https://www.artstation.com/artwork/4ZboW

С самого первого просмотра сериала никак не могла избавиться от этой ассоциации)

_Становление мошенника

Отслужив на флоте положенные три года, Игорь демобилизовался и, перво-наперво, отправился в путешествие по необъятному Советскому Союзу. В армии он приобрёл множество друзей, в том числе Руслана — чеченского парня, за которого он в своё время вступился перед старослужащими. Руслан был упёртым. Его били за то, что он отказывался выполнять указания дедов. Парень не сопротивлялся, терпел, но подчиняться воле старших сослуживцев всё равно отказывался. За это его били ещё сильнее. И тогда Игорь вступился за него.

Демобилизовались они вместе и сначала отправились в Москву. Там в одном из столичных питейных заведений нарвались на неприятности — гордый горец завязал драку с группой подвыпивших посетителей, в ходе которой наш герой пустил в ход нож. Вы подумали про Руслана? Нет, наш герой — это Игорь. Он схватил острый столовый нож со столика и пырнул снизу вверх под челюстную кость одного из нападавших, так что лезвие пронзило язык. Ещё крымские друзья научили его такому приёму: крови много, вреда мало, а человек стопорится в шоке.

Из Москвы они бежали в Чечню, где родственники Руслана отправили их в классическое горное село через перевал на мулах — подальше от глаз советского правосудия. Игорь рассказывал, как они ехали через перевал и тропинка стала совсем узкой. Двигаться можно было только след в след. Он на своём муле оказался впереди, а Руслан за ним. Ехали молча, любовались горными пейзажами. Прошло где-то полчаса. И вдруг сзади раздался голос Руслана:

— Стой, брат!

Они остановились. Горец слез со своего мула и сказал:

— Давай поменяемся.

Игорь также спешился.

— А в чём дело? Зачем?

Руслан молча, отведя взгляд, подошёл, взял поводья, взобрался на первого мула и угрюмо пробубнил:

— А-а-а, брат… Горы!

— Что «горы»?

— Ну горы, понимаешь? Не могу сзади ехать. Спину вижу — рЭзать хочу!

* * *

В ауле Игорь прожил всего пару месяцев. Будучи человеком действия, он не мог подолгу сидеть «без дела». А «дел» его натура требовала. И он отправился на Дальний Восток, предварительно списавшись с другими своими флотскими друзьями — жителями Петропавловска-Камчатского.

Шёл 1985 год. В стране назревали крупные перемены. Горбачёв, перестройка, гласность, ускорение…

И в Петропавловске Игорь окунулся в хорошо знакомую ему среду. Он оказался у истоков зарождения новых криминальных структур того времени, в которых его друзья, начавшие было коммерсантами, быстро переквалифицировались в преступную группировку, связанную с рэкетом, перепродажей иномарок и водочным бизнесом. Через несколько лет они уже плотно слились с местными властями и, на фоне начавшейся экономической разрухи, стали теми самыми братками из начала девяностых. Водочный бизнес шёл в гору, благодаря действенной политике устранения конкурентов. Но изобретательность на различного рода афёры, свойственная нашему герою, и здесь проявила себя. Там, где простой человек видит лишь бытовую реальность, аферист, типа Игоря, видит живые деньги.

В середине мая на Камчатке вырастает молодой дикорастущий папоротник. И местные жители начинают его сбор. Затем его солят в бочках. В азиатско-тихоокеанском регионе этот продукт считается деликатесом. Его охотно закупают иностранные импортёры прямо в портах и за наличную валюту. Особенно японцы. В начале девяностых сбор папоротника стал повальным сезонным занятием местных жителей. Но дело в том, что осуществлять сбор можно не более двух-трёх недель в году. Потом папоротник становится сухим и жёстким, уже не пригодным для засолки.

Видя ажиотаж, который творится в этот период, Игорь быстро сообразил, что процесс можно поставить на широкую ногу и неплохо заработать. Благо, обширные криминальные и властные связи позволяли осуществить задуманное. И вот, представьте себе ситуацию: в период, когда местные бюджеты по всей стране дышат на ладан, когда коллапсируют экономика и производство, повально закрываются промпредприятия, ракеты и самолёты пилятся на металлолом, зарплаты не платятся, соцобеспечение граждан почти на нуле, армия и медицина разваливаются… местные власти «находят ресурс» в виде неких спонсоров, готовых профинансировать войсковые полевые учения Камчатского пограничного округа. Разумеется, эти молодые бизнесмены — истинные патриоты своей страны, желающие в тяжёлую годину внести безвозмездный вклад в укрепление её катастрофически падающей боеспособности.

