elyssov

"Пазик" с небольшим буксом оттормозился перед зданием больницы, оставив в промокшей земле глубокие следы. Следом - едва не воткнулся "джип" Кота. Не то, что бы Кот был большим индивидуалистом, но на игры, а тем более на отбор, предпочитал ездить своим ходом.

Из дверей автобуса неторопливо выбирались засидевшиеся бойцы. На ходу поправляли разгрузники, проверяли уже вытащенные из чехлов "приводы". Командир, Вайпер, вышел перед строем и зычно откашлялся. Группа принялась внимать с утроенным рвением.

- Значит так, бойцы и новайсы. Это - тренировочная локация. В следующую игру - мы будем обыгрывать освобождение заложников в Лиме, в операции 1996 года. Все читали вводную? Так вот - это заброшенная больничка. Насколько нам известно - более-менее похожа по планировке на здание подобранное для игры. Отрабатываем операцию в замкнутых помещениях. Делимся на две команды. В каждой поровну новайсов и бойцов. Старшие офицеры команд - после брифинга проведут отбор. Дальше - по технике безопасности: мы со штабом эту жопу мира уже осмотрели. Предварительно все в порядке. Лестницы не сгнили, полы не проваливаются, да и вообще закрыли ее только в середине 90-х, а стоит она достаточно на отшибе, что бы местные ее еще не вынесли всю. Тем не менее - под ноги смотреть, не геройствовать, в окна не прыгать и прочей дурью не маяться. Далее - я уже предупреждал, теперь повторяю для особо одаренных. Вроде тебя, Кот! Гранаты оставляем в автобусе. Если кому-то что-то не понятно - повторяю. Играем в замкнутом пространстве. У нас - четверо новичков. Так что гранаты - в автобус. От греха. Новичкам отдельно - мобильники, если не хотите пролюбить, так же сгружайте в автобус. Там же можно оставить и все личные вещи. Мы на ПАЗик, всей командой скидывались именно ради этого. В общем - 15 минут на проверку снаряжения и развод по командам и начинаем. Офицеры с картами дома - ко мне!

Кот лениво потянулся, после чего матюгнулся и полез в "ПАЗ", сдавать гранаты. Ну, во всяком случае те, которые были вывешены на разгрузник. В рюкзаке лежала еще светошумовая. Понятно, что использовать ее не стоило (командир уже давно был на грани того, что бы выгнать маньяка из команды, причем останавливали его только запредельные боевые результаты Кота), но без нее Кот почувствовал бы себя совсем безоружным.

Выгрузив гранаты, Кот подумал, после чего прогулялся до своего внедорожника, выудил из бардачка бэкапный ствол и тяжело вздохнув убрал его в поясную кобуру под рюкзак. Все же - газовые приводы надежностью не отличались, а в ряде случаев, в узких помещениях пистолет мог оказаться куда более эффективным оружием чем штурмовая винтовка. Хотя бы в силу большей маневренности.

Игра длилась вот уже полчаса. Группа разбилась на две части и теперь, обе пятерки петляя по заброшенным этажам древней психбольницы пытались поймать и пристрелить друг-друга. По большому счету, за эти полчаса - сделать это не удалось пока ни кому.

Кот, надо сказать, с первых минут игры, как только зашел внутрь старинного, из ярко-красного кирпича, сооружения, до сих пор пахнущего формалином и хлоркой, ощущал себя немного не в своей тарелке. Трудно сказать что в большей степени так на него влияло, то ли вышеупомянутые запахи, то ли общая атмосфера заброшенного здания (впрочем, это было маловероятно. Кот был матерым сталкером). А может быть - то, что запустение было как будто не полным. В отличии от разграбленных зданий, в которых проходили другие игры, в этом - все еще было на своих местах.

В палатах стояли кровати с наручниками, в шкафах - лежали шприцы и даже

какие-то ампулы. Некоторые койки были даже застелены. На столах - лежали листочки исчирканные странными, болезненно притягивающими взгляд рисунками. Один из портретов, изображавший веселыми акварельными красками странного и мрачного усатого мужика - особенно зацепил внимание Кота. Рисунок был крайне талантлив. Чувствовалось, что художник, имея доступ только к дешевой и примитивной акварели - потратил часы, выписывая детали самым кончиком кисточки мелкие детали картинки, давая им просохнуть и снова берясь за свой монотонный труд. В итоге - лицо мужчины получилось совершенно живым. Но, одновременно с тем - было в нем что-то... Что-то противоестественное. Одновременно омерзительное, но притягивающее взгляд, как притягивают его человеческие останки на месте катастрофы. Кот с заметным, где-то даже физиологическим усилием отдернул взгляд от мерзкой картинки и сплюнул. Произошедшее не прошло мимо внимания Флеша. По большому счету - лучшего друга Кота в команде и такого же маньяка как и сам Кот.

Флеш подошел к столику, взял в руки листок бумаги и покрутил его перед глазами. На лице - читалось омерзение с недопониманием. Спустя примерно минуту, Флеш выщелкнул из кармана свою "трофейную" зажигалку, и одним движением подпалил картинку. Та вспыхнула так, как будто не отсырела в сыром, продуваемом через выбитые стекла осенним ветром помещении, а сушилась веками в глубине фараоновой гробницы.

