрягу влипла, шагнула назад… И наткнулась на что-то теплое.

— Нравится?

Этот голос успел поселиться в ее мозгу навечно. Он ледяными мурашками бегал по плечам. Она бы безошибочно узнала его среди многих других. Замерев, Корин сглотнула и затихла, как пойманный за воровством конфет ребенок.

— Думаешь, смогла бы с ним управиться?

Джей склонился к самому ее уху. Корин зажмурилась в бесполезной попытке отогнать наваждение. Она тихо взмолилась:

— Пожалуйста, отпустите меня. Я обычная студентка, у меня нет денег. Нет ничего, что вам может быть нужно.

— О, здесь ты ошибаешься. У тебя очень даже есть то, что мне надо.

Корин, с каждым мгновением все больше терявшая надежду на спасение, посмотрела на Джея через плечо. Тонкая нижняя губа подрагивала в ожесточенной улыбке. Его зубы были черны настолько же, насколько рыжи волосы. Цвет кудрей удивительным образом повторял ее собственный.

— Ты наследница Пьера, его родная кровь. Последняя и единственная.

— Я… Я не знаю, о чем вы.

Он обошел Корин, остановившись перед ней. Он был выше на полголовы и одет в старомодный костюм с воротником рубашки, застегнутым под самый кадык. Такие носили в середине двадцатого века.

— Конечно, ты не знаешь. Ты ведь тогда еще не родилась, дурочка. — Джей засмеялся, мелко щелкая зубами как хорек. Кожа на его носу собралась гармошкой. — И все-таки ты мне поможешь. Видишь ли, Пьер мне кое-что задолжал. Я отдал ему на хранение ключ и на время покинул его. А по возвращении я узнал, что Пьер умер! Представь, как я был огорчен.

Корин опустила взгляд и обхватила себя ладонями за плечи. Ее пробила крупная дрожь, в глазах помутнело.

— Если это правда… Если так, я помогу вам найти его. Только отпустите меня.

— Естественно, ты мне поможешь. Ты ведь хорошая девочка, правда?

Корин обреченно кивнула. Джей устроил узкую ладонь на ее макушке и слегка взъерошил рыжие волосы.

— Как только я тебя увидел, сразу понял, что ты хорошая девочка. Знаешь, в чем отличие хороших девочек от плохих? Хорошие не доставляют проблем, даже если сами попадают в проблемы!

Он опять засмеялся. Уголки его губ рвано дергались, будто кто-то тягал их за ниточки. Корин одеревенела. Она вдруг со всей жуткой неотвратимостью поняла: Джей не отпустит ее живой.

— Я… Я не знаю ничего о Пьере и ключе.

Она предприняла последнюю попытку. Слова еле слетали с языка, так трудно их было выговаривать. Джей хмыкнул и почесал шею. Костлявые пальцы скользнули под тугой ворот.

— Это очень плохо, - ответил он, — а если я скажу, что убью твою мать?

Корин побелела. В исступлении она стиснула ладони на груди, по щекам потекли слезы. Все это представлялось ей сейчас таким нереальным! Будто она проснулась на изнанке мира, и когда-то привычные вещи перестали быть такими.

— Пожалуйста, н-не надо… — Заикаясь, она пыталась справиться с волнением, но безуспешно: — Я… Я сделаю все, что вы скажете! Только не трогайте ее, пожалуйста! Пожалуйста!

Джей в раздумье прошелся по комнате. Дойдя до батискафа, он остановился и принялся изучать его жадным взглядом так, как будто видел впервые. В мутном окне его отражение зловеще усмехалось.

— Верю. Хорошие девочки не лгут. Есть лишь одна загвоздка. Видишь ли, она не была связана кровью с Пьером и не была мне полезной. Так что я ее уже убил.

Впервые за все время Корин закричала. Но не так, как бывает в фильмах ужасов, картинно и громко. Нет. В ее легких почти не было воздуха, а потому крик вышел слабый как у подстреленной птицы. Она рухнула на колени и закрыла уши ладонями, будто бы так могла избавиться от только что услышанного. Хватая ртом воздух, она часто задышала. Плечи сотряслись от рыданий.

— О, тебя это расстроило? Извини.

Джей вернулся к Корин и присел на корточки перед ней. Он говорил слегка растерянно, будто действительно не понимал, что совершил. Он заглянул ей в глаза, а потом ласково взял под руку и помог подняться.

Корин безутешно рыдала. Она не могла остановиться, только всхлипывала сильнее. И даже приняла платок с серебряным тиснением, который подал ей Джей.

— Ну-ну, не плачь так сильно. Это ведь уже случилось, ничего не изменить. Ей все равно недолго оставалось.

На этих словах Корин тихонько взвыла и уткнулась носом в платок. На нее накатила икота. Джей заботливо похлопал ее по лопаткам и повел по коридору.

Корин пошатывалась. Она совершенно не смотрела под ноги и пару раз чуть не упала, но Джей придерживал ее, и от этого соседства было и жутко и мерзко одновременно. Только воли, чтобы перечить, не осталось. Корин покорно волоклась за мужчиной, еле переставляя ноги. Каждый шаг отдавался болью в ее сердце.

