WolfWhite

Жил да был на Руси-Матушке Богатырь один непобедимый. Так его и звали - Непобедимец. До первой седины дожил, а ни разу поражения за свою жизнь так и не изведал. Куда бы ни шёл он, везде его победа ждала. Пойдёт траву косить - ненароком целую ораву супостатов посечет. Надумает кузнечиков на рыбалку наловить - Змия Поганого в сачок поймает. Подушку решит перед сном взбить - соглядатая вражеского под ней обнаружит, да бока ему намнет. До того устал он побед своих, что закручинился, да затосковал тоскою смертною. Мол, помирать скоро, а что такое неудача, так за свою жизнь и не почувствовал ни разу. А тут сосед, Митька Краснобай, прознал про беду его, пришел в гости к Богатырю, да и говорит:
- Ты, воин, не печалься, да не тоскуй почём зря. Ты лучше к Старцу сходи, что на окраине живет, да спроси у него совета. Он по этому делу мастак. Глядишь, и подскажет чего путного.
Посидел Богатырь, подумал немного, да и отправился Старца этого искать.

Долго бродил он по улицам, но все же нашёл его домик. Сел с ним рядом на завалинку, да и говорит:
- Ты что ли, Старец, советы тут раздаешь?
- А хоть бы и я, - прищурился тот, - тебе чего надобно?
Поведал Богатырь ему о своей кручине, Старец выслушал, бороду свою длинную погладил и говорит:
- Беда-то, Богатырь, невелика. Чтобы поражение познать, надобно тебе от побед своих отказаться. Вот когда узнает люд, что слава тебе несправедливо досталась, так он тебя сразу на смех и поднимет. Вот тогда ты и хлебнешь горечи сполна.
- Как же я откажусь-то, если столько народу свидетелями моих дел были?! Не поверят они мне, - пожал плечами Богатырь, - давай ещё думай.
Покумекал ещё старец и снова взор свой ясный на воина обращает.
- А ты мне скажи, мил человек, Чуду Болотному не ты ли ноги поломал?
- Было дело, - кивнул тот.
- А вот ты пойди теперь к нему на поклон, да прощения попроси. Дойдёт потом молва до народа, что, мол, испугался Богатырь, забоялся мести родни болотной, да пошёл прощения вымаливать. Вот тебе и поражение. Как тебе?
- А что? Ловко это ты придумал, - усмехнулся Богатырь, поднялся на ноги могучие, да потопал на болото.

Долго ли, коротко ли, но все ж дошёл наш герой до логова Чуда Болотного, с которым не так давно бился не на жизнь, а на смерть.
- А ну выходи давай, - закричал он, - дело у меня к тебе есть.
- Отстань, Богатырь, - послышался голос жалостливый, - ты ж в прошлый раз ноженьки мои сломал уже. Чего тебе ещё от меня надо? Договорились же, что я людей не трогаю, а ты сюда больше не приходишь.
- Выходи, говорю, разговор есть.
Послышался вздох тяжелый из логова, а следом и Чудо выползло на руках.
- Ну, чего? Опять бить будешь что ли?
- Нет. Я это... - Богатырь засмущался и откинул сапогом веточку, - ты меня прости, Чудо, зря я с тобой в прошлый раз так обошелся. Не держи зла, ладно?
- Ну... Ладно, - удивилось Чудо.
- Простишь меня?
- Да прощу конечно, не буду ж я тебе перечить.
- Вот, возьми, подарок тебе принёс, чтоб вину свою загладить.
С этими словами протянул Богатырь Чуду два костыля, которые пока по лесу шел, смастерить успел.
- Давай помогу...
Помог Богатырь Чуду на ноги встать, научил, как костылями пользоваться, пока кости не срастутся, да и побрел домой, в город. Навстречу первому своему поражению.

***

Только лишь ворота городские миновал, а тут к нему навстречу люди как высыпали со всех домов... Бегут, кричат что-то, не разобрать. Не успел Непобедимец к позору приготовиться, как подхватили люди его под руки, да на площадь поволокли. Поставили на пень огромный, со всех сторон обступили и ждут. Богатырь уже и радуется в душе, мол, сейчас заклеймят, засудят, наконец-то узнает он, каково это - проигрывать.

Вышел староста города, посмотрел на Богатыря, повернулся к людям и молвит речь такую:
- Братцы и сестрицы! Все мы знаем Непомедимца. Каждый из нас видел его в деле, ведаем мы, каков он в бою, что нет ему равных по силе на всем белом свете. Любого врага он сокрушит, любую нечисть прогонит. А сегодня...

Приготовился Богатырь, вдохнул воздуха побольше, лицо сделал виноватое и стоит, ждет.

- А сегодня узнали мы, что не только силой его Русь-Матушка наделила, а еще и сердцем большим, светлым, благородным. Оказалось, что милосерден наш Непобедимец к врагам поверженым, что прощать умеет он, да сам прощения при надобности попросить может. А это - дар великий и знак божий. Так давайте же восславим нашего Богатыря!

И давай качать воина. Потом еще столы накрыли и до самой ночи праздновали, доброе сердце Непобедимца восхваляли.

***

Пуще прежнего затосковал наш Богатырь. Думал, что вот оно, поражение, в руках уже, ан нет, не тут-то было. Снова он к Старцу наведался и рассказал о том, что не вышла его затея. Подумал Старец и давай новый совет сочинять:
- А Змия Крылатого не ты ли на Царь-Горе на цепь посадил?
- А то кто ж еще? Я конечно, - расправил плечи Богатырь.
- Так пойди, да освободи его. Взметнутся его крылья страшные над городом, народ сразу и поймет, что силушки у тебя не хватило до конца его одолеть. Вот тебе и неудача.
- И то дело, - кивнул Непобедимец и зашагал к Царь-Горе.

Три дня и три ночи шел он к своей цели и все же пришел.
- Просыпайся, Змий! - похлопал он своего поверженного врага по боку.
- Чего тебе еще? - поморщился крылатый, - мало того, что на цепь посадил, теперь добить меня задумал?
- Нет, тут другое, - замялся Богатырь, - хочу тебя освободить, но только взамен должен будешь для меня дело одно сделать.
- Это какое же?
- Полетишь в город, да будешь над ним летать три дня и три ночи, пока я обратно не вернусь. Да крыльями посуровей маши, страху нагони на людей. Договорились?
- А потом чего?
- А потом лети куда хочешь, хоть за тридевять земель, но на Русь-Матушку больше ни ногой, или что там у тебя... Ни крылом. Понял?
- Чего ж не понять? Сделаю.
- Ну, давай, не хворай.
Разрубил Богатырь цепь, да и отпустил с богом Змия Крылатого. А сам обратно в город потопал. На этот раз точно должно все получиться.

***

Только он к воротам городским приблизился, а оттуда снова толпа... И все по новой - Богатыря под руки, да на пень. Староста опять слово молвит:
- Сестрички да братишки! Знаем мы, что Непобедимец наш не только силен, но и благороден, а сегодня новое для нас открылось. Оказывается...

Богатырь снова нахмурился, голову опустил и стоит, предвкушает беду.

- Оказывается, что он еще и мудр, как сова! Мучались мы от засухи проклятой уже четвертую седмицу, чего только не делали. А Непобедимец наш мудрее всех оказался. Послал он к нам в город Змия Крылатого, который три дня и три ночи над городом кружил, да крыльями своими лютыми нагнал нам туч столько, что теперь дождь все наши всходы к жизни вернет и не помрем мы с голоду. Славьте мудрого Непобедимца, славьте!

