vozich

58-летний Гюнтер Бауэр из восточногерманского города Хемниц (бывший Карл-Маркс-Штадт) с утра пьёт уже четвёртую кружку пива. Жена его давно бросила, дети сразу после школы уехали на заработки в западную часть Германии. 30 лет назад, когда в ГДР начались демонстрации и требования реформ, Гюнтер работал токарем на заводе. «Ты не представляешь, геноссе, какой рай нам обещали, — вспоминает он. — Все немцы станут братьями, мы вмиг разбогатеем, наступит всеобщее счастье. Мой завод закрылся, и я долго не мог найти работу: наше производство оказалось ненужным, прилавки завалили товарами с Запада. Теперь и вовсе нормально не устроиться, хотя пенсионный возраст в ФРГ — 65 лет. Все хорошие места уже заняты мигрантами, готовыми трудиться за два пфеннига». Год назад, после убийства жителя города приезжими из Сирии и Ирака, в Хемнице состоялись яростные манифестации против беженцев — в них приняли участие 40 000 человек. Через 30 лет после фактической смерти ГДР 60% жителей Восточной Германии ностальгируют по временам социализма (появился даже такой термин — «остальгия», от немецкого слова ost — Восток), а 40% молодых людей, родившихся в 90-е, считают ГДР «прекрасным государством, где не было никакой диктатуры».

«Хорошо жили при ГДР»

— Восточные немцы тогда были уверены: зарплата у них останется как при социализме, зато магазины будут как при капитализме, с множеством сортов колбасы, — улыбается последний коммунистический глава правительства ГДР, 91-летний Ханс Модров. — Да ещё и западногерманскую марку как валюту введут. А что теперь? В ГДР было 16,3 млн населения, в нынешней восточной части Германии осталось 14 млн — люди уехали на Запад, дома им не смогли предложить хорошую работу и зарплату: целые деревни опустели. Когда существовала Берлинская стена, все считали, сколько немцев из ГДР сбежало на Запад... Кто бы подсчитал, как они бегут сейчас.

Ханс Модров до сих пор уверен: Восточная Германия могла сохраниться: мол, сперва и речи не шло о прекращении существования ГДР. В 1990-м он предложил ФРГ и СССР план — сначала договор о содружестве, затем конфедерация, и только лет через пять — единое германское государство. Главный пункт — новая Германия обязана стать нейтральной, выйти из НАТО. Однако, по словам Модрова, Горбачёв решил иначе, поменяв свою точку зрения за 10 дней: экс-премьер прозрачно намекает, что Запад обещал Михаилу Сергеевичу кредиты, помощь в торговле и прочие радости. Правда, ничего из обещанного так и не выполнили (что уже норма). Разрыв в оценке прошлого между западными и восточными немцами увеличивается год от года. В берлинских магазинах популярна гэдээровская «фита-кола» (выпускается с 1960 г.), в супермаркете возле моей гостиницы народ расхватывает по акции восточногерманское игристое «Красная Шапочка».

«Я не считаю, что мы плохо жили при ГДР, — строго говорит мне дородная фрау Марта, загружая корзинку продуктами. — У нас были разрешены рок-группы, мы не селились в коммунальных квартирах, автомобили „Трабант“ стоили чуть дороже мотоцикла, — правда, очереди на покупку ждали годами, но это низкая цена за машину».

«Русские нас освободили»

Действительно, восточные немцы толком не знали, что такое знакомые нам по СССР талоны, пять семей на одной кухне в коммуналке, их продуктовые магазины не пустовали. «Нас угнетало — ах, куры жёсткие, ветчина невкусная, — смеётся инженер из Дрездена Альфред Штрёммер. — И мы реально верили — о да, западные немцы будут нам друзьями. Всё оказалось иначе. 45 лет раздельного существования превратили жителей ГДР в отдельную нацию. Наш социализм был сладким на вкус — вот мы и скучаем».

