Серия «Цикл рассказов Заозёрный»

Цикл рассказов Заозёрный

Цикл рассказов, связанных местом действия - городом Заозёрный. Каждый рассказ вполне самостоятельное произведение, которое можно читать отдельно. История за историей вырисовывает цельную картину происходящего в городе, подводя к развязке.

Свора

Свора. День Второй

Кто не спрятался, я не виноват

Невысокий лысеющий человек мялся возле закрытой подъездной двери, никак не решаясь набрать желаемую комбинацию из номера квартиры и символа решетки. Он уже во второй раз достал из кармана скомканный серый носовой платок и вытер обильно вспотевший лоб. Волос у него почти не осталось, да и те, что в маленьком количестве обрамляли голову, находились в беспорядке от бесконечного пользования платком. И не сказать, что на улице жарко - обычное уральское лето, однако он не переставая потел и виной тому был не только лишний вес, но и сильное волнение, скрыть которое не получилось бы будь он хоть трижды лауреатом премии Оскар. В очередной раз он поднёс руку к домофону и тут же отдёрнул обратно.

- Вы заходить будете или просто нравится стоять и ждать?

Он обернулся. Позади стояла немолодая женщина, она нервно теребила в руке связку ключей. Он заметил магнитный брелок на связке.

- Я не тороплюсь. - Тихо проговорил мужчина.

- Зато я тороплюсь. - Быстро проговорила женщина. - Отойдите, можно хотя бы возле подъезда очереди не создавать!

Сергей отступил от домофона, пропуская женщину вперёд. Она резко, задев мужчину плечом, приложила магнитный ключ к домофону и что было силы, дёрнула за ручку тяжёлой металлической двери. Сергей посмотрел ей вслед. Дверь закрывалась очень медленно, и он, собрав в кулак остатки воли, шагнул в подъезд. Квартира под номером один само собой находилась на первом этаже. Только оказавшись возле квартирной двери, он осознал, что это совсем неправильно - стучать вот так вот напрямую. Вдруг у Рагиды клиент, записанный перед ним, ещё не ушёл и Сергей вместо того, чтобы прогуляться как нормальный человек по двору или до ближайшего магазина в ожидании своей очереди. Заодно можно и бутылочку холодной воды взять… А теперь придется торчать здесь, мимо будут проходить жильцы дома, которые прекрасно осведомлены, кто проживает в первой квартире, и почему он стоит здесь. Конечно, они никогда не узнают истинной причины визита к гадалке, но их предположения могут оказаться даже ярче его ситуации. Хотя и в большинстве будут думать, что он пришел за приворотом или порчу снять. И лучше бы оно так и было.

Сергей потянулся к кнопке звонка - маленькому кругу на большом белом квадрате, но, как и в случае с домофоном, нажать так и не решился. Он опустил руку, глубоко вздохнул и потянулся снова.

“Сделай, уже. Попробуй себя вести как мужик, для разнообразия!” Сергей тряхнул головой, отгоняя голос бывшей жены. Как обычно, фраза имела скорее обратный эффект, и он отошел от двери.

В подъезде пахло сыростью - недавно сделали влажную уборку. На полу остались темные пятна. Сергей старался дышать ртом, запах мокрого бетона вызывал у него рвотный рефлекс. Наверное, это и подстегнуло вернуться к двери. Но как только он вновь поднял руку и потянулся к кнопке звонка, за дверью послышались приглушенные голоса и щелкнула собачка замка. Скорее всего провожают предыдущего клиента. Сергей отступил на пару шагов. Так даже лучше - пусть всё выглядит так будто он только подошёл.

И действительно, спустя несколько секунд коричневая металлическая дверь медленно приоткрылась. В полумрак подъезда просочился луч свет из коридора квартиры и показалась молодая девушка, не старше двадцати лет. Он потупил взгляд, стараясь стать как можно более незаметным.

- Я буду вас ждать на следующей неделе.

- Хорошо. - Тихо ответила девушка. - Я обязательно приду.

Она громко шмыгнула носом и, не посмотрев в сторону Сергея, быстрым шагом направилась к выходу на улицу.

- Здравствуйте. Вы ко мне? - Хозяйка квартиры обратилась к лысеющему мужчине, переминающемуся с ноги на ногу.

- Да. - Тихо ответил он.

- Проходите, разувайтесь и на кухню, это направо. Я сейчас подойду.

Она открыла дверь шире, пропуская гостя и проскользнула в комнату.

Сергей прошел в тесный коридор, большую часть которого занимал огромный шкаф-купе. Он быстро снял ботинки, засунул их на подставку для обуви и медленно, стараясь производить как можно меньше шума, закрыл за собой входную дверь. Тихо щёлкнул английский замок, словно сигнализируя, что граница между прошлым и будущем закрыта. Сергей, борясь с искушением снова достать платок, проследовал на кухню. Совсем тихо не получилось, предательски скрипел под ногами деревянный пол. Он мысленно пожалел, что всё-таки решился прийти, но отказываться теперь, не решится точно.

Посреди маленькой кухни стоял круглый стеклянный стол, остальное пространство занимал большой кухонный шкаф, плита и внушительный холодильник. На столе, вопреки ожиданиям, не было хрустального (стеклянного) шара или подобного антуража, свойственной распространенным стереотипам о гадалках, так часто показываемых в фильмах и сериалах. Единственное, что хоть как-то могло подсказать, что на этой кухне принимает гадалка - пучки сушёной травы на веревке вдоль одной из стен. Хотя, вероятнее всего, эти травы имели отношение к кулинарному аспекту, нежели магическому.

Сергей в очередной раз глубоко вздохнул, ещё немного и он забудет какого это - дышать нормально. Лёгкие растянутся и в итоге одно порвётся, потому что из-за расширения стало тоньше... Что за чушь! Сергей одернул себя. Надо просто расслабиться.

- Не стойте, присаживайтесь.

Он не услышал, как хозяйка зашла на кухню. Не оборачиваясь, он сел на краешек стула, словно боялся испачкать оранжевую сидушку. В руках он теребил платок, как пропитанный потом кусок ткани оказался вне кармана, Сергей не помнил. Хозяйка квартиры прошла мимо, слегка задев его ногу подолом синего платья в пол и села за стол напротив.

- Вы Сергей?

Он поднял голову и встретился взглядом с Рагидой. На него смотрели большие зелёные глаза, прятавшиеся за рыжими локономи волос. Сергей быстро опустил глаза и уставился на руки хозяйки - бледные, почти белые. Длинные пальцы держали объёмную колоду карт.

- Да, Сергей. - Ответил он. - И мне.... Мне нужна помощь.

На кухне опять повисла тишина, казалось, что было слышно, как вокруг него скапливается густой воздух, сковывая по рукам и ногам, мешая говорить, мешая дышать. Сергей закрыл глаза и представил, что смотрит на происходящее со стороны. Вот на стуле сидит зажатый мужчина около сорока, а напротив девушка в платье, которая перекладывает карты из одной руки в другую. Иногда такие визуализации помогали взять себя в руки и преодолеть природную нерешительность. Помогло немного и сейчас.

- В последнее время... Всё меняется в последнее время... - Он опять замолчал, действие визуализации закончилось быстро.

- В последнее время вам становится всё хуже. - Её голос окунул его в холодную, но спокойную реку.

Сергей решился поднять голову и посмотреть в глаза хозяйке. Хотел кивнуть, но не был уверен, что получилось.

- Да. - Сказал он. - Мне всё хуже и хуже.

- Совсем недавно вы были другим человеком. - Она произнесла это в интонации не то утверждения, не то вопроса, он так и не понял.

Голос гадалки действовал успокаивающе. Словно он пришёл на сеанс психолога, а не провоцировать судьбу наглым вмешательством извне.

- Я... Наверное, я был другим человеком. - Сергей набрал побольше воздуха. - Хотя точнее будет сказать, я остался тем же, только всё вокруг и внутри ухудшилось в разы. Это как.. Как уровень громкости в телевизоре... Вроде фильм всё тот же, только громкость становится всё выше. Я никогда не был доволен жизнью, и она не отвечала взаимностью. Нам, как бы, удалось договориться о том, что есть предел моей выносливости. И как-то всё катилось по одной прямой ни вверх, ни вниз. Так что нет. Человек тот же. Всё вокруг поменялось, так будет точнее.

Так много он говорил редко, особо повода не было. С женой он старался избегать длинных разговоров, а специфика работы позволяла большую часть времени молчать.

- Часто нас определяют окружающие обстоятельства. - Сказала Рагида и вытащила карту из колоды.

Но Сергей как будто не слышал. Он не заметил, как на столе оказалось уже три карты.

- Понимаете, Рагида, всё, абсолютно всё покатилось под откос, здоровье, вот-вот я лишусь работы. - Он помолчал немного. - Я не знаю, как дальше быть. Полгода всё катится по наклонной, словно кто-то наклонил дорогу моей жизни под очень крутым углом.

- Вас используют! - Неожиданно громко сказала Рагида.

Сергей посмотрел на неё.

- Кто... В каком смысле..

Он подумал, а не имеет ли она ввиду начальника на работе. Ну, так это он и сам знал.

- Удивительно как вы ещё держитесь. - Она как будто не слышала его вопросов. - На вас не просто порча. Зато всё очень многогранно. И что-то такое, что пока не сработало, но обязательно проявится в ближайшее время.

- Я не понимаю.

Рагида подняла глаза на клиента, теперь казалось, что они горели огнём.

- Несколько человек сознательно испытывают на вас весь свой арсенал... Это какая-то группа людей. Магов, чернокнижников, рунологов. Они выбрали вас по каким-то причинам. Возможно вы подходите энергетически, у вас слабая защита, точнее её нет совсем.

Сергей молчал, пытаясь переварить чуждые для себя слова про магов, чернокнижников и совсем таинственных рунологов. Рагида опять взяла карты, не сводя взгляд с гостя, на секунду ему показалось, что руки хозяйки живут своей отдельной жизнью.

- Вы для них как подопытный кролик. Кролль. Так они называют подобных вам. Чаще всего бывает, что ученик сильного мага выбирает себе Кролля и на нем отрабатывает рунические формулы, заклинания, ритуалы... Наблюдает за результатами, корректирует при необходимости. И как правило, всегда есть последствия для Кролля, часто тяжелый. Но с вами особая история.

- Это звучит совсем... - Сергей тщательно старался подбирать слова, чтобы не обидеть хозяйку. - Не реалистично.

Рагида не обратила внимания на его слова. Она вытащила карту из колоды, мельком взглянула на неё и положила рубашкой вверх. Сергей не успел разглядеть, что там было нарисовано. Саму колоду Рагида положила на край стола и больше к ней не прикасалась.

- Чего они только не испытали на вас... - Она покачала головой. - И физическое воздействие на организм, уверена, что лысеть вы начали совсем недавно. - Сергей автоматически провел рукой по голове. - И Перекрытие всех дорог вашей судьбы, всех энергетических каналов, материального достатка, любви...

- Я не понимаю, что вы говорите. Я понимаю слова, но не понимаю, как всё это применимо ко мне. Я вообще не особо в это всё верю, в заговоры и прочее.

- Тем хуже для вас. Неверие ослабляет естественную защиту, вопреки устоявшемуся мнению и открывает все двери для таких магов.

На кухне стало тихо. Он слышал, как за стенкой кто-то разговаривает, как за окном проезжают машины. С каждой секундой тишина становилась всё тяжелее и неудобнее. Сергей краем глаза посмотрел на Рагиду, она не сводила с него зелёных глаз, но также не спешила что-то говорить. Сергей перебирал в голове варианты продолжения диалога.

- Что же мне делать? - Сказал он наконец.

- Права у них, конечно, на такое нет. И я пока не знаю, чем вам помочь. Вы не замечали ничего необычного? Рисунки на стенах в подъезде или необычных людей в своём окружении.

Сергей задумался.

- Видел! - Громко сказал он. И сам вздрогнул от своего голоса, разрезавшего тишину. - На стене возле квартиры. Маркером нарисованы какие-то символы. Я подумал, что это подростки какие-то метки оставляют, или квартирные воры помечают.

- Сможете нарисовать? - Рагида заметно оживилась.

- Я попробую, но за точность не ручаюсь.

Через минуту и несколько запоротых вариантов, он показал гадалке рисунок.

- Руническая формула. - Тихо сказала Рагида. - Не могу сказать для чего она, скорее всего вы неправильно нарисовали. Но даже от неправильной веет холодом. Мне нужно посмотреть самой. Вы не будете против, если я приду к вам домой. Думаю, только так, я смогу найти способ помочь вам, как минимум установить защиту, а в идеале мы сможем узнать кто это делает. У нас в городе не так много способных на сильную магию.

- Если это поможет. Я буду только рад.

- К сожалению, не могу обещать ничего. Скорее всего будет трудно, возможно даже болезненно трудно.

- Вы знаете, Рагида, я всю жизнь был скептиком. Да и по правде я и сейчас им остаюсь. Я не верю, что рисунок на стене может как-то влиять на мою жизнь, даже в совокупности с другими действиями. Но то, что происходит со мной в последнее время не поддаётся логическому объяснению. Начиная от неприятностей на работе, и заканчивая проблемами со здоровьем. И знаете, я скоро оглохну от той самой громкости. Мне не нравится сюжет моего фильма и, если вы в силах изменить происходящее, пусть и методами, которые не поддаются нормальному объяснению, я буду только рад.

У него сбилось дыхание, и он замолчал, приложив руку ко рту.

- Всё нормально?

Сергей кивнул. Но нормально не было. Тошнота резко подступила к самому горлу, нехитрый завтрак пытался вырваться наружу. Он что было сил сжал кулаки, пытаясь ослабить процесс. Ногти впились в ладони - боль немного отвлекла от восставшего желудка.

