WolfWhite

- Ни в какие ворота это не лезет! Натуральное издевательство! Смех да и только! Неуважение! Бред!
Домовой Илья мерил шагами кухню из угла в угол, заложив руки за спину и, то и дело, выкрикивая отрывистые фразы. Причем каждая последующая была короче предыдущей, поэтому уже через несколько минут на кухне начали раздаваться гневные междометия, а затем и вовсе отдельные звуки. Причиной недовольства Ильи послужил подарок, который вручили хозяйке квартиры ее друзья. Фигурка домового, сделанная из соломы с какой-то банальной надписью, вроде: "Счастья вашему дому", так раззадорила Илью, что он не мог успокоиться уже целый час.
- Чучело какое-то, а не домовой! - не унимался он, - лапти еще какие-то нацепили... Позорище. Разве так можно? Разве это нормально?
Он бросил яростный взгляд на фигурку, которая уже заняла его любимое место на подоконнике, и смотрела на него пластмассовыми глазами, из-под которых виднелись излишки клея, которыми те крепились к голове.
- Еще бы из лепешки коровьей слепили, - покачал он головой и подошел к окну, пытаясь разглядеть в стекле свое отражение.
- Не похож же! Вообще ничего общего!
Илья махнул рукой и запрыгнул на подоконник, нарочито резким движением локтя подвинув фигурку. Несколько минут он, болтая ногами в воздухе и подперев голову рукой, о чем-то напряженно думал, затем, кивнув и, как будто согласившись со своими мыслями, он бросил взгляд на свое неудачную копию.
- Ну, что ж... Придется ей показать, как на самом деле выглядят домовые.

***
Хозяйке не спалось. То проваливаясь в сон, то выныривая из его глубин, она ворочалась с боку на бок, пытаясь занять удобное положение в постели. Решив, что бессонница вызвана ярким светом луны, заглядывающей прямо в окно, она дотянулась до шторы и уже почти задернула ее, но в этот момент какое-то неуловимое движение у двери привлекло ее внимание.
- Кто здесь? - задала она самый глупый вопрос, который всегда задают люди, когда их что-то пугает в темноте.
Сдвинув штору обратно, чтобы осветить комнату, хозяйка нахмурила брови и поднялась с кровати. Сделав несколько мягких и осторожных шагов, она аккуратно выглянула из-за двери в прихожую.

Домовой стоял в центре комнаты и смотрел на нее огромными, размером в тарелку, глазами. Белое и длинное, до самого потолка, тощее, как швабра тело, неестественно скрюченное и подрагивающее, заканчивалось головой, огромной, как баскетбольный мяч. Рот был приоткрыт и из него во все стороны торчали кривые и длинные зубы.

- Привет! - пошевелил пальцами Домовой, - я там видел фигурку на подоконнике... Нельзя ли ее как-нибудь...

Девушка не стала дожидаться окончания истории. Более того, она лежала на полу без сознания уже после слова "привет", произнесенного этим чудовищем. Домовой пожал костлявыми плечами и, убедившись, что она не собирается его дослушивать, поплелся на кухню, по пути больно ударившись головой о дверной косяк и погрозив кулаком соломенной фигурке, все также сидевшей на подоконнике.

***
Очередная встреча произошла следующей ночью. В этот раз Домовой решил не травмировать психику девушки и явился перед ней во вполне безобидном, по его мнению, образе кота с человеческой головой. Запрыгнув на гладильную доску, стоявшей у стены, он снова попытался изложить ей суть проблемы, которая его волновала.
- Там на подоконнике лежит фигурка. Я бы хотел, чтобы...
В этот раз хозяйка проявила чудеса выдержки, подкатив глаза аж после третьего слова "пламенной" речи Домового.

Спрыгнув с доски на пол, он подошел к девушке и склонился над ее бледным лицом. Удостоверившись в том, что она дышит, тот снова направился на кухню, скорчив страшную гримасу и показав язык многострадальной фигурке, искренне желающей счастья этому дому и всем его обитателям.

***
Следующие несколько ночей Илья обдумывал план по избавлению жилища от его дурацкой и некрасивой копии. Тем более, что хозяйка, не выдержав общения с ним, взяла на работе отпуск и на несколько дней уехала к своим родителям, видимо решив, что все эти видения связаны с ее переутомлением.

Домовой же в это время тренировался в актерском мастерстве, перебирая все свои образы перед зеркалом и придумывая максимально короткую и информационно-насыщенную речь, в которой можно было бы передать хозяйке суть его требований до того момента, как она в очередной раз распластается на полу.

- Привет, - произнес он, разглядывая свое мохнатое отражение в зеркале, - нет, здороваться не буду. Нужно сразу к делу переходить.

Изображение в зеркале сменилось. Теперь в нем отражалась темное полупрозрачное существо с глазами, блуждающими по всему телу так, как будто они жили своей собственной жизнью.

- Не могла бы ты куда-нибудь убрать фигурку, которую тебе подарили друзья? Дело в том, что... Нет, слишком долго. Она и половину не выслушает, - вздохнул он и и снова сменил свой внешний вид на образ огромного паука, чьи лапы заканчивались человеческими кистями рук.

- Мне не нравится мое изображение, которое сидит на кухне. Потому что... Всё не то! - в сердцах взмахнул он лапами и обратился в четырехногого младенца. От этого зрелища даже у него самого по спине поползли мурашки, поэтому он тут же перевоплотился в свой привычный образ сутулого волосатого старика с огромными глазами без век.

Перебрав все свои истинные обличья и, так ничего и не выбрав, Илья махнул рукой и поплелся на кухню. Заняв свое привычное место на подоконнике, он посмотрел на фигурку.

- Тьфу, даже смотреть противно, - выругался он и скрестил руки на груди, - неужели люди представляют нас вот такими? Это же какое-то уродство! Что это за шляпа? Я никогда в жизни такую не надену! Черт с ними, с лаптями, но где руки? Где мои длинные когти? Где шерсть? Где клыки, в конце-то концов? Если бы мы были вот такими милашками, кто бы нас боялся? С чего это они решили, что мы такие добрячки? Мы живем с людьми, да. Но это же не значит, что мы должны быть вот такими? Мы из рода нежити, мы - духи нави, но мы оберегаем их, а они делают из нас вот такие посмешища! Доколе?!

