Иннеад ожидающая.

Иннеад пробужденная.

Стена уже так не пугала, а больше восхищала, ведь её построили в рекордный срок. У меня было время подумать об этом. Хотя то, что за ней скрывается такой неприятный вид, портило общее впечатление. Было страшно, но я успокаивал себя. Да, тут рукой подать. Все пройдёт очень быстро. Пришёл, взял, ушёл. Дел-то. И я вернусь … Куда?

О моем родном городе, мне думать не хотелось. Слишком велика вероятность, что я там никогда больше не побываю. Перебирая в уме последние воспоминания, о расположении конструкции, я готовился перепрыгнуть. В уме я восстанавливал картину, где более крепко и можно стоять, а где все трещит и можно свалиться. Конечно сейчас, через забор перепрыгнуть было легче, но там же все развалиться может к чертям. Этот короткий поход освободит меня, но я все равно не хотелось туда идти. Так отчаянно не хотелось, что я кривился как маленький ребёнок. – Надо. –Приказал я себе.

Войненгут возлагал на меня большие надежды. Солдат туда я бы тоже не пустил, нашумят, встревожат тварей. Устроят стрельбу, так ещё и за стену приведут. Я был лучшим кандидатом и поэтому я это сделал.

Описывать дальнейшие события не имеет смысла. Все прошло более или менее удачно.

Хотя и потратил гораздо больше времени, чем было в моих фантазиях. И все было не так гладко, как хотелось. Но все же я перебрался через две стены. Вот до разрушенной заправки добрался быстро.

Среди обгоревших кирпичей и обломков разных составляющих, было несложно найти кладку. На самом деле никогда не встречали ничего подобного. Конечно, мы и старались не подходить близко зданиям, но такое трудно не заметить. Эти пузыри стояли в золе, наверное, они принесли их сюда, потому что тут было жарко после взрыва.

Пузырей было не так уж много. Девять испачканных в саже яиц с зародышами.

Они смердели. Через прозрачную оболочку виднелись очертания худого тела. Длинные руки были скрещены на груди, голова прижата к плечу. Глаза закрыты. Хорошо, что было темно, и я не мог рассмотреть это более внимательно, и так было тошно.

Я дотронулся до мерзкой мягкой субстанции, и она прогнулась. Бррр. Моя рука только что потрогала тварь за голову. До того противно, что по ноге даже судорога прошла.

Я столкнулся с проблемой, хоть и не глобальной, но неприятной. Яйцо в рюкзак не помещается. А если поднимаешь его, то создаётся впечатление обнимашек с тварью. Ещё оно тяжёлое, не тяжелее Риты конечно, но все же.

Я сел рядом с тем пузырём, что мне приглянулся. Он был по аккуратнее и меньше остальных. Пытаясь закатить его в рюкзак, я забыл следить за окружающей меня обстановкой. Это могло закончиться очень плохо, если бы не моя специфика замирать от страха. Замер я, так как услышал кряхтение. С обратной стороны разрушенного здания, шла тварь и впереди несла свой пузырь, она постанывала. Наверно он её сильно замучил. Она бросила его с самого края, и он завалился набок. Хорошо, что она не задерживалась, а решила просто уйти. Все-таки время сна, и она поспешила вернуться в свою постель.

Уходить сразу я не рискнул, а выждал некоторое время. Яйцо наполовину удалось запихнуть в рюкзак, необходимо было придерживать его рукой и нести спереди. Осматриваясь по сторонам, я вышел примерно минут через двадцать. На улице стало сильно темно, тучи закрыли луну. Пришлось идти практически вслепую.

Эту дорогу я знал уже очень хорошо. Интуитивно догадывался, где будет ямка, а где лежит большой камень. Я совсем не жалел о своём выборе, это было действительно не сложно. С такими темпами я мог бы остаться жить с ними. Они бы привыкли ко мне, и тоже не обращали на меня внимание.

Перебравшись за первый забор, я стукнулся об него пузырём. Пришлось ощупать тварь. Проверить, не ускорил ли я её рождение. Все было в порядке. Все такая же мерзкая и не подвижная.

Шатаясь на своей конструкции, я готовился сделать последний рывок к своему спасению. Я прижал к себе тварь покрепче. Что бы ни дай бог не уронить. Прыгнул я как юная газель. НО!

Край дощатой стремянки треснул и откололся под моим весом. Оступившись, я полетел вниз, с грохотом ударяясь об каждую её ступеньку.

Хорошо, что это произошло по дороге в эту сторону, подумал я. И зря.

Пузырь выпал из рюкзака, я упал на него сверху. Оказавшись весь в этой гадкой слизи. Окунувшись в неё полностью лицом, осознавая, что пузырь лопнул, я поспешил высунуть голову на воздух.

Ноздри и рот были заполнены горечью, которая как кислота жгла слизистую.

Тварь прямо подо мной очнулась. Она ещё откашливала жидкость, которая попадала на меня. Принятия факта, что я лежу на живой твари, прошибло меня как пуля. Только я вскочил, град выстрелов из-за моей спины изрешетил её, но все раны стягивались моментально.