- Давайте, я адрес напишу и буду ждать вас. - С трудом проговорил Сергей, облизывая солёные от пота губы. - Мне лучше сейчас уйти.

- Хорошо. Напишите ещё телефон, я посмотрю более подробно и сразу наберу вас. Договоримся о встрече.

Сергей нарисовал цифры номера телефона, причем вспомнить последние две удалось с трудом.

- Сколько я должен за приём?

- В коридоре на тумбочке оставьте сколько считаете нужным. Но это не обязательно, все финансовые вопросы мы решим, когда моя помощь начнет приносить плоды.

Сергей резко встал, в глазах потемнело, он едва не свалился в обморок, но сделав усилие быстро прошёл в коридор. Рагида осталась сидеть на кухне.

- Верхний замок, один оборот. - Сказала хозяйка. - Я обязательно позвоню.

Он ничего не ответил. Тошнота становилась невыносимой, казалось, если он скажет хоть слово, остановить поток рвоты уже не получится и Рагиде придётся не один час вычищать коридор от продуктов его жизнедеятельности. Если это случится, он уже точно никогда не возьмёт от неё трубку, даже если она поклянется всеми святыми, что ничего страшного не произошло. Он наугад вытащил из кошелька две купюры, оставил их на тумбочке, и, даже не пытаясь завязать шнурки, вышел из квартиры. Несколько раз поблагодарил высшие силы, что Рагида жила на первом этаже и ему не пришлось дожидаться лифта или преодолевать несколько пролётов, боясь оставить дурно пахнущий след.

Сергей питал надежду, что свежий воздух поможет хотя бы немного сгладить ситуацию. Но как только он вдохнул полной грудью смесь аромата города, редкой зелени во дворе и невесть откуда взявшийся маслянистый запах краски, организм сдался и он, не успев добежать до кустов, украсил серый асфальт содержим желудка. Сергей стоял, упершись руками в колени, тщетно пытаясь отдышаться. В носу сильно щипало, глаза слезились, а в ушах стоял сильный гул. Он не знал, сколько так стоял. Когда наконец дыхание пришло в норму, он был готов поклясться, что мимо него прошло всё население Заозерного, бросая на несчастного осуждающе взгляды. Как добрался до дома и без сил рухнул в постель, не снимая верхней одежды с Сергей не помнил совсем.

---------------------------------------

Попытка открыть глаза не увенчалась успехом. Пришлось помогать руками слипшимся векам. Он отдирал засохшую слизь и отбрасывал в сторону кусочки, пока наконец в левый глаз не просочился дневной свет. Сколько же он проспал. Как минимум часов двенадцать. Или больше. Сложно сказать. Мозг не хотел включаться. И эта чертова слизь. Она была повсюду. Он оставлял склизкие следы на полу на стенах, на столе, на кровати, когда он включал свет, в комнате замкнуло выключатель и теперь, когда садилось солнце, Сергей сидел в полумраке, слегка развеянным прикроватным ночником.

Несколько дней назад, сколько именно, он не мог сказать - может быть и три дня, а может и неделя - он вернулся от Рагиды и обнаружил ещё несколько символов на стене в подъезде. Дрожащими руками достал телефон и попытался сфотографировать рисунки, но непослушные пальцы, скользкие от слизи, тогда она появилась в первый раз, или он в первый раз заметил появление, не смогли удержать телефон. Поймать его он не сумел, да и не попытался даже. Просто смотрел, как аппарат ценой в его месячную зарплату соревнуется с бетонным полом в прочности. Телефон предсказуемо проиграл. Обессиленный приступами рвоты, которые никак не хотели прекращаться, хотя желудок резкими коликами сообщал о полнейшем опустошении, Сергей не нашёл в себе сил поднять аппарат. Он представил, что будет, если наклонится, тогда уже сам желудок вырвется наружу в поисках содержимого. Как запихивать обратно систему ЖКТ Сергей представлял плохо, а потому запинал ногой телефон в квартиру и так и оставил лежать на полу в коридоре.

С тех пор из квартиры он не выходил. Перебивался пищей из полуфабрикатов, благо успел не так давно забить морозильную камеру килограммами пельменей и разнообразными мясными заготовками. Сразу после нехитрой трапезы ложился спать. Он потерял счёт времени, скорее всего перепутал день и ночь, поскольку чаще всего засыпал при солнечном свете. Где-то на уровне подсознания разделил процесс существования на циклы. Цикл еды и цикл сна. И ему не хватало ни моральных сил, ни физических разорвать последовательность, хотя бы для того что бы сходить на работу.

И слизи было всё больше. Он не понимал, откуда она появляется. В редкие моменты просветления, предполагал, что она сочится сквозь поры на коже. Потому что из других возможных отверстий не выходило ничего сверхъестественного. Он несколько раз принял ванну и на короткое время показалось, что слизь осталось в прошлом. К несчастью, спустя час всё вернулось на круги своя. Где-то глубоко, скрытый под пеленой голода и сонливости, голос разума твердил, что нужно вызвать врача. Только вот была одна проблема. Телефона больше не было, он так и лежал на полу в коридоре, щеголяя паутиной разбитого экрана. Выходить на улицу казалось чем-то из разряда невозможного. А уж тем более обращаться за помощью к соседям. Так же этот голос твердил, что он потеряет работу, которая и так висела только на честном слове. Почему-то Сергей был уверен, что искать его не будут ни коллеги, ни начальник, который с удовольствием уволит его за несколько подряд прогулов без уважительной причины.

Постепенно работа, телефон и слизь дополнились новой проблемой. Он больше не мог нормально питаться, теперь его аппетит могло удовлетворить только мясо. Тесто пельменей казалось на вкус мокрой бумагой и стоило больших усилий, не проблеваться, глотая очередной пельмень. В конце концов он оказался от не содержащих мясо продуктов. Перед тем как уснуть в очередной раз, он, достаточно сильно измарав микроволновку бесконечно выделяющейся слизью, разморозил подложку куриной печени, и нетерпеливо съел, не утруждая себя процессом готовки. Первый кусок необработанного потроха зашёл с трудом, а дальше всё пошло как по маслу. Он улавливал насыщенный кровью аромат, чувствовал слегка сладковатый вкус, ел, так и не притронувшись к куску заветренного хлеба. Запивал он всё холодной водой, большими глотками, не обращая внимание на болезненную реакцию зубов на холодную воду.

Потом появились новые ощущения. Он стал лучше слышать и остро чувствовать запахи. Слышал шаги проходящих около окон людей, без труда распознавал их запахи - естественные запахи, которые люди пытались маскировать духами, дезодорантами. Запах кожи, хотя вернее было сказать запах плоти. Он как будто чувствовал, как под тонкой кожей двигаются кости, скрипят суставы. От некоторых запахов темнело в глазах, и он ловил себя на мысли, что очень неплохо было бы заменить замороженные куриные потроха в подложках на свежее человеческое мясо. Именно человеческое. Его не интересовали бегающие по двору собаки и кошки, нисколько не трогали птицы, частенько садившиеся на подоконник. Люди пахли по-другому - притягательно, множеством оттенков. Было всё труднее сопротивляться искушению вгрызться в этот аромат, ощутить голодными зубами теплое мясо, почувствовать, как из человека уходит жизнь.

Он усиленно гнал подобные мысли, давясь очередной подложкой куриных потрохов, запас которых подходил к концу. Уже очень скоро нужно будет что-то решать с едой. Насколько мог сообразить его запутавшийся во времени, слизи и новых ощущениях мозг, еды оставалось буквально на пару дней. И это ему ещё повезло, что происходящее совпало по времени с его маниакальной манерой совершать крупные закупки еды. Сергей не был сторонником экономии времени или денег (известно, что большие закупы позволяют экономить). Всё гораздо тривиальнее – он просто не любил ходить в магазин, с его бесконечными снующими туда-сюда людьми, с озабоченным видом, изучающих полки с товарами в поисках жёлтых ценников, толкающих перед собой тележку со скрипящими колёсами. Все эти очереди на кассах, где стоящий сзади старательно прижимается к тебе, словно боится, что-то кто-то вклинится между вами и заберёт у него несколько минут бесконечно бессмысленного существования.

Сейчас поход в магазин представлялся ещё менее выполнимой задачей, чем несколько дней назад. Чертова слизь. Сергей элементарно боялся посмотреть в зеркало. Он и раньше то не особо нравился себе каждое утро было небольшим испытанием. Ему не нравилось ничего, чем наградила его природа ни огромные мешки под глазами, ни маслянистая с широкими порами кожа (видимо через которую и сочится слизь), ни близко посаженные маленькие черные глазки с двух сторон от маленького носа, впалого без горбинки, ну и тонкие губы, немного искривлённые справа, создавая ощущение вечной ухмылки. Сергей не мог смотреть на это. Благо волос на голове становилось всё меньше и меньше и процесс расчесывания, для которого без зеркала никак не обойтись, с каждым месяцем ускорялся – скоро расчёска совсем не понадобится. Брился Сергей редко, и за последние несколько дней посмотреть в зеркало он так и не решился.

Однако, что-то решать было необходимо. Медленно умирать от голода он боялся намного больше людей в магазине и на улице. Сергей поднялся с кровати, пытаясь сообразить хотя бы приблизительно сколько сейчас времени, будний сейчас день или выходной. Получалось плохо, отчасти ещё и потому, что какой-то необходимости в понимании сколько сейчас времени он больше… не нуждался. Вот действительно, если раньше, до ситуации с символами на стене (он с трудом помнил про символы на стене, как будто кто-то рассказывал ему об этом, как будто это было не с ним), его заботило, как бы не опоздать на работу, сходить в магазин, когда там людей поменьше… Сейчас стало всё равно. Зачем вообще ему знать сколько времени сейчас. Достаточно видеть темно или светло, день или ночь. Для охоты больших знаний не потребуется.

Для какой ещё охоты одёрнул себя Сергей. Хватит придумывать.

Всё просто. Надо пересилить себя. Помыться, привести себя в порядок, позвонить начальнику, восстановиться на работе или в конце концов найти себе новую. Какие в этом проблемы. Привести себя в порядок и сходить в магазин, купить нормальной еды. Привести себя в порядок и найти в себе силы доказать, что символы на стене никак не могут влиять на его жизнь. Какие символы… Она сказала ему, что он подопытный. Что, кто-то использует его. Но с каждой минутой воспоминания становились всё более размытыми. Сначала он заставлял себя вспоминать, а потом уже казалось, что всё это происходило не с ним. Привести себя в порядок….

В порядок.

В какой-то момент все вокруг изменилось. Он перестал слышать хлюпанье слизи, преследующее каждое движение. Он стоял возле окна и смотрел на вечерний город, освещённый редкими фонарями. Где-то в глубине остались символы на стене, женщина за круглым стеклянным столом. Бардак в квартире, покрытые слизью подложки от куриных полуфабрикатов, разорванные упаковки от пельменей, какие-то дурно пахнущие блевотные кучи. Всё это было перемешано с его выделениями, одеждой, какими-то вещами, настолько утопающими в мерзком болоте, что предназначение их угадывалось с трудом.

В полумраке дома казались гигантскими валунами, мимо которых сновали туда-сюда, словно по проложенному стаей маршруту люди-муравьи. По дороге проносились, ослепляя белыми и жёлтыми фарами звери покрупнее. Кролль (Сергей) больше не мог бороться с голодом. Как знать, будь у него ещё запасы еды, быть может он оставался человеком немного дольше. Но голод меняет. Даже без помощи рисунков на стене, с людей слетают самые прочные маски, разбиваясь о страшное чувство голода.

Какое-то время назад Сергей осмелился посмотреть в зеркало, хотя и так было понятно, что он больше не сможет показаться на людях. Достаточно было посмотреть на руки, теперь это были не руки, а скорее лапы, или даже отростки с чем-то отдалённо напоминающими пальцы культяпками, причем три из пяти были сросшиеся. Он прополз по блевотному ковру, создавая ещё больший хаос, к ванне. Облокотившись отростками, бывшими когда-то руками на край ванны, и, приложив немалые усилия, подтянулся и смог заглянуть в нижнюю часть зеркала. Встретившись глазами с отражением, Сергей не отшатнулся, не скривил гримасу отвращения, не впал в истерику. Не произошло ничего. Он просто несколько минут, а может и чуть дольше разглядывал нечто отдалённо напоминающее человеческое лицо, покрытое не то чешуёй, не то коростой. На два желтых пятна, бывшими когда-то его глазами.

Он не мог описать то, что чувствовал. Но ему вроде нравилось новое состояние. Он больше не ощущал себя ущербным. И вообще, он никогда ранее так долго не смотрелся в зеркало, наверное, с детства. А он продолжал смотреть и разглядывать. Как жаль, что высковисящее зеркало не позволяет увидеть полностью его новое тело. Он смотрел в жёлтые глаза и наслаждался их притягательной бездонностью, пытаясь вспомнить, как она сказала. Как назвала его та женщина за круглым столом. Как животное… Такое доброе. Кролль. Точно. Пусть так и будет. Теперь он Кролль.

Серая бесформенная туша, сползла с ванны и оставляя за собой склизкий след двинулась обратно в комнату. Голод гнал его вперёд. Он понимал, что, если очень скоро не найдёт чем наполнить свои внутренности, скорее всего на это всё и закончится. Но вот уже бесконечное долгий час, существо ползало по квартире в бессмысленном поиске ключей от квартиры. И подгонял его не только голод. Где-то в остатках человеческого здравомыслия притаилась отчаянная мысль, что дверь закрыта на ключ. И если в ближайшее время, он не сможет найти связку ключей, его тело деформируется настолько, что элементарно не сможет открыть дверь. А выйти через окно не позволит глухая решетка. С каждой минутой его ярость и отчаяние всё возрастали, разбрызгивая слизь и раскидывая мусор, серое существо перемещалось по полу, кровати, разбрасывая одежду, сжимая в культяпках сросшихся пальцах одежду в надежде наткнуться на твёрдую связку ключей в кармане. Всё было тщетно.

