Sgtmadcat

Вопреки ожиданиям, Куба на третий день, таки объявился. Правда, заметив, что возле «Икана» ошвартован «Еж», он хотел снова свалить, однако, увидев, что Блек-Джек гостеприимно машет рукой рискнул подняться на борт.

- Ну что, дружок? Если ты решил прийти, значит у тебя получилось найти деньги?

- Тут, братан, такое дело…

- Так, дружок, только не говори мне, что ты хочешь предложить очередную херню, вроде той, после которой крупно мне задолжал.

- Да, братан, там дело верняк! Я бля, тебе гарантирую! Куча денег! В золоте!

- Я это уже недавно слышал, дружок. Опять в канализации, да?

- Нет! Настоящий, ебаный, пиратский клад! Я сам охуел!

- Понятно, дружок. И тебе очень нужен катер, чтобы его найти, а мы можем подождать тебя тут?

- Блек-Джек, братан, ты мне не веришь?

- Нет, дружок, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы повестись на эту херню.

- Да вот эти хуи тебе подтвердят! - только удача и быстрая реакция Тролля спасли Кубу от быстрой и болезненной смерти от рук Бьернсона, - Сука, держи этого еблана, дай мне договорить! Гарбарука! Мы с ними были на Гарбаруке! Там все нахуй разгромлено! Вообще к хуям! И людей никого.

- При чем тут пиратский клад, дружок?

- А при том, братан, что перед штормами туда приплыл какой-то, ебать его в сраку, «Колди Пратт» который сказал, что съебал с корабля, который ищет клад Принцессы Жанны. А ты сам знаешь, братан, что это была за пизда. Из-за этого там все и перепиздились.

- Звучит как полное дерьмо. Кто тебе про это рассказал, дружок?

- Валли. Он работал на севионцев. Охранял там их склады. Конрад почти расколол этого Пратта, но потом вмешался Хомстед, который тамошний губернатор и началась пальба. Братан — я там был! Сам видел — все, ебать, так как он рассказывает!

- Я так и не пойму, дружок, с какого момента начинается моя выгода?

- Так ты, бля, не дослушал. Старина Джон выловил этого Пратта, из-за которого началась вся хуйня, посадил в лодку и выпиннул нахуй в море. Прям в Шторма! И парни со «Старого Ублюдка» говорят, что при этом Пратте был целый мешок золотых монет. Старина Джон, типа, че-е-стный… Не стал отбирать, - слово «честный» Куба произнес с нескрываемым отвращением, - То есть этот Пратт еще где-то там! Куда этот еблан в шторма на веслах уйдет? Находим, отбираем деньги, вытрясаем из этого мудака все, что он знает про клад и оп-па — мы все в шоколаде!

- Куба, дружок… - Блек-Джек потрепал Кубу по щеке, - Когда ты сюда заявился, я надеялся, что у тебя в башке появилась хоть капля мозгов. Но то, что-ты предлагаешь, это полная хуйня.

- Да ладно тебе, братан! Это же охуеть какое выгодное дело!

- Ты сам-то себя слышишь, дружок? Человека отправили в море в Шторма в весельной лодке. Даже если он не утоп по дороге, даже если он пережил шторма и не уплыл с того места, где их пережидал, нам надо обыскать несколько тысяч островов. Это годы, дружок, годы, без какой-либо гарантии успеха. А главное — откуда я знаю, что ты говоришь правду?

- Так у Валли спроси!

- А откуда я знаю, что Валли говорит правду, а не придумал это по пьяни? Я тебе сказал дружок — мне нужны деньги. Ты пришел ко мне и попросил денег. И я дал тебе деньги. Я не послал тебя за ними куда-то, хер пойми куда, не предлагал искать их по тысяче островов. Я просто дал тебе эти ебаные деньги. Ты же, дружок, как и в тот раз, принес мне очередной безумный план. Нет. Мне это не интересно.

- То есть что, братан, ты вот так возьмешь и отберешь у меня «Икан»? Ты не можешь так со мной поступить!

- Как - «так»? Как поступил со мной ты, дружок? Напомню тебе, если забыл — я доверился тебе, а ты свалил. И даже не удосужился поинтересоваться, какие проблемы обрушатся на мою голову из-за этого. Я лишился своего бара. Мои парни лишились работы. Как ты думаешь, дружок, заберу я у тебя «Икан» или нет?

- Ну ты че, братан! Я же предложил тебе вариант! Хули ты ведешь себя как мудила!?

- Лок-Смок - попроси джентльмена с нашей палубы.

Здоровенный монго, кивнув, взял Кубу за шкирку и, развернув в сторону сходен, отвесил тому пинка под зад. Блек-Джек проследив, как тот катится по ним до причала, покачал головой.

- У вас бывало такое, парни, что вы оглядываетесь назад и удивляетесь, что сразу не поняли, чем все закончится? Если что-то выглядит как утка, ходит как утка, и крякает как утка, очевидно, что это утка...

- Ты к тому, что Куба с самого начала выглядел полным мудилой? - поинтересовался Семеныч.

- Да. Почему я начал вести с ним дела? Не знаю...

- Дык ясно почему… Каждый по себе судит. Я вот думаю, что у человека руки не из жопы, Бьерн уверен, что каждый плюс-минус верен слову, жена моя уверена, что больше полулитра в человека в принципе не влезет. И все мы регулярно ошибаемся…

- Интересная мысль… - Блек-Джек оглянулся на выползшего из надстройки Муга, - Ну что, дружок? Ты решил? С нами или с ним?

- Да я это… С вами, наверное потусую…

- Тогда собери барахло Кубы и вынеси на берег. Нам оно не нужно. Потом позови Камиллу. Скажи, чтобы приходила за своими долгами. Я намерен поднять на этой посудине свой флаг.

- Ага… Сейчас…

- Может не стоит ему это поручать? - осторожно осведомился Слободан, - Они же, вроде как, были друзьями. Куба может не понять.

- Мы мои парни за ним приглядят, приятель. Скажи лучше, сколько Куба должен вам?

- Сложно сказать... Бьерн?

- Пусть в жопу себе эти деньги засунет… - Бьернсон презрительно оскалился.

- В общем — немного. Меня больше интересует другое… Ты правда считаешь, что того Пратта будет невозможно отыскать?

- Практически, приятель, а что?- Блек-Джек грустно усмехнулся, - Только не говори, что ты повелся на эти россказни.

- Это не россказни. Мы, перед штормами, действительно высадили одного знакомого. Бьерн про него упоминал. У него были документы на имя Колди Пратта и солидная сумма в золоте. Его доля за одно дело.

- Погоди, приятель — ты хочешь сказать, что клад..?

- Это тот самый, ради которого банда девок из Порто угнала у Бьерна вот этот катер думая, что он на Кала-Балибе. Он про это тоже рассказывал.

- Зачем вам тогда этот знакомый?

- Он дурак, но он свой… - буркнул Бьернсон, - Своих бросать нельзя.

- Думаете, ваш знакомый мог выжить?

- Такое не тонет…

- Скажу вам тоже самое, что сказал Кубе: даже если он пережил шторма и не уплыл с того места, где их пережидал, вам надо обыскать несколько тысяч островов. На это уйдут годы, дружище.

- А побыстрее никак?

- Может как-то и можно, дружище, но я таких способов не знаю.

- Ладно… Надо поискать работу. И будем по пути спрашивать о нем. Удача со мной — глядишь и наткнемся где-нибудь.

...

Капитан, оставляя четверых членов экипажа на «Марибэль», переживал, хотя и старался не подавать виду. Так что переживания у него выливались в несколько чрезмерную, по меркам вольного корабля, бюрократию. Например он оформил приказ об этом в письменном виде, зачитал его перед строем и выписал на всех командировочные удостоверения. Смысл этого никто кроме Марио и киттов не понял, но глупых вопросов командованию задавать не стали решив, что это какой-то важный военно-морской ритуал.

Амяз, тоже волновался, вверяя «Интернационал» Багиру с Михаем. Кара же отнеслась к командировке с энтузиазмом, так как уже предвкушала наслаждение совместной работой и обществом друг друга. Чума глядя как Федор спокойно собирает вещи, следовала его примеру. Для неё все это было непонятно, но если другие видят в этом смысл, значит так и надо. Кроме четверых командированных, на «Марибэль» перегрузили машину с краном и солидный запас материалов для ремонта. Катерок, к большому огорчению Михая, тоже пришлось оставить. В довершении всего Боцман вручил Федору, как ответственному за безопасность, ключи от помещений. После чего «Интернационал», наконец, свистнул на прощание гудком и взял курс на Малатан.

Командированные, проследив как тот скрывается за островами, помахали вслед и пошли обустраиваться. В надстройке, которую Федор избрал под жилье, располагался корабельный лазарет и радиорубка. Доктор уже забрал из лазарета весь уцелевший инструмент, посуду и лекарства, но там осталось еще немало интересного. Например старый чугунный операционный стол. В радиорубке места было поболе и, учитывая, что радиостанцию удалось наладить, Федор хотел обосноваться там, чтобы не прозевать, если их будут вызывать. Однако, для этого нужно было тащить туда койки, о чем он и сообщил Чуме.

- Мну тут нравица! - Чума отрицательно мотнула головой, - Нихачу койки таскать.

- Ты же боишься лазарета?

- Йа баюсь што мну тут всякае противнае делать будут. Эсли ты будишь приятнае делать, то йа ни баюсь!

- А! Вот оно как… Но там рация. Вдруг нас вызывать начнут?

- А тут вада йесть.

- Вода… - Федор покосился на рукомойник, - Это важно. В радиорубке её нету...

- Тагда тут жывем? Хотя мы жы визде можым жыть! Где захатим!

- Ну да. Считай вся палуба наша...

По сходням вскарабкались Амяз и Кара. Оглядев надстройку, они удовлетворенно кивнули.

- Ошен хороший место. Обзор ест и расия радом.

- Да. Мне тоже понравилось. А вы где устроились?

- Внису… Там по правому борту каюта, - Кара махнула рукой куда-то в ту сторону, - Я на плане нашла. Она с санусел долшна быт. Толко там совсем-все саперто.

- Ага. Бардья закрыл, чтобы не лазали. Он мне ключи отдал.

- Мошеш открыт? А то мы веши принесли, а там это…

Кивнув, Федор сказал Чуме обустраиваться и пошел вниз. Жилая палуба «Марибэль», имела шесть кают с левой стороны и пять с правой, плюс какие-то вспомогательные помещения и кладовки в центре между двух коридоров. Выбранную Карой каюту отмечали сложенные перед ней пожитки, которые венчал свернутый в рулон ковер. Покосившись на него Федор прочитал надпись на приделанной к двери табличке.

- «Чиф Енжинир»… «Старший механик» стало быть… Ну оно и понятно... - он принялся перебирать ключи, - Ага - вот. Подходит, вроде. Вам его оставить?

- Ясс, остав, - кивнул Амяз заглядывая внутрь, - Надо будет копию сделат…

- Только как копию сделаете — ключ верните. Мне Бардья за них голову отвернуть обещал, если потеряю.

Кара, тем временем, обежала помещение и покружилась в центре в радостном танце раскинув руки.

- «Как тебе?» - спросила она на саргашском, - «Даже больше, чем я думала!»

- «Мне нравится… Много места и стол большой. Можем принести вторую койку и сделать одну большую.»

- «Я, сперва, хотела вообще капитанскую каюту занять, но там мертвяк лежал… Брр… А тут и спуск в машинное близко и выход на палубу!»