И вот, в военные части завозится солярка, палатки, сухпайки, полевые кухни обеспечиваются продовольствием на несколько недель, и в назначенный час, по учебной тревоге 1-я тактическая дивизия ПСКР в полном составе выдвигается…

Думаю, вы уже догадались куда. Официально — на полевые учения, а фактически — на сбор дикого папоротника.

Заготовка проходит в промышленных масштабах. Сбор и сортировка «в полях», доставка в порт на военных грузовиках. Здесь же, в порту, засолка, погрузка и расчёт наличными. В результате: солдатики обуты, одеты и накормлены; командиры воинских частей получают по праворульному японскому джипу (пусть не новому, но в хорошем состоянии); местная администрация — негласное денежное вознаграждение, славу и почёт в СМИ; а Игорь с друзьями делят оставшийся гешефт поровну— в среднем, по 300 тысяч долларов на брата. Очень неплохие деньги в начале девяностых. И всего за три недели ударного труда.

* * *

Спустя ещё несколько лет наш герой оказался в когорте «молодых патриотичных бизнесменов», принявших участие в знаменитой афёре, связанной с Госкомспортом России. Найдя вход в структуры Шамиля Тарпищева, «инициативная группа» подкинула команде министра идею о создании Национального фонда спорта (НФС), который в 1993 году получил указом президента Ельцина невиданные льготы в виде освобождения от уплаты таможенных пошлин, НДС и акцизов на «Все импортируемые в Россию товары, предназначенные для проведения спортивных мероприятий».

Так вышло, что в эти тяжёлые для страны годы самыми необходимыми для проведения спортивных мероприятий товарами оказались… (та-дамм!)… водка и сигареты. А уж в этом бизнесе Игорь был дока.

И снова дело встало на широкую ногу. Уже тогда (в 1993-м) сделки заключались через интернет в режиме он-лайн. В день по нескольку сотен на каждого «оператора», одним из которых был наш герой. Деньги полились не просто рекой, а горным водопадом. Свой первый миллион долларов Игорь заработал уже через три недели. Жизнь пошла в разнос! Дорогие автомобили с личным водителем, шикарные квартиры, рестораны, отдых на лучших курортах. Но так продлилось недолго…

Через три месяца «операторов» стали убивать. В прямом смысле: одного – второго – третьего. Игорь обзавёлся охраной, сменил место жительства и офис, но продолжал косить бабло, рискуя стать обладателем самого почётного места на престижном кладбище. И дождался. Средь бела дня на Кутузовском проспекте в пробке к задней правой двери его автомобиля подъехал мотоциклист в шлеме. Игорь с одним из своих подельников сидели сзади. Его спасло то, что он находился за водительским креслом (с левой стороны). Мотоциклист достал пистолет, разбил рукояткой тонированное стекло и попытался выстрелить в его приятеля, но пистолет дал осечку. Киллер передёрнул затвор и опять нажал спусковой крючок. Снова осечка. Тогда он достал нож и, просунув руку в окно, одним резким движением перерезал ему горло. Бросив оружие на месте, мотоциклист дал по газам и быстро превратился в точку на горизонте. Всё произошло в считанные секунды…

В тот же вечер Игорь безоглядно бросил дела, отключил телефоны, и, никому ничего не сообщив, улетел в Америку по открытой бизнес-визе.

https://voronkov-kirill.livejournal.com/157125.html

_Американское турне афериста

В Америке Игорь сразу испытал эйфорию. Вначале ему казалось, что в США он развернётся по полной. После российской разрухи здесь ему всё виделось нереальным: от климата, до бытовых мелочей. Ну а суммы денег, кочующие из кармана в карман, не шли ни в какое сравнение с российскими реалиями. Дело, как он себе мыслил, было за малым — прикрутить побольше краников к финансовым ручейкам и жить себе припеваючи. Вот только откровенно нарушать законы и рисковать головой он больше не планировал. Зачем? Деньги у него итак есть, и деньги немалые. Нужно только грамотно их инвестировать.