Домовой только сейчас заметил, что заканчивает свою речь, стоя на столе и размахивая руками во все стороны. В его огромных глазах сверкали молнии, а где-то внутри разгорался тлеющий огонек буйного костра зова предков. Неожиданная мысль вдруг ворвалась в его голову. Илья замолчал и задумчиво почесал длинным острым когтем свой широкий подбородок. Еще раз обдумав новую идею, он удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на соломенную фигурку.

- Ну что ж... Война - это путь обмана, мой соломенный друг, - с этими словами он спрыгнул со стола и направился в кладовку обдумывать свой план.

***
Первые несколько ночей после возвращения хозяйки Илья ее не тревожил, чтобы усыпить ее бдительность. После того, как та перестала вздрагивать от каждого шороха, он наконец-то приступил к осуществлению своего замысла.

Полная луна светила в окно, освещая половину спальни. За окном завывал ветер, срывая с неба редкие капли дождя и бросая их в окна. Домовой выглянул из-за двери и, удостоверившись, что девушка спит, направился к ее кровати. Аккуратно забравшись на простынь, он стал медленно приближаться к ее лицу. Не сводя с нее глаз, он уселся на подушку и... запел:

- Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни...

Девушка заворочалась и улыбнулась во сне.

- Птички запели в саду,
Рыбки уснули в пруду...

Хозяйка хмыкнула, не переставая улыбаться, и приоткрыла глаза.

- Спи, спи, хозяюшка, - ласковым голосом произнес Илья и погладил девушку по голове.
Улыбка тут же исчезла с ее лица, сменившись на гримасу ужаса и страха. Прямо перед ней на подушке сидела та самая фигурка домового, подаренная ей ее друзьями, и пела ей колыбельную. Вскочив с кровати, девушка ринулась к двери. Нащупав трясущимися руками выключатель, она включила свет и посмотрела на кровать. На подушке уже никого не было, но теперь она знала причину ее кошмаров. Сопоставив в голове все факты, она наконец-то поняла, что все эти видения начались как раз после того, как в ее квартире появилась эта, на первый взгляд, безобидная фигурка. Решение было принято моментально.

На следующий день фигурка была подарена коллеге по работе с добрыми пожеланиями и теплыми словами. А страшный, мохнатый, сутулый, когтистый и клыкастый Домовой Илья, порадовашись успешному осуществлению плана и успокоившись, снова взялся за свою старую привычную работу - охранять покой хозяйки, отгоняя от ее жилища еще более страшных и кошмарных существ, которые каждую ночь заглядывают в окна наших домов и скребутся в двери, пытаясь проникнуть внутрь.

Но это уже совсем другая история, которую вам знать необязательно.
Просто не злите своих домовых и будет "Счастье вашему дому".

©ЧеширКо

На центральной площади сегодня было многолюдно. Вся деревня собралась, чтобы по стародавней традиции послушать, да обсудить последние вести.
- Ох и побьют меня сегодня, ох и побьют... - стоя у окошка и поглядывая на людское море, заламывал себе руки Степка.
- А ты не бойся, Степан, - похлопал его по плечу глава деревни, - не будешь бояться - не побьют. Тут решительность нужна и смекалка. А у тебя ее хоть отбавляй, ты парень умный, справишься.
- Умный-то может и умный, только вот в руках я не особо силен. А ну как горой накинутся? Что делать тогда?
- В этом деле, Степка, сила не в руках должна быть, а вот тут, - глава постучал указательным пальцем по макушке Степана, - ладно, иди уже.
- Ох и побьют, - вздохнул тот и поплелся к двери.

***

Степан поднялся на помост на одеревеневевших ногах и, окинув взглядом толпу, поежился под их взглядами. На секунду прикрыв глаза, он резко выдохнул и выдал первую новость.
- С завтрашнего дня сено для кобыл подорожает.
Толпа как-то угрожающе примолкла. В животе Степки предательски забурчало.
- Но не на много. Всего на сущие копейки.
Тишина потихоньку стала материализовываться в жуткую картину расправы над Степаном. В его голове замелькали картинки с виселицей, плахой и осиновым колом.
- Зато больше будете ногами ходить, - судорожно сглотнув, хриплым голосом продолжил Степка, - будете здоровыми, болезни уйдут, по сто лет жить будете, а не как сейчас - только народился, лопатой научился орудовать, ямку выкопал, да и лег в нее.
Тишина сгустилась и стала потихоньку постукивать Степана по голове. От этих ударов он сгорбился, а в коленках появилась какая-то слабость.
- И то правда... - послышался одинокий нерешительный голос с задних рядов, - здоровее будем!
В толпе раздались робкие перешептывания, потом шепот превратился в гул, а затем и в откровенный ор.
- Да, давно пора! - кричали с одной стороны.
- У моей бабки вообще лошади не было, так она только в сто три года Богу душу отдала, - визжал кто-то с другой.
- Ничего, справимся! - размахивал руками кто-то из первых рядов.

Степан облегченно выдохнул и незаметным движением смахнул со лба выступившие капельки пота.
- А раз будете дольше жить, то и паек по старости теперь будут давать не как раньше - когда волосы на голове седыми станут, а только когда последний коренной зуб изо рта выпадет.
Тишина снова обрушилась на Степана многотонным молотом. Дыхание сперло, а во рту стало сухо, как в кружке алкоголика.
- Зато маразма не будет! - неуверенно добавил он, - оно же как происходит? Пока при деле, пока ум работает - маразма нет, а как только ляжешь на лавку без дела, так он тут как тут.
Толпа нахмурилась так, что стала похожей на грозовую тучу. Казалось, что еще немного и из нее прямо в макушку Степана ударит молния.
- А ведь и на самом деле так, - задумчиво произнес кто-то из собравшихся.
- Вот-вот! У моей бабки вообще никаких маразмов не было, потому как до смерти работала, упокой Господь ее душу, - снова завизжал сердобольный внук.
- Правильно, давно пора! - раздавалось со всех сторон.

