Давно это было. Лет 12 назад всё началось, и только спустя 7 лет закончилось. До сих пор мы с друзьями собираемся с баре по праздникам, потягиваем дешёвую выпивку, встречаем новых знакомых и всегда рассказываем им эту историю. Кого-то она веселит, кого-то заставляет задуматься, а особо впечатлительных девчонок пробивает на слёзы. Но для тех, кто наблюдал за этими событиями в течение нескольких лет, всё и так понятно.

Тогда мы ещё мальчишками бегали во дворе, гоняли в футбол и прочую херню. К нам постоянно подмазывался мальчик Женя, весь такой домашний тихоня, который немного боялся нашей компании, но где-то нашёл силы с нами подружиться. Мы иногда стебали его, шутили над его глупыми выходками и забитым характером. Он был младше нас на год. Женя всегда молчал, если на него кричали, не любил драться и вообще выяснять отношения с кем-то. Переведя на современный лад, он просто считал нас быдлом, которому не суждено понять его богатый внутренний мир. Некоторые из нас это понимали уже тогда. Скорее всего, Женя сошёлся с нами от скуки. Потому что в той дыре, где мы все родились, делать было особо и нечего. У Жени были свои принципы, у нас свои. Но даже так мы, ещё совсем сопляки, умудрялись уживаться вместе.

Всё началось тогда, когда к Жене приехала его двоюродная сестра. Редкостная красавица с пышными длинными волосами. Она была нашего возраста, тоже старше своего брата на год. И приехала она, как мы все тогда поняли, надолго. Первое время Женя даже и не приходил к нам. Всё шлялся за ручку со своей любимой сестрёнкой где-то в парке. А эта Лиза (как он сам её называл), постоянно улыбалась ему и гладила его волосы. Это было так мило, что все наши ребята просто почернели от зависти. Такая красотка ходит с таким сопляком. И как-то так незаметно получилось, что довольно большая компания парней разделилась на 2 мнимых лагеря: тех, кто хотел приблизиться к Лизе и по возможности с ней замутить, и тех, кому было как-то пофиг. Для меня тогда беготня с мячом была куда важнее каких-то там хороводов за ручку с теми, у кого дырка между ног. А потому я, как и многие мои друзья из второго мнимого лагеря, не видел особого смысла в общении с Лизой. Мы не придали её появлению особого значения. И как потом оказалось, очень зря.

Почему так произошло никто не знает, но спустя год Лиза и Женя больше не гуляли вместе. Мы с парнями не понимали, что случилось. Женя вернулся к нам и молча стоял на воротах, целиком и полностью отдаваясь игре. Много раз пацаны выпытывали у него правду, но он молчал, как пойманный шпион. В конце концов всех это заколебало и мы забили. В свою очередь группа, видевшая голую Лизу в своих влажных мечтах, всё меньше общалась с нами и всё больше пропадала в районе фабрики. Как-то раз Серёга прибежал к нам и, запинаясь, рассказал что видел. Его слова повергли всех в шок. Мы посмотрели на Женю, который просто сидел, закрыв лицо руками, и тихо плакал, не в силах что-то изменить. Как оказалось, у Лизы появился свой негласный фан-клуб, с некоторыми из которых она в свои 12 лет целовалась за фабрикой, а может чего ещё делала. Не знаю, что со мной тогда произошло, но я почувствовал себя паладином, несущим свет и справедливость, собрал всех своих друзей прямо на этом поле и пообещал Женьку разобраться со всей этой фигнёй. Мы бежали, почти не останавливаясь, и уже через 10 минут были на месте. После недолгих поисков мы нашли Лизу, которая сидела на камнях с пятью своими поклонниками и о чём-то весело шепталась.

Женёк стоял за нашими спинами и пытался что-то сказать, но никак у него не получалось. Я подошёл к той компашке и рассказал о том, что видел Серёга. Там был очень напряжённый разговор с криками и воплями, который закончился довольно серьёзной по меркам нашего возраста дракой. Досталось всем, кроме Женька, который просто стоял рядом и молча смотрел на происходящее. Лизу я швырнул лицом в траву, где она валялась и ревела до самого конца. Её одежда была испачкана, а на её трусах я увидел капли крови. Тогда я очень испугался, подумав, что поранил её, что она может умереть. Что-то во мне замкнуло и, бросив своих ещё дерущихся друзей, я подошёл к ней и протянул руку, спросив что-то вроде: «Тебе не больно?». Она лишь пнула меня ногой в живот, от чего у меня пропало всякое желание общаться с ней дальше. В конце концов драка закончилась и её участники стали расходиться по домам. Остались лишь я, Женёк, Серёга, Лиза и ещё один её «друг». Мы долго обсуждали, что случилось, и этот друг честно признался, чем они здесь занимались и откуда появилась та самая кровь. Меня это повергло в какой-то неописуемый ужас. Потому что тогда я был твёрдо уверен, что подобными вещами могут заниматься лишь взрослые люди, вроде моих родителей. И к тому же никто из нас тогда ничем подобным почти не интересовался. Женя просто развернулся и убежал домой. Я сел на камень и, закрыв голову руками, впал в какую-то задумчивость, а Серёга стоял рядом с Лизой и её первым парнем, не зная, что сказать.

