Luna
Автор: YanisFucker (sectsectarian)
Источник: DeviantArt
Показать полностью
1
0 просмотренных постов скрыто
Отношение российских пилотов к аплодисментам при посадке.
Пилоты российских авиакомпаний считают, что пассажиры начинают аплодировать в момент посадки самолета преждевременно, так как опасная рулёжка ещё не закончена, сообщили в компании Туту.
Российский сервис путешествий Туту.ру по просьбе РИА Новости опросил пилотов российских авиакомпаний на тему, как они относятся к овациям на борту, и выяснил, что летчики даже не слышат тех аплодисментов, которыми их благодарят пассажиры. Кроме того, авиаторы единодушно считают, что устраивать овации в момент касания самолета земли преждевременно.
Константин, работающий в российской авиакомпании с полётным стажем 5 лет, выразил недоумение по поводу того, что пассажиры хлопают, если самолет еще даже не остановился. «Представьте себе ситуацию: вы заняты каким-то очень серьезным делом, ваше внимание сосредоточено только на нем, а тут сзади кто-то подходит и пытается вас отвлечь. Как вы отреагируете? В лучшем случае, не обратите внимание. Так и пилот в момент посадки. Пульс у нас учащается, давление повышается. Мы ничего постороннего в этот момент не замечаем, все внимание к процессу, к приборам. Аплодисменты из-за этого мы не слышим. Потом бортпроводники передают, что пассажиры хлопали. Мое мнение, что нужно аплодировать, когда самолет на стоянке, это правильнее», — сказал он.
Пилот Сергей с полётным стажем 30 лет на вопрос, как он относится к аплодисментам на борту, также ответил, что пассажиры «рано радуются».
«Отрицательно отношусь к этой традиции хлопать, когда самолет только коснулся земли. Чаще всего аплодисменты пассажиров мы не слышим. Но девчонки-бортпроводницы потом рассказывают, что салон хлопал. Нам приятно», — пояснил лётчик.
Он еще раз акцентировал внимание на том, что в аплодисментах при касании с землёй нет никакой логики, так как впереди еще рулежка.
«У нас есть такое понятие “gate to gate” — вот когда доставим пассажиров к месту, тогда можно расслабляться, хлопать. За все время моей работы я только один раз слышал аплодисменты пассажиров, но в салоне, видимо, как в театре в этот момент было. Настолько громко и бурно хлопали», — поделился Сергей.
Он напомнил недавний случай, когда при посадке в Сочи самолет выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы и загорелся, пострадали 18 человек. По его словам, тогда тоже после приземления пассажиры хлопали.
Авиатор Максим, лётный стаж которого превышает 15 лет, выразил полную солидарность со своими коллегами в отношении к овациям на борту. «Лучше бы пассажиры пристегивались ремнями безопасности, когда сидят в своих креслах, даже если полёт проходит спокойно. В воздухе бывают всякие неожиданности, и люди должны понимать, что на борту они и сами должны о себе позаботиться», — посоветовал лётчик.
Ранее Туту.ру опросил более 5 тысяч человек, как они относятся к этой традиции. Большинство (53%) ответили, что хлопают в ладоши: 37% делают это всегда, для них это способ поблагодарить пилота за мягкую посадку, а 15% хлопают, когда есть настроение. 22% оказались противниками этой традиции: сами не хлопают и раздражаются, когда это делают другие пассажиры.
Показать полностью
Радуга на облаке
Такое облако висело сейчас над Питером. На что похоже?
Знакомство с родителями ч.2
Первая история
https://pikabu.ru/story/znakomstvo_s_roditelyam_6235428
История произошла с моим приятелем позапрошлой зимой, рассказываю с его слов.
Познакомился с девушкой, как-то завертелось, что через несколько дней позвала к себе домой.
