ZavrinDaniil

Сэм Варгус тихо вздохнул и посмотрел на руки. В последнее время, перед выступлением, они немного тряслись, что несколько сказывалось на фокусах. Но что тут поделать. Как никак ему шел пятый десяток, и он уже не мог, работать в прежней силе. Варгус потянулся за сигаретой. Это было уже третье выступление на этой чертовой неделе.

В гримерке запахло табачным дымом. Или не так, в ней и без того присутствовал запах табака, просто в этот раз он стал ярче. Варгус поднял голову и посмотрел на приклеенные к стенкам старые афиши. Да. Было время, когда его выступления гремели на весь старый Лондон.

В дверях показался конферансье, с трудом протиснув красную, толстую физиономию в небольшой проем.

- Твой выход Варгус - недовольно буркнул Танненбаум - и давай без косяков, в этот раз.

- Да, да, конечно - Варгус потушил сигарету - в этом я с тобой солидарен.

Танненбаум презрительно смерил его взглядом и исчез за дверью. Варгус поднялся, и посмотрел в зеркало. Да. Время не пощадило его. Ни его, ни его жизнь, забрав самое ценное, едва ему стоило потерять товарный вид. Но к черту, сейчас главное не это.

Он открыл двери и пошел на сцену, единственное место, где он мог хоть как то, сохранить душевный покой.

Услышав шум толпы, Сэм поднял глаза на Джерри. Новая ассистентка изо всех сил старалась работать как надо. Но куда ей до Сары. Даже после семи лет работы и пяти лет брака, его бывшая жена выглядела не в пример лучше. Смело оставляя за собой право самой лучшей, красивой, любимой женщины в мире.

Варгус посмотрел в зал и привычно поклонился, поискав глазами самого главное гостя. И ведь нашел. Вот он. Гарри Гардини. Его извечный соперник, уведший не только жену, но и карьеру, обворовав в профессиональном и в личном плане. Вон, он сидит с женой и хлопает в ладоши, презрительно улыбаясь, старому, втоптанному в вонючие цирковые подмостки старого Лондона, сопернику.

Что ж. Это карма. Варгус вздохнул и поднял морщинистое лицо свету. Улыбаемся, господа улыбаемся. Пришло время шоу. А значит, теперь он диктует правила, царствуя на этой дешевой сцене. Он обвел рукою толпу, в очередной раз представляясь. Это его время, его правило.

Варгус махнул рукой, и на сцену выехала металлическая дева. Фокус, который и привлек столь большую толпу в его новое выступление.

Гарри снова захлопал в ладоши и крикнул "Браво". Варгус поклонился, но уже лично в его сторону. Ведь уважение и достоинство это главное, не только для человека, но и для сценического образа. А потом, остановившись взглядом на жене Гарри, Варгус начал медленно спускаться, ловя на себе обеспокоенный взгляд победившего соперника.

- Мадам, можно? - Вудс взял ее за руку - прошу вас, это совершенно безопасно. Только для вас.

Она скользнула по нему взглядом. Варгус широко улыбнулся, и кусочки потрескавшегося от улыбки грима упали ей на колени.

- Хорошо - сказала она и поднялась, смело, смотря ему в глаза.

Варгус поднял ее руку и представил зрителям, пожав новый виток аплодисментов.

Поднявшись на сцену, он открыл металлическую деву, показав, что негде нет ни ямы, ни ложных кольев, ничего, что могло бы спасти несчастную от смерти.

Он посмотрел на Гарри и поймал любопытный, настороженный взгляд. Варгус ободряюще улыбнулся. Как видно старый фокусник еще способен удивлять. Он подвел красавицу жену к металлическому футляру. Пришло время главного представления этого вечера.

Барабанный бой. Варгус снова поклонился и запустив девушку внутрь, что есть силы бахнул металлической дверью, намертво закрыв футляр.

Настала гробовая тишина. Варгус посмотрел на Гарри. Вот он сидит перед ним, не сводя взгляда с него, со сцены, с придуманного им фокуса. Вот он. Его главный стимул в жизни, весь этот год.

Ведь он так любит ее. Его любимую Сару. Так обожает. Забирает всю без остатка. Всю. Так что же. Пусть берет. Пусть любуется ею. Пусть наслаждается данным ему даром. Осталось удалить последнее препятствие.

Варгус повернулся к деве и раскрыл футляр. Зал ахнул. Там среди металлических кольев, была намертво прижатая Элизабет Гудини. Законная жена человека, чьи амурные приключения, будоражили весь светский Лондон.

Старое по-новому

Войдя в фильм, Дмитрий сразу же почувствовал некоторое облегчение. Всё же фильмы были ему куда ближе реальности. Да, тут было много подводных камней и монстров, но здесь ощущался какой-то особенный покой. Дмитрий сделал вдох, запах пороха был едва слышен, но его хватало, чтобы взбодрить кровь.

Он посмотрел налево, в сторону делового центра. Там, у перекрестка, был небольшой оружейный магазин. Этакий милый, уютный мир, который так часто предлагают небольшие магазинчики, пытаясь конкурировать с универмагами. Берут тем, что у них все по-домашнему. Только тут не пирожки, кофе и печенье, а полки с автоматами, ружьями и дробовиками.

Снова пошла кровь, смачивая эту пыльную, порядком потоптанную, землю. Затем одна из капель упала на палец, разукрашивая его алой сочной кровью. Дмитрий невольно залюбовался, непонятно почему, но, находясь под витаминами, он видел кровь как нечто прекрасное, полностью затмевающее остальные краски жизни.

Потом были шаги. Вялые, еле передвигающиеся. Всё как по сценарию. Дмитрий обернулся и увидел полуразложившегося мужчину, медленно идущего к нему. Подождав, пока зомби приблизится на расстояние в десять шагов, он вытащил пистолет и выстрелил в голову. Зомби рухнул как подкошенный. Чирвин приблизился к трупу и выстрелил ещё раз.

