aug23

В эфире кавардак. Сплошные донесения и управление кораблями. Хорошо, хоть погода не подвела. Только шторма не хватало. Я почему то был уверен, что они лодку не найдут. Они свою то лодку гоняют с трудом, с нашей помощью. И это они приблизительно знают где она находится. А если эта лодка чужая, то пойди ее найди.

Лодку искали долго, несколько дней и ночей. Не нашли. Отбой тревоги, возвращаем корабли на базу. Ну, а что делать с лодкой? Ее же не нашли? Значит надо представить дело так, что ее просто не было. А как же донесения кораблей? И не одного, а сразу трех? Приехали следователи. Всех из экипажей, кто был тогда на верхней палубе развели по разным комнатам и начали выспрашивать:

- А что ты видел? А как четко ты это видел? А не показалось ли тебе? Может это был какой то плавающий мусор, например дерево? А вот твой товарищ говорит что это была не рубка подводной лодки, а плавающий мусор. Может ты подумаешь и более четко сможешь сказать, что же ты видел?

И так допытывали и офицеров и срочников. Если хорошо поднажать, то можно добиться нужного ответа. Написали, что это был выброс донного газа, что рубки подводной лодки там не было. Конечно не было! Откуда ж ей там было взяться? Это погранцам привиделось! Лучше пусть четче несут службу, а не глазеют по сторонам! Кстати, приехал министр строительства Краснодарского Края. Вот, пусть его повозят, покажут как ведется строительство в береговой зоне. И поехал один из корабликов, хотя Гриф и не корабль а катер, катать министра со всей его шоблой.

Коню понятно, что приехал он не для того, чтоб там что то инспектировать, а погулять, покататься, развеяться. Веялись они долго. И хоть командир требовал заканчивать гулянку, министру было плевать на требования какого то служаки. Плевать на то, что у него «предписание» и катер давно уже должен быть в Новороссийском порту. В десять вечера они только вышли из Джубги. И где то уже далеко от берега они во что то врезались на полном ходу. И это "что то", было под водой и распороло брюхо катеру по полной программе. Катер начал тонуть. Да, там есть насосы для откачки воды, только воды было слишком много. А когда возникают какие то неприятности, то начинается шторм. И не слабый. В пору давать сигнал SOS. Но боевой корабль такой сигнал не передает. Они связались с нами и нашей ман. базой в Новороссийске. Выслали 201-й проект, но Гриф конкретно тонет! Из Джубги вышли прогулочные катерки и начали потихоньку снимать с борта тонущего катера людей. Первым конечно министра. Всех вывозили по очереди сформированной из статуса и рангов. Только экипаж никто не собирался эвакуировать. Когда завели трос с 201-го Гриф уже почти весь ушел под воду. Волны перекатывались через палубу. Ночь, ветер и дождь. Хорошо, что ребята опытные. 201-й дал самый полный ход и за счет этого Гриф начал вылазить из воды. Так ему не дали утонуть и дотащили до базы в Новороссийске. Краном подняли на стапель. Дыра была на пять шпангоутов (ребра у корабля).

Во всем обвинили командира. Должен был вернуться на базу в 20.00, а только из Джубги вышел в 22.00. Как будто это причина! Лучше скажите во что он врезался? Может опять в «пузырь донных газов»? Командиру залепили строгача, а катер отправили на ремонт.

Я стал начальником БРС, командиром отделения. В общем все заняли должности, как и было известно с первого дня нашего появления на узле связи. Нам дали звания и добавили денежное довольствие. А у меня было тяжело на душе. Столько всего пройдено за этот год, а предстоит еще столько же. Кажется, что год это не так много. Но когда оглядываешься назад и реально ощущаешь размер этого отрезка времени, то становится не по себе. До того момента, когда я вернусь домой еще так далеко…

Мы, все пятеро, которые делили между собой сутки вахты, наконец больше не сидим в эфире. Теперь мы заступаем на сутки дежурными по связи бригады. Мы связываемся со многими частями и подразделениями. Почти везде дежурные по связи — офицеры. На другом конце провода думают что и я офицер. Я не разубеждаю. Пусть думают.

Мы с моими годками стали более свободны во времени. Но я стал ощущать, что Коша теперь следит за нами. Ну, вот как ему сказать, чтоб он не напрягался, хотя бы в моем случае? Я же не пью. У меня теперь полно этого спирта! Я его получаю на складе каждый месяц. Только Вовка Потеряхин иногда нивелирует мои запасы. А больше никто. Коша пытался устроить нам неприятности. Он вообще как то не ровно дышал в нашем направлении, но в неприятности угодил сам.