— Тут есть ещё и другая любопытная вещь — население Восточной Германии выступает в опросах за снятие санкций Запада с России, — утверждает бывший сотрудник МВД ГДР Александр Лемке, тщательно подбирая в разговоре русские слова. — Сторонников РФ среди наших людей — почти 80%. Можно по-разному относиться к СССР, но именно он примирил русских и немцев после безумной и кровопролитной войны. Поляки обижаются на русских, прибалты обижаются на русских. А мы не обижаемся, поскольку считаем — нас не оккупировали, а освободили от нацизма. Но это конец. Я хоть ностальгирую по ГДР, понимаю — нашу страну никогда не вернуть. Лишь 15% восточных немцев хотели бы возврата времён Эриха Хонеккера без изменений: мы просто стали мыслить иначе.

«Запрещено ругать мигрантов»

У стелы, воздвигнутой в память 18-летнего Петера Фехтера, убитого в 1962 г. при попытке перелезть через Берлинскую стену, два парня-школьника кладут на асфальт розу. За 28 лет гэдээровские пограничники застрелили 140 подобных беглецов из страны. Раньше «Би-би-си» оценивала число жертв в 1245 человек... Но кто будет разбираться в такой мелочи, как преувеличение свободной прессой «зверств режима»? Памятники мёртвым вдоль стены показывают: власть в ГДР не являлась столь уж нежной, как это представляется восточным немцам сейчас. «Петер погиб, выбрав свободу, — а ведь он был чуть старше нас», — грустно говорит мне один из парней, положивших цветок. Однако его настроение сразу меняется, когда рядом проходит толпа молодёжи, громко говорящей по-арабски. «Ведут себя словно хозяева, — хмуро комментирует он, и второй подросток мрачно кивает. — Выбросить бы их всех отсюда к чёрту, пусть убираются к себе в Сирию. Хонеккер убийца, но при нём такого не было». Ультраправая партия «Альтернатива для Германии», выступающая против мигрантов, в два раза популярнее среди восточных немцев, чем среди западных. Бывшие гэдээровцы охотно голосуют за националистов, считая себя брошенными своим же государством. «Сейчас нет Хонеккера, и это свобода? Да чёрта с два! — не стесняется в выражениях 70-летний берлинский пенсионер Вальтер Ромм. — Разве можно открыто высказаться, что я против строительства мечетей и бешеных пособий беженцам? Меня с ходу заклеймят как нациста и расиста. В ГДР госбезопасность следила за каждым немцем, зато тут не было арабов с африканцами».

Экс-глава правительства ГДР Ханс Модров любезно наливает мне минеральной воды — в его кабинете душно, в Берлине плюс 23 градуса. «Забавно, что раньше западная пропаганда изображала из ГДР ужасного монстра, а потом это всё не подтвердилось. Например, утверждали: с нашей секретной полицией Штази сотрудничало 25% населения. Открыли архивы, и оказалось — меньше 1%».

«Я рассказываю внукам правду, — гордо объясняет пенсионер Вальтер Ромм. — В какой сказочной стране мы жили, сколько там присутствовало счастья и добра и как мы были богаты». Благодаря тому, что восточных немцев обманули в их ожиданиях, ГДР превратилась в миф, царство всеобщего благоденствия с молочными реками и кисельными берегами — Восточную Германию усиленно хвалят даже те, кто в ней не родился. Ещё через 20 лет народные легенды вообще будут определять ГДР как настоящий рай на земле.

Правда, учитывая накаляющуюся ситуацию с мигрантами и серьёзную поддержку восточными немцами националистов, — неизвестно, кто к тому времени окажется у власти...

© Zотов.

Однажды нежный и наивный Георгий пришёл в китайский супермаркет. Врата ада отверзлись перед ним. Сатана улыбался в отделе, где покупатели брали куриные лапы. Именно лапы с когтями, а не ноги. Китайцы их обожают мариновать с чили, да и на пару их знатно готовят. В другом отделе дьявол продавал живых черепах на суп. Народ их щупал. Черепахи выглядели так хуёво, что похоже, были рады, что их кто-то заберет на обед. Отдельно продавались рыбьи головы, как у нас на супчик в гражданскую войну. Китайцы тоже такой супчик варят, и между прочим, получается вкусно.