Первым делом он, разумеется, «шаркнул по душе» — купил себе Порше и снял хороший дом на восточном побережье. Затем вложился в акции американских компаний и занялся бизнесом, связанным с перепродажей подержанных автомобилей. У него в голове была масса идей (так ему самому казалось), как обставить бизнес так, чтобы подвинуть конкурентов, «не видящих открытых в Америке возможностей»…

Уже через полгода бриллиантовый дым первичной эйфории постепенно рассеялся, и наш герой был вынужден констатировать, что рискованные инвестиции, налоги и казавшиеся «открытыми возможностями» схемы ведения бизнеса в итоге принесли ему убыток почти в миллион долларов.

Будучи человеком авантюрного и одновременно эмоционального склада, привыкшем играть на эмоциях других людей (а попросту говоря, привыкшем «разводить» окружающих), Игорь осознал, что для ведения серьёзного бизнеса в США ему не хватало одного, почти неуловимого, но крайне важного чувства, сравнимого с интуицией: он НЕ вырос на одном горшке с американцами, а потому НЕ понимал специфики их подсознательного коллективного мышления. Тот талант, который позволял ему в России легко находить и сходиться с нужными людьми, планировать и совершать многоходовые афёры и делать деньги из воздуха, здесь, в Америке, со всеми её «возможностями», к сожалению, не работал. Конечно, такие схемы существовали, и он это чувствовал. Но как подступиться к ним не знал.

Однако Америка Игорю нравилась, её дух, её свободы. Уезжать отсюда он не планировал. И тогда он принял одно из самых невероятных решений в своей жизни — Игорь решил получить высшее образование в США.

Перебравшись в Нью-Йорк, он поступил в Колумбийский университет на платное отделение экономики и торговли. Игорю было уже за тридцать, и он сам сравнивал себя с эдаким американским Ломоносовым. Этот образ был для него, как бы, психологическим тотемом, помогающим поддерживать в подсознании веру, что всё у него получится. Конечно, наш «Ломоносов» на своём Порше резко отличался от простых американских студентов. Однако, он всячески старался слиться с ними, стать «своим парнем»: устраивал вечеринки, сорил деньгами, угощал всех и каждого. Но и здесь невидимая стеклянная стена, отделяющая нашего героя от тех, с кем он стремился слиться, оказалась непреодолимой. Несмотря на то, что большая часть студентов вовсе не были коренными американцами, и среди них даже были русские, банальные возрастные различия не позволяли Игорю по-настоящему настроиться на одну волну с ними. Ему удалось завести только одного «друга». Да и тот не имел к университету никакого отношения. Этот парень был примерно ровесником Игоря — худой длинноволосый рокер Мэтью на мотоцикле, работавший профессиональным осветителем на концертах. Вот с ним он и сошёлся на одной из вечеринок. С ним попробовал кокаин. А после и подсел. У Игоря всегда были деньги, а Мэтью всегда знал, где достать порошок…

Шли месяцы обучения, а наш герой всё больше погружался в сплин, созерцая своих молодых сокурсников и сравнивая их с собой. В университете перед ними были открыты все возможности. Хочешь изучать историю юриспруденции — можешь взять и выписать себе исторические документы из Библиотеки конгресса. Желаешь наблюдать прохождение какого-нибудь спутника по диску Юпитера — пожалуйста: университетский телескоп в твоём распоряжении. Собрался поставить химический опыт — лаборатория со всеми реактивами ждёт тебя. Только приходи. И тому подобное. Студенты из США, Китая, Индии, Европы, Латинской Америки, Африки всё это жадно впитывали, как губки, а Игорь всё больше осознавал, что второго Ломоносова из него не выйдет. Надо отдать ему должное — он был честен с самим собой.

И вот однажды утром к нему заявился Мэтью и рассказал, что едет в большое турне Билли Айдла (Billy Idol) по США в составе сценического персонала. И, конечно, позвал друга с собой. А Игорь не раздумывая согласился…

* * *

В официальном гастрольном райдере Билли Айдла (настоящее имя которого Уильям, но все звали его просто Билли) среди прочего значилось, что каждый вечер в его гостиничном номере должны присутствовать: ящик виски, три ящика шампанского и не менее двадцати молодых девушек модельной внешности. Проще говоря, турне являло собой постоянные переезды, концерты и ночные оргии и с безудержной пьянкой и наркотиками, в которых участвовали все кому не лень. Ну и наш герой, как говорится, «Там был, мёд-пиво пил»…

Однажды утром, проснувшись в куче пьяных обнажённых тел, Игорь наблюдал такую картину: по номеру с трясущимися руками бродит лохматый голый Уильям (который Билли Айдол), спотыкаясь о пустые бутылки, подбирает с пола дамские сумочки «девушек модельной внешности», вытряхивает их содержимое на пол и судорожно шарит в нём. Среди косметики и шоколадок находит пачку противозачаточных таблеток, выколупывает их все из упаковки, закидывает в рот и начинает жевать.