Прогуляли пары, сидим в уютной квартирке возлюбленной, пьем чай, начинаю искать удобный момент для того, чтобы перейти к большему, как вдруг: "Пойдем лучше в мою комнату, папа дома, услышит еще, потом перед мамой объясняться". Удивился, спрашиваю: "Почему раньше не сказала? Невежливо как-то, да и как мы перед ним-то? Зайдет еще или просто услышит, не дело." Девушка пожала плечами, говорит, что ничего страшного, что отец из комнаты вообще не выходит, а стены толстые, меня на этом моменте неплохо так помутило, обычно девушки скромницы, а тут такое.
Решил, что огребать от взрослого мужика в мои планы не входит и откинул эту затею, предложил познакомить нас, на что девушка сказала, что лучше не стоит, странный он, играет сидит целыми днями и просит никому не мешать. "Глупости, это же отец твой, ничего страшного не случится, я и сам поиграть люблю, будут общие интересы" - улыбнулся я и мы направились в самую дальнюю комнату.
Открыв дверь, мы увидели мужика лет сорока, сидящего перед компом в трениках и майке в зашторенной наглухо комнате.
- Папа, это мой друг, знакомьтесь!
Отец повернулся, недоверчиво помахал рукой и продолжил играть, я несколько опешил, но подошел к нему, чтобы пожать руку.
- В танки играешь? Я вот никак не могу скопить на хорошую технику, один хлам. - сказал не отвлекаясь от монитора отец, я лишь ответил, что нет и предложил попить с нами чай.
- Благодарю, вы идите, развлекайтесь, а я здесь посижу - тихим голосом сказал нам отец.
Мы вышли, я лишь спросил давно ли он так, на что девушка ответила, что сама не помнит, но мать работает, а отец только тратит все на игрушки, а в конце отрезала: "Ну что! Идем в комнату, чего ждать?" Сходить - сходил, даже с отцом напоследок попрощался, но ничего не срослось, характер слишком сложный у дамы оказался, решили расстаться.
В следующих постах расскажу продолжение первой своей истории и о том, что происходит в компьютерных клубах нашего мегаполиса, будет интересно.
Показать полностью
Десантура. История 5
– Сжечь завод?! – Заржал Сергеич. – Да вы че там, в Петрике, совсем попутали? Я же мент!
– Знаем, какой ты мент… – недовольно пробурчали в трубке. – Надо помочь хорошим людям.
– Савелию что ль снова?
– Кому же еще?
– Блять, нахер мне этот гемор… Че по цене, Веня?
– Девятьсот.
– Сколько?! Может накинешь до еденички?
– Извини, Сергей, но тут и мой интерес…
– Хрен с тобой, морда еврейская. Че, когда?
– Еще вчера. В общем, бери своих архаровцев и лети ко мне на всех парах.
– Базар, – фыркнул Сергеич и скинул вызов.
Ебучий жадный пидорас этот Садкович! По любому половину себе прикрысил, сука. Несколько минут Сергеич размышлял, не перезвонить ли, чтобы отказаться. Выхлоп не большой, а еще предстоит поделиться с ребятами, с начальством. Не сам же он будет заниматься этой хуйней. А ребята не полезут в пекло за сраное копье.
Хотя, отказываться грех. Если б не «шабашки» Садковича, он бы не катался на «Крузаке» и не отстроил бы трехэтажный особняк в полторы тысячи квадратов на берегу озера. Кого же отправить? У Пахомыча надежные пацаны, но старый хрыч заломит цену, едва ли не большую, чем платит Садкович. Своих, из отдела? Нет, сотрудников лучше не привлекать. Велик риск самому угодить на нары, если что-то пойдет не так.