В этот же момент - со стороны ушедшей несколько вперед группы - послышалась стрельба.

Огневая стычка длилась секунд двадцать. Затем оба отряда откатились каждый в свой отрог коридора и принялись считать потери. Судя по звукам - отступать не собиралась ни одна группа. Безвозвратных, в отряде Кота насчиталось аж двое. Ребята с матом поднялись во весь рост. Судя по синхронным звукам с той стороны - счет вышел равным. Пчелка, вставая покачнулась, и что бы не упасть оперлась рукой в обрезанной перчатке на стенку. Она же, собственно и выдала первой матерную тираду, полную возмущения и брезгливости.

- Да в каком дерьме тут стены измазаны! - заключила главная красавица отряда (таскаемая народом за собой в большей степени из эстетических нежели чем из тактических соображений).

Ответом Пчелке стало гыканье из-за вражеской стороны угла. Впрочем - гыканье очень быстро сменилось кашлем, после чего оттуда послышался не менее возмущенный вопль:

- Ну и какая скотина так качественно напердела? При штурме в Лиме химическое оружие вроде не использовали, а?!

- Это вы нас так испугались, что уже своих же травите? - не преминул воспользоваться случаем компандир отряда Кота.

Сам Кот в это время повел мясистым носом, ощутив что запах, похоже, идет не только от противников. Сомнительный аромат усиливался, и, казалось бы, шел - от стен!

Прикинув вероятность поражения шальным шаром из-за угла, Кот, из чистого любопытства включил подствольный светодиодник. И остолбенел:

По стене, вверх ползли буро-коричневые потеки. И если природа бурых потеков, судя по запаху, особых вопросов не вызывала, то коричневые - очень походили... на кровь. Впрочем, шокировало не это. Главной проблемой, как уже упоминалось, было то, что потоки весьма бодро ползли, вопреки притяжению вверх. Кот неосознанно сделал шаг вперед, что бы рассмотреть увиденное получше, и едва успел уклонится от взлетевшей к потолку ярко алой, артериальной капли. Наклонив голову - он увидел у себя под ногами небольшую лужу свежей крови, в которой вяло шевелила пальцами чья-то кисть. Видимо за пятном света от его подствольного фонаря следил не только он, так как следом раздался истошный визг Пчелки. Кот, услышав этот, переходящий в ультразвук аккустический удар - даже почувствовал немалое облегчение. "Не глючит!"

- Твою мать! Что это за муйня! Какого?!!! - возгласы повернувшихся ребят были вполне красноречивы. Итог подвел крик командира:

- Стоп игра! У нас ЧП. Народ, врубайте фонари у кого есть! Тут какая-то засада! Жуткий визг из-за угла подтвердил что фонари у народа таки были...

***

Спустя пару минут - разделенная группа сбилась в одну могучую кучку. Обеих девчонок слегка колотило, командиры старались держатся невозмутимо. Шедший с группой арбитром коммандер отряда - принял на себя обратно руководящие функции. Сейчас, с целью рекогносцировки, он обшаривал лучом тактического фонарика разительно изменившееся пространство. Яркое световое пятно вырывало то лужи крови, то куски чьих-то тел. Шевелящиеся куски, надо отметить. Командир еще не орал от ужаса только в силу имевшегося в запасе боевого опыта. Сейчас он снова ощутил себя в горах Северного Кавказа, и считал себя обязанным вывести людей за которых отвечал из этой странной и страшной дыры.

Кот занял позицию в арьергарде, и теперь с некоторым, даже, пожалуй, болезненным вниманием любовался на одну из луж из крови и дерьма, которая проступила на стене коридора, и теперь, как ни в чем не бывая, капала на противоположную стену. Через весь коридор.

- Внимание, отряд! Двигаемся спокойно, плотной группой. Девчат - возьмите в кольцо. Идем быстро, но организованно. Всем все ясно? Тогда двинулись. Стараемся не отставать.

Кот кивнул словам командира, но из чистого любопытства толкнул стволом двери одной из палат. В окне, вместо царившего там еще час назад солнечного, хотя и осеннего, дня - стояла стена дождя. Видимость составляла метров десять - пятнадцать, а с затянутого плотнейшей пеленой облаков неба - практически не перепадало света. Кот выматерился и быстрым шагом догнал группу и ввинтился в группу на свое обычное место в голове отряда. Привод он давно снял с предохранителя. В отличии от большинства игроков - Кот, на каком-то подсознательном уровне воспринимал игру, возможно, слишком реально. И сейчас, пусть даже умом, наверное, он понимал глупость этой наивной и детской веры, но в глубине себя - относился к своему газовому приводу как к настоящему боевому оружию... Наверное с теми же чувствами маленькие мальчики, когда родители гасят в комнате свет, подтягивают поближе пластмассовые автоматы, готовясь отстреливать злобных бук, едва только они вылезут из под кровати или из шкафа.. У Кота автомат был совсем не пластиковый. Это был полноценный, массо-габаритный макет американской М4, но в остальном явления были, безусловно, одного порядка.

