aug23

А все таки в Очамчире гораздо теплее чем в Новороссийске. И хоть и прохладно, но уже ранняя весна и светит солнышко. Сегодня со мной на дежурстве хороший оперативный дежурный. Дал возможность поспать ночью и на день у меня есть небольшие планы.

Когда входишь в штаб, то всегда приходится задержаться на несколько секунд и похлопать глазами как филин. На улице яркое солнце, а здесь сумрак фойе. Зрение вовремя вернулось, чтоб я успел увидеть несущегося на меня из бокового коридора нашего телефониста Валиева. Мало того, что он и сам не худенький, так он еще и бежит на меня с высоко вверх поднятыми руками, в которых как двуручный меч зажата щетка для подметания пола, на длинной ручке. Ну такая, похожая на швабру. Не знаю кто как, но я не очень люблю, когда на меня наступают с задранным в потолок двуручным мечом. Еле успел отпрыгнуть в сторону. Главное вовремя. Мимо меня, прыгая как заяц в высоту где то на пол метра, пронеслась огромная крыса. Как небольшая кошка! Я и не думал, что крысы умеют так высоко прыгать. А прыгает она по тому, что Валиев лупит по ней деревянной щеткой. Но он не попадает и щетка каждый раз громко стучит по деревянному полу. Крыса зигзагами уверенно уходит от него в сторону входной двери, через которую я только что вошел. Вот и заветная дверь на свободу. Крыса, хитрая морда, бросается на дверь с прыжка, ударяя в нее всем весом своего тела. Но дверь довольно массивная, хотя и без защелки, но с пружиной. Возле двери крыса теряет преимущество маневра и удары щеткой становятся для нее опасными. Она разворачивается и бросается на Валиева. Она в прыжке летит как стрела на уровне живота или даже груди (мы с Валиевым маленькие). Теперь Валиев бежит от крысы, а она за ним. Пока он в панике убегает, она снова разворачивается и бросается на дверь. Но и Валиев уже тут как тут. Нападения и отступления чередуются довольно быстро. А я, как зритель Римского колизея, наблюдаю за этим феерическим боем гладиаторов. Но бойцы подобраны плохо. Их возможности слишком не равны и Валиев таки попадает по крысе, а той достаточно одного точного удара. Выхожу из тени и подхожу к бойцам. Один не дышит, а второй дышит и довольно часто. Даже не дали мне возможности проголосовать большим пальцем правой руки за жизнь или смерть гладиатора. Куда девать труп? Крыса большая и в руки ее брать не охота. Решили, что нужно вымести ее на улицу. Тем более что щетка уже есть. Крови на полу нет и труп побежденного бойца удаляют с арены. Начало рабочего дня и дверь на улицу нам неожиданно открыл комбриг. Немая сцена. Он отступает назад и держит дверь, а Валиев выметает труп через порог дальше на улицу. Поздоровались с комбригом и пошли вдвоем по лестнице на второй этаж. Его кабинет напротив нашего ЗАСа. Он ничего не спросил, а я ничего и не рассказывал о побоище.

Этих крыс в части было полно. Я часто видел, как они плавают около берега у нас в бухте. Пацаны водолазы говорили, что у них входы в норы под водой. Что то мне не верится. А главное не понятно, чем они питаются. Такие здоровые. Интересно, где Валиев ее надыбал? Да он и сам интересная личность. Я не специалист, но фамилия, по моему, татарская. Он круглолицый, с узкими щелками глаз. Нормальный пацан, мой годок, и у него есть интересная черта — если он спит, его невозможно разбудить. Сколько раз я шел на вахту ночью и будил его. Он может тебе отвечать, может неуверенно одеваться, даже идти. Но он спит. На коммутаторе он укладывается спать прямо в кресле телефониста, нацепив гарнитуру на голову и воткну штекеры коммутатора в гнезда, откуда может поступить вызов ночью. Ложится спать, задрав ноги на панель коммутатора. И спит гадюка! Если звонят, он не открывая глаз, просто толкает две ноги вперед и включает все тумблеры. Один да попадет. Сквозь сон спрашивает кого и получив ответ говорит «Занято». Обе ноги назад и спит дальше. Кто бы не звонил и куда бы не хотел прорваться, у него всегда было одно: «Занято». Я знал это давно, потому если надо было позвонить, спускался вниз и растолкав его копыта сам вызывал абонента. А Валиев все спал. Завидую его нервной системе.