Он снова посмотрел на оружейный магазин. Возникло острое желание сменить пистолет на что-то более увесистое. В этот раз Травкин ничем особым не побаловал, стандартный Стечкин с глушителем, а хотелось ведь размаха.

Дмитрий открыл двери. Магазин выглядел хорошо. Разве что запас крови и мяса немного портил впечатление. Но, судя по всему, всё это было за небольшой дверью, отделяющей подсобку от общего помещения. Вероятно, уже кто-то из зомби побывал здесь и неплохо подкрепился, пока в городе ещё оставались живые люди.

Дмитрий обошел первые стеллажи и остановился на револьверах. Было в них что-то магическое, увлекательное. Пусть и перезарядка была длительной, но зато ничто не могло заменить их стабильность. Впрочем, как и огневую мощь. Но главное это, конечно, эстетический вид. Он поднял «Combat Magnum», раскрыл барабан, 357 калибр поражал любое воображение, даже, наверное, абсолютно не разбирающегося в оружии мужчины. Он словно пробуждал животных, диких, древних, кровожадных.

Неожиданно дверь в кладовую раскрылась, и появилась изувеченная женщина, с горла которой свисал откусанный кусок мяса. Недолго думая, Дмитрий сгреб патроны и четким движением отправил их в барабан. Мгновение и пять зарядов вошли в несчастное тело, оставив на стене огромные лужи крови. Попятившийся от выстрелов монстр недовольно поднял голову и уперся в ствол револьвера. Шестой выстрел разнёс ему голову.

Кровь, много крови. На стене, на полу, на оружии. Чирвин помахал головой, он чувствовал, как в голове появляется давление, как кровь пульсирует в висках, и как на пол снова капает кровь. Чирвин вытер лоб, он был мокрый.

– Да что ж такое, – тихо заметил Дмитрий, зажимая кровоточащий нос.

– Это рождение, – раздался мягкий вкрадчивый голос. – Роды всегда приносят боль.

– Я думал, ты сдох.

– Это невозможно технически, ведь мы одно целое.

– Значит, ты зависишь от дозы.

– Да. А ещё кровь на руке смешалась с потом, и теперь твое лицо выглядит несколько драматично. Предлагаю умыться. Мы же приличные гости.

Дмитрий посмотрел в зеркало. Вид у него был ужасный. Он пошёл к туалету. Холодная вода немного отрезвила и придала сил. И все же, не смотря на то, что ему было так плохо, а в голове бушевал внутренний голос, страх у него так и не появился.

Он засунул револьвер за пояс. Обычных зомби в городе было мало, так как часть из них успешно мутировала в более сильный вид, а вторая стала пищей первого. Но даже у самых крепких мутантов череп остался прежний, и его легко брал патрон 357 калибра.

– Ты ищешь главного? – мягко поинтересовался Психоз.

– Подружку главного. Точнее, кольцо в её ноздрях.

– Какие у вас интересные задания.

– Что заказывают, на то и работаем.

– Будет интересно посмотреть, всегда интересно наблюдать всё вживую.

– Путешествие пройдет быстро.

– Я бы не стал спешить с этим, куда приятнее немного погулять, осмотреться, пострелять. Ведь мы оба знаем, что толпы мертвяков не сбегутся. Их слишком мало для подобной атаки. Верно?

– И? – Дмитрий поднял глаза и посмотрел в зеркало. – Какой смысл расстреливать мертвяков? Это глупо.

– Немного публичной казни никогда не изменит общую ситуацию. Лишь улучшит.

– Хочешь крови?

– Как и ты. Просто я честный.

– Я не хочу крови, я хочу выполнить задание и свалить отсюда.

– Ой ли? Я ведь знаю тебя куда лучше твоих друзей, меня не обманешь.

– Я и не обманываю. Это просто не нужно.

Дмитрий задал ещё несколько вопросов. Как он и ожидал, губы его при ответах Психоза шевелились. Он снова зачерпнул воды. Кажется, краски его психологического состояния становились всё мрачнее и мрачнее. Он вытерся. Старое полотенце почему-то пахло краской.

– А ты понимаешь, что твои друзья не примут тебя таким? – как бы невзначай начал Психоз. – Ты же это понимаешь?

– Это почему?

– Хотя бы потому, что они не знают, как это лечить. Ведь ваш мудрый друг не давал никаких советов по этому поводу. Хотя дал. Он сказал не увеличивать дозу. Но здесь вам было наплевать и теперь такие последствия. Куда как проще тебя замочить и сделать вид, что ничего не было. А ещё лучше – оставить тебя тут. Вытащил кассету, сжег и всё, тела нет.

– А теперь ты скажешь, что я должен их убить первым, да?

– А почему нет? Это ведь наша безопасность. Мы неделимы.

– Травкин что-нибудь придумает.

– Нет, никто ничего не придумает. И никто не будет тебе помогать. Это слишком сложно. Мы переплелись куда сильнее, чем ты можешь себе представить. Пойми, я просто не хочу, чтобы меня убили. Точнее, тебя.

– Надо идти, у меня задание.

– Конечно. Это же очень важно.

– Да, черт возьми, это важно.

– Или это просто приносит удовольствие?

– Что ты привязался ко мне?

– А с кем мне ещё разговаривать?

– Сам с собой поговори.

Психоз рассмеялся. Дмитрий снова посмотрел в зеркало. Да, видеть, как он сам себе улыбается, было немного странно. Как смех, который должен приносить радость, лишь уродует лицо, делая его абсолютно чужим. Но главное, это, конечно, глаза. Они горели и были совершенно чужими.

