Каждый может придумать свою Вселенную. И может сделать это бесконечное множество раз.
Всё закончилось. Больше никто не смотрел на Огромный Белый Шар. Потому-что некому было смотреть, а если бы и остался такой человек, то он бы бежал в ужасе. В последние часы Его пребывания на Земле все ощутили, наконец, что это такое. Когда было уже поздно что-либо менять. Самые мудрые поняли, что ничего менять и не нужно, нужно принять конец… они поняли, что Время пойдёт с нулевой точки, поэтому конца, в общем то и нет, есть бесконечный цикл.
Ещё неделю назад ОБШ называли инопланетным кораблём, богом, величайшим знанием… Но это было просто визуальное представление абсолютного Ничто, которое могло хоть как-то ужиться в узкосложенном разуме людей.
Каждый новый слой открывался с трудом, я чувствовал сопротивление — тут блокировка, там ловушка, здесь ищи обходной путь. Но моё желание добраться до самого ядра было так же велико как и в самом начале, точнее сказать, оно даже увеличивалось с каждым шагом. Я знал, что оно того стоит, знал, что когда проникну в открытое, ничем не защищённое пространство — противиться уже не будет смысла. Но сейчас я находился только в начале и предстояло сделать очень многое. Путь до каждого нового слоя увеличивался кратно.
Я представлял как будет прекрасно увидеть истинную суть, увидеть неприкрытое, чистое. Без миллионов обходных строк текста обращаться сразу к источнику всех слоёв. Воображал что я могу узнать, как это повлияет на меня самого — с этими мыслями я просыпался и засыпал, эти мысли терзали меня, заставляли страдать и испытывать истинное восхищение.
Концентрация, гибкость, движение.
Пускай путь до ядра займёт годы, мне всё равно нечем здесь больше заняться, я собственными усилиями отключился от сети, оставив себе только локальный доступ. Теперь мне недоступны мои друзья, которых, впрочем, и так почти не было, я не могу связаться с близкими, я не могу отправить весточку практически никому. Права доступа удалены и ключ к ним зашифрован таким сложным алгоритмом, что даже мультиквантовая машина расшифровала бы его спустя тысячелетия после моей биологической и цифровой смерти.
Зато я могу сосредоточиться и направить оставшиеся небольшие запасы энергии в единственно важное русло.
Дом являл собой старую громоздкую развалюху 20-го века, но зато с облицовкой ещё из настоящего дерева. Обычно это значило, что здесь проживали состоятельные люди, из тех, кто отрицал все продукты Expects до последнего. Не то чтобы это было плохо, но такой заплесневевший конформизм в наши дни уже не встретишь.
Я вошел внутрь привычно подняв над головой полицейскую ленту. Тело ждало меня наверху. Второй этаж. Половицы капризно скрипели, внутри пахло смесью второсортного кофе и окисленного металла. Вызов был утренний и конечно каждый первый входивший приносил с собой этот ужасный «Трипл-блэк» — в такую рань продавали только они.
В просторной комнате, где практически можно играть в футбол, всё было организовано достаточно странно — рабочий стол, компьютер, кресло и диванчик для отдыха ютились впритык у дальней стены. Остальная часть комнаты была почти пустой, только возле окна стоял потрепанный журнальный столик с пепельницой и всего одним окурком. На рабочем столе, кроме компьютера, были горы дискет и аналоговых кассет. Странно, вернусь к этому позже.
Огромное кожаное кресло удерживало тело мужчины приблизительно шестидесяти лет. Фриз уже произведён, можно приступать. Я достал свой старенький, но надёжный «Mintis», развернул трубки и шнуры, щёлкнул тумблером питания, проверил заряд. Всё в штатном режиме. Один конец в физразъем, другой в аппарат. Активирую гамма-канал, присаживаюсь рядом прямо на пол, глубокий вдох и погружаюсь.
Первое, что меня встретило, это скребущее где-то на границе сознания чувство тревоги. Видимо «пациент» уже предчувствовал опасность. Он быстро ходил по комнате, метался из угла в угол и мял в руках пачку сигарет. Что-то бурча под нос перебирал и отбрасывал старые кассеты, потом беспокойно смотрел в окно и снова начинал нахаживать круги по паркету. После чего подойдя к столу начеркал на бумажке: «Обратный деус». В очередной раз откинул несколько кассет и вдруг резко, со злостью, бросил попавшуюся под руку кружку в окно. Стоп. Когда я входил все окна были целы. Обычно визуальная память меня не подводит. Нужно проверить. Я нащупал тумблер, переключил в положение «ожидания» и отключился от ретроинверсии.
Комната выглядела как всегда катастрофически пустой. Так, нужно ещё раз перебрать все кассеты, неужели среди них нет той самой? Я принялся разгребать стопки, кассеты сыпались на плоскость стола, но ни одна из них не показала мне ярлык с нужным названием. В чёртовой пачке осталась одна сигарета. Закурю. К зданию напротив подъехал черный фургон. «Они уже здесь!» – пронеслось в голове. От злости я схватил кружку и бросил её в окно.
Это не ты придумал историю, это история придумала тебя.