- «Хорошо. Давай вещи занесем и пойдем работать. Вечером все расставим.»

- «Если вещи занести, то ковер неудобно будет стелить! Мы его сюда, вообще, сможем затолкать?»

- «Сейчас подумаю», - Амяз похлопал по плечу Федора, который, не понимая саргашского, просто с интересом рассматривал интерьер, - Ты можеш помош совсем-вообше немного?

- Могу? Чего-ж не помочь-то?

- Ковер надо санести…

С ковром пришлось изрядно повозится, так как развернуть его в каюте с привинченной к стенам мебелью было той еще задачкой. Но, в конце концов, упрямая вещь была побеждена и постелена на законное место.

- Это-ж его, потом, выносить еще придется... - тяжело дыша, Федор уселся прямо на пол, и погладил рукой ворс, - Видать важная для вас штука, раз вы его сюда притащили..?

- Ошень, - согласился Амяз, - У нас ковер знашит твое лишное место. Саргаши шитают ошень невешливым наступат на шужой ковер бес расрешений, брат с него веши всякий-расный. Дома у нас ошен маленкие, а семи ошен болшие. Поэтому, когда саргаш хошет уединится, он идет на свой ковер. Так што я привык — где ковер, там мой дом. А вокруг — моя работа.

- Понятно… - встав, Федор покинул пределы ковра, дабы не покушаться на саргашские устои, - У нас почти так-же. Только с кроватями. Народу много, так что спят кто-где. Свою кровать еще заработать надо.

- Ясс… Ковер дорогой. Ошен много работат надо, штобы у тебя большой ковер был.

- А у тебя он здоровенный… Сколько такой стоит?

- Не снаю… Нам денги нелся в руки брат.

- А, точно… Забыл просто. Выменял?

- Украл… - Амяз виновато потупился, - Но у ошен плохой шеловек. Банкир!

- Ну этих грабить не грех. Мой папа так говорил. Ну когда стопочку пропускал и начинал рассуждать про всякое. А мама ему еще говорила: «Молчи, дурень старый — услышит кто еще, тогда бед не оберемся!». Навестить бы их как-нибудь..? Ладно — пойду я...

Попрощавшись кивком, Федор поднялся наверх, где Чума наводила уют в своем понимании. Для доминцев, дом был что-то вроде сейфа для ценных вещей и укрытием на случай угрозы, а жили люди, в основном, во дворах, где под многочисленными навесами, работали, готовили еду, спали и принимали гостей. Так что, вместо того, чтобы гнездится в лазарете, Чума принялась обживать всю шлюпочную палубу. Растянув тросы с пустых шлюпбалок, она пыталась затащить на них брезент, чтобы сделать пологи. Федор помог ей с этим, после чего подергал полотнища накинутые на леера.

- А это зачем?

- Эта забор будит… Штобы никто ни падглядывал.

- За кем подглядывал?

- За мну…

Кокетливо распахнув плащ из марлевки, покрашенный украденной у Доктора зеленкой в защитный цвет, Чума продемонстрировала Федору голое тело. Тот понимающе кивнул.

- Жарко?

- Красива, дурак! Йа хачу, чтобы ты на мну любавался.

- Понятно. Тогда давай со стороны лестниц тоже загородим?

- Сичас… Там йащики были. Можыш их притащить?

- Могу. Ты только прикройся — я местных попрошу помочь. Сам долго таскать буду.

...

Пин и Ержан были заняты ремонтом механизмов, так что, посмотрев как те сосредоточенно копаются в железе, Федор отправился искать Маммалу и Точилку. Те дрыхли рядом с хижиной Наримана. Решив, что припахивать людей ему напрямую не подчиненных без разрешения не стоит, Федор заглянул внутрь.

- Товарищ Нариман, разрешите?

- Конечно, уважаемый! - возлежавший на тахте Нариман приглашающе махнул рукой, - В чем дело?

- Можно мне ваших взять? Помощь нужна.

- Поможем, конечно! Я тоже помогу… Устал уже лежать. Эй вы там! Вставайте лентяи!

- Да, дядя Нариман? - в дверном проеме появилось две всклокоченных головы, - Что такое?

- Пошли — дело есть…

- А… А мы думали обед…

- Вам лишь бы жрать… Берите пример с Пина и Ержана. С утра работают!

- Так мы тоже работали! На рыбалку сходили!

- И где рыба?

- Так не клевало…

- Видит Небо, пороть вас еще и пороть. Запомните — работа меряется по результатам. Если рыбы нет, вы не работали. За мной!

Поднявшись на борт, Нариман потыкал в ящики, которые надо было втащить наверх и, лично взяв один, вскарабкался с ним по лестнице. Там Чума орудовала шваброй отмывая палубу. Увидев гостей, она оскалилась в подобии улыбки и показала, куда ставить принесенное.

- Да у вас тут целый дом! - счел нужным сделать комплимент хозяйке Нариман, - И двор просторный…

- Ага… Сичас ище забор даделаим.

- Понимаю. Видит Небо, главное, чего не хватает на борту корабля — это уединения. А любое уединение начинается с высокого забора.

Поставив ящик, Нариман жестом поторопил Маммалу с Точилкой, которые с трудом тащили вдвоем один и еще раз, более внимательно, рассмотрел Чуму, которая от столь пристального взгляда немного напряглась. Потом повернулся к Федору.

- Уважаемый — могу я поговорить с твоей женщиной?

- У вас принято об этом спрашивать?

- Ну… - Нариман с улыбкой развел руками, - Я не знаю, принято ли это у вас? Я видел много людей из разных народов и не все из них любят, когда незнакомые мужчины без спросу лезут к их женщинам. Поэтому, глядя на твою винтовку и пистолет на поясе, я решил, что лучше будет спросить.

- Если она не против, то я тоже нет.

- Хорошо. Я просто хотел узнать, откуда эта красавица? Украшения похожи на доминские.

- Аха! Мну с Даминиса… - Чума, услышав в свой адрес комплимент, расплылась в довольной улыбке, - Ис Аргисыыванны.

- Из Аргесаеванны? Столица?

- Кагдата была. Патом астравная чума случилась и пиристала.

- «Мор Каннибалов?» - слышал об этом. Кажется полгорода вымерло?

- Йа ни помню. Навернае.

- Прости, что спрашиваю, но тебя называют «Чумой» из-за этого?

- Ага.

- То есть ты тоже заразилась?

- Но ни сдохла! - кивнула Чума с гордостью.

- Видит Небо — это чудо! Я слышал, что некоторые люди смогли оправится после мора, но чтобы девочка…

- А йа смагла! Патамушта йа сильная!

- Воистину это правда. А твоя семья?

- Ни знайу… - Чума скривилась в гримасе печали, - Йа ни помню, что была до таго...

- Поэтому ты стала ирзал? Хотя, видит Небо, тут я лезу не в свое дело.

Нариман оглянулся на своих подчиненных, которые, втащив ящик, сели перекурить. Те, видя грозный взор, приготовились ныть.

- Он тяжеленный, дядя Нариман!

- Я принес такой в одиночку! Идите и принесите еще как минимум один!

- Ладно…

- И быстро! Я буду наблюдать! - топнув ногой, Нариман повернулся обратно к Чуме, - Надеюсь я не слишком любопытен? Тут не так часто бывают новые люди. И новости доходят редко. Я даже не знал, что блистательная Аргесаеванна уже не столица.

- Ничиго… Бываит…

- Вот и хорошо. Ладно — пойду, покажу этим лодырям как надо работать.

Улыбнувшись, Нариман потопал вниз. Чума потрогала свои украшения и покосилась на Федора. Тот просто пожал плечами.

- Ну ты же специально их носишь, чтобы все видели, кто ты?

- Тибе ани нравятся?

- Да. Хотя я не знаю, что они означают.

- Иа тибе сийчас абьясню… Вот эта азначаит что йа — ирзал. Эта — што йа убивала людев. Эта — што я хадила ф море. А эта… - Чума наклонилась к нему паксимально близко, - Што спала с мущинами проста так…

- А остальные? - Федор стоически перенес попытку Чумы отгрызть ему ухо, - Ниже которые?

- Эта проста. Как у ченги.

- Это кто?

- Танцофщицы… Их фсе мущины очинь хатят. Толька ни гаварят. Эта ниприлична...

По сходням, пыхтя, Маммала и Точилка втащили очередной ящик и уставились на милующуюся парочку. Федор, ничуть не смутившись, поцеловал подругу и пошел указывать, куда это все ставить. Следом за островитянами Нариман поднял длинную толстую доску.

- Я тут подумал — из неё получится отличная лавка. Вон там — под навесом. Можно будит сидеть, пить кофе и любоваться морем. Я её туда отнесу.

- Хорошо — я как раз думал о чем-то подобном.

- А я, уважаемый, начал думать о том, что у вас на борту есть опреснительная установка и душ. Мы можем искупаться в море, но, может, в качестве ответной любезности ты пустишь нас в душевую? Эти двое, например, вообще никогда душа не видели - хочу им показать.

- Это надо у Амяза спрашивать. Он тут офицер.

- Я уже спросил. Он сказал, что у него в распоряжении только тот душ, что в его в каюте. А с остальным к тебе.

- Ладно. Сейчас схожу — посмотрю, работают ли уже те душевые, что в кормовой надстройке?

Душевые не работали, но Амяз сказал, что просто надо открыть кое-какие краны и вечером Нариман пошел знакомить своих подручных с благами цивилизации, заставив, сперва, как следует там все отмыть. После уборки, Ержан и Пин, понимавшие принцип работы смесителя, снисходительно принялись учить Маммалу и Точилку как пользоваться кранами, чтобы добиться нужной температуры воды. Получилось не сразу, но водогрей при заглушенной главной силовой установке работал вполсилы, так что обошлось без ожогов.

- О Небо, какое же это блаженство… - Нариман прислушался к доносящимся из душевой воплям, - Ничего — привыкнут…

- Я сперва тоже терялся… - готовящийся заступить на ночное дежурство Федор согласно кивнул, - Потом понравилось. У нас на ферме такого нет. И в городе нет. Ну может только у богатых…

- А ты из бедной семьи?

- Да. Мы свиней разводим. Повелось так. С прадеда еще.

- А тебе, значит, надоело? Или я опять спрашиваю лишнего?

- У вас тут редко люди новые бывают, помню… Да не — спрашивайте, мне скрывать особо нечего.

- Так как ты решил с фермы — и в моряки?

- Случайно… Капитана встретил — он мне предложил попробовать. Вроде, пока, неплохо получается.

- Видимо, такова твоя судьба…

- Может да, может нет, - Федор пожал плечами, - Я над таким не думаю особо. Надо делать — делаю. Все равно же придется, так чего тянуть?

- О Небеса! Вот сколько я своим пытаюсь вдолбить эту простую мысль! Не понимают!

- А они «ваши», в смысле «родственники»?

- Разве мы похожи?

- Ну они вас «дядей» называют. Вот я и подумал, может родня?

- Нет. Скорее, они у меня в ученичестве. Агха-йе Канат, когда отправлял меня сюда, сказал, что я могу взять кого хочу. Это я еще самых толковых выбрал. Ну кроме Ержана. За него отец попросил. Он с Пином был в учениках у местных механиков. Ничему толковому его там не научили, зато показали, как пить айяуаску.

- Это что?

- Отвар из «лианы мертвых». Он неё голова идет кругом и человек видит то, чего нет. Местные считали, что так к ним приходят духи. И выходят паразиты. Про паразитов — правда, насчет духов не уверен. В любом случае, когда отец увидел как Ержан кричит в пустой угол комнаты, он отправил его со мной. У меня с этим строго.