Через неделю Женя уехал к деду и больше мы его не видели 2 года. Лиза продолжила свои увлекательные похождения. Её постоянно звали на дни рождения и прочие вечеринки. В конце концов, из тех, кто с презрением относился к её поведению, остались лишь несколько человек, включая меня и Серёгу. Остальные либо разъехались, либо нашли себе новые компании, либо ещё чего. Почему-то всем нам стало казаться, что с приходом Лизы наше детство стало умирать. Оно медленно уходило куда-то, становилось не таким, каким должно быть. Мы понимали, как тяжело Женьку. Даже если он забитый одиночка, предательству двоюродной Сестры, которая не раз говорила, как любит его (во всех смыслах), нет оправдания. Но нам уже не хотелось лезть в эти дела. Когда Женёк вернулся, мы его не узнали. Он сильно подрос, опередив даже некоторых из моих друзей, стал чётче говорить и его забитость куда-то исчезла. Он так и не рассказал, что делал в деревне, но его взгляд был какой-то слишком серьёзный. Женя уверенно общался с нами, постоянно думал о чём-то. Лизу полностью игнорировал, будто её никогда и не существовало. Через год Женя перевёлся в мою школу. Мы чаще виделись на переменах, общались о том о сём. Он первый из моих знакомых, кто начал курить в свои 14 лет. Но он никогда не предлагал нам сделать затяжку и всячески пытался оградить нас от этого. Мы все понимали, что Женя тогда и Женя сейчас – это два разных человека. 15-тилетняя Лиза была действительно хороша. Толпа её пиздолизов множилась день ото дня. И очень скоро стало понятно, что эта свора тупых дегенератов, которым она периодически даёт пользоваться своими дырками, больше нас не боится. Очень скоро Весь этот район превратится в сплошную мерзость. И однажды тот самый день, которого мы так боялись, настал. Трое гопников были натравлены этой сукой на Женька. Мы, конечно, ему помогли, но на следующий день их стало ещё больше. Когда дело дошло до травм, то закрутилась рулетка из детских учереждений, милиции, школ и так далее. Спустя год этот бред, наконец, закончился. Тогда наше детство окончательно погибло. Или, вернее сказать, оно было уничтожено одним человеком.

В свои 17 я уже не думал о чём-то, что сможет удержать меня здесь. Я желал лишь уехать подальше из этого ада. Осенью Лиза сильно изменилась. Связалась с какими-то нерусскими, которые хотели зарабатывать на ней деньги. После жестоких разборок с участием милиции Лиза замкнулась в себе. Её клуб поклонников незаметно распался, а изрядно попользованная 16-тилетняя дурочка стала почему-то никому не нужна. В октябре было холодно, лил дождь. Я видел из окна, как Лиза стояла на коленях перед Женей и о чём-то кричала ему. Но Жене было, по всей видимости, уже всё равно. Они долго о чём-то разговаривали, после чего наш маленький друг ушёл. И больше я его никогда не видел. Говорят, он поступил в Москву, стал успешным и относительно обеспеченным. В его молодой юридической конторке много заказов. Но это уже слухи. Сам он вряд ли вернётся сюда. Лиза отправилась в Новгород учиться на медика, где её след окончательно затерялся. И больше мы о ней ничего не слышали. Какой-то парень в прошлом году сидел рядом с нами весь пьяный и с серьёзным видом говорил, что знает о ней, что она умерла от передоза, а её семья живёт в Новороссийске. Из старой компании, которая помнит всё это, остались лишь мы с Серёгой, да Ванёк, хотя он и редко приезжает в последнее время. Сколько таких историй в стране – тысячи. Но у каждого она своя. Ну а нам пора по домам. Осталось только заплатить за выпивку.