Пойду ка и я подправлю свою нервную систему... Наверное много лет назад, наши предшественники нашли на крыше штаба интересное место. Часть крыши с небольшим наклоном, с видом на Юг. Так было построено здание, что это место было защищено от ветра и чужих глаз. Ниоткуда не было возможности с земли увидеть это место. Потому наши прадеды прибили к крыше шерстяное одеяло и загорали там ранней весной. Все ходили еще бледными после зимы, а деды узла связи ходили загорелые как африканцы. Никто из офицеров не знал про это секретное место. Одеяло уже давно выгорело и было какого то серого цвета. Его мыли дожди и стерилизовало солнце. И мои друзья уже во всю загорали, чтоб поехать домой в Мае уже с летним, коричневым загаром. Не загорал только я. У меня белая кожа и загар не пристает. Можно лишь немного загореть, но не на долго. Потому мое время загара еще не пришло. Пацаны загорали в плавках скрученных в узкую полосочку. А я завалился сюда в робе. Растянулся на теплой крыше как кот и просто мечтал о будущем. Иногда звонил телефон. Его тоже давно провели на крышу и он был там все время и зимой и летом в небольшой нише. Короче все условия для продуктивной работы по управлению радиосвязью бригады. Настоящий открытый всем ветрам кабинет дежурного по связи. Высоко и тихо. Плещет море и ты как будто на палубе пиратского парусника. Не хватает только попугая и подзорной трубы. Кстати, «секретарши» тоже не хватает. Все «секретарши» там, в ДОСе. Степашка туда часто наведывается. Но даже я не знаю кто его пассия. Слюня тоже решил проложить партизанскую тропу в ДОС. Но кто же его туда выпустит? Потому он брал мои ласты и трубку и попытался уйти морем. Я бы не полез, вода еще холодноватая. А он пошел. Его поймал на этом мероприятии командир роты. Коша таки нанес нам ответный удар за шкаф. В пьянке нас поймать не смог, а вот Слюню на «самоходе» поймал. И он таки добился, чтоб ему дали несколько дней «губы». Но мы это как нибудь переживем.

Я хожу в должниках. Не знаю кому, не знаю сколько и чего, но должен. Береговая радиостанция не может выйти в эфир на полной мощности. Нас плохо слышат. И все косо смотрят на меня, типа я должен это исправить. Я никому ничего не должен! Шеф ходит с задумчивым видом и помогать не собирается. Конечно, это я переборщил! Пацаны просто надеются на меня и ждут. А у меня не хватает знаний, чтоб теоретически рассчитать и понять, почему мы не можем закачать в полном объеме высокочастотную энергию передатчика в антенну. Потому я пошел практическим путем. Антенну мы сделали и к ней вопросов нет. Передатчики разные, а горят одинаково. Значит дело не в них. А что же остается? Остается линия от передатчика до антенны. Это по два провода на каждую антенну, идущие по большим керамическим блестящим изоляторам, на деревянных столбах. По высохшему болоту. Столбы высокие и я решил залезть на столб и посмотреть на изоляторы поближе. Может они треснули или еще чего? У нас нет такой длины лестницы, да и в мягком грунте она утонет. И я одел когти. Между прочим хорошая штука! Крепятся как лыжи к ботинку. Стою, а из носков ботинок торчат два больших когтя в форме буквы «С». Обычная «С» на левой ноге, а повернутая ей на встречу «С» на правой. Ходить в них очень не удобно. Самое трудное было залезть на столб выше бетонного пальца, к которому столб прикручен. Кое как залез, а дальше все пошло как по маслу. Коготь охватывает столб с одной стороны и стоит надавить ногой вниз, вдоль столба, как коготь вгрызается двумя острыми зубами в тело столба. Зубы в начале и конце буквы «С». Они как маленькие острые пирамидки. А если ногу поднять — они легко отпускают столб. Я опираюсь на металлические площадки под ботинками (к ним то и приварены когти) и переставляю все выше цепь страховочного пояса. Я как кошак медленно лезу вверх по столбу. Держусь за него руками и носом почти чиркаю по его черно-коричневой поверхности. И тут я замер. Оказывается весь столб усеян вмятинами от пирамидальных зубов когтей. Но ведь я лезу на столб в первый раз! И за два года моей службы здесь никто на эти столбы никогда не лазил. Чьи же это следы? И их тут очень много. Весь столб усеян ими. Сколько же лет этому памятнику истории БРС? Может они здесь еще с войны? В нашей бухте во время войны была база подводных лодок. На противоположном берегу есть братская могила целого экипажа. Они утонули прямо на выходе из бухты. Кто знает, сколько стоит этот столб?

