Итак, обо всём по — порядку. О себе могу сказать только то, что я студент 1 — го курса одного провинциального ВУЗ`а, однако, довольно престижного в наших подмосковных местах. Сам хиккую (хоть и есть несколько проверенных друзей), больше времени провожу либо один, либо с домашними. Пока вы представляете себе обыкновенного битарда, набросаю небольшой план нашего подмосковного городка: администрация («белый дом»), милиция, больница, школы, и прочее — всё как всегда. Есть ещё старый сумасшедший дом, закрытый ещё при царе Горохе, обветшалый и забытый, стоявший в некогда живописном местечке, которое теперь поросло бурьяном, кустами, и мелкими деревцами. Собственно, о нём и пойдёт речь.

Начинаю рассказ. Хоть я и довольно замкнутый человек, общество из 2 — 3 человек мне не помешает, особенно друзей, и особенно, если замутить с ними что — нибудь интересное. В городе в этом я жил не так давно, поэтому пока обзавёлся лишь тремя годными друганами, других сторонился. Из этих трёх двое были приезжими — Вася и Сергей, и один коренной — Антон. Как — то раз (недавно, когда прекратилась метель), мы скооперировались забраться в
какой — нибудь заброшенный дом и прояснить обстановку в них — мы намеревались создать там небольшое пати (такое вот, зимнее). В качестве заброшенного дома мы избрали эту самую заброшенную психушку, хотя был ещё как вариант — сгоревший дом, но там небыло крыши, и вариант отпал.

Днём мы добрались (пешком по сугробам) до этого здания — мысль придти ночью высказывалась, но всерьёз воспринята не была. С трудом, отодвинув дверью навалившийся снег, мы протиснулись внутрь. В коридоре было жутко темно, один из нас (нас было четверо), врубил фонарь — такой был у нас у каждого. Мы осмотрелись. Всё как в обычных заброшенных зданиях — обломки досок на полу, покривившийся стенд на стене, разбитые навесные лампы на грязном,
закоптевшем местами, потолке — мои друзья были там не первый раз, но я попал сюда впервые.

Мы двинулись к двери в коридор, где виднелась полоска света. Вчетвером мы вышли в довольно светлый от снега за окнами, холл, довольно обширный. Перед регистратурой с выбитым окном стояли две облупленные балки. Чтобы Анон мог получше представить это место, советую вспомнить местную больницу и состарить её лет на 20, прибавить тонны быдла, бухавших на протяжении этого времени на первом этаже и взглянуть на полученную картину.
Это место можно было назвать памятником заброшенности. Мы вырубили фонарь, и вышли в центр помещения. По бокам регистратуры были проходы в коридоры, на них некогда были двери. Регистратура была пуста и раздолбана, даже стол был разломан.

— Пошли! — сказал один из нас, и мы, разделившись на две группы (2 по 2), двинулись в коридоры, я и Вася — в левый, Серый и Антон — в правый. Медленно проходя по коридору, мы время от времени толкали ногой двери, включая фонарь и освещая очередное помещение. Может, кто и знает, какое это адреналиновое чувство — ощущать, что ты один в большом, трёхэтажном здании, которое никому не нужно, и ты можешь делать всё, что захочешь.

— А чё тут случилось — то? — задал я вопрос своему отстававшему спутнику.

— Да бля, психушка была, ток тут мутили что — то странное, типа опыты над людьми, или что… — я уже приготовился слушать кулстори, как этот мудак резко хлопнул меня по плечу и заорал. Я крикнул «Блядь!!!» и чуть не вдарил ему по куполу фонарём. Он отбежал и, оторжавшись, сказал:

— Да хуй его знает, психов держали, потом домик закрыли. В архивах поройся, они на третьем, ток хрен заберёшься, там лестницы нет.

Я сказал, что пойду дальше, он кивнул, и мы разошлись. Я мельком заглядывал в некоторые помещения — где — то стояли столы, где — то они были раздолбаны, где — то в кабинетах был снег из — за разбитых окон. Линолеум на полу был порван и весь в дырках.

Я поднялся на второй этаж — судя по всему, это были палаты для простых больных, для врачей и обслуживающего персонала — тут было много больших, просторных помещений на несколько человек, в некоторых даже стояли железные остовы коек. Я зашёл в одно такое помещение. Оно было сравнительно чистым, рядом со стеной стоял металлический стул. Я подошёл к окну — все они были целыми, и за стеклом на снегу я увидел следы, вёдшие от стены больницы в лес. «Куда это чуваки пошли» — мелькнуло у меня в мыслях, я даже удивился, но из размышлений меня вывел испуг — на стене мелькнула и остановилась тень — кто — то стоял в проёме и стал красться. По характерному покачиванию головы я узнал Васю, отражение в окне убедило меня, что это он.

— Нахуй пошёл!!! — рявкнул я, резко обернувшись. Чувак от испуга выронил фонарь и, споткнувшись о доску, рухнул на пол.

— А… мудак! — крикнул он сдавленно, и тут уже начал ржать я.

Я помог ему подняться, и мы стали обсуждать вариант проведения пати здесь. Ветер не дул, было даже тепло. Побольше бухла, что — нибудь для согревания (типа керосинки), а там и посмотрим.

— Да ну, хуйня какая — то… — проговорил друг, — весной или летом замутить бы…

— Да не, летом на природу надо, — возразил я.

— Позырим, — сказал Вася, и мы пошли дальше.