И давай опять его качать. Дождь хлещет, а никто с площади не расходится - так все хотят героя своего с новой победой поздравить. Еле до дома добрался Богатырь.

***

Отоспался Непобедимец, да снова к Старцу пошел. Но уже походкой твердой, решительной. Придумал он сам за ночь новую затею.
- Какой же ты Старец, если все советы твои бестолковые не работают? Что ж получается, ты мне просто голову морочишь этой ерундой, а помочь совсем и не хочешь?
- А может и морочу, тебе-то какое дело? - прищурился Старец, - я тебе совет дал? Дал. А то, что ты ему последовать не можешь, так это меня не касается. Мое дело старческое - поучать всех, да пальцем грозить, а в свободное время советы раздавать налево и направо.
- Ах ты ж старикашка! - взревел Богатырь, да как стукнет того по головушке. Не сильно, но чтоб ощутимо было, да чтоб визги его на соседней улице услышали.

Так и произошло. Прибежали люди на крики, увидели, что Богатырь Старца поколотил и потащили его на площадь. Видать, сработал план Богатыря. Стоит на пеньке, смотрит себе на сапоги виновато, а староста уже вещает:

- Братюни и сестрюни! Знаем мы, что Непобедимец наш и силен, и добр, и мудр, но сегодня случилось то, о чем мы и мечтать не могли. Наконец-то Старцу нашему преподал он урок. Все мы знаем, как надоел тот своими советами бестолковыми уже всему городу. В каждой бочке он затычка, в каждой щелке таракан. Всё ему надо, да до всего ему дело есть. Авось теперь не будет он каждому встречному-поперечному своими премудростями досаждать. Славьте справедливого Непобедимца, славьте!

Плюнул Богатырь в расстроенных чувствах, махнул рукой, да домой пошел, пока его не догнали, да снова качать не стали.

***

С тех пор смирился Непобедимец со своей судьбой и больше никогда не искал неудач. Дожил он до глубокой старости и помер непобежденным, как на роду его и было написано. Старики говаривали, что когда гроб с Богатырем в могилу опускали, оттуда страшный нечеловеческий вой раздался, а потом сразу же и стихло всё. Даже в своем последнем пути успел Непобедимец телом своим могучим какого-то зазевавшегося вурдалака насмерть придавить.

Вот такая вот история приключилась когда-то на Руси нашей, на Матушке. Хотите верьте, а не хотите - так не верьте. Советовать не буду, так как дело это совсем неблагодарное.

©Чеширко

- Разбей! Разбей это проклятое зеркало!

***

Я не видел своего лица уже около года. Я не знаю, как я выгляжу и какая у меня сейчас прическа. Первое время я брился наощупь, а когда мне надоело стирать кровь от порезов со своего лица, я бросил это занятие. Я решил, что иногда буду просто обрезать свою бороду ножницами, но потом я перестал делать и это.

В моем доме нет ни одной отражающей поверхности. Год назад я выбросил все зеркала кроме одного, продал телевизор, окна затянул тканью и даже вытащил все стеклянные вставки из шкафов и тумбочек. Помимо всего этого, на помойку переехали все металлические детали интерьера. Я ем из глиняной посуды деревянной ложкой, я одеваюсь в одежду без застежек и пуговиц, в моем доме не осталось ничего, способного отражать.

Я редко выхожу на улицу. Витрины магазинов, окна припаркованных автомобилей, пустые бутылки и даже глаза людей... Я не хочу ничего этого видеть.

***

Все началось с того дня, когда я купил на блошином рынке то винтажное зеркало. Его продавала какая-то бабушка и мне просто стало ее жалко. К тому же, зеркало было действительно интересным - ажурный багет и небольшой налет аристократичной желтизны придавали ему загадочный и таинственный вид. Я решил повесить его в ванной.

В то утро я зашел в ванную, умылся, взял с полки зубную щетку и принялся приводить себя в порядок. Закончив чистить зубы, я взглянул на свое отражение. Что-то было не так. Я сначала даже и не понял - что именно, но определенно что-то изменилось. Я разглядывал зеркало со всех сторон, пытаясь понять, с чем именно связано мое тревожное чувство, но, в конце концов, решив, что всё это - последствия моего вечного недосыпания, занялся своими обычными делами.

Но непонятное чувство не отпускало меня весь день. По пути на работу мой взгляд несколько раз падал на отражения в витринах магазинов. И каждый раз маленький паучок где-то внутри меня начинал шевелить своими лапками, вызывая все те же неприятные и непонятные эмоции.

Эту тайну я разгадал только через несколько дней, когда, зайдя в ванную, я наконец-то понял, что именно меня смущало в моем отражении. Дело в том, что его движения отставали от моих. Оно повторяло все мои действия, но делало это с задержкой. Поначалу - с разницей в сотые доли секунды, но с каждым днем его движения становились все медленнее и медленнее. Уже через неделю оно заходило в ванную спустя десять секунд после того, как там оказывался я. Через месяц мне приходилось ждать его около минуты.

Я уволился с работы, чтобы избежать лишних вопросов от коллег, которые рано или поздно все равно заметили бы то, что мое отражение появляется в окошке проходной уже тогда, когда я сижу в своем кабинете. Я стал все реже выходить из дома после того переполоха, который я устроил на остановке общественного транспорта. Какая-то пожилая женщина принялась кричать во всю Ивановскую, что видит беса. При этом она тыкала пальцем в меня и стеклянную стенку остановки, в которой, естественно, моего отражения не было. В тот раз люди просто вызвали скорую этой женщине, а я быстро затерялся в толпе. Даже не знаю, чем там все закончилось. Надеюсь, что с ней все в порядке и ее увезли еще до того, как мое отражение добралось наконец-то до остановки.

Помимо этих странностей, со временем я стал замечать, что мое отражение стало выглядеть все хуже и хуже. Появились черные круги под глазами, кожа пожелтела, а движения стали какими-то неуверенными. Взгляд становился все тусклее, а на лице выступили морщины. Через пару недель отражение забежало в ванную, а потом его вырвало в умывальник прямо на моих глазах. После этого оно стало жить своей жизнью. Теперь оно не просто отставало от меня, теперь оно даже не пыталось повторять мои действия. И, судя по всему, оно медленно умирало.

Однажды я попытался с ним заговорить. Я кричал и стучал по зеркалу пальцами, но оно меня не слышало. Мало того, оно еще и потеряло сознание прямо в ванной комнате, распластавшись на холодном полу. Я тут же бросился к телефону, чтобы вызвать скорую, но сразу же сообразил, в какую глупую и опасную ситуацию я себя поставлю, когда врачи зайдут в мое жилище.

Все это продолжалось около месяца. Что я только не пытался делать. Я писал на бумажке названия лекарств и прислонял их к зеркалу, я кричал, размахивал руками и бился об него головой, но все было зря. Отражение меня или не видело, или в его реальности ничего не обычного в зеркале не происходило.

Мое отражение умерло вечером. Я долго ждал его в ванной, а потом, не дождавшись, открыл дверь и снова посмотрел в зеркало. Отражение лежало на полу в прихожей. Лицо было почти фиолетовым, на губах виднелись остатки пены, а глаза были устремлены прямо на меня. Я прислонился к стеклу лбом и просто смотрел на него, по моим щекам двумя ручьями лились слезы, но я ничего не мог поделать. В конце концов, его губы шевельнулись. Он попытался мне что-то сказать, но я его не слышал. Он умер на моих глазах.