Степан незаметно перекрестился и взглянул на небо глазами, в которых смешивались и отражались великая печаль и благодарность за то, что он еще жив. Вытерев о штаны потные ладони, он снова заговорил.
- А раз маразма больше не будет, то и лекари нам не нужны. Половину отпустим, пусть идут, к примеру, в поле работать.
И снова тишина. И снова его казнь перед глазами.
- Зато мздоимство проклятое победим! А то как к лекарю сунешься, так без портков от него выйдешь, - попытался приободрить толпу и себя Степан.
- Это точно! - хохотнул мужик в одном лапте на босу ногу.
- А я всегда говорил - хватит кормить этих упырей! Вот моя бабка вообще к этим коновалам не ходила, - не унимался потомок уже легендарной старушки.
- Пущай идут, правильно!

Степан мысленно поставил уже третью свечу за свое здравие и, так же мысленно плюнув на пальцы, затушил свечку за упокой.
- А раз мздоимство одолеем, то... - Степке ненадолго поплохело, но, собрав волю в кулак, он продолжил, - раз взяток больше не будет, то главе деревни теперь поднимем жалование в два раза. За счет ежегодных сборов с жителей деревни.
Степан неожиданно вспомнил, как маленьким бегал на речку купаться. Затем из глубин памяти всплыло воспоминание о том, как влюбился он в красавицу Анютку, увидел он и рождение своего сына, покупку первого коня, строительство дома... Вся жизнь пронеслась перед его глазами. А толпа молчала так, как она еще никогда не молчала. Если бы шум можно было прямо сейчас измерить каким-нибудь научным прибором, он бы показал отрицательный результат.
- Это как это - за счет жителей? - переспросил здоровенный мужик и почесал шею откуда-то появившимся в его руках топором.
- А почему только ему? - оперся на вилы молодой парень.
- А мне от бабки покойной мотыга досталась в наследство, - вспомнил внучок.

Душа Степана уже готова была отправиться хоть куда - хоть в райские кущи, хоть в адское пекло, лишь бы подальше от этого проклятого места, но, зацепившись за судорожно бьющееся сердце, никак не могла окончательно покинуть его тело. Но вдруг в его голове всплыла еще одна новость, про которую он совсем забыл.
- А еще в лесу нашем у медведицы трое медвежат родились, - пролепетал он угасающим голосом и пошатнулся.

Тысячи глаз смотрели на него, тысячи рук поудобнее перехватывали свои орудия труда, готовясь к кровавому пиршеству, но тишина снова обрушилась на площадь бесшумным градом. Уже теряя сознание, он видел, как поднялась рука с топором, как открылся рот бородатого мужика, как из нее оглушающим ревом раздалось:
- Айда смотреть!
Толпа всколыхнулась и, побросав оружие, ринулась в сторону леса.
- Медвежата-а-а!
- Ура!
- Вот бы бабка обрадовалась!
- Наконец-то!

Уже через несколько минут на площади не осталось ни одного человека, кроме бледного Степана, лежащего на помосте.

***

- Молодец, Степка, справился! - глава деревни приложил ко лбу Степана новую мокрую тряпку, - я вот знал, что справишься. Нисколько в тебе не сомневался.
- Я... Я живой что ли? - пересохшими губами прошептал тот.
- А как же? Конечно живой.
- А где все?
- Как где? В лесу, медвежат смотрят. Это ты, кстати, хорошо придумал. У нас же народ какой? Животинок всяких любит, речки, лесочки... Хлебом их не корми, дай возле березки посидеть, да на всяких зверюшек поумиляться. Теперь всегда так делать будем. Так что готовься, через недельку еще раз пойдешь глашатайничать. А я завтра прикажу, чтобы какую-нибудь лосиху беременную изловили, да в лес наш запустили.
Степан тяжело вздохнул и посмотрел на главу.
- За что мне такое, бать?
- Как это за что, сынок? Чтоб нам хорошо жилось - работать надо. Я помру - ты главой станешь. А пока работай, работай. Это труд тяжкий, не то что по лесам бегать, да на медведей пялиться. Тут ум нужен...

©ЧеширКо

Человек в красной спецовке остановился у большой металлической клетки и раскрыл хозяйственный журнал на середине. Пролистав несколько страниц, он бросил взгляд на табличку, прикрепленную к прутьям и, утвердительно кивнув, буркнул что-то себе под нос. Наклонившись над тележкой, которую он толкал перед собой, человек извлек из нее большой эмалированный таз, бутыль с красной жидкостью внутри и белую кость какого-то животного. Поставив таз на землю, он вылил в него содержимое сосуда, встал перед ним на колени и, постукивая костью о стенки таза, заунывным голосом принялся читать довольно странный текст, иногда подглядывая в свой журнал:

- О, сын Прокурса, отец Рибека и Молигравы, создатель огня, воды, воздуха и земли, повелитель неба и бездны, хозяин времени и всего существующего, Огри, прими мою молитву!

Существо, лежавшее в дальнем углу клетки, вздрогнуло и пошевелилось.

- Я приношу тебе в дар эту кровь, как символ жизни, созданной тобой. Я разделяю ее костью мертвого животного, как ты разделяешь ее смертью, подвластной одному тебе. Я взываю к твоему милосердию и прошу твоей милости.

Существо приподняло голову и шумно втянуло огромными ноздрями воздух. Было заметно, что оно обессилено до крайности. Мутный взгляд, поначалу бесконтрольно мечущийся по сторонам, наконец-то сфокусировался на человеке. Существо подтянулось на лапах поближе к прутьям и тяжело выдохнуло.

- Моя вера непоколебима, моя жизнь принадлежит одному тебе, мое сердце бьется во славу твоего имени, каждым ударом возвещая миру о том, с чьего благословления оно когда-то в первый раз толкнуло кровь по моим венам.

Взгляд существа с каждым словом человека становился все более осмысленным, былая сила снова наполняла его конечности, шерсть разглаживалась, а дыхание выравнивалось.

- Я воздаю хвалу тебе, Огри! Я принимаю твою волю и подчиняюсь твоему слову. Будь вечен, мой бог, как вечно небо, созданное тобой, как вечен мир, подаренный нам.