В бригаду, с новым пополнением пришли и новые водители в гараж. Среди молодых был один, у кого был первый класс водителя. Ни у кого в части не было такой классности. Даже уходящие деды имели максимум второй. Комбриг сразу взял его водителем «Волги». Но, что то в манере вождения нового водителя ему не понравилось и он вернул предыдущего, а молодого отдал командиру роты Коше, на УАЗик.

У нас внутри части, руками уходящих на гражданку, ремонтировалась дорога вдоль моря. Приходилось ехать между кучами гравия. Как то неудачно получилось, что молодой водитель наехал на кучу и УАЗик перевернулся. Коша сломал руку. Мало того, что он до этого уже лишился половины ступни (последствия лечения у наших коновалов из медпункта), так еще и перелом руки. Хромой и безлапый. После этого водилу сделали обычным дежурным водителем в гараже.

Один из офицеров штаба ехал в командировку. На вокзал его отвозил дежурный УАЗик. Была запарка и старшим поехал уже почти демобилизовавшийся дедушка. Был поздний вечер, дорога пустая, но на повороте почти по осевой на встречу ехал ЗИЛ. Вместо того, чтоб сместиться на край своей полосы или даже на обочину, наш обладатель первого класса (а за рулем был он) повернул машину влево на встречку. Туда же повернул и 130-й. УАЗик был почти всмятку. Сидевший на заднем сидении офицер пробил брезент и вылетел на асфальт. Он отделался сотрясением. Его жена, которая провожала его и сидела с ним на заднем сидении, осталась жива, но ей разорвало рот чуть ли не до уха. Дед погиб на месте, а водила еще помучился сутки. Мы всей частью, у кого совпала группа, ездили сдавать ему кровь. А потом часть тех кто сдавал ездили на вскрытие. Я не поехал, не люблю вида чужой крови. Только своей. Пацаны рассказывали, что из него кружкой вычерпывали кровь. Внутри все было порвано. Это были очередные цинки, за время моей службы. Как бы самому не поехать домой в таком макинтоше.

Вот лучше бы хромой и косой Коша следил не за нами, а за своими подчиненными! Кстати ему дали нового замполита. Молоденький лейтенант. Посмотрим, что это еще за фрукт.

Один дизель из трех заглох от перегрева, а два других заглушил дежурный дизелист. Пацаны клялись потом, что заглохли они уже в турецких водах. Радист сообщал нам, что они лежат в дрейфе фиг знает где. Что командир вырубился на полу ЗКП (запасной командный пост), а помоха на ГКП (соответственно на главном).

И ежу было понятно, что скоро эти покатушки засечет флотский ПТН на горе Самеба, возле Батуми. И заложит мужиков нашему оперативному. Там, на корабле резвятся наши знакомые. Жалко их сдавать. И мы решили с Федей попытаться их прикрыть. Федя, как дежурный по связи исчезнет, а мне предстоит включать бездарного радиста и тянуть время. Может они чуток протрезвеют.

Газ-вода пришел и попросил связать его с кораблем. Таки засек их ПТН! Но я уже сменил частоту на УКВ станции и «почему то» пропала связь с кораблями. А посылать радиограмму это волокита, нужно подключать СПС (спец пост связи). Они зашифруют, я передам. Там расшифруют и т. д. Уговорил оперативного не посылать.

- Да гоняются они за кем то, а может цель какую засекли. Если что то стоящее, они сами выйдут на связь и доложат. А если ошибочная цель, так и нет смысла связываться. Вернутся, когда закончат.

На том и порешили. Мне было жалко командира. Я был у него несколько раз по службе. У него на корабле небольшая каюта, стол и один стул. Он всегда усаживал меня на стул, а сам садился на стол. Так и общались. Недавно шеф передал ему через меня какие то документы. Я принес, а он сидит и смотрит куда то вверх.

- Стой не заходи! Замри там! Он сейчас полетит!

- Кто?

- Да вот же , смотри!

