Бывший князь, а ныне трудящийся Республики⁠⁠

В 1920-х годах в журнале "Пионер" работали несколько молодых художников. Только-только начинающих. По большому счету, они были еще никто и звать их никак.

Но что-то в них все-таки было, раз уж их приветили в "Пионере" и периодически давали заказы на иллюстрации. А в те голодные годы это иногда был вопрос жизни и смерти.

Один из этих юношей был князь. Вернее - бывший князь. Но не тот, из книжки, который бывший князь, а ныне трудящийся Востока.

Этот был настоящий князь и фамилия его была довольно известной - Голицын. Владимир Михайлович Голицын, если быть точным. Их тех самых Голициных, которые Гедиминовичи и вровень с Рюриковичами.

Художник "Пионера" Владимир Михайлович Голицын был сыном князя Михаила Владимировича Голицына и Анны Сергеевны, урожденной Лопухиной, внуком и полным тезкой московского губернатора и городского главы князя Владимира Голицына - в честь которого он, в общем-то, и был назван.

Вот портрет дедушки работы Серова.

Князь Голицын был в "Пионере" не на первых ролях. Ни одного литературного произведения, например, ему оформить в 1926 году так и не дали. Среди художников номера упоминался часто, но рисовал в основном всякие головоломки и прочие "постоянные рубрики". Из всех достижений года Голицын может записать на свой счет разве что две обложки. Это обложка для "Пионера" №2

И для "Пионера" №3.

Последнюю, кстати, вспоминал в своих мемуарах младший брат художника, писатель Сергей Голицын («Сорок изыскателей», «Городок сорванцов» и др.): "Помню его обложку для журнала "Пионер": на фоне карты нашей страны стоит красноармеец-пограничник в длинном оранжевом тулупе".

Бывший князь был того же поколения, что и все остальные герои моей повести, а 1926 году ему было 20 с небольшим. В отличие от остальных, он не имел даже неоконченного художественного образования и вообще художником стал совершенно случайно.

В судьбоносном для России 1917 году Владимир закончил 5-ю Московскую гимназию, после чего началось веселое время и жители столиц в массовом порядке начали перебираться к родственикам в провинцию, где было малость посытнее, ну и много спокойнее. Не стали исключением и Голицыны - семья переехала в городок Богородицк Тульской области, где было имение их близких родственников, графов Бобринских, потомков внебрачного сына Екатерины Великой.

Лист из альбома «Виды имения Бобринских Богородицк», 1786 г.

Владимир, который неплохо рисовал, устроился иллюстратором в местное отделение РОСТА и все бы хорошо, но ему исполнилось 18 лет и перед юношей замаячил призыв. Дальше - вновь рассказ его брата Сергея:

"Подошло время брату Владимиру призываться в Красную армию, куда ему идти совсем не хотелось. В Богородицке жили наши знакомые - мать и две дочери Задульских. К ним приехал из Москвы их родственник, молодой биолог Зенкевич, который впоследствии стал академиком, известным на весь мир ученым-океанологом. А тогда, в 1920 году, он формировал экспедицию и набирал кадры для биологической станции, только что организованной на берегу Кольского залива близ города Александровска. Ему требовался художник.

Какими путями мой брат Владимир получил метрику, что он родился не в Бучалках, а в Богородицке, - не знаю, так же, как не знаю, откуда он раздобыл справку, что является матросом крейсера "Аскольд" и направляется в распоряжение Зенкевича как художник высокой квалификации.

В. Голицын в матроской форме.

Крейсер этот, посланный еще в разгар германской войны в Средиземное море и принимавший участие в дарданелльских военных действиях, после Октябрьской революции был интернирован французами в тунисской гавани Бизерте, и потому матрос с "Аскольда" никак не мог в 1920 году оказаться в Богородицке.

Как бы там ни было, а мы проводили Владимира за тридевять земель - в Заполярье, где только еще собирались основывать город Мурманск и откуда совсем недавно убрались интервенты - английские войска. Там по заданию биологов Владимир делал зарисовки всевозможных морских существ, вместе со всеми исполнял самые различные физические работы и одновременно для себя рисовал в альбомах, которые сохранились".

"Чинят винт". Рисунок В. Голицына.

Романтика Севера и полярных исследований сразу же взяла молодого человека в плен, и за первой экспедицией сразу же последовала вторая - в 1922 году матрос-художник отправился в Архангельск, в высокоширотную экспедицию на Новую Землю на ледоколе «Соловей Будимирович», организованную только что созданным Плавучим морским научным институтом («ПЛАВМОРНИН»). Был и такой институт, да.

