Как по мне, так автор стал немного перебарщивать с реализмом. Ранее у него была приятная грань между оным и мульт-каноном. Теперь же на полноценных работах это лошади(реально лошади, а не лошадки) с не совсем ясными мне элементами анатомии...
В прочем, на вкус и цвет. Может быть кому-то нравится так больше, чем раньше.
мои каракули в процессе, если кому интересно
Колыма, лето... В конце июня выбрались с друзьями на рыбалку за 200 верст от Магадана. накануне, буквально за день, меня угостили небольшим (около 3,5 кг.) ящичком авокадо. Не долго думая, взял с собой эти чудесные плоды, прихватив попутно чеснок и лимон. Тем более, в тот день у меня был день рождения и я хотел угостить всех вкуснейшим салатом. Уже в дороге возник коварный план: разыграть "моих" рыбаков...
И вот долгожданная речная коса с шикарным плесом. Глаза рыбаков горели, выйдя из машины, все четверо спешно переобувались в болотные сапоги, чтобы побыстрей оказаться на плесе. Я же сообщил друзьям, что буду готовить праздничный стол, резать салаты и готовить закуски. Попросил помочь мне нарезать ведро стеблей Майника широколистного - сочного зеленого растения, в изобилии произраставшего среди деревьев. При этом, я выдал каждому спичечный коробок для того, чтобы при его помощи отмерять 5 см. (длина коробки спичек) от точки роста. Сам стал разжигать мангал.
Быстро справившись с заданием, рыбаки принесли мне ведро травы и я тут же с помощью ножа начал мелко нарезать стебли на разделочной доске, демонстративно нашел вытянутый большой камень, с помощью которого якобы намеревался растолочь измельченные стебли. Рыбаки с сомнением посмотрели на меня и заявив, что я сам буду есть этот силос, удалились душить рыбу. Моя такса Соня осталась охранять меня от хомячков (они же медведи), бесстрашно озирая окрестности из-под "УАЗа".
Я же спокойно достал авокадо, ложкой вынул из плодов мякоть, раздавил чеснок и добавив соли, смешал ингредиенты в тазике, щедро сбрызнув салат лимонным соком. Стебли Майника отправились в путешествие вниз по течению реки Тауй в Охотское море... После этого, я поставил раскладной стол, выложил на тарелки колбасу, сало и прочий провиант. В середине стола красовались таз с салатом из "лопухов" (так мы называли Майник) и ароматные шашлыки. Салата получилось килограмма два. Тут же, на тарелке лежал ароматный черный хлеб, нарезанный тоненькими кусочками. Закончив приготовление пищи, я позвал к столу рыбаков.
Вернулись голодные рыбаки, желающие выпить и закусить (а заодно поздравить меня и вручить подарки). Я демонстративно густо намазал ломтик черного хлеба чудо салатом и посоветовал друзьям сделать так же. Недоверчиво глядя на меня, все участники застолья повторили за мной. Произнеся тост, Саня, а за ним и мы все опрокинули по стопочке, закусив черным хлебом с "майником"... Все были в неописуемом восторге от приготовленного мною салата. Как итог, была выпита большая часть спиртного и тазик салата был уничтожен (черный хлеб закончился чуть раньше - пришлось нарезать белого). При этом, колбаса, сало и прочие продукты остались практически не тронутыми, шашлыка был недоеден... После застолья (поздравлений), все (включая меня и мою отважную таксу), отправились ловить рыбу. Клев той белой ночью был отменный, равно как и два последующих дня.
С тех пор прошло несколько лет и вот мы снова в том же составе на том же плесе (начало августа). Сразу же после приезда на место, Шура поведал нам историю о том, как в конце августа того же года, когда мы праздновали на косе мой день рождения, он привозил на наше место проверку из Москвы (Саша работает в серьезной государственной структуре). Он рассказал, как проверяющие "косили" майник, а он перетирал растения с чесноком... Надо отметить, что не только я, но и моя такса еле сдерживали смех... Саня рассказал, что салат получился отвратительно горький и если бы не чудесный клев хариуса, проверка закончилась бы плачевно... "Ну что же ты Шура, ну кто же делает салат из майника в августе? Ведь он к тому времени уже набирает горечи!" - сказал я, еле сдерживаясь от хохота. "Ааааааа" - ответил Саня... ))))))))))))))))))))))) Надеюсь, Саша, ты прочитаешь этот пост и за давностью событий не разозлишься на меня...