В больнице стремительно темнело. Темнота наступала откуда-то сзади, из глубины коридора. Была она плотной, осязаемой, живой. А может быть и не совсем живой. Но однозначно - она была не просто темной пустотой. Она была чем-то чуждым и враждебным.

Отряд охватил легких озноб. Изо ртов - повалили небольшие клубы пара.

Народ - вот уже минут десять быстрым шагом шел к выходу. Вот уже минут пять, сзади доносились задыхающися стоны новичка, Винни. Кот изначально предполагал, что дыхалка у того слабовата. Хотя парень и отличался былинным телосложением, был он при этом рыхл, кожей бел, и в целом производил впечатление типичной планктонины с хорошими задатками. Еще когда Кот его только увидел - он для себя решил, что этого парня надо гонять и еще раз гонять. Тогда будет хороший боец. А пока... Теперь - это сказывалось.

Еще одна лестница, еще один поворот. Тьма позади и нездоровые, призрачные огни впереди - нагнетали страх. Люди еще держались - как и все стадные животные, сбившись в табун, они могли противостоять дыханию сверхъестественного более эффективно, нежели, по одиночке. Но - каждый ощущал за спиной дыхание неведомой смерти. А это было очень неплохим стимулом шевелить конечностями как можно интенсивнее. Дополнительным стимулом стали сперва начавшие моргать, а затем и вовсе погасшие подствольные фонари... Флеш, похоже, первым сообразил что это может значить, и вскинув "калашников" над головой попробовал дать очередь. Вместо плевка в несколько пластиковых шариков и урчания механизма, привод издал лишь сухой щелчок. Чертыхнувшись, Флеш закинул штурмовую винтовку за спину и вытащил из кобуры газобалонный "кольт". Похоже, старый друг разделял детскую веру Кота.

Комадир тоже понял телодвижения двоих маньяков и на ходу, втихомолку, щелкнул тангентой рации. Как он уже и ожидал - рация не подала ни малейших признаков жизни.

Спустя еще примерно с десяток минут, один раз пролетев нужный поворот, и вернувшись к нему практически перед носом нагоняющей тьмы, под нестройный писк обеих отрядных девиц - командир, наконец, вывел своих людей в холл. Тут-то и обнаружилось, что вот уже как минут пять - сипения Винни ни кто не слышал. Переглянувшись, маньяки выдвинулись в хвост отряда. Командир тем временем бегло перепроверил личный состав. На месте были все бойцы. Кроме Винни.

- Так, внимание, народ, выходим в дверь. Быстро и не задерживаясь, но не создавая пробок. Рядом со зданием не задерживаемся, двигаемся сразу к автобусу.

- Кэп, у нас тут человек пропал вообще-то! - возразил Кот.

- Мы тут сейчас рискуем все пропасть. Сперва надо вывести людей. Потом - вернемся за ним.

- Ты так говоришь, как будто он не человек - хмыкнул сплюнув Флеш.

- У меня на руках девять душ, считая с вами двумя. Спорить будем потом.

- Так, а давай мы сделаем проще. Мы с Флешем поищем Винни. Ты - выводи людей и организуй подмогу. Как только найдем - попробуем его вывести.

Вайпер колебался считанные секунды. Командир был реалистом, но и бросать своих совсем без шансов не привык. Так что предложенное было вполне приемлемым компромиссом.

- Действуйте. Только подождите минуту. Народ - повысил командир голос - сдаем химические осветители у кого есть. Ребятам они будут нужнее.

Спустя пару минут, Флеш с Котом распихивали по карманам тонкие пластиковые трубочки со световым составом. За их спиной, отряд быстро просачивался в широкие двери.

В первую секунду, Пчелка даже не поняла что случилось. Она шагнула в дверь, ощутила на лице дыхание ветра и капли дождя, после чего почувствовала что голова закружилась после хорошей карусели, сделала несколько неуверенных шагов и упала на руки Дэну. Уже падая - она увидела как в дверь так же с ошалелыми глазами, внутрь больницы вваливается выходивший последним Вайпер.

Внутрь.

Они все еще были в холле. Только теперь тут уже не было той жуткой тьмы. Впрочем и нормальным назвать его было тяжело. На стене - в рамке висел портрет Ленина, соседствующий с благодарственной "молитвой об исцелении душевных недугов". Напротив входа - стояла конторка медсестры, на которой светила старинная керосиновая лампа, с выкрученным на полную мощность фитилем. За конторкой, с жутковатым скрипом, вращали назад стрелками "башенные" часы. Под ногами лежали десятки папок с историями болезней. Были и кожанные, пергаментные, с выведенными на них надписями от руки и гусинным пером. Были - конторские, картонные, с обилием "ятей". Пямо под ногой у Пчелки - лежала папка серого картона, с безликой надписью "Дело N" и заполненным от руки номером.

И все папки дышали.

Одни приоткрывались и закрывались часто, как рыбы выброшенные на берег. Другие - спокойно, точно грудь богатыря, спящего праведным сном. Было тут и дыхание шизофреника, в час особенно острого приступа, охватившего воспаленное его сознание. Было и прерывистое дыхание страдающего от абстиненции в отсутствии живительной капли этанола... В какой-то момент, Пчелка поняла, что начинает различать отчетливо проступающие и становящиеся все более трехмерными лица, словно бы силящиеся вылезти сквозь обложку папок.

