Это, дорогой анон, мое признание, мой приглушенный крик,который я больше не могу сдерживать.
Я родился и рос в маленьком закрытом Городке, поэтому, как можно понять, стартап моей жизни был весьма и весьма плачевным.
Всё в этом месте отстало лет двадцать.Из-за секретности производства (хотя подумайте сами,насколько могут быть секретными
разработки частей (!) для двигателей танка,которые были запущенны в производство спустя несколько лет (!) после окончания
войны) частного предпринимательства в Городке практически не было(читай,притока денег извне),лишь небольшие ларьки,и скромные магазинчики
с all-in-one работником,который и продавал,и считал,и разгружал,и по ночам сторожил.
Это нельзя было назвать загниванием,потому что то,что было создано без жизни,не может гнить.
Так как работы и толкового образования в Городке нет,та молодежь,у которой хоть немного развита логика и просто есть здравый
смысл,обычно покидает это место и направляется в любой более-менее крупный Город поблизости,
население которого сравнимо с десятью
в шестой степени.Парни поступают в вузы,надеясь после выпуска получать "хотя бы тридцатку",девушки идут на экономисток
или переводчиц,попутно стараясь засветиться в местных клубах,умалчивая о месте своего рождения.
Однако те,кто жили в закрытых Городах,поймут и мои теплые чувства к этому несчастному клочку земли в глухих уральских
лесах.Даже если оставить ту коврово-линолиумную тему начала девяностых,в которую,я уверен,многим бы хотелось вернуться,
чтобы еще раз услышать раздающиеся с кухни звуки дедовского радио,или уснуть на скрипящей кровати лицом
к большому,коричнево-красному узорчатому ковру,рассматривая рисунки которого можно провалиться в глубокий и беззаботный
сон,или хотя бы просто посмотреть в окно с деревянной рамой на родной двор.В этом Городке было что-то другое,
что заставляло если не любить его,то по крайней мере вспоминать с теплотой в душе.
Городок был пустынен,и даже в дневное время по нему можно было пройтись,встретив столько же человек,сколько можно встретить
дойдя от дома до ближайшего магазина в Москве.В поисках тишины можно было пройтись в гору по шестиугольным бетонным
плитам вдоль леса,перейти по деревянному мосту через речку,и затем выйти к затерянному в соснах вечному огню.
Можно было прийти на Городскую площадь,и смотреть на безлюдные пространства,на пустые уже не один десяток лет
стенды для объявлений,на четырехэтажные
дома с отлетающей штукатуркой,и за всё время вашего нахождения там вы не услышали бы ни единого постороннего звука.
Я до сих пор смутно помню лица людей,которые собирались на улице вокруг приезжавшего два раза в неделю мусоровоза.
В эти моменты я понимал,насколько они счастливы,ведь они не понимали,или по крайней мере не хотели признавать
бессмысленности и простоты своего быта - нет,напротив,выбрасывая разноцветные пакеты,они улыбались,и даже когда
мусоровоз уезжал,многие из них оставались на улице,обсуждали последние события и зазывали друг друга в гости.
Их оживленные голоса можно было порой слышать вплоть до вечера,но ни разу вы бы не услышали среди них холодных ноток.
Теперь я,пожалуй,перейду к главному.
В Городке у меня было трое друзей.Один из них был бойким пареньком,который часто находил выходы из сложных
ситуаций,и казался намного старше своих лет;Другой учился в математической школе
и нередко болел,но был прост в общении и добр душой.Еще в нашем подъезде жила девочка,которая постоянно
пугала нас своей собакой и вечно строила из себя крутую.Первое время мы старались с ней не общаться,но позже,
когда узнали получше и нашли общий язык,нередко гуляли вместе.Со временем мы стали настолько дружны,что все проблемы для нас
стали общими,а радости приумножались от того,что ими можно было поделиться друг с другом.
Для нас четверых все окружающее казалось совершенно незначительным-ни материальное состояние,ни обстановка в Городке.
Городок для нас был просто набором домов,дорог,деревьев и садиков,в котором мы жили,поэтому нас ничего не волновало.Только
не нас.В этом было наше счастье-смотреть на мир-и видеть лишь красоту,смотреть на друзей-и видеть лишь преданность и любовь.
Так проходили годы моего детства.
Первый раз гром грянул когда мать одного из друзей вышла замуж за австралийца,и,забрав сына,уехала
из страны.Я помню,с какой тяжестью на сердце мы провожали его взглядами до машины,и как девочка пыталась утешить нас еле
скрывая слёзы.Через два года,когда нам было лет по девять,мои родители решили перебраться в крупный Город поблизости.
Мы довольно часто ездили туда к родственникам,и сейчас,когда родителям удалось найти там работу,они решили переехать.
Да и я был не особо против - в старый закрытый Городок мы приезжали каждые выходные чтобы навестить деда с бабушкой,
к тому же на все каникулы я всегда оставался у них,поэтому с друзьями я виделся так же часто,как и раньше.
