Серия «Призрак пустыни.»

Я только мотаю головой в ответ.

Мы приехали в школу. Я у одной девочки форму школьную взяла. Её юбка на мне мини-юбка, азиатки-то все низенькие.  Школьный двор, дети вокруг меня, все веселые. Я среди них как жираф среди ослов. Половина девочек ушли, испугались что, если их в клипе увидят, потом никто замуж не возьмет. В классе, на уроке «мой парень» мне письма передает. Мы переглядываемся. Певцу лет двадцать пять, белая кожа, длинные изогнутые ресницы, черная борода.

- Эй бородатый школьник! Ты не мог бороду сбрить ради клипа?

- Ни за что! – Сиевуш погладил бороду.

Слышу, режиссер одной школьнице говорит:

- Ты так хорошо играешь! Ты талантливая! Настоящая актриса!

Аха… Так вот что! Он значит всем это говорит… чтобы девочки поверили, не стеснялись, играли… а я уже нафантазировала себе, что он в меня влюбился… Вот дура!

Едем обратно. Илхом за рулем, я рядом, на переднем сидении. Он улыбается мне.

- Ти сегодня красивая. Тебе идёт косички, белая кофточка, прямо ти настоящая школьница, как будто тебе четырнадцать.

Сиевуш по-таджикски ему отвечает:

- Не слушай его. Это потому что ты сегодня юбку короткую надела, ты ему нравишься.

Он по-русски еще ни слова не сказал. Кажется, понимает все, но стесняется.

- Нет, ты что! Она мне и в длинной юбке нравилась! Она мне не из-за этого нравится – запротестовал Илхом. Посмотрел на меня – Правда ведь, да? Скажи им!

На следующий день в парке снимали, потом в саду на траве, потом в свадебном салоне. Каждый день что-то новое.

Я белые свадебные платья меряю, сзади «жених» любуется. Режиссер бегает вокруг нас и командует:

- Смотри на нее в зеркале… а теперь уходи.. Ты подойди на его место, ты её воображение… А невеста грустит, что не тот парень рядом… Вот так, да…. Платье поправляй, примерь диадему, любуйся собой, кружись, улыбайся.

Он талантливый, раньше мне не один режиссер так не объяснял хорошо. Илхом все показывает, учит, может даже подойти поправить платье и руки переставить красиво.

Приехали обедать в какую-то простенькую кафешку. Я совершенно не ориентируюсь где мы. Все ребята куда-то вышли. Я в кабинке одна осталась, задумалась. Чьи-то руки нежно обнимают за плечи.. и этот нежный шепот:

- Почему ти грустни? Скажи мне.

Ребята вернулись. Чай принесли, шашлыки. Илхом пересел от меня на другую сторону стола, игриво улыбается:

- Ми кажди день шашлики не едим. Ми не такие богати. Сегодня особенни день, съемка клип!

Каждый вечер после съемок возвращаемся в театр и оставляем аппаратуру в студии. Режиссер часто подходит сзади и слегка обнимает меня за плечи, иногда берет за руку, постоянно говорит со мной. Больше никто из ребят ко мне не прикасается. Наверно они все уже думают, что Илхом мой парень. Я бы совсем не против… Он милашка, похож на большого игрушечного медвежонка с карими глазами. По вечерам он развозит всех по домам. Уже стемнело. Ребята вышли из машины. Илхом остался со мной наедине на минуту. Вижу его глаза в темном зеркале:

- Останься со мной сегодня. Давай будем спать вместе в студии?

- Отвези меня к директрисе. Не буду я с тобой спать.

У директрисы дом богатый, большие ворота. Мохнатый черный пес кидается на меня, руки лижет. Она накрывает стол каждый вечер как на праздник: плов, виноград, персики, орехи, лепешки, конфеты, нарезает арбузы и дыни на маленькие блюдечки с золотыми узорами. Ужинаем. Потом в бане моюсь, молоко сцеживаю. Жалко… ребенок без мамы, без молочка… я не могу его с собой взять… Сплю на красивой резной кровати в обнимку с мягкой игрушкой, думаю про Илхома. Кажется, я влюбилась в него... Легко стало засыпать: представлю, как он обнимает, так спокойно становится.

Хозяйка дома как королева ходит, ровно. Разговаривает не спеша, думает, перед тем как сказать что-то. Всегда улыбается. Мы завтракаем. Яичница с колбасой, изюм, орешки на узорчатых блюдцах, чай, кофе с молоком. Она рассказывает:

- Дети уже выросли, у них свои семьи. Дочка в Америке. Скучно без детей. Ты как дочка нам. Мы с мужем вдвоем живём, оба актеры, всю жизнь вместе работаем в этом театре – на мужа смотрит с нежной улыбкой – Милый, как ты себя чувствуешь сегодня? Кофе хочешь еще? Приготовить? – Он отказался, она пьет кофе и продолжает говорить со мной - Ребята если тебе не платят за эти съемки, ты не снимайся. Работу театра закончила днём и домой. Эскизы можешь и дома делать. Они хитрые, тебя используют. Скажи им: «заплатите или уеду». Сейчас самое время, если последний день съемки – она улыбнулась мне.

Директриса нацепила золото на пальцы, на шею, в уши, ресницы приклеила, накрасилась, села в мерседес и поехала в театр. А за мной приехал режиссер на вишневом опеле, вместе со своим другом Джахонгиром. Залезаю на заднее сидение. Илхом расспрашивает обо всем, старается опять на русском, улыбается:

- Ти как? Как спал сегодня? Директриса, что она говорит тебе? Они кормили тебя? Ти не голодни?

- Я домой хочу. По маме соскучилась. Уже неделю не видела.

- Ти устал? Ми много работали. Еще немножко остался. Завтра пойдёшь домой, ладно?

Оказывается, съемка в клипе называется работой! А для меня праздник, катаюсь везде на машине, музыку слушаю, хожу нарядная, разговариваю с талантливыми парнями. Новые люди, новые места. Никто не знает меня здесь, все думают я девственница, хорошая девушка. После четырех месяцев взаперти, я так счастлива на свободе!

Мы приехали в богатый двухэтажный дом, с резной мебелью и деревянной лестницей. Илхом и Джахонгир долго переставляли туда-сюда лампы, вазы, мебель, смотрели в камеру и обсуждали. Стало темно пока они решили, что и как снимать. Я сижу в кресле у камина, смотрю на огонь, а режиссер таскает туда-сюда лампу вокруг меня. Я крикнула ему:

- Поставь ты уже лампу эту, а то мы до утра не закончим!

- Эта лампа семьсот долларов стоит! – улыбается Илхом.

- Лампа за семьсот долларов должна сама себя настраивать, ездить вокруг и предлагать варианты освещения.

Они смеются. Продолжают что-то настраивать. Из динамиков уже который час на повторе звучит одна и та же песня. Наверно, Илхом хочет меня до ночи тут продержать, чтобы потом трахнуть. Ну нет, я не позволю!

- Эта песня меня уже бесит! Уффф! Я домой поеду! Уже поздно! Я в гостях живу, они спать лягут, как потом их будить? Неудобно. Отвезите меня! Завтра снимем.

Но они даже не думают меня отпускать. Илхом включил другую музыку, скрипка заиграла, сел в кресло напротив меня, объясняет.

– Ти злишься и сжигаешь письма. Ти в отчаянии. Покажи мне отчаяние!

- Эта чертова лампа светит в глаза, ничего не вижу.

Ребята молчат, играют скрипки. Они шепчутся возле камеры:

- Нет, так красиво… так лучше.