Девушка совсем растерялась от страха, и даже не попыталась сопротивляться, когда кто-то схватил ее за локоть и втолкнул за спины ощетинившихся пусть и бесполезными, но придающими хоть какой-то уверенности, стволами, ребят.

- Так. Выходим группами по четыре человека - скомандовал Вайпер. Первыми идут Дэн, Пчелка, Меверик, Юрген. Стрела, Харп и Дог - остаются со мною. Как только хлопает дверь - выходим уже мы. Все ясно?

- Так точно! - Слаженно, хотя и на предельно натянутом нерве ответила группа.

- Тогда действуем. Первый отряд - пошли! Харп, Стрелка - страхуйте их, если их опять в холл выкинет.

Спустя еще тридцать секунд, убедившись что ни кто не влетел в двери холла обратно, командир приказал отход. В дверь просочился и остаток отряда, замыкаемый Вайпером. Просочился, что бы обнаружить себя выходящими из дверей неизвестной палаты на неизвестном этаже. Во всяком случае бирки над этой самой дверью обнаружить не удалось. Теперь - в больнице болталось два отряда по четыре человека и пара самоубийц, пытавшихся отыскать и спасти еще одного пропавшего. Группа совершила типичную, для фильма ужасов средней руки ошибку. Разделилась. Или ее разделили? Возможно и так.

***

- ...Купите куклу дочке, сеньор, купите. Лучше чем у меня - вы не найдете кукол!

Патриций раздраженно дернул бровью. Телохранитель понял его правильно и шагнул к бородатому, толстому и, кажущемуся растрепанным как больная ворона, плебею, на ходу опуская руку на рукоятку палаша. Плебея не ждало ничего хорошего, но неизбежное было остановлено требовательным девичьим голоском:

- Я хочу эту куклу, папа! Она интересная!

Патриций с сомнением посмотрел на деревянного человечка с непропорционально длинным носом, которого растрепанный толстяк, услышав голос дочери - расторопно и услужливо протянул вперед, широко и заискивающе улыбнувшись щербатой пастью, способной, казалось, проглотить патриция на месте.

Марионетка была довольно грубо выполнена, ручки и ножки отличались толщиной, нос - к носу внимание возвращалось снова и снова: он был длинный и острый как лезвие стилета.
C носа, взгляд перехватывали на себя глаза марионетки. И вот именно они - были самым необычным во всей кукле. Глаза марионетки казались живыми и одновременно с тем - светящимися.

"Уродец какой!" - передернул мысленно плечами патриций.

- Папа! Я хочу ее! Хочу! - не унималась дочь. С тех пор как погибла его супруга, патриций разбаловал их ребенка, ставшего для него воплощением своей ушедшей любви.

Тяжело вздохнув он повел пальцами поднятой руки. Телохранитель кивнул, и достал кошелек из-за пазухи.

- Сколько стоит эта твоя деревяшка?

- О, не дорого. Всего лишь десять серебрянных монет, мой господин...

- СКОЛЬКО??? - телохранитель чуть не потерял дар речи от наглости продавца. - я дам тебе за него десять медных монет. И благодари патриция за великую милость! Этот набор дров - не стоит, пожалуй и одного медяка!

- Но мой труд... Моя тяжелая работа... - начал канючить толстяк.

Телохранитель выдернул марионетку из жирных пальцев, кинул на землю несколько монеток и обтерев игрушку своим плащом - протянул ее новой хозяйке. Девочка сразу обняла куклу и прижала ее к себе. Патриций глубоко вздохнул, представляя как будет вздрагивать первое время - натыкаясь на уродца в темноте дочкиной комнаты.

...Глубоко в катакомбах Вечного Города, Слуга Теней, член гильдии Ловцов Душ и старший Малефик Малого Круга, Краабас дель Баарбос открыл жадеитовую шкатулку, с изящной резьбой по бледно-зеленой крышке. Резьба изображала марионетку с длинным носом держащую на вытянутой руке чье-то сердце.

В шкатулке лежало восемь колец. Нежно голубого цвета, из прозрачного камня - кольца покоились каждое - в своем углублении.

Краабас прикрыл глаза и нараспев начал произносить длинную литанию. В старых похоронных нишах послышалось шуршание - шевелились древние кости, почуявшие бурление темной сути бытия, отозвавшейся на пение малефика. Температура в маленькой каморке стремительно понижалась.

С тонким звоном как от рвущейся струны - одно из колец подпрыгнуло и само наделось на мизинец Краабаса. Из под кольца вытекла одна маленькая капля крови. Малефик - даже и бровью не повел. Это был далеко не первый его заказ. Он знал что его ждет еще семь таких же капель.

Краабаса никогда не интересовали мотивы заказчиков. Тем не менее - он всегда их узнавал. Так складывалась судьба.

Патриций был виновен в смерти своей жены. Урожденной Паулетти. Девиз Старшего Дома Паулетти гласил "Паулетти всегда платят".

