eternidade

Знаете, я в последнюю неделю не сплю вообще. Если и удается уснуть, вскакиваю каждый час, потому что снятся кошмары. Началось это с объективных причин, потому что у меня два брата и муж, поэтому мы с мамой в ужасе, затаив дыхание, ждали чем все это для нас закончится. Молились с утра до вечера всем богам, что могли вспомнить. Когда Лихо, ттт, прошло мимо нашей семьи стороной, вытрепав нам все нервы, сон ко мне так и не вернулся. И похоже скоро я опять пойду к дяде-неврологу за волшебными таблетками. Потому что я уже не вывожу всего этого... Ведь если до этого я только рыдала и умирала от страха за близких, то после - на меня накатила такая злость, вплоть до физического непреодолимого желания сворачивать бошки и вытаскивать окровавленный ливер. Да, я ни разу не оптимистичная ванилька, одержимая идеей гуманизма. Считаю, что темные эмоции не менее священны, чем светлые, к тому же они честнее и искреннее в сотни раз всех остальных чувств, поэтому имеют полное право на выражение - это мое жизненное кредо.

И от этой злости накрыло меня воспоминаниями. Ведь я старая как говно мамонта и провожала своих парней, одноклассников и друзей на войну в прошлом как минимум три раза. Вначале был Афган. Мы тогда жили в северном поселке городского типа численностью примерно в 30 тысяч человек, а в таких местах горе и беды соседей и знакомых воспринимаются гораздо ближе к сердцу, чем в больших городах. И когда половина наших призывников приезжала оттуда в цинковых гробах - траур несли все. Потому что мы там все друг друга знали с пеленок. Но когда привезли гроб Женьки, моего смешливого рыжего друга и соседа, который возился со мной еще мелкой, когда родителей не было дома и мать оставляла меня с ним - мы ревели в голос всем двором на его похоронах. Детвора по 10-12 лет. Которая жизни еще не знала, но уже прочувствовала смерть. И потом, еще несколько лет по собственной инициативе навещали и помогали его матери. Бывало почти каждый месяц привозили очередное тело, вернее набор пазлов, которое когда-то было телом. Из тех, кто вернулся живым - 20% покончило с собой в течение последующих лет. И если кто-то сейчас скажет, что это были слабаки, алкаши и недостойные люди - я ему, образно выражаясь, нос откушу и все лицо обглодаю! Потому что это были дети. 18, 19, 20 летние дети. Которые, не начав даже жить, внутри уже умерли.

Когда началась первая чеченская война - туда уехала половина моих одноклассников и друзей из параллельных классов. Из тех, кто вернулся живым - больше половины запило жестко на многие годы, некоторые от синьки так и померли. Трое моих одноклассников покончило с собой в первые же годы по возвращению. Причем один из них пришел ко мне вечером проститься, мол собрался уехать на материк. А на утро я узнала, что он застрелился. Причем на рабочем месте охранника, в банке, в котором он работал. Знаете сколько лет к ряду мне снился во всех подробностях тот вечер, когда я с ним в последний раз говорила накануне его самоубийства? Гребаных 10 лет!! Да и сейчас изредка Денис придет во сне, сядет и молчит грустно.

Во вторую чеченскую войну уехал мой второй друг. С которым мы как брат с сестрой с 5 лет крепко дружили. И попал он там в плен. И все, ни ответа, ни привета. Все уже думали погиб, но спасибо Комитету Солдатских Матерей, каким-то чудом они его вытащили оттуда вместе с остальными рабами ичкерцев. И он приехал. Инвалидом. Долго восстанавливался и лечился. Тело то подлатали и восстановили, а вот душу нет. И стало у него нет, нет, да проскальзывать всякое суицидальное в разговорах. Но после самоубийства Дениса, повторить Антохе этот финт ушами - я не могла позволить. Он мне был как брат. Посадила на самолет и привезла в город, в клинику при МВД, где работал по тем временам редкий специалист как в психиатрии, так и в сфере психоанализа. И оплатила сеансов на два месяца. Тоху же поселила к другому своему знакомому по работе. Николай Владимирович, так звали врача, совершил невозможное и вернул Антона к жизни. Тот устроился на работу и поступил в универ, в дальнейшем оплачивая все сеансы сам. С Николаем Владимировичем в совокупности они проработали два года. Сейчас это Антон Сергеич, уважаемый бизнесмен, отец и уже даже дед. И все равно, даже сейчас, порой уходит глубоко внутрь себя и ходит в лабиринте своего личного ада. Хорошо хоть, что Николай Владимирович научил его самостоятельно возвращаться из этих нижних миров к реальной жизни.