Столб имел резкий запах, как у деревянных шпал под рельсами. Время опять показало свою способность сжиматься пружиной. Как тогда в Анапе, возле кирпичной стены с нацарапанными годами демобилизации.

- Серый, ты там что уснул? У тебя все в порядке?

Салаги волнуются. Они рвались на столб вместо меня. Я не пустил. И все таки я не могу с уверенностью сказать, сколько этому столбу лет. Скажу только одно — он достаточно древний. Весь в трещинах и сколах. Я залез на самый верх. Столб оказывается еще и качается. Это не очень приятно. Изоляторы на вид целые, без трещинок и сколов. Немного грязные, а так ничего. Отсоединил от них линию и скрутил два изолятора. Проверю их на земле. Может у них есть небольшая утечка. Мегомметр покажет. И я спустился.

Я крутил ручку мегомметра, дабы добыть напряжение около 500 вольт, но это было ни к чему. Изолятор вел себя как обычный гвоздь. Я отмыл его спиртом. Он блестел, как новая тарелка, но электричество проводил еще лучше. Кусок блестящей, белой, глазурованной керамики, а ведет себя как кусок медной проволоки. Бред! Я полез на стену, где выходили фидеры от передатчиков. Там изоляторы почти в сорок сантиметров керамики под зеленой глазурью, как у цветочного горшка. Я снял и их. Они звонились даже лучше чем белые со столба. Обычным тестером. Сопротивление в доли ома. Вот и причина наших бед! Пошел докладывать шефу.

- Этого не может быть! Ты что то путаешь!

Пошел мерить сам.

- У тебя тестер не работает!

С двумя высшими такое говорить не следует... Я взял настольную лампу, в разрыв провода включил кусок керамики в зеленом перламутре и лампа загорелась в полном блеске всех своих свечей. Против такого «фейерверка» у шефа не было доводов.

- Их все надо менять на новые.

- Я даже не знаю, где их брать и когда они прибудут. Они шли вместе с антеннами.

А я удивлялся. Как же старый передатчик мог работать с таким поганым фидером? Я искал хоть какие то повреждения на изоляторах. Ничего! Получалось или брак с завода, или вода. Сложил их кучкой на полу в зиповой и направил на них горячую ветродуйку. Только через сутки появились какие то результаты. Я снял остальные изоляторы и всю кучу мы сушили больше недели. Они стали как новые, но я им не верил. У нас здесь субтропики. Они опять нахватаются воды. Надо с ними что то делать.

Это хорошо, что я год отработал на ФизТехе. Лаборатория экспериментальной ядерной физики, в моем лице, решила показать местным аборигенам, как решаются такие задачи. Там, в далеком Харькове, у меня на работе были напряжения гораздо больше чем здесь. А в соседней лаборатории мотали трансформаторы на миллионы вольт. Они работали в емкостях с маслом, но прежде чем их туда засунуть их неделями варили в кипящем масле. Влага, при такой температуре превращается в пар и всплывает на поверхность, а ее место занимает масло. Их варили постоянно, днем и ночью, оставляя на ночь дежурного. Дежурил и я несколько раз. Масло довольно вонючее было.