Один из продавцов предложил Георгию чёрную курицу. Он вертел её и раскладывал, дабы Георгий уяснил, как сия китайская курица пиздата. Но курица выглядела демоном из глубин ада, предметом для культа вуду. Вот чего-чего, а черных кур Георгий в супермаркетах ещё не видел. Осенив себя крёстным знамением (в пост должно помочь), Георгий съебался в дебри магазина, где его трудно было найти. Он заблудился среди бутылей с соевыми, рыбными, и соусами чили, а потом вышел к отделу чипсов. Чипсы продавались со вкусом водорослей, васаби, почему-то спагетти болонез и огурцов. И жареной свинины, конечно, а то это не Китай. Отдельно были чипсы с изображением котов. Георгию аж поплохело, но нет - это не были чипсы со вкусом котиков. Хотя, найдти такое в супермаркете, Георгий бы не удивился.

В углу взвешивали здоровенных лягушек и черепах поменьше. Георгий приценился к лягушкам. Стоили недорого. "Надо купить и поцеловать" - подумал Георгий, но не купил, ибо лягушка превратится в китайскую принцессу, а Китай коммунистическая республика, и это вызовет гражданскую войну в стране. Ряды с сушеностями поселили в душе Георгия сумрак. Сушили тут кальмаров, креветок, каракатиц, и вообще всё - похоже, даже самих рыбаков, коих не заметили среди обильного улова. Рядом в тазах кисли соленые водоросли. Народ брал их активно.

Рыба в большинстве своем была в аквариумах и живая. Сомы, карпы, и некие незнакомые Георгию еблищем другие рыбы. Китайцы предпочитают именно живые морепродукты, мороженые типа не фонтан. Рыба, завидя китайцев, подобно сицилийской мафии поспешно пыталась ложиться на дно аквариума, и молча ругала покупателей отборным матом, но это ситуацию не спасало - рыбу разбирали моментально. Рядом на специальных стойках жарили и парили пельмени, расхваливая криками пишу, и посетители там же обедали. Продавщицы бойко развешивали мидии с перцем и кроличьи уши с перцем чили. Георгий купил себе кимчи, осведомившись, нет ли там кроличьих ушей. Его не поняли, а поняли бы - так ему не понять ответа.

Баранины нигде не было. Зато была свинина, и дофигища. И утки. Уток продавали и жареных, и сырых, к ним предлагались арахис и соус. Лук в отделе овощей продавался в торжественной упаковке с двумя луковицами, словно из бутика Версаче, и стоил дорого. Это экзотика - в китайских блюдах репчатый лук почти не используется, зато зеленый - за милую душу. Георгий закупил себе маленьких манго из Гуанчжоу по 150 рублей кило. Отказался от улиток, чёрных кур и свежих черепах. И уехал, сопровождаемый взглядами китайцев. Те смотрели, и качали головами.

Вот же мудак, еду нормально выбрать не может.

© Zотов

Поучительная история финской журналистки Джессики Аро, которой Госдепартамент сначала дал, а потом отобрал премию за храбрость

Да-да, речь опять о двойных стандартах. Американский журнал Foreign Policy рассказал о том, как финская журналистка-правозащитница Джессика Аро была удостоена престижной премии Госдепа «Храбрые женщины» за многолетнюю критику России. Она действительно поднаторела на антикремлевской пропаганде.

Все складывалось очень удачно, 12 февраля Джессика получила приглашение на церемонию награждения. Но тут сотрудники Госдепартамента решили полистать ее Твиттер. И обнаружили, что журналистка критикует не только Россию, но и США.

«Это привело к тому, что ее бесцеремонно исключили из списка, — рассказал изданию один американский дипломат, знакомый с внутренними дискуссиями. — Я думаю, что это было абсолютно неправильное решение на многих уровнях».

Джессике Аро пришло письмо электронной почтой, что приглашение было направлено ошибочно. «Мы сожалеем об этой ошибке. Мы восхищаемся достижениями г-жи Аро в качестве журналиста, которые послужили основой для выдвижения посольством США в Хельсинки», — написал представитель Госдепа.

Сама номинантка призналась Foreign Policy, что была шокирована случившимся. «Реальность, в которой политические решения или президентская мелочность направляют выбор высших американских дипломатов в отношении того, чья правозащитная деятельность упоминается в публичной сфере, а какая нет, — действительно страшная реальность», — считает Джессика.

Правозащитники часто пугаются, когда сталкиваются с реальной, а не выдуманной ими жизнью. То есть, девушка решила, что она храбрая, потому что не боится никого критиковать. А оказывается, храбрость распространяется только в одну сторону — в данном случае, на восток от Финляндии.