- Это хорошо, - Федор уважительно кивнул, - Мой отец тоже всегда говорил, что в доме орать нельзя.

- Я не об этом, но да ладно… - встав, Нариман потянулся и указал наверх, - Тебя ждет твоя женщина.

- Ну я не знаю… - посмотрев в указанном направлении, Федор скептически прищурился, - Я в смысле, что «женщина», это скорее во… С грудью, с задницей. А Чума, она скорее «девушка».

- Оттенки слов? Да, видит Небо, ты прав. Она, пока, стройна как её винтовка. Кстати — у неё там стоит оптический прицел?

- Да, а что?

- Просто хотел удостоверится, что мои глаза меня не обманывают. Спокойного вам дозора и еще раз спасибо, что разрешили помыться у вас. Я привык к простой жизни, но иногда скучаю по маленьким радостям вроде теплого душа.

- Если что, то обращайтесь… Мне не жалко.

Махнув рукой, Федор бодро поскакал по лестнице наверх. Его место возле Наримана заняли подчиненные, которые, задрав голову, тоже оценили красиво выделяемый гаснущим Ореолом силуэт Чумы на крыше надстройки.

- Дядя Нариман! Вы с ним про неё говорили?

- Вам какое дело? Все вымылись?

- Да! Здорово у них тут! А может вы попросите, чтобы они нас пустили сюда пожить?

- Небо не видело еще подобной наглости! Вам разрешили посетить душевую, а вы уже думаете, как перебраться сюда на постой?

- Ну тут у них кают куча! Что им — жалко что-ли?

- А что вас не устраивает там? - Нариман кивнул в сторону хижин, - На берегу?

- Там спать неудобно! А тут у них койки мягкие. Я сам видел! С пружинами!

- Ну сделайте и себе такие! На том судне, что потрошили на запчасти, можно найти похожие.

- До туда плыть надо!

- Лентяи… Спрашивайте сами!

- У кого, дядя Нариман?

- У старшего.

- Так как мы спросим, если он старший? А так он старший, вы старший — вы договоритесь. Мы же им помогаем!

- Хорошо… Пин и Ержан помогают — за них попрошу.

- А за нас! - вскинулись Точилка с Маммалой, - Почему они будут тут жить, а мы нет!?

- А почему вы не поделились той одеждой, что вам подарили?

- Ну дядя Нариман! Они же все в мазуте! Они её испачкают!

- Ну раз так, значит за вашу помощь вы уже получили оплату. Не нойте.

- Мы поделимся, дядя Нариман!

- Как поделитесь, тогда и поговорим. Пошли — сейчас не время. И думайте, чем вы можете помогать. Бездельники им тут не нужны.

Пин заглянул в трубу. Оттуда вылетел шматок грязной жижи, залепив ему все лицо. Отшатнувшись и утеревшись, он проморгался и посмотрел наверх, откуда высунулась голова Ержана.

- Ну что? Еще дуть?

- Не… Мне хватило…

- Ну значит прочистили.

- Сейчас спрошу…

Вытирая лицо, Пин дотопал до Амязя и доложил, что они закончили с трубопроводом. Амяз посмотрел на него, взял флягу и кинул её наверх.

- Лей в трубу совсем-воопше немного…

- Сейчас…

Выдернув пробку, Ержан вылил полфляги в трубу. На другом конце Амяз подставил кружку, набрал в неё, что вытекло и сунул под нос Пину.

- Будеш? - Пин опасливо посмотрел на мутную ржавую жижу и отстранился, - Знашит надо еше шистит.

- Да мы её весь день чистим, дженаб!

- Ты ше сам видиш — совсем-воопше нешистый вода. Если вода не шистый, знашит не пошистили. Толко время потратили.

Выплеснув содержимое кружки, Амяз с брезгливой миной сполоснул её чистой водой и ушел. Пин, вздохнул и сел на корточки, обхватив голову руками. Ержан спустился и сел рядом в аналогичной позе. Заставший их в таком виде Нариман вздохнул, воздел руки к небу в беззвучном вопросе, после чего хлопнул в ладоши.

- Чего грустим? Опять агха-йе Амяз вами недоволен?

- Он говорит трубу прочистить, мы прочистили, а он из неё пить заставляет, дядя Нариман! И говорит, что если не хотим, значит не прочистили.

- Он — мастер. Ему виднее.

- Но Восьмипалый, который учил нас с Ержаном, тоже мастер и он бы сказал: «Пойдет»!

- Дурак.

- Кто дурак, дядя Нариман? Я или он?

- И какой Восьмипалый, - счел нужным уточнить Ержан, - Старый или Молодой? Просто его сыну тоже, сперва собака мизинец откусила, когда он ей папиросой в морду тыкал, а потом он пальцем решил проверить натяжение ремня на работающем двигателе, так что теперь тоже, как и отец, «Восьмипалый».

- Оба... - раздраженно отмахнулся Нариман, - И ты тоже дурак, если считаешь их мастерами.

- Но они же зарабатывают?

- Серьезно? Тогда почему вы с Ержаном тут, а не у него в мастерской?

- Тут кормят…

- Именно. Ни Молодой, ни Старый не могут своим ремеслом заработать поесть даже себе, не то, что кормить учеников. Понимаешь, к чему я клоню?

- Нет, дядя Нариман.

- Если два единственных механика на большой остров, где все остальные ничего не понимают в машинах, не могут прокормиться своим ремеслом и ходят ловить рыбу и собирать плоды в лесу, то видит Небо, это не мастера, а два ишака с копытами вместо рук. Будете подражать им — станете такими же. Вы этого хотите?

- Нет, дядя Нариман.

- Тогда делайте так, как говорит агха-йе Амяз. Если будете внимательны — научитесь работать так же хорошо. А за хорошую работу не стыдно ни перед людьми, ни перед Небом. И деньги брать за неё тоже не стыдно. Вы видели — у них у всех несколько смен одежды и крепкие ботинки? Могут себе такое позволить Восьмипалые?

- Мы все поняли, дядя Нариман! Но как нам трубу-то прочистить?

- Придумайте! Может вас так проверяют? Мастер должен уметь думать, вот они и хотят посмотреть, как вы справитесь?

- Помогите, дядя Нариман! Мы не можем ничего придумать!

- О Небо! - раздраженно покрутив руками в жесте досады, Нариман присел рядом, - Ну давай думать вместе. Что мы делали, когда у нас забился дымоход в укрытии?

- Засунули туда Ержана.

- А что мы делали, когда у нас засорился сток?

- Засунули туда Ержана.

- Ержан в трубу лезет?

- Нет.

- Жаль, хорошая была идея...

…

Два Рога получили свое название из-за приметных скал, издалека указывающих путь к ним. Место, которое относительно легко найти в условиях Островов, быстро стало важным торговым узлом. С другой — наведывались сюда не только безобидные торговцы, так что налеты пиратских банд разной степени злобности были делом регулярным. Для защиты от них была выстроена цепь фортов — богатый торговый город мог себе это позволить. На некоторое время Два Рога стали одним из самых защищенных мест в Островах.

Беда пришла откуда не ждали — корабли стали стремительно расти в размерах и бухты Двух Рогов, ранее считавшиеся вполне приличными, оказались тесноваты и мелковаты для новых судов. Торговля стала хиреть. Правда это спасло поселение в войну, так как, будучи непригодным для базирования крупных кораблей, оно оказалось в стороне от самых разрушительных баталий.

Однако, стремительно бедневших местных это не утешало. Были надежды на послевоенный бум частного освоения Островов, но в окрестностях не нашлось ни полезных ископаемых, ни достаточных пространств для плантаций. В отчаянии, власти пригрозили объявить независимость от метрополии. В ответном письме их поздравили с этим смелым шагом, пожелали удачи в новой, самостоятельной жизни и попросили более не беспокоить своими нищебродскими проблемами.

За следующие пару лет, те, кто мог, перебрался в места по богаче, прихватив все, что получилось унести, в том числе артиллерию фортов. Оставшиеся начали думать, как жить дальше. Перво-наперво, по устоявшейся островной традиции, разграбили дома уехавших и остатки военного имущества. Потом напились. Это мероприятие всем понравилось, так что пили долго. А, протрезвев, обнаружили, что в бухте стоят вольные суда, причем в изрядном количестве.

Удобных мест для штормовок в Островах было в изобилии, но главная проблема у большинства была одна: безделье. От многомесячного сидения на борту омываемого волнами и ливнями суденышка ехали крыши даже у самых стойких. Поэтому, вольные старались выбирать для штормовки какие-нибудь поселения, где были кабаки, бабы и прочие нехитрые развлечения. А тут целый город, пусть и изрядно обедневший, в котором нет ни губернаторов из метрополии, ни колониальных компаний, зато алкоголя, судя по продолжающейся пьянке — хоть залейся.

Местные, быстро смекнув, что у гостей есть какие-никакие, но деньги, гостеприимно распахнули им навстречу свои объятья и очень скоро Два Рога превратились в пристанище для всей вольной братии. За вольными подтянулись саргаши. Островные власти недолюбливали этот тихий народец за то, что те не имели дел с деньгами, поэтому было не совсем ясно, как драть с них налоги и мзду. Старейшины Двух Рогов же, сообразив, что возможность квалифицированно отремонтировать свои корыта, расплатившись за это найденным хламом, едой и услугами, привлечет к ним еще больше народу, приняли саргашей как родных.

Город снова начал расти. Бордели, кабаки, мастерские. Не всем понравилось, что в полузаброшенных фортах свили гнезда работорговцы и откровенные бандиты, но, с другой стороны, большинство этих персонажей придерживалось правила: «Не сри там где живешь», поэтому в самом поселении они не орудовали и даже поддерживали кое-какое подобие порядка. Да, кому-то резали глотки, да, пропадали беспризорные дети, но по островным меркам Два Рога считался весьма спокойным и безопасным местом. И весьма населенным поэтому, задолбавшись таскаться по жаре, Бьернсон присел на какую-то телегу и устало огляделся.

- Где же этот пидарас?

- Слушай, давай уже признаем, что поиск Кубы по методу: «Шарахаться по городу в надежде на него наткнуться», малорезультативен, - предложил Слободан, которому это все надоело еще раньше, - Нам надо подумать. Где он может быть, что он может делать? Составить план, понимаешь?

- Понимаю… - кивнув, Бьернсон покосился на местного, в нерешительности топтавшегося неподалеку, - А ты хули тут стоишь?

- Телега… - местный шмыгнул носом и указал Бьернсону куда-то между ног, - Это моя…

- Поздравляю. И че?

- Вы на ней сидите… Мне ехать надо.

- Хочешь сказать, чтобы мы съебнули с твоей телеги?

- Не… Сидите, конечно, на здоровье… - телеговладелец здраво оценил габариты Бьернсона и его настроение, - Я подожду…

- Подожди… - милостиво разрешил Бьернсон, - А пока ждешь, ответь вот на какой вопрос: куда бы ты тут подался, будь ты жирным, пьющим пидарасом, кинувшим своих партнеров?

- А кто партнеры?

- Ну, допустим, мы...

- Тогда вон туда.

- Почему?

- Ну, если бы я кинул человека, который может мне голову в жопу запихать, я бы туда не пошел. И туда бы я тоже точно не пошел. Я бы вот туда пошел.