В тот же вечер я вышел на улицу чтобы подышать свежим воздухом и подумать о том, что же мне делать дальше. Я сел на скамейку напротив витрины торгового центра и стал ждать. Ни через час, ни через два отражение не появилось. Все это время скамейка оставалась пустой.

Да, оно действительно умерло и лежит сейчас там, в прихожей. После его смерти я и принялся бороться со всеми отражающими поверхностями в моем доме. Зеркало в ванной я пожалел и просто завесил полотенцем. Только лишь один раз, спустя три месяца после смерти отражения, я снял ткань с зеркала и заглянул в него. Полуразложившийся и растекшийся по полу труп - это все, что осталось от него. От этого зрелища меня тут же затошнило и вырвало в умывальник. После этого я больше никогда туда не заглядывал.

Я не знаю, как жить дальше. Вся эта ситуация сводит меня с ума. Начались проблемы со здоровьем. Я постоянно болею. Три дня назад я упал в обморок в ванной.

Сейчас я лежу на кровати и думаю о том, что все началось с покупки этого чертового зеркала. Я не верю во все эти истории, но мне все больше и больше кажется, что от него нужно избавиться. Наверное, я так и сделаю. Осталось только доползти до ванной... Я очень плохо себя чувствую. Сейчас, еще немножко... Вот, я уже в прихожей, сейчас открою дверь... Что-то мне совсем плохо... Вон оно висит. Полотенце еле держится на нем, сейчас упадет. Ой, что ж так плохо...

Как в замедленной съемке я вижу, как с зеркала соскальзывает ткань и падает на пол... О боже... С той стороны к стеклу прислонилось мое отражение. Оно смотрит на меня и плачет. Господи, что же это такое, господи!.. Надо ему сказать! Надо его предупредить!

- Разбей! Разбей это проклятое зеркало!

Всё. Я умираю. В груди что-то сжалось, трудно дышать... Меркнет свет... Надеюсь, что он меня услышал...

***

Я не видел своего лица уже около года. Я не знаю, как я выгляжу и какая у меня сейчас прическа. Первое время я брился наощупь, а когда мне надоело стирать кровь от порезов со своего лица, я бросил это занятие. Я решил, что иногда буду просто обрезать свою бороду ножницами, но потом я перестал делать и это...

©ЧеширКо

- Нет никакого Бога.
Да, именно так он и сказал: "Нет никакого Бога". Потом он закинул ногу на ногу и почесал основание левого рога, который торчал из мохнатой головы. Я как сейчас помню его хитрый взгляд, который он иногда бросал в мою сторону, развалившись в моем кресле. С момента той встречи прошло уже несколько лет, но мне до сих пор кажется, что в моей квартире остался тот едкий запах серы. Он то и дело врывается в мои ноздри еле уловимым воспоминанием, но вполне возможно, что я просто себя накручиваю.

- А кто тогда...
Я понимал, что любой мой вопрос окажется дичайшей банальностью, поэтому я просто замолчал и вопросительно уставился на своего нежданного гостя.
- Что - кто? - нахмурился тот.
- Кто... Как же так? Ты есть, а его нет? Так не может быть.
- И меня нет, - как-то грустно усмехнулся гость и откинул рогатую голову на подголовник. В тот момент я почему-то подумал о том, что одним неосторожным движением он может с легкостью порвать обивку кресла своими рогами. Не самая уместная мысль, согласитесь.
- Но я же вижу тебя.
- Игра разума, оптическая иллюзия, мираж, галлюцинация... Называй как хочешь. Меня нет и точка.

Знаете, довольно сложно заставить свой мозг отказаться от информации, которую он получает сразу от нескольких источников. Я видел его своими глазами, своими ушами я слышал его голос, мое обоняние четко улавливало вонь, исходящую от него. И он мне говорил, что его не существует. Как бы вы отреагировали, если бы кто-нибудь со всей дури огрел вас кочергой по спине, а потом сказал, что это все галлюцинация и никакой кочерги никогда и не было? Вот и я ему не поверил.

- Хорошо, - кивнул я, - тебя не существует. С кем же я тогда сейчас разговариваю?
- Тебе виднее, - хмыкнул он и широко зевнул, - возможно, что ты разговариваешь со своим креслом, а оно тебе отвечает. Так бывает. Редко, но бывает.
- Замечательно, - вздохнул я и присел на край дивана, - ну, раз тебя нет, то я, пожалуй, лягу спать. Сегодня был очень тяжелый день.
- Пожалуйста, пожалуйста, - замахал он когтистыми руками, - хороших тебе снов и всё такое.

Вы скажете, что невозможно уснуть тогда, когда в трех метрах от тебя в кресле сидит что-то неведомое, но это не так. Он абсолютно не обращал на меня никакого внимания, а день у меня действительно выдался тяжелым, поэтому сон навалился на меня практически сразу.

***
Когда я проснулся, кресло все еще было занято. Но не моим вчерашним гостем, а уже совершенно другим персонажем.
- Тебе нужно знать, что никакого Дьявола нет и никогда не существовало, - улыбнулся он мне улыбкой, от которой сразу почему-то потеплело внутри.
- Да, я в курсе, - потягиваясь и зевая, буркнул я из-под одеяла, - мне вчера уже сообщали что-то в этом роде.
- Кто? - нахмурился он.
- А вот как раз несуществующий Дьявол. Только он говорил о вас.
- Это невозможно. Его не существует. Как он мог тебе что-то сказать?
- Ну хорошо, - согласился я, пытаясь попасть ступнями в свои тапочки, - в таком случае, мне об этом сообщило кресло, в котором вы сейчас сидите. Говорят, что иногда оно может разговаривать.

Гость покосился на кресло и медленно закивал. Судя по его спокойному выражению лица, он остался удовлетворен осведомленностью этого предмета интерьера.
- Да, кстати, - остановился я в дверном проеме, - вас же тоже не существует, верно?
- Верно, - коротко ответил он, хотя я уже приготовился к длинному рассуждению.
- Ну, вот и ладненько.
Я развернулся и направился в ванную. Тот день тоже не обещал быть легким. Мне нужно было успеть к началу еженедельного совещания, где меня снова нагрузят работой по самую шею. К тому же, наш директор очень не любил опаздывающих.

***
- А где Лопатин? - спросил директор, глядя прямо на меня.
Все присутствующие на совещании тут же повернули головы в мою сторону. Я хотел было что-то ответить, но не успел.
- Его нет, - подал голос Перепёлкин - начальник моего отдела и, к слову сказать, тот еще гад.
- Что значит - нет? Вот он я, здесь, - поднявшись со стула, произнес я.
- Ну, нет так нет, - пожал плечами директор, - лишите его премии и выпишите предупреждение. Еще раз опоздает - увольняйте к чертям собачьим.
Перепёлкин тут же подобострастно закивал и принялся что-то записывать в блокнот.
Я еще пару раз попытался оповестить всех присутствующих о своем существовании, но на меня никто не обращал внимания. Как будто меня действительно не было.

Решив, что сегодня на работе делать нечего, я направился домой. Едва открыв входную дверь, я сразу же почувствовал этот запах - смесь аромата каких-то благовоний и вони серы. Эти двое ждали меня на кухне. На плите кипел чайник, а они, расположившись на стульях напротив друг друга, играли в карты.