Двое солдат стреляли, считай в упор, они обошли меня, продолжая стрелять ей в голову. Тварь дёргалась, но начала вставать. Удивительно, но в этот момент я неосознанно повторял слова, которые сам только что расслышал.

-Не стреляйте. Прекратите.

Один из солдат перевернул оружие и начала быть тварь, прикладом в голову. Это дало больше результата, но тварь все равно поднималась. Пятясь назад, я увидел белое пятно. Это убегал учёный, а навстречу к нему бежали силуэты черных «Грибов». Я побежал за ним.

На линии домов я практически с ним сровнялся.

-Ты заберёшь нас с собой – кричал я ему в спину. Он не оборачивался. Хотя чего я ожидал?

На улице впереди я видел Риту, она в растерянности дрожала в середине потока солдат. Бедная, представляю, как ей было страшно. По ней один раз уже пробежалась напуганная толпа, тогда она очень пострадала.

-Рита! Быстрее!

Я крикнул ей и продолжил бежать за Войненгутом, нельзя его упускать. У него должен был быть экстренный план спасения. Так бы он не оставался тут. Что бы ни случилось нельзя его упускать.

Рита пыталась пробраться через толпу, и мне приходилось зрительно контролировать их обоих. Все солдаты бежали к стене. Эти бойцы все ещё думают, что их защитит оружие. Я уверен, они все умрут. Мы бежали сквозь них, и я уже не воспринимал их как людей. Просто это то, что даст нам время убежать. Чем их больше, тем лучше.

Бах. Раздался выстрел из танка. Бах. Ещё один. Это заставило меня остановиться. Танки стреляли по стене, сверху которой дымились и падали ударяемые током твари. Они вставали и бежали на звуки оружия. Обернувшись, я увидел, как учёный смотрит на это. Мы оба отвлеклись.

Войненгут очнулся первый, и было продолжил бежать. Но его схватили.

-Стоять! - Наполеон схватился за него и повис на его рукаве.

Неожиданно для меня хилый учёный дал отпор, сильно ударив его по челюсти. Маленький человек откатился мне под ноги, перепрыгивая через него, я снова настиг учёного. Хватать или бить его я не планировал. Он должен взять нас собой.

Человеческие крики заглушали грохот оружия. Я старался не смотреть туда, нельзя терять время.

Рита очень сильно отстаёт, её на сотню метров обгоняет Наполеон. Вдалеке уже горят здания, все в дыму.

Войненгут вывернул через деревья к круглой поляне. Вот и оно. Тут стоит вертолёт.

Он запрыгнул за штурвал. Я залез рядом с ним. Он начал нажимать на кнопки и не обращал на меня внимания. Я же всматривался через заросли в ожидании Риты.

-Мы ждём остальных.

-Мы никого не ждём.- Он начал заводиться. В это время, пробежав через куст, в кабину успевает залезть Наполеон, на ушах которого висят листья. Риту ещё не видно.

-Взлетаем – кричит запыхавшийся Наполеон.

-Нет. – Я не даю Войненгуту взлететь, хватая его за руки.

-Взлетай! - кричит низкий гадёныш, отпихивая меня. И получает второй раз в челюсть уже от меня.

Вертолёт начинает дёргаться. И я бью уже Войненгута. Он бьёт меня локтём в горло, и я не могу дышать. Отворачиваясь, он продолжает поднимать вертолёт, я сильно ударяю его головой об штурвал несколько раз, и после последнего удара он отключается.

Кусты снова шевелятся.

-Рита быстрее!

Но из них выбегает Сара и подростки, я даже не пытаюсь скрывать своего разочарования.

-Где Рита? - Я открываю кабину, и собираюсь вылезти.

-Она прямо позади нас! - Кричит Ли, и забирается вместе с семьёй в салон к Наполеону.

Вот и моя подруга. Еле дышит, бег даётся ей очень тяжело. В маленькой кабине вертолёта, в котором уже и так тесно, теперь совсем не провернуться.

-Чего вы ждёте?? – Наполеон уже истекает пеной в уголках рта. - Взлетай! - он сильно матерится, и яростно шатает моё сиденье.

Я хлопаю глазами. Смотря на него. Потом на приборную панель. Потом на Войненгута с окровавленным лбом, который на ней лежит.

-Да твою же мать! – Наполеон пролазит вперёд, случайно бьёт ногой, Сару по лицу. Хватает за грудки Войненгута и начинает его трясти.

-Очнись! Очнись!

Начинается череда пощёчин. Я тоже участвую в этом и, слава Богу, он открывает глаза.

Все произошедшее вспоминается как во сне. Лопасти режут ветки рядом, и мы взлетаем. И перед нашими глазами открывается полномасштабная картина.

Танки продолжающие стрелять по тварям на стене, этим самым разрушая её. Горящие дома рядом с лазаретом, огонь с которых распространяется на другие.

И твари, сбегающиеся с огромного расстояния на грохот и дым.