Skcot

Глава 1.

«Ничего не бывает случайного, все имеет первопричину»

(З. Фрейд)

Сидя в потертом кресле за письменным столом, который, судя по всему, вполне мог застать ещё революцию «семнадцатого» года, а возможно и принять в ней непосредственное участие, я думал. Думал, смотря на уныло стекающие капли дождя по мутному стеклу, единственного окна в своем служебном кабинете о том, как несколько лет назад, получая диплом и офицерское звание, те радужные перспективы на многообещающее будущее, по итогу свелись в какую-то полную жопу. Тёмную, дурно пахнущую, без окон, дверей и с оттенком гнедущей безысходности, хотя какие тут могут быть оттенки, в жопе-то?

Поступив на обучение в ведомственный институт под торжественные лозунги о безграничных перспективах, а в процессе обучения поняв, осознав и увидев, что всё это оказалось лишь красивым фантиком на бочке с ложкой меда, стоило сразу задуматься и, пока была возможность, сменить направление своей будущей деятельности. И ведь возможность-то была. Но судьба распорядилась иначе и началось. Сначала реформа ведомства и «чистка» кадрового аппарата, на деле оказавшаяся банальным избавлением от «неугодных» и «неудобных», а по факту поголовное увольнение профессионалов своего дела. Затем облом с распределением по окончании выпуска и, как следствие, сразу мутные перспективы на будущее. Даже не так – муть в том направлении, где это будущее должно было если не находиться, то хотя бы начинаться.

Где-то на середине курса, когда я уже начал более или менее ориентироваться в разнообразии имеющихся в ведомстве офицерских должностей, и что немало важно, специфике и роде их деятельности, то решил, что стану «опером». Да что там! Лучшим «опером»! И если уж не грозой преступного мира, то какого-нибудь района Владивостока точно. Чего уже больше всего опасался, так это перспективы стать «кабинетным» сотрудником, что было сродни одному из видов какого-то наказания или даже проклятия, если хотите. В связи с этим, без особых усилий выяснив, в каком из территориальных органов внутренних дел и под чьим руководством меня ожидают те самые перспективы из серии радужных, я съездил в их отдел кадров и фактически зарезервировал себе «место под солнцем». При этом наивно и откровенно радуясь своей дальновидности, находчивости и смекалке. Ну прям как наивный албанец. На деле всё оказалось более приземленно. Родители, в лице действующих руководителей структуры, их родственники и коммерсанты, будущих «начальников», а пока ещё своих чад, буквально за месяц до выпуска, смогли без особых усилий выбить для своих детей самые «вкусные» места в районных отделах города и его управлении. И вот так несостоявшаяся «гроза преступного мира», в лице капитана юстиции Серова С.С., то есть меня, столкнулась не только с жуткой несправедливостью, реальной и жестокой действительностью, но и с будущим отношением ведомства к подчиненным в целом.

Примчавшись с дипломом в руках в отдел кадров того территориального органа, где мне обещали предоставить должность «под крылом» лучшего (негласно) наставника, я столкнулся уже с откровенным недоумением, вызванным моей наивностью. Однако по факту всё оказалось даже хуже, так как ни в одном из районных отделов вакансий «оперуполномоченных» просто не оказалось. Зато буквально везде были готовы принять на службу хоть завтра, но в должности участкового уполномоченного или дознавателя – та ещё перспективка если честно. Вы не подумайте, но несмотря на моё уважительное отношение что к одним, что к другим, я всё же хотел иной деятельности, а также какой-нибудь компенсации для своего уязвлённого самолюбия. Поэтому, вопреки всему и логике в том числе, решил стать следователем. Но и тут тоже всё оказалось не так сладко да гладко, как хотелось бы. Жизнь в очередной раз окунула меня с головой в жижеобразные реалии – съём жилья во Владивостоке оказался просто неподъёмным, плюс наличие небольших кредитных обязательств и отсутствие полноценной заработной платы, на начальном периоде становления в должности, сыграли свою роль. А поскольку я был воспитанником детского дома другого населённого пункта, а бюрократический аппарат был в тайном сговоре с падлюкой-жизнью, то моё собственное жильё мне предоставили по месту «прежней регистрации», то есть в г.Большой Камень. Расположенном так же в Приморском крае, буквально в 1,5 часах езды от Владивостока.