- Ей не понятно, как в кадре смотрится свет.

- Не смотри в камеру! Ты уже сколько дней с нами, до сих пор не научилась? Ты кадр испортила! – кричит режиссер.

Он начинает меня бесить. Наверно специально.

- Давай. Покажи отчаяние! Нас нет здесь, ти один.

Рву и кидаю письма в огонь. Черт, мне неловко от его взгляда. Я волнуюсь от его присутствия… Почему? Такого со мной никогда не было. Я знаю он сейчас пристально наблюдает за каждым моим движением… а я его не вижу. Илхом сел напротив:

- Она читает письма и улибается, сквозь слёзи. Сможешь? Я тебе подсказивал, но ти сама должен. Ничего научишь - подошёл ко мне и шепчет на ухо - ти сможешь!

Они привезли меня к директрисе уже за полночь. Что она подумает? Она и так кажется намекала чтобы я уехала. Они сейчас спят наверно… Всё… точно выгонят теперь... Но они ворота открыли, впустили меня.

Лежу обняв подушку, вспоминаю режиссера… его нежные прикосновения… его голос…  ти сможешь… Сейчас я одна, но продолжаю мысленно рассказывать ему все свои приключения... Болит грудь. Мой сыночек без молочка… Я ужасная, хуже животного… Все! Завтра домой!

Утром вишневый опель приехал за мной. Илхом сияет:

-  Вчера красиви кадри получилься. Ти хорошо играла. Пойдем снимаем дальше!

- Я думала, мы вчера закончили.

- Даа… но я тут подумал ночю… Мне такой классни идея в голову пришел!

Мы опять снимали весь день… А на следующее утро, Илхом опять говорит:

- Мне такой классни идея в голову пришел! Давай ми декорации на сцене делаем… и там будем снимаем музиканти!

Приехали в театр. Илхом, обняв меня за талию, завел в студию, включил комп и сел рядом со мной:

- Я тебе клипи ночю искал, с красиви декорации. Давай смотрим, думаем, что ми можем здесь строить сегодня.

Чеееерт! От него невозможно никуда деться! Мне бы на пол часа молоко сцедить.  Сбежать от них? Какая-то магия во взгляде широко распахнутых карих глаз завораживает, заставляет чувствовать доверие. В какой-то миг, даже промелькнула мысль: может ему признаться? сказать, честно, что у меня болит грудь? ... Нет. Он сейчас думает я милая девочка, талантливая, хорошая…

- Мне домой надо, меня мама ждёт.

- Завтра пойдешь, хорошо? Давай сегодня что-нибудь на сцену строим, красивих декораций. Да?

- Ну, ладно. Давай из картона сделаем что-нибудь, пленку цветную купим.

- Ти скажи, если что-то нам надо, ми из Худжанда возьмем. Сейчас пойдем. Хочешь?

- Мне нравится этот город, но давай здесь все купим. Соорудим из того что есть. Знаешь, некоторые дизайнеры даже из мусора такую красоту делают.

Я и четверо ребят сидели до ночи и вырезали декорации. Эта ерунда, столько времени отнимает… Сидишь сутками рисуешь, клеишь, режешь, а итог какая-то хрень непонятная.

- Главное, чтоби красивая била потом. Какой эффект будет на видео думай – улыбается Илхом.

Как только стемнело, пораньше поехала к директрисе. Утром она мне говорит:

- Всё! Не нужны тебе их клипы. Хватит! Езжай домой! Это не твоя работа. Будет в театре работа приедешь. За клипы если хорошо платят, снимайся. Бесплатно не надо, уважай себя. Я тебя как мать учу, советы даю тебе. Ты молодая, ничего не понимаешь. Сегодня уезжай. Забирай вещи.

Она хочет денег за то, что я у нее живу или… подумала, что я шлюха, по ночам с парнями гуляю. Когда ребята приехали за мной, я вышла с вещами и сказала Илхому:

- Вези меня на вокзал. Мне надо домой.

- Ти что? Я думал тебе нравится с нами работать. Тебе нужин деньги да? Я дам тебе. Ребята мне потом платят за клип, я дам.

- Закончу сегодня декорации и уеду вечером. Директриса меня выгнала. Это ты виноват! Ты меня в двенадцать ночи в тот раз привёз! Кому нужно такое беспокойство?

- Как вигнала? Вот змея!

- Да, она такая – парни загадочно улыбаются и переглядываются - Она мне тоже не нравится. Богатая и жадная! Да чтоб её!

Наверное, Илхом только и ждал, чтобы директриса меня выгнала, и я с ним переспала. Хочет меня трахнуть. Тварь! До обеда мы были в театре, потом поехали в кафе. Эту хрень на сцене ещё долго делать… грудь болит. Илхом постоянно рядом со мной, ни на минуту не отходит. Вышла, иду по улице и думаю: куда мы приехали? Как я вокзал найду? Села в такси. Смотрю Илхом и Джахонгир бегут за мной.

- Ээй, ти куда?

- Домой.

- Почему нам не сказала?

- Я тебе говорила. Ты меня не отпускаешь – таксисту – везите меня на вокзал!

Илхом схватил меня за запястья, вытащил из такси и начал ругать на таджикском.

- Ты что? Что значит «ты меня не отпускаешь»? Ты что утроила посреди улицы?! Нас все тут знают! Ты обиделась на меня да? Я сам отвезу тебя. Ладно, иди домой, если так хочешь, если тебе надоело с нами – он глубоко вздохнул – Джахонгирджон, она с нами не хочет работать. Почему она сбегает от нас?

Повел меня в свою машину. Оставил ребят. Крутит руль, на меня не смотрит, на таджикском говорит:

- Тебе нужны деньги да? Вот держи, это тебе на дорогу. Позже заплачу еще, сейчас у меня нет. Скажи, что я сделал не так? Я что-то сказал обидное?

- Нет, мне просто домой надо.

- Скажи из-за чего ты на меня обиделась?

- Я не обижалась.

- Сколько тебе лет?

- Девятнадцать.

- Почему тогда ты ведешь себя как ребенок?

Он привез меня на вокзал. Уехала. С ними конечно весело, но у меня младенец дома без молока и грудь жутко болит. Парням никогда не понять.

- Ой, а я мучилась на русском еле-еле! Почему сразу не сказала? Надо же! Как ты выучила таджикский?

Она начала говорить еще больше на своем родном языке, болтает и болтает, расспрашивает обо всем. Потом вообще сделала со мной селфи, сказала, сестрам в деревне покажет. В один момент она даже усомнилась, что я не таджичка. Мне редко с кем нравится разговаривать, трудно на чужом языке выражать мысли. Хочется много чего сказать иногда, но могу только на простые темы говорить к сожалению. Вот бы найти человека, который знает русский… Все-таки эта женщина улыбалась так искренне, была такая простая и жизнерадостная, даже умудрилась меня развеселить… но… потом шепнула на ухо:

- Это платье не одевай больше. Когда ветер дует, оно к телу прилипает и всю твою фигуру видно. Все мужчины смотрят на тебя. Материал плохой, легкий. Носи бархат, он тяжелый от ветра не разлетается, сейчас модно.

И все настроение улетучилось… Откуда я денег возьму на новый гардероб? Что родственники прислали, кто что ненужное отдал, то и ношу. Пару платьев длинных купила, но все равно этим таджикам не угодишь! Ткань не такая! Бесит эта культура!!! Машина двинулась, я достала наушники.  Музыка отвлекает от всего… soul balet, Armic, Frank Duval… у каждой мелодии, у каждой строчки свое неповторимое ощущение: то восторг, то грусть, то словно волнительное ожидание встречи, то отчаяние, то тревога, то ностальгия по ушедшему… Мы ехали полтора часа через пустыню.