В. Голицын. Автопортрет.

В общем, жизнь князь вел совершенно не княжескую. В своих дневниках он вспоминал забавный эпизод про возвращение из экспедиции: «Ехали с двумя матросами в теплушке. Одеты в робах и грязны ужасно. В Ярославле на Всполье приходим в три часа ночи на питательный пункт. Там сонное царство. Мы, матросы, скандалим. Наконец вылезает заспанный заведующий в белье, накинув шинель: «Давай документы». Я кидаю на стол наши бумаги. Он жмётся от холода и, позевывая, читает: «Предъявитель сего военмор Голицын… Голицын… Го-ли-цын!.. Такие князья есть!». Мы смеемся: «Ну да, это и есть настоящий бывший князь», – говорит Вовка Васнецов (Всеволод Аполлинарьевич Васнецов — советский полярный исследователь, сын художника Васнецова - ВН). Заведующий осматривает меня с головы до ног. Я стою в грязнейшей и рванейшей робе. «Ну и князь! Дать им по три обеда сразу!».

Возможно, и стал бы Владимир Голицын полярным исследователем - но вмешалась любовь. Две знатнейшие фамилии сыграли одну свадьбу - бывший князь Владимир Михайлович Голицын женился на бывшей графине Елене Петровне Шереметевой. Двое "бывших" поженились, несмотря на разруху в стране, молодость новобрачных (Владимиру было 20 лет, а Елене 17) и "неопределенность заработков" молодого мужа.

С экспедициями было покончено, надо было кормить семью, а единственным реальным способом заработать деньги было рисование. Как вспоминал Сергей, в то время подросток, "неопределенность положения Владимира оставалась, заработков у него почти не было. Кто-то рекомендовал его одному нэпману, владельцу кондитерской, рисовать образцы конфетных коробок. На пробу нэпман заказал коробку для пастилы. Владимир очень старался, бабушка ему помогала, несколько раз он носил заказчику варианты, почему-то в голубых тонах, а тот их отвергал. Я возненавидел того нэпмана, который, видно, и сам не знал, что ему хотелось. В конце концов Владимир бросил бесполезную работу".

В. Голицын с женой. 1920-е.

Потом, правда, стало полегче. Владимир устроился "к кустарям". В 1920-е годы государство всячески поощрядо народные промыслы, чьи изделия шли за границу и приносили СССР валюту. В Москве, в Леонтьевском переулке был создан специальный Кустарный музей, который активно сотрудничал с художниками и неплохо платил им за эскизы для шкатулок.

Голицын нарисовал их множество, в том числе - и по впечатлениям от Русского Севера.

Эскиз для шкатулки "Архангельск".

А в 1925 году на Международной выставке декоративных искусств в Париже Владимир Михайлович Голицын даже получил Золотую медаль по классу «Искусство и индустрия дерева» - за роспись двух деревянных шкатулок в древнерусском стиле.

Кроме того, он постоянно учился - работал в московской мастерской Петра Кончаловского, брал уроки у Константина Юона и Павла Корина, посещал вечерние курсы ВХУТЕМАСа. Постепенно появилось имя, пошли заказы. Сильно выручали журналы - «Кругосвет», «Пионер», «Знание — сила», «Техника — молодежи» и, особенно, «Всемирный следопыт», который стал, по сути, его основным местом работы.

Владимир Михайлович много и напряженно работал - семья росла, у них с Еленой было уже трое детей. Вот он с дочерью Еленой, впоследствии ставшей супругой известного физиолога, доктора биологических наук Андрея Владимировича Трубецкого. Да, из тех самых Трубецких.

А вот это - рисунок "Портрет отца" его младшего сына, Иллариона Владимировича Голицына, ставшего народным художником Российской Федерации, действительным членом Российской академии художеств, лауреатом множества премий.

Старший сын Михаил станет доктором геолого-минералогических наук, профессором, крупнейшим отечественным специалистом по геологии угля.

И все бы ничего - но Советский Союз в 1920-30-е был не лучшей страной для бывших аристократов.

Нам сейчас сложно понять реалии классового общества - а СССР в первые годы был страной, где классовые характеристики были доминтой - но если почитать хотя бы журналы тех лет, хотя бы приблизительно станут понятны масштабы этого непрерывного морального прессинга: вы плохие, вы экспуататоры, вы нам не нужны, без вас будет только лучше, эта страна не для вас - и так далее, и тому подобное.