В каком-то безнадёжном исступлении существо ринулось на кухню, уже совершенно не контролируя себя. Перевернуло стол, на пол посыпалась посуда, бесшумно падая в лужу слизи. Коллль схватил стул и швырнул, не глядя в сторону холодильника. А после замер на месте. Это было одно из последних здравых воспоминаний. Погреб. Подвал. Вход. Холодильник. Отодвинь холодильник. Бабушка. Её квартира. Давно.

Он резко, насколько позволяло ему нынешнее состояние бросился к холодильнику. Не приложив особых усилий, Кролль опрокинул холодильник на пол и замер. Действительно он был здесь. Квадратный вырез в деревянном полу.

----------------------

Какие милые существа. Три маленьких человека, ему казалось, что он даже видел их когда-то в прошлой жизни. Правда, Кролль совсем не задумывался об этом. Мысли о прошлом редко посещали его. И были это не мысли в привычном для человека понимании. Просто картинки, которые не несли особого смысла для существа. Они появлялись и исчезали, не оставляя следа. Зато, всё что произошло после того, как он сумел протиснуться в узкое отверстие и оказался в подвале собственного многоквартирного дома, он помнил прекрасно. Помнил, как оказался в очередной ловушке перед деревянной дверью. Он не смог справиться с хлипким препятствием – голод почти окончательно вступил в права, лишая сил.

Они появились в последний момент, когда он уже не мог пошевелиться. И дали еды. Скучной еды и невкусной. Но такой спасительной. А потом они принесли ещё. Гораздо вкуснее. А потом привели еду. И ещё.

Сил у Кролля становилось всё больше. Но он не торопился выходить на охоту сам. В конце концов скоро маленькие люди принесут ещё еды. А он и дальше будет набираться сил. Набираться сил и расти. Пока не придёт его время.

Авторский канал - t.me/writer_path

Цикл рассказов Заозёрный.

Цикл рассказов, связанных местом действия - городом Заозёрный. Каждый рассказ вполне самостоятельное произведение, которое можно читать отдельно. История за историей вырисовывает цельную картину происходящего в городе, подводя к развязке.

Свора

Свора. День Второй

Кто не спрятался, я не виноват

Кролль стоял в окружении нескольких псов. Он уже пожалел, что осмелился выползти наружу. Как он считал, уже достаточно набрался сил. Увы, ошибся. Но если говорить точнее, ошибся, что набрал достаточно сил для встречи, если и не с подобными себе, то как минимум с целой сворой существ, превосходящих по силе обычного человека. По правде сказать, он не мыслили такими категориями. Он вообще уже давно перестал думать, как когда-то в те времена, когда ещё был Сергеем и вёл совсем другой образ жизни и был, собственно существом совсем другого толка.

Да, это были совсем не обычные бездомные собаки. Кролль таких не видел в прежней жизни, пока он ещё был слабым и забитым. Он не помнил деталей и подробностей, но помнил чувства беспомощности, слабости, порождающие страх. Страх перед всем.

И вот теперь он перед тремя оскалившимися собаками, видел, как с клыков капала слюна. Слышал тихое, утробное, угрожающее рычание, одновременно с трех сторон. И чувство страха вернулось. Он буквально смог заново ощутить себя тем забитым человеческим существом, который боялся… Кролль не помнил, чего он боялся в прошлой жизни, но страх, противный, словно пот пропитого насквозь мужика, сковал его вновь. Как в прошлой жизни.

Времени для него в привычном понимании тоже не существовало, все текущие вокруг процессы, он воспринимал, как происходящее в постоянной константе, на которую он не мог повлиять. Для него не существовало отрезков времени, все они были по сути одинаковые и различались лишь процессами, происходящими внутри бесформенной головы существа, которое не так давно было человеком. А потому он даже приблизительно не мог сказать сколько продолжалось его окружение и вынужденная пауза оценки способности жертвы со стороны псов. Со стороны, особенно в полумраке сумерек могло показаться, что три бездомные собаки окружили огромный мешок из-под картошки и сейчас набросятся и раздерут его, чтобы добраться до содержимого. И то, что мешок время от времени шевелился, никак не влияло на подобное восприятие.

-------------------------------------------------------------------

После недолго путешествия на полицейском уазике, на жёсткой лавке, добавившего к утренним ощущениям несколько новых граней и сторон, Олега оставили в кабинете одного. Заботливый полицейский в отглаженной форме заботливо придвинул стул к батарее и кольцо наручников с левой руки переместилось на металлическую трубу. Олег устроился как можно удобнее, насколько это позволяло текущее и положение и закрыл глаза. Утро началось так себе, а продолжилось совсем плохо. Он понятия не имел за что его могли задержать, он был уверен, что ДНК, отпечатки, кровь и любые другие биологические следы менялись полностью после превращения. Даже если и видели несколько раз неподалёку от мест преступлений, то это вряд ли могло быть причиной. Они выследили его на заброшке, знали по имени, значит отправились именно за ним. Голова плохо соображала, и Олег решил дождаться разговора.

Кабинет представлял из себя максимально стандартное, показанное во бесчисленных фильмах про ментов, помещением. Насквозь прокуренное, со старой, оставшейся со времён Союза мебелью, обязательным металлическим сейфом позади стола. Через небольшое окно он видел небольшой кусок центральной улицы, проезжающие машины. На полу, вздувшийся складками и пузырями линолеум, заклеенный скотчем в нескольких местах, а на потолке пожелтевшая от времени и бесчисленного количества выкуренных сигарет, потолочная плитка. Единственное, что как-то говорило о том, что на за окно не 1973 год, это современное офисное кресло за столом напротив Олега.

Ему было сложно определить течение времени. Если он очнулся ранним утром, пока окончательно пришёл в себя, пока выбирался из заброшки. Ну даже допустить, что всё про всё ушёл час, максимум два. Сейчас скорее всего не больше двенадцати. Но ломота в костях как будто говорила, что он уже на ногах не меньше суток. Итак, пока никто не пришёл его допрашивать, необходимо решить, как он будет врать. Предугадать вопросы не представлялось возможным. Даже если кто-то видел его стычку с бомжами вчера вечером, ну какой здравый человек поверить, что трое человек, столкнувшись на дороге, внезапно, после короткой перепалки, вдруг обращаются в здоровенных собак. Да, именно так, бомжи, как и сам Олег превращались именно в собак – не волков, как это обычно бывает в массовой поп-культуре. Превращаться в собаку может и не так романтично звучит, как превращение в волка, но разницы особой нет.

Олег старался не дать мозгам отправиться в долгое плавание по волнам рассуждений о моральной стороне вопроса, на это просто нет времени. Ему необходима стройная, законченная легенда, как он оказался на территории заброшенного строительного комбината, одетый в шмотки, которые не стал бы носить и бездомный. Он не смог придумать ничего лучше, чем классическую русскую сказку о чрезмерном употреблении. На историю с некачественным алкоголем следователь наверняка купится, ещё и сочувственно покачает головой, мол, и у самого подобное бывало. Или же истории о перепитии будет недостаточно. Следак назвал его имя, заковал в браслеты, и здесь приковал к трубе отопления, как будто Олег всю дорогу до отделения быковал и пытался выпрыгнуть из полицейского уазика. Это означать может только одно. Он скорее всего в курсе, а значит и в курсе маленький толстяк, того что происходит. Если они в курсе, что происходит, то должны понимать, что ни наручники, ни батарея его не остановят в случае чего. А вот несколько выстрелов из ПМ вполне себе задержат надолго. Это уже следует не забывать самому Олегу, когда он будет красноречиво рассказывать историю вчерашней пьянки. Главное самому верить, что вчерашний вечер прошёл в объятиях литровой бутылки водки.

Прошло уже много времени, час, или может даже больше. Чего они ждут. Специально медлят, им надо показать свою власть. Вроде и переименовали милицию в полицию, а сами мусора такими же и остались, собственно было бы глупо ожидать другого. Олег уставился на маленького жучка, пытающегося перебраться через пузырь на линолеуме. Кто же мог подумать, что после вчерашнего ночного забега, когда чувствовал себя максимально свободным закончится возле батареи в задрипанном кабинете, с чувством зависти к маленькому жучку.

Олег скорчил злобную гримасу и раздавил насекомое, которое почти вскарабкалось на пузырь. Не стоит забывать кто он и поддаваться слабости. Все люди по сравнению с тем, в кого он превращается жалкие букашки не достойные даже дозволения начать карабкаться вверх. Их удел ползти.

Сзади хлопнула дверь. Олег обернулся и увидел того самого, как он понял следователя, который арестовал его. Или задержал, Олег пока не знал, как правильно. На этот раз голубоглазый блондин был один. Толстяк видимо выполнял какую-то другую миссию, а не напарника-комедийного элемента. Олег решил начать с места в карьер.

- Я ничего такого не делал. Просто выпил лишнего и потерялся, а одежду мою украли.

Следователь поднял бровь и с наигранным удивлением посмотрел на Олег, одетого в синие трико и ветровку, настолько грязную, что цвет её определялся с трудом. Он покачал головой, тремя большими шагами пересёк кабинет и опустился в кресло. Здоровый тип, в обычном состоянии Олег не рискнул бы мереться с ним силой. Следователь внимательно смотрел на Олега, да так что стало немного не по себе. Он решил ничего не говорить этому скандинавскому гиганту, пусть сам роет мне яму, самостоятельно закопаться я всегда успею.

В кабинете повисла тишина, которую нарушали только треск лампы дневного света на потолке, дыхание двух мужчин, да шум проезжающих за окном автомобилей, хотя последний не являлся частою кабинета, а потому Олег слышал только дыхание следователя и треск лампы. Сколько это продолжалось было трудно сказать, минуту, может быть две, а может и все двадцать. Но в конце концов, следователь закончил бурить взглядом задержанного и медленно проговорил.

- Привет. Меня зовут Андрей Александрович Семёнов, но можешь обращаться ко мне просто по имени и на ты. И как я уже говорил, когда мы тебя поймали – у меня к тебе действительно очень много вопросов, Олег. И начнём мы, пожалуй, с одежды.

Он замолчал, словно предоставляя права хода Олегу. Тот не преминул воспользоваться.

- Я же говорю, одежду украли. А я перепил, с кем не бывает. Не помню я ни как одежду потерял, ни как на территории ДОКА очутился. Выпить лишнего, сейчас считается преступлением? Или потерять одежду. Андрей Александрович, за что меня задержали.

- Я же сказал, можно на ты и просто по имени. – Следователь как будто не слышал его, уткнувшись носом в папку с документами. – Нет это не преступление, ты прав. Поэтому задержан ты по другой причине, разве не понятно.

Главное – не сорваться и не начать кричать, что-то вроде «вы ничего не докажете», «меня там не было» и всякое подобное. Просто спокойно ждать что они сами скажут. Не могут человеку предъявить растерзанное собакой тело. Или могут? Ну теоретически могут обвинить в убийстве, а чтобы скрыть улики отдал тело голодным диким собакам. Или можно пойти дальше – тренировал бездомных собак на человечину. Самое правильное в данной ситуации – держать себя в руках и отталкиваться только от слов мента. Может потребовать адвоката? Или это тоже говорит о виновности. Наконец следователь заговорил.

- Я нашёл твою одежду. – Он порылся в ящике стола и достал несколько тряпок, которые, если Олег правильно помнил, были его футболкой, ещё вчера вечером. Ну, по крайней мере цвет совпадал. – От неё осталось немного. Но некоторые куски сохранились неплохо. - Следователь бросил их на край стола со стороны Олега. - Можешь пояснить как так получилось, что вся твоя одежда валялась посреди промышленной базы, разодранная в клочья, а мы тебя утром находим на заброшенном заводе в каком тряпье алкашей из восьмидесятых.

- Я же сказал, ничего толком не помню. Видимо водка палённая была, или вырубили меня и ограбили. – Олег помолчал несколько секунд и продолжил, стараясь добавить в интонации нотки волнения. – А что, если они не только одежду, но и квартиру обнесли. Мне надо срочно домой. Почему я вообще в наручниках, я же потрепавший.

Следователь слушал молча, слегка наклонив голову и едва заметно улыбаясь. Олег старался не смотреть на него и потому не замечал откровенно издевательского выражения лица Андрея Александровича.

- Почему же ты не задаёшь правильные вопросы, Олег?

- Это какие, например. Что меня волнует, то и спрашиваю. Играть в эти ваши игры никакого желания у меня нет. Я просто хочу домой.

- Ясно. – Следователь вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Вчера после работы, Олег, ты не выпил ни капли алкоголя. А когда возвращался домой, на тебя напали двое бомжей, ты разобрался с ними довольно оригинальным способом. Можешь не вращать глазами. Просто нелепое совпадение, что я был рядом в тот момент и всё видел. Мне так кажется ты просто потерял бдительность. Это происходит уже достаточно давно, как мне кажется.

- Я не понимаю, о чем вы говорите. – Олег посмотрел следователю прямо в глаза. Но тот не отвёл взгляд. Животная харизма не работает в обычном состоянии. – Но всякую дичь вы на меня не повесите, только потому что я позволил себе лишнего или отраву какую.

- Послушай Олег. Давай я тебе расскажу историю. – Андрей Александрович достал из кармана пачку и сигарет и закурил. – Знаешь, что написано на этой пачке? – Он показал задержанному помятую пачку Честерфилда.