Я решил и здесь поварить немного. Хотя бы недельку. В жестяной канистре из под масла мы варили все изоляторы. А они все пускали пузырьки водяного пара. Их было видно в масле. Когда пузырьки закончились я достал изоляторы, протер и поставил на место по всей длине фидерной линии. Мы смогли дать в антенну полную мощность! Закончились наши беды. Ни премии, ни внеочередного отпуска на родину мне не дали. Я думал, что шеф, чтоб я не выпендривался, влепит мне какой нибудь выговор. Нет. Он просто не дал мне очередного звания. Всем дал, а мне нет. Да пусть подавится своими званиями! Они мне были нужны как зайцу стоп-сигнал! Кстати столб звонился тоже как гвоздь или кусок проволоки. Но я про это шефу не сказал. А то еще надумает столбы менять нашими руками. Он это умеет.

Вот и пришел 75-й год. Год демобилизации. Год, который я выцарапывал тогда на кирпичной стене в Анапе, молодой Хома Брут. Сейчас я уже стал чуть солиднее. Но по сути, я тот же самый баран, что и был. Мы сидели с Сашкой Степановым возле «елки» и непонятно почему грустили. Может потому, что быстро кончился торт вчера? Надо радоваться. До приказа сто дней! Все деды подстриглись «на лысо». Традиция. Только наша пятерка не стала стричься. Не знаю почему. Наверное мы какие то не такие… И вроде праздник, а не празднуется... Все таки подготовка и ожидание праздника всегда лучше самого праздника. Нам со Степашкой повезло, мы не дежурим первого января и можем отдыхать. На улице солнышко и я, наверное, предложу ему прокатиться на яле. Я уже давно привык чувствовать его локоть справа. Мы всегда с ним вот так же сидим в шлюпке на одной банке. Я загребной левого борта, а он правого. У нас именные места! У меня левая рука никудышная. Я во всем полагаюсь только на правую руку. А у Степашки левая клешня почти как правая. Мы уже давно, по решению нашей «первичной комсомольской организации», выбили из руководства две пары боксерских перчаток. Правда не новых, а довольно потрепанных. Зато не боевых, а тренировочных. Они большие и мягкие, следов на морде почти не оставляют. Правда они уже чуток облазят и потому довольно шершавые. Получить «шершавенького» по морде вдвойне не приятно. Сашка меня всегда тренирует в спарринге. У него есть разряд по боксу и эта его левая клешня меня здорово напрягает в бою. А особенно напрягает его коронный правый и левый прямой. Он как то интересно, как будто спотыкается передней ногой и смещая центр тяжести вперед наносит хлесткий прямой, в разрез перчаток. Как бы выстреливая из идущего вперед корпуса. Сколько он меня учил этому удару, у меня так не получается. Я пытался следить за его ногами, но их не видно из за перчаток. А особо обидно было получать от его мощной левой, хотя он работал в правосторонней стойке. У меня только искры из глаз сыпались на пол от его ударов. Плохо было еще и то, что мы не додумались потребовать побольше капп. Их у нас не было вообще. И чтоб не потерять зубы пользовались самодельной каппой из битума. Не зря же мы его в детстве жевали! Каппа особенно была нужна мне. У меня слабая дыхалка и я дышал через рот (бывшее воспаление легких и тонзилит меня имели и здесь). Очень легко потерять зубы при ударе снизу. Степашка сильный боец и с ним трудно быть на равных. С Вовкой Потеряхиным вообще лучше не тренироваться. Тот бьет как оглоблей, как кувалдой. Здоровый черт! Лучше спарринговать с молодыми. Они и в весовой категории пониже и физически слабее. А может и поддаются. Я же все таки дедушка! Хотя в нашей маленькой армейской единице под названием «узел связи», отношения с бичами здорово отличались от всей бригады. Даже отличались от отношений нас с дедами, когда мы были салагами. Чтоб те деды сели с нами вместе за праздничный стол — да никогда! Они всегда бухали и кучковались отдельно. А мы вчера сидели все вместе. Чтоб они с нами делали совместную работу, хоть какую то — да боже упаси! А мы от тяжелых работ не отлынивали никогда. А если опасная или особо сложная работа — то только я или кто то из дедов. Молодым не доверяю. И я не забыл тех нескольких дней в десятой роте, в Анапе, где нас отдали на заклание Лиепайским пацанам. Я не забыл вкус спирта из мыльницы, выпитый по требованию пьяных дедов здесь в Очамчире. Я ничего не забыл из того, что случалось постоянно, пока мы были бичами. Но я не забыл и того, что однажды, вот не помню когда, на пике обидного состояния рабов, мы пообещали друг другу, что прервем эту цепь! Думаю это было когда мы впятером копали траншею в болотной жиже по колено. Наши деды марать свои белые рученьки в болотной грязи не соизволили. А может это было когда они обрушили потолок в приемной, а заделывать пришлось нам, выплевывая цемент, падающий с потолка? Ну не хотел он, зараза, туда прилипать! Я помнил все и это еще сильнее укрепляло меня в понимании того, что это не правильно, что все нужно делать вместе.