Трудно сказать шла речь изначально о долгах или о мести, однако, видимо в силу того что ни кто из потомков так же не знал правильного ответа, на всякий случай, Паулетти платили по всем счетам.

Патриций не смог объяснить смерти молодой Джульетты.

Один из правителей Вечного Города, конечно же, не мог не знать о последствиях. Он окружил себя охраной, превратил дом в крепость....

Еще одно кольцо заняло свое место.

Сквозь вентиляционный колодец, с поверхности донесся звон колокола стражи, возвещающий о наступлении Темного часа. С этого момента - страже возбранялось звонить, а простым жителям - выходить на улицы. Считалось что после этого звона - на улицы выходит вся нежить и нечисть. Так ли это? Старые стражники рассказывали много историй, если их достойно угощали в таверне.

Впрочем Краабас и без них знал ответ.

Место на пальце заняло еще одно кольцо. Малефик прикрыл глаза.

Зыбко, как сумеречное видение, как галлюцинация - перед глазами предстала комната ребенка. Рисунки на тончайшей рисовой бумаге, развешанные по стенам, разбросанные по шкурам на полу игрушки.

На палец скользнуло еще одно кольцо. И еще одно...

Когда все кольца заняли свои места - малефик легко спрыгнул со стула и прошелся по шкурам. Комната слабо освещалась глазами нового тела малефика.

Он прошелся по мягкому меху туда и сюда. Затем, ухватился ручками за край одеяла и легко забросил себя на кровать. Девочка лежала обняв старую игрушку своей матери. Куклу, изображавшую неведомую зверушку. Может быть когда-то - это был медвежонок?
Как бы то ни было, Краабса знал кое-что еще об этом зверьке.

Кукла, телом которой он в настоящий момент управлял - подошла к игрушке. Ухватила тельце одной рукой а голову другой и с хитрым движением повернула и потянула их в разные стороны.
В хрупких деревянных ручках - оказалось неожиданно много сил. Голова легко отделилась от мохнатго туловища, обнажив рукоять маленького но удивительно острого стилета. Марионетка выдернула его из туловища. В руках у куклы, кинжал смотрелся как полуторный меч.
Как бы то ни было, Краабса предупреждали об этой игрушке. Старый подарок маленькой девочке от отца. Девочке, растущей в атмосфере вечных заговоров и интриг. Любимой дочери главы Великого Дома. Они не знал, что Краабс уже был с ней знаком. Очень хорошо знаком...

Краабас еще раз бросил взгляд на девочку. Всего одно движение... Но заказчик особо предупредил на счет внучки. Кукла отвернулась и одним прыжком оказалась на полу.
Не знающему человеку, дом Патриция мог бы показаться сущим лабиринтом. Однако, для малефика был лишь один путь. Отчетливая, алая, пульсирующая лента жизни, видимая только его темным взором - вела его к дальнему кабинету. Патриций еще не спал. Сидел за столом и что-то писал, сверяя с огромным, толстым, бухгалтерским томом.

Марионетка бесшумно пересекла комнату и уцепилась за заднюю ножку кресла. В дверь заглянул один из стражников. Не увидев ничего интересного он прикрыл дверь.

Марионетка подтянулась и оказалась на спинке кресла.

В какой-то момент - Патриций почувствовал что-то неладное и повернул голову.
Последнее что он увидел в своей жизни было два горящих потусторонним, ледяным голубым огнем глаза, на неровном, неподвижном, грубо высеченном деревянном лице. Затем, тонкое лезвие стилета беспрепятственно вошло ему в ухо, поражая мозг и занося в тело сильнейший яд.

В следующую секунду, тело куклы было объято таким же голубым пламенем и рассыпалось невесомым серебристым пеплом... Впрочем до пола не долетел даже он.

В пустом кабинете - сидело лишь мертвое тело патриция, из ушной раковины которого торчала рукоятка кинжала которым была заколота ранее его жена. Другой заказ - другие правила.

В глубине катакомб, в руках у малефика в огненной вспышке появилось носатое деревянное тельце.

Голова повернулась на тонкой шее. Глаза из голубых стали красными. Нарисованный рот раскрылся, обнажая бесконечный провал сочащегося мяса. Пахнуло застоявшейся, плохой кровью.

- Это была вкусная душа, раб. Пожалуй я дам тебе еще год жизни. Дал бы и три - но ты не позволил мне насытиться молодой жизнью.

Тело марионетки снова стало безжизненным.

Продавший душу колдун вздрогнул и вышел из транса. Со звоном, кольца упали в шкатулку и раскатились по своим местам.

Раб поднял своего господина и с надлежащей литанией поместил его в ковчежек из сделанный из дерева висельника.

Впереди был еще один год. О том как он будет платить за следующий Краабас не думал. Привык. Да и его профессия оставалась востребованной всегда и во все времена.

Последние пару недель, по социальным сетям распространяется "ужжжжжжжжжжжжжасная история про доктора из подмосковного поселка чуть не убившего молотком овчарку".

И родилась у меня по поводу всего этого статья. Не столько про овчарку - сколько про травлю... .

Ее я вам и предлагаю прочитать...

Травля.

