Когда мне было уже тридцать лет (1985 год) появилась острая боль в коленном суставе правой ноги. Видимо, что-то съела не то. Что делать? Ну, конечно же, нужно проконсультироваться у врача-специалиста. Записалась, дождалась своей очереди.
— На что жалуетесь? — спрашивает врач.
— Коленный сустав отказал: острая боль при ходьбе.
— Присядьте!
— Да Вы что? Ходить больно.
— А что там может быть?
— Где?
— В колене.
— Я — знаю? Я — инженер. Пришла посоветоваться к специалисту, то есть к Вам.
— Скорее всего, у Вас — артроз коленного сустава.
— Это же возрастное заболевание! — возмутилась я.
— Жизнь ускоряется, и заболевания молодеют.
— А что это?
— Это прогрессирующее заболевание — истончение и повреждение хрящей, покрывающих суставные поверхности костей.
— Что делать?
— Лечиться. Будет хуже, — поможем с инвалидной коляской.
— Спасибо!
Я была раздражена беспомощностью нашей медицины. Я надеялась на скорую помощь, как в стоматологии, например. В медицинской карте специалист сделал устрашающую запись: «артрозо-артрит коленного сустава правой ноги» или что-то вроде этого. Наверное, нужно было ходить на какие-то процедуры, но мне было лень и некогда. Больше к медикам по этому поводу я не обращалась, купила палку и смиренно хромала, как мои знакомые инвалиды, и старалась как можно меньше пользоваться правой ногой.
Жизнь идёт, значит должно что-то меняться. И, конечно же, меняться всё должно к худшему. Так думала я тогда.
Через некоторое время брат позвал меня в поход на Камчатку. Я ему, конечно, пожаловалась на судьбу, и получила совет по восстановлению коленного сустава — приседать! Он считал, что нужно приложить усилия. Я, конечно, спорила с ним, ругалась, но он был невозмутим. Он мне привёл доказательства из каких-то своих источников и из собственного опыта. Общались мы с ним тогда только по переписке: живём в разных городах. Вижу, что брат искренне хочет мне помочь. Кстати, тот медик тоже предлагал мне приседать… Но его совет не был для меня авторитетным.
Поскольку я уже захотела ходить двумя ногами, а других вариантов восстановления не было, я решила провести эксперимент — начала приседать. Конечно, я не стала уточнять у него детали этого процесса. Поскольку необходимо было восстановить только одну ногу, я, не задумываясь, начала приседать «пистолетиком» на больной ноге. С опорой, конечно. Так я поняла инструкцию братика.
В первый день присела один раз, и не смогла подняться. Боль — страшная.
Во второй день присела два раза. Поднялась с помощью опоры только один раз. Боль — страшная.
В третий день присела три раза. С большим трудом, держась за два табурета, поднялась два раза.
В четвёртый день присела четыре раза, из них встала только три раза. Слёзы — градом. Я никуда не спешила и не ждала какого-либо результата, поэтому этим занималась раз в день в свободное от работы время, предварительно тщательно морально подготовив себя к этой «экзекуции».
…
В тридцатый день присела тридцать раз и только двадцать девять раз встала на правой ноге. Боль страшная, слёзы ручьём. Появилась мысль: «Интересно, сколько же раз я смогу присесть на здоровой левой ноге?»
Присела с трудом один раз и встать не смогла. Сижу на полу и размышляю: «Больная нога оказалась мощнее здоровой? Как это может быть? Чертовщина какая-то. Обман». В этот момент боль исчезла!
На Камчатку я, конечно, не попала. Через год я приехала к брату на двух здоровых ногах. Он был очень удивлён, как я интерпретировала его безобидный рецепт. Он, конечно же, не думал, что я так пойму его подсказку.
Прошло более тридцати лет с тех пор. Инвалидной коляской я так и не воспользовалась, палку потеряла, периодически приседаю на каждой ноге по 15—20 раз. Для профилактики.
Жизнь идёт, значит должно что-то меняться. И, конечно, меняться всё должно к лучшему. Так думаю я сейчас!
Мы с братом — потомственные туристы-экстремальщики. Совершали вместе и порознь восхождения в горы. Поэтому наш опыт неприемлем для неподготовленных людей, которые привыкли лечиться «традиционными» методами.