У нас была очень короткая линейка руководства вверх: флагманский связист — начальник штаба — командир бригады. Все! Вот и все наши прямые начальники. Кошу отбрили еще когда притащили шкаф в кубрик! Высокому руководству до нас не было дела. Мы были как бы организация внутри организации. Ни на кого не похожие. И иногда это выглядело довольно странно. Еще летом я уезжал с шефом в Батуми устанавливать ретранслятор. Занимался погрузкой на корабль всего, что понадобится. Мы катили тяжелую катушку с радио кабелем. «Мы катили» не означало, что катили молодые, а я шел рядом с сигареткой в зубах. Нет. Я катил с ними вместе. Все таки они слабаки! А вот на корабль закатить не удавалось. Крутовато вверх по настилу. Даже моего пердячего пара не хватало. Идет Вовк, это же его корабль. Предлагаю ему поучаствовать.

- Серый, ты чё, совсем? Сейчас я бичей организую.

Вернулся через минуту с пацанами и мы закатили катушку на корабль.

- Я же дембель, или кто?

...Или кто? А я тогда кто? Конь в пальто?! Совсем другая жизнь текла где то рядом, за стенкой. Но ни я, ни остальная четверка дедов, свое обещание не нарушали. И когда я потерял ключи от сейфа и организовал бичей на уборку и покос, то пытался им помогать. Но меня просто попросили убраться.

- Не мешай. Иди займись своими делами. Без тебя справимся.

Конечно, отдельные виды работ, если только не аврал, мы отдавали на откуп бичам. Уборка, протирка пыли, наведение порядка — тут они уже справлялись без нас. Но, если я мусорил во время ремонта, то убирал сам. Все было как то просто и естественно. И мы здорово отличались от всех вокруг. И офицеры не лезли в наше «демократическое общество». Мы были сами по себе.

Вот и сейчас пойдем набирать экипаж на шлюпку. По желанию. Еще четверых гребцов и рулевого. А ведь я мог бы и приказать. Но зачем? Они же не рабы и мы не на галерах.

Вышли в море, ровное как стекло. Тепло. Мы сняли голландки и остались в тельняшках—маечках. Да здравствует Абхазия с ее благодатным климатом! Да здравствуют сто дней до приказа! На фото я без лычек на погонах. Это уже дембельская голландка и она еще в работе.