Брожу по незнакомому городу, ищу театр. Сказали, там нужен художник. Широкая улица и кривые тротуары, маршрутки и машины, высокие каменные заборы, шумный и пестрый базар, заброшенное здание советского кинотеатра, тихий парк и скамейки, осенние листья на траве. Ко мне пристал пьяный мужик, он и показал мне дорогу до театра. Потом он в конец обнаглел и схватил меня за задницу. Я стукнула его сумкой по башке. Стою у голубых ворот старого здания. Жду директрису. Подъехал зеленый мерседес, из него вышла пожилая женщина. Платье на ней из черного бархата, расшитое золотыми узорами, длинное прямое, с длинными рукавами, все в стразах и камнях. Протянула мне руку всю в золотых кольцах, ладонью вниз как для поцелуя, улыбается. Прошли в ее кабинет. Она позвала режиссера, посмотреть мои работы. Зашёл парень молодой, немного полный, в синих джинсах и черной футболке. Большие карие глаза, бронзовый загар, модная стрижка с удлинённой челкой на один бок. Рассматривает папку с рисунками: эскизы моей дипломной, наброски. Кажется, ему понравились мои работы. Они согласились взять меня на работу.

- Ты художник, но театральный художник - это немножко другое.

- Ничего мы сделаем из нее театралку.

Они долго рассказывали историю этого театра. Потом режиссер повел меня со всеми знакомить.

- Меня Илхом зовут – он начал задавать кучу вопросов - Откуда ти к нам приехал… хала? Как ти научила по-таджикски?

Компьютеры, музыкальная аппаратура. Класс! Студия! Наконец из дома вышла! Свобода! Тут никто ничего обо мне не знает, буду жить как раньше!

Знакомлюсь с ребятами. Говорю на-таджикском, чтобы их не мучить. Они все молодые. Один из них высокий, стройный, белая кожа, иссиня-черные волосы и глаза, Сиевуш. Он включил синтезатор, пальцы забегали по клавишам, начал петь. Жаль я не понимаю половину слов из этой песни, но голос красивый, громко разливается восточными переливами. Еще Джахонгир, он похож на певца, такой же белокожий и стройный, но только слишком костлявый.

- Я тоже люблю петь! – сказала я - У меня все друзья музыканты! Я сейчас минус поставлю, послушай!

Кристина Агиллера – hurt зазвучала из динамиков, потом песня из Титаника. Это удивительно, но петь стало так легко, сразу все получается. Наверно, когда рожала, кричала как зверь, это помогло голосу «открыться». Ребята слушают. Жалко не понимают слова английские… на русском не поют… не говорят… Сиевуш еле заметно мне улыбается:

- Такой нежный голос… Мечтаю, чтобы ты мне на ночь пела Титаник. Вот бы заснуть под твое пение.

- Не дождешься! Не мечтай! – улыбнулась я.

Я переключила трек. Зазвучал рояль, Evanescence- hello. Чистые объемные звуки: только рояль, виолончель и голос. Мелодия медленная, грустная и окутывает какой-то тайной, чем-то мрачным как из мистического готического замка.

- Что за песня? Я никогда раньше не слышал – Сиевуш обращается к другу – Красивая мелодия, правда?

- Да, очень, в ней столько грусти.

- Но сложная, я верхние ноты не всегда дотягиваю и дыхания не хватает в конце очень долго тянуть надо. Ты сможешь, ты же профессиональный певец.

- Ерунда. Переделаем немножко.

- Во! готовая песня! Никто её не слышал! Давай тональность поменяем и под эту мелодию слова напишем таджикские!

Пока мы обсуждаем песни, в противоположном конце студии Илхом скрестил руки на груди и молча наблюдает, слушает. Чувствую, его пытливый взгляд не упускает ни одну деталь. Он заговорил:

- Ми хотели снимать клип. Ти можешь играть? Хочешь стать актрисой?

Тут меня начало просто распирать от радости. Я улыбалась и болтала без умолку.

-  Я была моделью, когда в колледже училась – подключила телефон к компьютеру и поставила видео - смотри, в рекламе снималась! Мост красивый правда? Видишь я как красиво иду. Я участвовала в конкурсе красоты, нас там учили ходить по подиуму. Тебе нравится моя походка?

Ребята столпились вокруг компа.

- Да – сказал Илхом - красивая. Кадр не красивый, она красивая.

Рекламный ролик закончился, и я поставила клип, потом еще один и еще..

- Будешь сниматься в нашем клипе?

- Я с удовольствием.

- Илхом, откуда она взялась?

- Бог послал нам эту красавицу!

Ребята разошлись. Илхом остался со мной. Сижу на диване, а он стоит в другом конце студии, из дали рассматривает, чтобы всю меня видно было. Удивляется, откуда я такая вдруг появилась, рыжая ведьма с зелеными глазами. Он единственный говорит на русском, хоть и запинается часто.

- Ти красивая. А с тобой когда-нибудь работал профессиональни режиссер?

- Нет. Мой учитель художник снимал меня… ммм… - подняла глаза к потолку - ещё один с телевидения оператор, он сам пел и сам снимал свои клипы...

- Я сделаю тебя актрису. Расскажи о себе. Актриса и режиссер должен бить близкими друзями.

- Это что подкат такой? Ты хочешь со мной познакомиться поближе?

- Ну… и это тоже – он опустил голову и смущенно улыбнулся.

- Ну ладно будем дружить. Я вообще-то петь люблю. У меня подруга пишет песни, мы мечтаем свой клип снять.

- Это можно. Снимаем обязательно. Знаешь, я снимал фильм, там актриса хорошая. Посмотри, как она играет.

- Ты снял фильм? Ни черта себе! Круто!

- Ага… да… ти сначала смотри. Надеюсь потом нравится тебе.

Он наклонился над компом, копирует свой фильм на мою флэшку. На его загорелой шее болтается серебряная цепочка, с кулоном в виде гитары. Любит музыку значит. Неужели он правда снял фильм?

- Я поеду, мне домой пора. Уже скоро вечер, я потом не успею на такси.

- Уже уходишь? Как я тебя найду, если ти для клип нужин?

- Тут не далеко, могу за два часа приехать.

- Значит я звоню и через два часа ти здесь?

- Да, звони на киргизский номер или пиши смс.

- Хорошо. Счастливого пути.

В такси всегда слушаю музыку. Но сейчас даже музыка не помогает отвлечься, грудь так болит от молока… Этот Илхом он… он очень дружелюбный... Неплохо говорит по-русски... Черт! Я поговорила с ним пару часов и уже мысли в моей голове звучат его голосом: с акцентом, с ошибками, запинаются и смущаются… Приехала домой поздно вечером. Зашла в дом и сразу взяла на руки младенца, кормлю. Мама спрашивает:

- Ну, что нашла работу?

- Еле-еле нашла. В театре, в соседнем городе. Буду ездить в Таджикистан.

- Никто там к тебе не пристал?

- Нет.

- Сама ни к кому не пристала?

- Нет.

- На работе ни с кем романы не крути! Мужчины не уважают таких женщин. Если кто-то приставать будет, скажи «у меня мама есть». Не веди себя как сирота несчастная! Со мной они должны разговаривать, не с тобой. Поняла?

- Поняла.