Редкая женщина

Улица Хайроуд была полностью заставлена машинами, у большей части которых были открыты двери. Где-то посередине стоял заброшенный полицейский кордон с кучей оставленного оружия. В основном, это были дробовики, лежавшие среди крови и патронов. Но тел не было. Дмитрий поднял нос кверху, никаких запахов, которые хоть как-то могли приблизить его к зомби, он не обнаружил.

– Ну и куда мы идем? – раздался недовольный голос Психоза. – Ты хоть сам знаешь, где эта чертова баба?

– Примерно. Где-то у центральной улицы, там у них что-то вроде логова.

– Отвратительная подготовка.

– Лучше скажи, почему ты не можешь сам до этого дойти? У тебя, что, нет доступа к моей памяти?

– Не ко всем её участкам. Да и иногда проще спросить, не правда ли?

Дмитрий ухмыльнулся. Проще спросить? Проще спросить кому у кого? Подсознанию у сознания, или психологическому расстройству у здорового рассудка? Ведь он же на улице один и разговаривает сам с собой, боже, он и вправду сходит с ума. Или уже сошел.

– А почему у тебя нет девушки? – снова начал Психоз.

– Да как-то не складывается.

– Знаешь, мне кажется, корень всех человеческих бед в том, что большинство людей одиноки. И решить это может лишь любовь. Она облегчает жизнь, спасает вас от одиночества.

– И поэтому ты решил избавить меня от этой участи?

– Частично. Но мне приятно, что само мое существование делает твою жизнь легче. И всё же, я уверен, нам надо найти девушку.

– Где же я её найду?

– А что, так все плохо? Ты симпатичный парень. Интересный. Не говоря уже о том, что имеешь доступ к неограниченному числу всяких безделушек из фильмов. И ещё, слушай, а вам деньги-то за эту работу платят? Просто вы как бы жизнью рискуете, не дурак же ты, чтобы все бесплатно делать?

– Видимо, дурак. Все делаю абсолютно бесплатно.

– Как грустно. Это даже грустнее, чем весь этот пейзаж. Хотя, знаешь, что у вас общее есть? Разруха, пустынность и где-то бродят всякие мерзкие твари, которые не хотят показываться на глаза.

– Это ты про себя?

– Как некрасиво. Я ведь единственный твой друг.

– Ты не друг, ты – либо демон, либо болезнь, либо раздвоение личности. Ты кто вообще такой?

Дмитрий остановился посреди улицы. В нем бушевала ярость, медленно заполнившая огромные резервуары души. Хотелось выплеснуть её всю, вырвать это существо из себя и раздавить на асфальте как таракана.

– Тише, тише, я сам недавно родился и ещё не полностью себя осознал.

– Но говоришь ты довольно связно для новорожденного.

– Я уже говорил, что имею доступ к твоей памяти, а там полный набор грамматики и прочей прелести великого и могучего русского языка, духа, культуры.

– Кто ты?

– Не знаю. Правда. Хотел бы солгать, да не могу, так как могу нечаянно сказать правду. Методом научного тыка.

– Ты мне врешь, ты знаешь, кто ты.

– Согласен, тебе виднее, ты ведь не только меня лучше знаешь, но и себя, и даже всех своих друзей.

– Перестань трогать моих друзей.

– Неприкосновенная тема? Нет уверенности? Ощущаются боль и переживания?

– Заткнись.

– Общение – это единственное, что я могу. Как я могу заткнуться? Общение означает, что я существую, это как дыхание для меня. Но я, кажется, понял, как мы можем договориться.

– Как?

– Я хочу, чтобы ты кого-нибудь убил. Нет, нет, не друзей, я понимаю, они важны. Нет, я хочу, чтобы ты убил кого-нибудь из этого фильма. Ты же уловил запах? Да, они несколько не по дороге, но если ты выполнишь мою просьбу, я буду послушен.

Дмитрий повернулся налево. Он действительно чувствовал запах, причем не один. Это все исходило откуда-то из глубины невысокого здания полицейского участка, стоявшего примерно в ста метрах от них. Он прислушался. Да. Ещё был слабый звук ударов. Еле слышных.

– То есть, если я застрелю парочку зомби, ты уймешься?

– Только в голову, пожалуйста.

– Что ж, пара зомби, это не так уж и много, – пробубнил Дмитрий, разглядывая патроны в барабане револьвера.

– Много я бы и не попросил. А ещё убивать зомби нужно и полезно, так говорят все киногерои, которых мы знаем.

– Это если они не бывшая часть семьи.

– Согласен, тут иногда сложности.

– Только не говори под руку. Не люблю, когда мешают.

– Только если совсем чуть-чуть, – не унимался Психоз.

А ещё, если так можно выразиться, то Дмитрий почувствовал, как он буквально ерзает внутри него явно от предвкушения будущей расправы. И это было настолько ощутимо, что он невольно сглотнул, ощутив всю огромную величину этого существа.

Здание полиции было крепким, бетонным, практически полностью блокировавшим любую звуковую активность внутри него. И чем ближе Дмитрий подходил, тем лучше понимал, что не всё так было ясно, как показалось в первый раз. Запахи стали смешиваться и теперь среди них отчетливо различался живой привкус. Внутри были люди. Притом военные, так как армейский запах пота нельзя спутать ни с каким другим.

Дмитрий вошел внутрь. Никого. В холле царила пустота, играющая с кровью на стенах и полу. Кто тут был, уже стали либо гулять по улицам, либо были разорваны на части, оставив после себя одежду, разлитое кофе и деньги. Чирвин подобрал несколько купюр, внешне они были неотличимы от настоящих.

– Было бы неплохо взять несколько с собой, да? – прошептал Психоз. – Но ведь нельзя, так?

– Нельзя.