- Не курю – Покачал головой Олег.

- Но всё равно, наверное, знаешь, что на пачках пишут предупреждения, картинки страшные лепят, ну и прочая малоэффективная пропаганда против курения. В основном все надписи одинаковые, пугают болезнями, в том числе раком. Но кто из нас верил, что его это коснётся. Ну, несомненно кто-то верит. Я вот не верил. – Он замолчал на несколько секунд, разглядывая пачку с фотографией. – Здесь фотография лёгких, черных, или скорее грязных, видимо это лёгкие курильщика у которого обнаружили рак. Я никогда не замечал этих предупреждений, не слушал тех, кто мне говорил не кури. С детства нам внушают с одной стороны, что курение — это однозначный яд, а с другой массовая культура уже давно создала культ курения. И когда у меня обнаружили рак лёгких. Знаешь, что я первое сделал?

Олег покачал головой, не смотря на следователя. Он разглядывал наручники, спрашивая себя, если сейчас он обратится посреди полицейского отдела. Удастся ли ему уйти спокойно домой. И потом не будет ли последствий, в коридоре он видел камеры. Становится первым известным оборотнем у него желания не было.

- Первое, что я сделал, как только вышел от врача. Постарался как можно быстрее выйти на улицу и покурить. У меня тряслись руки, одновременно было смешно и страшно. Я курил и плакал, я курил вторую и смеялся. Только когда закурил третью, я успокоился. В тот момент, я пообещал, что найду способ не умереть. Что сигареты не могут оказаться сильнее меня.

- Рак лёгких не обязательно от сигарет. – Спокойно сказал Олег, не переставая думать о побеге.

- Молча дослушай! – Довольно резко сказал следователь и добродушное выражение лица скандинавской модели сменилось неприятной маской раздражения. – Множество вариантов я рассматривал о дальнейших действиях. Но не успел принять решение, как мне бесконечно повезло. Я уже даже начал верить в карму и в жизненный бумеранг, как ответ нашёлся сам собой.

Следователь закурил третью сигарету, не торопясь продолжать. С таким количеством сигарет никакая травмированная карма и бумеранг пущенный в голову не нужны, подумал Олег, глядя на тлеющий уголёк, объятый белым дымом. Он молчал, ждал, пока следователь продолжит, но как ему казалось, начинал понимать к чему клонит полицейский.

- Так вот. – Продолжил Андрей Александрович. - Карма и жизненный бумеранг. Вчера меня посылают в наблюдение. Никто не любит ходить в наблюдение. Тупо сидеть и ждать пока что-то произойдёт. Руководству кажется, что им известно о том, что что-то произойдёт в этом месте. Нет, я конечно, утрирую, они отталкиваются от полученной из разных сливных источников информации. Но в девяносто процентах случаев эта информация оказывается пустышкой. Однако, они с упорством самых отъявленных баранов продолжают ставить наблюдение.

Андрей Александрович посмотрел на дверь, словно опасаясь, что кто-то из начальства зайдёт в самый неподходящий момент, как он отзывается о них. Никто не зашёл, и он продолжил.

- Но вчера вечером, я даже был рад отправиться в наблюдение. Мой напарник, тот толстяк, что задерживал тебя вместе со мной, начал слёзно умолять прикрыть ему жопу. Он так не хотел идти со мной, что готов был чуть ли не минет мне сделать, если я только посижу один. Обещал многое. – Следователь усмехнулся. – Но мне тогда это было на руку, просто побыть одному, слишком много мыслей скопилось и требовалось их расставить по местам, избавиться от мусора, на вроде жалости к себе и расставить приоритеты на ближайшее время. Главным, из которых было решение вопроса с раком. Я должен был следить за популярным у наркоманов и закладчиков месте, но вдруг появился ты.

Он исподлобья посмотрел на Олега.

- Помнишь вчерашний вечер? Или так и будешь дурачком прикидываться?

Олег промолчал.

- Да. Я видел, что с тобой происходит. Более того, я записал это и на телефон, и на камеру регистратора в машине.

Олег поднял голову и посмотрел следователю в глаза.

- Тогда к чему это представление? – Максимально спокойным тоном спросил он у Андрея Александровича. – Если мы здесь наедине, я слушаю замечательный рассказ о болезни. Значит никому вы не показали и не рассказали о вчерашнем. И задерживать меня утром отправились вы вдвоём, потому что тот толстячок был должен за вчерашнее наблюдение, вернее его отсутствие на мероприятии, и я сомневаюсь, что знал кого задерживает. Дальше что?

Значит он знает о превращении. И что это меняет. Они закроют его в камере, пока он не превратится, но зачем. Они продадут его правительству, нет, бред какой-то. Что им надо?

- А дальше всё очень просто. Я отпущу тебя, но сначала мы заключим договор. Я забываю о тех бомжах, что разорвал у меня на глазах…

- Технически в этот момент они не были людьми.

- От них как раз осталось то, что обычно остаётся от человека.

- У вас на видео в лучшем случае как на заброшке дерутся собаки. Сомневаюсь, что у вас действительно есть момент… Момент превращения.

- Послушай, Олег. – Следователь заметно понизил громкость голоса. – Я понимаю, как всё это дико выглядит со стороны для всех, кроме меня и тебя. У тебя просто нет выбора признать ту действительность, которая теперь стала частью тебя. А у меня есть шанс спастись, приняв твою реальность.

- Что?

- Я хочу стать таким же, как и ты.

- Но…

Андрей Александрович приложил палец к губам и громко шикнул. Дверь в кабинет открылась и в кабинет вошёл толстяк – напарник следователя. Какой хороший слух, удивился Олег, или как-то по-другому он почувствовал, что напарник зайдёт, или они просто договорились заранее по времени, чтобы произвести впечатление на задержанного, смотри какой он проницательный, с таким следователем лучше не стоит пытаться играть в игры, он всё равно на шаг впереди будет.

В кабинете стало тихо, только толстяк создавал шум неловкими движениями перемещаясь по кабинету, явно в поиске чего-то.

- Что потерял, дружище?

- Уже нашёл. – Голос у толстяка оказался неожиданно тонким и высоким. Если бы Олег был сейчас в образе пса, наверняка принял бы за ультразвук. – Дело по Телеграфной.

Толстяк схватил папку и вышел из кабинета.

- Давай, я сначала всё объясню, а потом если у тебя останутся вопросы, задашь. Мне нужно, чтобы я стал таким же как ты. Я более чем уверен, что в таком случае болезнь уйдёт. И не надо мне сейчас петь возвышенные пафосные тексты о том, какую цену нужно будет заплатить. Я готов, я был бы готов и без болезни платить эту цену, если действительно буду обладать теми же возможностями, о которых говорят в фильмах и книгах. Мне хватит личного цинизма, чтобы принять излечение за счёт жизни других, уж поверь мне.

- Нисколько не сомневаюсь… - Олег усмехнулся и посмотрел следователю в глаза. Холодные голубые. Точно отражающие лёд внутри этого человека, лёд слегка разбавленный метастазами раковых клеток.

- Только скажи, что мне нужно сделать, чтобы это случилось? Ты должен укусить меня? Или мне нужно твою кровь выпить?

- А я не знаю. – Олег улыбнулся. Почему-то ему было приятно отказать этому человеку. – Я не знаю, как стал таким, только смутные воспоминания. И они никак не связаны с укусом другого пса. Более того, появляются новые псы, как и откуда понятия не имею.

Андрей Александрович откинулся на спинку кресла. Олег уже ждал, что он полезет за новой сигаретой, но тот просто молча смотрел на задержанного.

- Какой-то сюр. – После паузы сказал следователь. – Ситуация, конечно странная. Никогда не подумал бы, что вообще буду просить о подобном. Это всё похоже на какой-то дешевый фильм ужасов. Давай пропустим эту стадию уговоров и вполне очевидных вопросов. Думаю, ты не сомневаешься, что я могу получить информацию. И у меня есть два способа. Первый, это когда ты добросердечно мне всё рассказываешь, помогаешь решить проблему, и мы расстаёмся друзьями и если встретимся, то только случайно где-нибудь ночью на улице и может быть даже поохотимся вместе. Второй, я использую все свои навыки, и более того сделаю над собой усилие и применю методики одного старого знакомого, уволенного за превышение полномочий.

Олег на секунду задумался, а какой бы собакой стал этот следователь. От чего отталкивается сила, которая сделала его вполне приличным псом, совсем не похожим на тех дворняг в которых превратились те бездомные. Не важно, инопланетяне это, безумные учёные или личное безумие. Но что отражает образ собаки? Внутреннее или внешнее состояние. Если внешнее, то скорее всего следователь превратится в красивую помесь хаски и лайки. Но вот если внутреннюю, то тут получится что-то среднее между карманным той терьером и бездомной, видавшей многие виды, собакой, пятьдесят процентов страха и пятьдесят процентов ненависти.

- Даже если бы я хотел помочь, всё равно бы не смог. – Олег покачал головой. – Вы можете делать что хотите. Но я помню только, что какие-то силы, что-то сделали со мной. Помню смутно, отрывками и кусками. Не помню ни одного лица, не помню места, где это произошло. Не знаю почему выбрали именно меня. Не знаю, как обратились те несчастные бомжи, которые напали первыми, кстати говоря. Честно сказать, я не уверен, что смогу обратиться в следующий раз, или как-то контролировать этот процесс.

- Хорошо! Я понял. Значит второй вариант.

Олег пожал плечами и опустил голову, уставившись на то, что осталось от жучка, которого он остановил в нескольких сантиметрах от, возможно, главного подъёма в жизни.

Следователь поднял трубку старого телефона.

- Дежурный, задержанного в камеру. – Он посмотрел на Олега. – Давай так. Поскольку это нужно в первую очередь мне, я дам тебе ещё один шанс. Посидишь сутки, подумаешь. А завтра с утра, или даже сегодня ночью я зайду к тебе, и мы обговорим ещё раз. Может и память к тебе вернётся.

Олег ничего не ответил. Но внутри почувствовал маленький сгусток, собирающийся где-то посреди грудины. Наверное, следователь так же чувствует рак, который скоро убьёт его. Сгусток как будто скручивал внутренности и просился наружу. Олег сжал руки в кулаки и постарался сконцентрироваться на жизненном пути жучка, отгоняя мысли о следователе и том, как он может с ним поступить. Он не хотел этого. Ещё ни разу с момента первого превращения, Олег так остро не чувствовал свою вторую сущность, сохраняя при этом ясное сознание человека.

----------------------------------------

Он был слишком медленный. И слишком расслабился за последнее время, а зачем напрягаться, если еду всегда приносили заботливые маленькие люди. И похоже, что вот примерно так он и закончит свой путь. Оставалось буквально несколько секунд. Каждой клеточкой своей маслянистой кожи он ощущал, что собаки уже не отступят и никто не поможет. Маленькие люди не смогут ему помочь, а большие скорее помогут собакам.

А ещё через секунду яркий свет ослепил его и заставил собак бежать, поджав хвосты. У одной, кстати его не было вовсе. Возле грузного бесформенного тела, когда бывшим, пусть и не самым идеальным, но всё-таки человеком, остановилась черная машина.

Кролль не понимал, что происходит, для него мир, в котором он кода-то давно или не очень давно жил, становился с каждой минутой всё более призрачным. Образы, окружавшие его, постепенно теряли привычное значение. Он понимал на уровне инстинктов, что должен, как и собаки, едва не разорвавшие его на куски несколько секунд назад, бежать от яркого света, испугаться подъехавшей машины, приняв её существо более опасное, чем он сам. Но он слишком медленный.

Что-то больно укололо его в бок. Кролль взвизгнул необычно высоко для такого объёмного существа как он. И предпринял попытку бежать, но стоило ему шевельнуться, как по всё тело сковало что-то тонкое и холодное, оно сжималось, не давая пошевелиться. Инстинктивно Кролль сопротивлялся, но силы покидали его очень быстро, а потом со всех сторон, не взирая на яркий свет, подкралась темнота. Туша обмякла и расползлась по асфальту, скованная тонкой металлической сетью.

Авторский канал - t.me/writer_path

Цикл рассказов Заозёрный.

Цикл рассказов, связанных местом действия - городом Заозёрный. Каждый рассказ вполне самостоятельное произведение, которое можно читать отдельно. История за историей вырисовывает цельную картину происходящего в городе, подводя к развязке.

Свора

Свора. День Второй

Дверь кладовки резко открылась. Маленький мальчик зажмурился. Но не от яркого света, разрезавшего темноту. От страха. Он опять не дотерпел и обмочился прямо в кладовке. Коля терпел сколько мог, до болезненных судорог внизу живота. Он забыл о непрекращающемся чувстве голода, забыл о свежих царапинах, которые жгли нежную кожу, за «лужу» он будет наказан особенно сильно и поэтому он терпел. Терпел, пока не стало так больно, что казалось ещё секунду и внутри разорвется всё. Коля был бы рад, если разорвалось, и он превратился в маленький трупик, что бы всё это наконец закончилось.

Но организм предательски поступил по-своему.

Видимо, отчим почувствовал резкий запах мочи, потому что по ощущениям мальчика время каждодневного наказания ещё не закончилось, и решил ускорить неизбежное. Сильная мужская рука схватила мальчика за волосы, он почувствовал, как нестриженые ногти царапают кожу на голове. Коля зажмурился ещё сильнее и до крови прикусил губу, чтобы не закричать. Он вылетел из кладовки, как пластмассовая пробка из бутылки шампанского. Пролетел несколько метров по воздуху и спиной врезался в стену, словно ненужная плюшевая игрушка.