- Далековато туда ездить, ну что поделаешь, надо же тебе деньги зарабатывать, отрабатывать диплом. Я тут вот список составила, все посчитала, что нам нужно в дом купить. В первую очередь ему кроватку с манежиком. Потом нам нужно купить холодильник, потом пылесос, кондиционер, диван, пол нужно деревянный, в ванной ремонт нужно сделать, потом на кухне. Вот будем денежки копить и покупать. У меня везде порядок, все рассчитано, каждая копейка, ничего лишнего чтобы не было. Учись, а то ты на тряпки всякие ненужные деньги пуляешь зря…

Она долго говорила… Ребёнок заснул, я взяла ноутбук, наушники, и включила фильм Илхома. Он сам там играет главную роль. Его девушку изнасиловали, она забеременела и повесилась в конце. Он плачет, когда она умерла. Это же моя история! Такие как я достойны смерти? Илхом так считает? Может ли парень понять переживания девушек? Илхом сам не догадывается, но он снял фильм обо мне.

На следующий день пришла смс от него: «Привет. Приходи завтра утром, поранше. Клип будем снимат. Принеси красивых одежды».

Собираюсь с вечера. Одежду выбираю. Черт, половина на меня не налезает… как жалко… лучшее кремово-розовое мини-платье.. американские джинсики ни одни не застегнулись... Мама кричит:

- Пойдем смотреть "Белую королеву»!

- Мам, мы этот сериал уже третий раз смотрим.

- Ничего, хороший сериал можно пересматривать сколько угодно. Учись истории, а то у тебя непонятно чем голова забита. Актеры красивые, англичане, белые люди, приятно смотреть. Вот какая красивая белая женщина. Смотри как она короля соблазняет. Видишь он ее за руку взял, а она убрала руку. Вот как надо себя вести с мужчинами. Вот на таких девушках они женятся. А ты сама на парней вешаешься. Дура. Ко мне если черти какие-нибудь приставали я им говорила: «Мне голубоглазые блондины нравятся. Такие как ты не нравятся». Ты тоже так им отвечай! – на экране две королевы: бывшая и будущая - Вот так и в жизни бывает. Одна к свадьбе готовится, а вторая к казни, к позорной смерти. Жизнь сложная вещь, нужно быть умной, нужно быть гордой, нужно быть порядочной, знать себе цену. Смотри как она даже после свадьбы с королем не спит, не нужен ей мужчина. Вот какой надо быть! – в следующей сцене король насилует свою жену – Вот что бывает, когда женщина за счет мужиков карьеру делает. Поэтому лучше самой добиваться всего. Смотри и учись. Такие фильмы жизни учат…

С утра пораньше приехала в театр. Зашла к директрисе, говорю:

- Мне квартира нужна. Может вы знаете кого-то кто сдает?

- Здесь работы не много. Месяц поработаешь, потом два месяца может будешь отдыхать. Можешь у меня останавливаться. А иногда может работу днём закончишь и вечером домой.

- Хорошо. Спасибо. Сегодня можно я у вас останусь? Мы будем клип снимать с ребятами, а утром я уеду.

Зашла в студию. Четверо парней встретили меня. Илхом улыбается:

- Ти пришла! Как ти? Привезти одежду? Привез или… привезла да? Черт! Я забиваю всегда.. как это по-русски.. женский род «одежда» да?

Он такой прикольный!

- Да женский.

- У таджиков нет женски, мужская род. Ти научи меня русски.. по-русски, ладно?

Главное самой не начать говорить вот так.

- Научишься, если со мной будешь побольше общаться.

Ребята вышли из студии, я переоделась: все черное, пышная юбка до колена и высокие шпильки. Вышла к ним, все рассматривают.

- Каблуки не надевай!

- Ты выше всех парней! Нам стыдно – робко улыбается Джахонгир - Ты что над нами смеешься?

- Ти будешь без каблук – говорит Илхом - Ти привез еще что-то?

- Только то платье, в котором приехала, ну и джинсы еще.

Илхом схватился за голову, кружит по коридору и бьет себя ладонью по лбу:

– Почему? Черт! Черт! Я вообще не это хотел. Я вообще не так хотел! Что делать? Что делать?

Какой он смешной! Но он молодец, другие ребята не решаются на русском заговорить, Илхом старается, смелый.

- Почему черни? Блин! Ти переодеться.. переоделься… сейчас… переодеваться… Лучше джинсы одевай – не унимается Илхом.

- Уффф! – зашипела я на него - Ты сам ничего не объяснил, не сказал, какую одежду брать, а теперь тебе не нравится! Сам виноват!

Я надела джинсы и обтягивающую майку. Сиевуш покопался в шкафу и протянул мне яркую зелено-голубую рубашку в клеточку:

- На, держи! Под цвет твоих глаз! Надень сверху, а то майка слишком открытая.

Илхом рассмотрел меня внимательно со всех сторон. Вздохнул так глубоко, как будто мир рухнул:

- Ладно, пусть так будет… Пойдем обсуждаем клип. Песня о разлуке… разлуку…

Мы зашли в студию, устроились на диване. Ребята остальные куда-то пропали. Илхом внимательно посмотрел на меня:

- Ти сможешь плакать?

- Не знаю. Наверно нет. Еще не пробовала.

- А когда ти плакала в последний раз?

- Ммм.. Когда я плакала? – я подняла глаза вверх, я же не могу ему признаться во всех грехах – Ааа… вспомнила! Я плакала, когда смотрела твой фильм.

- Тебе нравился мой фильм? Серёзно? Ти уже смотрел… смотрела?

- Понравился. Там девушка ночью проснулась, говорила вслух мысли...

- Да! Да! Она хорошая актриса! А ти так сможешь?

- Ну не знаю.

- Послушай наш песня - Илхом включил песню, а сам вылетел пулей в коридор и кричит ребятам по-таджикски - Ей понравился мой фильм!  Она сказала, ей нравится мой фильм!

Илхом исчез. Ребята музыканты пришли. Поют свои таджикские песни, играют на клавишах восточные ритмы. Потом я тоже пела на русском, они подбирали аккорды под мой голос… Скоро вечер. И зачем Илхом сказал мне рано приехать? Я бы могла дома сидеть, кормить ребенка, он там бедный без материнского молочка, а я бездельничаю. Ну и где этот режиссер? Он что издевается? С другим человеком поважнее меня он бы так не поступил…

В шесть вечера во двор театра заехал опель вишневого цвета. Илхом за рулем. Ребята загрузили аппаратуру. Едем в горы. Илхом смотрит на меня через зеркало заднего вида, улыбается.

- Посмотрим сейчас какой актриса ти!

- Зачем ты мне сказал приехать с утра пораньше, когда съемку вы на вечер планировали? Это издевательство? Или ты просто настолько не пунктуальный?

Он молчит, задумался, смотрит на дорогу. Ищет в голове определение слова «пунктуальный» видимо.

- На фоне заката красиво будет. Свет красивый, вечернее солнце – ответил за него Джахонгир по-таджикски.

Пустыня, горы, закат. Илхом улыбается мне. Он все время так робко запинается, когда говорит по-русски, это очень мило и смешно.