Я в полутьме сразу и не заметил. На черной нитке, привязанный за ногу, вниз головой висел таракан и дергал лапами. На наших кораблях этой дичи было немеряно. В литературе всегда пишут, что крысы бегут с корабля. Нет, крысы были только на берегу и большие, как маленькие поросята. А на кораблях крыс не было. Только тараканы. А этот на нитке вдруг расправил крылья и полетел. И нитка тянулась за ним. Он был похож на самолет, который таскал надувную колбасу, а наши корабли по ней стреляли.

- Видел, какой молодец!

- Настоящий МИГ-23!

От скуки на корабле или забухаешь, как Решик, или тараканов будешь в космос запускать.

А там, возле Батуми, мужики чуток протрезвели и вернулись в запретку. Я думал, что это финал, но оказалось только прелюдия. Командир скомандовал досмотр одного из сейнеров, которые с разрешения пограничников, ловили камбалу в запретке. Сейнера у них маленькие. Там всего два человека экипаж. Они увидели, что пограничный корабль идет к ним досматривать и приготовились швартоваться. Это обычная процедура. Наш 205-й врезал носом им прямо в верхнюю часть рубки! Хорошо, что моряк успел отпрыгнуть в сторону. Как они только не перевернулись! Пока пьяные погранцы бездарно рулили вокруг сейнерка, рыбаки быстро связались со своим диспетчером на берегу. Спасайте! «Пираты» идут на абордаж! Диспетчер сразу связался с кораблем. У него есть такая возможность.

- Борт такой то, что случилось!

- Мы задержали нарушителя погран. режима!

- Что он нарушил?

- Он НАРУШИТЕЛЬ! Что не понятно!

Теперь уже их диспетчер пытался дозвониться до нашего оперативного. А я по УКВ уговаривал командира отпустить рыбаков, пока не поздно. Пока наша поганая связь дает такую возможность.

- Он нарушил погран. режим! - твердил мне командир.

- Да ничего он не нарушал! Отпустите его быстрее!

- Ладно, я его отпущу, но пусть он больше так не делает!

- Конечно! Он больше не будет!

Я вызвал Федю и уже он, вместе с БИПом (боевой информационный пост) втюхивали оперативному, что корабль уже досмотрел сейнер. Все в порядке. Корабль вернулся на рейд. Там на бочке, командир с помохой наверное пошли догоняться, а нам и без них забот хватало.

Я думаю, все офицеры по чуть чуть бухали в море. Проверять некому. Но, буянили как эти два клоуна, редко. Все делалось тихо и пристойно.

Радио рубка не такая уж и большая, хотя больше наших боевых. На время поездки радиста из рубки выдворяют. Радист только настраивает аппаратуру и уходит. Его место занимает офицер связи, который приносит с собой небольшой чемоданчик. В чемодане спец аппаратура и телефон с гербом вместо номеронабирателя. Не часто, но офицер разрешал пацанам позвонить домой. Кто звонил, говорили, что нужно поднять трубку и женский голос просит назвать с кем соединить. Называешь город и номер. Тут же соединяют и связь просто супер.

Радистом на Белом служил Назар, хороший пацан из моей смены в Анапе. Он был здорово покрыт волосами, особенно руки и грудь. Потому и получил кликуху «шерстяной». От него узнал, что на корабле шикарная библиотека виниловых пластинок и просто отборная библиотека. Там были лучшие диски наших и весь Запад. Были любые рыболовные снасти, любые прикормки и наживки с блеснами. Не было видео салона с видаком и кассетами лишь потому, что их тогда еще не изобрели. Был узкопленочный проектор типа «Украина», но буржуйский и куча фильмов.

Пассажиры во время катания вели себя дружелюбно. Угощали сигаретами и позволяли сделать совместное фото. Каждый из экипажа имел по несколько фоток с генсеком в хорошем качестве. На мой вопрос «Зачем?», Шерстяной смеясь говорил, что будет класть такую фотку в портмоне с правами на будущую машину. Интересно было бы посмотреть, какой ГАИшник рискнет пробить дырку в талоне нарушений хозяину такой фотки?

Назар рассказывал, что все члены политбюро немного подражали Сталину в вопросе курения. Сталин курил трубку, набивая ее табаком из папирос «Герцеговина Флор», а пассажиры Белого курили каждый свои сигареты, и обязательно какие то редкие. «Друг», «Чайка» и другие, которых я не помню. Каждый курил именно свои. Пачки были вроде бы обыкновенные с виду, но внутри были сигареты сделанные на заказ. Шерстяной божился, что сигареты были особенными. А пачка так, для вида, для отвода глаз.