Она не сомневалась в правдивости его слов. Она видела, как он убил Майка и, наверное, с ее мамой поступил точно так же. А ведь Корин даже не виделась с ней последние пару месяцев!.. Обещала приехать на лето, а сама думала, как бы отказаться. Сейчас все эти отговорки представлялись дурацкими и надуманными. Она корила себя за то, что так редко виделась с мамой. А еще она боялась Джея так сильно, что совершенно не могла ему перечить. И из-за этого сильнее ненавидела саму себя.

— Вот так, садись-ка.

Джей усадил ее на жесткий неудобный стул в обеденной. Корин облокотилась на стол и закрыла лицо. Она все не могла перестать плакать, и оттого голова совсем разболелась. Корин пыталась считать про себя и задерживать дыхание, но слезы все лились и лились. Им не было конца.

— Выпей.

Джей поставил перед ней стакан с водой. Корин не сразу расслышала, что он сказал, а потом неловко коснулась пластика. Стакан упал. Вода растеклась на жестяном настиле темным пятном. Громко икнув, Корин зажала ладонями рот и с истым испугом взглянула на Джея.

— Ты крайне неловкая, — недовольно проговорил он.

Наказания не последовало. Джей хозяйственно промокнул пятно тряпкой и вновь налил воды. В этот раз стакан отправился прямиком в руки Корин. Их фаланги на секунду соприкоснулись, они у Джея были очень горячие.

Корин сделала два больших глотка, икнула и подавилась. Закашлявшись, она склонилась над столешницей и зарыдала с удвоенной силой. Джей при этом пару раз легко хлопнул ее по спине.

— Пора успокоиться. Не люблю, когда девушки плачут. Это нагоняет тоску.

Холодная фраза, брошенная под гримасу скуки и отвращения, отрезвила получше ведра воды. Корин закусила губу и очень постаралась затихнуть. Рыдания стали не такие порывистые, как раньше, а всхлипывания сменились мелкой дрожью, бегавшей по плечам.

Джей сел напротив и сложил пальцы домиком. Его карие глаза выжидающе смотрели на всеми силами сдерживающуюся Корин. По ее щекам все еще текли слезы, но теперь она почти не издавала звуков.

— Тебе определенно ничего не известно про ключ. Иначе бы давно все рассказала, — после минутного молчания заключил он. — И что же нам теперь делать?

Он откинулся на спинку стула и, накрутив на большой палец прядь волос, посмотрел в потолок. Корин посмотрела туда же. Желтая лампа покачивалась на тонком проводе, грозя сорваться. Кругом нее образовались ржавые подтеки, а крепления отсутствовали. Вместо них виднелись лишь пустые гнезда.

— Кажется, я знаю, — меланхолично изрек Джей и качнулся на стуле назад. Ножка со скрипом проехалась по жестяному полу. — Если я правильно помню, то Дом Западного Ветра может решить эту небольшую проблему. Только вот разве из них кто-то остался?.. Их много полегло в войну. Когда я ушел, вроде бы, никого и не осталось… Или же…

Его взгляд блуждал от одного предмета к другому. То забирался к лампе, то съезжал на бильярдный стол, а потом вдруг замирал на выцветшем плакате. Когда же он останавливался на Корин, та трепетала от животного страха.

— Маркус!

Он вдруг хлопнул ладонью с такой силой, что стол надсадно крякнул. От неожиданности Корин подскочила на сиденье и больно стукнулась коленками о край стола.

Джей поднялся с улыбкой во все тридцать два черных зуба. Обойдя стол, он устроил ладони на плечах Корин, а она замерла, послушная чужой воле.

— Вот как мы поступим. Мне нужно найти Маркуса, а это нелегко. Он в некотором роде особенный, понимаешь?.. Ты пока останешься здесь. Еды и воды хватит. Развлечений не так много, ну да что поделать.

Пальцы вдавили плечи Корин когтями хищной птицы.

— Ты ведь будешь хорошей девочкой, пока я отсутствую? Не создашь никаких проблем?

Корин судорожно кивнула. Джей навис над ней, его рот пришелся на уровень ее лба.

— Не слышу.

— Д-да.

— Хорошо. Если надумаешь сбежать… - Зловещая ухмылка расползлась по губам черной пропастью. — Ну, попробуй.

Он засмеялся и вдруг резко выпустил плечи Корин. За спиной послышался шорох, словно огромный ворон взмахнул крыльями. Лампочка над головой с треском лопнула, осколки опали на стол. Один из них поцарапал ладонь Корин. Она ойкнула, вскочила, обернулась… А Джея и след пропал.

Теперь об их разговоре напоминал лишь порез на руке да одинокий стакан воды. А также мокрые щеки и испачканный платок. Корин была бы рада подумать, что ей все это привиделось, только вот выступившая красная капля крови на ладони доказывала обратное. Она как бы говорила: это реальность, тебе придется жить в ней. Привыкай.

И Корин смирилась. Хотя, говоря по правде, смирилась она еще там, на скамейке, когда рядом безжизненно упал Майк. А смерть мамы ее окончательно добила. Правда заключалась в том, что Корин не была бойцом. А хуже всего было то, что она даже не надеялась, что хоть когда-нибудь сможет им стать.