— Во, давай я те покажу, — сказал он, когда мы проходили мимо двух целых дверей. Он толкнул одну из них, и она со скрипом пустила свет на лестничную клетку. Справа была простая каменная лестница, вёдшая вниз, слева — ничего, просто пустота.

— И такое дерьмо на всех лестницах, — сказал Вася, — Чтоб народ бОшки не разбивал, двери тут эти оставили. А то бухие прут и так.

— И чё, никто не залезал?

— Да залезали, хуле. Один залез, потом говорил, что видел тени в коридоре, потом видел людей из архива, они просили его о помощи, потом он двинулся и убил всю семью…, — начал пиздеть Вася. Я хлопнул его по плечу:

— Всё — таки ты знатный пиздобол.

Он заржал и сказал, что подсадит меня, если мне туда так приспичило. Я согласился — там был архив, а некоторые больничные листы психушки могут доставить не меньше, чем паста в криппи — тредах. Набрав и наложив вместе кирпичей, лежавших вокруг, досок и прочего хлама, я попытался допрыгнуть до лестничной клетки, и, когда мне это удалось (при моём росте), я с помощью друга забрался наверх.

Дверей небыло, в коридоре передо мной было очень светло. Я шагнул вперёд и огляделся. Светлые коридоры, по бокам — множество железных дверей с волчками. Все были заперты, волчки закрыты — тут, видимо, в своё время держали буйнопомешанных пациентов. Я прошёлся дальше, и зашёл в ещё один коридор, покороче (здание было П — образным) — там были более — менее годные кабинеты, некоторые даже закрытые, попадались с нормальными дверями, на полу было почище — сразу было видно, что школота и быдло сюда почти не залезали.

Я прошёл дальше. Взору моему представился длинный коридор, с небольшим количеством дверей. Я ускорил шаг и двинулся вперёд. Подойдя к двери, я толкнул её и попал в библиотеку. Половины шкафов валялась на полу, книг было мало — видимо, за столько времени сюда всё — таки лазили. Окна были целы, было светло. Я заметил выключатель, щёлкнул — понятно, что свет не включился. Я прошёлся дальше, заметил тяжёлую деревянную дверь?
толкнул и её ногой. Она не поддалась, f я чуть не упал от этой неожиданности. Я снова и снова ударял по трухлявшей двери, пока, наконец, не выбил её и не попал в помещение с массой стеллажей, шкафов и столов. На каждой полке были картонные ящики, некоторые были запакованы, некоторые открыты — из них виднелись бумаги, часть которых была разбросана по полу.

Я прошёл между стеллажами и пододвинул к себе первую запакованную коробку. Она была достаточно тяжела, и я решил отнести её на стол, чтобы не возиться в тесном пространстве. Я уже подносил её к столу, как что — то как будто дёрнуло коробку, и раздался страшный грохот. Ебучее дно коробки протрухлявилось и провалилось, а кассеты, бывшие в коробке, рухнули на пол, дико грохоча. Я напугался, но быстро взял себя в руки. Отбросив уже пустую
коробку, я склонился над содержимым. Простые кассеты, уже устаревшие давно, большие, чёрные, с выцветшими пометками, где карандашом, где ручкой, на боку. Там были цифры, потом дробный знак и ещё цифры — очевидно, это были видеозаписи к каким — то историям болезни. Я взял три штуки и рассовал по карманам куртки — я надеялся, что эти кассеты доставят немало интересных минут. Так же я прихватил пару довольно объёмистых папок, с трудом
засунув их во внутренние карманы куртки.

Я снова опустился перед кучей кассет и стал думать, что с ними делать. Сгрудив их, я отодвинул кучу под стол, и в этот момент заметил мелькнувшую тень, которая пробежала через дверной проём — я видел её на противоположной проёму стороне. Резко повернув туда голову, я сильно трухнул. В голове мелькнула мысль, что это опять уёбок — Вася прикалывается, что это мог быть сторож, хотя его тут отродясь небыло, или собака какая — нибудь. Я вскочил от испуга на ноги, когда зазвонил мобильник. Звонил Антон.

— Какого хуя ты там ползаешь, спускайся давай! — раздался его голос.

— Скоро приду, — ответил я и добавил, — Пиздюку этому вломлю немного.
— Какому?

— Да Ваську, заебал сука подкрадываться.

На том конце замолчали, и после некоторой паузы Антон сказал:

— Мы здесь втроём.

Голоса Васи и Серёги подтвердили это, я удивился, но тут я испугался не на шутку. За дверью снаружи вдоль стены мог притаиться кто угодно и ждать меня. Я огляделся. Помимо входной двери был ещё один проём, закрытый ЗАНАВЕСКОЙ!!! Я резко пересрался и рванул к выходу и когда бежал по коридору, выронил одну из папок. Забежав на лестничную клетку, я повторно пересрался, когда понял, что могу рухнуть с нехилой высоты — лестницы — то небыло. Я стремительно спустился на руках, спрыгнул на второй этаж, и увидел перед собой каких — то людей, заорал, но узнал Антона, Серого и Васю.

— Бля!!! — крикнули все трое, — Охуел?

— Да блин, там был кто — то, — сказал я.

Все трое пожали плечами, Вася сказал, что он тоже кого — то видел — с косой на плечах и в чёрном балахоне, и мы вместе поржали над пиздаболом. Про кассеты я им не сказал, и когд