Мы все слышали это слово. Кто-то даже сталкивался лично, в школе например. В небольших коллективах, травля несогласных, отличающихся от общего шаблона – явление обычное, хотя, конечно, и абсолютно не нормальное.

Но, куда страшнее, когда травля становится масштабной. И такую травлю большинство из вас не видело, поэтому, возможно и не представляет себе этот ужас. Давайте же, я попробую вам о нем рассказать:

Вообще, масштабная травля, по своему механизму очень напоминает лесной пожар. Люди, в массе своей, существа коллективные, что бы не сказать стадные. Есть «лидеры общественного мнения» и общая масса, которая не хочет, боится отбиваться от коллектива. Эти люди не готовы давать собственные оценки ситуации, поэтому они примыкают к голосам лидеров. Огонь травли перепрыгивает с полыхающих – на еще не загоревшийся сухостой. Чем больше площадь горения – тем быстрее и больше людей вовлекаются в этот кошмарный феномен. При этом, поводом для травли может стать не только инаковость, но и любой поступок, особенно, если кто-то из «лидеров» имеет какой-то личный зуб на объект травли и использует это.

В подобном случае становится даже не важно, кем, до начала Дикой Охоты была жертва. Изгоем или уважаемым человеком – роли не играет. Когда загонщик сказал «ату!» - стая оскалив клыки бросается в бой. И тут уже забывается все, что когда-то могло иметь значение: в головах включившихся в охоту – появляется «кривое зеркало» отражающее реальность по-своему. Искажая все и вся.

Красота жертвы станет поводом обвинить ее в транжирстве на свою внешность. Доброта – обвинят в подлом стремлении втереться в доверие. Подвиги – только потому, что жертва была в безвыходной ситуации и вообще, надо еще разобраться «а был ли мальчик»….

Прошлое человека, словно бы стирается. Остается лишь неутолимый голод и жажда преследования.

К чему вся эта преамбула? А давайте я расскажу вам одну историю:

В одном подмосковном коттеджном поселке, с очень романтическим именем – жила молодая семья. Муж – работал врачом. Спасал человеческие жизни. Множество жителей поселка обязаны ему если не тем, что еще коптят воздух, то, как минимум своим здоровьем.

Когда началась эпидемия – он одним из первых «пошел на фронт». Сражался за жизни людей с вирусом. Спас многих. Едва не погиб сам. Переболел.

Не так давно – семья купила щенка. Чихуахуа. Это такая маленькая собачка с глазами навыкате, умещающаяся в среднюю ладошку взрослого человека.

А потом случилась трагедия:

В поселке появилась бродячая собака. Я не буду упоминать, что осведомленные об этом жители поселка, озабоченные зоозащитой данный факт проигнорировали (как правило, их вмешательство в судьбу бродячих собак, забредающих на территорию поселка сводилось к тому, что узнав о вызове нормальными жителям службы отлова, зоозащитники попросту приманивали собачек кормом и уводили их в лес, в следствии чего, в глазах жителей, эффективность службы отлова стала равна нолю). Я не буду особо заострять внимание на том, что собака была крупной (породная немецкая овчарка, с обрубленным хвостом). Важно другое: собака оказалась агрессивной.

Нет, людей она вроде бы не ела. Во всяком случае, точно подтвержденных случаев нет.

Зато, этот кобель начал бросаться на местных собак. Первыми под раздачу попали собаки в дальней части поселка. Хозяева успели овчарку отогнать. Позвонили на КПП, но охрана действовать отказалась. Дескать «собаки – не их проблема».

Затем – он бросился на французского бульдога в районе многоквартирных домов.

Ну а следующим шагом овчарка вышла на компанию сидящую в беседке. Доктора, его жену, их друга… И щенка чихуа.

Овчарке хватило одного укуса, что бы раздробить щенку таз и прокусить легкое. Ребята с трудом отбили щенка, отогнали овчарку, свалившую в ночь… На руках у жены доктора – бился в агонии пушистый комочек жизни. В глазах стояла боль от раздробленных костей таза, но скулить он практически не мог – пробитое легкое сдулось. Пневмоторакс. Лишь изо рта щенка – сквозь слабый, почти детский плачь – пузырилась кровавая пена….

Доктор – всегда доктор. Даже если речь идет о жизни собаки. Человек совершил чудо – он смог стабилизировать щенка и его жена понеслась на машине в ближайшую ветклинику. Сам же доктор вышел на улицу, взял молоток и пошел искать бесхвостого монстра, почти убившего его щенка и готовившегося убить чью-то еще собаку.

Знаете, на моих глазах, в детстве, загрызли мою первую собаку – мальтийскую болонку, прожившую с нами пять лет. Загрыз русский спаниель – он и ранее проявлял агрессию, правда без смертельного исхода, а тут умудрился убить нашего Бима за один укус. Просто перекусил шею в районе холки. Спасти мы собаку не успели. Она умерла у нас на руках.

Для хозяина спаниеля это стало последней каплей. На следующий день он вывел своего свихнувшегося кобеля в лес и пустил ему жакан в голову, а нам принес щенка – пуделя. Ответственный поступок порядочного человека.