Как-то, когда еще не было ЗСД, опоздал я на развод мостов, не попасть на Васильевский.
И таких людей было много и еще много гостей нашего города.
Стоим, любуемся, как медленно, но неотвратимо и могуче поднимается пролет ввысь.
Народ даже притих.
А впереди пара, муж и жена.
И в этой тишине жена восхищённо и громко шепчет:
- О боже! Как встает, как встает!
9 января на страницах парижской «Монд» (Le Monde) было опубликовано открытое письмо, под которым поставили подписи 100 известных француженок, в том числе киноактриса Катрин Денев и писательница Катрин Милле. Письмо стало реакцией на «войну с сексуальными домогательствами», которую развязали американские феминистки в Голливуде при поддержке своих единомышленниц в Америке и Европе.
Авторы письма встали на защиту мужчин, они пишут, что реальное насилие является преступлением, однако «рука на колене» или неловкое ухаживание не являются сексуальным домогательством и не заслуживают наказания. Свобода «активного ухаживания», по мнению француженок, является необходимым условием сексуальной свободы. Катрин Денев и ее сторонницы считают, что женщины имеют достаточно возможностей, чтобы самим защищаться от домогательств и агрессивного ухаживания — острым словом, пощечиной и просто игнорированием кавалера. Для этого не обязательно обращаться к общественности и СМИ.
В случае с американским движением #MeToo, по их мнению, речь идет о реакционной тенденции к моральному тоталитаризму, утрате способности отличать обычный флирт от сексуального домогательства. Агрессивных феминисток, пишут француженки, можно приравнять к религиозным экстремистам и сторонникам взглядов, что женщины — не люди, а слабые существа, нуждающиеся, подобно детям, в особой защите.
Они отмечают, что движение, которое началось как справедливый протест против сексуальных домогательств в кинобизнесе, превратилось в свою крайность, стало подлинной травлей мужчин. А тех женщин, которые не хотят осуждать «демонов-фаллократов», феминистки называют предательницами. Начавшиеся в Америке после скандального «дела Вайнштейна» кампании #MeToo (меня тоже) и #Time's up (достало) подняли в прессе и социальных сетях волну обвинений, доносов и устрашений. Затем эта волна перекинулись на Европу, в том числе на Францию, приняв здесь более агрессивную форму #BalanceTonPorc (разоблачи свинью), что содержит явный призыв к доносительству и фактически призывает вести мужчин как свиней на убой.
На подписанток письма тут же обрушилась критика феминисток, как во Франции, так и за ее пределами. Их обвинили в том, что они пытаются заглушить общественную кампанию против сексуальных домогательств, и попросту презирают жертв «харассмента». Текст также подвергся резким нападкам со стороны ряда французских феминистских ассоциаций. Они назвали его возмутительным, играющим на руку «сексуальным агрессорам» и «мужским шовинистам». Обиделись и представительницы нового поколения феминисток. Они считают, что дамы старшего поколения не проявляют с ними должной солидарности, и это вредит общей борьбе за права женщин. К ним присоединились немецкие феминистки, на страницах «Шпигель» (Der Spiegel) журналистка Ева Хорн написала: «кинодива Денев может флиртовать и дальше».
В ответ на истерические призывы американских и европейских разоблачительниц, во Франции сразу раздались сдерживающие голоса. Актриса Жюльетт Бинош, которая также в ходе кинокарьеры сталкивалась с Харви Вайнштейном, заявила, что немедленно поняла его стиль поведения и соответственно стала держать на расстоянии. — В этом и есть сила женщины, — подчеркнула Бинош. Французские женщины-философы (Пегги Састр, Абнус Шалмани, Элизабет Леви) написали в этой связи на страницах журнала «Марианна» (Marianne), что «феминизм превратился в новый сталинизм со всеми его атрибутами — обвинениями, осуждениями и гражданским остракизмом». Они предупреждают, что возвращение к викторианской морали не означает освобождение женщин, а играет на руку всем врагам сексуальной свободы и религиозным экстремистам.