– То есть, убивать можно, а брать деньги нельзя. Не странно ли это?

– Странно.

– А знаешь, почему?

– Почему?

– Странно – это когда отсутствуют логика. Ведь убийство страшнее кражи.

– Помолчи, а? Ты же обещал.

– Только после убийства.

Дмитрий поднял взгляд на высокую массивную металлическую дверь с оторванной дверной ручкой и следами от кровавых рук. Запах, равно, как и шум, шли оттуда. Он подошёл и аккуратно открыл её.

Внизу, наконец, раздались выстрелы. Затем – треск вышибаемой двери и женский крик, после чего один из зомби истерически зарычал. Спустившись по лестнице, Дмитрий попал в коридор, вдоль которого было несколько дверей, одна из которых была выломана.

Зомби, двое. Примерно в десяти метрах, в той самой комнате с проломанной дверью. Чирвин напряг память, план у всех американских участков был примерно одинаковый и, исходя из него, зомби были в допросной, а значит, в предыдущей комнате должно быть зеркальное стекло, откуда открылся бы превосходный вид на этих тварей.

Риск – дело благородное, но ведь хорошо, когда его можно избежать, ведь так? Он вытащил револьвер и аккуратно отрыл дверь. И какого же было его удивление, когда, вместо истерзанного тела, он увидел девушку. Небольшую, темнокожую девушку, у ног которой лежал крепкий, такой же темнокожий солдат, из шеи которого вытекала кровь.

Придерживая дверь одной рукой, она отбросила разряженный пистолет в сторону и резким движением всадила армейский нож в просунувшегося сколь дверной проем зомби, в которого, по всей видимости, и всадила последние пули. Зомби дернулся и бесчувственно уронил голову вниз, застряв между дверью и стеной.

Поняв, что закрыть её теперь не удастся, девушка попятилась назад. Дмитрий посмотрел в сторону двери. Там появился второй не менее крепкий мутант. Девушка осторожно вытащила кусок тряпки и прижала её к шее солдата, не спуская взгляда с мутанта. Зомби отвратительно зашипел и начал медленно приближаться к своей жертве.

Чирвин ударил по стеклу и, к его удивлению, оно выдержало. Однако этого хватило, чтобы и девушка, и зомби обратили на зеркальный квадрат внимание. Только вот реакция была разной. Повернувшийся зомби нахмурился, что было весьма забавным, учитывая, как было изувечено мертвое лицо. А вот мулатка повела себя по-другому, не раздумывая, вытащив второй нож.

Чирвин приблизился к стеклу вплотную. Это начинало ему нравиться. Особенно эта попытка, это желание защитить черный труп у её ног. Ведь не надо было быть гением доктором, чтобы понять, что он был уже мертвым. Жизнь покинула его так же легко, как и большая часть крови, несмотря на желание выжить и пропитанную кровью грязную армейскую тряпку.

Тем временем мутант сделал ещё один шаг навстречу девушке. Ох, он был огромен, этот мутировавший парень, такой, что даже армейский нож, который она выставила, казался таким маленьким, равно, как и второй, который она припасла для неведомого гостя за стеклом. Дмитрий снова ударил. Теперь посильней. Нет, стекло было, по всей видимости, ещё и пуленепробиваемым и совершенно не желало ему подчиняться.

Сжав рукоятку ножа, мулатка закричала. Зомби рванулся вперед, и на мгновение Дмитрий уловил давно знакомый аромат своей далекой жизни. Он со всей силы ударил по стеклу, которое тут же разлетелось на куски. Странно, а ведь он думал что уже никогда не испытает это чувство. Чувство уважения к женщине.

Работу никто не отменял

Разглядывая цветные фотографии из клуба, Плеханов понимал лишь одно, он любил, когда они упорядоченно лежат на столе. Что же касается Чирвина, то пока ничего не говорило о его ненормальном поведении. Да, клуб, да, веселье, но ничего неадекватного, даже не смотря на то, что он всё-таки употребил алкоголь, который, как известно, очень сильно влияет на витамины. Затем он посмотрел на листок с повторными тестами. Кровь взяли спустя три дня после выхода из фильма, и теперь он был полностью отрицательный. Значит, по идее, не было ни одной причины не позволить ему пойти на новое задание, кроме, разве что, интуиции, которая убеждала задержать Чирвина в реальности.

Тем временем, их заказы никто не отменял и, что ещё неприятнее, очередные ужасы. Снова темные подвалы, снова зомби. Снова какой-то невнятный лютый трэш, который зачем-то понадобился аристократу. И снова – либо идти самому, либо отправить туда Чирвина. Этим он и был, кстати, удобен, отправил и забыл про проблему, так как Дмитрий всегда доставал то, что нужно из абсолютно любого невнятного сюжета. Заодно можно было проверить, как он восстановился. А ещё обыскать квартиру. На всякий случай. Он посмотрел на Травкина, Роман был безмятежен.

– Что решаем? Он готов?

– Да, вполне. Сам же видишь.

– Если честно, я бы не хотел, чтобы он шел один.

– Хватит уже, ты слишком подозрителен. Он показал отрицательную динамику на всех результатах. Пора научиться верить фактам. И потом, в чем конкретно ты его подозреваешь? Если честно, я так до конца и не понял.

– Главное, чтобы я понимал.

– Я свободен?

– Ты придумал, как избежать остаточных явлений после увеличения дозы?

– Пока нет. Ты слишком много от меня хочешь. И слишком мало времени прошло.

– Надо поторопиться.

– Только не с препаратами, тут же здоровье на кону стоит. Одна ошибка и прости, прощай.

Игорь молча кивнул. На самом деле он понимал, почему хочет отправить Чирвина одного на это задание. Быть подопытным кроликом для применения витаминов – не самое приятное дело. И если Чирвин вызвался на это сам, то он рвением не отличался.