- Какая же ты мразь! - Проорал отчим. - Паскуда!

Коля свернулся калачиком на полу, он слышал приближающиеся шаги и старался стать как можно меньше, меньше самой маленькой пылинки. Старался провалиться сквозь пол, туда к соседям снизу, что иногда угощали его обычными для них, но такими редки для него вкусняшками. Он представил, как раздвигаются доски, как исчезает бетонная перегородка между этажами. Он летит вниз, и в последний момент успевает извернуться и приземлиться на ноги. Соседи смотрят на него, спокойно, без удивления, как будто это происходит регулярно. Потолок над ним становится целым, создавая преграду для разъяренного отчима.

Мальчик никогда не был в гостях у соседей снизу и возможно их квартира сильно отличалась от его представлений, но ему нравилось именно так. Большая светлая кухня, освещённая мягким солнечным светом, какой бывает на закате, который не заставляет щуриться и можно смотреть во все глаза. Семья из четырёх человек собралась за большим круглым столом. Аромат свежеприготовленного ужина перебивает запах мочи и недельной немытости Коли. Отец семейства смотрит на неожиданно появившегося гостя.

- Привет, Николай. - Он приветливо улыбается. - Присаживайся к столу.

Дядя Миша всегда называл его полным именем и звучало это совсем не так, когда мать орала на него. Глубокий мягкий голос дяди Миши успокаивал. Коле нравилось это ощущение, он чувствовал себя, едва ли не равным этому взрослому человеку, который так не похож на отчима. Добро и зло. Коля замер в нерешительности.

- Очнись, паскуда!

Сильный удар по голове. Колю, словно пылесосом засосало обратно, где он лежит, свернувшись калачиком, а отчим заносит руку для очередного удара…

**************

Он проснулся. Сильно болел живот. Похоже это опять случилось, сделал «лужу». Однако, Николай не торопился вставать, несмотря на неприятный холод в области спины. Сейчас за это уже никто не накажет. Отчима нет в живых уже очень давно, два года назад умерла мать.

Одеяло и простынь сбились в бесформенную массу. Николай закрыл глаза и сжал кулаки, стараясь очистить голову от остатков сна. В последнее время сны о детстве приходили всё чаще и с каждой ночью становились всё более реалистичными. Он чувствовал на коже грубые руки отчима, затхлый запах кладовки. И сейчас, спустя тридцать лет, возвращался страх, заставляющий сворачиваться калачиком и проваливаться сквозь пол к добрым соседям.

Николай посмотрел на электронные часы на прикроватной тумбочке. Середина ночи. Он не будет пытаться сегодня заснуть, всё равно не сможет. Существует только один способ спокойно спать дальше. Пусть временно, но это помогает, он знает, он уже делал это несколько раз. И он готов вновь. Главное, чтобы погода наконец встала на его сторону. Несколько дней подряд шёл сильный дождь и трое ребят, которых он наметил, не появлялись во дворе несколько дней. Два мальчика и девочка. В этот раз он решил попробовать, что называется взять числом. Быть может большая жертва, на дольше отложит прошлое. Вот и проверим. Только бы погода не подвела, потому что ждать становится совсем невыносимо.

Совсем не много времени потребовалось чтобы узнать их имена, более-менее понять распорядок дня. Дима, Света и Артем. На первый взгляд они одного возраста, не старше двенадцати лет. У Светы русые волосы, раскосые глаза, смуглая кожа. Чаще всего на ней одеты спортивные штаны. Иногда он видел её в юбке ниже колен. Признаться, в день, когда всё случится он хотел, чтобы она была именно в юбке. Не принципиально, но всё же. Дима почти на голову выше Светы, он казался самым старшим. Из-под копны угольно черных волос смотрели ярко голубые глаза. Почти всегда он был в коротких шортах и в одной и той же футболке желтого цвета, на которой едва угадывался профиль Гомера Симпсона. Николай подозревал, что Дима из не совсем благополучной семьи, не такой конечно, как была у него самого — синяков на руках и ногах мальчика он не замечал. Артем самый тихий и спокойный из троих. Если Света и Дима находятся в постоянном движении, Артем может спокойно сидеть на лавочке возле песочницы и наблюдать за своими друзьями, как Света делает трюки на турнике, а Дима носится по всему двору то за маленькими детьми, то наоборот убегать от старших. На голове он носил большую, совсем не по размеру бейсболку, которая регулярно слетала с головы и ему приходилось гоняться за ней.

Времени на улице они проводили много, это играло ему на руку. Но самое главное — большую часть времени они проводили в подвале дома. Под много подъездной высоткой, в одном из помещений, они оборудовали себе местечко, которое сами незатейливого окрестили — штаб. Николай наведывался туда, глубокой ночью. Он, конечно, боялся наткнуться на агрессивного бомжа или обнюханную молодежь, истории о которой в количестве, стремящемся к бесконечности передавались от подъезда к подъезду местными пенсионерками наседками. К счастью, единственное живое существо, которое он встретил в запятнанных коридорах под домом, оказалось трехцветной кошкой. Она проигнорировала его появление, лишь слегка поведя ушами в его сторону, когда услышала хрустящий под ботинками гравий, которым был засыпан пол в подвале. Ночью, среди бетонных стен все звуки становились много громче, и фантазия рисовала довольно неприятные картинки. Где-то в отдалении громко капала вода. Николаю казалось, что он буквально слышит, как капли воды, разбивались о гравий на множество более маленьких капель, которые разлетались в стороны и создавали немыслимо громкий шум. Кроме звука воды, ему постоянно казалось, что он слышит чьи-то шаги, он подолгу вслушивался в темноту, особенно, когда проходил мимо темных проходов, за которыми скорее всего были технологические помещения, проверять это он не собирался. А вот от чувства, что оттуда на него кто-то вот-вот выпрыгнет, начнет избивать… Николай несколько раз едва сдержался, чтобы не обмочить штаны от страха. На поиск Штаба Николай потратил не меньше получаса.

В какой-то момент он был готов сдаться, как и батареи в фонаре — плотный луч время от времени становился тусклым, но яркость возвращалась довольно быстро. Луч света выхватил из густой темноты подвала занавешенный желтой шторой проход. Это был Штаб, никаких сомнений не было. Желтая штора в сером подвале смотрелась настолько неестественно, как хороший подарок от отчима на день рождения маленького Коли. Он остановился и медленно осветил проход, который прикрывала штора — импровизированная дверь в Штаб, где скоро всё случится, и Николай сможет ещё какое-то время спать спокойно, не меняя каждое утро простынь. Несколько осторожных шагов, ему показалось, что они стали намного громче. Он медленно отодвинул штору и проскользнул внутрь.

Николай осветил небольшое помещение. Сразу по правую руку стоял старый потертый диван, возле него относительно новая на первый взгляд тумбочка, с настольной лампой. Николай не стал включать её, фонаря вполне хватало, да и не хотел он, оставлять следов пребывания. Бетонный пол тщательно выметен от гравия, посреди помещения лежит небольшой резиновый коврик, какой обычно используют в ванной комнате. Напротив, дивана на кухонном столе взгромоздился старенький пузатый телевизор, проводов Николай не заметил, так что вполне возможно он был просто декорацией. Ребята создавали своё видение взрослого быта. Николай усмехнулся, на несколько секунд он почувствовал себя хозяином положения, совсем не гостем в этом детском доме. Он даже хотел присесть на несколько секунд на диванчик, но вовремя взял себя в руки. И быстро закончил осмотр помещения. Ничего интересного он не увидел. Вдоль стены шли две большие трубы, скорее всего отопление и холодная вода. Значит здесь и зимой не холодно. На трубах разместились какие банки, коробочки, что было внутри мало интересовало Николая. Он уже продумывал финальную часть плана.

**********************

Остаток ночи он провел без сна, прокручивал в голове план на следующую ночь. Будильник пронзительной трелью вырвал его из мечтаний. Николай сладко потянулся, одно только предвкушение придавало ему сил. Он чувствовал себя, как будто выспался на несколько дней вперед. После того, что случится сегодня будет ещё больше сил.

Николай подошел к окну. Он не рассчитывал увидеть их на улице, ещё слишком рано. Он посмотрел на утреннее небо, чистое, ни единого облачка. Всё складывается просто замечательно. Он приоткрыл деревянную раму и пустил свежий воздух. Уже давно у него не было такого хорошего настроения. Напевая вполголоса, он принялся готовить завтрак. Пусть сегодня это будет нечто особенное. А оно таким и будет. И главный ингредиент — это брусничный морс. И это не просто приятный бонус с утра в его скудном рационе. Это один из главных элементов его плана. Даже не сам морс, а одна небольшая добавка, приготовленная им лично из нескольких препаратов, купленных в аптеке на другом конце города. Мера предосторожности, как могло показаться излишняя, учитывая, что составляющие, каждая по отдельности не могли вызвать подозрения у фармацевта. А вот их смесь, давала определённый эффект, схожий с параличом. Они будут все видеть и чувствовать, а сделать ничего не смогут. Он проверил это на попрошайке, что поселился возле вокзала.

Ранее он не использовал подобное - жертва всегда была одна. Всего одна сложность — заставить их выпить. Всех троих. Одновременно. Это решаемо, именно благодаря штабу в подвале. Несколько дней назад в магазине спецодежды он купил синий рабочий комбинезон. Именно в таком виде он и предстанет перед ребятами, как работник сантехнической службы. Он не сомневался, что ему хватит уболтать их выпить брусничный морс. В такие моменты у него включалось красноречие, которое обычно отсутствовало полностью. Хотя, если быть честным, не только красноречие. Он чувствовал небывалый приток энергии, ощущал себя способным на всё. Казалось нет ничего невозможного. Власть над жизнью возбуждала его. Возбуждала не в сексуальном плане, а скорее в духовном. Страх быть пойманным появлялся спустя долгое время, не меньше нескольких месяцев после очередной вылазки. Сначала легкое волнение, потом, как правило, по вечерам непрекращающийся поток мыслей. Он начинал пугаться каждого шороха, постоянно подходил к входной двери, смотрел в глазок, не собирались ли у его двери полицейские или разгневанные родители, чтобы устроить суд Линча. Постепенно к страху быть пойманным добавлялись сны, которые с каждой ночью становились всё реальнее. Он даже иногда осматривал себя по утрам, потому что удары, что наносил отчим маленькому мальчик казались реальнее многого, происходящего с ним в течение дня. Вот и сейчас он погрузился в ощущения позапрошлой ночи и ему стоило больших усилий, чтобы вернуться к реальности и продолжить приготовление к предстоящему действу.

Время до обеда пролетело быстро. К полудню у него всё было готово. Каждые минут десять, никак не меньше, он выглядывал в окно на кухне, чтобы не пропустить, когда ребята появятся на улице. Погода не предвещала никаких катаклизмов. Изредка яркое солнце скрывалось за облаками, а потом опять освещало двор. Николай слегка отодвигал желтую занавеску и выглядывал, словно из-а угла во двор. Но ребята пока не показывались. Только две молодые мамы с колясками прогуливались вдоль детской площадки. Народу во дворе не было — будний день, большинство на работе, подъездные бабушки выползали обычно к вечеру. Скамейка, которую облюбовали для своих посиделок пожилые наседки находилась как раз воле детской площадки, так что Николай вполне мог остаться незамеченным, когда направится в подвал. Мало того, в подвал дома было несколько входов. Чаще всего использовался выходящий на проезжую часть, через него проходили работники коммунальных служб. Ребята почти всегда использовали не забитое окно возле одного из подъездов, кроме редких случаев, когда тащили что-то крупногабаритное в штаб. Николай планировал зайти через вход, которым не пользовался никто уже очень давно. С торца дома, спрятанный от посторонних глаз густым кустарником, это было идеальным решением — никто не увидит, как он выходит и заходит. Вот уже несколько дней, как на обитой жестью тяжелой деревянной двери висел замок, купленный Николаем.

Он выглянул ещё раз во двор. И Мурашки пронеслись по спине, словно толпа голодных муравьев к кусочку сахара. Все трое во дворе. Он на несколько секунд потерялся в прострации, наблюдая за Светой, она интересовала его больше, чем мальчики. И если Диму и Артема он заставит пережить многое и того с чем сам столкнулся в детстве, а это многие и многие варианты причинения боли и не более. Препарат, изготовленный им обездвижит, чувствительность он не притупит, они будут чувствовать каждое его прикосновение. А вот на Свету у него были отдельные планы. Он постарается, что бы ей не было больно. Опыта у него немного, но он сделает всё возможное. Она была в юбке, как он и хотел. Николай закрыл глаза и постарался вернуться в реальность. Сейчас нельзя терять концентрацию, он должен быть предельно собран. Он должен помнить, что любая мелочь может испортить весь план. Необходимо все проверить ещё раз. Ключи от подвала, перчатки, сумка с инструментами и рабочий костюм, термос с морсом, солнцезащитные очки, прячущие чуть ли не половину лица, кепка. Он готов.

Николай одетый в синий комбинезон, в кепке надвинутой на глаза, стоял в коридоре перед закрытой дверью. В руке он держал сумку с инструментами. Он стоял так уже несколько минут, никак не решаясь открыть дверь и сделать шаг. Ему не было страшно, немного тревожно. Он закрыл глаза и положил руку на дверную ручку. Сталь приятно охладила горячую ладонь, он нажал на неё и вышел в подъезд.