- У нас есть кран, камера это хороший, ти не смотри, что фотоаппарат. Здесь больше никого нет такая аппаратура как у нас! Этой дорогой… дорогая… все…все это аппараты…

Потом он сказал мне и певцу залезть на большой камень. Сняла рубашку, под ней майка с глубоким декольте, цепочка с сердечком. Илхом смущенно отвел глаза от моей груди. Знаю, она обалдеть красивая, сама в восторге. Легкий ветерок треплет длинные волосы, теплое вечернее солнце светит на нас, камера на северо-западной стороне. Я снова снимаюсь в клипе, для чего-то нужна… Нашла здесь друзей, вроде погода прояснилась. Они включили свою песню: звучат скрипки, восточное пение. Половину слов не понимаю, но звучит очень тоскливо. Сижу на камне, режиссер подбегает ко мне, поправляет волосы, на ухо шепчет что делать, бегает от камеры к нам и обратно. Кричит что-то, половину по-русски, половину по-таджикски:

- Ти ругаться с мужем! Ви не понимали друг друга! Кричи на него: «Я тебя ненавижу! Где ти бил? Почему тебя вечно нет дома? Ти меня не любишь!» Ударь его по щеке! Не бойся! Ударь! Да!

Он кричит, а я слушаю его голос. Пусть с ошибками, но он звучит так выразительно. Какой темперамент! Слышу свой крик в его крике.  Его большая беспокойная душа так похожа на мою… Кричу на «мужа», повторяю за режиссером. Грустная мелодия… у меня болит грудь… Но телесная боль, это не так уж плохо особенно если рядом есть кто-то кто пожалеет… у меня нет… погода пока местами дождь. Песня повторяется, скрипки жалобно ноют. Я начала плакать. Илхом притих, шепчется с Джахонгиром.

- Она плачет, она плачет… жесть! О да…

Они удивились. Да я и сама не меньше. Как я себе это позволила? Илхом подбежал ко мне:

– Теперь успокойся, миритесь. Обнимай его… Да! Вот она гармония!

Грудь жутко болит… я умудрилась немного сцедить молоко, пока за камнем переодевалась. Илхом спрашивает:

- Устала?

- Нет, интересно было – Сиевушу улыбаюсь – Жена ревновать не будет? Я тебя обнимала там.

- Да ничего. Зато клип сняли.

Уже почти темно. Спускаемся к машине. Илхом увивается за мной.

- Ти так талантливая. Ты так красивая, как голливудская актриса. Даже без макияж красивая. Наши таджички все красятся, а у тебя красота живая, природни. Почему ти не красилась для клипа?

- Я накрашенная на тетеньку взрослую похожа.

- Да? Тогда ти если играешь тетеньку ми это использовали да? Ти… ти красиви… красивая сегодня… в кадре красиво бил. Хорошо играла – он взял меня за руку - Ти не смотри, что ми в этом театре, раньше ми работали в Душанбе!

- Джахонгирджон, как мы выглядели на видео? Хорошо? – спросил Сиевуш.

- Джахонгир и так длинное имя, зачем вы еще джон все время добавляете?- сказала я.

Ребята рассмеялись. Илхом обнял меня и схватил за нос:

- Ах ти шутница! Джахонгирджооон, она жесть как играла сегодня, да?

Илхом не переставая смеётся и рассказывает что-то. Его друг Джахонгир почти все время молчит, постоянно о чем-то думает, но иногда метко вставляет остроумные шутки в длинные рассказы Илхома. Мы вернулись в театр. Директриса садиться в свой мерседес. Илхом кричит ей:

- Мы талантливую актрису нашли!

Мы поужинали в какой-то кафешке, довольно симпатичной и чистой. Потом ребята уехали. Илхом остался со мной в студии. Долго разговаривали, делились воспоминаниями. Он расспрашивал обо всем на свете. Потом посмотрел внимательно мне в глаза и сказал:

- Почему ти всегда грустни? Почему ти плакала сегодня?

Еще никто не задавал мне таких вопросов. Никто не интересовался моими чувствами. Да я в общем и не умею быть откровенной…

- Музыка грустная была. Любишь музыку?

- Ах, да. Я не могу жить без музики – Илхом вздохнул и закрыл глаза.

Он встал включил какую-то музыку, потом подошел ко мне и обнял за плечи. Никто меня не обнимал так нежно... Он жалеет меня… Есть кто-то кому нужны мои слёзы… он все понимает. У него большая добрая душа, похожая на мою… Он налил мне горячий чай в пиалку, сел рядом, обнял одной рукой за плечи. Слышу его тихий голос совсем рядом с ухом:

- Тебя парень бросил? Почему ти грустни? Скажи мне.

Я встала и повернулась к нему. Карие глаза смотрят с нежностью. Поймала себя на том, что не могу оторвать взгляда от этих глаз. Внезапно захотелось с ним говорить бесконечно, все ему рассказать… нет… не надо… я буду хорошей, хочу ему нравиться… Так болит грудь… Как отвлечь его и исчезнуть на пол часа?

- Я еще диски привезла. Там клипы со мной, хочешь посмотреть? - я включила компьютер.

- Ладно посмотрим.  

- Видишь какой закат розовый, солнце в реке отражается. Красиво да?

Я ушла и закрылась в туалете. Больше не могу терпеть, грудь печет, молоко сцеживаю. Он стучит:

- Ээй, ти что там делаешь? Я тебя уже двадцать минут жду.

- Ничего подождёшь!  Я блин сегодня ваше высочество весь день прождала! Король нашелся!

Он полил мне на руки воду из кувшинчика, а потом обнял за талию и повел обратно в студию. Его акцент звучит очень нежно.

- Я так рада… рад, что тебе нравился мой филим. Мне двадцать шесть, а я уже снял четыре фильм! Хочешь других наши фильми смотрели?

- Отправь на флэшку, я дома посмотрю.

Он не хочет меня отпускать, продолжает говорить:

- Чтоби стать хорошим актрисой, ти должен много читать. Завтра я покажу тебе где здесь библиотеку.

- Не нужно, у меня дома библиотека. Иногда думаю до конца жизни не перечитаю всех книг, которые у нас в домашней коллекции.

- Да? Твоем доме много книги? Любишь читать?

- Люблю.

- Я тоже. Я много читаю, почти кажди день. Знаешь, мои друзя все они мало читают, не любят книги так как я. А ти читал.. ла… читаешь восточних писатели? – он взял одну книгу из стопок на столе, протянул мне – читай вот этот. Он на русском. Потом обсудим ладно?

- Ладно.

- Ти как я любишь книги значит. Ти научи меня русски. Я так хочу научить. Я очень плохо говорю да?

- Ты хорошо говоришь. Я думаю ты просто долго вспоминаешь слова правильные.

- Ти меня обманиваешь, знаю, я плохо говорю.

- Общайся с теми, кто хорошо знает русский.

- Здесь нету. Ти есть только. С тобой буду общаюсь научу да?

- Да. Давай будем разговаривать почаще. С тобой весело.

Он подошел ко мне так близко, почти прижал к столу, но между нами осталось какое-то расстояние. Протянул ко мне руки, ладонями вверх. Я положила сверху свои. Глаза теплого шоколадного цвета, прямые пушистые ресницы, мягкие коричневые волосы, челка прикрывает часть лба. Я поборола необъяснимое желание прикоснуться к его волосам.

- А давай ми пойдем ко мне – сказал он, с нежностью заглядывая в глаза.

Ага… так вот что ему надо! А я дура, уже думала он искренне интересуется мной! Ему нужно то же что и всем! Я буду хорошей, больше никому не дам. Больше не совершу греха... У него добрый взгляд… нежный. Хочется верить, что он хороший, ничего не сделает мне. Может… Может он к родителям меня отвезти хочет? к сестрам? к жене? А я сразу плохо подумала…

- А ты один живешь?

- Один – широко распахнутые глаза смотрят с надеждой.

Все-таки он не такой уж и добродушный.

- Отвези меня к директрисе.