— Билли, что ты делаешь? — спрашивает Игорь.

— Т-с-с-с — шепчет Билли, приложив палец ко рту, — может торкнет!

* * *

Закончилось турне для нашего героя так же неожиданно и внезапно, как и началось. На одной из вечеринок в разгар веселья появился Микки Рурк. С Билли Айдлом их связывала давняя дружба. Прокуралесив до утра и будучи уже в невменяемом состоянии, сидя на диване в обнимку с Билли, Микки сказал ему что-то типа:

— Билли, да пошли ты их всех на х*й! Поехали со мной. Забей ты на это турне.

И они уехали…

На этом турне закончилось. Точнее внезапно прервалось.

Персонал разъехался. Организаторы остались улаживать юридические формальности.

Игорь протрезвел, выдохнул и решил: «К чёрту университет! К чёрту Ломоносова! Надо валить в Европу. В Америке мне ничего не светит»…

https://voronkov-kirill.livejournal.com/163198.html

_Не любите французские замки? Вы просто не умеете их готовить.

Покинув Америку, так и не ставшую для него вторым домом, Игорь улетел в Мадрид. Как ни странно, но здесь – в Испании – он неожиданно для самого себя открыл сферу деятельности, в которой в последствии стал разбираться почти профессионально. Этой сферой стало европейское искусство и всё, что с ним связано — живопись, скульптура, архитектура, антиквариат. А «профессионализм» Игоря в этом вопросе носил оттенок, свойственный не ценителю или искусствоведу, а скорее галеристу: главное, в чём он научился хорошо разбираться — с ходу определять реальную цену произведения.

Обладая удивительным свойством, каким обладают молодые ростки, пробивающие асфальт, – находить пути и лазейки, ведущие наверх – Игорь очень скоро вышел на знакомство (а он именно неслучайно «вышел» на него) с Рамоном Бойсадосом — президентом фонда «Гала-Сальвадор Дали». Когда спустя годы мы общались уже в Москве, он являлся официальным представителем фонда Сальвадора Дали в России. И это были не пустые слова. На моей памяти произошёл случай, когда московские рестораторы попытались открыть ресторан «Сальвадор Дали». Но визит Игоря заставил их перерегистрировать организацию под новым названием. Начинающие бизнесмены просто не захотели на самом старте бизнеса отдавать два миллиона евро роялти только за вывеску. Потом в России Игорь толкал налево и направо всяким нуворишам оригиналы бронзовых скульптур Сальвадора. Дело в том, что для отливки таких скульптур используются специальные многоразовые формы. Они (формы), конечно, постепенно приходят в негодность, изнашиваясь при каждой новой отливке. Но первые девять отливок приравниваются к оригиналу. Разумеется, соответствующие сертификаты прилагаются к безумной цене. Российские скоробогатеи 90-х разбирали эти скульптуры, как горячие пирожки. Но это всё было позже…

А пока Игорь тусовался и заводил знакомства в Европе. Многочисленные поездки по антикварным делам привели его во Францию, где он и наткнулся (как ему казалось) на золотое дно. Дело в том, что французская земля просто наполнена старинными замками — от огромных дворцов, до небольших поместий, которым по 200-300 лет. Все они числятся памятниками архитектуры и по французским законам их содержание сопряжено с огромным количеством ограничений. Вплоть до того, что даже новую электропроводку не всегда можно провести. Отреставрировать — да, имеешь право. Но произвести реконструкцию с приспособлением под современные нужды не моги. И ни кого не волнует, что ты собственник. В силу данных обстоятельств подавляющее большинство этих объектов просто не эксплуатируются, постепенно разрушаясь. Продать их крайне сложно. Но все они выставлены на перманентную продажу, которая длится по десять, двадцать, пятьдесят лет и даже более. На этом стагнирующем рынке существуют всего пара игроков — агентств, занимающихся продажами замков. Одна продажа в пять лет считается очень хорошим оборотом. А сами эти агентства состоят из двух человек: генерального директора и секретаря — тётеньки приклонных лет, которая по характеру своей занятости (вышивает крестиком, к примеру) имеет постоянную возможность находиться возле телефона. Напомню, мы говорим о первой половине 90-х годов, когда мобильная связь была ещё в зачаточном состоянии.