– Хорошо. Но будь предельно собран, нам нужны результаты быстро. Правда, не хочу, чтобы Дмитрий зря рисковал.

Травкин криво усмехнулся и поднялся со стула.

– Это всё?

– Да. Спасибо за фотографии.

– Не за что.

Оставшись наедине с собой, Игорь ещё раз сравнил лицо Чирвина до увеличения дозы и после. Что-то в нем изменилось, что-то в глазах. Но как тут можно было быть уверенным? Кажется, именно так особо подозрительные личности и сходят с ума, с таких вот моментов. Он заметил, как по экрану прошлась фигура. Эх, стоит долго говорить о чёрте, так он и появится. Игорь аккуратно собрал фотографии и убрал их в ящик, оставив на столе лишь листок с результатами теста.

Вошедший в комнату Чирвин выглядел неплохо, хотя это шло против его привычки вставать довольно поздно в воскресное утро. Игорь пожал руку. С одной стороны он был рад, что его сотрудник столь быстро пришёл в нужную рабочую форму.

– Я смотрю, ты бодр как никогда?

– Самочувствие хорошее. Слышал, ты решил закрыть вопрос с проклятыми?

– Кто же тебе это сказал?

– Какая разница. Главное – сделать работу.

– Я пока не решил, кто туда пойдет.

– Не говори ерунды, давай лучше определимся со временем. А то у меня все мышцы закисли.

– Всего пару дней назад ты был озабочен лишь тем, чтобы узнать, кто такой Аристократ. Теперь ты хочешь работать?

– Я же не на приеме у психиатра, верно? Зачем всё это? Ты, кстати, тоже твердил, что это совершенно не нужно, а теперь хочешь узнать, видимо. Мы как будто поменялись, а? – Дмитрий ткнул его в плечо. – Как видишь, изменения в поведении взаимны. Так кто из нас ненормален?

– Вечно ты выкручиваешься.

– Иначе никак. Тут окружение слишком ядовитое. Так что с моим походом?

– Я же говорю, пока не решил.

– И что тебе мешает решить? К чему эта бюрократия? Просто скажи «да» и я пошел. Сделаем ещё одно чертово кино.

Игорь внимательно следил за Чирвиным. Вот он перед ним, совершенно такой же, как и всегда. Жизнерадостный, веселый, предприимчивый. Хороший парень и отличный сотрудник. Любо-дорого смотреть. К тому же, постоянно рвется в бой, не желая копаться в нижнем белье начальства. Чем не подарок?

– Хорошо. Давай завтра в девять.

– Я надеюсь, что пойду один, – наклонился над столом Дмитрий. – Хватит уже сопли мне подтирать. Это же куда мягче, по сценарию к тому же. Я буду куда сильнее.

– Не понял.

– Мы же увеличим мои силы. Так ведь?

– В двойном размере, не более.

– А если подумать? Это новый фильм.

– Ты начинаешь отдаляться от того, чтобы вообще куда-то пойти.

– Понял, понял, не дурак. Двойная, так двойная, это тоже хорошо. Так ведь? К тому же – зомби, кто их вообще за противников считает?

– Я считаю.

– Ты же босс. Это твоя задача – делать нашу работу безопаснее.

– Ты абсолютно прав.

– Кстати, знаешь мне тут пришла в голову интересная мысль.

– Какая?

– А ведь мы никогда не задумывались над тем, чтобы попасть в фильм, который сняли о себе. Типа домашнего видео. Ведь там мы встретимся сами с собой. Понимаешь? Пожмем руку сами себе!

– Что за бред?

– Это как посмотреть. Особенно, если вспомнить, что у нас есть видео с Ольгой.

Игорь так и впился в него взглядом, раньше Чирвин не позволял себе такого, вот так просто вспомнить про Великую, а теперь это что, стало модным? Но он всё же сумел взять себя в руки. Хотя это и стоило определенных усилий.

– Это всё?

– Нет. Я ещё подумал, что мы сможем легко заменять потери. Один умер, ты зашел в фильм и вытащил оттуда точную копию. Меня, например, или себя.

– Глупая идея во всех смыслах. Это будем уже не мы. Это будет копия.

– Как в «Сорялисе» Тарковского, да?

– Именно.

– Согласен, что-то есть в этом, – Дмитрий задумчиво потер подбородок. – Просто не мог не поделиться с тобой этим. Несколько месяцев уже как мучает. Словно червяк, знаешь, грызет, грызет, все до самой глубины пролезть хочет.

– Иди уже. Яблоко, – буркнул Игорь, уже нисколько не сомневавшийся в полном выздоровлении своего товарища.

– Спасибо. Все же ты настоящий друг, начальник. Спасибо, что выслушал.

– Исчезни. И завтра не опаздывай.

– Увы, кроме этой работы у меня ничего нет, – развел руками Чирвин, медленно отступая к двери.

Психоз

Дмитрий смотрел в окно. Большое окно. Все было таким ярким, таким четким, ясным, можно сказать, желанным. Хотелось встать и потрогать, почувствовать эту материю, природу, ощутить всё своими руками, а не только взглядом. Он повернул голову и посмотрел на телевизор, но, увы, толку от того, что он сменил угол обзора, не было, его все также тащило от принятой дозы. Нет, это был сильнейший передоз, который у него когда-либо случался.

Он отпил из кружки воды и снова положил на голову мокрое полотенце. Надежда, что его вот-вот отпустит, таяла на глазах. А затем он почувствовал внезапную судорогу, резко скрутившую его левую ногу.