И вот уже как несколько лет я служил в должности старшего следователя местного отдела. Ну как служил, фактичекски жил на работе – обзавестись семьёй не позволяло крайне незначительное количество свободного времени и постоянные мысли только о работе, а краткие встречи с противоположным полом зачастую носили характер сугубо служебных отношений, что также не располагало к построению ячейки общества. А поскольку объём работы имел уникальнейшее свойство только расти и накапливаться, то об уходе домой по окончании рабочего дня для препровождения времени в личных целях, просто не могло быть и речи. Руководство требовало свои показатели, а какой ценой и за счёт чего, их откровенно не волновало. И, если в первые несколько лет мне всё откровенно нравилось, и я даже добился определённых успехов на этом поприще, то процесс дальнейшего прохождения службы носил откровенно угнетающий характер. Причём с каждым годом давление этого гнёта ощущалось всё сильнее и сильнее. Возможно, если бы отпуск был полноценным и позволял полноценно расслабиться и забыться от всего, как тому и положено, всё было б иначе. Но на практике первый месяц ты стабильно ходишь на работу, пусть не с самого утра, и заканчиваешь то, что «должен» был закончить. Зачастую многие процессуальные и решения принимались должностными лицами, официально находящимися в отпуске, а уголовные дела даже направлялись в суд. Лично я в этом никогда не видел ничего «нормального», как утверждало наше руководство. Как говориться – взял мяч, давай пи… батрачь.

Вот и сейчас, идущий за окном дождь, только сгущал краски и оказывал психологическое давление на процессуальное лицо, то есть меня, что, между прочим, запрещено законом! Дважды я порывался перевестись в ОМОН или СОБР, в результате чего даже смог добиться завидных успехов в развитии своих физических данных, так как уделял фактически всё своё небольшое «свободное» время посвящал тренировкам по рукопашному бою, и каждый день «молотил грушу», которая висела у меня дома. И это не смотря на все эти сроки и завал на работе. Однако оба раза получал отказ, и именно из-за того, что органы предварительного следствия переживали не лучше времена, соответственно не могли себе «позволить» отпускать «ценные кадры» налево и направо. Если честно, то и не особо «ценные», да что там, даже откровенно нахрен никому не нужные кадры не спешили увольнять. Почему? Да потому, что та самая «очередь у забора» желающих служить, была только в воспалённом мозгу, при его наличии, всех тех руководителей и начальников, которые это говорили. Кадровый голод был жуткий, а голод именно полноценных специалистов и вовсе неутолимым. Уволиться самому? А смысл тогда этого всего? Учебы, страданий, лишений, унижений, бесчеловечного отношения... хотя, смыл всё же нарисовывался, но из другого угла. Да и опять же образование было очень специфическим – кому нужен мент? А корочки «рабочих» профессий получить как-то не удосужился. Тут ещё невольно вспомнился однокурсник Лёха, который через полгода службы после выпуска отписался в общей группе, что «надо быть долбанутым на всю, пока ещё не седую, голову, чтобы так себя гробить» и уволился «по собственному». В итоге был иск, потом суд, который он проиграл и с него взыскали порядка 1.000.000 рублей за обучение из-за преждевременного расторжения контракта, но Леха быстро сориентировался и нашёл себя в бизнесе. Сейчас у него был не плохой и стабильный заработок, иск был давно погашен и ничто не мешало нашему Лёхе жить полноценной жизнью, периодически посещая жаркие страны с лазурными побережьями, пить невесть что с зонтиками и нежиться под палящим солнцем в окружении прекрасного пола.

Сегодняшний же день принёс, помимо дрянной погоды, ещё включение меня в следственно-оперативную группу по массовому, мать его, убийству или, говоря процессуально, двух и более лиц. Дело носило крайне резонансный характер, стояло на контроле в Москве и сие включение означало, что в своей квартире в ближайшее время я появлюсь ой как не скоро. Как и полагается, возглавлял эту группу следственный комитет. В неё, помимо меня, также включили моего коллегу Мишу Грунёва, который пришёл из института только в этом году и был крайне рад происходящему (наивный) и, конечно, представителей уголовного розыска, куда же без них. И если для Грунёва это был просто праздник, как что-то ещё новое и неизведанное, плюс оказанное доверие (дважды наивный), то для меня это означало только то, что сейчас на нас скинут все «левые» допросы и исполнение запросов куда только можно. При этом текущая работа никуда от нас не денется, а спрашивать будут уже с двух фронтов. Ешь в одну глотку, а спрашивают, как за семерых – всё по классике. Почему включили Грунёва я ещё мог понять – молодой, запал горит, вякать и мандеть не станет, на таком сам бог велел «ездить», но меня… За что? С точки зрения «системы» всё было логично – первым прибыл на место происшествия, значит уже «намазался». Да, логично. Но! Тогда почему именно в моё дежурство это гадство произошло? Вот и я про это – несправедливость, по отношению ко мне, всюду. Где же я так обгадился, что до сих пор отмыться не могу? Однако на этом самом деле (уголовном), стоит остановиться поподробнее, так как именно с него началась вся эта история…