- Меня теперь тоже нет, - выключив газ под чайником, произнес я вместо приветствия.
- Бывает, - пожал плечами Дьявол и бросил на стол пикового короля.
- И что мне теперь делать?
- Наливай чай. Мне без сахара, - не отвлекаясь от игры, ответил Бог и побил короля козырной семеркой.
- В дурака умеешь? - покосился на меня Дьявол.
- Я хотел бы снова быть, - слегка повысил я голос. Меня начинало раздражать равнодушие этих двоих.
- Серьезно? - в один голос спросили они.
- Абсолютно, - кивнул я, - в том, что меня нет, я не вижу никаких плюсов.
- Ну, как хочешь, - снова пожал плечами Дьявол и бросил на стол второго короля.

И в этот момент начался ад. Сначала зазвонил телефон. Директор решил позвонить мне лично, чтобы наорать так, как никогда на меня никто не орал. Не успел я закончить разговор, как в дверь постучали ногой. Сосед снизу угрожал убийством и прочими непотребствами, так как я залил его квартиру, в которой он только неделю назад сделал новый ремонт. Стоя на коленках в ванной и собирая тряпкой воду в ведро, я вспомнил, что вчера был последний день оплаты ежемесячного кредита, а я о нем благополучно забыл. Только лишь я взял в руки телефон, чтобы позвонить в банк, как на дисплее высветился незнакомый номер. Вежливый голос сообщил мне, что он позволил себе шалость скрутить с моей машины номера, а для того, чтобы они вернулись на место, я должен пожертвовать самую малость своих денежных средств. Все это время, пока я разговаривал с "доброжелателем", на пороге стояла моя семидесятилетняя соседка по лестничной площадке и пыталась донести в мое второе ухо сообщение о том, что Витька с третьего подъезда опять угодил в тюрьму, а скамейки во дворе покрасили так неровно, что на них теперь противно сидеть. Даже старший по дому не упустил случая заглянуть ко мне на огонек, чтобы выбить из меня подпись для бумаги об организации парковки во дворе.

Я никогда еще не чувствовал себя настолько существующим. Обо мне вспомнили все, кто только мог. Круговерть закончилась только ближе к ночи, когда я открутил отверткой свой же дверной звонок и отключил телефон. Всё это время мои потусторонние гости распивали чай и разыгрывали уже, наверное, двухсотую партию в дурака.

- Ну, как тебе твое бытие? - перемешивая колоду, вежливо поинтересовался Дьявол.
- Терпимо, - соврал я и сел за стол, опустив голову на уставшие руки.
- Вот и хорошо. Будь себе на здоровье, - улыбнулся Бог, - надеюсь, ты теперь понял, почему нас нет? Если бы мы были, то нас бы или разорвали на куски или мы бы просто сошли с ума.

Я так ничего и не ответил. Усталость взяла своё и я просто отключился. Проснулся я уже утром в той же самой позе - сидя за столом, с головой, опущенной на руки. На столе лежала колода карт и стояли две пустые кружки.

***
С тех пор прошло много лет и даже сейчас я не смогу точно ответить на вопрос - существуют ли эти двое на самом деле или их нет. Но, как бы там ни было, это их личный выбор.

Кстати, премии меня тогда действительно лишили. Пришлось одалживать у друзей денег, чтобы компенсировать соседу ремонт, а номера от моей машины... Впрочем, это вам, наверное, не очень интересно. Вы же и сами знаете, каково это - Быть.

© ЧеширКо

- ИДИ!

Фраза прозвучала настолько отчетливо и громко, что Виталий даже расплескал чай из кружки, с которой он удобно устроился в кресле перед телевизором. Дотянувшись до своего смартфона, он разблокировал экран и уставился на иконки. Ни на одной из них не было видно значка нового уведомления.

"Странно", - подумал Виталий, но уже через секунду забыл об этом, увлекшись просмотром своего любимого сериала. Оторваться от него было невозможно. Сюжет затягивал, радовал и восхищал даже такого искушенного зрителя, как Виталий. Да, он пересматривал его уже по третьему кругу, но от этого сериал не становился хуже. Незамеченные при первом просмотре эпизоды раскрывались перед ним, раскрашивая знакомую картинку в новые цвета.

Первые пятнадцать минут трансляции пролетели незаметно. Виталий даже забыл об остывшей кружке чая в его руке. Только когда с экрана разноцветной лавиной хлынула реклама, Виталий отхлебнул из кружки, поморщился и поставил ее на пол. Проведя рукой по ноутбуку, лежащему на коленях, он поднял крышку и уставился на экран.

- Та-а-ак... Что там нового в мире? - шепнул он себе под нос и провел пальцем по тачпаду. Новостная лента тут же обрушила на него тонну самой разной информации: лесные пожары в Канаде, засуха в Южной Африке, торнадо у берегов Австралии, правительственный кризис в Нигерии, автокатастрофа под Саратовом... Заголовки мелькали перед его глазами как стеклышки в калейдоскопе, складываясь в одну общую картинку прошедшего дня. Не дочитав до конца статью об убийстве высокопоставленного чиновника в Аргентине, Виталий перевел взгляд на экран телевизора. Он даже не заметил, что рекламный блок уже закончился и его любимые герои снова заняли свое законное место. Опустив крышку ноутбука, Виталий поудобнее развалился в кресле и снова погрузился в свой мир мелькающих картинок.

***

Ирина любила готовить. Можно даже сказать, что она была мастером своего дела. Ее страница в социальных сетях каждый день дополнялась тремя-четырьмя рецептами, которые она обнаруживала на просторах сети. Выпечка, салаты, первые и вторые блюда, компоты, десерты... Чего там только не было. Все кухонные ящики Ирины были забиты какими-то сковородками, кастрюлями, шумовками, дуршлагами и прочей необходимой атрибутикой кулинарного профи.

Выключив газ на плите, Ирина налила приготовленный суп в тарелку и поставила ее на стол. Окинув натюрморт оценивающим взглядом, она поморщилась и, схватив со столешницы полотенце, принялась протирать скатерть. Когда она стала кристально чистой, Ирина положила рядом с тарелкой ложку и, для пущей красоты поставила рядом с ней солонку. Результат ее не впечатлил, поэтому через минуту рядом с тарелкой материализовалась перечница, бумажная салфетка, аккуратно отрезанный кусочек хлеба и небольшой пучок петрушки.

Когда подготовка была окончена, Ирина тщательно вытерла руки и взяла в руки смартфон. Через несколько мгновений на кулинарном форуме появилась новая фотография. Дрожащим пальцем обновив страницу, Ирина выдохнула и принялась читать комментарии. Напряженное лицо Ирины с каждой минутой все больше расслаблялось, а опущенные уголки рта поднимались все выше и выше. Друзьям понравилось. А это значит, что ее труды не прошли зря. Закрыв вкладку, она загрузила фотографию на свою страницу в социальной сети и, уже совершенно не нервничая, нажала на кнопку "Отправить".

- ИДУ!

Ирина вздрогнула и оглянулась по сторонам. На кухне никого не было. Осторожно выглянув на балкон и убедившись, что и там никого нет, Ирина пожала плечами и, снова уставившись в смартфон, направилась в спальню. Через десять минут должно было начаться ее любимое кулинарное шоу по третьему каналу.

Выйдя из кухни, Ирине на секунду показалось, что в прихожей промелькнула чья-то тень, но она не придала этому значения. Возможно, что это просто сказывается усталость после тяжелого трудового дня.

