Простите за многабукав: бомбит.
Матери сейчас звонила брянская соседка и, помявшись, рассказала, что почтальон пенсию больше приносить не будет, пока не увидит, что бабушка жива.
Немного предыстории.
Бабушка по материнской линии живёт в Брянске. Оставшись одна после смерти деда и подруги, стала пить, сначала тихонько и интеллигентно, потом основательно так, чем сильно поспособствовала приходу деменции. Старческого слабоумия, иначе говоря. Мы старались ездить к ней как можно чаще, но каждые выходные по пять часов туда и обратно тоже, увы, не накатаешься, а в перерывах она всё равно умудрялась скатываться на дно. Какие-то мама с дочкой с первого этажа (как потом узнала, это та девчонка, с которой мы каждое лето бегали играли вместе) стали частенько наведываться побухать в компании бабушки (обычно в районе пенсии, конечно), брали деньги в долг, а отдавали плюшевыми игрушками с помойки – мрак, короче.
Мы приплачивали соседке, чтобы она присматривала за бабушкой, когда нас нет, платили за коммуналку, продукты, лекарства и т.д. Параллельно думали, что делать дальше, потому что лучше, понятно, не становилось. Ну и вообще – помыться бабушку заставить было нереально, из еды она то сырой картошкой питалась, то хлеб варила, хотя соседка готовила ей на неделю; кошку кормила то шоколадом, то помидорами. Тяжко, в общем. Хотели поначалу её к себе перевезти, но это, увы, совсем не вариант, ибо все работают, а оставлять её одну нельзя, да и смена обстановки при деменции (тем более с тихой окраины Брянска на Москву) очень нежелательна.
В итоге нашли тихий и уютный пансионат для стариков недалеко от нашей дачи за 40 тысяч в месяц плюс лекарства, поселили бабушку туда, чтоб природа, спокойствие и благость. Ездим к ней каждую субботу, гуляем, болтаем. Там за ней ухаживают, присматривают, пироги пекут, там она себе быстро нашла кучу подружек-старушек, они там и танцы устраивают какие-то, и конкурсы... В общем, бабушка счастлива и уезжать оттуда совершенно не хочет. Чистая, опрятная, болезнь почти не беспокоит. Кошку мы в итоге забрали к себе, и теперь они с котом то в обнимку спят, то гоняют друг друга по всей квартире.
Из-за всего этого карточку в банке сделать не успели (это опять чёрт знает сколько в торчать), и пенсию приносит по старинке почтальон, соседка получает и переводит нам, а мы, соответственно, на медикаменты и прочие бабушкины нужды. Формально так нельзя, конечно, но там все, как водится, друг друга знают.
Так вот. Первые раз, когда почтальон попросила у соседки фото бабушки, мы пожали плечами и прислали фотку, где мы с ней гуляем по пансионату. Тогда как-то не обратили внимания. Второй раз случился через пару месяцев, опять почтальон, косясь, попросила фоток. Ок, не вопрос. И вот сегодня она заявила, что больше не будет приходить, если ей не дадут поговорить с бабушкой по телефону. Попутно мама выпытала у соседки, что, оказывается, весь подъезд с подачи тех двух подружаек с первого этажа, которые лишились халявного бухла и дополнительного дохода за счёт слабоумной пенсионерки, теперь считает, что мы перевезли бабушку к себе, бьём её, не кормим – и всё это ради копеечной брянской пенсии! Мама, которая выросла в этом подъезде, где её все знают с пелёнок, мягко говоря, выпала в осадок.
"А Н…ова с первого этажа ещё пыталась сказать, мол, вдруг уже и бабушки давно нет в живых, а эти зажравшиеся москвичи преспокойно её денежки получают"!
Естественно, напрямую маме никто этот вопрос задать не осмелился, но последние полмесяца это горячая тема местного лавочного "паблика".
Пою мать чаем с валерьянкой, отец в ярости хочет прям завтра ехать разбираться с этим курятником. А у котиков всё всегда хорошо…