У овчарки хозяина не было. Возможно, он от хозяина убежал. Возможно – хозяин его просто бросил, опасаясь последствий содержания настолько агрессивного монстра. Не хочется в это верить, но в современных реалиях это случается часто. Ладно немецкая овчарка – я часто брошенных алабаев вижу. И спасибо девушкам «алабай-команды» которые их по первому сигналу отлавливают и пристраивают.

Я хорошо представляю, что испытывает ребенок, на глазах которого убивают пса, с которым вместе он вырос. Эта рана остается с тобою навсегда. Не дай бог это пережить чьим-то детям.

Агрессивная к другим собакам овчарка – быть может и не опасна для людей (хотя что там в ее голове – предсказать сложно), но вред можно причинить не только порвав тело, но и порвав душу.

У меня в семье сейчас две собаки: мелкие хохлатые китайцы, похожие на игрушечных коняшек. Безобидные и не способные защитить себя от овчарки. С ними нередко гуляет моя дочка - хрупкая девочка 11 лет. Она их тоже защитить бы не смогла. И я представляю, что стало бы с ее душей, если бы эта тварь порвала хотя бы одного из них...

Знаете, я очень благодарен доктору, за то, что он сделал....

Я не знаю, что творилось в мыслях и душе доктора, шедшего с молотком искать убийцу своего щенка. Не думаю, что речь шла о мести – так не мстят. Месть, особенно сразу после причиненной боли – это эмоции. Это желание причинить обидчику столько же и даже больше боли, чем причинил он. Я знаю, что доктор нанес он ровно один удар. Этого хватило, что бы собака упала «замертво». Так не мстят. Так ликвидируют угрозу. Общественную угрозу…

Затем, вместе с другом, они оттащили тушу собаки на пустырь и бросили ее там, будучи уверенными, что собака умерла.

Не умерла.

Собаку нашли зоозащитники. Пес был в тяжелом состоянии – сотрясение мозга дело такое.

К этому моменту все уже знали о нападениях, о том, что пес атаковал чужих собак….

И о том, что он практически убил (еле вытащили с того света и на утро еще было не понятно, удалось ли это) – чихуа.

Этого хватило.

Зоозащитники разродились такой ненавистью, по сравнению с которой даже тьма Холокоста выглядит невинным детским праздником.

«Убийце невинной собаки», спасшему, вообще говоря, жителей мечты и их собак от чудовищных последствий – был вынесен приговор. Еще не зная точно (но догадываясь) кто нанес удар – лидеры общественного мнения поселка, вместе с примкнувшим к ним «зоозащитникам» (хотя правильнее будет сказать – зоошизой) устроили оголтелую вакханалию вокруг произошедшего.

Знаете, если вы смотрели что творилось в США последний месяц – вы можете хорошо себе представить, что началось в поселке.

Прежде всего, вопреки свидетельствам пострадавших, овчарка была объявлена чуть ли не святой невинной овечкой. Подсознание, правда, сыграло злую шутку и собачку (которой тут же нашлась хозяйка – вот пока по голове не тюкнули, псина не нужна была) назвали Драко в честь графа Дракулы, за неубиваемость. Думаю, мне не нужно пояснять, что основной коннотацией Дракулы является, все же, кровожадность – прав был дедушка Фрейд…

Про лежащего под капельницами щенка, во всех группах фейсбука и чатах – было объявлено, что на нем ни царапины, он живой, и вообще его сами хозяева, спасая переломали. Как «ни царапины» и «переломали хозяева» сочетается, и от кого они его спасали, если Драко был неагрессивной мирной овечкой – вопрос, на который, боюсь, зоошиза ответа не даст.

Но хуже всего пришлось, конечно, врачу. Еще не зная (но уже подозревая его) точно – на него и его семью обрушились потоки кошмарнейших пожеланий. Самое меньшее – это пожелания сдохнуть в муках. Все что больше – я даже не стану тут цитировать.

Моментально нашлись самые отмороженные, которые начали плодить сообщения про врача по всем достпным и недоступным СМИ, с указанием его личности и призывами писать про него везде, писать на работу и требовать его увольнения.

Доктор, в ходе борьбы с эпидемией, получил правительственную награду, за спасение жизней людей – это тоже припомнили, организовав петицию за лишение его всех наград.

В личные сообщения, в публичное пространство, на семью доктора – вылились тонны помоев. Затрагивали не только его, не только его жену. Отец врача – местный священник, так же начал получать угрозы, включая, например, призывы сжечь в отместку за «невинно замученную собаку» церковь.

Между тем, поселок жил своей жизнью – незадолго до истории с этой собакой, у одной из жительниц поселка обострилось тяжелое заболевание. Для ее спасения понадобились деньги. Волонтеры кинули клич. Собрали что-то в районе 10 тысяч рублей.

Спустя пару недель, на Драко (собаку) - было собрано более 100 тысяч рублей.

Врач удалил все свои аккаунты. Ни о каком публичном признании и покаянии, в таких условиях, разумеется, не могли идти и речи – в речах беснующихся зоозащитников стали проскакивать откровенные нотки суда Линча. Кое-кто прямо призывал разобраться с человеком.