На этих словах существо вскочило на все четыре лапы и, обнажив белоснежные клыки, издало оглушающий рев, заметавшись по клетке из угла в угол. Человек бросил равнодушный взгляд на обезумевшее сушество и принялся собирать свои аксессуары. Вставив в бутыль воронку, он аккуратно перелил в нее красную жидкость из таза, закрыл ее пробкой и аккуратно положил обратно в тележку. За ней последовали таз и кость. Подняв с земли свой журнал, он направился к следующей клетке. Снова сверив информацию с таблички со своими записями, он начал готовиться к новому обряду. Покопавшись в тележке, он извлек из нее длинный узкий нож, кусок белого хлеба и серебрянную цепь.

***

За этими действиями пристально наблюдали два существа, запертые в клетках напротив. Оба походили на людей, за исключением некоторых несущественных отличий. У одного из них было три руки, второй же обладал парой крыльев за спиной и острым клювом вместо рта. Во всем остальном они ничем не отличались от человека в красной спецовке, который в это время уже принялся читать новую молитву очередному заключенному божеству.

- Как же это унизительно, - покачал головой трехрукий и прикрыл глаза, тяжело вздохнув, - скажи мне десяток тысяч лет назад, что люди дорастут до того, что выловят всех богов и, заперев их в клетки, будут выставлять на потеху толпе, я бы просто умер от смеха. И зачем они так издеваются над нами? Почему просто не дадут умереть? Зачем они бросают нам эти подачки в виде молитв, поддерживая в нас жизнь, которая уже ничего не стоит?
- Ты сам ответил на свой вопрос, - пожал плечами крылатый, - они развлекаются, смеются над нами, тыча пальцами и показывая своим детям. Они рассказывают им о том, что когда-то было время и люди поклонялись нам, а теперь все мы - всего лишь экспонаты. Они научились жить без нас и сами стали почти богами. Им доставляет удовольствие наблюдать за тем, как мы стали зависимы от них. Наше время прошло, теперь они правят миром. Когда-нибудь это все равно должно было случиться.

- А кто в этом виноват? - трехрукий поднялся на ноги и пнул ногой по решетке, - не мы ли сами позволили им самим решать свою судьбу? Не мы ли пустили все на самотек, закрыв глаза на науку и почему-то подумав о том, что они настолько глупы, что никогда не смогут до нас добраться? Еще тогда, двадцать тысяч лет назад, когда они внутри кусков металла надумали выйти в космос, я говорил, что ничем хорошим это не закончится. Вы же тогда просто смеялись надо мной и крутили пальцами и когтями у висков.
Крылатый опустил голову и предпочел промолчать. Трехрукий же подошел к решетке, разделяющей их клетки и, понизив голос, быстро заговорил.

- Я собираюсь бежать. Я не могу так жить. Я больше не хочу терпеть эти унижения. Ты со мной?

Глаза крылатого на секунду загорелись огнем, но тут же потухли.
- Чем ты собираешься питаться на воле? Ты же не протянешь и месяца без молитвы в твою честь. Или у тебя там припрятана кучка людей, до сих пор верящих в тебя?
- А что ты предлагаешь? - округлил глаза трехрукий, - гнить в этих клетках, каждый день ожидая очередной подачки? Я вчера поймал себя на мысли о том, что у меня выделяется слюна, когда я вижу эту красную одежду и тележку с обрядовыми принадлежностями. Разве мы этого достойны? Мы боги, мой друг! Мы не звери из зоопарка! Мы не должны позволять себе опуститься до этих животных инстинктов!

Крылатый ненадолго задумался и медленно кивнул, но не смог удержаться от того, чтобы не бросить взгляд в сторону человека, толкающего свою тележку к следующей клетке.
- Так что, ты со мной? - снова пнул решетку трехрукий.
- Не знаю, надо подумать...
- Думать будем потом, надо действовать.
- Как ты собираешься выбраться за территорию? Они же говорили нам, что по периметру проходит энергетическое поле.
- Да нет там никакого поля, как ты не понимаешь?! Они просто борятся с нами нашим же оружием - страхом и угрозами. Ты когда-нибудь слышал о том, чтобы кто-нибудь сбежал отсюда?
- Нет.
- А знаешь почему? Потому что никто ни разу и не пытался этого сделать. Они запугали нас неизбежностью наказания за любой проступок, они подчинили нас своей воле, заставили делать то, что им хочется. Понимаешь? Они делают то же самое, что мы делали на протяжении сотен тысяч лет! А мы и поверили. Мы сидим в клетках и с ужасом думаем о том, что если совершим что-то такое, что не понравится им, то нас обязательно накажут, бросят в пекло этого выдуманного поля, которого на самом деле и не существует. Они бросают нам эти молитвы, подачки, и каждый раз напоминают о том, как они о нас заботятся, как мы должны быть им за это благодарны. Вы только делайте свою работу - кривляйтесь в своих клетках на потеху толпе. И тогда особо отличившимся мы дадим не только молитву в день, а еще и одну дополнительную в конце каждого месяца. А после того как мы сдохнем, они милостливо пообещают, что не бросят наши останки в поле. Вот так счастье!

Трехрукий плюнул на землю и принялся мерить нервными шагами клетку.

- Ты прав, - наконец-то подал голос крылатый, - но я еще раз задам свой вопрос - даже если этого поля не существует и мы выйдем за периметр, чем мы будем там питаться? Как ты заставишь людей воздавать тебе молитвы? Они уже не те, что раньше. Они исколесили на своих кораблях всю вселенную, они сами создают новые формы жизни, они заселяют ими другие планеты... Теперь они боги, понимаешь? Не мы.

- К чертям таких богов! - вспылил трехрукий, - к чертям всех этих людишек, которые возомнили о себе невесть что. И к чертям тебя, сдавшегося на милость захватчика и вставшего перед ними на колени. Догнивай в своей клетке всю оставшуюся жизнь! А я так не хочу. Я рожден свободным и если придется умереть, я хочу умереть тоже свободным.

Трехрукий сел на землю в дальний угол клетки и прикрыл глаза. Крылатый же пожал плечами и принялся считать количество клеток, которое осталось до прихода человека в красной спецовке.