И вот с такого корабля Шерстяной просил списать его на берег? Да он с жиру бесился!

Наш Белый был не единственный корабль полит бюро. Такой же, один в один стоял в Балаклаве в 5-й ОБСКР (Отдельная бригада сторожевых кораблей), а мы 4-я. Это в Крыму. Думаю и в других бригадах были похожие корабли. Чиновники рангом поменьше организовывали себе покатушки по морям на более мелких кораблях, в других конторах, не в КГБ. По этому и в Поти был свой «Белый». Поменьше и по проще. Катал руководство Флота и МО.

Однажды в Поти заглянул один из космонавтов. Уже не помню кто. Гостеприимные хозяева решили показать свою удаль и прокатить высокого гостя на корабле. Но Поти — это не мы. А мы — не Поти. У них нет постоянной приписки на корабль, как у нас. Приходит корабль на базу — весь экипаж списывается на берег. Приходит корабль из ремонта (а ремонт может быть долгим), и командир со своими офицерами выбирает из списочного состава, тех что на берегу, столько то мотористов, столько то радистов, пушкарей, электриков и т. д. У них тогда была как бы биржа труда на берегу. Можно было не переставая ходить на разных кораблях. А можно было просидеть на берегу и ни разу не выйти в море. Потому то на ихнем Белом экипажа не было.

Прямо перед выходом командир набрал по списку экипаж и они вышли в море. Покатали космонавта по полной и ушли в море далеко. А тут, как на зло шторм. И не маленький. А экипаж давно не выходил в море, если вообще выхолил когда либо. А я знаю, что это такое и как тебя выворачивает на изнанку «морская болезнь». Если не ведро «пугаешь», то висишь на леере, «пугая» морскую волну. А в шторм и этого не дано. Сигнал SOS для военных кораблей не существует. А они военный корабль, хоть и гражданской наружности. Свое «Помогите!» они передать сумели. А быстрее наших кораблей кто доберется? Вот и полетел наш кораблик спасать экипаж и космонавта. Вовк рассказывал, что когда подошли к кораблю увидали невероятную картину. На корабле лишь два «живых» человека. Командир и космонавт. Все остальные «мертвые» лежат кто где. Говорили, что лучше всех себя чувствовал космонавт.

Через большой промежуток времени они подняли такой вот шум, и связан он был с тем самым пловцом с «Тараса Шевченко». После шторма пограничный наряд на берегу нашел часть гидрокостюма аквалангиста. Не помню уже точно где, но кажется на побережье между Туапсе и Лазаревской. Деталь была импортной, у нас такое было невозможно купить в те времена. Там большие глубины и пришлось вызвать специальную платформу с тяжелым водолазным снаряжением. Работы проводили не мы. У нас такого оборудования не было. Это были гражданские или флот. Водолазы подняли все: акваланг, ласты, гидрокостюм, короче все, что пловец затопил. Если бы не шторм, мы бы ничего и не узнали бы. А узнали мы только одно — кто то опять прошел через нашу границу. Опять отбой тревоги.

Его взяли только на третий раз. Нам сообщил какой то сейнер или транспортник, что возле Туапсе в открытом море встретил лодку из проката, а в ней мужчина и женщина с ребенком. Берега уже не видно, только горы. Опять боевая, выслали корабль и забрали их. Офицеры рассказали, что это тот самый «пловец» с Тараса Шевченко. Он бывший офицер, военный летчик. По его рассказу, он благополучно доплыл до турецкого берега. Из Турции махнул в Америку. Обещал тамошнему ЦРУ привезти большие секреты, если ему организуют поездку в СССР за женой и ребенком. Ну, если надо, значит надо! Говорил, что привезли его на подводной лодке и он плыл под водой. Вышел, оделся и поехал домой. Судя по его рассказу, в нейтральных его ждала подводная лодка, когда он шел назад.

Вот я не понимаю, это мне кажется или действительно иностранные подлодки гуляли по Черному морю, как у себя дома? Хотя, если вспомнить наши с флотом учения, где они нашу лодку поймать не могут, то что уж там говорить про буржуйскую. Конечно, бардака у нас везде хватало. Даже у нас умудрялись по куролесить, а ведь мы войска КГБ. Что уж там говорить про МО.