Был бы рядом кто-то из сослуживцев... Да взять того же Вовчика. Он конечно, слетевший с катушек контуженный псих, но на него можно положиться, как на самого себя. Остальных ребят из их бригады разбросало по всей стране. Давненько про Вована не слышно было. С тех пор, как тот уехал на Донбасс. Вернулся ли в Петрозаводск или нашел свою смерть на просторах Незалежной? Жаль, нет времени его разыскивать, вводить в курс дел…
Внезапно пришла спасительная идея. Немного безумная, но позволяющая сэкономить кучу бабла на исполнителях. А что, если привлечь Святого? И его команду. От волнения Сергеича кинуло в пот. Скинув ментовский китель, он открыл окно. Рискованно. В серьезных делах он еще не учавствовал, зато в мелких проявил себя, как надежный человек. Да, Святой не подведет. Усмехнувшись, мент опрокинул стакан вискаря и стал набирать номер.
– Приветствую брата моего во Христе! – услышал в трубке Сергеич.
– Привет, Святоша, не расшиб еще лоб в молитвах?
– О делах мирских или небесных говорить будем, али исповедаться желаешь? Сбросить груз грехов тяжких?
– Тьфу, блять! – поморщился Сергеич. – Ты можешь нормально базарить, долбоеб? Звоню – значит по делу. Собирай своих, сегодня едем в Петрозаводск. Заготовьте факелы, плащи свои с капюшонами, канистры для бенза.
– Записал, – ответил Святой. – Позволь вопрос, брат мой…
– Ну?
– Богоугодно ли дело, к которому ты призываешь, брат мой?
Сергеич выругался мысленно и после небольшой паузы ответил:
– Я тебе шанс даю Святоша. Хочешь помешать планам Сатаны?
– Сразиться с Нечистым?! О, Пресвятая Богородица! Да! – проорал Святой.
– Сражаться пока рано. Сатана силен. Но Господь велел предать огню храм его приспешников! – Сергеич снова поморщился, от собственной ахинеи, но, как учили в школе милиции, с такими придурками нужно разговаривать на их языке.
– Сделано буде непременно, брат мой!
«Заебись!» – обрадовался Сергеич.
– Только вопрос один решить необходимо заблаговременно…
– Ну че еще, Святоша?
– Сколько заплатишь, брат?
– Для тебя участие в богоугодном деле уже награда, разве нет?
– Да… но миром правит серебро. Надобно скит подремонтировать, рясы новые пошить…
– Сколько вас будет? – перебил Сергеич.
– Как обычно, четверо.
– Двадцать тысяч. На всех!
В трубке повисло напряженное молчание. В принципе, можно поднять и до сотки, но должно прокатит и так. Прокатило.
– Да хранит тебя Господь, брат! – воскликнул, наконец, Святоша. – Да не оскудеет рука дающего, как говорится в Писании!
– Так я же говорил, дело серьезное, – усмехнулся Сергеич. – Все. Жду.
***
В Петрозаводске Сергеич первым делом снял хату на пару суток. За это время они должны управиться. Оставив там «братьев во Христе», мусор направился к Садковичу. За несколько часов езды святоши порядком заебали бесконечными молитвами и религиозными спорами. К тому же салон насквозь провонял ладаном. Но это все мелочи. Пару дней гемора и – лепеха в кармане! Не зря все-таки он решил стать ментом. Самая выгодная работа.
Встретившись в ресторане на берегу Онежского озера с Садковичем, они обговорили все детали. Сергеич отметил, что старый еврей не поскупился с авансом, передав тяжелую сумку, плотно набитую пачками сторублевок. Четыреста пятьдесят косарей. Хотелось спросить, мол, помельче не нашлось купюр, но все же удержался от подъебов. Это было не важно.
Возвратившись под вечер на конспиративную квартиру, он застал всю компанию на кухне. На столе парит картошка. Святой читает молитву, а все дружно повторяют. Хорошие ребята, правильные.
– Присоединись к нашей трапезе, брат мой! – радостно сказал Святой.
– Пойдем, надо поговорить, – ответил Сергеич.
Когда перешли в другую комнату, он всучил ему пачку и произнес:
– Вот аванс, десять тысяч. Половина, как договаривались.
– Добре! – хмыкнул в бороду Святой, деньги мгновенно исчезли под балахоном. – Так что, трапезничать будем?
– Ешьте быстро, Святоша, и выдвигаемся.