Позицию «ста француженок» поддержала немецкая «Зюддойче Цайтунг» (Süddeutsche Zeitung). В редакционной статье «французские женщины боятся ханжества» отмечается, что именно во Франции протест против волны англосаксонского пуританства проявился сильнее всего. Француженки категорически не хотят выглядеть «недотрогами» или жертвами домогательств. Для них «активное ухаживание» со стороны мужчин — это норма. Еще со времен версальского двора француженки были свободнее в общении с мужчинами, чем женщины в других странах. Для них ухаживание и комплименты — повседневная норма, при условии, что нет грубости. В значительной степени нравы во Франции отличаются от англосаксонского «воинствующего феминизма», который также свойственен и скандинавским странам.
Вместе с тем, создается впечатление, что радикальные требования феминисток «третьей волны» — это некая догма для стареющего белого населения США, для Голливуда, масс-медиа и оторвавшихся от жизни городских индивидуалистов Запада. Но даже в самой Америке для афроамериканцев и «латиносов» все эти феминистские установки — пустой звук. В их среде царят «свободные» правила сексуального поведения: практикуются беспорядочные половые связи, распространено домашнее насилие, дети воспитываются матерями-одиночками. То же — и в Европе. Прибывающие сюда мигранты из стран Азии и Африки не заморачиваются сложными феминистскими конструкциями. Для них курящие и открытые к контакту европейские женщины являются «доступными» объектами домогательств, как это продемонстрировала новогодняя ночь в центре Кельна два года назад.
Примечательно, что подписантки письма в газете «Монд» принадлежат не только к другой, более толерантной культуре, но и к другому поколению, воспитанному на идеалах 60-х годов прошлого века. Это были годы сексуальной революции, подъема различных «либертарианских» движений на фоне послевоенного обновления западных обществ. Если Катрин Денев и большинство подписанток письма принадлежат к эпохе «секс, наркотики и рок-н-ролл» («drugs, sex and rock-n-roll»), то молодые феминистки скорее относятся к поколению смартфонов, вегетарианства и виртуального секса. Именно сейчас, судя по всему, на Западе в области морали начинаются «темные века». «Сексуальная контрреволюция» — это не просто вызов со стороны почуявших свою силу феминисток, это симптом, который характеризует общее состояние западного общества, которое все больше приобретает черты тоталитарной идеологии, где господствует культ политкорректности, мультикультурализма и других неолиберальных ценностей. Обозреватели отмечают, что выступления феминисток «третьей волны» логично вписываются в разворачивающуюся сейчас в странах Запада «войну ценностей». Неолиберальные догмы призваны вытеснить сложившиеся столетиями понятия, такие как семья, религия, патриотизм и различия полов. В ответ возникает консервативная реакция, проявлениями которой стали Брексит, избрание Дональда Трампа, подъем правопопулистских движений, растущий национализм в странах Европы.
Что касается Катрин Денев, то она всегда выступала за эмансипацию женщин. В 1971 году, когда аборты во Франции были запрещены, она подписала революционный для того времени манифест, в котором требовала от властей отменить этот реакционный запрет. В 2004 году она была инициатором кампании против домашнего насилия, в 2007 году — против дискриминации женщин в политике. Однако нынешняя кампания феминисток «третьей волны» заставила ее выступить против перегибов. Катрин Денев и ее единомышленницы считают, что проблема женского равноправия по-прежнему актуальна, но лежит она в другой плоскости. Нагляднее всего это проявляется в дискриминационной оплате женского труда. На большинстве должностей женщины все еще получают меньше мужчин, и это в отличие от «харассмента» — реальная проблема.