И вот у нашего героя созрел гениальный план. Он вышел на одну из таких «божьих одуванчиков» и предложил сделку, от которой было невозможно отказаться: она поможет ему, а он обеспечит не только ей, но и её внукам безбедную старость. Бабуля без колебаний согласилась. А план был до гениальности прост.

Игорь открыл риэлторскую контору а-ля «Рога и Копыта», снял офис в центре Парижа, нанял персонал в количестве пяти человек, обязанностями которых было, по сути, просто приходить и просиживать штаны. К слову сказать, ленивые французы, которых он нанял, мгновенно раскусили его блеф и стали откровенно динамить свои профессиональные обязанности по нагрузке пятой точки. Но Игорь официально платил им зарплату, и его такое отношение задевало. А те, уходя на обеденный перерыв, возвращались спустя кто два, а кто и три часа. Некоторые и вовсе не возвращались с перерыва. Особенности французского трудового законодательства не позволяли уволить сотрудника за опоздание с обеда, чем и пользовались новоявленные «работники». Тогда, проштудировав «французский КЗОТ», Игорь обнаружил, что уволить сотрудника можно за неявку на производственное совещание. И он издал приказ по фирме, которым объявил, что отныне и навеки назначает ежедневные производственные совещания. А временем проведения совещаний записал 14:05 — ровно через пять минут после окончания обеденного перерыва. С тех пор трудовой коллектив разделился на два враждующих лагеря — собственно Игоря и всех остальных. Но его мало волновало отношение «иностранцев» к себе. Ему была нужна работающая фирма с расчётным счётом, офисом, и персоналом, сидящим в нём.

Теперь, собственно, СХЕМА:

В обязанности «божьего одуванчика» входил слив информации о наименее рентабельных объектах, находящихся подальше от столицы, не нуждающихся в серьёзной реставрации, но давно выставленных на продажу, и главное, собственники которых проживают где-нибудь в Аргентине, США, Канаде… Словом, далеко от Европы. Идеальный вариант — наследники богатых предков, получившие замок после смерти родственников и никогда не посещавшие его. А может даже и никогда не бывавшие во Франции.

И вот старушка семафорит: поместье XVII века в южном Провансе, координаты такие-то, цена 25 миллионов долларов.

Получив наводку, Игорь брал с собой профессионального фотографа и помощника на все руки и вместе они отправлялись по заданным координатам. На случай, если к нему пристанет полиция или местные, он представлялся риэлтором из Парижа, интересующимся объектом исторической недвижимости. При этом имена владельцев объекта и вся необходимая информация у него имелись, что, конечно же, вызывало доверие.

Попав на территорию старого, заброшенного замка, и без того поросшего травой и засиженного голубями, наши герои искусственно добавляли ему запущенности: находили самый ветхий его уголок, били стёкла, рисовали краской огромные трещины на стенах, разбрасывали мусор… А, потом всё это фотографировали. Затем обходили строение вокруг в поисках самого приличного фасада, наименее повреждённого временем и вандалами. Выстригали напротив него траву, подкрашивали столярку, отмывали стёкла, убирали хлам… И тоже всё это фотографировали. Получалось два набора фотографий. В одном приличного вида старинный французский замок. В другом убитая старая рухлядь.

Дальше дело техники. Используя старые, но верные криминальные связи Игорь отправлял фотографии «хорошего замка» в Россию, где они распространялись среди тусовки новых русских богатеев с напутствием, что есть, мол, свой человек в Париже, который может обеспечить покупку этого замка на миллион дешевле, чем он выставлен на официальных торгах. А фото «плохого замка» отсылались старушке, задачей которой было связаться с боссом и рассказать, что одна риелторская контора, представляющая интересы неназванного русского олигарха в Париже, заинтересована в покупке. Но поскольку объект находится в удручающем состоянии (фото прилагаются), готовы предложить не более 10 миллионов. И, да — старушка проверила информацию через местных соглядатаев: замок действительно пребывает в убитом виде.

Босс связывался с дальними собственниками и рассказывал всю историю, прикладывая фотографии. Те, не чаявшие когда-либо избавиться от чемодана без ручки, который к тому же придавал существенную налоговую нагрузку семейному бюджету, с радостью соглашались на продажу за десяточку.