И после вот такого прошлого меня сейчас бесит до чертиков та беспечность, с которой многие относятся к ситуации. Беспечность и безмозглость. Полные и непроходимые. Когда говорят, а ну подумаешь, вернусь и буду жить прежней жизнью. Сколько той спецоперации? Скорож закончится все. Нет, блядь, не будешь!! Ты даже если и выживешь, то война навсегда останется жить внутри тебя, пугая своим звериным оскалом. И станет твоей второй тенью. Навеки. Если вдруг повезет и ты станешь одним из тысячи, кто смог обратно адаптироваться к мирной жизни, то целуй Фортуне руки до конца своих дней. Потому что повезет в этой лотерее далеко немногим.

Она начинала с должности машинистки в одной госконторе при СССР. У нее было двое детей, пьяница муж, который регулярно ее поколачивал, и совершенно безрадостная жизнь. Со временем она поднялась до ведущего специалиста, мужа-алкаша закрыла в спецучреждении и развелась. Тут бы пожалеть женщину, но нет. У всех конторских она вызывала закономерное отвращение. Потому что с ее появлением появился в ее руках и красный блокнот, куда как все думали, записывались рабочие задачи, а на самом деле записывались слова глупцов, имеющих наглость как-то чересчур вольно высказываться о руководстве. А также подробности их личной жизни, подслушанных в курилке и кулуарах. Началась текучка. Дерзких болтунов в должности либо понижали, либо не мытьем так катанием подводили к увольнению. Все закончилось тем, что при ней все перестали разговаривать. Вообще на любые темы. Но дерзкая молодежь злилась, кобенилась, в конце концов объединилась и придумала не менее подлый план.

Частые сабантуи вечером на рабочем месте или в ресторане после работы вообще визитная карточка того времени была среди офисного планктона. Пардон, тогда еще конторского. На один из таких сабантуев в кои-то веки пригласили и ее непонятно зачем. Это было большой ошибкой. Ну где еще у людей так свободно развязываются языки, как не на коллективных посиделках под градус? Половина длинного стола сидели кислые, не в курсе что вообще происходит, другая половина с молодежью во главе веселилась не на шутку. Посреди этой компании сидела тоже не старая тогда еще Татьяна в непонятках, с чего вдруг все ее полюбили? Ей бы напрячься и свалить домой пораньше, но изголодавшаяся по вниманию, признанию и чужой симпатии тщеславная душа дала слабину. Татьяна конкретно так поддала, что на утро не помнила как вообще очутилась дома.

Прошли выходные, в понедельник все вышли на работу. Зашли в контору и обомлели. На одном из пустующих полей, ставшими малоактуальными к тому времени досок почета, были приклеены листочки из красного блокнота. Рабочий день был категорически сорван. Возмущенный народ стоял и читал о том насколько каждый из них мерзавец, проститутка или наркоман. В грязных подробностях. А над всей этой стенгазетой красными буквами было написано: "Из-за таких "берий" при сталинизме были расстреляны сотни тысяч невинных". Увидев сие, Татьяна схватилась за сердце, кинулась к стенду и дрожащими ручонками стала обдирать листочки. Это вызывало настолько тошнорвотное жалкое впечатление, что все в мрачном молчании разошлись работать. А она срывала и срывала эти стикеры, размазывая слезы по лицу. В конце концов к ней подошли двое руководителей разных отделов, уважаемые люди, которым также в красном блокноте были отведены целые главы, и она, сникнув, как под конвоем пошла в кабинет главнюка. Скандал такой мощи замять никак бы не удалось, поэтому уже на следующий день она принесла заявление на увольнение в отдел кадров.