За неделю, истерикой был накручен весь поселок. За вычетом сколько-то вменяемых людей, поселок с романтическим названием оказался тотально охвачен ненавистью.

А затем в медиапространство, одним из лидеров общественного мнения было вброшено имя доктора.

Последствия оказались взрывными, причем уже не в медиапространстве а в реальной жизни.

Вокруг врача, который спасал жизни этим людям – образовался вакуум. Вакуум, полный тем не менее, физически ощущаемой ненависти и злобы. Плевки в спину, выкрики и проклятия, отвернувшиеся соседи и люди считавшимися друзьями…

Разумеется, были в поселке и здоровые люди. Если до появления имени, они принципиально отказывались влезать в эту истерику, надеясь, что люди одумаются, то после публикации имени – выступили. Сначала по одному, но очень быстро образовался встречный фронт. Оказалось, что многие молчали только потому, что боялись оказаться в одиночку, против беснующейся толпы.

Теперь, «романтический поселок» превратился в выгребную яму, охваченную взаимной ненавистью и, практически, гражданской войной.

Бывшие друзья – разрывали отношения с теми, кто высказался в защиту врача, только потому, что «посмели поддержать живодера». У некоторых, мнения разделились даже внутри семьи.

Впрочем, стороннему наблюдателю, было бы несложно заметить, что там, где у нападающих на врача брызгали эмоции и безумие, у защитников была логика и взвешенная позиция.

Разумеется, в первый же день, после обнаружения Драко – был подано заявление в полицию. Разумеется полиция провела все необходимые следственные мероприятия, опросила свидетелей, подозреваемых… В общем сделала свою работу. По хорошему, оставалось дождаться суда, который и определит степень вины и меру ответственности доктора. Но это же не интересно!

Доктор и его семья были доведены до критического состояния. Самоубийства не произошло только потому, что их вовремя начали поддерживать неравнодушные, болеющие за справедливость люди. Впрочем, поселок с романтическим названием и гнилым нутром – врач и его семья покинули. Жить там, где тебя угрожают убить, с женой сотворить страшные вещи и где соседи поддавшиеся массовой истерии плюют в спину – сомнительное удовольствие.

Глядя на происходящее, друзья мои, я в очередной раз поражаюсь, как же много в душах человеческих тьмы и как легко она выходит наружу.

Я вспоминаю, как в совсем недавней истории, поляки на оккупированной немцами территории – вышвыривали из домов соседей-евреев, сдавая их нацистам. Как простые советские обыватели, никогда ничем не выделявшиеся, надевали на себя картузы с орлом и свастикой и убивали и насиловали тех, кто отказался согнуть спину перед захватчиками. Как сотни таких же «добропорядочных граждан», охваченных массовой истерией писали десятки тысяч политических доносов на своих соседей, обеспечивая бесперебойную работу похоронных команд Коммунарки и Бутовского расстрельного полигона.

И такие же добропорядочные мещане – поддерживали маховик истребления, кровавым молохом прощедшийся по охваченной нацизмом Германии… Евреев, коммунистов, славян… Всех под нож – инакие, ненависть! Травить! Преследовать!

Вы думаете я приплел нацистов просто так? О, я вас удивлю. У врача – татарская фамилия. Как вы думаете, как скоро он стал для соседей «нерусской чуркой»?

Это давно известный факт – в тихом омуте водятся черти. Но таких огромных, жирных чертей, как те, которые оказались в «поселке с романтическим названием» я не видел уже давно.

Охваченные злобой домохозяйки, бездельничающие дома и от того имеющие слишком много свободного времени для пестования всех худших пороков известных человечеству – оказались по токсичности сравнимы с отрядами красных кхемеров и негров-погромщиков.

Слава богу, собака которая лает – как правило не кусает.

Однако, имя врача, в связи с этой историей разнесли вокруг и всюду. Ущерб репутации, но, главное, ущерб душе врача, его семье – был нанесен настолько огромный, что я затрудняюсь даже его как-то оценить.

Человек, который спасал жизни, который, да, можно сказать, отомстил за своего щенка, но, в первую очередь, спас, скорее всего, множество подобных щенков, да неуклюже, да как мог и чем мог (ну не оказалось у него огнестрела) – был изгнан из поселка. Из своей собственной квартиры.

Его жизнь оказалась разделена на «до» и «после». Его работа была атакована безумцами, движимыми лишь жаждой крови.

А хуже всего то, что очень похоже, что кто-то из тех, кто обладал влиянием на толпу – всего лишь сводил с человеком личные счеты, использовав бедную овчарку как хороший повод раскрутить маховик травли. Во всяком случае, другого объяснения такой оголтелости и скорости раскрутки - у меня нету.

…

Вот что такое масштабная травля, ребята.

Вот что такое стадное чувство.

Если вы когда-то почувствует что вас затягивает в ненависть, что ваши эмоции кто-то умело направляет…

Бегите. А лучше развернитесь и отправьте в нокаут провокатора.

И помните – вы остаетесь людьми только тогда, когда вы думаете. Анализируете и понимаете что происходит вокруг вас и зачем.

Иначе вы стая.

Стая, вышедшая на охоту.