Далее все прошло по плану. Как ему показалось, во дворе никто не обратил внимания на мужчину в рабочем комбинезоне. Да и не сказать, что было кому обращать — двор практически пустовал. Несколько минут ему потребовалось, чтобы закрыть за собой дверь между теплым ясным днем и сырым, пахнущим плесенью подвалом. Николай достал фонарь, днем тут ненамного светлее, и стал продвигаться в сторону штаба. Он часто останавливался и прислушивался. Наконец в далеке показался мутный свет и послышались приглушенные голоса. Николай глубоко вздохнул, не обращая внимание на резкий запах, которым был буквально пропитан воздух в том месте, где он остановился. Он сделал ещё несколько шагов в сторону штаба. Ребята были там и о чем-то оживленно спорили. Слов он не мог разобрать, но его и особо не интересовало, о чем они говорят. Он чувствовал, как в него пучками входит знакомая энергия, он был почти готов. Температура тела повысилась, сердце практически вскакивало из груди. Он дышал всё чаще и глубже. И вот в один момент мир вокруг замер на несколько секунд. Сердце вернулось к обычному ритму, напряженные мышцы расслабились. Волшебная легкость подхватила его под руки и он сам не заметил, как оказался возле шторы, закрывающей вход в штаб.

- А неплохо вы здесь устроились! - Николай отодвинул шторку и вошел внутрь. – Родители знают, что вы здесь?

Он немного зажмурился. Свет хоть и не был яркий, но после сумрака подвала немного резал глаза. Дима и Артем сидели на диване, Света напротив их в видавшим виды мягком кресле. Они не выглядели испуганными, даже удивленными. На секунду Николаю показалось, что они ждали его, но эта мысль быстро ушла, не оставив заметного следа. И правильно, чего бояться сантехника, спустившегося в подвал по рабочим моментам. Наверняка он не первый работник ЖЭК, кто вот так вламывается к ним. В руках у ребят он заметил начатые упаковки чипсов, это ему на руку. У него есть чем запить соленное.

- А что здороваться со старшими вас не научили? - наигранно строго спросил Николай.

Первой на его слова отреагировала Света.

- Здрасте…

Мальчики продолжали молчать. Он не обратил внимания на их молчание. Он впервые услышал её голос так близко и обращенный к нему непосредственно. По ногам пробежала легкая судорога. Скоро, уже скоро. Нельзя терять концентрацию.

- Так что, родители не против, что вы в подвале играете. - Голос предательски дрожал, но вряд ли дети могли это заметить.

- Мы тут уже давно. Нам разрешают. - Негромко сказал Дима. - Можете спросить у них.

Николай даже не повернулся в его сторону.

- Да, ладно вам, расслабьтесь. Я шучу. Всё понимаю, сам в детстве любил с друзьями по подвалам прятаться. - Он почти что не соврал, только стоило заменить подвал кладовкой, а друзей единственной игрушкой, что он помнил — обезьянка мама из известного мультика.

Николай сделал ещё один шаг в глубь помещения, его тень появилась на стене позади Светы.

- Меня тетя Зина из двадцатой квартиры вызвала, казалась бы просто смеситель поменять на кухне. А пришлось весь стояк на подъезд отключать. Так что воды несколько часов не будет. Я уже вылазить собрался, а смотрю свет, голоса. Думал, может хулиганы какие-то или бомжи.

- Здесь нет хулиганов и бомжей. - Сказала Света. - Что вы от нас хотите?

- Устал, пока стояк искал, думаю не будете против, если я немного с вами посижу, передохну немного. К тому же, я ведь не с пустыми руками, как говорится. - Он посмотрел на мальчиков и подмигнул им.

- Мы не пьём алкоголь. - На этот раз громко сказал Дима. - Это похвально, конечно, молодой человек. Только я Вам и не собирался предлагать ничего такого. Я разве похож на человека, который может предложить алкоголь детям?

- Не стоит судить о человеке по внешнему виду. - Сказала Света. - Но и доверять каждому тоже не стоит, так моя мама всегда говорит.

- Твоя мама умная женщина. Так, что я немного посижу с вами? Недолго, а то тетя Зина будет нервничать, а там и до жалоб начальству недалеко.

Николай посмотрел по очереди на каждого. Артем пожал плечами.

- Пусть сидит, всё равно родители знают, где мы и если нас долго не будет в первую очередь они пойдут сюда.

Николай тоже это прекрасно понимал, а потому и не собирался задерживаться. Но в любом случае несколько часов у него было. Он ни разу не видел, как родители ищут их, а значит и сейчас время у него определенно есть.

- Чипсов хотите? - Артем неожиданно подошел к нему вплотную и протянул упаковку. Николай успел заметить, что чипсы были с крабовым вкусом.

- Было бы неплохо. - Николай улыбнулся и протянул руку ладошкой вверх. - А запить есть чем?

Артем покачал головой.

- Сегодня только на чипсы денег хватило. Скажем спасибо нашему щедрому другу. - Артем посмотрел на Диму, но тот только махнул рукой.

Какая удача. Николай чуть не подпрыгнул от радости. Он и представить не мог, что всё будет так просто.

- Ну а кружки то есть? Просто у меня есть что пить. - он посмотрел на ребят и поспешил их упокоить. - Не алкоголь. Гораздо лучше. У меня матушка делает великолепный брусничный морс. Только вот, если пить его по несколько раз на дню всё великолепие исчезает, даже такой великолепный вкус приедается. Она делает его постоянно, утверждает, что очень полезно для здоровья. Но как же он мне надоел. Я очень трепетно отношусь к матушке, но уже вынужден выливать то, что она дает мне с собой на работу. Мне немного стыдно, конечно, но честно уже оскомина. Ну, что вы как?

Он достал из сумки термос и поставил на журнальный столик, от чего тот предательски закачался.

- У стола ножки нет. Кружек тоже нет. - ответил Артем. - На термосе есть крышка, можем из неё пить, только мы первыми, что бы ничем не заразиться от вас.

Николай нисколько не обиделся, наоборот он внутри ликовал. Ведь именно такую фразу он заготовил на тот случай, если придется уговаривать их пить из одной кружки. Сегодня точно все известные звезды на его стороне. Даже неизвестно откуда взявшийся мерзкий запах не мог испортить момента. Тот самый запах, что он почувствовал, когда шел к штабу.

- Что за вонь… - поморщился Николай, пока откручивал крышку с термоса. - И часто здесь так пахнет? Такое ощущение, что кто-то сдох.

Он заметил, как ребята переглянулись. Но ответа на свой вопрос он не получил.

- Кто первый?

Николай налил теплую жидкость в пластиковую крышку термоса и, повернувшись спиной ко входу, посмотрел на ребят. Они молчали и не двигались с места. Артем стоял в паре метров от него, Дима сидел на диванчике, а Света в кресле. И как ему показалось смотрели они не на него. У него по спине пробежал холодок. И где в области желудка появилась ощутимая пустота.

Запах быстро становился сильнее, Николаю казалось, что воздух вокруг него превращается в бесцветное желе с отвратительным вкусом, он попробовал дышать ртом, но ему показалось, что он откусил кусок чего-то мерзкого, словно смесь прогнивших фруктов. дерьма и тухлой рыбы. И это самое мягкое сравнение.

- Что же здесь так воняет…

- Это им пахнет. - Света смотрела на него исподлобья. - Так пахнет настоящий страх.

- Я не понимаю… Кем им? Что за страх?

- Его зовут Кролль.

Николай обернулся, сзади стояло существо, отдаленно напоминающее человека. Очень отдаленно. На него смотрело два больших мутных глаза, размером с куриное яйцо, носа практически не было видно, рот разорван практически от уха до уха, одно из которых отсутствовало. На кровоточащих деснах осколки зубов, длинный блестящий язык, свешивающийся чуть ниже подбородка. Кожа покрыта наростом, через трещины на котором выделяется бесцветная слизь, на секунду ему подумалось, что именно эта слизь и источает запах. Обрывки одежды, пропитавшиеся слизью. Длинные руки существа свисали почти до колен и везде была слизь. Существо хрипло дышало и не отрывало глаз от Николая.

Кружка с морсом выпала из руки и ударившись о пол покатилась в сторону. Но он этого не заметил. Он не мог оторвать глаз от существа. Теперь уже и отчим не казался ему таким страшным. Но это... Оно было живым, оно дышало и смотрело на него, не моргая, не отрывая взгляд ни на секунду. Он не знал сколько продолжалось это безмолвное переглядывание, но тут его в спину сильно толкнули, и он полетел прямо на существо. Которое с ловкостью, на которую вряд ли было способно, учитывая свой внешний вил, отступило в сторону, и Николай упал на бетонный пол сильно ударившись головой и ободрав руку. Существо издало новый звук, что-то похожее на булькание. Он почувствовал, как кто-то переворачивает его на спину. Он открыл глаза и увидел Свету, а позади неё мальчиков. Она посмотрела на него, немного наклонив голову и проговорила:

- Неужели ты думаешь, что мы не замечали, как ты следишь за нами. Каждый день смотришь из окна. С того самого дня как переехал в наш дом. Как ты думаешь, почему в нашем подвале нет бомжей и хулиганов. Да, именно потому что здесь есть Кролль. Теперь здесь не будет и таких как ты.

Николай попытался что-то ответить. Но Света продолжила:

- Ты даже не представляешь, как много значит для такого существа как Кролль простое человеческое отношение. Достаточно просто подкармливать. Всего-то ничего…. Ты кажется хотел, чтобы мы выпили твой замечательный морс… Теперь ты сам его выпьешь. Иначе Кролль сделает тебе так больно… Так как умеет.

Существо как будто ответило ей, но может Николаю показалось. Он закрыл глаза и представил кладовку, которую так ненавидел, но теперь искал в ней спасение. А в следующую секунду почувствовал, как что-то придавило его руки к полу, он понимал, что это Кролль, дети не могли обладать такой силой, словно несколько тонн. И тут же маленькие прохладные пальцы зажали ему нос. Черт, они хотели, чтобы он пил этот проклятый морс. Он попробовал дернуть головой, но в туже секунду руки пронзила адская боль и он закричал. И сразу же теплая жидкость заполнила рот. Николай подавился, закашлялся. Давление на руки немного ослабло. Чуть ниже живота стало тепло.

- Он обоссался. - констатировал Артем.

Эти слова окончательно сломали Николая, и он сдался. Сделал несколько глотков.

- Интересно что там было? Он собирался нас усыпить?

- Скорее всего. Только теперь это не имеет значение. Ты же знаешь, что будет дальше. - Ответила Света. - Кролль не даст ему умереть просто так. Он любит свежее, он умеет делать так, чтобы добыча долго оставалась свежей.

Николай понимал, что они слова обращены скорее к нему, но особо не обратил на них внимание. Он пытался спрятаться. Закрыть дверь кладовки как можно плотнее, остаться одному в темноте, не видеть ни существо, ни детей. Оградиться от этого запаха.

Но дверь не закрывалась, у неё не было ручки с внутренней стороны.

Никогда не было.

Последние слова, что он услышал перед тем как существо потащило его по гальке куда-то вглубь подвала, были сказаны Светой.

- Знаешь… К запаху быстро привыкаешь.

Конец

Авторский канал - t.me/writer_path

Цикл рассказов Заозёрный.
Цикл рассказов, связанных местом действия - городом Заозёрный. Каждый рассказ вполне самостоятельное произведение, которое можно читать отдельно. История за историей вырисовывает цельную картину происходящего в городе, подводя к развязке.

Другие рассказы из цикла:

Свора

Это как вспышка. Яркая. Болезненная для глаз.

После таких ещё долго в глазах остаются темные пятна. Но сейчас это не просто последствия перенапряжения сетчатки. В каждом пятне множество картинок, они подлетают по очереди и как будто рассказывают историю, как диафильм на фильмоскопе в детстве. Только в отличии от сказок, рассказанных на рулонах плёнки диафильмов, в этих историях нет ничего волшебного, нет начала и нет конца. Будто кто-то порезал пленку и раскидал отдельные кадры как душе угодно.

Он ныряет в очередное пятно, проваливаясь в серую бездну, и оказывается в светлом помещении. Разглядеть подробностей не получается, видно только размытые человеческие силуэты, их много, они что-то говорят. Переговариваются между собой, не обращаясь к Олегу. Очень похоже на операционную в больнице, только люди вокруг совсем не врачи. Они что-то бурно обсуждают. Слов не разобрать, но разговор не затихает ни на секунду. Почему-то Олег уверен, что он и есть причина их диалога. С каждой секундой, проникая в каждую клетку, на него наваливается, какая-то обреченная беспомощность. Не получается даже закрыть глаза. Он безуспешно пытается повернуть голову, пошевелить рукой, пальцем. И кажется, что сердце бьется всё медленнее…

И снова вспышка. Очередное пятно окутывает серым одеялом.

Сильный удар сбивает с ног. Он чувствует, как на зубах скрипит песок. Боль медленно расползается по голове от затылка до лба. Проходит несколько секунд или минут, сложно определить, голова сильно кружится, ощущения — словно он выкурил подряд несколько сигарет после долгого воздержания. Его тащат за ноги, не переворачивая на спину, лицо царапается. Кровь шумит в голове, заглушая звуки вокруг. На секунду возникает нелепая мысль — предъявить за такое обращение, он же не манекен, в конце концов. Только сказать он ничего не может. Происходящее похоже на сон, такой сон, где он не может ничего контролировать. И последнее, что он слышит перед тем, как опять погрузиться в темноту — звук открытия двери машины.

—-----—

Как же отвратительно воняет! Именно запах разбудил Олега - действеннее любого громкого звука или похлопывания по плечу. Он проснулся окончательно и бесповоротно. Мутные образы из сновидений отступали под напором отвратительной вони. Ему казалось, что запах вполне себе обрёл физическую оболочку — длинные щупальца с присосками, которыми он пытается вытащить его внутренности наружу вместе с остатками сна. По одному щупальцу на каждый орган. Возможно, точно он не мог сказать, но в другом состоянии/воплощении, ему скорее всего понравился «букет ароматов», из-за которого в данный момент его едва не выворачивало наизнанку. Будь в образе пса, он бы жадно вдыхал запах тухлого мяса вперемешку с кровью, сырой землёй и разного мусора. Он бы изучил каждый сантиметр вокруг себя, устанавливая источник каждого аромата, и уж точно нашёл бы чем перекусить. Но сейчас он человек и ему противно.