Если же критиковать США, то тут требуется не смелость, а полная безбашенность. Вы когда-нибудь слышали, чтобы, допустим, популярный блогер Навальный, продавец островов Пономарев или любой другой наш правозащитник критиковал США?

И не услышите. Они не настолько идиоты, чтобы кусать руку, с которой едят

https://pavel-shipilin.livejournal.com/961552.html

https://riafan.ru/1158868-finskaya-zhurnalistka-lishilas-pre...

Однажды Георгий улетал из аэропорта Каракаса. Запуганный бывалыми людьми, он приехал туда за 4 часа до вылета, ибо регистрация закрывалась за 2 часа, а не за 40 минут, как обычно. Дальнейшие приключения Георгия напоминали бюджетный телевизионный детектив восьмидесятых годов, причём в одних и тех же декорациях.

Сперва Георгий увидел здоровенную очередь. Он встал в неё, но это была не регистрация. Девушка в военной форме смотрела у пассажиров паспорта, и спрашивала, в каких отелях они жили. Часть пассажиров не знала испанского, и объяснялась руками и головой. После девушки, следовало отвезти чемодан солдатам за столиками. Солдаты открывали чемодан, доставали ВСЕ вещи, и потом осматривали каждую. "Бля" - подумал Георгий, но вслух ничего не сказал, ибо был очень воспитанный.

Солдат сразу узрел в багаже Георгия ром. "Что это?" - немного истерически спросил он. "Это ром" - честно ответил Георгий. "Зачем?" "Я его буду пить" - сообщил Георгий с нордической невозмутимостью. "Весь?". "Да. Я русский". Солдат вздохнул и уложил ром обратно. Далее, он увидел чёрный чай. Он открыл банку, и не мог сообразить, что перед ним за субстанция загадочного происхождения. "Это чай, - помог ему Георгий. - Я его буду пить. Не исключено, что с ромом". Солдат понял, что Георгий странное бешеное создание, и может укусить. И отпустил его на регистрацию.

После регистрации было просвечивание ручной клади, и потом ее отдельный обыск. В ручной клади Георгия рома не было, и это прошло проще. Затем, паспортный контроль. Едва Георгий купил себе воды и перевел дух, как услышал, что его и еще 5 человек просят пройти к воротам посадки. Георгий туда пошел, и ему выдали желтый жилет. Так как летели через Париж, Георгий обрадовался, что всё можно громить прямо сейчас. Жилет - лучше для погрома нет.

Но оказалось, что Георгия в числе остальных вызвали для особой инспекции багажа. Лицо у него излишне упитанное и подозрительное. "Бля" - уже не мысленно сказал Георгий, благо все равно никто не понял. Снова всем обыскали ручную кладь. Затем привели на место погрузки багажа (Георгий впервые там побывал, прямо у самолёта) и снова начали переворачивать чемодан, выкладывая георгиевское барахло на грязный прилавок. Ром и чай снова вызвали неебическое возбуждение, а слова, что Георгий их будет пить, мрак и печаль венесуэльского народа. Георгию уложили вещи обратно в чемодан. С одной стороны, его ненормальность была подтверждена. А с другой - нет формального повода не пускать его на рейс.

Георгий вернулся назад, и вскоре объявили посадку. Женщины и мужчины выстроились в разные очереди. "Фигасе" - удивился Георгий. Но это было еще не все. Каждого пассажира обыскивали вручную - мужчин мужик в военной форме, женщин - хрупкая девушка в военной форме. Солдат щупал пассажиров с пристрастием - будь они другой ориентации, они, как честные люди, должны были бы на нём жениться. Всё прошло благополучно.

Но далее опять обыскивали ручную кладь. "Мы боремся с наркотрафиком" - сказал Георгию офицер. Георгий вёз в багаже ром, который вполне можно приравнять к запретным удовольствиям, и сурово кивнул. Такого шоу в аэропортах Георгий не видел даже в Израиле, и Соединённых Штатах.

"Впечатляет" - подумал Георгий, и улетел в Париж. В багаже сбежавшего из страны президента Хорхе Хуареса летели две бутылки рома - он осиротил этим венесуэльский народ.

(с) Zотов.