- Логично…

Встав, Бьернсон потопал в указанном направлении. Слободан, который, в отличие от напарника, ничего логичного в этих умозаключениях не увидел, хотел было потребовать пояснений. Но пока он, с перекошенным лицом, осмыслял сказанное, хозяин телеги уже унесся вдаль от греха подальше.

- Так! Вот куда ты сейчас идешь?

- Туда.

- Зачем?

- Мужик дело говорит. Я бы, действительно, туда и туда на месте Кубы бы не ходил.

- Почему?

- Там его искать будут.

- У меня сейчас мозг вскипит, - застонав, Слободан сжал голову ладонями, - Ты же понимаешь, что он просто наугад натыкал пальцем, чтобы мы съебали с его телеги?

- Не — я тут с ним согласен. Вон там его искать — самая тема.

- Еботе! Да, блядь, с чего ты это взял?

- Да с того!

Остановившись так резко, что Слободан врезался в него, Бьернсон, торжествующе взревев, указал в сторону борделя, перед которым девочки в «рабочих» нарядах с энтузиазмом пинали истерично вопящее тело. Вглядевшись в которое, Слободан только и сумел, что потрясенно пробормотать: «Вы, бля, издеваетесь...». Бьернсон, тем временем, решительно двинулся в сторону драки. Дамы, заметив идущего в их сторону северянина приостановились, дав Кубе поднять голову.

- Пизда вам, бляди! - увидев Бьернсона заорал он, - Это, ебать их в рот, мои компаньоны!

- Он нам денег должен… - предупредила одна из девушек, - Много…

- А нас он кинул… - Бьернсон задрал губу, словно показывающий клыки волк, - Пидор!

- Э! Ну хуль ты начинаешь! - Куба попытался встать, но получил пинок по ребрам и, охнув, снова лег, - Опиздошь этих мокрощелок, а там порешаем!

- Знаешь… Раньше я считал, что самая позорная смерть — в луже пьяным захлебнуться. Но быть забитым насмерть шлюхами… Без обид, девки. Продолжайте — я посмотрю…

- Да идите вы нахуй все, тогда!

Воспользовавшись перерывом в экзекуции, Куба, с удивительной для своей комплекции прытью, лягушкой плюхнулся в прорытую вдоль улицы глубокую канаву, служившую ливневкой, канализацией и помойкой, и принялся скользить по вонючей жиже в сторону бухты издевательски хохоча.

- Ха! Че? Взяли! Сосите мой хер, придурки! Я неуловим сучки!

- Блядь… - Бьернсон попытался навернуть Кубе булыжником, но промазал, - Слободан — не отставай!

Слободан издал мученический вздох и потрусил вниз по улице за раскидывающим прохожих Бьернсоном. Следом спешили труженицы постельного фронта, полные решимости таки свершить свою месть.

- Надо догнать его! - одна из девочек ткнула пальцем куда-то вперед, - Там канава уходит в канализацию. Уйдет в тоннели — мы его не поймаем!

- Понял! А НУ СЪЕБАЛИ ВСЕ НАХУЙ С ДОРОГИ!!!

Бьернсон прибавил ходу и, поравнявшись с Кубой, принялся кидаться в него палками, ящиками, корзинами и прочим попадавшимся под руку хламом. Куба, видя такое дело, тоже поднажал, в стремительном скольжении пробивая валяющиеся на дне канавы кучи хлама, словно дикая свинья заросли.

- Отъебитесь, от меня гондоны ебаные! Хули вам надо!?

- На те, пидар! - подхватив на бегу какой-то бочонок, Бьернсон пульнул им, целясь Кубе в башку, - Я тебе ноги выдерну и в жопу затолкаю!

- Сначала догони, уебок херов!!! Ай бля!!!

В старой части города, строившейся тогда, когда деньги были в изобилии, к благоустройству относились внимательнее, так что там канализации и ливневки проходили по выложенным камнем тоннелям. Раньше входы в них преграждали тяжелые кованые решетки, затем кто-то решил, что они ему нужнее. Так что Куба рассчитывал беспрепятственно ворваться под спасительные своды и даже обернулся, чтобы показать преследователям неприличный жест... И в этот самый момент «обнял» ногами толстое бревно, поставленное аккурат посреди канавы.

- Давно не виделись, а дружок? - поинтересовался устроивший эту подлость невысокий плотный монго, окруженный парой подручных, - Мне сказали, что ты в городе и я ждал тебя. А ты все не шел и не шел… Я же предупредил, что будет, если мне придется тебя искать?

- Ы-ы-ы-ы... - донеслось из канавы.

- Он и тебе должен? - осведомился тяжело дышавший после долгого бега Бьернсон.

- Да, дружище… И мне тоже. О! Камилла, моя сладкая мармеладка. И ты тут?

- Блек-Джек, черномазая ты сволочь… - возглавлявшая шлюх девочка оскалилась, - Что-то ты давно нас не навещаешь? Неужели нашел новую «бухту» для своего «Джеки-младшего»?

- Был в отъезде. Дела… И очень вовремя вернулся. Чиззи, Лок-Смок — вытащите нашего дружка, пока он не скрылся в своей норе.

- Босс… - подручные Блек-Джека переглянулись, - Но он весь в говне…

- И мы из-за него все в говне, приятель. Так что я хочу побеседовать с ним по поводу возникшей ситуации. Ты предлагаешь мне туда лезть? Хорошо, приятель, я не маленькая принцесса, я не боюсь испачкаться...

- Нет, босс… Сейчас мы все сделаем, босс.

Монго, брезгливо кривясь, спрыгнули в канаву, выволокли корчащегося Кубу наверх, после чего сунули в лошадиную поилку и полоскали там, пока запах не стал более-менее терпимым. Куба, в процессе макания немного пришедший в себя, сразу зашел с козырей.

- Блек-Джек, бля буду, это все вон те гондоны… Я уже нес тебе деньги… Вот, практически, на пороге стоял…

- Говоришь, нес мне деньги, дружок? Где они?

- Тут, ебать его в рот, такое дело… В общем, я их где-то проебал, пока съебывал вон от тех уебанов… Сейчас поищу…

Куба попытался выбраться из поилки, но получил по башке от Бьернсона, которому не понравилось, что его назвали «уебаном» и рухнул обратно.

- Сука!!! Блек-Джек, братан, разберись с этими козлами и я тебе все отдам.

- Спокойно, дружище, - Блек-Джек притормозил Бьернсона, хотевшего навернуть Кубе еще раз, - Ты его, сейчас, прибьёшь, а мертвецы очень плохо отдают долги.

- Да мне плевать на деньги! Мы с ним договорились, а он нас кинул!

- Тише, здоровый парень… Тебе плевать, но есть люди, которые не столь богаты, чтобы разбрасываться деньгами. Камилла, мармеладка моя, подержи с девочками этого здоровяка.

- Мы? - Камилла, которая едва доставала Бьернсону до груди, удивленно округлила глаза.

- Могучий северный воин не будет воевать с женщинами, ведь так, дружище?

Бьернсон что-то недовольно проворчал, глядя на дамский заслон втиснувшийся между ним и Кубой, но сделал шаг назад.

- Ну вот и славно, дружище… Сейчас я поговорю с нашим ароматным приятелем и, если мы не договоримся, отдам его тебе, чтобы ты вывернул его унылую сраку наизнанку. Но мы же договоримся, а Куба? Говоришь, потерял деньги?

- Блек-Джек, братан, вот чем хочешь клянусь — проебал. Вон там, где-то. Вы тут постойте, а я сейчас, мигом…

- Один ты будешь искать долго, - взяв Кубу за шкирку, Блек-Джек рывком вытащил его из корыта, - Пошли вместе, приятель…

- Да, ладно че ты… Я сам… Ты что, братан, не доверяешь мне?

- Конечно доверяю, дружок... Но Хмашу я доверяю больше и он сказал, что ты пришел к нему и скинул всю добычу в обмен на ремонт двигателя, а на остатки закупил через дорогу бочонок самого дешевого джина. Но, возможно, Хмаш ошибается и у тебя, где-то, были еще деньги? В самом деле — ты же не станешь мне врать и пытаться столь тупым и очевидным образом съебаться?

- Тут, ебать его в рот, такое дело, братан… Деньги у меня есть, но я их спрятал, а про «потерял», пизданул, что-бы этих уебанов обдурить, - Куба перешел на шепот и кивнул в сторону остальных кредиторов, - Мы то с тобой братаны, а им доверять нельзя… У меня в тайнике много деньжищ. Они увидят - нас сразу ебнут нахуй. Так что разберись с ними, а, потом, мы с тобой на двоих все поделим. Честно, братан — когда я тебе врал?

- И где она, дружок?

- Вон там… В канализации. Я как раз за ней туда пиздовал, когда ты меня стопнул. Ты же не хочешь в этом говне ковыряться? Давай я слазаю. Я быстро!

- Куба, Куба, Куба… Зачем ты так со мной, дружок? Я ведь хорошо к тебе относился…

- Я те не пижжу, братан! Вот такая куча денег! Сейчас принесу — ты тут постой, а я махом.

- Ты же понимаешь приятель, что это так тупо, что уже даже не смешно?

- Просто поверь мне, хули ты!? Последний раз!!! Если я съебу и ты меня поймаешь, вот что хочешь делай!

- Меня это заебало… - громко объявил Бьернсон, поднимая Камиллу и ставя в сторону, - А ну-ка нахуй сдернули дороги — сейчас я этому мудиле череп до сраки вобью!

- Спокойно, дружище… - поднял руку Блек-Джек, - Еще немного терпения. Сейчас он поймет, что на его дешевые уловки тут никто не купится. Да, приятель? Ты считаешь нас тупыми, но мы не тупые. Хочешь съебать? Я могу тебя отпустить…

- Э, бля!!! - не понял такой доброты Бьернсон.

- Мы просто заберем твой катер. Придешь с деньгами, как обещал — получишь его обратно. Если нет, то мы будем сидеть на твоей палубе, пить ром и смотреть, сколько ты, с твоей манерой вести дела, протянешь в этом городе. И вряд ли успеем сильно напиться до того, как твой труп с перерезанной глоткой найдут в той самой канаве, откуда мои парни тебя только что выудили. Ну как, идет?

- Бля, Блек-Джек, братан, ну хули ты начинаешь. Ты же обещал!

- Обещал. А ты, дружок, обещал отдать мне все, что занимал, до последнего исладора. Выполнишь свое обещание — я выполню свое.

- Слушай… Я же не для себя занимал… Для Муга! Похуй на меня — но на него же тебе не похуй? Он же твой..?

- Нет, дружок. Он — твой. Он член твоей команды. Ты за него отвечаешь. Ну так что? Ты пойдешь и принесешь деньги?

- Да сука, ебать его нахуй… Я принесу. Ты только подожди — там хуйня делов.

- Иди…

- Куда, на! - проститутки облепили Бьернсона, который пытался дотянуться до Кубы, - Я его хуй отпущу.

- Подумай вот о чем, дружище… - повернулся к нему Блек-Джек, - Если ты его прибьешь, то, по вашим законам, это будет почетная смерть от руки воина. Ты же воином себя считаешь, верно? Заслужил этот говнюк такой смерти?

- Хуль ты за наши законы знаешь!?

- Кое что знаю, как видишь, дружище. И казнить его ты тоже не можешь — для этого надо быть палачом, а не воином. Ну так что? Скажешь нашему приятелю что-то на прощанье?

- Ага… - выпростав ногу, Бьернсон отвесил Кубе такого пинка, что тот прочертил в уличной пыли длинную борозду, - Еще раз кинешь меня — сломаю хребет и брошу подыхать!