***

Виталий и Ирина были женаты уже больше десяти лет. В последнее время они стали замечать, что в их квартире иногда раздаются какие-то голоса. Впрочем, это их не очень пугало, ведь фразы с каждым днем становились все короче и короче, а голоса звучали всё реже и реже.

Он ел суп на кухне, дочитывая статью об убийстве в Аргентине.

Она смотрела кулинарное шоу в спальне, лайкая понравившиеся комментарии.

©ЧеширКо

- А потом он всех съел, а люди еще долго находили детские головы разбросанные по лесным опушкам. И на каждой голове был его знак - буква "Г", которую он выцарапывал своим длинным страшным когтем. Прямо на лбу.
Мальчик закончил свою историю и обвел присутствующих торжествующим взглядом. Судя по лицам друзей, его история впечатлила их гораздо больше других. Ребята замолчали и принялись украдкой поглядывать в сторону леса, темной стеной возвышавшегося в самом конце улицы.
- Мне уже домой пора, - заерзала на скамейке Ленка - самая красивая девочка в этой компании, а по некоторым данным, и во всей деревне.
- Что, боишься? У-у-у! - подняв руки и зловеще зашевелив пальцами прямо над его головой, произнес Ромка, который, как и другие мальчишки, к Ленке дышал не очень ровно.
- Ну хватит! - она отпихнула его плечом и демонстративно сложила руки на груди, - дурак что ли?
- Ладно, ладно, - смутился Ромка и повернулся к остальным, - всё, ребят, мы пошли. Ленка, я тебя провожу.
- Сама дойду, - гордо вскинула она подбородок, - что я, маленькая что ли? Я этих историй не боюсь. Это все сказки для детей.
- А я один раз видел в подвале... - начал было свой рассказ Сашка, решив воспользоваться моментом и тоже произвести впечатление на Ленку.
- Это когда ты там от мамы своей прятался, чтоб она тебе ремня не дала за разбитую вазу? - перебил его Ромка.
Друзья дружно рассмеялись и даже Ленка прыснула от смеха, заставив Сашку густо покраснеть и бросить злобный взгляд на шутника.
- Ладно, пойдемте по домам, - отсмеявшись, произнесла она, - завтра вечером на этом же месте.
- Я тоже пойду.
- И я!
- Тогда и я домой!
Может под впечатлением от страшных рассказов, а может быть просто потому, что на улице уже стемнело, ребята стали расходиться по домам. Сашка и Ромка жили в домах, расположенных напротив друг друга, поэтому они, попрощавшись с остальными друзьями, зашагали по улице, громко обсуждая сегодняшний вечер и очень сильно раздражая своими обсуждениями соседских собак.

- Слушай, а вот эта история про Лесного Головогрыза прям жуткая. А кто тебе ее рассказал?
Ромка покосился на своего друга и громко рассмеялся.
- Да этой истории уже сто лет. Я ее в какой-то книжке прочитал, только там был не Лесной Головогрыз, а Степной Руколом. Просто я заменил имя, чтобы интересней было. У нас же как раз деревня возле леса.
- Так это что, неправда что ли? - Сашка даже остановился от неожиданности.
- А ты что, до сих пор веришь во все эти истории? - рассмеялся Ромка, - тебе лет-то сколько?
- Завтра тринадцать исполняется, - пожал плечами мальчик, - а что?
- А, ну понятно, - махнул рукой Ромка и снова зашагал по дороге, нарочно шаркая ботинками, чтобы еще сильнее позлить собак, - мне-то уже четырнадцать, у меня даже паспорт есть.
Он замолчал и с важным видом покосился на своего друга, ожидая какой-нибудь реакции.
- Ну и что? Какая разница? - не понял тот.
- Разница простая. Только дети верят в страшные истории. Взрослые над ними только смеются. Так что нет никаких Головогрызов, это всё неправда.
- Ну, не знаю... - пожал плечами Сашка, - мне кажется, что это не зависит от возраста. Они или есть, или их нет. А сколько тебе лет и есть ли у тебя паспорт... Думаю, что их это не очень интересует.
- Так ты веришь в них?
- Ну... - замялся Сашка, - не знаю даже.
- Да или нет?
- Ну... Да.
- Боишься?
- Немного. Я даже один раз видел, как...
- Да ты просто трусняк! - расхохотался Ромка и принялся прыгать вокруг своего друга, то и дело тыча в него пальцем, - трус-трусняк, трус-трусняк!
- Да никакой я не трус!
Сашка оттолкнул своего друга так сильно, что тот еле удержался на ногах.
- Трус-трусняк! - продолжил веселиться Ромка.
- Сейчас как дам...
Сашка сжал кулаки и, насупившись, двинулся в атаку. Почувствовав его боевой настрой и решительность, Ромка шагнул назад.
- Да ладно, ладно, - примирительно выставив перед собой руки, затараторил он, - давай так. Сходи сейчас в лес до Заячьей поляны и обратно. Тогда я поверю, что ты не трус.
Сашка опасливо покосился на черную стену леса, грозно темневшую в конце улицы.
- Вообще, мне мама сказала пораньше придти. У меня же день рождения завтра. Надо пораньше спать лечь.
- А, понятно, - махнул рукой Ромка, - я так и подумал, что не пойдешь. Пока, трусняк!
С этими словами он зашагал к своему дому. Злость, обида и страх боролись в сашкиной душе. Еще бы. Этот балабол Ромка завтра всем расскажет, как он струсил, а это значит, что любовь всей его жизни, Ленка, больше никогда не пойдет с ним ни в кино, ни в рейд за яблоками из сада глухой бабки Прасковьи. Этого он допустить не мог.

- Ладно. Я пойду.
Ромка остановился и обернулся.
- Серьезно?
- Да. Жди здесь. Я принесу тебе желудь из-под дуба, который растет на поляне. Он там один, так что обмануть не получится.
Сашка даже сам удивился своей решительности и металлическим ноткам в своем голосе. Всё вокруг неожиданно затихло. Затихло как-то слишком резко и внезапно. Даже собака деда Сергея, живущего через несколько домов и, уже порядком надоевшая всей улице своим неугомонным лаем, заскулила и через секунду замолкла. Сашка оглянулся по сторонам. Всё как обычно. Одинокий фонарь, освещающий только середину улицы, звездное небо, стена леса, начинающегося сразу за крайним домом деревни, легкий ветерок, чуть прохладнее, чем он бывает в это время года, но это, наверное, из-за прошедших дождей. Но Ромка, судя по всему, никаких изменений не заметил.
- Ого, - усмехнулся он, - ну, хорошо, договорились. Но если не принесешь, завтра всем расскажу, что...
- Кто бы сомневался, - буркнул Сашка и, не дослушав своего друга, зашагал по улице.

***
Сашка стоял в самом центре Заячьей поляны и смотрел на старый дуб. В лунном свете тот выглядел зловеще и угрожающе. Как-будто он тянул свои кривые руки-ветки во все стороны, пытаясь схватить любого, кто осмелится нарушить его покой. Поежившись, Сашка присел на корточки и принялся ощупывать ладонями землю, пытаясь найти хоть один желудь, который должен был послужить доказательством его бесстрашия. Как на зло, пальцы натыкались только на жухлую траву и сухие ветки. Обыскав пространство перед собой, Сашка развернулся и опустил ладони на землю позади себя. В этот момент ему показалось, что его сердце остановилось. Буквально в нескольких сантиметрах от кончиков его пальцев он увидел чью-то мохнатую ступню, врезавшую?ся черными заскорузлыми когтями прямо в землю. Подняв голову, он увидел Нечто. Это Нечто смотрело на него красными светящимися глазами, оскалив ряд длинных и острых зубов, выглядывающих из-под подрагивающих губ.