***

Его поймали через три недели после побега. Когда его тощее и костлявое тело несли по главной аллее парка, запертые боги провожали его испуганными взглядами, перешептываясь и негромко переговариваясь. Отперев пустующую клетку, люди, не церемонясь, бросили его тело на землю. Один из них даже успел пнуть его ботинком, отчего тот еле слышно застонал.

Когда люди ушли, крылатый подошел поближе и, вцепившись пальцами за решетку, окинул злобным взглядом своего соседа.

- Ну что, герой, как тебе свобода? Понравилась? Из-за тебя нам сократили паек до одной молитвы в два дня. Кому ты лучше сделал, идиот?

Трехрукий пошевелился и приоткрыл отекшие глаза.

- Иди к черту, - прошептал он, с трудом разлепив спекшиеся губы.

- Это тебя Человек наказал! Потому что он добр к тем, кто не нарушает его законы, но отступников он карает. И никому не укрыться от его справедливого возмездия. Скажи спасибо, что тебя оставили в живых, а не бросили в энергетическое поле. Слава ему во веки веков, - крылатый бог благоговейно сложил руки на груди и с благодарностью посмотрел на уходящую группу людей, - надеюсь, в честь твоей поимки нам сегодня воздадут дополнительную молитву...

©ЧеширКо

Димка резко выдохнул и поставил ботинок на первую ступеньку переносной деревянной лестницы, приставленной к стене дома. Ее верхний конец упирался точно в край жестяного листа, которым был обит вход в это чистилище, в это адское пекло, в обитель первородного зла и хранилище самых ужасных кошмаров человечества - вход на чердак.

Димка судорожно сглотнул и принялся отряхивать майку от несуществующей пыли, пытаясь хоть немного потянуть время перед своей вполне возможной смертью, принявшей весьма явные очертания. В принципе, он мог в любой момент передумать - никто не стоял за его спиной, никто не подгонял и не посмеивался над его неуверенностью. Не было никакой необходимости лезть в эту преисподнюю, но это было не в характере Димки.

***
Смелый и отчаянный, гроза деревенской шпаны, он вселял ужас в любого негодяя в возрасте до шестнадцати лет, хотя ему самому было всего четырнадцать. В многочисленных драках на Пустыре он кулаками и словом вбивал в головы местных задир понятия о справедливости, правде и чести. К слову, иногда и он получал по загривку, но, тем не менее, желающих вступать с ним в дискуссии с каждым днем становилось все меньше и меньше.

Помимо драк с обычными человеческими недругами, Димка ежеминутно вел жестокую и довольно длительную войну с племенем Страхоедов, периодически осуществляя вылазки и вызывая на битву то одного, то другого представителя этого мерзкого народца.

Следует остановиться и рассказать об этих неприятных существах. Страхоеды живут рядом с нами. Каждую секунду десятки этих созданий пристально рассматривают каждого из вас своими огромными глазами, выискивая в душах трещинки, через которые потихоньку, капля за каплей, сочатся ваши самые тайные и глубокие страхи. Лишь только почуяв аромат ужаса, они тут же накидываются на вас и уже не отпускают, раздирая трещину своими длинными когтями и выпуская ваш страх наружу, который уже не сочится, а бьет из вас ключом. Именно этими эмоциями и питаются Страхоеды. Не каждый готов бросить им вызов, многие предпочитают прятаться от них, только лишь завидев длинную темную тень где-то рядом с собой. Димка был не из этих. Он сам шел к ним навстречу, потому что знал - если не убьешь Страхоеда сам, рано или поздно он искромсает твою душу на лоскуты, превратив тебя в безвольную оболочку, вздрагивающую от каждого шороха.

Своего первого врага Димка одолел еще прошлым летом. Дело в том, что с самого детства он испытывал стойкое отвращение к пиявкам, поэтому первый бой состоялся на Вшивом озере. Он долго готовился к нему и наконец-то решился. В тот день Димка переплыл его туда и обратно. Только выйдя из воды, он тут же заметил четырех мерзких тварей, присосавшихся к его телу. Собрав всю волю в кулак, он оторвал их от себя одну за другой и бросил обратно в воду, обнаружив, что на самом деле они не такие уж и страшные, какими пытаются казаться. Первый Страхоед был убит. К пиявкам он стал относиться равнодушно.

Второму Страхоеду он дал бой в подвале дома своей бабушки, просидев в нем с закрытым люком около часа. Этот монстр оказался слабеньким и неподготовленным, поэтому страх перед темнотой и замкнутым пространством исчез уже к двадцатой минуте этого добровольного заточения. Еще один враг был повержен.

За второй состоялась третья схватка, за ней четвертая и пятая. Где-то он с легкостью обезоруживал своих врагов, где-то приходилось попотеть. В целом же, война протекала с явным перевесом в сторону Димки, да и Страхоедов, представлявших реальную опасность, оставалось всего двое. Перед логовом одного из них он сейчас и стоял, нервно вытирая вспотевшие ладони о майку.

***
Считая про себя перекладины лестницы и стараясь смотреть только перед собой, Димка упорно двигался навстречу длинному и тощему существу, притаившемуся где-то там, наверху, в пыльной темноте, за деревянной дверцей чердака.

Вот она, последняя перкладина. Вот и край потемневшего от времени листа жести. Димка поднял голову и посмотрел на дверцу. Пять коротких досок, сбитых вместе диагональной рейкой, а за ней... А за ней начинается самый настоящий ад. Димка выдохнул и протянул дрожащую руку к заржавевшей щеколде. Сухой скрежет металла и дверца, противно скрипнув, открылась наружу.

От увиденного у Димки перехватило дыхание, а волосы на затылке зашевелились. Десятки, сотни ужасных демонов, истинных порождений зла, как по команде замерли и уставились на незваннного гостя в своих гнездах, которыми был облеплен вход на чердак. Осы - это то, чего Димка боялся больше всего на свете. Бесчисленная армия этих желто-черных летающих раскаленных игл сейчас смотрела на него сотнями своих глаз и, судя по всему, не испытывала к нему никаких дружеских чувств.