Перед самым Новым годом в эфире творилось что то невообразимое. Все как с цепи сорвались. Ото всюду шли радиограммы, телеграммы и пр. и пр. Произошло невероятное. Я такого не видел ранее и не ожидал такое увидеть. Связь, со всеми ее подразделениями и видами вдруг вышла из подчинения, а точнее сама стала генератором сообщений и телеграмм. Сеть поздравляла саму себя. Маленькая и неряшливая Золушка в услужении руководства флота и погранвойск, вдруг развернулась во всей своей мощи и решила немного пожить своей собственной жизнью. Я не думаю, что это был чей то расчет или умысел. По крайней мере, мы о такой договоренности не знали. Нет. Просто вся сеть всех видов связи была способна и готова к подобным действиям. А детонатором явилась, наверное, чья то радиограмма поздравления, которая вызвала у получившего ее ответную реакцию в виде радиограммы. И сразу еще несколько радиограмм друзьям, по примеру только что полученной. А те в свою очередь поступили так же. Это жутко напоминало цепную реакцию в изотопе урана. И нас тоже захлестнула эта волна. Радиограммы сыпались со всех сторон. По всем линиям связи. Особенно много по закрытой. И какие! На шифровальных машинах были перфораторы бумажной ленты. Это было нужно, чтоб радист принимающий радиограмму не мог ее прочитать. На спец. пост связи передавалась лишь перфорированная лента и уже там ее расшифровывали. Каждой букве алфавита соответствовала некая комбинация из пяти дырочек и пробелов. Пять «ячеек», каждая из которых может быть единицей или нулем (отверстие или пробел). Комбинации из пяти ячеек вполне хватало, чтоб перекрыть весь алфавит. Но кто то из друзей-радистов додумался сделать из этих комбинаций видимую на ленте букву алфавита, сделанную из дырочек пробитых перфоратором. Чтоб написать такую букву, нужно передать в эфире где то пять а то и шесть букв алфавита. Если все правильно сделать, перфоратор начнет писать на ленте красивым шрифтом. Вот в таком виде мы начали получать поздравления со всех уголков большого Кавказа и из Москвы. И они были не очень «короткими»! И если умножить каждую букву их этих сообщений на пять, то станет понятен тот объем информации, которую мы получали. Поздравительные «ленты» были длиной по четыре или пять метров длиной! Не слабый объем информации передаваемой в радиосетях! И если передавать можно было автоматически с любой скоростью, набив «свою» ленту заранее. То принимать такую «телегу» нужно было вручную. Вот где была настоящая проверка «на вшивость». Мы прошли проверку достойно и сами заготовили несколько таких «телег» которые отправили в ответ. А телефон звонил не умолкая. А еще УКВ связь и корабли...

Эти поздравительные ленты мы принесли в наш кубрик и развесили их и в кубрике и в коридоре. Чтобы каждый желающий мог прочесть, как нас поздравляют братья по оружию! А сам кубрик уже украшал я с бичами. Я не стал расписывать входную дверь. Я ее декорировал. Дверь осталась как дверь, но если ее открыть, то проем двери представлял собой паутину из толстой нитки. В углу проема сидел большой черный паук (два соединенных черных тканевых шарика, большой и маленький с лапами из проволоки). На тело паука ушли чьи то семейные трусы. В паутине был проем, через который и приходилось осторожно пролазить внутрь кубрика. Я не знал какой это будет год по Восточному календарю, потому представил его в виде Дракона, нового Гада! Плевал я на китайцев! У меня свой русский символ! Змей Горыныч! Его я рисовал на стеклах. Жалко плохо видно и плохо получилось.

Елку все еще не привезли и мы все сидели и лепили пельмени. Как будто я дома леплю пельмени с родителями. Идея моя. Исполнение общее. Степашка добыл муку, тесто и фарш с луком. Все выглядели смешно! Все в праздничной красивой третьей форме и в муке! « Весь в муке и … в руке!»