Вскочив на ноги, Сашка бросился бежать, но не успел он сделать и пары шагов, как что-то сильно ударило его в голову так, что в глазах праздничным фейерверком взорвались тысячи звезд. После этого наступила темнота.

***
Сознание возвращалось медленно. Сначала Сашка стал различать звуки. Несколько голосов негромко переговаривались где-то поблизости. Открыв глаза, он инстинктивно отпрянул назад, но тут же уперся во что-то твердое. Ощупав рукой препятствие, он понял, что сидит, прижавшись спиной к тому самому дубу, а перед ним, в паре метров от него, прямо на земле сидят несколько существ. Их он узнал сразу, так как буквально час назад с замиранием сердца слушал их описания.

Лесной Головогрыз, оперевшись на локоть, что-то жевал, клацая острыми зубами. Подвальный Паутинник, похожий на огромного тарантула с человеческими руками, сидел рядом и, быстро перебирая десятками своих пальцев, плел свою знаменитую Сонную Паутину. Чуть поодаль на траве развалился Чердачный Осинник. Его невозможно было не узнать - худое и длинное тело со всех сторон было облепленно осиными гнездами, а еще он постоянно чихал от пыли, сыпавшейся из его глаз. Рядом с ним сидела Чуланная Тьма, то чернея, то снова становясь прозрачной. Только лишь ее огромные желтые глаза никуда не исчезали, мерцая на голове, по-совиному склоненной набок.
- О, очнулся, - произнес Головогрыз, уставившись на Сашку алыми глазами, - как голова? Не болит?
- Болит немного, - кивнул тот.
- Ну так еще бы, - усмехнулась Тьма, - со всего маху в дерево впечатался. Я уж думала, что она вообще у тебя как орех разлетится от такого удара.
- Что вам от меня нужно? - судорожно сглотнув, спросил мальчик.
- Начинается... - вздохнул Паутинник, - что вам нужно, кто вы такие... Всегда одни и те же вопросы.
- Да ладно тебе, - махнул рукой Осинник, - не каждый же день с нами встречаются, вот и спрашивают. Может малец думает, что мы его сейчас есть будем.
- А что, не будете? - неуверенно спросил Сашка, развеселив всю компанию.

- Ну, если ты настаиваешь, то мы конечно можем...
- Нет, нет, - затряс головой мальчик, - я просто спросил.
Головогрыз поднялся на ноги. Его товарищи последовали его примеру. Через несколько секунд все они стояли прямо перед Сашкой.
- Мы рады, что ты пришел к нам сегодня. Далеко не все решаются навестить нас в Ночь Прощания, поэтому я, от лица всей нежити, выражаю тебе свое почтение и искреннюю благодарность!
Головогрыз склонил свою страшную голову в легком поклоне.
- А что за Ночь Прощания?
- А ты разве не знаешь? - улыбнулась Тьма и удивленно моргнула своими желтыми глазами-блюдцами.
Сашка покачал головой.
- А о том, что число тринадцать является волшебным ты слышал?
- Конечно.
- Дело в том, что когда детям исполняется тринадцать лет, мы перестаем показываться им на глаза. Они становятся почти взрослыми и мы больше не имеем права питаться их страхами. Таков Закон Тринадцати. Очень древний закон. Люди уже не помнят его, но до сих пор чтят и опасаются этого числа, ведь в ночь перед тринадцатилетием происходит Ночь Прощания. Раньше в эту ночь мы приходили к детям и прощались с ними навсегда. Сейчас мы уже этого не делаем, мы стары и нам тяжело ходить к вам. Да и вы почему-то не особо стремитесь радовать нас своими визитами.
- Это очень хороший закон, - произнес Сашка, - я уже могу идти домой?
- Да, но раз ты здесь, мы должны соблюсти древний обряд.
- Что еще за обряд? - снова забеспокоился Сашка.
- Желание, - произнес Головогрыз, - твое желание. Мы должны его исполнить.
- А, тогда я бы хотел оказаться дома.
- Нет. Самое тайное желание. Мы сами его узнаем.

После этих слов Чуланная Тьма шагнула к Сашке и уставилась прямо в его глаза. Это длилось всего секунду. После этого она кивнула и, подойдя к Головогрызу, что-то шепнула ему на ухо.
- Ну что ж, думаю, что это мне под силу, - кивнул тот и склонился над Сашкой, протянув к нему руку. Сашка с ужасом наблюдал, как распрямилась кисть Головогрыза, а один из пальцев, на котором острым жалом поблескивал длинный коготь, приблизился к его лицу.
- Ай! - Сашка схватился за лоб, - вы что сделали? У меня что, самое тайное желание, чтобы Головогрыз разрезал мне голову?
Он перевел взгляд на ладонь. На пальцах, которыми он только что схватился за лоб, темнела липкая кровь.

- Прощай, мальчик! Ровных тебе дорог в почти взрослой жизни. Помни о нас, вспоминай нас, расскажи о нас своим будущим детям. И знаешь что? - оскалился Головогрыз, - никогда ничего не бойся. Иди навстречу своим страхам, как ты сделал это сегодня и они обязательно вознаградят тебя за твое бесстрашие. Прощай.

Сашка хотел было что-то ответить, но Подвальный Паутинник неожиданно взмахнул своими руками, накинув на него свежесотканную Сонную Паутину. Веки Сашки налились свинцом и он тут же провалился в сон.

***
Спал он недолго. Открыв глаза, он снова обнаружил, что лежит у дуба в полном одиночестве. Лоб ныл и кровил от сильного удара об ствол дуба. Футболка была покрыта нитями паутины, видимо прицепившихся к ней во время похода по ночному лесу. Встав на ноги, Сашка поднял с земли желудь, сунул его в карман и, покачиваясь и держась за голову, побрел домой, на ходу пнув старый пень, так похожий в темноте на чью-то когтистую ступню.

***
На следующий день ребята снова собрались вместе. Сашка принес с собой торт в честь своего дня рождения. Весь вечер он воодушевленно рассказывал о своем вчерашнем споре с Ромкой и о своем отважном походе в страшный ночной лес, не забывая демонстрировать всем ссадину в форме буквы "Г" на своем лбу. Изредка поглядывая на Ленку, он все чаще и чаще ловил на себе восхищенный взгляд ее очаровательных и почти влюбленных глаз.

Лесной Головогрыз ушел навсегда, но свое обещание выполнил. Желание Сашки исполнилось.

©ЧеширКо

- Что здесь у вас?

Молодой сержант полиции вышел из служебного автомобиля и подошел к небольшой группе людей, столпившейся у проходной городской котельной.

- Да псих какой-то пытался на территорию пробраться, - ответил один из зевак, одетый в синюю спецовку и, судя по принту на спине - работник предприятия.

Сержант нахмурился.

- Ну и вызвали бы скорую, чего нам-то звонили?

- Может пожарных еще вызвать? - огрызнулся работник, - у нас объект режимный вообще-то, а тут какой-то сумасшедший у проходной. Кричит что-то, камнями бросается через забор... Кого нам вызывать?