- Ну, ладно… - бормоча себе под нос, он отвернулся и направился к выходу - я думал ми друзя… ти мне очень нравился. Ти если не хочешь…

Ночую у директрисы. Илхом, наверное, думает раз плакала, значит не девочка уже... Когда он обнял меня за плечи, я почувствовала тепло и умиротворение… Его голос очень разный бывает: добрый и веселый… застенчивый смех или то, как он передразнивает кого-то… Он так отчаянно кричал сегодня на съемке, но все-равно он всегда звучит очень нежно… Крик, который иногда срывается как у лучших джазовых певцов… то как он рычит иногда, когда злится… Он всегда звучит очень выразительно… его нежный шепот… этот голос проникает глубоко… Илхом талантливый… Как же хорошо восхищаться кем-то, любоваться… Я не поддамся на эти комплименты и нежные объятия! Пусть он думает, что я невинная, что я хорошая.

Илхом приехал за мной утром и отвез на вокзал. Еду домой, в наушниках звучит акустическая гитара, "в плену, но без тебя… одна не на совсем…" поет отчаянно певица. Вышла из такси, иду через базар. Слышу какая-то женщина кричит:

- Девушка, радость идёт! Счастье идёт!

Мир волшебный! Я познакомилась с кинорежиссером! С талантливыми парнями! Илхом такой милашка, веселый, и так застенчиво запинается... Он такой добрый… все понимает, чувствует. Он похож на меня, его душа похожа на мою. Ураган эмоций внутри… Он нежно держал за руку. В его объятиях спокойно и тепло. В его глаза можно смотреть бесконечно. Никто меня так нежно не обнимал никогда, никто не жалел меня. Другие мужчины все только грубо лапали мое тело... Ему нравится меня успокаивать, когда мне грустно… ему интересно со мной, он меня слушает. С ним хочется говорить бесконечно, рассказывать все сокровенные мысли...

- Ты нашла там себе парня? Встречаешься с кем-нибудь?

- Сейчас я влюблена в деньги! – смеется Сарвиноз. Показывает мне кухню ресторана. Там что-то жарится в бурлящем масле – Кальмаров жарю. Меня все хвалят, говорят, я хороший повар. Скоро мне добавят зарплату. Смотри креветки, устрицы. Приезжай сюда! Что ты там сидишь как курица?

- Мне и тут всего хватает, я богатая. Приеду когда-нибудь. Мы обязательно еще встретимся.

- Ладно, милая, мне нужно работать. Я позвоню тебе ночью, ответь мне – она подмигнула и снова вытянула губки отправив мне несколько поцелуев.

Режиссер бегает по сцене, что-то объясняет актрисам и кричит:

- Вы совсем ничего не соображаете?! Роботы бесчувственные! Вы тут все тупые! Скорее бы закончить и уехать отсюда! Я никогда сюда не вернусь!

Копия Илхом! Он даже говорит его фразами. Передо мной его двойник… Ко мне художник подошёл, сел рядом, говорит:

- Козёл, да?

Смотрю на сцену и картины из прошлого, которые я с большим трудом выкинула из головы, снова всплывают в памяти. Жизнь странная вещь, ты смотришь на события которые происходят вокруг.. видишь всех людей со стороны.. Как они выглядят… но не знаешь, что внутри, какие мысли у них в голове. Жизнь это как… ты как будто смотришь фильм, и ты в нем главный герой, но себя ты не видишь. Слышишь свои мысли, чувствуешь, но себя со стороны не видишь… и каждое живое существо, каждая мелкая тварь на земле так ощущает мир, так видит реальность… Чем старше я становлюсь, тем больше моя картина мира отличается от того, что видят другие... Я всегда пыталась как-то выразить это… то как я вижу мир, то как я чувствую… пробовала разные способы… но все тщетно… Каждый видит свою реальность… а я для них просто картинка, они видят только то, что снаружи…

Много лет пыталась написать роман, что-то светлое, красивую любовную историю, драму, или эротику... но все это было попытками сбежать от реальности. Наверное, поэтому ничего и не вышло. На самом деле в той истории было мало светлого. В мире вообще мало светлого…Так что возвращаюсь в прошлое и начинаю писать все как было. Тогда, много лет назад… что я чувствовала? Что было в моей голове? что окружало? какие люди, слова, вещи? Мне было девятнадцать и в моих поступках не было абсолютно никакой логики, только эмоции неподдающиеся контролю.

1. Много лет назад

Ночью мама закрыла меня снаружи и ушла спать в тетину квартиру. Сижу на полу в темноте и рыдаю. Дикая злость, страх, отчаяние и обида переполняют все мое существо. Так старательно училась, копила деньги, все рассчитала, все спланировала, думала никогда больше не вернусь в этот ничтожный городок. Мечтала уехать подальше, продолжить учебу… все зря… Все двери закрыты для меня теперь. Я никому не нужна, никто… Это конец… конец всем планам… Конец моей жизни… смерть… Весь мой мир рухнул, все чем я жила…

Почему мир такой несправедливый? Почему, когда согрешили оба, наказана только девушка? А он продолжает спокойно жить и радоваться… Самцы созданы для удовольствия. Они сильные… они созданы убивать и насиловать. Участь самок рожать в муках и кормить детей. Разве девушка может испортить жизнь парню? Причинить ему хоть какой-то вред? Я ничего не могу… только шипеть в темноте:

- Сдохните твари!!! Сдохните все самцы!!! Чтоб все самцы сдохли!!! Проклинаю всех самцов во вселенной!!! Пусть они мучаются также как мы!!! Я демон!!! Проклинаю весь мир!!! Бог, уничтожь этот мир!!! Пусть планета взорвётся!!! Пусть все сдохнут!!! Пусть я сдохну!!! Проклинаю весь мир!!! Проклинаю всех людей!!!

Открываю глаза и вижу ковер на стене, светло-зеленые обои, старое советское трюмо, полки с книгами и тетрадками, на часах уже двенадцать часов дня. Снова охватывает тревога и ужас. Зачем я проснулась? Вот бы заснуть и не проснуться больше… Мама пришла, посмотрела на меня, задрала подбородок, тряхнула седыми волосами, вздохнула и ушла на кухню. Чай пьёт, уставившись в белую стену с облупленной известкой. На стенах давно не работающие трубы, батарея, газовый нагреватель и плита. Когда-то лет двадцать назад во времена Советского союза это все работало. А сейчас на газовой плите стоит плитка электрическая, на ней чайник кипит, а внутри, в духовке продукты: рис, масло, чай, соль. Я подошла и тоже чай налила. Мама шлепнула меня по руке так что кипяток разлился мне на ноги.

- Это мой бокал! Не трогай мой бокал! Вон твоя сучья посуда! Не буду я с тобой из одной посуды есть! Трахаешься с какими-то обезьянами!

Я зашла в ванную, облила ошпаренную кожу холодной водой, намочила халат и приложила к ногам. Ушла в свою комнату, легла и закрылась с головой одеялом. Мама что-то тихо шипит на кухне. Я встала, подкралась и слушаю из-за шторки.

- За что такой позор на мою голову? За что? Я никому никогда зла не делала, самая добрая женщина на земле, самая честная, работящая, умная, порядочная, интеллигентная. Ох, господи! Почему всю жизнь меня окружают алкаши, воры, дураки безмозглые, всякие е*учие твари? Я себя берегла, никогда мужиков у меня не было, как святая дева Мария от ЭКО родила, считай от святого духа. Везде у меня порядок, везде чистота. И вот у меня у самой чистой женщины на земле дочь шлюха! Господи, господи, за что ты меня наказываешь? За что? – она начала плакать, скулить, отчаянно колотить кулаками стену и кусать свою руку - Господи, за что? За что?! За что мне такой позор? Бога нет. Дьявол правит на земле! – вдруг она резко развернулась и пошла в мою сторону, я успела бесшумно забежать в свою комнату, босыми ногами по линолеуму – Опозорила меня, тварь! Это самое худшее, что есть на свете, издеваться над матерью родной! Мучайся теперь с этим выб*ядком! Пусть он мучает тебя также как ты меня мучила!