Cостояние/воплощение.

Олег и сам не определился как называть то, что с ним происходит. Из памяти начисто исчезли как момент первого перевоплощения, так и причина происходящего. Это просто однажды случилось, как будто поставили перед фактом. Теперь вот так, и живи с этим. Лишь редкие обрывистые сновидения, как будто пытались о чем-то напомнить. Но пробуждение полностью обнуляло память. Из множества вариантов, что Олег успел напридумывать, как причину происходящего с ним, самым нелепым, пожалуй, было похищение пришельцами. Ведь именно амнезия один из признаков похищения. А ещё знаменитый, благодаря поп-культуре, инопланетный анальный зонд. Кто знает, какие побочные эффекты от его использования. Брр… Глупость конечно, но в какой-то момент Олег выстроил правдоподобную теорию об эксперименте серых человечков над одним конкретным городом.

В отличии от первопричины, последствия нашли немного места в уголках памяти. Воспоминания о ночных приключениях в образе пса были похожи на работу начинающего монтажера, который в порыве творческого энтузиазма, склеивал всё подряд: картинки, звуки, ощущения, вместе и по отдельности. Однако, с каждым превращением, монтажер набирался опыта. Олег помнил погоню, пьянящее ощущение свободы и превосходства над противником. Как гнал испуганного пса по тротуару, мимо домов, как встречный ветер развивал шерсть на морде. Множество запахов пролетало мимо. Из открытых окон пахло едой и домашними животными, из высокой травы - местными собаками, из-под заборов воняло бездомными людьми и крысами. Ничто не могло отвлечь от жертвы. Жертвы, которая несколько минут назад считала себя охотником, а сейчас неслась что было сил, пытаясь убежать от незавидной участи. Но шансов не было. Он больше, сильнее, быстрее. Он помнил чувство голода, чувство предвкушения. А потом только звуки. Громкий визг, переходящий в утробное булькание, последний вздох горячим воздухом прямо в нос. А затем эта противная вонь. Он снова человек. Довольно иронично, что возвращение в человеческий облик сопровождает этот ужасный запах.

Олег с трудом проглотил липкую, похожую на слизь слюну, кажется, что она застряла где-то посередине гортани. Очень хотелось пить, большей частью, чтобы протолкнуть этот сгусток. Запахи окончательно смешались в один мерзопакостный шлейф. Надо уходить! Точнее, надо понять, где оказался в этот раз, и куда идти. Пока не пришли люди. Со стороны он выглядел в лучшем случае как бомж, только что перекусивший пойманным зверьком, причем процессом готовки, он себя явно не озадачивал, как и вопросом одежды. Он пошевелил рукой и сразу, совсем близко от лица раздался писк, и что-то задело его щёку. Проклятая крыса. Надо быстрее вставать, пока они не принялись за меня.

Оторванная собачья лапа лежала прямо перед лицом, вторая чуть подальше. Он зажал рот рукой и отвернулся, совсем неаппетитно. Потревоженная крыса ретировалась под металлический шкаф, такие обычно стоят в раздевалках на предприятиях. Перевернувшись на спину, Олег увидел в нескольких метрах над собой прохудившуюся крышу. Сквозь большие дыры, пробивались солнечные лучи, выхватывая из полумрака куски интерьера заброшенного цеха. Олег лежал на небольшом бетонном возвышении. Он быстро оглядел себя. Дела средне. Несколько неглубоких порезов в области живота, грязь смешалась с кровью и превратилась в корку, отдирать сейчас смысла никакого нет, это надо делать под душем или в горячей ванне. Ещё немного болел затылок, он провел рукой по слипшимся волосам. Стоит задуматься о короткой стрижке.

Итак, понять, где он оказался и вернуться домой, сейчас это первоочередные задачи. Понятно, что он в заброшенном цехе, таких мест не очень много в Заозерном. Это либо промзона, где он работал, либо территория деревообрабатывающего комбината или просто ДОКа, заброшенного лет десять назад. Второй вариант гораздо предпочтительнее — до дома от него рукой подать. Может и не придется ждать темноты, чтобы незамеченным проскользнуть по улицам до подъезда, при условии, что отыщет хоть какую-нибудь одежду в том самом шкафчике, под который спряталась крыса, или в добром десятке других, стоявших рядом. Шансы есть. Шансы хорошие.

Стоит признать, находясь в другом состоянии/воплощении, у него как будто включался своеобразный автопилот, который бросает его вблизи от дома, или в данном случае, корректнее будет называть дом логовом. Только один раз ему пришлось дожидаться темноты, потому что не смог найти совершенно никакой одежды и оказался в нескольких кварталах от дома, к тому же был выходной и на улице было полно народу. Тогда он без происшествий отсиделся в подвале высотного дома, где обнаружил синий рабочий комбинезон, порванный в нескольких местах, но в остальном практически новый, кепку и сумку с инструментами. Пару раз он приходил в себя в небольшом парке возле своего дома, причем солнце в тот момент ещё и не думало просыпаться. Похоже, что с каждым следующим превращением, он всё дольше находится в другом состоянии, сейчас солнце уже практически в зените, так долго ещё не было ни разу. А вдруг уже неделя прошла… Или месяц. Кошмар.

Всё. Надо двигаться. Олег поднялся на ноги, прикрывая причинные места, хотя единственными свидетелями его дефиле были только хвостатые грызуны, и обыскал несколько шкафчиков. Как он и предполагал, в одном нашлась сваленная в кучу одежда. Он разжился голубыми трико, ветровкой цвета хаки с капюшоном и кирзовыми ботинками. От одежды пахло плесенью и вряд ли она переживет ещё несколько походов, но добраться до дома самое то. Даже если по пути попадутся знакомые, они скорее отвернутся в сторону, приняв его за видавшего виды алкаша. Он протер рукавом ветровки осколок зеркала, приклеенного на дверцу шкафчика и посмотрел на себя. Терпимо, особенно с капюшоном на голове. Он посильнее натянул капюшон на голову, и направился в сторону двери, ведущей на улицу. Надо как-то решать проблему с одеждой. Никакой зарплаты не хватит после каждого превращения покупать новые шмотки. Решения сразу не нашлось, и Олег забросил эти мысли до лучших времен.

Деревянная, обитая жестью, дверь ужасно скрипела и сопротивлялась. Олег выглянул на улицу, зажмурился на ярком солнце и как только глаза привыкли, осмотрелся по сторонам. Почти сразу он понял, что находится на ДОКе, рядом с домом. Очередное везение. Слишком уж всё гладко проходит, как бы не случилось чего в противовес. Отогнав негативные мысли, Олег перешагнул высокий порог и вышел из здания. Он оказался на асфальтированной дороге. Транспорт не ездил уже давно, лет десять, и природа постепенно забирала своё. Трава, желтоголовые одуванчики упорно стремились к солнцу и старый изъеденный глубокими трещинами асфальт определенно не был серьёзным препятствием. Немного постояв на месте, Олег сориентировался в какой стороне его дом и зашагал по дороге, стараясь, как в детстве, не наступать на трещины в старом асфальте. Ведь как известно, наступив на трещину, можно погубить вечно живого дедушку Ленина.

Теплое солнце помогало расслабиться, негативные мысли, таяли словно масло на сковороде. Он понемногу ускорялся, изредка бросая взгляд из-под капюшона на высокие кусты акации по обочинам. Дорога слегка забирала направо, и Олег переместился ближе к обочине. Тишина, заброшенного людьми места, нарушаемая шелестом листьев и голосами птиц, окончательно развеяла все сомнения, что очередное ночное приключение закончится хорошо, он спокойно доберётся до дома, залезет в горячую, нет, в тёплую ванну и смоет с себя остатки ночи. И в ту секунду, как он уже представлял, как выкидывает плесневелую одежду в мусорный пакет, идиллию разрушил грубый мужской голос, буквально в нескольких метрах.

- Я здесь все ноги переломаю, к чертям! Какого мы вообще сюда приперлись…

В ответ прозвучал более тихий голос, и Олег не смог разобрать ни слова. Он даже пожалел, что сейчас не в образе пса. Для тонкого слуха животного не составило бы труда услышать, что говорит человек. Правда, в таком случае ему и дела не было до того, что там говорят люди. Олег остановился, хотя и понимал, что лучше будет продолжать двигаться в сторону дома. Вряд ли эти люди имеют к нему какое-то отношение. Скорее всего бездомные возвращаются в одно из заброшенных зданий, где обустроили себе подобие жилища. Они не представляют угрозы. Правда, смутные воспоминания о недавних событиях заставили немного напрячься. Вроде как вчера ночью всё началось с подобных личностей. Лучше вообще ни с кем не встречаться. Олег вознамерился быстро сигануть в заросли на противоположной стороне дороги, но опоздал. Ближайшие к нему кусты раздвинулись, словно занавес в театре. На дорогу вышел совсем не бездомный. Высокий мужчина со светлыми короткими волосами, в белой футболке с непонятным логотипом и светлых голубых джинсах. За его спиной маячил второй, гораздо ниже его, более полный. Олег сразу решил, что фраза о переломанных ногах принадлежала именно толстяку.

Повисла молчаливая пауза. Олег смотрел в голубые глаза высокого мужчины. Характер стойкий, нордический, подумалось Олегу. Этот мужик мог бы запросто быть моделью в журнале, в образе брутального скандинава.

Но делать что-то надо. Вариантов немного. Плюнуть на всё и дать дёру в сторону дома, надеясь, что голубоглазый бегает хуже, чем выглядит. Притвориться тем, на кого он сейчас похож больше всего, ещё и возмутиться, что они забыли на его территории. Или же просто продолжить путь, как ни в чем не бывало. Какое ему дело до двух мужиков, шарахающихся по промзоне. Что у него своих дел нет? Последнее самое верное.

Он резко повернулся спиной к незваным гостям и зашагал в сторону дома.

- Олег Парфёнов

Низкий тихий голос блондина прозвучал громче разорвавшейся гранаты, погрузив в вакуумную тишину всё вокруг. Олег замер и медленно повернулся в сторону блондина. Толстяк уже стоял по правую руку от говорившего. Он действительно оказался почти на две головы ниже спутника. Но гораздо важнее было, что в руке блондина появился классический ПМ — табельное оружие полиции. Блондин проследил за взглядом Олега.

- Ты всё правильно понял. Давай тихо и без лишних проблем. На территории ещё несколько нарядов, деваться некуда. Дома тебя тоже ждут оперативники.

Пистолет в огромной руке смотрелся довольно забавно, как игрушечный, однако, Олег не питал иллюзий, что заряжен он совсем не игрушечными патронами. Олег опустил голову.

- Вот и отлично. Ты даже не представляешь, сколько у меня к тебе вопросов, Олег. - Сказал блондин и кивнул толстяку. Тот достал наручники и короткими шагами подошел к нему.

Прохладная сталь сковала руки за спиной. Лёгким толчком в спину Олега направили в нужном направлении. Полицейские не сводили глаз с задержанного, а Олег шел, опустив голову. Неподалёку, в высокой траве две большие собаки так и остались незамеченными. Когда трое мужчин скрылись за поворотом, собаки, поджав хвосты, направились в противоположную сторону.

Авторский канал - t.me/writer_path

Цикл рассказов Заозёрный.
Цикл рассказов, связанных местом действия - городом Заозёрный. Каждый рассказ вполне самостоятельное произведение, которое можно читать отдельно. История за историей вырисовывает цельную картину происходящего в городе, подводя к развязке.

1

Старомодный будильник на прикроватной тумбочке, до этого дня безупречно исполнявший обязанности, не сработал. Самое неприятное в данной ситуации – суета, больше всего Олегу не нравилась суета. Он проснулся за полчаса до начала смены, и это означало, что теперь он даже кофе не успеет выпить. Быстро умыться и бежать на работу, что бы не получить штраф – опоздание минут на пятнадцать никак не должно отразиться на зарплате. Денег и так категорически не хватает, совсем не кстати не будет лишиться премии.

Спустя сорок минут Олег, слегка запыхавшись зашёл в цех. Никто вроде даже и не заметил его отсутствия в начале смены. Линия розлива кисло-молочных продуктов ещё не запущена, даже есть вариант успеть чашку кофе выпить.

2

В отличии от испорченного утра, день в целом прошёл нормально. Работы было немного, даже удалось немного вздремнуть в середине смены. Олег вышел на эстакаду, примыкающую к цеху, и закурил. Вечер выдался на редкость хорошим. Жара спала, солнце медленно заваливалось за горы, вдалеке на горизонте, окрашивая небо в бледно-пурпурный цвет.

Олег не спеша пошёл по территории промышленной базы, где находился цех, и где он трудился наладчиком оборудования уже добрых пять лет. Дорогу по которой возвращался домой, Олег изучил, если и не как свои пять пальцев, то уж на три пальца точно. Он мог, не глядя, обойти все ямы трещины, испещренной за долгие годы дороги. По обе стороны избитой мостовой, ровными рядами тянулись одноэтажные однотипные строения красного кирпича, в каких-то располагались промышленные склады, в других производство. И, несмотря на вечерний час, большинство цехов продолжали работать, где-то собирали мебель, где-то замешивали строительные смеси. Возле распахнутых ворот обшарпанного здания стояло несколько безымянных надгробий, доносился визг электрической пилы.