- Да скорую тоже вызвали, - вклинился в разговор еще один работник, - видно же, что не в себе дед.

- Дед? - сержант покачал головой и тяжело вздохнул, - ладно, где этот ваш террорист?

- Да вон, на скамейке сидит у проходной. Еле угомонили его.

Сержант кивнул и принялся пропихиваться сквозь толпу к возмутителю спокойствию. Уже на самом подходе к проходной, он увидел, как рядом с его УАЗом остановилась машина скорой помощи с включенными проблесковыми маячками.

- Ты смотри, и правда скорую вызвали, - усмехнулся он и, отодвинув еще одного зеваку, оказался напротив предполагаемого преступника. Им действительно оказался дряхлый старик. Он сидел на скамейке и неподвижным взглядом осматривал асфальт перед своими ботинками, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

- Этот что ли? - обратился сержант к молодому охраннику, стоявшему рядом с ним и крепко сжимающего деда за воротник поношенного пиджака.

- Этот, этот, - кивнул тот, бросив злобный взгляд на старика, - сижу я, значит, смотрю - шаркает к воротам. Глаза в кучу, чуть не пена изо рта, а в руках кирпич. Это он с виду такой дряхленький, а он возьми, да как швырни этот кирпич в ворота... Вон, вмятина даже осталась. Кто платить будет? С меня же снимут!

Сержант взглянул на царапину на свежепокрашенных воротах из металлопрофиля и перевел взгляд на старика.

- Вы зачем порядок нарушаете?

Старик никак не отреагировал. Всё тот же пристальный взгляд в землю и еле заметное покачивание из стороны в сторону.

- Вы меня слышите? - сержант шагнул поближе и помахал ладонью перед лицом деда.

- Да прикидывается старый! - выкрикнул кто-то из толпы.

- Перепил - сиди дома! - поддержал его кто-то.

- Да маразм у деда просто, лечить его надо, - послышалось с другой стороны.

- Так, потише, граждане! - повернулся к толпе полицейский, - потише, сейчас разберемся.

Он снова повернулся к старику.

- Я вас спрашиваю - вы зачем кирпич в ворота бросили? А если бы в человека попали? Не стыдно вам?

В ответ молчание.

Сержант недовольно покачал головой и повернулся к машине скорой помощи. В толпе уже мелькал белый халат врача, пытавшегося протиснуться сквозь тесный круг зевак.

- Документы у вас есть? - снова посмотрел он на старика.

Легкое покачивание и тишина.

- Ясно, - сержант махнул рукой и кивнул врачу, наконец-то пробившемуся через толпу, - ваш клиент, судя по всему.

- Что с ним? - доктор поставил на асфальт свой красный чемоданчик.

- Да... Старческое видимо. Буянил здесь, камнями бросался.

Врач подошел к старику и присел перед ним на корточки.

- Вы меня слышите? - внимательно вглядываясь в глаза старика, произнес он, - у вас что-нибудь болит? Как вы себя чувствуете?

Снова ноль реакции.

- Сейчас я вам давление померяю, хорошо?

Врач по привычке говорил гораздо громче, чем это было нужно - так, как его учили разговаривать с пожилыми людьми.

- Ну что, разберетесь тут сами? - зевнул сержант и бросил взгляд на наручные часы. Желудок уже давно урчал и требовал обеденного перерыва.

- А ворота? - оживился охранник, - с меня же спишут за эту вмятину!

- Да какая там вмятина? - нахмурился сержант, - царапина маленькая.

- Какая разница? Начальство приедет, с меня спросит. Я из своего кармана платить не собираюсь.

- Ну, что вы, на деда старого заявление будете писать что ли?

- Буду конечно! - набычился охранник, - а что, давайте все теперь будут ходить и кирпичи бросать, а я платить за всех. Это нормально?

Сержант покачал головой и снова бросил взгляд на часы.

- Ну там же совсем маленькая царапина...

- Буду писать заявление! - охранник сложил руки на груди, - давайте мне бумагу и образец. Вы обязаны!

Полицейский нехотя открыл планшет и выудил оттуда два листка и авторучку. Буравя охранника взглядом, он протянул их ему.

- Пишите. Для данных деда место оставьте, потом допишите, когда личность установим.

Охранник выхватил листки и бодрым шагом направился в здание проходной.

Тем временем врач вытащил из своего чемодана тонометр и, положив его на скамейку, снова присел рядом со стариком.

- Давление сейчас померяем, хорошо? Вы же не против? Только пиджак надо будет снять.

Не дождавшись ответной реакции, он аккуратно высвободил из пиджака сначала одну руку старика, затем другую. Ловким движением расстегнув пуговицу на запястье, врач принялся закатывать рукав рубашки старика вверх. Но так и не довел свое дело до конца, замерев и уставившись на что-то на его руке.

- Сержант, - не отводя взгляда от руки, негромко позвал он полицейского.

На высохшем предплечье были вытатуированы пять цифр: "46579".

***

Работники котельной и простые зеваки молча расходились, пряча глаза и стараясь не смотреть друг на друга. Даже те, которые больше всех возмущались поступком старика, те, кто смеялся и злорадствовал, даже они уходили молча и неслышно. Через несколько минут у проходной остались старик, полицейский и врач.

Сержант еще раз посмотрел на татуировку, потом перевел взгляд на дымящуюся трубу котельной и, присев рядом со стариком, взял его за руку.

- Отец, это из-за трубы, да?

Старик кивнул.

- Освенцим?

Еще один кивок и всхлип.

- Простите меня, сынки. Не знаю, как так вышло. Увидел её и перевернулось всё, снова перед глазами встало...

По щекам старика покатились слёзы, плечи затряслись.

- Это ты нас прости, отец, - потупился сержант, - поехали домой, мы отвезем.

Врач и полицейский аккуратно взяли старика под руки и медленно направились к машинам. Уже у самого автомобиля скорой, их остановил окрик от проходной.

- Написал! Сержант, написал заявление!

Молодой охранник стоял у ворот и размахивал листком бумаги.

Полицейский бросил взгляд на врача и, убедившись, что тот крепко держит старика под руку, развернулся и быстрой походкой зашагал обратно.

- Написал, сержант, вот.

Охранник протянул ему лист.

- Вот и молодец, - кивнул полицейский, - глядишь, и медаль тебе дадут за бдительность. Такого преступника поймал, орел!

Бросив на охранника презрительный взгляд, он снова направился к автомобилям, на ходу разрывая заявление на маленькие кусочки.

©ЧеширКо

- Изыди, адское отродье! Отправляйся в свою геену огненную, чтоб я тебя больше не видел здесь никогда, бес проклятый! Провались к чертям собачьим, нечисть рогатая, душегуб вонючий!

Именно такими словами приветствовал беса Аскольда молодой неопытный священник, которого вызвали на дом к Елизавете Павловне Фроловой, в которую, собственно, и вселился вышеназванный обитатель потустороннего мира. Крики экзорциста разбудили Аскольда, мирно похрапывающего где-то между печенью и желудком гражданки Фроловой. Приоткрыв левый глаз, он широко зевнул и, зацепившись мохнатыми лапами за пищевод, подтянулся к глазам, чтобы взглянуть на креативного священника. Тот разошелся не на шутку.

- Асмодей поганый, чтоб тебе пусто было! Чтоб у тебя рога внутрь расти начали! Проваливай из бедной женщины! Оставь ее в покое, ирод треклятый! Окстись, кровопийца малообразованная!