Тот отправился обратно на кухню, а Сергеич принялся собирать и разбирать АКСУ. На объект он не полезет, разумеется. Но подстраховать этих дебилов снаружи не помешает.
Продолжение следует...
Показать полностью
Помогите расшифровать, пожалуйста врачебный почерк
Показать полностью
1
Хочу поделиться впечатлениями о городской больнице №14 г.Санкт-Петербурга
Если есть возможность, бегите оттуда, не оставайтесь на лечение в этом аду!
А теперь подробнее. 3 октября, находясь за границей, мне отрезало половину ногтевой фаланги на указательном пальце левой руки тренажером. Кончик пальца остался болтаться на подушечке пальца. По страховке экстренно поступила в больницу, где под проводниковой анестезией была проведена операция по спасению пальца. Сшили сосуды, нервы и мягкие ткани. 4 и 5 октября была положительная динамика, часть пальца стала немного восстанавливаться, меня выписали из больницы, назначив прием на 8 октября. В понедельник на приеме сказали, что нужна повторная операция, так как часть пальца не прижилась, ее нужно было удалить. Доктор сказал, что из оставшегося живого лоскута можно сделать аккуратную культю с максимальным сохранением длины пальца. Но повторную операцию страховая компания оплачивать отказалась, и мне пришлось срочно возвращаться в Россию на операцию.
Сразу после прилета 11 октября утром мы с мужем поехали в травмпункт по месту прописки, оттуда нас отправили в РНИИТО им. Р.Р. Вредена. Хирург посмотрел палец и сказал, что с сухой гангреной они меня взять не могут, и направил в ближайшую к дому больницу №14, предварительно позвонив туда и уточнив, что у них есть профильное отделение.
Примерно в 12.30-13.00 мы приехали в больницу №14. В приемном отделении у меня взяли направление, документы и попросили подождать. Минут через 20 меня позвали в смотровую для забора крови, медсестра начала брать кровь, и тут я заметила, из какого лотка она берет вату и иголку. Лоток был грязный, в нем лежали использованная игла в крови и пробирки с чей-то кровью! На этом этапе уже надо было бежать оттуда, но я подумала, что приемное отделение все уставшие и замотанные, и в хирургическом отделении все будет лучше. Еще через полтора часа и напоминания мужа, что мы уже долго ждем, меня вызвали в смотровую. Врач посмотрел палец, позвонил в отделение хирургу, спросил, возьмут ли меня срочно на операцию, получил согласие и госпитализировал меня. Сказал, что операцию скоро сделают.
Итого к 16.00 меня повели в отделение гнойной хирургии №2 – отделение неотложной и пластической хирургии кисти, конечностей и молочной железы. Медсестра отправила меня в палату и сказала: «Ждите, вас скоро возьмут на операцию». Меня интересовал вопрос анестезии, в приемном отделении врач сказал, что операция будет под общей анестезией, я хотела под проводниковой (местной), врач сказал поговорить с хирургом, который будет делать операцию. К 19.00 врач так и не пришел, ординаторская была закрыта, медсестры на посту не было (разговаривала по телефону в процедурном кабинете), спросила у медсестры, когда будет операция и где найти врача, медсестра сказала ждать. Примерно в 20.00 пришел врач, на вопрос про анестезию сказал, что только общий наркоз, на мой вопрос почему не проводниковая анестезия сказал, что это больно, не эффективно и вообще никто так не делает, на мое возражение, что за границей провели более сложную операцию с такой анестезией он только посмеялся и сказал, что другие ему не указ. Лично мой вывод: врач просто не умеет делать проводниковую анестезию и ему проще, чтобы пациент был без сознания и заодно не слышал, что про него говорят в операционной, а риски для пациентов от общего наркоза никого не интересуют!