Через полгода распался Союз. Начали появляться новые госконторы, старая гвардия почти целиком стала переходить работать в них, только делая рокировки между предприятиями и должностями. Одна из подруг Татьяны стала руководителем одной такой новой госконторы. Да, да, как ни странно даже у такой как Татьяна оказывается была подруга. Через некоторое время она взяла ее к себе на должность секретаря. Татьяна прошлый горький опыт учла, блокноты свои прятала в сейф за семью замками, ни с кем не дружила, в сабантуях больше никогда не участвовала. Через год ее перевели на повышение в один из отделов. Еще через год она стала зам.начальника этого отдела. Еще через некоторое время она наскребла на свою начальницу отдела компроматов, сделала серию подстав для той, и начальницу уволили. Ее место закономерно заняла Татьяна.

Контора росла и расширялась, еще через некоторое время пару отделов объединили с ее отделом, назвали это пафосно департаментом, и она уже приняла на себя руководство из 45 подчинённых. Работала на этой должности упорно до самой пенсии, подрезая на лету любого, кто метил на ее место, серией подстав и сложными интригами. Ну, то есть тех, кто как она думала - метил на ее место, что вообще не факт. Так как с возрастом Татьяна обрела недовольный и параноидальный характер. Если кто-то из руководства заводил издалека тему, что пора бы и молодым кадрам дорогу давать - на него тут же ставилась метка смертника. Серия подстав, и человек либо уходил, либо забивался в угол и старался больше Анаконде дорожку не переходить. Так ее прозвали за спиной за долгие годы работы там.

Года через два, после ранней северной пенсии, в карьере Анаконды случился прорыв - ее назначили заместителем руководителя всей конторы. Барыня с остервенением вклинилась в работу, началась текучка, рокировки, ужесточение требований... Но королевство ей оказалось маловато, разгуляться негде и она стала метить на главную должность. Как рыбак закинув удочку, организовала первую подставу. Прокатит не прокатит. На удачу, собственно. Прокатило, как ни странно. Руководитель так и не смог прижучить тех, кто это сделал. Тем более сложно это было вычислить, потому что за годы работы Анаконда собрала у себя под крылом большое количество гадин размера и весовой категории поменьше. И невозможно было понять кто именно находился в числе ее гитлерюгенда. На работе все старательно делали вид, что знать друг друга не знают. В общем потом еще была подстава с замахом на великое и еще, и еще... Наконец руководителя сместили.

В те дни Татьяна впервые открыто и счастливо улыбалась. Была добра и блаженна как никогда. Ее назначили И.О. руководителя конторы, а значит дело оставалось за малым. За окончательным назначением. Но у судьбы планы сложились иначе. У одной крупной шишки в Администрации была жена, а у жены был любимый двоюродный брат. Его-то и назначили на эту должность в приказном порядке. Новый главнюк привел своего зама, Татьяну переместили на прежнее место. И вот тут она начала много и часто болеть. Не сразу, конечно, это растянулось еще на годы. Не выдержала ее душа такой огромной обиды и та перешла в психосоматику. Несмотря на то, что стало прыгать давление, посыпались суставы и спина - Анаконда шла на работу. Там, повязав поясницу поясом из собачьей шерсти, с коленями залазила на стул, ложилась на стол на локти, и серея от боли, сквозь зубы продолжала раздавать указания, подписывать бумаги, проверять отчеты, устраивать выволочки малахольным. На все уговоры лечь в больницу и оставить бразды правления своему заму реагировала резко и зло. Две протрузии в ее пояснице постепенно перешли в грыжи, боль стала невыносимой, доходило до того, что в туалет ее чуть ли не на руках относили.

В общем, главнюк силком и со скандалами загнал ее в больницу. Там ей сделали две операции. Обычно первые недели после таких операций строго показан постельный режим, а потом от 3 до 6 месяцев реабилитации, но хрен там плавал. Уже через 2 месяца Анаконда сидела на своем рабочем месте в кресле-каталке. Каждое утро ее младший сын привозил туда и вечером увозил. Работать под ее началом стало вообще невозможно, из-за ее полного остервенения, поэтому часть отдела или переводилась или сбегала в другие места. К тому же, ее нотации о том сколько она всего сделала для предприятия и скольким все ей обязаны - изрядно всех задолбали.