Я начала орать и отчаянно бить себя по животу:

- АААааа!!!! Ненавижу!!! Ненавижу эту тварь!!!! Эта тварь испортила всю мою жизнь!!! АААААА!!!! Сдохни тварь!!! Сдоооохниииии!!!

Мама криво усмехнулась:

- Ещё не родился, уже получил! А ты что думала жизнь цветочки? Думала удовольствие только от жизни получать? Удовольствие получала, теперь наказание тебе!

Ночью она снова ушла спать в другую квартиру, а меня закрыла снаружи на замок. Её голос умолк, но он продолжал звучать у меня в голове… Позор… позор… сука помойная… шлюха… Почему? Почему такая жалкая судьба... я не знала, как хорошо жила… переживала, что не достойна любви… теперь всего остального тоже лишилась… ни учебы, ни карьеры, ничего не будет… лучше бы я умерла… это конец. Хочу наглотаться таблеток, заснуть и не проснуться больше… Как выйти в аптеку? Стыдно появляться на улице… я выгляжу ужасно… Ненавижу себя, свое гадкое тело. Хочется кричать, орать всю ночь. Но боюсь… могу только шипеть шепотом:

- Сдохни! Сдохни маленькая тварь! Ненавижу тебя! Ты сдохнешь! Ты не родишься! Если ты родишься живым, я тебя задушу! Жалкая маленькая тварь! Поганая тварь!

Почему в фильмах беременные чуть-чуть разнервничаются и сразу выкидыш? А я круглые сутки реву, не сплю по ночам, и тяжести таскаю, все делаю чтобы был выкидыш, а эта тварь никак не сдохнет? Какая живучая! Читаю в интернете истории про роды: «это как сломать двадцать костей стразу»; «от боли все без разницы, будешь жить или умрешь»; «мои страшные роды»; «когда тебя режут это не так больно, как рожать»; «это был самый жуткий день в моей жизни». Перечитываю роман «Прощай оружие». Многие умирают во время родов, хоть бы и я умерла… Вот бы ребёнок мертвый родился, умер внутри меня, или я сама умерла, только бы это закончилось! … Любым способом снова стать прежней, избавиться от этого кошмара и выйти наконец на улицу, начать общаться, учиться дальше, деньги зарабатывать… как раньше… Маленький… он даже не знает сколько горя, сколько боли приносит мне и сколько ему придётся пережить… Он ведь всю жизнь будет страдать также как я, будет одиноким, никому не нужным, мишенью для издевательств… сын шлюхи... ему лучше умереть. Этот мир ужасный. Я спасу его, не дам ему попасть в этот жестокий мир. Все равно будет больно... больно рожать… а потом будет позор до конца жизни… Лучше решиться и сделать это сейчас. Взяла нож, села на пол в коридоре в темноте… занесла нож над животом, зажмурилась. Я смогу его убить! Я смогу! Я сильная!

- Сдохни!!!!

Вдруг стены задрожали, в шкафу зазвенела посуда, мне показалось шкаф падает на меня. Я вскочила и подперла шкаф рукой. Землю так затрясло, что я чуть не упала, люстра зазвенела в темноте. Первое, что я неосознанно сделала… захотела спасти свою жалкую задницу. Держась за стену, пошла к выходу… Дверь заперта, я даже не могу выбежать на улицу! Может мама проснется и откроет меня? Вот оно… меня завалит здесь. Умирать страшно.

Время тянется медленно, мучительно. Дни и ночи нескончаемые мысли, мысли, страх, обида, злость, отчаяние… Только начинаю засыпать меня охватывает ужас, я вздрагиваю и просыпаюсь… Нет! Я не боюсь! Надо потерпеть, будет больно, а потом я отключусь и боль закончиться навсегда. Моя позорная жизнь закончится. Избавлюсь от этого гадкого тела, останется только душа… душа… свободный дух… Тело мешает духу, телу нужна еда, нужны деньги чтобы перемещаться, тело самки ещё и насилуют самцы, тело просто мясо. Мне не нужно тело… только дух… свободный… может уже два духа… будем вместе, свободными, летать куда захотим… будет легко, никто не увидит нас, а мы будем все видеть… Я смогла только поцарапать запястье… Кровь сочится, капает на пол... Я не могу убить себя… не могу… мое наказание за грехи - жить и мучиться… жить и страдать от позора до конца… Небо начало светлеть и голоса птиц зашумели за распахнутым окном. Сова затихла. Я провалилась в сон: страшные уроды гоняться за мной, я бегаю по улицам моего городка, пытаюсь сбежать, но они не отстают. Я прячусь, они находят меня. Скрученные худые ноги, рот без языка, корявые изломанные пальцы хватают, я вырываюсь, а они не отпускают.

- Эй, сука! Вставай! Устроила тут истерику! Никому не нужны твои капризы! Ещё не хватало, чтоб ты умерла, а я с этим выблядком осталась одна на старости лет! Ты обо мне вообще не думаешь. Мне семьдесят лет скоро. У меня может инфаркт случиться от таких нервотрепок!

- Я не хочу позорную жизнь.

- Сама виновата! Не надо было е*аться! Наказание тебе! Родишь, будешь дома сидеть, за ребёнком ухаживать. Ох, может этот ребенок спасет тебя от б*ядства.

Она говорит и говорит с утра до ночи без умолку, каждый день. На кухне на сковороде что-то шипит, мама стучит ножом и думает вслух:

- Я думала гордиться буду, что у меня белая девочка, думала все мне завидовать будут. Вот сейчас Какашка рада! У неё детей нет и проблем нет. Спокойно живёт припеваючи. Зачем надо было эту тварь растить, кормить, воспитывать? Все зря! Одни неприятности! Никакой выгоды! Одни нервотрепки! Никакой пользы! Наташка- Говняшка, небось всем родственникам звонит рассказывает: «вот у моей сестры дочь проститутка». Ох, проституток еще в нашем роду не было. Все интеллигентные, порядочные, все ученые, инженеры. Какой позор! – мама со стуком поставила на стол тарелки с макаронами, чайник и чашки - Эй, б*ядь е*учая! Садись жрать! Кормить надо ребенка! А то родиться какой-нибудь дебильный урод! Ещё не хватало чего!

Пять утра. У меня на груди ребёнок. Такой же отвратительный, как и его отец. Какой злобный взгляд! Он чувствует, что я его ненавижу… Самая ужасная ночь в моей жизни закончилась. Было все без разницы, буду жить или умру, только бы боль закончилась. Почему я не сдохла? Почему не сдохла этой ночью?! Так хочется спать, две ночи не спала... Утро суета, все шумят, со мной в палате другие роженицы. Женщины в белых халатах заходят. Ребёнок заснул. Задушить? Нет… я не могу… какой-то инстинкт. Что-то внутри не позволяет мне причинить вред живому существу… какая я жалкая… Женщина напротив меня кормит ребенка грудью:

- Ты так кричала, всю ночь нам спать не дала! Зачем кричала?