Аскольд удивленно хмыкнул и посмотрел на часы, плотным ремешком облегающие его лапу. Стрелки показывали ровно половину тринадцатого. Это означало, что до того момента, когда душа Фроловой станет его собственностью, оставалось не больше четырех дней. Бес снова зевнул и уже собрался снова развалиться на мягкой печени, как священник выдал еще одну тираду.

- Возвращайся в свою адскую обитель, охальник тупоголовый! Иди к дьяволу, гадкий младоум! Проваливай к чертовой бабушке, псина вислоногая!

Где-то в груди Аскольда неприятно заныло. Он вспомнил, что не заходил к своей бабушке в гости уже лет, эдак, триста пятьдесят, а то и все четыреста. Дождавшись, пока священник закончит свой инновационный обряд экзорцизма и закроет за собой дверь, Аскольд незаметно выскочил из тела уснувшей гражданки Фроловой и шмыгнул за порог, на всякий случай оставив дверь в душу открытой.

***
- Внучок! Да быть не может! Явился наконец-то!
Чертова бабушка, увидев гостя, всплеснула руками и побежала к калитке, встречать своего нерадивого внучка.
- Бабуля, привет! - растянулся в улыбке Аскольд, - а ты все такая же молодая! - слукавил он, мельком глянув на ее седой кончик хвоста.
- Да брось ты, - махнула та рукой, - а ты чего худой такой? Не кормят вас что ли в этом вашем аду? В мое время все по-другому было - и столовая, и надбавка за стаж, и отпускные... А какие вилы были! Вон, у меня до сих пор одни в сарае стоят. Не то, что сейчас. Соседка вон, купила на рынке, а они у нее сгнили за сто лет. Это разве хорошие товары? Да смех один! А эти... Котлы. Это разве...
- Ну ладно, ладно, бабуль, - перебил ее Аскольд, - ты сама как?
- Вот я и говорю - такую организацию развалили... Да что ж ты тощий такой? Гляди упадешь сейчас в обморок. А ну-ка быстро за стол.
- Да я поел уже, ба...
- Я сказала - за стол! - тоном, исключающим все возражения, произнесла бабушка и легонько подтолкнула внука к дому.

Пустой стол, за которым оказался Аскольд, как-то незаметно и сам собой стал наполняться тарелками, мисками, кружками и кастрюлями с едой. Чертова бабушка как будто доставала все эти явства из воздуха и тут же отправляла на стол, пододвигая тарелки поближе к внуку. Так, что уже через несколько минут их содержимое начинало вываливаться из одной тарелки в другую.
- Бабуль, да я ж столько не съем!
- Это тебе так кажется, - махнула та рукой и тут же поставила на стол еще одну посудину с чем-то дымящимся, - о, кстати! У меня ж для тебя подарок есть!
Она открыла сундук, стоящий у стены и выудила оттуда что-то вязаное.
- Вот, держи. А то ходишь без шапки, так ведь можно и уши застудить.
Внук взял подарок в руки и скептически осмотрел его.
- Ба, это что? Шапка с нарожниками что ли? Сейчас такие никто не носит уже.
- Чего это - не носят? У нас вся деревня в таких ходит.
- Ну... Это у вас, - смутился Аскольд, - а у нас все ходят в шапках с рогами навыпуск. Так сейчас модно. Никто нарожники уже сто лет не надевает.
- А ты на всех не гляди, - подбоченилась бабушка, - а если завтра все пойдут святую воду пить, ты тоже пойдешь?
- Ба, ну это другое...
- Никакое не другое. Не надо на всех равняться. У тебя своя голова на плечах имеется. Так что надевай и не огрызайся.
- Да ну не модно же...
Бабушка выхватила из рук беса шапку и тут же натянула ему на голову, предварительно вдев его рога в специально предусмотренные нарожники.
- Ц, тут еще и тесемки какие-то... - недовольно буркнул Аскольд.
- Это чтобы на подбородке завязывать. Чтобы не стырили у тебя шапку, а то знаю я этих...
- Ба, да никто уже давно не крадет шапки. Кому они нужны?
- Тебе нужны, чтобы не заболел. Ешь давай.

Аскольд тяжело вздохнул и принялся за еду. Но она никак не хотела заканчиваться. Только он доедал последнюю горошину, как в его тарелке появлялся новый голубец, блин или вареник.
- Огород бы мне вскопать, внучок, - подперев голову лапой, произнесла бабушка, - кости на рассаду я уже приготовила, а вот вскопать некому.
- Да я бы с удовольствием, ба. Но у меня дела. Там душу надо через четыре дня забирать. Сроки горят, начальство тиранит.
- А никуда твоя душа не денется. Что с ней станет? Придешь через четыре дня и возьмешь тепленькую. Не обязательно там сидеть все время.
- Да я знаю, только священник повадился ходить. Закроет своими ручонками дверь в душу - как я обратно попаду?
- Ну что ж... Тогда самой придется...
Бабушка грустно вздохнула и положила руки на колени. Внутри Аскольда снова что-то неприятно заныло.
- Ладно, бабуль, вскопаю я твой огород. Может за день управлюсь.
- Вот хорошо, - повеселела она, - вот внучок какой у меня хороший! Ты давай ешь пока, поправляйся! Работать завтра будешь.
Аскольд посмотрел на тарелку и с ужасом обнаружил в ней две котлеты и целый половник картофельного пюре.
Тяжело вздохнув, он взял в лапу вилку и посмотрел на бабушку.
- Ба, можно я хотя бы шапку сниму? Жарко.
- Сиди. Пар костей не ломит, а у меня сквозняк в доме. Кстати, надо бы окна посмотреть, дует откуда-то. Глянешь потом?
- Гляну, - кивнул Аскольд и воткнул вилку в котлету.

***
Через четыре дня Аскольд снова появился в доме своей жертвы - Елизаветы Павловны Фроловой. На его голове красовалась вязаная шапка с нарожниками и завязанными на подбородке тесемками, копыта громко цокали по паркету подковами шестнадцатого века, которым, по словам его бабушки, "Сносу не будет ажно до апокалипсиса", в левой руке он держал огромный пакет с пирожками, завернутыми в номер газеты "Адский Вестник" за 16 декабря 1865 года", в правой же был зажат кусок надкушенного яблочного пирога, который дала ему в дорогу бабушка со словами: "От пирога растут рога".

Постояв немного у двери в душу, Аскольд шагнул внутрь, но случайно задел плечом косяк двери и остановился. Еще раз, и снова проем оказался слишком узким.
- Да что ж такое... - буркнул бес и попытался снова проникнуть в душу, но тщетно. Он упирался в косяк то животом, то плечом, то еще чем-то. За четыре дня, которые он гостил у своей бабушки, из тощего чертенка он превратился в огромного шароподобного бесяру, который теперь никак не смог бы попасть ни в одну людскую душу. Аскольд замер.
- Уволят же... К гадалке не ходи - уволят, - прошептал он, а затем перевел взгляд на кусок пирога. Немного посомневавшись, он махнул рукой, откусил кусочек и, ногой захлопнув дверь, направился к выходу из квартиры.

***
Вот таким образом Елизавета Павловна Фролова вновь обрела свою душу в вечное пользование, молодой священник стал уважаемым человеком среди местного люда и своих коллег, а черт уволился из ада и уехал жить в деревню к тому, кто всегда его ждет - к своей любимой бабушке.

©ЧеширКо