Койки вынесли в коридор и в середине кубрика стоял длинный стол, а елки все еще не было. Пока ее ждали и лепили пельмени, успели даже чуть не поругаться. Поводом стала сама елка. Точнее рождественское дерево. Пацаны из Питера и Москвы, из городов севернее Белгорода были категоричны в утверждении, что это должна быть ель. Более южные регионы и часть Урала и Сибири были уверены, что это сосна. Я тоже придерживался мнения, что это сосна. Спор разгорался и я решил остановить его простым решением:

- Вот, что принесут — та группировка и победит. Маленькая Русская рулетка. Спор утих сам собой и оставалось только ждать. Елку привезли и даже не одну, а с приложением. Приложением был полный ящик спелых сладких мандарин. Мы же в Абхазии! Елка и мандарины - подарок от офицерского корпуса. А вот само дерево было загадкой. Пахло хвоей и кубрик наполнился Новогодним ароматом хвои и мандарин. Но на ней были не иголки, а мягкие тонкие листики, похожие на иголки. А издали - один в один елка. Но не елка. Думаю это была лиственница. Но я не ботаник. В споре была зафиксирована боевая ничья.

Есть фото, и что там стоит наряженное - я не знаю. Слева виден край моего «эпического» полотна. В кадр попала одна из «елок» на картине. А уж на картине я рисовал сосенки! Это мое право! Прямо под летящей, на стекле окна Ягой, сидит Антанас Самояускас. С ним мы еще успеем попытаться утонуть в штормовом море. В центре Вовка Потеряхин. Он начальник узла связи, типа самый старший из нас по должности. Ему и козырное место. За ним, с гитарой в руках, Степашка. Сидящий справа левым боком — мой бичик Вася Черемных. Алкоголя не было, но и без него было хорошо. На фото всего то двадцать пять минут нового года. Ночь. А мы сидим с открытым окном. Вот что такое Абхазия! А в проеме окна видны только висюльки из ниток и ваты.

Ранним утром проснулся раньше обычного. Неожиданная редкость при моем постоянном недосыпе. Что ж, есть время подвести промежуточные итоги и набросать планы на будущее.

К сожалению здоровья не прибавилось и мой хронический тонзилит врывается постоянными ангинами в мой и так жесткий распорядок. Его не берут ни купание в холодной воде, ни гребля, ни морской воздух. Даже насоветованные попытки лечения крепким алкоголем ему по барабану. Зато гребля немного накачала мою фигуру. Я же не зря постоянный загребной левого борта. Все таки идея завести собственный ял была супер идеей. Это надо признать. И надо бы подготовиться к Новому году. Два предыдущих мне отпраздновать не дали. Вот теперь моя очередь оторваться по полной. У меня все возможности организовать этот праздник так, как я хочу. Друг Саша Гурьев меня поддержит, хоть сейчас спит через проход от меня. На бичиков надежды мало. Это не их уровень. Все придется делать самому. Вон Вася спит у стены напротив меня. К нему спящему лучше не подходить. Однажды, еще летом, шеф заявился в наш кубрик рано утром. Я сразу проснулся как только он открыл дверь. Этот звук открывающейся двери всегда означал или боевую тревогу, или вызов на дежурство. Всегда это означало подъем. И я сразу просыпался при этом звуке. А тут такое зрелище! Шеф, собственной персоной, впервые пришел в наш кубрик! И не днем, а ранним утром! Тихонько слежу за ним, а он прошел почти до моей койки у окна. Но проходя мимо койки Васи Черемных замер как вкопанный. Он же не знал, что Вася всегда спит с открытыми глазами. И если он видит сон, то глаза его двигаются и он видит то, чего нет в реальности. Но в основном он спит и глаза не двигаются. И он не моргает! Как у него не пересыхают глаза? Зрелище довольно страшное, потому что отличить его от трупа нереально. А если учесть, что он спит почти постоянно на спине беззвучно дыша, то зрелище не из приятных.

Шеф медленно стал сдавать назад и быстренько покинул наш кубрик. Днем он нас всех собрал и опасливо косясь на живого Васю, начал нас прессовать за поздний подъем.

- Все спали! Только Черемных не спал!

Он опять ошибался... А вот стена за Васькиной койкой мне однозначно нравится! Что если нарисовать панно на всю стену в новогодней тематике? Преобразить наш кубрик до неузнаваемости! Поставить елку, установить телевизор, музыку. Расписать окна и двери. Хватит жить как попало! На совете стаи пацаны меня поддержали в этом порыве.