- У тебя есть три дня… Мы ждем тебя на твоем катере!!! - прокричал ему вслед Блек-Джек, потом повернулся к остальным, - Пойдемте… Посмотрим, сколько можно выручить за его посудину.

- Думаешь он не вернется? - спросила Камилла, жестом отсылая остальных девочек обратно на рабочее место.

- Я бы не рассчитывал на это, мармеладка моя. Хотя… Он может попробовать занять их у кого-то, кто еще не знает его повадок. Вряд-ли такие еще остались, но вдруг? Тогда он отдаст нам долг, сядет на свой катер и свалит. И уже у других будет болеть голова, где искать этот кусок дерьма. Я, кстати, сильно удивлен, что твоя почтенная матушка так долго его терпела.

- Раньше он, хоть и со скрипом, но отдавал долги. А у нас сильная конкуренция — нельзя разбрасываться клиентами. Даже такими.

- Понимаю… - Блек-Джек повернулся к Бьернсону и Слободану, - А как вы, приятели, с ним пересеклись?

- Случайно… - ответил Слободан, поскольку Бьернсон не желал общаться, все еще будучи недовольным тем, что Кубу отпустили, - Штормовали вместе. Он предложил нам совместное предприятие...

- А потом, когда замаячила серьезная нажива, ему ударила в голову моча и он решил, сперва, переиграть договоренность, а когда не вышло - кинуть вас через хуй?

- Вы довольно неплохо его знаете. Тоже вели вместе дела?

- Хотел бы я сказать, приятель, что старина Блек-Джек оказался умен и сразу послал его нахуй, но да — я вел с ним дела. Закончилось все примерно как с вами.

- Тогда вы на удивление терпеливы. Я не Бьерн и считаю себя весьма спокойным человеком, но мне тоже хотелось ему втащить.

- Это из-за Муга… Видишь-ли, приятель - даже такое говно как Куба может делать добро. Пусть даже и случайно.

- Вы имеете ввиду, что он его, вроде как, освободил?

- Да. А я питаю слабость к людям, которые освобождают мой народ. Так что терпел говнюка сколько мог.

- Понимаю…

- Это хорошо, приятель… В нашем сраном мире остро не хватает понимающих людей. Так с какого вы корабля? Я не встречал вас тут раньше.

- С «Ежа». Мы первый раз в городе.

- Первый? И сразу встретили должника? - Блек-Джек скептически прищурился, - Везет вам, а приятель?

- Мы за ним сюда и приплыли. Перед тем, как нас кинуть, Куба упоминал про Два Рога.

- И вы решили, что Куба настолько туп, что не изменит свои планы?

- Гением он не выглядит, хотя я, честно говоря, сомневался в успехе.

- А я нет… - не выдержав, вступил в разговор Бьернсон, - Нъёрд отступился, удача снова со мной и, теперь, это очевидно!

- Нъёрд — это ваш бог, дружище? - заинтересованно уточнил Блек-Джек, - Но я слышал, что вы считаете, будто ваши боги погибли?

- Смерть бога, это не тоже самое, что смерть человека. Тор пал, но ругать его стоя в грозу на холме в мокрой кольчуге все равно не стоит. И погибли не все. Ньёрд был из ванов и вернулся к ним перед концом. Ваны выжили, мог выжить и он. Возможно, поэтому Капитан знал, как заставить его отступиться? Он же тоже потомок ванов?

- Возможно, дружище. Я с ним, увы не знаком.

- Мой сэконунг — славный моряк. Ты должен знать о нем!

Слободан, категорически не одобрявший подобных откровений, страдальчески застонал, но Бьернсон, отмахнувшись, принялся рассказывать о своих приключениях в составе команды «Интернационала».

…

Катер Кубы стоял в укромном местечке возле причала, ведущего к крытому металлическими листами сараю в котором несколько саргашей сосредоточенно разбирали хитрой формы деталь. Муг, развалившийся в тени надстройки, посмотрел на идущих к катеру людей, затянулся толстенным косяком, выдул клуб дыма, а когда дым рассеялся, внезапно обнаружил гостей прямо перед собой. Некоторое время он мучительно соображал, затем просиял, увидев знакомые лица.

- А! Чуваки-и-и… Я уж, типа, пересрал… Блек-Дже-е-к, братан, чо-как? Здоровый хер… Это… Типа…

Икнув, Муг снова принялся крутить изрядно залипавшими шестеренками в башке. Блек-Джек, вздохнув, показал остальным сжатый кулак и начал отсчет, поднимая пальцы.

- Прозрение через раз, два, три… Три..? Четыре..? Пять..?

- КУБА — ШУХЕР!!! - наконец сообразив, Муг подскочил с лежанки, - ОНИ НАС НАШЛИ!!!

- Кубы тут нет…

- А! Фух… Я то я чет залип… А где он?

- Возможно, скоро вернется, дружок… А, возможно, нет… Мы его тут подождем. Ты же не против? - отобрав у него косяк, Блек-Джек сделал сочную затяжку, постоял прислушиваясь к ощущениями, после чего швырнул самокрутку за борт, - И сколько раз я тебе говорил завязывать с этим говном? У тебя уже мозг реально ссохся. Это уж не говоря о том, что ты «дуешь» очень дешевую дрянь.

- Не ломай кайф, братан…

- Если я тебе «братан», дружок, то почему ты, вместе с твоим корешем меня кинули?

- Мы тебя кинули? Отстой…

- Полный, дружок. Я понимаю, что ты не в курсе... Потому, что ты вообще мало о чем в курсе. Но факт остается фактом — вы нажили себе проблем. И, если Куба не найдет денег, я заберу ваш катер.

- Типа, братан, ты нас отсюда выгоняешь?

- Могу оставить тебя. Но никакого больше курева, дружок. Я буду за тобой следить.

- Да ну… С Кубой было кайфовее...

- Не сомневаюсь, дружок. Вот поэтому, вы свой катер и «прокайфовали». Почти... Посмотрим, что он нам предложит, когда вернется. Если вернется… Мы его тут подождем.

- Я не могу ждать… - Камилла махнула рукой в сторону города, - Мне надо работать.

- Стой… - тормознул её Бьернсон, - Тут такое дело… Ну ты понимаешь...

- Долго в море? Понимаю. С тебя возьмем недорого… Все-таки, собрат по несчастью.

- Заметано… Пошли, я тебя провожу.

- Ну давай… - Камилла махнула остальным, - Я завтра зайду — узнаю, чем все закончилось.

- Не заездите парня до смерти, — усмехнулся Блек-Джек, - И если Куба ничего не принесет, я расплачусь с вами сам, мармеладка. Мне нравится его катер. Не так как бар, но тоже неплохо.

- Ты просто чудо, Блеки…

Чмокнув Блек-Джека в щеку, Камилла схватила Бьернсона за руку и увлекла его за собой вверх по улице. Слободан проводил их взглядом и вздохнул.

- А я, пожалуй, прошвырнусь до наших. Скажу, пусть перешвартуются сюда.

- Ладно, приятель, как скажешь, - Блек-Джек оглядел «Икан», - Мы, пока, посмотрим, что тут есть. И немного наведем порядок. У меня нет особых иллюзий по поводу исхода дела.

...

У места стоянки «Ежа» было людно. Протолкавшись через толпу, Слободан вопросительно посмотрел на Браву.

- Семеныч… Он успел где-то выпить и устроил целое шоу.

- По поводу?

- Продает то, что мы насобирали. Неортодоксальными методами, должен сказать…

Семеныч и правда торговал в особом стиле, от которого местные были в легком шоке. Обычно, в этой части Островов, куплю-продажу совершали так: продавец называл явно завышенную цену, покупатель — заниженную, потом обе стороны торговались до хрипоты, после чего сходились где-то посередине и ударяли по рукам. Семеныч же стоял на своей цене до конца, обосновывая её такими аргументами, которые покупателю было просто нечем крыть.

- Ты с дуба что ли рухнул?! - ревел он обдавая оппонента перегаром, - То есть ты хочешь сказать, что я тут лох ушастый и не знаю, сколько стоит мотор-киловатник? Нет? Ну а че ты мне тогда чешешь, лохматый! Я тебе цену назвал? Назвал? Цена справедливая? Ты сам кивнул, что «да». Хули тогда сиськи мять? Деньги мне, мотор тебе, бери и уебывай, людей задерживаешь!

Пораженный таким напором покупатель покорно отсчитывал деньги, забирал покупку и удалялся нетвердым шагом, уступая место следующему.

- Так вот что называют «агрессивными продажами»… - Слободан покачал головой, - А мы там Кубу изловили…

- Я так понимаю, Бьерн сейчас занят тем, что рвет его на куски, как и обещал? - хмыкнул Брава, продолжая наблюдать за торговлей.

- Не. Он в бордель пошел.

- В бордель?! Какое зверское наказание…

- Да не с Кубой, еботе! Там этот Куба не только нас кинул, как выяснилось. Когда мы его нашли, этого дурака уже шлюхи пиздили. Потом какой-то Блек-Джек подключился. Дал Кубе три дня, чтобы деньги нашел, иначе катер отберет. Надо к ним перешвартоваться, а то мало-ли.

- Боишься, что мимо компенсации пролетим?

- Бьернсон на неё не сильно-то и рассчитывал, как я понял, ему возмездие нужно.

- Северяне… А зачем нам, тогда, туда, перешвартовываться?

- Ну помочь там, познакомится… И место там получше. Не так жарко.

- Семеныча будешь забирать сам.

- Да легко! - взобравшись на нос катера, Слободан громко свистнул, - Денис Семеныч!!! Сворачивайте балаган!!! Бьерн по бабам пошел — есть вариант, пока его нет, по пиву дернуть!!! А то вернется — хер нам чего достанется!!!

- Да итить! Че ты молчал-то!!? - выдрав у очередного клиента деньги, Семеныч сунул ему покупку и проводил чуть ли не пендалем, - Все — лавочка закрыта! Кто не успел, то сам себе злобный деревянный человечек… Где пиво!?

- Запрыгивай… Сча по пути зацепим.

...

Из борделя Бьернсон вернулся не довольный, а неожиданно задумчивый. Семеныч, увидев это, понимающе покивал. У него было три стадии опьянения. На первой, располагавшейся, в зависимости от закуски и температуры, в интервале от ста до двухсот граммов крепкого алкоголя, его обуревала жажда деятельности и он принимался искать себе какую-то работу.

На второй, Семеныч внезапно понимал как мир вокруг него несовершенен и обрушивался с неистовой критикой на все, что попадалось ему на глаза. Брава плохо обслуживал двигатель который делали какие-то рукожопы, Слободан неправильно рассчитывал курс, чайки не так летали, а волны разбивались о форштевень слишком шумно и вразнобой. Единственным способом это прекратить было налить еще.

После чего наступала «философская стадия» - Семеныч немедленно примирялся с собой и мирозданием, принимал горизонтальное положение и начинал рассуждать о высоких материях. Вот и сейчас, находясь в подобном расположении духа и увидев подавленность Бьернсона, он кивнул и сочувственно изрек: «В шлюху втрескался… Бывает...». Бьернсон угрожающе зарычал, однако Семеныч только отмахнулся.

- Да забей… Из песни слов не выкинешь. Ты в бордель ходил? В бордель. Кто там работает? И только не говори мне, что она «не такая»! Это в говно можно случайно наступить, а в шлюшечную случайно не попадают.

- Ты не понимаешь..!