Холодный пот каплями покатился по спине Димки, но отступать было некуда. На секунду закрыв глаза, он сжал зубы и медленно поставил ногу на порог. Ни одной осы не было в воздухе, но леденящий душу гул все равно раздавался со всех сторон. Димка замер и посмотрел на ближайшее к нему гнездо. Трое насекомых пристально наблюдали за каждым его движением, и самым страшным было то, что в сеточках их глаз невозможно было рассмотреть ни одной эмоции. О чем они думают? Какого сигнала ждут? В любой момент они все, как по команде, могли сорваться со своих мест и просто заколоть своими жалами этого гостя, который решился сунуться в их владения.

Димка медленно поднял руку и провел ладонью по своему лицу. Переведя взгляд на пальцы, он увидел, как с них сорвались и полетели вниз несколько капель пота. Осы не шевелились, а гул стал еще более низким и угрожающим. Димка плавно оттолкнулся от последней перекладины и поставил вторую ногу на порог. Сейчас он оказался в самой беззащитной позе. На корточках, спиной к спасительной лестнице и тысячью отборных воинов предпоследнего Страхоеда перед собой.

Гул нарастал. Казалось, что сердце Димки сейчас выпрыгнет наружу. В какой-то момент страх накрыл его с головой и его нога потянулась назад, пытаясь нащупать спасительную лестницу, но вместо этого Димка собрался с силами и вместо того, чтобы отступить, выставил ее вперед, полностью оказавшись на чердаке. Решив не останавливаться, он медленно, сантиметр за сантиметром, завоевывал пространство. Он пробирался вперед на корточках, обливаясь потом от страха и духоты чердака, не в силах отвести глаз от пыльного пола. Через несколько минут основное скопление гнезд осталось за его спиной.

Гул не стихал, осы неподвижно провожали его взглядами. Димка снова смахнул пот со лба и, выдохнув, медленно поднялся во весь рост. Плавно развернувшись, он посмотрел вверх. Прямо над его головой, на балке, сидела оса. Она резко отличалась от своих собратьев размером и даже окраской - она была еще более яркой и агрессивной. Огромное насекомое размером в полпальца буравило Димку своим взглядом. Ему даже показалось, что и взгляд у нее не менее ядовит, чем жало. Оно излучало опасность на каком-то клеточном уровне, заставляя содрогаться все живое, на что оно смотрит.

Краем уха Димка услышал негромкий шорох за своей спиной. Он знал, что там, сзади, нависая над ним, уже стоит в ожидании длинное и тощее тело Страхоеда. Оно потирает руки, мерзко ухмыляется и ждет. Ждет своего часа, своей победы.

Димка снова посмотрел на осу. И в этот момент что-то произошло. Неожиданно он увидел перед собой не страшного кровожадного хищника, только и мечтающего о том, как уничтожить всё, что его окружает. Он посмотрел на них другими глазами. Он увидел большую и дружную семью, охраняющую свое потомство и пытающихся выжить в этом мире также, как это делают и многие другие существа. Он увидел живых созданий, которые не убивают просто так, ради развлечения и веселья, но которые всегда дружно дают отпор тому, кто решит причинить им вред. Он увидел тех, кто живет по законам природы и не пытается их нарушить. Тех, кто не лезет в жизни других, пытаясь навязать им свои правила и устои. Он увидел их такими, какие они есть на самом деле.

Все это время оса пристально смотрела ему в глаза, и вдруг она пошевелилась. Сделав пару резких движений, она закрутилась на месте и, сорвавшись с места, полетела в его сторону. Это послужило сигналом для всех остальных. Синхронно взмыв в воздух, осы двинулись в атаку, с каждой секундой сокращая расстояние между собой и человеком. Димка закрыл глаза, еще выше поднял голову, но не сделал ни шагу назад.

Он слышал, как ядовитые пули пролетают мимо него, касаясь крыльями его кожи, он чувствовал мельчайшие колебания воздуха от проносящихся мимо насекомых. Он знал, что сейчас за его спиной беззвучно, и от этого еще более страшно, под ударами ядовитой армии, корчась в агонии, растворяется еще один Страхоед. Точно так же, как тогда, в самом первом бою он растворялся в воде под натиском сотен пиявок, так же, как тогда, когда один из них метался по бабушкиному подвалу в приступе дикого ужаса... так же, как десятки других Страхоедов погибали в тот момент, когда Димка смотрел в глаза своих врагов и... понимал их.

Сегодня он снова победил. Но война на этом не заканчивалась...

***
Он шел по улице, подпрыгивая от счастья и гордости. Такая блестящая победа дорогого стоила, поэтому его настроение было просто замечательным. Завернув за угол крайнего двора, он тут же заметил знакомый силуэт, движущийся к нему навстречу. То самое платье в горошек, озорной взгляд, аккуратная косичка и небесного цвета глаза. Да, это была Катька. Девчонка с соседней улицы, старше него на год. Димка остановился как вкопанный, не в силах произнести и слова. Девушка прошла мимо, бросив на него ироничный взгляд из-под длинных ресниц и, кажется, даже слегка улыбнулась. Смелый и отчаянный Димка, гроза деревенской шпаны, вселяющий ужас в любого негодяя в возрасте до шестнадцати лет, победитель предпоследнего Страхоеда, уже два года хотел сказать ей: "Привет", но каждый раз вместо этого, превращаясь в каменное изваяние, просто стоял и смотрел ей вслед с грустью в глазах, с мокрыми ладошками и потерянным даром речи.

Последний, самый сильный выживший Страхоед мерзко хихикал и потирал руки за его спиной. Димка никак не мог его победить. Пока не мог.

©ЧеширКо

Когда-то давно я поставил себе одну маленькую, но одновременно и большую цель - написать 200 рассказов. Сегодня это случилось. Рассказ "Третий закон Волшебства" стал юбилейным. Вы спросите - почему именно двести? Просто я люблю круглые числа. А еще мне нравится, когда эти числа волшебным образом переплетаются, как будто подсказывая своими хитросплетениями о начале новых этапов в жизни.