- То как тигр рычала, то как теленок резаный – смеется вторая – мне тебя жалко было. Я тоже в первый раз кричала, второй раз легче рожать.

- Я не буду больше рожать.

- Будешь, куда денешься. Я вот уже четвертого родила.

Ко всем родственники приходят, мужья, подруги, приносят подарки, поздравляют. У них рождение ребенка праздник. А у меня в голове звучат на повторе слова мамы: ты опозорила меня… Ты опозорила весь наш род… Ты хуже алкашей и наркоманов последних… Хуже проститутки, хуже убийцы… помойная сука… шлюха… Ко мне подошла мед. сестра вместе с моей мамой, позвали в кабинет заполнять карту.

- Кто муж?

- У меня нет мужа.

- Тогда отказ будешь писать?

Моя мама нервно замотала головой:

- Нет, нет, нет. Отказ мы не будем писать. Пусть воспитывает! Отказаться от ребенка это последнее дело. Это надо быть совсем бездушной, чтобы бросить своего ребёнка. Нет, нет, нет.

Через три дня я пришла домой с ребёнком. Мама взяла его на руки, рассматривает:

- Черный. Черт! Ну ничего, хоть такой. Думала уже не увижу внуков, не доживу. Ничего, ребеночек - это хорошо. Будет помощничек бабушке. Время быстро летит. Оглянуться не успеешь, как он уже вырастет. Вот в четыре годика уже сможет пыль протереть, пол помыть, а в шесть можно будет отправить в магазин. Хоть какая-то да помощь – она улыбнулась малышу – Эй, чертик! Ты чертик? Ты будешь хороший да? Не такой как твоя мамка? Будешь бабушке помогать?

Смотрю на себя в зеркало в ванной. Я выгляжу красивой. Почему? Совсем не видно, как мне плохо, сколько злобы внутри. Я вся свечусь, волосы сияют, глаза блестят, а какая грудь красивая! У меня есть грудь! Живота нет, плоский как раньше. Тощая фигура приобрела некоторые округлости и теперь я идеальна! Ненавижу это гадкое тело!!! Лучше бы я родилась уродиной, может парни замечали бы во мне еще что-то кроме внешности. Ненавижу эту рожу!!! С бешеным воплем сняла зеркало со стены и со всей силы швырнула на пол. На звериные крики и шум сразу прибежала мама.

- Хватит мне тут истерики устраивать б*ядь такая!!! Я каторжным трудом заработала каждую вещь в этом доме!!! Это мой дом!!! Все эти вещи мои!!! У тебя только хрен в жопе!!! Иди заработай себе на квартиру!!!

- Где я заработаю в этой дыре?

- Не смей мне перечить, тварь е*учая!!! Я вот заработала же! Не место красит человека, а человек место. Работать надо, а не б*ядовать. Будешь работать будет тебе квартира. В школу вот иди. Я так и думала, раз ты испортилась, замуж я отдать тебя уже не могу, колледж закончишь да будешь здесь в школе работать. Слушай меня и все у тебя будет хорошо. Будешь хорошо работать, может директором станешь. Жизнь быстро проходит, не успеешь оглянуться как на пенсию пора.

Собираю осколки с пола.

- Если я устроюсь здесь на работу в школу, зарплаты хватит только чтобы с голоду не сдохнуть. Будем сидеть на картошке и рисе. Сначала ты заставила меня учиться в тупом художественном колледже, а теперь хочешь, чтобы я сидела в этой дыре и еще откуда-то деньги взяла на квартиру?!

- Закрой свой е*аный рот, проститутка!!! Не смей со мной спорить!!! Скажи спасибо, что я терплю такой позор!!! Другая мать вышвырнула бы тебя на улицу!!! Это только потому что у меня нет других детей, я оставила тебя в своем доме!!! Я тебя вышвырну где будешь жить? Не думаешь? Ты никому не нужна!!!

Маленький мальчик лежит рядом, я его кормлю. Он милый, когда не орет… не могу даже ударить… Жуткое начало жизни… для чего мы вообще существуем? Лишние люди. Я страдаю и другие из-за меня страдают. От меня одни неприятности. Этот ребенок вообще одним своим появлением на свет уже испортил жизнь мне и моей маме.

- Ты думала, как? Жизнь цветочки? Удовольствия? – мама скривила рот и задрала подбородок - За удовольствия надо расплачиваться! Разгульная, развеселая жизнь, она не долгая! Так вот! Наказание теперь тебе!

- Не нужно мне удовольствие!!! Мне деньги нужны!!! Я за деньги встречалась со старыми мужиками!!! Ты же хотела денег, так вот тебе деньги!!!

- Ага. Деньги. Дура! Они хитрые, мужики. Один раз заплатил, а тебе теперь всю жизнь этого вы*лядка кормить! Они не прогадают. Нет, нет, нет. Дура! За тряпки продаешься! Ты попробуй найди мужика, который тебе дом хороший купит! – она резко задернула штору на двери и вышла из спальни.

Мы пошли с мамой по магазинам, купили коляску, кроватку, одежду, погремушки. Моя с трудом накопленная жалкая кучка денег потихоньку уходит на ребенка. Мама сделала расписание для его кормлений, даже если он орет как бешеный, ночью спать не дает, покормить не вовремя нельзя. Брать его на руки тоже нельзя.

- Не приучай его к рукам! А когда дела делать если таскать его? Он вон уже, как положишь кричать начинает. Пусть привыкает один лежать. Покормила и все, не трогай его! Пусть с рождения к режиму привыкает! А то как ты тоже разбалованный вырастет. Я буду его воспитывать! Ты безмозглая совсем, разве ты сможешь ухаживать за ребенком? На мою голову этот вы*лядок свалился! Ох, мне то за что такое наказание. Иди работу ищи! Или думаешь вечно на моей шее сидеть? Вдруг я сдохну, как будете жить? Давай уже деньги зарабатывай, сука такая! Никакой пользы от тебя!

Собираюсь на поиски работы. Надела пышное голубое платье, причесываюсь, ресницы крашу.

- Куда ты распи*дуфырилась так?! Опять мужика хочешь? Не научила тебя жизнь ещё? Ты с ребёнком никому не нужна! Рожавшая женщина уже все, для проституции даже не годная! Ты вон уже на тридцать выглядишь, не выглядишь ты на свои девятнадцать! – подошла рассматривает мое лицо, скривила губы – Ресницы понакрасила! Ух, страшные! Черные как у черта! Ужас какая страшная!

Мама продолжает говорить. Я смыла тушь, волосы в тугой пучок закрутила, переоделась в длинное широкое коричневое платье. Иду к двери, мама окликнула:

- Ребёнка не возьмёшь? С ним гулять надо, ему нужен витамин Д, солнце. Прогуляйся с ним часок, да домой. Дома дел полно: воду надо таскать, готовить, убирать, стирать.

- Не выйду я на улицу с ребёнком! Пусть дома лежит, и никто не знает о нем. Суку помойную никто на работу не возьмёт.

- Возьмёт! – мама улыбается. Когда я сама называю себя сукой ей весело! - Наоборот пожалеют тебя, одинокую мамашу.

Иду по улице с коляской. Все люди кажется смотрят с презрением, как будто говорят: «Шлюха! Как тебе не стыдно жить на свете?» … Хочется провалиться сквозь землю… Буду говорить всем, что я замужем. Где работу искать мне с моей смешной профессией? В школу уже поздно, сентябрь кончается. Даже на бирже труда посмеялись:

- Что за профессия художник? Сейчас двадцать первый век, уже давно фотография существует. Неужели у тебя никаких других талантов не было?