- Ну куда мне, хули..? Я-ж на свете-то живу всего-ничего - полвека только. Я-ж на эти грабли сам не наступал. Вы потрахаться-то хоть успели? - Бьернсон потупился, - Успели… А потом тебя размазало и ты, на радостях, предложил её умчать из этого борделя на волюшку вольную? Так все было?

- Угу…

- Не согласилась?

- Нет…

- Знаешь почему?

- Нет…

- Да потому, что у ней работа такая — делать вид, что она тебя любит. А ты это за чистую монету принял. То один… И два — там в борделе у ней работа несложная, кровать мягкая, жрачка жирная. Тут ей что делать? Зачем ей быт налаженный менять на компанию хер знает кого, которого она первый раз увидела?

- Ты хочешь сказать, что ей там лучше!?

- А ты хочешь сказать, что нет? Это ты — голь перекатная, привык срать дверь не закрывая, потому, что в гальюне не помещаешься, а ей тут будет каково? И че она тут будет делать? Че она умеет-то, кроме как глазки строить?

- Да я бы научил…

- Чему? Да и ей это зачем, если она уже делает то, что умеет?

- Ну это… Это же бордель… - Бьернсон принялся делать сложные пассы руками, - Шлюхой работать...

- Позорно, да? Надо как волку голодному по морю туда-сюда шлендать, чтобы что? В грудь себя бить, что ты неебаться мореход-налетчик, а не шлюха или торгаш? А ты спросил — ей это важно? Може у не другие потребности? Не? Ну, а хули тогда? То есть ты её своей меркой мерил, на ейные мысли плевал, а теперь удивлен, что не склеилось нихера?

Семеныч вытянувшись, пнул в сторону Бьернсона бочонок с пивом, намекая, что ответ и так ясен, так что на сем беседу можно заканчивать. Бьернсон молча взял бочонок, выбил дно и принялся хлебать прямо через край. Сам Семеныч, сев, огляделся в поисках собеседника, так как ему хотелось еще на кого-то излить свою жизненную мудрость. Брава и Слободан немедленно нырнули в надстройку. Тролль был тем еще собеседником, поэтому просто скорчил рожу. Махнув на него рукой, Семеныч обратил взоры в сторону соседей.

- Эй, галоши!!! Айда хряпнем за знакомство!

- «Галоши»? - монго, не знакомые с такой обувью переглянулись, - Это кто?

- Это вы — черные снаружи, красные внутри… Не знаете? - пошатываясь встав, Семеныч выудил заныканную от Бьернсона бутылку и полез через леера, - Ну сча Денис Семеныч вам, гуталины, стока интересного расскажет!!!

Совещание окончилось. Харченко, поднявшись, кивнул Гущину давая понять, что есть дело. Тот понимающе кивнул в ответ и, дождавшись пока выходящая из кабинета толпа рассосется, подошел к начальнику Первого Отдела.

- Ну что, Семен Николаевич? Можно вас поздравить?

- Вас тоже, как я понимаю? Такую сеть размотать.

- Да… Работаем. Вы по этому поводу хотели поговорить?

- По этому… - Харченко передал ему картонную папку, - Наши заклятые друзья обеспокоены той дырой, что вы сделали в их системе наблюдения, поэтому будут латать. Тут агентурные данные на лиц, которые направлены сюда с этой целью. Ваша зона ответственности, вам и карты в руки.

- Спасибо… - открыв папку, Гущин бегло просмотрел личные дела, - Какие люди!

- Ну, как всегда — выбирают «лучших».

- Точнее и не скажешь. Ладненько — встретим как родных. Это все?

- Нет. Насчет Коваля… Он передал шифр «Хрусталь».

- Ого…

- Да. Поэтому возьмите под наблюдение всех, с кем у него есть связь — родню, коллег, одноклассников, девочку ту из Долгоморска... Полная изоляция. Чем меньше контактов наружу, тем «Баюну» будет легче работать.

- Сделаем. Будет тяжело, но сделаем.

- А когда легко было? Ладно — побегу я. У нас там тоже своих шуток — месяц смеяться.

Пожав Гущину руку на прощанье, Харченко зашагал в сторону лифтов.

…

Трофейный катерок, урча мотором греб на максимально доступных ему семи узлах. Михай расплывшись от удовольствия, ворочал штурвалом, напевая какую-то песню. Багир ковырялся в машинном, затейливо матеря не в меру меткого Федора, который стреляя длинными очередями, умудрился засадить в цель больше половины пуль дырки от которых ему приходилось заделывать. Маммала и Точилка, взятые в качестве проводников, убирались в жилых помещениях. Прежние хозяева оставили там жуткий срач, но что для одного мусор, для другого - сокровище, поэтому Механики широким жестом разрешили островитянам, в обмен на приборку, забрать себе все, что те найдут в этом хламовнике. Правда катер уже обыскали сверху до низу как Багир с Михаем, так и Федор с Чумой, Боцман и даже Сыч, но об этом Маммалу с Точилкой предупредить забыли.

Так что, когда Точилка, высунувшись, хитро поинтересовался, точно ли они могут оставить себе все, что найдут, Михай немного растерялся. Багир, однако, успокаивающе кивнул и, ударив себя в грудь, заявил, что их слово — железо, поэтому раз сказали, что все их, то так оно и есть.

- Ви, пане, точно уверенный? Бо, судя по обличчю, вони там щось дуже ценне нарили.

- Вах — увэрэн! Сэйчас сам увыдыш!

- Добре, коли так. Було б дуже обидно зброю або гроши зевнути.

- С карманами! - раздалось снизу - И с воротником!!!

Точилка снова вылез, дабы похвастаться добычей. Михай похлопал глазами, потом облегченно выдохнул. В носовом кубрике, под койками, валялся забитый туда ногами ком грязной, слежавшейся до состояния камня и воняющей крысами одежды, рыться в котором они побрезговали. А вот Маммала с Точилкой не побрезговали и, теперь, примеряли обновки. Точилка натянул на себя парусиновый китель от тропической формы, с удивлением обнаружив на нем такую штуку как карманы и отложной воротник. По островным меркам, где основной одеждой была длинные рубахи простейшего кроя и саронги, это была немереная роскошь даже несмотря на пятна и дыры. Маммала, в первый раз в жизни примеривший брюки был рад не меньше. И такого добра под койками было немеряно, так что они искренне считали, что Механики, по глупости, упустили целую гору сокровищ.

- Дивно виглядаете пан. Вам йде. Тильки ви б ие вистирали бы трохи, а то смердить так що очи риже. - показав ему большой палец, Михай отклонился в сторону брезгливо сморщившись, - Вид тией скели куди дали правити?

- Да мы уже на месте, дженаб! Это не скала! Это он и есть!

- От курва - ти хочеш сказати, що вин тут стильки стирчить, що на ньому вже лес вирос?

- Ну да, дженаб. Говорят еще с войны…

- Мати моя — чаривница… И шо нам тут шукати?

- Пайдэм — пасмотрым, раз прышлы…

Вылетевший на скалы сухогруз, с первого взгляда, казался безнадежным и бесполезным. Из кормовых трюмов уже проросли деревья, на надстройках тоже буйно колосилась какая-то растительность, а все остальное густо заплели вьюн и лианы. Однако, забравшись на палубу и оглядевшись, Механики поняли, что, возможно, не зря проделали свой путь. Дело в том, что сухогруз был построен на тех же верфях, что и «Марибэль», но относился к более ранней серии недорогих транспортных судов с деревянными корпусами. Поэтому, несмотря на меньшую на пятнадцать метров длину и более скромное водоизмещение, они имели между собой много общего, например грузоподъемность кранов, так что можно было ожидать, что и используемые лебедки тоже будут одинаковые.

На борту уже похозяйничали мародеры. Они выдрали все провода до которых смогли добраться, смотали все тросы, открутили все плафоны, сняли все стекла, кое где — двери, а так же повыкручивали болты и гайки, но выборочно. Изучив оставшееся Михай выдвинул предположение, что у тех кто разбирал судно были ключи под метрический крепеж, в то время как при постройке использовался дюймовый. Поэтому и осилили далеко не все.

Кроме того, крупные узлы и агрегаты им так же оказались не по зубам. Например, они скрутили электродвигатель с одной из лебедок, но уволочь не смогли и так и бросили валяться рядом вместе с остатками самодельной волокуши, для сооружения которой они разобрали часть палубного настила. Еще большая дыра была проделана в районе кормы. То ли кому-то понадобились готовые доски, то ли плот делали, чтобы увезти за раз побольше.

Машинное отделение, ожидаемо, оказалось полузатоплено, что не помешало раздербанить топливный генератор и поснимать с двигателя и вспомогательных механизмов все что можно. Амяза интересовал генератор и Багир, рискуя навернуться, спустился вниз по полуобвалившимся сходням и осмотрел его. Долгое пребывание во влажном климате и мародеры на пользу генератору не пошли, однако, внутрь, несмотря на все старания, те забраться не сумели, так что какая-то надежда еще оставалась.

Так же можно было восстановить лебедки — громадные и обильно смазанные шестерни редукторов пострадали не сильно, массивные станины такими темпами гнили бы еще лет пятьсот, да и двигатели с залитым лаком нутром, после замены подшипников, чистки и балансировки можно было попробовать запустить.

…

Амяз, сосредоточенно наблюдавший как ползущий на автоподаче резец снимает вьющуюся стружку, дождался, когда тот дойдет до конца, промерил толщину, выключил станок и только потом обернулся на Капитана, который дожидаясь пока Амяз закончит операцию, с интересом оглядывался по сторонам. В трюмах было сыро, так что механики решили поднять станки в громадное грузовое помещение под жилой палубой и, заодно, произвести ревизию находок. Набор был весьма странным. Токарных, например, было аж четыре штуки, причем самый большой пришлось поднимать по частям. Фрезерных было тоже несколько видов, причем механики объяснили, что некоторые, это вообще не фрезерные, а расточные, хотя, для неспециалиста, выглядят похоже. Был дикого вида «строгальный станок». Капитан, чей опыт в металлообработке ограничивался уроками труда в школе, увидев его только озадаченно хмыкнул. В его понимании «строгание» являлось прерогативой столярного дела так что то, что обстругать можно и кусок стали, стало для него небольшим открытием.

Механики же, в свою очередь, долго гадали для чего такой набор станков необходим, выдвигая самые разные версии, пока Кара не залезла в документацию и не выяснила, что это все предназначалось для оборудования аменских флотских мастерских. Поскольку от базирования флота в Островах Амен, как и остальные, отказались, все это, видимо, так и осталось на складах, откуда было благополучно украдено. Как можно украсть что-то, что не каждый кран подымет тоже было вопросом, но, вспомнив историю появления на борту холодильника, остальные решили, что «сложно — не значит невозможно» и, согласно покивав, вернулись к делам.

- Я нушен? Слушилос што-то?

- Нормально все… - задумавшийся Капитан, наконец, заметил, что Амяз уже давно стоит и вопросительно смотрит, - Просто зашел узнать, как дела. Смотрю, ты тут наслаждаешься процессом?

- Ясс! Ошень хороший станок. Тошный…

- Раз станок подключили, значит генератор наладили?

- Налашиваем. Там надо с подашей топлива што-то сделат. А луше другой найти. Спесиальный. Этот хорошо работает только пока на якорях стоим.

- А топливный генератор как?

- В тестовом решиме. Сейшас проверяем выход. Стрешни надо хорошие. Эти пойдут, но луше другие.

- Выяснили, почему мы основную силовую установку завести не смогли?

- Ясс. Топливные насосы совсем-воопше сабиты. Осадок пошел и все… Сабилис. Ошен давно нишего не обслушивали.

