Мой коллега Кирилл — хороший муж и заботливый папа, а его двухлетний Никитка — очаровательное создание, страшно любопытный и непоседливый ребёнок. Спросите, откуда я это знаю? Да очень просто: Кирюшина жена, хотя и не работает, периодически испытывает потребность отлучиться по делам, пройтись по магазинам да и просто выйти в свет. Поэтому ответственный Кирилл с завидной периодичностью приводит своего Никитку в наш небольшой офис. Малыш в восторге, ведь в офисе для него находится много увлекательных занятий: порисовать цветными маркерами на столах, найти и сжевать припрятанную кем-нибудь шоколадку, попутно повозить обшоколаденными пальчиками по чьей-нибудь светлой юбке, превратить какой-нибудь важный, но такой скучный документ в маленькие клочки и раскидать по комнате… Мои коллеги, достаточно чадолюбивые и терпеливые люди, с напряжёнными улыбками пытались спасти хотя бы что-то из своего офисного имущества от маленького варвара, но его непостижимым образом хватало на всех.

Однажды, тщетно отковыривая жвачку от своего стула, я не выдержала:

— Кирюша, ну у нас штатным расписанием всё-таки не предусмотрена должность няни! И детской комнаты нет — наверное, просто забыли организовать…

Кирилл свёл брови к переносице.

— Не думал я, что ты такая бессердечная! Он же маленький! Забыла небось, какой сама была в детстве?

Я промолчала — тогда. Но однажды…

Чудесным весенним утром Кирилл, насвистывая, зашёл в офис и остолбенел. На его офисном стуле восседал чистенький благообразный старичок и увлечённо пускал мыльные пузыри. Оторопевший Кирилл только и смог выдавить из себя:

— Э-э-э-этто что?!

Я подняла голову от монитора.

— Не что, а кто! Это мой дедушка. Бабушка уехала в деревню, все на работе, а дедушку не с кем было оставить. Вот я и…

Дедушка запрыгал на стуле и показал Кирюше язык. Кирилл отступил на пару шагов.

— Так ведь он… Того…

— Кирилл, как ты можешь так говорить! — возмутилась я. — Да, у дедушки маразм, Но он же старенький! В конце концов, ты же не знаешь, каким станешь в его возрасте…

Дедушка, жизнерадостно улыбаясь, хрустел чипсами, которые Кирилл неосторожно оставил на столе.

Лицо Кирилла цветом стало похоже на спелую сливу. Он открыл рот, но в этот момент зазвонил телефон. Одним прыжком Кирилл оказался возле стола и сорвал трубку, откуда немедленно загремел начальственный бас.

— Да! Да, подписали! — отчитывался Кирилл. — Да, уже несу!

Рука Кирилла дёрнулась в направлении лотка для бумаг, но тут же замерла, нащупав пустоту. Ещё не веря в реальность происходящего, но уже догадываясь, что жизнь может быть несправедлива, Кирилл переводил взгляд с белых клочков бумаги на сосредоточенное лицо дедушки, который заканчивал утилизацию листов формата А4.

— Нина… — из Кирюшиного горла вырывалось невнятное сипение. — Контракт…

— Надо же! — от души посочувствовала я. — Ну ничего, запроси ещё один экземпляр.

— Какой экземпляр! — от возмущения Кирилл взревел, как иерихонская труба. — Заказчик был вчера в городе один день! Проездом! Один день, понимаешь ты…

— А кричать на женщину нехорошо, молодой человек, некрасиво, — раздался ясный, хорошо поставленный голос.

Кирилл подпрыгнул и оглянулся. Выпрямившись во весь свой немалый рост и насмешливо улыбаясь, дедушка протягивал Кириллу целёхонький контракт. Потом, повернувшись ко мне, спросил:

— Ниночка, так я пойду? А то, не ровён час, на лекцию опоздаю.

— Огромное вам спасибо, Сергей Иванович! Заглядывайте вечерком на чай!

— Непременно! — пообещал пожилой джентельмен и бодрой походкой покинул офис.

На Кирилла было жалко смотреть.

— Так это не дедушка? — только и смог пролепетать он.

— Дедушка — правда, не мой. Сергей Иванович преподаёт в университете, а в молодости играл в художественной самодеятельности, — я протянула Кириллу шоколадку. — Не обижайся, Кир, и с первым апреля тебя. А если ты захочешь снова привести Никитку в офис, вспомни, пожалуйста, что дедушка у меня тоже есть, и хотя ему далеко до маразма, но он очень не любит оставаться дома в одиночестве…