Белый Джим - единственный и неповторимый...⁠⁠

История эта давняя. Вспомнила я про неё, разбирая коробку с грифом "Всякое". Среди бумаг, хранящимися незнамо для чего, обнаружила фотографию и маленький календарик за 1994 год. На фотографии пожилая женщина с уличными собаками, на календарике - колоритный мужчина с красивым белым псом. Снимок и календарик сцеплены скрепкой. Так... Мгновенно в памяти всплыло имя - Ирма Михайловна. А на календарике - актёр театра им. Пушкина Юрий Дмитриевич Романов.

...Красноярск, 1995 год, редакция краевой газеты. Раздаётся звонок, женский тихий голос: "У меня потерялась собака. Как можно дать объявление?" Объясняю, что нужно приехать, написать текст, заплатить и в ближайшем номере будет опубликовано. Мне в ответ: "Я болею, не дойду. А вы не могли бы ко мне прийти? Я бы вам и фотографию Джима дала. Он очень красивый, чисто белый, доверчивый. Помогите!" И далее следует подробный рассказ про собаку, и в голосе слышны слёзы. И опять: "Я только что из больницы..." Ну что делать? Выяснив, что звонившая живёт недалеко от редакции, соглашаюсь прийти к ней после работы.

Ирма Михайловна ждала меня возле подъезда на лавочке. Познакомились. Стала расспрашивать о подробностях потери собаки. Картина печальная, как в "Белом Биме". Хозяйку на "скорой" увезли в больницу, собака была поручена соседям, у которых она на одной из прогулок и убежала. Поиски ничего не дали. Вернувшейся через две недели Ирме Михайловне так и доложили, а до этого не хотели расстраивать в надежде, что пёс вернётся. Не вернулся.

Долго мы тогда сидели на лавочке, лето было. Видя мой интерес, Ирма Михайловна многое рассказала и о себе. Была она из семьи потомственных железнодорожников, судьбы которых сложились после революции по-разному - многим происхождение повредило. Но остался альбом со старыми фотографиями, все в отличном состоянии, и там такие лица и сюжеты... И про Красноярскую железную дорогу. Я была заинтригована - такая тема! Ирма Михайловна пообещала мне всё показать как-нибудь при другой встрече.

...Объявление я не стала давать, а написала заметку с фотографией Джима с того календарика. Тогда в нашей газете выходила еженедельная страница про животных "Яшкин дом", там и опубликовала. Тираж газеты был большой, и вскоре стали поступать звонки от читателей, что похожую собаку видели то там, то здесь. Я звонила Ирме Михайловне, передавала номера телефонов и адреса, где мог блуждать пёс. Но он был неуловим, и каждый раз она на такси ездила зря.

Время шло. Началась зима. Бродячих собак в городе было много. Они облюбовывали теплотрассы, кружили возле всего, где пахло едой и приживались там, где их не гнали. Ирма Михайловна совершала бесконечные поездки по всем районам города и всё искала своего Джима.

Она мне частенько звонила, докладывая о поисках, а иногда и просто так - обсудить какую-нибудь публикацию или рассказать о чём-то из своей жизни. Она была одинока и, как и многие одинокие люди, словоохотлива. Я это общение не прерывала, объявление о пропавшей собаке ещё несколько раз ставила и всё хотела дождаться приглашения в гости - посмотреть старинный альбом и послушать истории про судьбы железнодорожников. Но Ирма Михайловна отговаривалась - то нездоровьем, то не прибрано, то угостить нечем... Так я и не попала к ней домой, хотя набивалась напористо и со своими гостинцами к чаю.

А в один прекрасный день мне позвонила её соседка по площадке, с которой за это время я тоже познакомилась: "Приезжайте - Джим нашёлся! Вон Ирма с ним во дворе возится!" Через считанные минуты мы с фотокором были во дворе девятиэтажки на Дубровинского, где и застали Ирму Михайловну рядом со стаей бездомных собак. Среди них был и большой белый пёс. Так что снимок был сделан сразу, как только мы увидели эту сцену.

Но... Был ли это Джим - мы сразу засомневались. Он не ластился и не радовался, он только жадно ел и не подпускал себя погладить - ни Ирму Михайловну, ни нас. Она всё повторяла: "Одичал, бедный, натерпелся, живой, живой Джимушка, домой пришёл!" И всё тянула к нему руку, а он отворачивал голову и отбегал.

По поведению собаки было ясно, что в Ирме Михайловне он хозяйку не признаёт. Но ей так не казалось. В её планах было надеть на пса ошейник с цепью и увести домой. Я смотрела на большого пса с недоверчивыми глазами и понимала, что вряд ли это счастливое воссоединение. И вряд ли маленькая слабая старушка с ним справится.

Служебные дела не давали нам возможности участвовать в окончании истории. Газета - дело такое... ни дня без строчки, как известно. Ага, а ещё ни часа и ни минуты. Уехали.

...Джима или его двойника отловить и заманить в квартиру так и не удалось. Но несколько дней стая жила в этом дворе, и чуть ли не круглосуточно возле них обитала Ирма Михайловна. Соседка мне звонила в тревоге, что "Ирма точно головой повредилась". А когда доброхоты-помощники пытались затащить пса в подъезд, тот так визжал и брыкался, что сама Ирма велела его отпустить.

Потом позвонила Ирма Михайловна. Сказала, что стая ушла, что Джим её не простил, что ошейник на него всё-таки надели и его не будут считать совсем за бродячего, пожалеют. А ей главное знать, что он живой. На ошейнике есть номер телефона, если что...

Что - если что? На этот вопрос сама Ирма Михайловна, подозреваю, ответа не знала.

Вскоре я уехала из Сибири. А когда вернулась, знакомый номер не отвечал. Соседка поведала о последних днях Ирмы Михайловны. Так что... кто ждал счастливого конца - извините! В те годы у многих историй не было счастливого конца, не только про собак...

(Не уверена, что в имени-отчестве артиста нет ошибки, уточнить на сайте театра не смогла, нет его в списках, но там и многих других нет, как выяснилось. А запечатлён он с Джимом, потому что жил по соседству и любил этого пса)