Ну а с клиентами в России особых проблем не было. Новоявленные олигархи, желающие вывести капиталы за рубеж, да к тому же заиметь замок в Провансе, буквально с ходу заглатывали наживку.

Итог: 24 миллиона поступают на расчётный счёт, из них 10 сразу через многочисленные проводки уходят в контору босса старушки, сама старушка получает 300 тысяч налом, а пацаны в Москве ещё сотню. Чистая прибыль без учёта расходов на юридическое оформление сделки — 13 600 000 американских долларов. Никакие налоги Игорь, конечно же, не платил, используя оффшорные схемы.

После первой сделки он снова испытал то чувство эйфории, которое когда-то захлестнуло его после первых больших денег. Вот он — Клондайк! Вот где настоящий Эльдорадо!

За полгода Игорь провёл две сделки и готовил третью, как внезапно в самый разгар очередного послеобеденного производственного совещания в его офис нагрянули полицейские, изъяли все бумаги, а его самого арестовали и отвезли в кутузку.

* * *

Остаток дня и следующую ночь Игорь провёл в одиночной тюремной камере. Обвинение ему не предъявили, позвонить не дали, на допрос не вызвали.

«Маринуют», подумал он. «Кто-то из сотрудников сдал. Я даже наверняка знаю кто. Ну ничего, посмотрим, что они мне смогут предъявить. В конторе, по большому счёту, никто не в курсе сути дела».

Утром ему принесли завтрак. Он попытался заговорить с надзирателем, но тот не отреагировал. Потом прошло несколько часов. Принесли обед. Игорь внешне не выказывал раздражения, он думал… И тут его осенило: «Да у них на меня ничего нет! Ну ляпнули им сотрудники, что я мутный тип и всё такое. Деньгами, мол, сорит налево-направо, контора фейковая. Ну и что! Что дальше то!? Фактов у них нет. Всё зарыто — глубже не бывает». Он успокоился и даже взбодрился, предугадывая, чем дело кончится и предвкушая, как его сейчас будут «разводить на лоха» и как у них ничего не выйдет.

В четвёртом часу дня ключ в дверном замке камеры повернулся, дверь распахнулась и двое полицейских достаточно вежливо попросили его на выход. Проведя по длинному коридору его поместили в другую камеру, немного необычную. Она была чистой, без надписей на стенах, хотя на окне также как и в других была решётка. Там стоял стол и стул, а на стене висела ученическая доска с мелом и тряпкой. Конвоиры его снова заперли, не сказав ни слова, и удалились. «Очень интересно», подумал Игорь. «Подожду»…

Прошло где-то минут двадцать. В камеру вошёл офицер. Он представился, назвав своё имя, и спросил на каком языке мсье Пузнянскому будет удобнее общаться — на французском или английском. Игорь занервничал и попросил говорить по-английски. И офицер заговорил на английском…

В последующие полчаса, сидя в тюремной камере в чужой стране и слушая вежливого человека в форме, наш герой испытал чувство полного краха, какой случается с человеком, потерявшим всё. Офицеру были известны абсолютно все детали. Даты, имена, номера счетов, схемы проводок, которые он спокойно рисовал мелом на ученической доске, будто читая заученную лекцию. Игорь понял, что за ним наблюдали уже очень давно. Возможно с того самого момента, как он впервые пообщался со старушкой-одуванчиком. А офицер всё продолжал выписывать цифры сумм остатков на счетах, потом провёл длинную горизонтальную линию и сложил суммы в столбик. Положил мел, вытер руки об тряпку, повернулся к Игорю и улыбнулся. От этой улыбки Игорь вздрогнул.

— Ну, мсье Пузнянский, надеюсь вы понимаете, что нарушили французское законодательство?

Игорь молчал.

— Теперь вы сядете в тюрьму. Надолго.

Игорь продолжал молчать, понимая, что теперь от его слов зависит очень многое.

— Но вы ещё можете себя спасти.

— Как?

— Мы дадим вам 48 часов на то, чтобы вы покинули Францию. Ваше имя будет внесено в список нежелательных лиц. Но за это придётся заплатить.

— Сколько?

Офицер снова улыбнулся, выдержал короткую паузу и произнёс:

— Сумма написна на доске.

* * *

Бежав из Франции, Игорь снова вернулся в Россию. Абсолютно разорённый. Где я с ним и познакомился спустя недолгое время…

https://voronkov-kirill.livejournal.com/171535.html