zephyr51

Атомный проект Америки делался всем миром. Тут трудились учёные левых взглядов и евреи, выпихнутые из Старого света нацистами, а также нацисты, (ну, или близкие к ним) перевезённые из оккупированной Германии, и сами американцы, которые имели до войны неплохую научную школу.
Нильс Бор из Дании.
Ферми из Италии.
Гамов из России.
Эдвард Теллер из Венгрии.
и т.д.
Это был просто аналог "двунадесяти языков", собранных Наполеоном. Колоссальное созвездие мудрецов со всего мира, от белого и пушистого антифашиста Бора до Теллера, который по своей кровожадности мог Гитлера заткнуть за пояс. Америка, которая (вдумайтесь!) давала в те годы две трети мирового ВВП. велела им ни в чём себе не отказывать, но бомбу сделать. Им возили трубочный табак из Голландских Нидерландов, сигары с Кубы и виски из Шотландии. В моде были конные прогулки, физиков обслуживали целый штат прислуги, с горничными и шоферами. Был кинотеатр, где крутили свежие фильмы (США тогда выпускали до 70% всех фильмов мира). Питались они в ресторанах. ели любимую пищу, Ферми - пасту, Теллер - гуляш, с калифорнийским и французским вином и под скрипичную музыку.
Кто им противостоял в разрушенной войной советской стране?
Кто вообще уравновесил эти чаши?
Авраам Завенягин, генерал НКВД и министр среднего машиностроения СССР (в те годы это было совместимо, как в Габсбургской Испании адмирал мог запросто быть ещё и епископом). Тихий, вкрадчивый человек, но настолько настойчивый, что в его кабинете крепко сложённые вояки падали в обмороки. На столе у него стояла одна огромная хрустальная пепельница да лампа. на стене висел И.В. Сталин в белом маршальском мундире, а в голове хранилась бомба - Завенягин был исключительно одарённый инженер, умер в 1956 от вялотекущей лучевой болезни.
Борис Ванников, начальник Первого главного управления, генерал-полковник. Это был люто матерящийся, крутой бритоголовый сталинский сокол в мундире, при этом он обладал теоретическими знаниями по физике и химии на уровне профессора.
Исаак Кикоин.
Академик Курчатов.
Берия Лаврентий Павлович, маршал Советского Союза.
профессора - Зельдович, Черток, Долежаль, Харитон.
Посмотрите на их фотографии.
Советские инженеры, те самые.
Комсомольцы.
Зеки.
Ели они тушёнку с кашей, курили "Прибой", пили грузинский чай с конфетами "Рот-Фронт". Товарищ Сталин велел им сейчас отказать себе во многом, но бомбу сделать...
(с) Амирам Григоров

(Сразу говорю, что текст не мой. Крик души одного человека...)

Получается так, что и поделиться то особо не с кем.

То есть, говорить как то вслух не очень получается, лучше написать. Наверное, не только так у меня бывает.
История то в общем обыденная на сегодняшний день, как бы это ужасно сейчас не звучало.
Мой брат, когда заканчивал Тольяттинское высшее военное командное строительное, женился на киевлянке. Свадьба была в 1985-м в Киеве.
Но я не совсем об этом.
У невесты была младшая сестра, моя ровесница. И... я влюбился так, что мне даже дышать трудно было, первая любовь что вы хотите. Никогда и никого так не обожал. Мы жили в Горьковской области, она в Киеве. Мы писали друг другу письма каждый день. Вы помните это ещё? Бумажный конвертик с марками, а внутри листочек с написанным от руки текстом? Многие не помнят уже, наверное. Когда я на каникулы приезжал в Киев, мы с ней ходили в кино. Она ложила (или клала, как правильно?) мне свою голову на плечо, а я боялся пошевелиться и только дышал ее волосами, забыв о том, что там вообще на экране показывают. И гуляли ещё. Крещатик, Андреевский спуск. С проспекта Победы она меня провожала на "Икарус" до Борисполя, когда я улетал обратно в Горький.
Ни о какой физической близости даже речи быть не могло, в отличии от моих снов и мыслей, конечно. Быстрый и неумелый поцелуй в щечку.... Да, тогда было так.
Потом был 1986-й год. Я, окончив десятилетку, поступал тем летом в Горьковский Универ. И это было самое счастливое лето для меня тогда. Дело в том, что они (наша киевская родня) ломанулись к нам в мае всей семьей на машине, когда в Чернобыле бабахнуло. Никто ничего толком не знал в те дни, многие киевляне разъезжались по родственникам, подальше.
И она, конечно, приехала тоже.
Вы не представляете, какой я был. Как я сдал вступительные, для меня загадка до сих пор.
Ну, ладно.
Потом я поступил, к осени они уехали обратно. У меня началась первая студенческая картошка, затем учеба. Она в Киеве тоже поступила в медучилище. Мы стали общаться незаметно и потихоньку реже, но все с такой же нежностью. Потом у меня армия.
И опять учеба.
И, как это принято говорить, дороги наши разошлись.
Я женился, она вышла замуж.
Но мы же как никак все-таки родня. Мы поддерживали отношения всегда. Поздравляли друг друга с праздниками, созванивались, посылали смски. Всё как у всех родственников.
И вот год назад в Киеве появился первый горящий беркутовец. Ну, а дальше вы и так знаете.
Я очень переживал и звонил им (ей) очень часто. Как вы там? Может, к нам, в Россию?
Не волнуйся, Андрюшечка (она меня всегда так называла - Андрюшечка), у нас все тихо пока. Да, тяжело. Но работаем, трудимся.
Так вот.
У неё сын есть. И назвала она его Андрей. Я, конечно, втайне льщу себе, что это она в честь меня, но кто его знает, правда? Я не спрашивал, она не говорила.Гордость мамы, отличник, спортсмен, чемпион там чего то из рукопашки. И наши последние разговоры всегда сводились к разговорам о детях. Я ей про Аньку, она мне про своего Андрюшку.
Последний раз она звонила в декабре, ночью. Андрюшку забирают в армию! И плачет.
Я ее успокаивать, ору ей в трубку - давай его быстро на поезд и к нам! Встречу, все сделаю. И плачу сам. Говорила сбивчиво, сквозь слезы, что поздно, что из военкомата пришли и все, забрали.
И пропала. Перестала отвечать на звонки.
Звонки идут длинные, а потом срываются на короткие, отбивает.
Удалось дозвониться только вчера.
"Не звони мне, слышишь! Никогда.Вы убили моего Андрюшку! Кровиночку мою! Ты его убил!!!"
Всё.
О чем я, собственно? О любви, которой никогда не будет?
О воспоминаниях юности?
Наверное, об этом тоже.
Но ещё и о ненависти.
Ублюдки, которые тогда кинули первую бутылку с коктейлем Молотова на ул.Грушевского в беркутовца - твари, вы будете прокляты своим народом.
Ненавижу вас, обдолбанных мудаков.
Гореть будете в аду. Все будете гореть