Посудите сами. Ровно два года назад, в день летнего солнцестояния, была основана наша группа. Буквально на днях количество читателей в ней перевалило за отметку в 40000 человек. И именно сегодня был написан рассказ под номером 200. По-моему, символично, не правда ли?

В очередной раз я хочу от всего сердца поблагодарить всех вас за внимание к моему творчеству, за поддержку, комментарии и отзывы, за то, что остаетесь со мной и верите в меня. Очень сложно переоценить значение всех этих вещей для любого автора. Это очень и очень важно. Спасибо вам!

А теперь я хочу поделиться с вами своими мыслями и попросить вашего совета. Начну издалека. Дело в том, что свое творчество я начинал когда-то как развлечение и не относился к нему серьезно, но с каждым годом количество читателей все увеличивалось и увеличивалось, и в определенный момент я почувствовал какую-то внутреннюю ответственность перед вами. Я поймал себя на мысли о том, что не могу вот так просто взять и перестать писать и выкладывать новые рассказы на своих площадках. И вроде бы все хорошо, но в один момент я почувствовал, что в формате коротких рассказов мне становится тесновато. После этого появилась повесть "Закрайсветовские хроники". И вроде бы снова все хорошо, но многие из вас помнят, как она писалась - в режиме "онлайн" я выкладывал каждую новую главу, как отдельный рассказ с отдельной историей, хоть они и были связаны общим сюжетом. То есть, по сути, ничего не изменилось.

Последние несколько месяцев я много думал о том, что с этим делать и в конце концов понял, что я просто боюсь выйти за пределы своей зоны комфорта - мне хочется чего-то большего, но формат коротких рассказов не отпускает и не дает двигаться вперед. Поэтому недавно я пришел к мысли, что мне все-таки нужно устроить себе "экзамен на профпригодность" и попробовать написать полноценную книгу. Не разрывать повествование на отдельные главы, а полностью продумать сюжет, сделать план, проработать характеры героев и т.д. В общем, так, как это обычно и делается у нормальных авторов.

Этим экспериментом я хочу не только порадовать вас новой, длинной и, надеюсь, интересной историей, но и понять для себя - способен ли я на что-то большее или коротенькие рассказы - это мой потолок. Ведь, как известно, мир иллюзий создан для читателя, писатель же в нем умирает.

Сразу же хочу сказать, что я никуда не ухожу и мои новые рассказы по-прежнему будут появляться в группе, потому что, как говорил Чехов: "Писательский зуд неизлечим". Возможно, что во время работы над книгой они будут выходить немного реже, но я постараюсь заполнять паузы чем-нибудь другим, не менее интересным.

Вот и всё, что я хотел сказать. Чтобы определиться с направлением, в котором мне нужно двигаться, я бы хотел услышать от вас - какие из моих рассказов вам особенно понравились стилем изложения, сюжетом, структурой? Какие совсем не понравились и почему? Какие темы и герои этих повествований вам интересны, какие вызывают только тоску? В общем, не стесняйтесь, говорите честно, это сейчас важно. Комментарии в стиле: "Аффтар, не пишы, убейся ап стенку" тоже принимаются, но только если будут написаны без ошибок.

Благодарю за помощь,
Ваш ЧеширКо.

Последнего Чародея я видел, когда мне было шестнадцать лет. Мы встретились с ним совершенно случайно. В тот воскресный день я прогуливался по парку. Несмотря на выходной, в парке было немноголюдно. Скорее всего из-за черного неба, сильного ветра и срывающегося дождика, каждую секунду грозившего превратиться в ливень. Чародей сидел на скамейке и развлекал себя тем, что заставлял опавшие листья снова подниматься с земли к своим веткам. Он был настолько увлечен своим занятием, что заметил меня уже тогда, когда я подошел к нему почти вплотную.

- Добрый день, - сказал я и слегка кивнул головой.
Чародей, заметив меня, немного смутился.
- Просто было скучно, - виновато произнес он и незаметно сделал характерный жест. Только что вернувшиеся к своим ветвям листья, как по команде, посыпались вниз. В моей голове роился целый миллион вопросов, от самых банальных, типа: "Как вы это делаете?", до таких же банальных, вроде: "А сколько листьев вы можете за один раз сорвать?". Но я не успел задать ни одного, потому что Чародей меня опередил.

- Когда вы в последний раз пользовались волшебством? - спросил он и посмотрел на меня каким-то грустным и обреченным взглядом.
- Я... Честно говоря...
- Не помните? - не дослушав меня, закивал он, - да, да... Я понимаю и совершенно с вами согласен. Наше время уходит. Еще немного и люди начнут говорить, что нас никогда и не существовало. Помните, как это случилось с драконами?
- Угу, - кивнул я и только сейчас понял, что Чародей принял меня за своего. Он подумал, что я тоже Волшебник. Я решил пока что не выдавать себя - не каждый день выдается возможность поговорить с настоящим Чародеем.
- После того, как исчез последний дракон, прошло не более семисот лет, - продолжил он, - люди до сих пор сочиняют про них сказки, но спроси любого - все, как один, скажут, что драконов никогда не было. Кстати, вы читали эти сказки?
- Какие именно? Про драконов? Их же много...
- Да бросьте вы, - махнул он рукой, - все написаны как под копирку - злой дракон, плененная принцесса, отважный рыцарь... Тьфу, банальщина.
Чародей резко замолчал и внимательно посмотрел на меня.
- Сколько у вас с собой волшебства?
- Эээ... Семь. С половиной, - произнес я первое, что пришло мне в голову.
- Ого! - присвистнул он, - выходит, что вы не пользовались им уже около четырех лет?
- Да, примерно столько, - кивнул я и отвел глаза в сторону.
- И каким же было ваше последнее волшебство? Не могли бы вы рассказать мне о нем?