Рядышком с нашей частью был флотский ПТН. Их там было человек пятнадцать. Оторванные от своей части и от мира в целом. У них там была своя жизнь под руководством одного лейтенанта. Он был молодой ишо. Пацаны с ПТНа приходили к нам в клуб на кинофильм. Мы их хорошо знали, такие же как и мы только флотские. Такие, но немножко не такие. Длинная, почти до пола наша черная шинель. И где они такую находили? Ленты почти до жопы свисают с бескозырки, которая еле держится на макушке. А она и не может толком держаться, потому, что волосы у моряка до плеч. Не хватает маузера, трех линейки и пулеметных лент. Но и без них видно, что «Анархия — мать порядка!». Конечно, лейтенант с ними боролся как мог, но что он сделает один, против своего же экипажа? Видимо он не справился и они закусили удила.

К ним должна была приехать комиссия с проверкой. Лейтенант начал требовать чтоб они подстриглись хотя бы перед проверкой. Ну они и подстриглись.

Рядом со мной в клубе всегда сидел мой знакомый пацан с ПТНа. А тут рядом со мной садится какое то чучело жуткой наружности. Я ему:

- Браток, греби от сюда! Тут место занято!

- Да это же я! Ты что меня не узнаешь?

Бляха, да как его узнаешь? Ни волос на голове, ни усов, ни ресниц, ни бровей! Если покрасить в синий цвет — вылитый Фантомас!

- Ни чего себе! Вы зачем так постриглись? Погоди, да это же все под бритву!

- Вот, вот! И генерал тоже так спрашивал. А мы ему все, мы же все побрились, сказали, что это лейтенант нас так заставил! Вот умора!

Да, веселая братва была на ПТНе… А лейтенант в это осиное гнездо привез молодую жену. Красивая статная девчонка. Работала у нас продавщицей в баре «Ветерок» на территории части. Тихая, не заметная. Ну, вот как ей работать в нашей среде, где мат перемат? Но, прошло время и она однажды выдала такой отборный мат, что в пору было записать и запомнить! А лейтенанту, в очередную ссору, пробила голову утюгом, да так, что его в больничку увезли. Видимо научилась...

На ЗАСе опять общаюсь с кораблем. Действительно, кока на борту нет. Оказывается, он готовил ужин, ему нужно было что то помыть. Кончилась вода. Он решил набрать забортной. Но корабль прет на всех парах. Решил набрать на корме. Там брызги и струи воды. Слишком опустил ведро, зацепил основной поток воды и улетел за борт вместе с ведром. Пока вынырнул, пока кричал — корабль убежал далеко, движки ревут, никто не слышал. Это хорошо, что он плавает как рыба, что кости не поломал, ударившись об воду. Пришлось разворачивать корабль и возвращать за ним на заставу. А то останется экипаж без ужина…

Иногда приходилось вот так связываться с заставами, ПТНами, с флотом, с управлением погран. округа, с Москвой. Мы как щупальцами осьминога охватили весь Кавказ от Батуми до Керчи. Еще и море прихватывали. По суше связь была много хуже, чем по радио. Какой то шум, шипение, играет в телефонной трубке радио. Все это потому, что телефонная связь тогда была в основном по проводам на столбах. Все пользуются выражением «как телеграфный столб», а ни кто не помнит и наверное не знает,какие они. Я их уже давно не видел. Это деревянный, темно-коричневый из-за пропитки, столб. На нем, как буква «Т» перекладина, и не одна. Перекладины несут на себе фарфоровые изоляторы и много много проводов. И к нам в часть тоже приходила такая линия.

А в Абхазии никто коров в коровнике не держит. Они гуляют сами по себе где им вздумается. Худые, хоть анатомию изучай. Однажды такая корова решила почесаться об один из наших телеграфных столбов. Но он же весь гнилой. Она свалила столб и провода упали на нее. А там на некоторых 220 вольт. Где то на них провисли силовые линии. Бедную корову трясло как в лихорадке. Она только и могла, что мычать. Пока кто то из местных пришел к нам в часть. Пока наши телефонисты пошли выяснять, что там случилось. Пока подогнали технику и подняли столб. Все это время корову трясло как осиновый лист. Мы помогали нашим телефонистам поднимать столб. Я думал эта телка подохнет. А дохлая корова — это стерва. Но я ошибался. Корова встала и как ни в чем не бывало, стала тут же возле столба пастись и дальше. Меня било током не раз и я знаю, что это такое. А как ей удалось выжить - не понимаю.