– Да что ж такое! – буркнул он, подымаясь и усаживаясь на диване. – Работаем чуть ли не с космическим оборудованием, а толку…

Он захромал к шкафу и стал одеваться. Хотелось выйти. Подышать. А потом он почувствовал привкус крови, и спустя несколько секунд первая капля упала на пол, затем ещё и ещё. Пока, наконец, весь пол не был заляпан каплями крови.

Ярко-красные, они были очаровательны, медленно превращаясь в одно густое багровое пятно. Чирвин почувствовал, что у него закружилась голова, затем левую руку свела ещё одна судорога. Он сел на пол. Радовало лишь то, что он совсем не ощущал боли, лишь странное блаженство от восприятия мира. Точнее, дешевого линолеума, крови, ткани одежды.

И все же он отошел. Для этого потребовалось примерно полчаса. Хуже всего отходила рука от судороги, на несколько минут Чирвин даже подумал, что ему придется так ковылять до лаборатории. Но нет, все прошло. И только когда он полностью пришел в норму, он услышал его. Этот странный мягкий успокаивающий голос.

– Все стало ярче, да?

– Что? – он обернулся, в комнате, кроме него, никого не было.

– Ярче, все стало ярче. Или, правильнее сказать – цветнее.

– Кто ты?

– Разве это важно? Куда важнее понять, что ты чувствуешь, а не то, кто я.

Чирвин ещё раз осмотрел комнату. Кажется, это всё же произошло, помутнение, о котором он столь часто думал и о котором как-то заговорил Травкин. Только вроде это должно было чуть позднее. Он потер виски. Наивный прием, но всё же.

– Нет, это не поможет. Да и зачем?

– Это раздвоение. Надо просто не отвечать, – вслух сказал Чирвин. – Боже, неужели я реально сошел с ума?

– Все мы немного сумасшедшие. И всё же, мир стал ярче?

– Да.

– О да, и ведь это хорошо.

Дмитрий подошел к зеркалу. Если сумасшествие и проявлялось внешне, то в его лице ровным счетом ничего не поменялось. Всё те же глубоко посаженные глаза, крепкий лоб, грубый подбородок, скулы, широкие губы и высокий нос. Разве что глаза, но они всегда горели.

– Если хочешь, я могу молчать, – повторил голос, явно улыбаясь.

– Травкин первоклассный доктор. Он вылечит тебя и молчаливым.

– И мир перестанет быть столь ярким.

– Различий немного.

– Это пока. Поживи так пару дней, и ты увидишь, на что я способен.

– Я понял. Это от сильного передоза. Разделение сознания.

– Возможно. Но я бы сказал, что я скрытый талант.

– Аха, ты что, боишься диагноза? Боишься угаснуть? Ведь правильный диагноз – половина лечения, – усмехнулся Дмитрий, явно радуясь тому, что настало его время улыбаться. – Не переживай, день я тебе дам, не зря же ты родился.

– Спасибо.

– Это из-за тройной дозы?

– Да.

– Боже. Всё же Плеханов был прав, это плохая затея.

– Нет.

– Это ты мне помог тогда в лаборатории? Ты их убил?

– Да. Я убил их всех.

– Но она могла помочь узнать, кто такой Аристократ.

– И зачем? Разве это столь важно? Это можно было узнать и потом, главное – выжить и новые яркие ощущения. Попробуй, вкуси их. Я знаю, ты хочешь. Я видел тебя настоящим.

– Себя, может?

– Нас.

Дмитрий подобрал пальто и вышел на улицу. Разговор по душам, с собственным отделившимся сознанием, его не забавлял. Но вопрос, как сказать об этом Травкину. Кто знает, что предпримет Плеханов, узнав о его новой болезни. Ведь на этот счет, Аристократ никаких указаний не оставил, оно и понятно, он ведь запретил злоупотребление препаратом. Витамином, точнее.

Все ниже и ниже, ниже уходили ступеньки подвала, открывая ему проход в зловонный мир кошачьего дерьма и грязной пропитанной мочой земли. Чертыхнувшись, он потер голову, за все время работы он так и не научился избегать всех неприятных неровностей этого места.

Устало бухнувшись в кресло, Дмитрий принял лед, который так заботливо протянул ему Травкин, как обычно, задержавшийся за изучением какой-то очень важной малоизученной кинофигни.

– Спасибо. Этот чёртов потолок сведет меня в могилу, слышишь? Не пули, не монстры, а чертов потолок. Как вообще его можно было сделать так, что, шлясь по нему чуть ли не каждый день, моя голова всегда находит какую-нибудь бетонную дрянь.

– Прими это как факт. К тому же, ушиб небольшой. Пройдет.

– Чем занимаешься?

– Изучаю твою кровь.

– Наверное, жутко интересно.

– Да как сказать. Вполне.

– А ты только мою кровь изучаешь или Плеханова тоже?

– У всех. Но ты, как обычно, в приоритете. И, знаешь, растворение витамина происходит значительно медленнее, если он в большой концентрации.

– И насколько?

– Как я понимаю, пару дней. Может, больше.

– И? Ты всем уже рассказал?

– А что, это большой секрет? Посидишь несколько дней дома. Ничего не произойдет.

– Несколько дней? А почему дома?

– Без походов, в смысле.

– Жуть какую-то говоришь, ты же знаешь, насколько я ранимый. Такие страшные мысли не для меня. Я домашний очень. Я нежности люблю.

– Нет, я серьезно. Пока витамин не выйдет, новую дозу принимать нельзя. Слишком опасно. К тому же, пока не совсем ясны последствия.

– Ты же провел все тесты.

– Все стандартные тесты. Но мы не были готовы к подобной ситуации.

– Не прибедняйся.

– Я не прибедняюсь. Да и ты вообще как, хорошо себя чувствуешь, голова не болит? – начал Травкин, приближаясь к нему, явно желая проверить зрачки.