Главнюк попытался ее очень ласково попросить на выход с обещанием большой оценки ее заслуг в финансовом эквиваленте по уходу на пенсию, но та закрылась на час с ним в кабинете и вывалила все компроматы на него, что знала, доходчиво объяснив тому, что будет, если он ее не оставит в покое. Бабуля еще какое-то время крепко держалась зубами за власть, но ее организм в один прекрасный момент сказал - баста! Она время от времени начала засыпать прямо в рабочем кресле. И в конечном итоге главнюк силком ее таки вытолкнул на пенсию, предварительно все продумав и обезопасив себя от ее компроматов. В связи с чем Татьяна закатила грандиозный скандал, наняла адвоката, подала в суд, который проиграла. Не успокоилась. Полтора года строчила на контору жалобы во все возможные инстанции. Замучила весь коллектив многочисленными проверками по ее жалобам.

В конечном итоге она докурочила свою кукушку до полного ахтунга, подловила своего зама, которого назначили вместо нее у подъезда ее дома и напала на нее. Через несколько дней больничного новая начальница отдела вышла на работу с расцарапанным лицом и запястьями. В полном шоке от пережитого. До такой степени, что позабыв о субординации, эмоционально рассказала историю всем в отделе. - Представляете, она на полном серьезе думала, что мы ее все любили и даже некоторые ей были благодарны. А теперь предали, потому что не заступились. Так и сказала мне перед тем как наброситься: - Меня в отличие от тебя все обожали, я стольких выучила, стольких из дерьма подняла и на ноги поставила, а ты, выдра, куда полезла?! Это ты меня подставила!!

Обычные люди привыкли считать что фанатично любящие власть - держатся так крепко за нее, потому что и дня не могут прожить без того, чтобы в божественном тщеславии своем никем не управлять и не манипулировать. Ан нет. Больше всего они влюблены в другую идею. В то, что власть равно любовь. Однажды, заткнув в себе дыру от дефицита любви властью, они стали делать это снова, снова и снова. Что уже не могли остановиться. Многие из них и после ухода от власти одержимы иллюзией, что их любили пока они были на коне, ценили и обожали. Даже если все на самом деле было кардинально наоборот.

Шикарные шляпы с яркими помпонами - это визитная карточка национального костюма девушек Шварцвальда. Слева на первом фото - невеста. У нее еще довольно скромный головной убор. У некоторых шварцвальдских невест головной убор в 19 веке напоминал огромную разноцветную люстру. Обратите внимание на последнее фото головного убора невесты из музея - помимо разноцветных бусин и стеклянных шаров там также спрятаны множественные маленькие зеркала, как отвод злого глаза и защита от злых духов. А это весьма языческая штука, несмотря на то, что почти все жители Шварцвальда - лютеране. Зеркала также встречаются в украшениях женщин других многих культур, разбросанных по всему свету, вне зависимости от религии и менталитета того или иного народа. Похожие головные уборы невест с вплетенными зеркалами я неоднократно видела раньше и у славянок Карпат, а также у жительниц Балкан. И даже в свадебных костюмах арабок, евреек и турчанок прежних времен иногда присутствуют украшения с зеркалами. Видимо свадьба в старину была важнейшей из инициаций в жизни женщины, а значит делала ее уязвимой, незащищенной, поэтому невесты всего мира защищали себя на время этой инициации как могли. Шляпки с красными помпонами в Шварцвальде обычно носили только незамужние девчонки. Как только девушка выходила замуж - цвет помпонов менялся с красного на черный. Видимо после осознания девицей всей суровости семейной жизни (шутка). Жители этого края объясняют, что помпоны на шляпках девушек и женщин символизируют их знаменитые вишню и черешню, которыми данный регион Германии очень богат. Ну вот нашли они в этих ягодах своеобразную одухотворенную эстетику. В городе Хазлах находится Музей Национального Шварцвальдского костюма. Он расположен на территории монастыря капуцинов. Вход в музей находится через клуатр монастыря. Шварцвальд прекрасное место для туриста, который достопримечательностям крупных городов и комфорту курортов предпочитает пейзажи, виды и колорит местного населения. Потому что природа Шварцвальда шикарна не менее, чем природа самих Альп. И весьма серьезно охраняется законодательством ФРГ. Баден-Баден, кстати, также территориально относится к Шварцвальду. Кроме того, этот край знаменит своими поверьями и сказками, так называемыми Легендами Черного Леса, часто мрачными и суровыми. Одно из преданий Шварцвальда, например, легло в основу сказки Вильгельма Гауфа "Холодное сердце".