- Ясно. Сколько времени надо?

- Месяс.

- Быстрее никак?

- Нет. Совсем-воопше все надо расбират, шистить, собирать.

- А помощники наримановы… - Капитан машнул в сторону Пина и Ержана, которые мыли что-то в большом жестяном корыте, - Никак не ускоряют?

- Ускоряют… Бес них - два месяса.

- Беда. Ладно… Значит, тогда, придется вас тут оставить.

- Оставит!?

- Ну да. Твои парни мысль двинули здравую — у нас машина обслужена, они там, вдвоем справятся, так что мы вас с Карой тут оставим, с судном заниматься. А сами до Малатана метнемся. Надо Ксюху домой доставить. Антоху, заодно, туда направим. Чегой-то этот засранец давно на связь не выходил… Сказал, дела у него на Континенте и пропал. По кабакам, небось гуляет. Пойду, Ганса потормошу. Надо что-то со связью придумать.

Вытерев руки тряпкой Амяз вздохнул и огляделся. Ему было очень не по душе оставлять «Интернационал» пусть даже не надолго. С другой стороны «Марибэль» он тоже знал и знал хорошо. И, в отличие от «Интернационала», она прямо таки кричала о помощи на слышном только саргашам языке. И это рвало Амяза на части. Он давно хотел сделать здесь все «как надо». Но раньше не было ни инструмента, ни материалов, ни времени. Торговое судно должно работать. Владельцы бы не позволили просто поставить его на прикол, чтобы он мог вдумчиво перебрать все нутро, откапиталить механизмы, почистить, наладить, отстроить. Теперь же это стало возможным. Цена данной возможности — оставить «Интернационал» на Багира с Михаем. Амяз их знал, знал их квалификацию и знал что они без проблем справятся с поддержанием корабля в рабочем состоянии. Однако, все равно чувствовал себя обязанным контролировать все лично. Капитан, гладя на отражавшиеся на его лице муки, сочувственно покивал.

- Ты это… Прикинь, чего тебе надо будет. Материалы там всякие, запчасти. Мы, если что, поищем. Тут или на Малатане.

- Ясс… Ошень много всего нушно будет. Нушно список всякий-расный составлят. Нушно инструменты сабрат. Вещи…

- Да — давай… Подумай. Я тоже подумаю. Нариман — мужик серьезный, но на его парней надежды мало, так что я подумываю еще пару бойцов с вами оставить.

- Вы если оставлят людей будете, вы рулевого оставьте одного.

- А вы куда-то собираетесь?

- Совсем-воопше на всякий слушай. Мало-ли што слушится? Штобы мошно было судно перегнат в другое место.

- Тоже верно… - задумался Капитан, - Жанку вам, что-ли, оставить? Не — ей практика еще нужна… Марио… Федор! Федора с вами оставлю. И Чуму. Служба тут предполагается «не бей лежачего», а я их как раз обещал за проявленную отвагу поощрить. Вот и командирую обоих сюда. К тому же, они к местной духоте устойчивые… Ты как? Не против?

- Ясс! В смысле, совсем-воопше не против… - капитанская манера строить такие вопросы на залесский манер регулярно ставила Амяза в тупик, - Федор ошен ответсвенный!

- А Чума?

- Ошен тихая. Мешат не будет.

- Ну вот и ладушки… Чего точишь, кстати?

- Втулки ремонтные. Их перед сапрессовкой охладит надо. Холодилник нушен.

- Понял. Ну ты не торопись — делай как надо. Мы же не прям завтра уходим.

Закурив, Капитан попытался выйти, но в него чуть не воткнулся с разбегу несший радостные новости Михай.

- Выбачаюсь!

- По какому поводу такие скачки? Вы где, двое, были все утро?

- Обламки издили оглядати… Тут, близенько, милях в семи, судно на скелях стирчить. А там... Мама моя ридна..! И лебидки залишилися и допоможни механизми. Аборигени каюти подербанили, та провода повисмикували... Настил палубний розкрили, нахера-то, обезяны грязнозадые. Але так-по мелочи... Все велике на мисци.

- Ну оно и понятно, что на месте. Там любой агрегат тонну минимум. Чем они его сдернут? Только ржавое уже, поди?

- Обдеремо, помиемо, пофарбуемо - дилов-то? Все простише, ниж з нуля виготовляти.

- Тоже верно… Предлагаешь сходить и приволочь?

- А що воно там гнити буде? Нам потрибнише.

- Тогда предупреди Амяза, спроси, что надо в первую очередь, возьми инструмент, а я, пока, пойду, прикажу готовится.

…

Осмотрев остатки сухогруза в бинокль, Капитан кинул взгляд на Михая и Багира, которые, стоя на баке, интенсивно жестикулировали, обсуждая, что брать в первую очередь. Его тоже терзали сильные сомнения насчет того, что на судне, которое уже успело превратится в поросший деревьями остров, может остаться что-то полезное, но, как любил повторять мичман в учебке: «Не говори специалистам как работать их работу или они скажут: «Пиздуй и сам делай, раз такой умный», и посмотрим, как ты запоешь». На мостик поднялся Боцман.

- Разрешите?

- Разрешаю. Тоже хочешь с ними пойти?

- Да. Они говорят, там уже пошарили, но вдруг чего полезного кроме механизмов присмотрю?

- Дело хорошее. Добро.

- И это… Я правильно понимаю, что мы на «Марибэль» четверых откомандировываем?

- Ага. Там работы на месяц, если не больше. Успеем до Малатана обернуться.

- А кого, уже определились?

- Да. Амяза с Карой и Федора с Чумой. А что? Есть варианты лучше?

- Не. Я просто прикидываю… Ну по своей части. Сколько пайков оставить, сколько вещевого довольствия. На Тайгу, к примеру, двойной надо. А че вы их с рыжей не оставили? Пусть бы они там… А не тут. За стенкой...

- Амяз хочет, чтобы один рулевой был. На всякий. Я согласился.

- Ага… Ну если на всякий, то да, - Бардья, задумавшись, кивнул, - Все — вопросов нет. Сейчас с этим разберемся и я буду готовится.

- Да. Давай решать вопросы по мере поступления. Тайгу, кстати, с собой возьми. И подружку ейную. Вы, вроде, сработались?

- Ну как сработались… Понимать их начал. Рыжая же, в основном, молча. Друг с дружкой сидят в уголке и она там большой че-то пальцами плетет. Док говорит, они свой собственный, на двоих, язык придумали. Пока с этими кранами возились, выяснил, что Келпи эта болтает, оказывается, так что хер заткнешь. Только жестами. Даже анекдоты травить ухитряется.

- То то я думаю, чегой-то Тайга, иногда, ни с того, ни с сего, ржать начинает?

- Ага. Ладно — возьму их. Лишними не будут.

Капитан кивнул и принялся набивать трубку. Потом покосился на Принцессу, которая сосредоточенно швартовалась к сухогрузу, щелкнул пальцами привлекая внимание, подал кисть чуть от себя, словно легко толкая бумажный кораблик и загнул пальцы влево. Принцесса, кивнув, сделала поправку скорости и курса, после чего её ладони зависли над штурвалом не касаясь, а сама она завороженно смотрела как «Интернационал» замедляя ход, замер в считанных метрах от борта сухогруза. И звонко рассмеялась.

- Поясни? - не понял причин столь бурной радости Капитан.

- Да вы просто говорили про Тайгу и Келпи… Как они общаются. Жестами… А потом мы с вами так же… Я просто подумала — мы уже так хорошо друг друга понимаем… Без слов…

- Ага! Ты в эту сторону… Ну да. На мостике понимание присутствует, ничего не скажешь.

- А в остальном?

- Ну ты с босой писей ко мне больше не заявляешься, так что и тут, судя по всему, понимание присутствует.

- Ну да… Тоже верно… - Принцесса грустно улыбнулась, - Вам не нравится мое внимание, я ведь права?

- Глупая ты, Жанка… Ой глупая… - чиркнув спичкой Капитан раскурил табак, - Что значит: «Не нравится?». Я — мужик. Любому мужику женское внимание нравится. Предложи ты мне это в другой момент — я бы бегом побежал.

- А сейчас что мешает?

- Сейчас я — капитан. А ты — мой подчиненный. Понимаешь? Нет?

- Не понимаю. Амяз же с Карой — он же тоже Старший Механик, а она — просто...

- Амяз с Карой пусть как хотят. Это их дело. Что же касается тебя, тут вот какое дело. Ты, в своей компашке, вроде как главная. Заводила. Но боишься этого до дрожи в коленях. Не спорь. Я помню как тебя колошматило, когда ты, тогда, ко мне пришла жопу свою закладывать. А сейчас ты вон какая бодрая и румяная. Спихнула всю ответственность за них на меня, ты и спишь крепче и на жизнь смотришь веселее.

- Есть такое… - Принцесса, шмыгнув носом, закрыла лицо руками и покивала, - Я боюсь их подвести. Не уверена, что справлюсь...

- До сюда же ты их довела? Ай, да ну тебя! - раздраженно махнул рукой Капитан, - Не уверена она… А в чем ты уверена? В том, что в койке хороша? Ну вот ты так по жизни и идешь: легла под того кто повыше и красота. Сама устроилась, девок своих пристроила. Ты же так все себе представляла?

- Так… - из под все еще закрывающих лицо ладоней выкатились капли слез, - Еще героем себя чувствовала… Дура… Типа продам себя ради них… Зря я, видимо, тогда, от борделя сбежала…

- Не зря. И не сбежала еще. Бежишь… А я помочь пытаюсь. Дать тебе навыки кроме коечных и уверенность в них. И мне нужно, чтобы и ты, и все остальные знали, что ты тут, на этом корабле и в этой рубке потому, что можешь и умеешь, а не потому, что ноги раздвинула перед кем надо. Вот смотри: эта швартовка - отличная! Без подсказки бы вышел «недолет», но не сильный... Просто сложнее было бы притянуться. Начинаешь чувствовать корабль. Так держать. И никто не может сказать, что я похвалил тебя не за дело. И ты сама уверена в том, что похвалу заслужила тем, как со штурвалом управляешься, а не с другим местом... Поняла мою мысль?

- Кажется да...

- Вот и ладушки. Теперь оставайся тут и смотри в оба. Искать нас могут. А я пойду — гляну, че они там с этого антиквариата выковырять хотят… И глаза протри. Вот че вы, бабы, за люди? Чуть что — сразу в слезы… И не поговоришь нормально...

Пыхтя трубкой, Капитан вышел. Принцесса торопливо вытерла слезы, огляделась, чтобы убедится, что никто не видит, как она тут ревет, походила по рубке кругами и, наконец успокоившись, принялась наблюдать за тем, как остальные лазают по наклонной палубе сухогруза в поисках чего-то полезного.

…

Механики, высадившись, принялись осматриваться. Багир с Михаем провели быструю экскурсию по намеченным к демонтажу агрегатам. Амяз благосклонно кивнул, потом осмотрел заросший ржавчиной крепеж.

- Совсем-воопше тяшело открутит будет.

- Аткрутым! - заверил его Багир, - Что аткручываэтся — аткрутым, астальноэ автогэном сдуэм!

- Ех, зараз би Бьернсона сюди, - Михай попинал один из болтов, - Вин диво добре зубилом орудував.

- Нэт эго! Тайга эст! Эй - большой жэнщин! Сюда хады — работа эст…

- Че надо, на..? - поинтересовалась Тайга в своей неподражаемой манере, - Сам не справишься, на?

