С саблей, перебитой английским штыком, нещадно ругаясь, он прорубил себе путь к еще не разбитому французскому каре и медленно, шаг за шагом отступал – как он делал это на выжженной солнцем равнине в Португалии или преследуемый казаками в России. «Смотрите, как может умирать маршал Франции!» - кричал он пробегающим мимо солдатам.
МАРШАЛ НЕЙ. Сергей Захаров.
- Где Абель? - крикнул толстяк через всю таверну, увидев знакомого.
-Примерил ядро на голову! - Франц отодвинул пустой кувшин давая возможность толстяку поставить свою кружку.
- Он был славный Малый, ты пьешь отраву, помянем его чем по лучше. Эй девка принеси лучшее вино в этом проклятом месте!
-А ты везде таскаешься со своей кружкой.
-Посмотри на её передник он грязен как и все вокруг. Держу пари они не моют посуду.
Франц и товарищи посмеивались над толстяком за излишнюю чистоплотность, но он искренне верил что это бережет от болезней. Принесли вино, Франц не вольно разглядывать передник, его все устраивало, видали места и по грязнее, людей противнее. И таверна и Париж ему нравились, а вот толстяк все менее. Толстяк был артелеристом, Франц линейщиком - место во втором ряду; если бы толстяк больше ходил, он не был бы таким толстым и довольным.
- За Абеля!
-За Абеля!
-Как поживает Мишель? - черт бы побрал этого толстяка, постоянно что-то спрашивает. Это раздражало Франца, но тело уже плохо слушалось, за туманом в глазах сложно было увидеть, что чувствует линейшик глядя на артелериста.
- Жив пока, но в мазать правой тебе больше не сможет. .. Слышал про Нея?
-Маршал наш... Или Наполеона, я уже не знаю кому он служит.
-Мишель был с ним при Ватерлоо, он видно хорошо приложился головой, но клянется что Ней святой и лично видел нимб над головой, этот сумашедший клянется что лошади сами бежали к Нею и умирали под ним закрывая от пуль... Завтра я расстреляю Маршала.
-Да ты и сам умом тронулся. Еще вина! - толстяк смеялся, а Франц совершенно остекленел- одной рукой держал пустую кружку, второй вцепился в стол, а пятой точкой надежно удерживал стул.
-Капитан назначил меня в Растрельную команду. Подать сюда всех Пэров и всех генералов, я и их расстреляю.
Здесь мы оставим Франца, тем более что нести он начинает сущий бред, и завтра судьбаносный день. На прощание взглянем на Франца - и правда в глазах его все меньше человеческого и взгляд похож на лошадиный; той самой лошади, что неслась умирать за Маршала Франции Мишеля Нея.
Утро постучало к Францу тяжелыми сапогами капитана и сотней проклятий на голову линейщика.
-Вставай, собака, а не то поставлю с Неем в один ряд. - капитан ни когда не церемонился с солдатами, тем более что эти деревенские оборванцы только и понимали что грубую силу.
Ясное утро, быстро плывущие облака, чертовы птицы орут сильнее обычного, каждое движение отдается взрывом в голове-личный ад Франца. Внезапно все в мире замерло, перед шеренгой солдат стоял человек, прямой взгляд, расправленые плечи, открытая грудь. Это он будет растрелян? Каждый в шеренге знал из первых уст о его подвигах. Кому он служил? -Франции. И каждый на маленькой площади был Францией. Теперь Франц бы и сам поклялся что видел нимб над головой Маршала.
-Заряжай... Целься... Пли! - скомандовал капитан отчего-то без свойственной ему жестокости.
Раздался залп. Мир снова завертелся. Маршал продолжал стоять (потом в кабаках говорили, что он улыбался):
-Солдаты целитель в сердце! - этот голос заставил мир снова остановиться. Все вокруг исчезло - площадь шеренга капитан- только Франц, маршал... И ружьё. Голос продолжал:
-Заряжай... Целься... Пли!!! - выполнять приказы Франц умел.
Так умирают маршалы Франции.
