— Сколько же нас осталось? Людей, а не этих облученных мутантов? Я знал, что так будет, знал... Мне не верили, но теперь все мертвы, и никто не назовет меня безумцем...

Так бормотал себе под нос Кирилл — один из немногих счастливчиков вида homo sapiens, который ещё мог мыслить и говорить.

О ядерной войне говорили много перед началом этих учений, но всерьёз такую перспективу не рассматривали. Анклав, в который входили США, Франция, Великобритания и Южная Корея, запланировал ядерные испытания в непосредственной близости от границ Китая, в ответ на что азиатская держава привела в боевую готовность весь ядерный арсенал. Россия поддержала Китай и тоже объявила о подготовке своих боеголовок.

Кирилл не выходил на работу и не спал уже три дня. Он смотрел ТВ и сидел за компьютером, выискивая новые факты, по крупинкам собирая информацию. Он уже потерял надежду на возможность спасения своих близких и друзей — все крутили пальцем у виска, когда один из топ-менеджеров крупного банка рассказывал о строительстве бункера, о необходимости больших запасах продовольствия, которых бы хватило, чтобы переждать ядерную войну, и о приобретённых им передовых генераторах, которые могут давать энергию на протяжении 20 лет.

И вот это случилось. 13 июля произошел пуск первой боеголовки: Китай стер с лица земли южнокорейский город Инчхон. На это Анклав ответил массированными ядерными ударами по территории Китая и дальневосточной части России. Третья мировая война началась...



— Пора, — словно в тумане, Кирилл бежал из своего особняка к детской песочнице.

— Прости меня, дочка, — выдохнул он, открывая крышку бункера в центре детской площадки. Перед глазами пронеслись моменты жизни — знакомство с женой, свадьба, первые успехи в бизнесе, рождение его принцессы — доченьки Ани, тяжелый развод... Жена уехала к матери, забрав с собой дочь, но он часто виделся с ней, и она его очень любила. За два месяца до начала войны Кирилл купил бывшей жене и дочери путевку на тур по Европе на все лето.

— Она так хотела в Диснейленд… — бормотал Кирилл, залезая в бункер. — Я не виноват, я не знал тогда, что всё так обернётся…

Слезы побежали по его щекам, в горле встал ком.

Он закрыл люк. Снаружи его не было видно — Кирилл позаботился о том, чтобы мародеры, которых будет много, не нашли его убежище. Он был спасен: один в уютно обставленном бункере, где ему придется провести десятки лет. Здесь было всё: еда, одежда, душ, множество книг, все фильмы, снятые за последние 30 лет. Всё, кроме людей…



Прошло два месяца. Кирилл безуспешно пытался выйти на связь с мобильника. Он бросался из угла в угол, чтобы эта проклятая антенна поймала хоть какой-то сигнал. Нет, он, конечно, понимал, что сейчас наверху настоящий ад, но надежда, присущая человеку, не покидала его. Он хватался за последнюю соломинку, чтобы узнать хоть какие-то новости сверху. Ему стали неинтересны все книги, фильмы, он перестал следить за собой и стал похож на бомжа. Кирилл всё чаще ловил себя на мыслях о суициде…

Вдруг он услышал скрежет о крышку люка снаружи. Сначала Кирилл подумал, что ему показалось, но звук повторялся раз за разом. Кто-то пытался вскрыть крышку, как консервную банку.

Кирилл больше не мог выдержать весь этот ужас. Белые от напряжения пальцы сжали рукоятку пистолета ТТ.

«Вот и все… Они меня нашли».

Последние мысли Кирилла были о дочери. В бункере раздался выстрел.

*

— Нет, доктор, я не знаю, — повторила Светлана. — Подождите секундочку, пожалуйста... Анечка, иди поиграй в песочнице, там все твои игрушки.

Дочь послушно вышла на улицу, и Светлана вернулась к прерванному телефонному разговору:

— Да, извините... Мы только прилетели из Франции. Я пыталась связаться с ним, но безуспешно. Друзья Кирилла тоже не могут его найти, он как сквозь землю провалился. Вот мы и приехали в загородный дом, но и здесь его нет. Соседи говорят, что он не объявлялся месяца три, а перед этим он распустил личную охрану и весь персонал...

— А вы не спрашивали у них, как он себя вел в последние дни перед исчезновением?

— Коллеги говорят, что у него была какая-то странная паранойя по поводу ядерной войны. Может, он из-за этого сбежал куда-нибудь? За границу, например?

— Вполне может быть, — согласился доктор. — В любом случае, прописанные ему лекарства наверняка давно уже кончились, а без них его болезнь начнёт быстро прогрессировать. Меня это сильно беспокоит. Светлана, Кирилла нужно снова поместить в клинику. Полежит, полечится, окрепнут нервы, и все будет хорошо.

— Да, доктор, я обязательно с ним поговорю об этом, как только он объявится. Он прислушается ко мне, ведь как-никак жена, хоть и бывшая... До свидания.

Светлана вышла во двор и, щурясь от солнечного света, подошла к песочнице.

— Анечка, поехали, поищем папу у бабушки.

— Ну мам, я испекла папе только три куличика из песка, а хочу еще! И грабельки мои тут. Давай еще тут побудем, и папа приедет... — сказала Аня, сгребая песок и раз за разом проводя грабелькой по крышке люка…