Со временем я понял,что новый Город ничуть не хуже старого-он больше,в нем больше людей,есть большие магазины,а уж
старую и новую квартиры и сравнивать было как-то глупо - то ли двухкомнатная в четырехэтажном здании с вечно темный
и грязным подъездом,то ли просторная "трёшка" в кирпичной многоэтажке в спальном районе.Мне больше не нужно было ходить
в школу пешком-теперь я добирался до неё на трамвае за пятнадцать минут.Сами школы,понятное дело,тоже весьма и весьма
отличались-по крайней мере,больше не нужно сидеть в классе в куртке в зимнее время,или отряхивать свитер,если по
неосторожности прислонился к стене.Я был общительным ребенком,поэтому вскоре я завел в Городе новых друзей.
Ближе к концу начальной школы у меня появился компьютер,но тут, я думаю, можно не комментировать.Да,анон,поразительно,
с какой быстротой менялись мои ценности.В конце седьмого класса в школе проводились экзамены,причем в начале лета,
то есть уже на каникулах,поэтому,из-за подготовки,в июне поехать в Городок не получилось.Сразу после успешной сдачи мы с
родителями полетели в Турцию,а когда вернулись,почти весь август я потратил на летнюю отработку в школе.Это были первые
каникулы,за которые я так и не посетил Городок.Поначалу я расстраивался,но потом понял что,оказывается,в Городок можно и
не ездить - я и тут могу найти себе развлечения.Да!Ведь в Городке нет и половины тех прелестей,что есть здесь!
Зачем ехать почти три часа в такую глушь?Да.Всё реже и реже я стал ездить в Городок,находя разные сомнительные отговорки для
родителей.С начала восьмого по конец девятого класса я побывал в родном Городке лишь раз,а старых друзей и вовсе
не видел-когда пришел к другу,дома никого не оказалась,а девочка-собачница,по словам её отца,уехала с подругой на
соревнования.Так прибывание там превратилось в сплошное разочарование.Смертная скука.Безжизненность.
Я помню,возвращаясь,с какой радостью я встречал ставшие мне родными застекленные высотки Города,и как приятно было смотреть
на ровные ряды елей вдоль трассы.Тогда я решил,что навсегда порвал с прошлым,и что теперь уж точно ничто не сможет меня
заставить вернуться в то захолустье.Так я думал.
Однако спустя еще три года,со мной,студентом московской кузницы IT-специалистов,произошло нечто странное.Из-за обилия
общажного шума после летней сессии я зачастую ложился спать в наушниках.В этот раз мои верные синхайзеры убаюкивали
меня тридцать седьмым Шопеновским опусом.До этого я его старался не ставить,потому что под него рождаются тревожные мысли,и
если не удастся заснуть быстро,рискуешь так крепко задуматься,что придется куковать всю ночь без сна.
Однако в этот раз я заснул почти мгновенно,и мне приснилось,как я шел по пустынной улице Городка.
У всех домов вокруг почти полностью слезла штукатурка,были выбиты окна.
казалось,что вся оставшаяся здесь жизнь окончательно вымерла.Деревянный мост через реку просел,да и самой реки как таковой
уже не было-лишь щебенка и песок на дне остались.Где-то вдалеке искаженно звучал Шопен.Я молча шел,почти не оглядываясь по сторонам,и увидел перед собой заросли
ели."Хоть что-то здесь всё еще живо"-обрадовался я.Я подбежал к ним и раздвинул ветки в стороны.
Знакомые треугольные гранитные колонным,за которыми находился вечный огонь,стояли ко мне боком.Я подошел и провел по
одной из них рукой.
Я начал обходить её,чтобы взглянуть на огонь.Но огня не было.Он давно погас.Было лишь почерневшее отверстие посреди
гранитной плиты.Я оглянулся на горы вдали,и через несколько мгновений проснулся.Весь день меня мучили образы из прошлого,
и вся моя нынешняя жизнь показалась рутиной.Я заказал билеты на самолёт,и на следующий день уже летел в Город.Родители знали о
моем приезде,но к ним я заехал лишь на полчаса,а потом сразу рванул на вокзал.Через четыре часа я убирал свой пропуск
в карман,оставив проходную Городка позади.Меня никто не встретил-старики уехали на всё лето на дачу,оставив лишь ключи
от квартиры.До дома было далековато,но я решил пройтись пешком,осматривая всё. Поразительно,но ведь здесь ничего не изменилось.
Построили пару магазинчиков,кое-где поставили скамейки,в некоторых подъездах поменяли двери.Казалось,что пока я проходил
по этим улицам,я прошел половину своей жизни заново.Проходя мимо дворов вблизи своего дома,я вспоминал,как мы вчетвером
играли в них,как ссорились и мирились,как давали друг другу клятвы вечной дружбы и объявляли кровавые войны.
В какой то момент наплыв воспоминаний стал таким сильным,что до дома мне пришлось буквально бежать.Я влетел в подъезд словно
загнанная лиса в нору.В подъезде было как всегда темно,и больше всего мне хотелось запнуться об очередную выбоину в ступеньке,
но ноги сами несли меня на последний этаж-они не забыли этих лестниц.Войдя в квартиру,я вновь почувствовал тот запах ковровой пыли
и крашенного советской краской дерева.
И тут я понял-в моей жизни столько всего менялось,что порой я едва мог угнаться за ней.Я несся только вперёд,даже не пытаясь
оглянуться.Я всё время думал,что жизни без изменений не бывает."Жизнь