Владимира Михайловича за его происхождение трижды арестовывали - в 1925, 1926 и 1933 годах. Вступались друзья, известные художники Корин, Кончаловский, Ватагин и недоразумение благополучно разрешалось.

Но проблемы этим не ограничились - в 1929 году Голицыных лишили избирательных прав, а вскоре, как "неработающих лишенцев" выслали из Москвы.

Писатель Сергей Михайлович Голицын

Сергей Голицын вспоминал, как «явились двое в сопровождении управдома. Увидели, что вся мебель стоит на своих местах, начали кричать и грозить, что будут вещи выкидывать на улицу. Восьмидесятидвухлетний дедушка (бывший московский губернатор дожил до 1932 г. - ВН), в былые годы как городской голова, много добра и пользы принесший Москве, наше изгнание переносил тяжелее всех. В час прихода этих людей он сидел за столом и мирно раскладывал пасьянс. А тут закричал: "Нет, нет, не могу, не могу!" – и начал валиться на бок. Управдом и я подхватили его и дали воды, а те двое стояли и посмеивались».

Семья Голицыных сняла зимнюю дачу по Савеловской дороге, а в 1930-м перебралась в Дмитров. Вот Владимир Михайлович и Елена Петровна Голицыны в Дмитрове.

Жизнь была не очень легкой, Владимиру, как "лишенцу", перестали давать заказы во "Всемирном следопыте", да и журнал вскоре закрылся.

Начались проблемы со здоровьем, сильно болело колено, которое он когда-то ударил, и художнику стало очень проблемно ездить в Москву, искать заказы.

Тогда он нашел выход - занялся настольными играми, которых сделал больше двух десятков. Самой известной из них стали «Пираты», которую высоко оценил Горький и которая переиздается до сих пор.

Сын Илларион вспоминал: «…что было самое интересное из нашего детства, самое заманчивое для наших дмитровских друзей, самое захватывающее и увлекательное – это отцовские игры … Это были настоящие морские сражения, где ты был капитаном корабля, от твоей воли, храбрости и смекалки зависел исход поединка. Жестокие ураганы сменялись полными штилями … Корабли тонули, победители торжествовали победы, а наши детские головы легко усваивали будоражащие мозг названия мысов, островов, проливов и ветров…».

Рисунок В.М. Голицына. Вид на нашу квартиру из д. Самохваловой. 12 марта 1938 г.

Роковым для Голицына стал четвертый арест 22 октября 1941 года - соседка написала донос, что бывший князь не эвакуировался, котому что ждал немцев.

Пять лет «за контрреволюционную деятельность» по 58 статье Уголовного кодекса РСФСР ему предстояло отбывать в исправительно-трудовой колонии № 5 города Свияжска, неподалеку от Казани.

Из лагеря он писал: «Милая моя женушка! Получил от тебя 2-е письмо (1-е пропало, где ты обо всех пишешь). Рад, что вы стоите на ногах без меня. Ларю (Илларион - ВН) молодец – с натуры больше пиши. Хорошо бы его с Павлом Дмитриевичем свести (Кориным - ВН) – он его поучит. Я сейчас лежу в больнице. Что у меня – неизвестно. /Вымараны цензурой несколько строчек/. Но тут есть один врач, который обещает меня починить. Врач очень энергичный. Потом я бос. У меня украли сапоги и галоши. Поскорее пришлите мне ботинки. Зима меня страшит. Я сейчас все мерзну. Хожу в фуфайке и полушубке. Начальник обещает перевести в лучшие условия. Но все-таки холод это ужас. За 5 дней, что я лежу, живот вроде прошел. Ноги были, как бревна – даже смешно смотреть … Сейчас нормальные. Напиши подробно, как осенью немец подходил к вам. Бомбил ли Дмитров? Кто у вас теперь соседи? … Денег рублей 100 присылайте, если можете, в месяц. Можно молока купить 10–15 руб. за л., обед, пайку, овощи… Целую мою душку и всех».

Маленькая дочка этого врача стала главной героиней последней серии его рисунков. Вот работа 1942 г. «Папа, да иди же обедать!», сделаная на оберточной бумаге цветными карандашами и акварелью.

6 февраля 1943 г. Владимир Михайлович Голицын умер в лагерной больнице от пеллагры - одного из видов авитаминоза.

Место захоронения неизвестно.

_______________________

Моя группа во ВКонтакте - https://vk.com/grgame

Моя группа в Телеграмм - https://t.me/cartoon_history

Моя страница на "Автор.Тудей" - https://author.today/u/id86412741