Мы отодвинули койки от стены. На новогоднюю ночь мы вообще их вынесем или сделаем третий ярус. Все стойко терпели временные неудобства. Мне освободили целую стену! Степашка, наша палочка-доставалочка, добыл где то бумажный рулон в мой рост. Мы размотали его на всю длину стены кубрика и прикрепили кнопками. Странная штукатурка, кнопки втыкаются и не выпадают! Все было готово и я начал творить. По моему замыслу центром композиции должна была стать снегурочка. В полный рост. В шубке, мини юбке и красивых сапожках. А вокруг, среди елок в снегу, маленькие деды морозы возле огромной бутылки шампанского. Предполагалось, что они тянут бутылку как пушку на деревянном лафете по снежному бездорожью. Один будет лететь как Мюнхгаузен на пробке, остальные будут суетиться возле «орудия». Сюжет чем то напоминал Белоснежку и семь гномов. Открытка с похожим сюжетом, но без снегурочки, лежала передо мной. Маленькие деды Морозы были явно Санта Клаусами на открытке. Я же хотел одеть их в нашу морскую форму. При обсуждении будущего полотна возник небольшой напряг. Салаги увидели в этом восхваление дедов и я уступил, решив оставить на полотне маленьких дедов в красном. Как и на открытке.

Начал с центральной фигуры Снегурочки. Должна была быть худенькой и стройной, похожей на Анфису, которая уже замужем. Получалась баба Яга перееханная грузовиком. Видимо я переоценил свои способности в рисовании, но отступать было не куда. Фигура Снегурочки в движении, я такого никогда не рисовал. Меня мучили муки творчества. Карандашный набросок на полотне показывал, что я баран. У меня не было выбора и я решил идти от простого к сложному. Я ее раздел. Одежда мешала мне прорисовать правильно положение рук и ног, поворот головы. Так стали видны пропорции и дело пошло. Я удлинил ей ноги чуть чуть. Грудь третий размер (мой любимый). Прическу «под паж» и стройную фигуру я ей подарил сразу. Она не получилась похожей на Анфису. Она была вообще не похожа ни на кого из моих знакомых девушек. Получилась просто великолепно. Приходилось закрывать дверь ручкой молотка от назойливых зрителей. Вообще она была очень не к месту в нашем кубрике в таком виде. Нужно было ее срочно одеть. Что я и сделал. Дела с прорисовкой остальных персонажей пошли быстро. Я даже не пользовался сеткой для переноса рисунка с открытки на холст, как делала художница тогда в школьные годы. Рисовал на глаз и от руки. Поменял расстановку и ракурс. Полотно было почти готово в карандаше. Но оно не смотрелось в черно белом варианте. Степашка добыл краски. Гуашь и акварель. Это стало самым трудным этапом. Акварель прозрачная и стремится стечь вниз. Гуашь мощная одноцветная и я толком не умею ее смешивать, чтоб получить полу тона. Все было похоже на книжку-раскраску. Есть рисунок в черно-белых контурах и нужно раскрасить. Это у меня получилось хуже всего. Но получилось. Я закончил рисовать за несколько дней до Нового года. Половина роты высказывала мне свое «фу» за то, что я одел Снегурочку.

К сожалению, я тогда не думал о будущем и не сделал фотографию моего творения. Я думал, что это маленькая начальная ступенька в будущем художественном творчестве. Не удачная, не стоящая сохранения.

Я никогда до этого не рисовал так масштабно. Я вообще почти не рисовал. А тут сразу «эпическое» полотно. Всем очень нравилось, с кораблей приходили целые делегации чтоб посмотреть. А я видел лишь свои огрехи и неудачи. Как показала последующая жизнь, это была единственная картина, нарисованная мною. Я думал тогда, что обязательно нарисую свою девушку как Снегурочку, но уже с натуры. И подарю ей ее портрет в неглиже. Я пытался. И натурщица была сказочная, лучше той Снегурочки. И время было, и место. Но все было как в песне: «И кисть дрожит в руке творца, и быстро сохнет политура...»