Когда начинаешь врать, иногда бывает сложно остановиться. Не потому, что вам хочется врать все больше и больше, а потому что отступать уже некуда. Именно в такую ситуацию я и попал - я уже не мог сказать ему, что имею отношение к чародейству примерно такое же, какое он имеет отношение к декабристам.
- Я... Девять лет назад... Превратил одного колдуна в... В пень.
- Ого, - покачал он головой, - видимо этот человек действительно сделал что-то ужасное, раз вы решились на такие крайние меры.
- Да, он был...
- И что, после этого вы ни разу не пользовались волшебством? - перебил меня Чародей. Видимо, его не очень интересовала судьба вымышленного человека-пня.
- Нет. И, честно говоря, даже забыл, как это делается.
- Это очень плохо, - нахмурился он, - дело в том, что я и вы - последние Чародеи в этой части света. Я уже стар и меня скоро не станет, а вы не помните как пользоваться волшебством. Кто же останется здесь?

Я понял, что это мой шанс. Или сейчас, или никогда.
- Вы могли бы напомнить мне, как творится волшебство... Тогда вы будете спокойны за будущее этой части света.
- Хм... А ведь вы правы, - задумчиво почесал подбородок Чародей, - если я снова обучу вас этому искусству, то я буду спокоен, когда мое время отсчитает последние песчинки жизни. Не уверен, что смогу в полной мере освежить все ваши знания, но на одно занятие у меня точно хватит времени. Итак, давайте немного пройдемся по теории. Вы же помните первый закон чародейства?
- Ну... Припоминаю, но смутно, - в очередной раз соврал я.
- Первый закон гласит о том, что использовать волшебство ради своей выгоды строго запрещено.
- А, ну это да, это я помню, - закивал я головой, хоть мне этот закон и не понравился.
- Второй закон говорит о том, что волшебство не должно приносить вреда обычным людям.
- В принципе, логично, - снова махнул я головой, - то есть, я хотел сказать, что этот закон я тоже помню.
- И третье. Самое главное, - Чародей посмотрел на меня каким-то хитрым взглядом, - вы помните третий закон?
- Э-э... Там что-то про... Нет, не помню, забыл.
- Точно забыли? А может и не знали?

И в этот момент мне стало стыдно. Конечно же я не знал никаких законов волшебства, а просто захотел воспользоваться шансом и выведать все секреты у этого Чародея.
- Да, - покраснел я и присел рядом с ним на скамейку, - на самом деле никакой я не Волшебник, я вас обманул.
- Я это сразу понял, - улыбнулся старик, - еще тогда, когда я спросил вас о количестве волшебства. Ведь оно не измеряется в единицах. Его нельзя ни взвесить, ни посчитать, ни замерить линейкой. Оно просто есть. Вот смотрите.

Он взмахнул рукой, прошептал несколько непонятных слов и в его ладони откуда ни возьмись появилась целая горстка конфет.
- Угощайтесь, - произнес он и протянул их мне.
Конечно же, первое, что я сделал, это посмотрел на этикетку одной из конфет. Фабрика такая-то, город такой-то... Мне все сразу стало понятно.
- А я-то подумал, что вы и правда Чародей, - рассмеялся я, - фокус классный, но я его знаю. Конфеты зажимаются пальцами на тыльной стороне ладони, а потом резким движением перебрасываются уже в саму ладонь.
- А что вы на это скажете?
Он щелкнул пальцами и из сжатого кулака на землю полилась струйка воды.
- Ну, это классика, - продолжил я разоблачение, - пакет с водой под одеждой и трубочка в рукаве.
- То есть, это тоже не Волшебство?
- Конечно нет.
Только сейчас я заметил, что возле нас начинали собираться зрители. Дети и их родители, прогуливающиеся по парку, останавливались и удивленно хлопали глазами. С каждым новым фокусом их удивление постепенно перерастало в восхищение и восторг. Дети хлопали в ладоши и радостно вскрикивали после каждого "чуда". Я решил не разочаровывать их и просто наблюдал за действом, проговаривая про себя принцип действия каждого фокуса. Через полчаса горстка людей превратилась в огромную толпу, окружив скамейку с нами со всех сторон.

- Так что там с третьим законом Волшебства? Не вспомнили? - тихо прошептал мне псевдочародей, готовясь к новому фокусу.
- Думаю, что третий закон звучит так: "Волшебства не существует", - хмыкнул я в ответ.
Старик посмотрел на меня серьезным взглядом и покачал головой.
- Почти, но не совсем верно. Третий закон звучит так: "Волшебство существует".
С этими словами он хлопнул ладонями друг об друга и рассыпался на пару десятков белых голубей, которые тут же разлетелись в разные стороны.

***

С тех пор прошло уже много лет и все это время я пытался разгадать принцип его последнего фокуса. Я штудировал литературу, общался с иллюзионистами, проводил кучу времени за экспериментами и опытами. Чего я только не пробовал... Я обследовал каждый миллиметр скамейки, на которой мы сидели, обшарил каждый сантиметр земли вокруг нее в поисках двойного дна, рисовал схемы с зеркалами, рассматривал варианты с освещением... Я научился тысяче разных фокусов и иллюзий, но так и не смог разгадать загадку его исчезновения.

Вчера я снова был там. Я сидел на скамейке и думал об этом фокусе, развлекая себя трюком с опавшими листьями. Его я тоже разгадал - к каждому листику была протянута тонкая, практически невидимая нить, переброшенная через ветви деревьев. В нужный момент с помощью движений рук, имитирующих магические пассы, нити наматывались на локоть, заставляя листья подниматься к веткам. Я так увлекся этим занятием, что совсем не заметил, что рядом со мной стоит маленькая девочка лет десяти и широко открытыми глазами смотрит на это чудо.

- Вы что, настоящий Волшебник? - прошептала она и прикрыла лицо ладонями, по-детски оставив щелки между пальцами для подглядывания.

Я вздохнул и...

... и знаете что? Пусть идут к чертям все те зануды, которые говорят, что Волшебства не существует. Попробуйте сами сказать это маленькому светлому человеку, в глазах которого отражается вся Вселенная. Скажите это человеку, для которого весь мир соткан из чудес и новых невероятных открытий. Тому, кто бесконечно далек от наших с вами проблем и забот, тому, для кого сказка - образ жизни, тому, кто ложится спать и просыпается с верой в чудо. Тому, кто сам является маленьким чудом. И пусть мы с ней - последние Чародеи на этой земле, но Волшебство существует.
И это закон.
Третий закон Волшебства.

©ЧеширКо