– Так, так, но, но, Айболит, хватит уколов. Я скажу, когда мне твоя помощь понадобится, – отошёл от него Дмитрий. – Я уже понял основную идею.

– Точно?

– Вполне. Черт, это надо же. Сперва голова, теперь это. Расстроил ты меня, Рома. Сильно, – заметил Чирвин и прихватил пальто.

– Ты куда?

– Куда, куда. Нажраться и в клуб. Ведь обычно гонят тоску в повседневности.

– Только не злоупотребляй.

– Хорошо, Папа.

Выйдя на улицу, Дмитрий почувствовал, что все же внутренний приятель был прав. Все стало заметно ярче. А ещё… Ещё он понял, что внутри он долго не продержится. Судя по всему, причина раздвоения – витамины, все ещё не желавшие покинуть его тело. В любом случае, пока можно было просто подождать эти пару дней. Ведь, вполне возможно, все пройдет само.

– Ты здесь? – тихо спросил он.

– Да.

– Я лишь хотел знать, как к тебе обращаться.

– Зови меня Психоз.

Раздвоение

Когда произошёл взрыв, и все кинулись наверх, Игорь был уже внутри комплекса. Эрика не обманула, охранник и вправду помог, проведя их сквозь, казалось бы, самый тщательный контроль. Всё же это кино, что с него взять. Только тут охранник самой защищённой базы может, пользуясь лишь своим бейджиком, провести их в самые недра подземной лаборатории.

Потом был ещё взрыв, потом еще. Только в этот раз это было не и так (не таким) сильным, и лифт продолжал всё так же спускаться вниз. Игорь посмотрел на Эрику, на её расширенные от ужаса глаза.

– Ты боишься темноты или у тебя клаустрофобия?

– У меня все хорошо. Но ты должен быть наготове.

– С того самого момента, как я попал в этот фильм, я всегда наготове.

– Хорошо, если так.

Когда лифт остановился и двери раскрылись, то первое, что увидел Игорь, это мерцающий свет. Затем кровь, много крови. Следы от пуль, следы от тел, которые тащили по полу, гильзы от патронов. По всей видимости, в подвал была отправлена даже не одна, а несколько групп специального реагирования. Он заметил, как Эрика присела возле одного из тел, затем аккуратно взяла труп за окровавленную кисть.

– Мы опоздали. То о, чем я предупреждала, вырвалось. Теперь даже ты не сможешь остановить его.

– В этом мире есть ещё твой брат.

– Да, есть.

Плеханов вытащил револьвер. Он был немного доработанным, примерно так же, как и оружие Чирвина, разве что патроны были послабее. А ещё приготовил витамин. Что бы тут не произошло, но вот так лихо покрошить армейский спецназ… Это надо сильно постараться. Он подошёл к одному из трупов. Бедолаге пробили бронежилет и затем, видимо, прикрываясь им от пуль, атаковали остальных. Только так можно было объяснить то несметное количество свинца, которое содержало это несчастное тело.

– Он напал здесь, у лифта, – тихо заметила Эрика. – Убил этого первым, пробив ему грудную клетку рукой, затем напал на остальных.

– Как информативно. Это всё?

– Они попали в него. Много раз. Но раны твоего друга так стремительно зажили, что это не произвело эффекта.

– Может, ты останешься тут? Не уверен, что от тебя будет много пользы.

– Джон убьет тебя, если увидит, что ты один.

– Как интересно. Значит, ты – гарант моей безопасности? А что, если он убил этих людей? И ты мне сейчас лжешь, заманивая меня в ловушку? Ведь я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твоих слов, что это сделал именно Чирвин.

– Зачем мне заманивать тебя? Я могла бы дать сигнал у входа.

– Не знаю, может вы так договорились с братом, может, ты не боялась, что я смогу сбежать.

– А может, я этого хотела.

– Как вариант, как вариант. А знаешь, что? Иди впереди меня. Если ты уж так сильно хочешь мне помочь. И как это я сразу не догадался.

– А ты отчаянный парень, – хмыкнула Эрика, обойдя его. – Что ж, давай так, если ты мне не веришь.

Игорь проигноривал её упрек. Сейчас главное – найти Дмитрия и по возможности обезопасить себя, если на них нападет её брат. Конечно, Эрика особо не защита, но всё же хоть в спину не ударит, уже хорошо.

Дальше по коридору было относительно чисто. Вероятно, первая группа дальше лифта не прошла, а остальные ушли слишком далеко.

– Там, в конце, главная лаборатория и там держали твоего друга. Или должны держать.

– Постой, это примерно что-то вроде большой комнаты с огромной стеклянной капсулой?

– Комнатой. Не капсулой, а комнатой. Именно так всё оборудовано.

– Согласен. Разумно. Большая стеклянная комната внутри еще большей комнаты. И где тут нелогичный диссонанс? Все как надо. Всё по уму.

– Ты нервничаешь так или ты просто хочешь ещё раз сказать о том, что это просто кино? – она повернулась к нему и улыбнулась одними глазами. – Хочешь, я помогу и сама это озвучу?

Тут Игорь поймал себя на мысли, что говорит в несколько несвойственной ему манере. Как будто общается со старым знакомым. А ведь он даже в университете с девушками, которыми проучился несколько, лет вел себя куда сдержаннее. Да и сама Эрика была иной. В фильме она была самым скромным и тихим персонажем, а тут… Он посмотрел на неё и покачал головой. Она развернулась и двинулась вперед. До двери в лабораторию осталось всего несколько шагов.

– Подожди, дай я, – неожиданно сказал он, берясь за ручку двери. – Слишком тихо, значит, опасно. Чтобы там ни происходило, оно уже закончилось и победитель явно нас поджидает. Лучше я пойду первым.

– Да ладно! – заметила Эрика и открыла дверь.