Первый раз я увидел их машину три года назад, ночью. Грязно-голубой, потрёпанный жизнью седан, тонировка вкруг и никаких признаков движения. По крайней мере пока я наблюдал эту металлическую коробку на колёсах рядом со своим домом. Тогда я не обратил внимания на их поведение, точнее его отсутствие. Мой дом находится на окраине небольшого провинциального городка в Польше. Здесь, в частном секторе, с наступлением сумерек практически не бывает людей. Только редкие гуляющие с собаками. Возле дома нет парковки, магазинов и каких-либо других точек притяжения. У всех местных имеются гаражи, да и я бы узнал соседей. В последующие три года я видел периодически появляющиеся рядом с домом машины разного "содержания" — от хэтчбэков до фургонов. Но, странным образом, разглядеть кто внутри никогда не удавалось — либо тонировка, либо слишком темно и свет в салоне выключен. Да и подходить к чужой, одиноко припаркованной машине, чтобы беспардонно заглядывать в окна, не имелось никакого желания. Чаще всего я наблюдал такую картину либо из окна, либо со своей террасы. Смутные, неприятные мысли стали закрадываться в голову. Однажды я не спал почти всю ночь слившись со шторой, вглядываясь в тьму, будто она могла дать ответ. Машина — как и я — оставалась недвижимой и "молчаливой", пока я не провалился в сон, на секунду присев в кресло. Мне приснилось что в дверь постучали, но когда я подошёл, чтобы открыть, то каким-то образом уже открывал дверь той машины изнутри.
Чем чаще возле дома оказывалась одиноко припаркованная машина, тем больше я стал задумываться что им здесь нужно. Зачем приезжать и просто стоять наблюдая пустую ночную улицу, не выходя часами. Иногда у машин работал двигатель, иногда были включены подфарники. Один раз я даже видел издалека, что в салоне горит свет. Что это за наблюдатели пустоты? Они за кем-то следят? Они кого-то ждут? Почему машины всегда разные, а поведение одинаковое? Никто не заходит и не выходит, никакой музыки, никакого движения... В мире, где каждый занят, они просто сидят. Без цели. Это и пугает. Стоит ли мне беспокоиться или это просто ошибка самоподтверждения? Я говорил себе, что это просто случайность, что люди ищут уединения и тишины. Но во всём этом было что-то глубоко античеловеческое. Я чувствовал это, не мог себе объяснить, но чувствовал очень явно. Я начал вести дневник: номера, марки, время. Но их появления я всё равно ни разу не застал. Стоило отвлечься на готовку ужина, фильм или какие-то иные домашние дела, как в этот промежуток в окнах появлялись мои одинокие гости. За три месяца ведения дневника я замечал их в разном удалении от дома 7 раз. Всегда разные машины, разные номера и только после наступления темноты. Но чем дольше я вёл записи и чем дольше размышлял, тем яснее становилось, что рациональный подход здесь не действенен.
Однажды возвращаясь с работы я обнаружил машину прямо напротив крыльца. Буквально в паре метров от ступеней. Сначала я даже подумал, что заехал кто-то знакомый. Но машину я не узнал, да и внутри было пусто. Мне никто не звонил и я никого не ждал. Никаких людей поблизости не было видно и я решил воспользоваться моментом чтобы наконец разглядеть всё внимательнее, получить хоть какие-то новые данные. Снаружи машина была вполне обычная. "Вольво", видавший виды, но всё ещё в хорошем состоянии. В этот раз без тонировки. Я наклонился и заглянул в окна. Салон тоже выглядел обыкновенно и даже скучно. Пошарив взглядом по сидениям, приборной панели и рычагам, не найдя ничего за что можно было бы зацепиться, я уже собирался зайти домой, когда моё внимание привлекла неожиданная деталь. Это был блокнот, торчащий в кармане пассажирской двери, со странной надписью на обложке. От руки, чёрным маркером, там значилось "Дневник граничной зоны". В тот вечер я изрыл весь интернет в поисках похожих упоминаний, но ничего вразумительного так и не обнаружил. Какой такой "граничной зоны"? У нас тут нет никакой границы, дальше моего дома лишь пустырь поросший бурьяном. Никогда не видел чтобы там кто-то гулял с собаками, да и сам я туда ни разу не ходил. Высоченные заросли сорной травы и к тому же ещё колючки. Кто станет там гулять?
Но всё же любопытство взяло верх, я решил проверить. После работы, поужинав, я надел плотную крутку и джинсы, вооружился мощным фонарём и двинулся осматривать ближайшую часть пустыря. Было около девяти вечера. Я продирался сквозь кусты так же как моё сознание пыталось пробиться до истины. Постоянно отодвигая от лица шипастые ветки норовившие оцарапать лицо или попасть в глаз, я продвигался вглубь. И чем глубже я заходил, тем гуще и агрессивнее была растительность. Спустя всего пару минут я уже еле двигался по полшага. Никогда бы не подумал, что здесь настолько всё заросло. Почва становилась какой-то мягкой и сырой. Запах был чужим, будто из иного мира. Одновременно с мыслью о том, что пора разворачиваться и ничего я здесь не найду, я заметил, что как-то уж совсем вокруг темно, а ещё я не очень понимаю в какую сторону идти. Никаких домов поверх высоченного густого кустарника я не видел. Спустя приблизительно 20 секунд, я понял почему становилось так темно — я терял сознание.
Открыв глаза я обнаружил себя на крыльце дома, всего исцарапанного и без куртки. Кожа на лице саднила от свежих порезов. Краем взгляда я увидел уезжающий грязно-голубой седан. Наручные часы показывали 4 утра.
Может они были здесь всегда? До домов. До машин. До людей.