К 20.30 меня увезли в операционную, но оказалось, что работает только один операционный блок №3 и туда очередь пациентов из разных отделений, меня оставили лежать в предоперационной с другим пациентом. До моей операции успели сделать еще 2, уложившись, максимум в полчаса. 3 параректальных свища за минут 15, отрезать палец минут 5, и все это сопровождается соответствующими комментариями, отношение к людям как к мясу, пациенты - это поток безличных кусков мяса, отрезать – зашить, да побыстрее, а то что людям потом с этими ужасающими шрамами жить всю жизнь - плевать.
Пока меня укладывали на операционный стол и начинали делать наркоз, врач рассказал, какие за границей идиоты, и как неэффективна проводниковая анестезия (поржали всей операционной). Дальше я отключилась.
Начала приходить в сознание в палате, поняла, что в палате, потому что услышала голос соседки по палате, которая меня успокаивала и пыталась позвонить моему мужу, время было 21.20. меня привезли после операции, оставили в палате и ушли. Соседка очень испугалась и не удивительно. У меня были жутки галлюцинации (это был третий наркоз в моей жизни, но такое было впервые), когда стала немного приходить в себя, поняла, что не могу нормально вздохнуть (было частое, поверхностное дыхание), меня дико трясло, не помогла даже второе одеяло, которым меня укрыла соседка, и была ужасная боль от которой я ревела навзрыд. Соседка пошла искать медсестру, в коридоре было пусто, на посту никого, в ординаторской никого, через какое-то время медсестру нашли. Когда пришла медсестра, она сказала что такое состояние нормальное после наркоза и обезболивающее уже поставили. Чем сильнее я приходила в сознание, тем было больнее, соседка уговорила медсестру поставить еще обезболивающее. Скорее всего она согласилась, потому что ей сказали, что мой муж едет в больницу. Еще через какое-то время пришел врач, муж смог поговорить с ним по телефону, на вопрос почему такая боль, врач ответил, что это нормально, потому что он подпилил кость (почему врач зная, что будет сильная боль не назначил сильное обезболивающее???). После разговора с мужем врач сказал медсестре поставить еще один укол, и только тогда мне стало немного легче. За ночь в палату никто не зашел и не проверил, как я себя чувствую.
Утром всех позвали на перевязки, в перевязочную приглашают по 3 человека, у всех сдирают повязки и накладывают новые. Повязки именно сдирают без размачивания, у меня с пальца, со свежей операционной раны, прилипший бинт просто дернули, со словами потерпи. Повязка промокла от крови уже через 10 минут. В перевязочной я спросила у врача, когда я могу уйти, он сказал, что сам хотел предложить написать отказ от госпитализации, потому что нечего мне больше делать в больнице. Врач не заходил в палату, не представлялся, и вообще я его видела в первые, операцию делал другой. Когда я попыталась зайти в ординаторскую за выпиской, на меня рявкнули, что надо знать лечащего врача и позвать его по имени отчеству, хорошо, что возле двери висит стенд с фотографиями и ФИО врачей отделения, так хотя бы можно вычислить, кто делал перевязку, тот наверно и лечащий врач. Спросить что-либо у врача невозможно, не может выделить даже минуты, роспись об отказе в госпитализации я ставила, приложив бумагу к стене. Мне отдали выписку, и я уехала домой, решив, что проще узнать все рекомендации у травматолога по месту жительства.
В травмпункте посмотрели мою выписку и очень удивились, в диагнозе написана флегмона, хотя никакого воспаления не было, за этим хорошо следили, я принимала большие дозы антибиотиков, была только сухая гангрена. Травматолог посмотрел палец и не нашел никаких признаков воспаления. И еще медсестра, и травматолог очень удивились, где это мне сделали такой кошмар, наложить швы еще более не аккуратно надо постараться (хирург окончательно изуродовал палец, и не удивительно, операция длилась всего минут 15). И каждую перевязку я слышу один и тот же вопрос: «Где вам ТАКОЕ сделали?» И сразу сказали, такая работа заживать будет долго, а сглаживаться такой шов еще больше.
«Спасибо» больница №14 за изуродованный за 15 минут палец!
Показать полностью