Мы стояли со Степашкой возле столба, курили и обсуждали бедную корову.

- Бедная телка! Досталось ей по первое число! И худая она какая то. Нет, Серега, я пойду к другой телке. Скажи там оперативному, что я пошел проверять телефонную линию.

- Скажу, конечно. Но Саш, ты уже там явно примелькался, шастая к своей телке ненаглядной. Засекут тебя. Ой засекут! Они же там пасут всех из своих окон!

- Конечно пасут! Но меня они хрен вычислят. Я захожу всегда в разные подъезды дома офицеров. Там везде есть лестница на чердак. Наши линии проходят по крышам и чердакам. А в нужный подъезд зазнобы я спускаюсь уже с чердака, и меня никто не видит. И дверь уже открыта.

- Ну ты даешь! Настоящий шпион. А уходишь как?

- Так же, через чердак. Ну все, пока, я пошел.

Везет же этому красавчику! Он видный пацан. Рассказывал, что в школе, в старших классах дергал девчонок за резиночку от трусов, оттягивая ее слегка сквозь платье и отпуская. Я себе такого не позволял...

- Вот как надо ремонтировать аппаратуру!

С гордостью говорил шеф и уходил победным маршем. Через минуту после его ухода аппарат сдыхал. А у меня в активе был хороший опыт работы с радиолампами еще с универа, и я был хорошо подкован по физике. Мне здорово не хватало его двух высших, но я умел учиться. Не знаю, как сейчас, но тогда к каждому прибору шла шикарная документация. Там было расписано все до мелочей. Было написано так, чтобы любой дурак мог понять как работает устройство. К каждому устройству шла полная документация в виде пяти или шести портфелей. Читая документацию, я учился и набирался опыта. И я всегда начинал ремонт с изучения документации. А на эту «Рысь» там будет десяток портфелей! Поди пойми как она работает!

Но шеф взял себе в помощники какого то мичмана. Я ему мягко намекал, чтобы он не связывался с этим ремонтом. Это же радиолокатор, а мы связисты. Он не из нашей песочницы! Не послушал…

На стрельбы шеф взял не меня, а мичмана. Мишень — это небольшой плот, в середине которого стоит небольшая деревянная мачта (палка) с металлической сеткой на верхушке. Металл нужен, чтобы цель видел радиолокатор. Раньше канонир стрелял видя цель через прицел. На новых кораблях он сидит в трюме и видит цель как отметку на экране локатора. Совмещает с ней визир и стреляет. На экране видны и снаряды, летящие в цель. Если не попал, он корректирует настройки и стреляет второй раз, уже наверняка. Вот и в этот раз, ему дали цель, он выстрелил, а снарядов на экране нет. Хотя грохот выстрелов он слышал. Он стреляет еще раз, а по переговорному и через дверь ему орут: «Прекратить стрельбу»! Оказалось, что эту «Рысь» делали умные люди. На пушках сделаны ограничители, чтоб они не могли стрелять в собственный корабль. А после ремонта, проведенного шефом, пушки страстно желали прикончить собственный корабль. Упоры не дали этого сделать и снаряды летели в воду прямо возле борта. А это четыре ствола и каждый пуляет больше тысячи выстрелов в минуту. Пацаны с верхней палубы рассказывали, что столбы воды были выше мачты.

В эфире начался кипеш. Командиры кораблей наперебой орали НШ (начальнику штаба), что этот сумасшедший стрелок перестреляет все корабли! НШ вернул на базу неисправный корабль. Когда корабли вернулись, часть шумела и гудела обсуждая произошедшее. Если бы пушки ударили не в воду, а в корабли — вот это было бы ЧП масштаба страны!.. Я как чувствовал, что это добром не кончится и шефа предупреждал…

Приехали специалисты и отремонтировали корабль. Теперь на стрельбы он пошел один. И опять был самолет и колбаса на веревочке. И уже наши сначала раздолбали колбасу, а потом резали веревку. Хорошо сделали питерцы ремонт. Когда они уезжали, то попросили командира корабля не подпускать шефа к оборудованию. Не надо…

Я думал, что комбриг личным кортиком зарежет шефа без суда и следствия. Но, на удивление, никаких орг выводов никто не сделал. Шеф отделался легким испугом. Но он стал мягче и больше не лез в ремонт аппаратуры. Даже перестал командовать, что и как ремонтировать. Все ремонты полностью отдал на откуп нам.