Олег свернул с основной дороги, и направился в сторону города, короткой дорогой, через небольшой лес, разделявший жилой массив и производственную базу. Лесом назвать сие насаждения можно было назвать лишь с большой натяжкой. Дорога постепенно исчезала в траве и небольших кустах, пробивавшихся сквозь старый асфальт. Вскоре среди кривых берёз и высаженных в ряд молодых сосен, показались очертания старого пропускного пункта. В застойные времена вход на базу, где были сосредоточены основные запасы города, вход был возможен только через КПП, по специальному пропуску. Сейчас от небольшого здания остались только полуразрушенные стены, крыши не было вовсе, вместо небольших окон зияли тёмные дыры. Забор, окружавший когда-то всю территорию базы, оставил о себе только воспоминания, да изредка попадающиеся по периметру ржавые металлические сваи.

Ему предстояло пройти непосредственно через бывшее КПП. Большинство возвращалось в город дальней дорогой, считалось, что полуразрушенное здание КПП облюбовали бомжи, а чего ещё хуже – агрессивные наркоманы. Но сколько Олег не ходил этой дорогой, а иногда приходилось возвращаться далеко за полночь, ни разу не видел ни лиц без определённого места жительства, ни воинствующих зависимых. Может однажды здесь кого-то действительно ограбили или избили, место вполне себе подходящее, молва сделала своё дело, вот большинство и обходит стороной полуразвалившееся здание.

Когда до здания КПП оставалось пройти не более десяти метров, Олег услышал приглушенное рычание, доносившееся со стороны невысоких кустов акации по правую руку. Он непроизвольно остановился и прислушался. В отличии от бомжей и наркоманов, бродячие псы могли представлять действительно серьёзную угрозу. На улице уже сильно смеркалось, вокруг не было ни души. В кустах шевельнулось тёмное пятно. В свежем воздухе резко запахло псиной.

- Приехали… - подытожил Олег, обращаясь то ли к собаке в кустах то ли к самому себе. – Этот день точно не мог закончиться положительно.

Решив, что двигаться дальше будет самым правильным решением в сложившейся ситуации, Олег, стараясь производить как можно меньше шума, сделал несколько шагов вперёд. Собака отреагировала немедленно. Кусты жалобно затрещали и на дорогу позади Олега выскочила ободранная рыжая дворняга, размером с немецкую овчарку и, возможно, имевшая последнюю в близкой родне. Одно ухо у собаки отсутствовало, шерсть свалялась клочьями, с оскаленных клыков капала слюна.

- Существо. Просто Куджо какое-то.

В ответ дворняга глухо зарычала и сделала два шага по направлению к Олегу. Расстояние между ними сократилось метров до трех, не больше.

Олег огляделся в поисках камня. Кто-то рассказывал ему, что иногда достаточно наклониться и сымитировать наличие камня в руках, чтобы напугать бездомную собаку, наученную горьким опытом общения с людьми. Если камень в руках у человека, он может сделать больно. Так, по мнению рассказчика, должен думать бродячий пёс. Благо, нужное орудие он углядел совсем недалеко, действительно достаточно будет только наклониться и поднять, а потом, если пёс окажется совсем не понятливым, то можно будет и воспользоваться.

Олег быстро наклонился и подобрал камень размером с пачку сигарет. Он подбросил камень и посмотрел на собаку. Та продолжала рычать, но приближаться, видимо, не собиралась. Однако, мыслит, что и говорить. Олег несколько секунд посмотрел на животное и, развернувшись, пошёл в сторону города. До здания КПП оставалось несколько метров, когда Олег оглянулся – удостовериться, что собака не идет за ним. К его сожалению, псина не только не отстала, но вроде бы расстояние между ними немного, пусть и совсем чуть-чуть, но сократилось. Хотя, скорее всего, кажется.

Заброшенное КПП представляло из себя полуразрушенную будку, с пустыми оконными проёмами, Кирпичи, покрытые побелкой, вывалившиеся из покосившихся стен валялись на земле, некоторые на довольно большом расстоянии от древнего здания. Олег наклонился и прошел сквозь дверной проём, где о двери напоминали только ржавые петли уныло и криво расположившиеся на сгнившем косяке. Он постарался как можно быстрее пройти на обратную сторону здания. В нос ударил резкий запах мочи, смешавшийся с запахом мусора. Под ногами хрустели осколки стекла и кирпича. Разобрали бы тебя уже, в сердцах подумал Олег. Только никому это не нужно, кирпич даже садовода бывалого не соблазнит, а большего ничего ценного здесь нет.

Он вышел на обратную сторону, сразу оглянулся на преследующую его собаку. Та остановилась возле входа в КПП, села на задницу и смотрела на него. Вот и сиди там, недоразумение, видать дальше твоя территория не распространяется. Олег расслабился, но не успел сделать и несколько шагов, как услышал позади рычание. Он резко обернулся, собака была уже в метре от него.

- Вот же тварь! - Воскликнул Олег. - Пошла вон!

- Зачем животину обижаешь?

Хриплый голос раздался неожиданно как, если бы Лемми Киллмистер вел спокойной малыши, Олег чуть не подпрыгнул и резко обернулся. Перед ним оказался типичный представитель социального класса, известный большинству как бомж. Спутанные волосы торчали во все стороны, борода клочьями обрамляла худое лицо. По грязным голубым джинсам расплывалось тёмное пятно, о куртке, надетой на голое тело, вообще можно было написать отдельную эпопею, ибо вполне вероятно, что первым хозяином изделия был предок разнорабочего ленинских времён. Мутные голубые глаза смотрели не на Олега, а на собаку позади, хотя и обращался он непосредственно к молодому человеку.

- Тебе чего, - проговорил Олег. - В грипис записался? Или я твой обед оскорбил?

Бомж сфокусировал взгляд на Олеге.

- Извинится надо перед... - прохрипел бездомный и закашлялся.

- Ты в своём уме? Дай пройти, и я не буду мешать вашему общению.

Олег попробовал обойти его, но тот с неожиданным проворством сделал шаг в сторону, преграждая путь.

- Лучше не начинай! Совсем мозги пропил! - Возмутился Олег. - Пройти дай!

Бомж ничего не ответил, но и не отошёл. Олег сжал руку в кулак и приготовился ударить, не сильно, для профилактики.

- Отойди, по хорошему...

- Не стоит, молодой человек.

Позади бездомного, будто из-под земли, появилась особа женского пола, по крайней мере, наличие вторичных половых признаков и отсутствие бороды, позволяло предполагать, что сиё есть подруга, а не друг.

- Женщина, давайте не будем создавать проблемы друг другу.

- Проблем не будет, если вы извинитесь перед нашим другом. - Женщина улыбнулась, обнажив ночной кошмар стоматолога. Олег быстро отвел от неё взгляд, выдержать эту гримасу не представлялось возможным.

- Перед каким другом? Перед псом? - Олег громко хохотнул. - Можно и поинтересней повод для наезда найти, чем уважение к бездомной шавке.

- Ты кого шавкой назвал, еда.

Олег обернулся, делай он это немного чаще и начала бы кружиться голова. Там, где, менее минуты назад, сидела дворняга, стоял третий представитель социальной группы, с коей Олегу пришлось общаться. Надо сказать, что в этот момент Олег начал волноваться уже серьёзно. Один противник — это ещё как-то преодолимо, когда добавилась женщина, тоже вполне терпимо, но вот против двоих мужиков и ещё агрессивно настроенной женщиной, будет справиться несколько сложнее.

- У меня денег нет, ценного ничего тоже нет. - Олег попробовал перевести разговор в другое русло. - Давайте просто пойдём каждый по своим делам.

- Да, не деньги нам нужны. - Прохрипел первый экспонат.

У Олег похолодела спина.

- Да и что же? - собрался с духом Олег. - Одежда?

Бомж усмехнулся и сделал шаг навстречу Олегу, тот попятился назад.

- Не бойся, всё быстро будет, зря не извинился.

- Но бред же перед собакой извинятся, к тому же она сама ко мне пристала.

Олег сделал ещё несколько шагов назад и уперся спиной в холодную шершавую стену. Он громко сглотнул.

- Собака, собаке рознь... - Медленно проговорил бездомный.

Он смотрел Олегу в глаза и медленно приближался. Олег старался просочиться сквозь стену, в которую упирался стеной. Бомж улыбался, и Олег чувствовал запах гнили из-под клочьев бороды и уже мог разглядеть множество мелких порезов на лице, видел отсутствующие зубы, кровоточащие дёсны. Омерзение смешалось в нём со страхом.

- Слушай... - Олег попытался отстраниться от запаха, от страха. Но договорить не смог. Он увидел, как меняются глаза бездомного. Сначала он подумал, что всё-таки это воздействия страха, мало ли что. Но чем ближе приближалось лицо бездомного, тем отчётливей Олег видел, что глаза больше не принадлежат человеку, скорее... Да, точно, собаке. Что за бред.

Боковым зрением Олег видел, что двое приятелей бездомного, оставались на месте, но как будто стали меньше в размерах, они точно становились всё меньше и меньше. Да и, вроде бы, главарь, а Олег решил, что именно первый встреченный был в их сборище кем-то вроде главного, тоже уменьшился в размерах. Олег попытался было рвануть в сторону, но противник, уперся рукой в стену и перегородил пути к отступлению.

- Спокойно. - Голос бездомного все меньше напоминал человеческую речь, скорее рычание, в котором с трудом различались звуки похожие на слова. - Спокойно... Не дергайся!

Они во что-то превращались, Олег замер, от осознания подобного. Но они действительно превращались во что-то. Он посмотрел в сторону КПП, где последний раз видел бездомную дворнягу, где стоял ещё один напавший на него. БОМЖ опустился на колени, всё лицо было покрыто рыжей шерстью, он извивался и издавал булькающие звуки.

- Что здесь происходит, вашу мать? - Тихим голосом поинтересовался Олег, особо не надеясь на ответ, который, тем не менее, получил, хотя разобрать слова было практически невозможно.

- Ты обед...

Первый бездомный, удерживающий Олега у стены, практически потерял человеческий облик, одежда висела на нём, как на вешалке, лицо сильно вытянулось, он не говорил, он скорее гавкал. Олег отвернулся от него, запах гнили смешался с запахом псины, дышать стало совсем невозможно. Бомж упал на колени и уже, как будто больше не стеснялся, гавкнул.

- Обед...

Меньше чем через минуту перед Олегом стояли три на вид бездомные собаки, вокруг каждой горкой валялась одежда. Собаки, размером с овчарку, но породы совсем неопределённой. Причём одну из них Олег видел несколькими минутами раньше - она преследовала его вплоть до КПП. Человеческой речи слышно больше не было, даже подобия, только глухое рычание и изредка гавканье.

Они окружили его, но нападать не торопились. Олег не искал возможности убежать, он как будто загипнотизирован тремя парами желтых глаз, так возможно думали собаки, как же они ошибались.

- Значит, говоришь обед? - Спокойным голосом поинтересовался Олег у ближайшей к нему собаки. И как ему показалось она немного удивлённо посмотрела ему в ответ. - Так-то время ужина сейчас...

Олег лёгким движением руки сбросил футболку.

Рычание стихло. Собаки смотрели на него. Все три изготовились к прыжку, только Олега это нисколько не волновало.

- Однако, осталось решить...

Одна из собак прыгнула на Олега, челюсти сомкнулись, в нескольких сантиметрах от его лица. Олег поймал пса за шею и с силой швырнул в стену. Словно мешок с дерьмом собака ударилась о забор и, жалобно поскуливая, упала на землю, подняться она больше не смогла.

- Кто сегодня будет ужинать. - Закончил Олег фразу и шумно выдохнув, упал на колени.

Он редко мог контролировать свои превращения и практически ничего не помнил после, только чувствовал себя разбитым, вернувшись в человеческое обличье, разбитым и СЫТЫМ. Он слышал, как хрустят, меняясь, его кости. Было не больно, наоборот, превращению сопутствовало глубокое облегчение. Не только физическое. Он как будто освобождался не только от человеческой оболочки, так же не сдерживали боле нормы морали, груз повседневных проблем. Он становился поистине свободным.

Собаки, кроме лежащего на боку после удара о забор, поджали хвосты и попятились. Перед ними стоял огромный черный пес, с длиной, блестящей на закатном солнце шерсти. Черный пес задрал морду в сторону неба и издал протяжный вой. Для оставшихся на ногах собак, это подействовало как на спортсменов выстрел стартового пистолета, они бросились в сторону города, постоянно оглядываясь, хвосты так и остались прижатыми к задницам. Черный пес со скукой посмотрел им вслед. Он найдёт их, и думается они знают об этом. Но это будет немного позже, сперва ты.

Бомж тем временем принял человеческую форму, скорее всего ненамеренно. Черный пес видел, ноги бездомного вывернуты под неестественным углом, изо рта идёт кровь, заливая противную клочковатую бороду, на боку рваная рана - зацепился за арматуру, торчащую из-под земли.

- Не надо, мы не знали... - прошипел поверженный бездомный. - Ты такой же, не надо, мы не должны убивать...

Пес не дослушал его, ему было неинтересно, и он не особо понимал, он знал, что проснуться должен сытым. Металлический запах крови одурманил и с глухим рыком он разорвал глотку голому человеку.

3

Начинало темнеть, черный пес заканчивал с первой жертвой. Подняв окровавленную морду от изуродованного тела, он принюхался. Огромные клыки обнажились, он низко зарычал. Шавки бродят неподалёку, не хватило ума уйти далеко, а может быть надеются, что им достанется кусок падали. Он их не разочарует, падали будет много, ночь только начинается.

Авторский канал - t.me/writer_path