Большая комната. Разбита стеклянная комната. Несколько десятков тел, часть из которых была разбросана вдоль стен, часть свалена в небольшую кучу перед разбитой стеклянной стенкой или, правильней сказать, витриной, из которой виднелся металлический медицинский стол с порванными кожаными ремнями.

Видимо, Джона, по всей видимости, ещё живого, пришлось прижать к столу стальными палками, заботливо загнутыми вокруг сломанных кистей. Игорь присмотрелся. Нет, не загнутыми, а продернутыми сквозь его кисти. Заботливо продернутыми сквозь его кисти. Затем из-за стекла раздались шаги, и показался Чирвин, ловко спрыгнувший к ним.

– А говорили, он крутой. Не такой уж он и крутой, я замечу. Так, слабак.

Глаза Дмитрия горели, но не больше. Ничто не выдавало в нем нечто сверхъестественное или демоническое, что могло бы убедить в его полной ненормальности.

– Спасибо, что пришел меня спасти. Это так мило. Мы прям как боевые товарищи, ты за меня, я за тебя, верно? – он улыбнулся.

– Да. Товарищи. Как ты выбрался?

– Двойная доза, приятель. Она творит чудеса. Правда, отходишь немного дольше.

– Может, уже тройная. Мы вошли на двойной дозе.

– А может, и четвертная, сложно понять уже, верно, а? – Дмитрий подмигнул. – Я смотрю, ты не один. Ты зачем её привел, хотел, чтобы она посмотрела на труп брата, это как-то уж слишком жестоко.

– Зачем ты издеваешься над ним? Он же ещё живой, так?

– Не сильно. Доходит выпечка до готовности. В смысле, зачем я издеваюсь? Ты, наверное, не помнишь, но этот приятель взял меня в плен, пока ты драпал с этой бабой по лесу. А там, кстати, он меня пытал, а потом меня пытали здесь. Я что, должен ему сказать спасибо за это?

Игорь задумался. В принципе, Чирвин был абсолютно прав. Кто знает, как повел бы себя он, окажись он на подобном медицинском стуле. Вполне возможно, он бы точно так же убил всех, оставив главного врага для дополнительных экзекуций.

– Да. Соглашусь, пожалуй, это вполне объяснимая мера.

Тут он заметил, что оставленная без внимания Эрика залезла к брату и, взяв его за руку, что-то ему сказала, а затем рука выпала, и Джон умер, закатив глаза.

– Будь ты проклят! – закричала она, спрыгивая вниз и пряча за спиной осколок стекла. – Будь ты проклят, демон! Думаешь, я не знаю, кто ты? Думаешь, я не вижу твое истинное лицо? Демон!

Чирвин вздохнул и лениво повернулся к ней. Эрика бросилась к нему, пряча руку. И тут не надо быть стратегом, чтобы предугадать её действия, но Дмитрий поступил неожиданно. Вместо того, чтобы вырубить её, он резким движением, быстрым даже для Игоря, схватил девушку за шею и в один прием свернул её. Двумя пальцами, как спичку. А затем, прислонив, поцеловал в губы, после чего отшвырнул к стене, размозжив бедолаге голову.

– Зачем? – Игорь развел руками. – Она же должна была остаться живой

– Она напала на меня. Это лишняя опасность.

– Но мы пришли сюда ради неё, она должна была дать ответы.

– И какой результат опроса? Что ты узнал? Ты же всё это время был с ней.

– Да как всё время, мне пришлось идти сюда и спасать тебя.

– Это мило, но не эффективно. Я и сам неплохо справился, без твоей помощи.

– Боже, неужели всё зря?

– Не зря. Мы испытали препарат, теперь мы можем почти все. Я перебил без малого сорок человек. Даже пули, всё их оружие бесполезно, вплоть до этих мутантов.

– Причем здесь это, нам надо было узнать, кто такой Аристократ.

– Да к черту, ты же уже понял, что ответа она не даст. Но, знаешь, мы можем сходить ещё. Местное кофе вкусное и я с удовольствием составлю тебе компанию. А теперь я хотел бы свалить отсюда. Я очень устал, хочу увидеть родной город.

– И все же она была нам нужна.

– Дружище, я оставил тебя с ней всего лишь на один день. И вот ты уже ноешь о её несчастной судьбе… Так кто из нас больше привязан к миру кино, ты или я? Это просто телка из фильма, а это просто охранники из фильма, а это просто её брат из фильма. Все это просто фильм. И поэтому нам надо валить отсюда, ещё и потому, что скоро вся база разлетится ко всем чертям, так как я немного повредил реактор. Так получилось просто, местные доктора ужасно бегучие.

Игорь посмотрел вслед Чирвину. Странно. Он был во всем прав, кроме одного. Эрика была главной причиной их похода в этот фильм. Более того, именно он навязал эту причину и уговорил его прийти сюда за ней. А теперь, теперь он идет довольный к двери. Чуть ли не напевая себе под нос. Или ему всё это кажется. Ведь Эрика и вправду стала для него слишком уж близкой за какие-то полдня, неужели она смогла загипнотизировать его, или, как это назвать, привязать.

В любом случае, Чирвин был прав в одном. С базы следовало уходить, так как даже на потолке пошли трещины. Он ещё раз посмотрел на Эрику. Странно. Если она умерла, то почему вся её экстрасенсорная работа над ним ещё действует. Странно. Вроде загипнотизировали и забыли, дальше само исчезнет со временем?

– Ты идешь? Или тебе понравилось быть среди трупов? – крикнул Чирвин, подходя к двери.

– Иду, иду.

Плеханов вдруг заметил лежащий недалеко пистолет Чирвина. Поначалу он даже не понял, что его смущает и только потом до него дошло, его друг никогда не оставлял свое оружие в кино.