- Э! У мэня квалифицированный работа эсть! А тэбе простой доверым. Гайки крутыт… Сматры как надо!

Взяв громадный разводной ключ, Багир накинул его на заржавевшую полуторадюймовую гайку и налег на рукоятку. Гайка не поддалась. Стиснув зубы, Багир уперся ногой. Его лицо покраснело, на лбу вздулись жилы и из плотно стиснутых зубов и сжатых губ донесся комариный писк, плавно переросший в утробное «Ы-ы-ы-э-э-э-ы-ы-ы...». Остальные, глядя на это, сообразили, что гордый горец скорее порвет жилы и словит инфаркт и инсульт от перенапряжения, чем покажет перед женщиной, что задача ему не по плечу, и хотели его остановить, но тут гайка наконец стронулась. Багир, от неожиданности шмякнулся на палубу, вскочил и с гордым видом, будто так и задумано, скрутил её до конца.

- Вах! Выдела как надо! - гордо приосанившись, он небрежно кинул ключ скептически наблюдавшей за этим Тайге, - Я буду амэчать, какыэ скручыват, а ты круты. Что нэ сможэш — срэжем.

- Видела, на… Давай лучше показывай где, на… Здоровее будешь, на.

Багир хотел возмутится, но Тайга демонстративно взвесила ключ в руке, наложила его на соседнюю гайку и дернула. Раздался звонкий щелчок и шпилька лопнула.

- Ебать, на… Не в ту сторону крутанула, на… Так пойдет, на?

- Пайдэт… Главноэ, только памэченый так сворачывай. Он нэ нужэн. Астальной нэ трогай — он нужен.

- Беги, на, меть, на… Чтоб тебя не ждать, на…

Взяв мел, Багир и Михай начали ставить метки на том крепеже, который требовалось открутить. Быстро переметив все в зоне видимости, они отошли за надстройку, где Багир привалился к стенке закатив глаза.

- Що, пане, спина? - участливо осведомился Михай.

- Чут пазваночнык в трусы нэ высыпался… - шепотом признался Багир, - Пэрэд глазамы тэмно… Пыздэц какой-то.

- Знайшли ви пан, перед ким викоблучиватися... Що ви перед цей кобилою силою виришили хвалитися? Ви б ще з коровою надоями потягалися…

- Вах! Сам знаю, что нэ надо… Но астанавытся нэ могу! Гордост нэ позволяэт.

- Знайома. Гонор - вин такий… Ходити можете?

- Нэт — толко ползат.

- Беда. Вона вже сюди змищуеться.

Багир, несмотря на недавние слова, шустро вскочил и выглянул. Тайга действительно двигалась в их сторону спиной вперед, методично скручивая или срывая все помеченные болты и гайки. Особенно красиво получалось с креплением станин. Тайга присаживалась, подгибая одну ногу, а вторую выставляя далеко в сторону, накладывала ключ и рывком, сопровождаемым либо оглушительным скрежетом, либо щелчком лопнувшего металла, переносила вес с одной ноги на другую.

Перед ней пятились Маммала и Точилкой с благоговением наблюдая данное зрелище. Они никогда не видели ни такого инструмента, ни таких громадных девок, ни такой дурной мощи, способной рвать металл. Газорез, которым неподалеку орудовали Амяз и Кара, тоже впечатлял, но у него не было накачанных ягодиц, которые, напрягаясь, туго натягивали шорты сделанные из обрезанных штанов, поэтому смотреть на его работу было не так интересно. Багир тоже понаблюдал за этим с большим интересом, вздохнул и пошел метить крепеж дальше.

...

Открученное и отрезанное разбирали на узлы и агрегаты, которые были по зубам установленному на «Интернационале» крану и переправляли на борт. Когда палуба была заставлена, стали держать совет, что делать. Катерку до сюда ходу было час, но «Интернационал» мог обернуться гораздо быстрее. Так что решили, что он пойдет и выгрузит добытое на «Марибэль», а остальные пока передохнут и продолжат готовить к погрузке следующую партию.

- Казалос бы — бэсполэзный хлам, а вах, сколко палэзного нашлы! - Багир, присел в теньке обводя взглядом добычу.

- И не кажить, пане... Треба тильки внимательно приморгатися и прям хабар на хабари.

- Успэт бы только всэ до тэмноты пэрэвэзты…

- Не - до темноти не видвеземо. Там ще дви лебидки, плюс шватривни. Та ще з машинного треба дистати дещо. А це надбудову розбирати, або борт ризати. Точно не встигнемо. Та куди поспишати? До нас скильки лежало - никому справи не було.

- Мы можем построжить, дженаб! - вызвался Маммала, - Вы нам только еды оставьте и мы посторожим!

Он даже прошелся туда сюда с максимально серьезным видом, дабы ни у кого не осталось сомнений в том, что они могут выполнить эту тяжелую задачу с честью. Точилка интенсивно кивал соглашаясь с приятелем. Островитян инстинктивно тянуло к источникам халявы, так что, получив от Механиков такой царский, по их меркам, подарок, они акулами кружились вокруг надеясь, за мелкую необременительную помощь, получить еще что-то ценное.

Михай с Багиром скептически переглянулись. Оба придерживались мнения, что получив паек, оба «сторожа» нажрутся и залягут где-то в надстройке дрыхнуть до утра. Это уж не говоря о том, что два некрупных островитянина без оружия отпугнуть могут только чаек. Да и то если стая будет небольшой. Если прилетит больше десятка, то там никаких гарантий.

- Ми подумаемо. Ти мени краще б допомиг ось цей реминь видстебнути. Дам руци виддохнути поки…

Маммала с готовностью расстегнул указанную пряжку и Михай снял протез. И если бы сейчас из пустоты появился бродячий цирк со слонами, обезьянами и канатаходцами, промаршировал по воздуху и скрылся в разверзнувшейся морской пучине, это, пожалуй, удивило бы островитян куда меньше, чем человек, отделивший от себя руку. Побелев настолько, насколько позволяла их смуглая кожа, они вжались в надстройку, выпучив глаза и открыв рты, не отводя взгляда от протеза, который усевшийся отдыхать Михай положил рядом. Так их и застал проходивший мимо Боцман, который, сперва, не понял, с чего это местных хватил столбняк, но потом проследил направление их взглядов и понимающе кивнул.

- Михай?

- Що?

- Ты чего делаешь?

- Видпочиваю... «Отдыхаю», коли вам так буде простише.

- Вот кстати об этом — ты же умеешь на ислас разговаривать понятно? Ну я имею ввиду, понятнее чем сейчас…

- Вмиючи. Але, оскильки Ислас - це стихийно сформована смись ризних мов, або, як у нас кажуть, "суржик", то я, як единий в осяжному простори приполець, вважаю своим обовьязком обогащати його словами и терминами моей ридной мови.

- То есть ты специально?

- Ещли чи ще не подоба, моге зачать взбогачать Ислас о кшездь.

- Угрожаешь на кшездский перейти, что ли?

- Ось бачите - знайоми всього нчого, а ви вже дви мови з моею допомогою розумити почали!

- Я могу по гюйонски ответить, знаешь ли! Са мё фе шье, прекратит ту разводить этот бордэль дёмэрд анфа дёпют, вон — смотри, с тебя эти двое уже «ohueli».

- А ось останне - це вже не гюйонський…

- И тем не менее... Ты чего такого отмочил, что у них такие рожи?

- Та ничого я не робив! И взагали - чого видразу Михай? Вони там на жопу Тайги витрищалися. Може це вона им по чеполахе йобнула, ось их и перекрило?

- Тайга? Не — Тайга бы ебнула, они бы прям там и легли. Эй вы! C вами чего?

- У него рука… - Маммала скорчил гримасу подбирая слова, - Отдельная, дженаб!

- Ты только заметил?

- Я думал, это перчатка такая… А это — рука! И он ей шевелит, дженаб!

- Це все тому, що я багато з машинами працюю, - пояснил с ухмылкой Михай, - Ось сам, потихеньку, зализним претворяюсь. А ну як допоможи мени його назад надити!

Островитяне, с практически религиозным трепетом, помогли Михаю нацепить протез обратно, изумленно взирая как тот, для проверки, поднял искусственную кисть, несколько раз сжав и разжав её. Точилка и Маммала от избытка чувств чуть не грохнулись в обморок.

- То есть вы в машину превращаетесь, дженаб?

- Так… Е трохи…

- А остальные? Они тоже превращаются? - Точилка с подозрением оглядел Багира, ища у того железные части и, для верности, потыкал пальцем, - У вас что железное, дженаб?

- Нэрвы…

- Тут все у кого як, - подмигнул Михай недовольному такой фамильярностью Багиру, - Я, ось, зализною рукою обзавився. Амяз з Карою машини чути почали. Багир одним своею присутнистю може заставити зломане починитися. Кстати, дюже мешае в роботи. Кажуть: "Зломано!", вин приходить - працюе. Уйде - знову не працюе. От така хуйня робиться.

- Здорово, дженаб! - Точилка снова потрогал Багира и принялся обтираться этой ладонью, стремясь обмазаться его маной, - Вот бы мне такую способность! Это же ничего делать не надо! Приходишь — все заработало! Деньги взял, ушел, оно опять сломалось, снова тебя зовут, снова деньги платят… Интересно — сколько раз так можно ходить?

- Тэбэ? - Багир смерил халявщика взглядом, - Тры!

- Почему только три, дженаб?!

- Потом пыздыт начнут…

Срочных дел, однако, оказалось не так уж и много. В основном, надо было думать, что с этим счастьем делать дальше. Поэтому, Капитан оглядел личный состав, уставший после бессонной ночи и объявил остаток этого дня и весь следующий выходными, и экипаж, в предвкушении отдыха, разбрелся по каютам.

Но быстро выяснилось, что все не так просто. Ракаупа, раскинувшая свою исполинскую крону над их укрытием, защищала от зноя, однако духота и влажность под её сенью била все рекорды. «Это жопа…» - Принцесса, забив на приличия, продефилировала в душ через общий кубрик в одном полотенце, ополоснулась холодной водой и вернулась обратно. Но заряда прохлады хватило буквально на несколько минут.

- Я хочу спать так, что с ног валюсь, но не могу уснуть в такой духоте… Хоть прям в душевой ложись…

В дверь постучали. Остальные девушки, которые тоже страдали от духоты, с стоном и тихими матами в адрес незваного гостя принялись прикрываться кто чем. На пороге обнаружилась Барабашка в обнимку с одеялом. В последнее время она изо всех сил пыталась быть полезной не только на кухне и, судя по выражению лица, её в очередной раз посетила какая-то идея.

- Тебе чего?

- А пойдемте к морю!?

- Я всю ночь не спала… Мне в лом…

- Я тоже. Но я спать не могу.

- Та же херня...

- А на пляже будет не так душно. Только я одна боюсь…

- Чего тут боятся? Тут же свои, вроде как?

- Ну вдруг... Я у Капитана спрашивала, он сказал, чтобы я кого-то взяла.

- А ты охуенно придумала, на! - вскинулась Тайга, - Там посвежее чем в железной коробке будет, на!

- Ну да! Пойдете!?

Барабашка, радостная, что идею оценили, широко заулыбалась. Принцессе очень не хотелось куда-то тащится, но в этом предложении имелся смысл поэтому собравшись, они потопали за скалу, где был небольшой, укрытый от лишних глаз пляж. Там Барабашка пару раз окунулась и, свернувшись в клубочек, задремала на расстеленном на песке одеяле. Принцесса покосилась на это с слабо скрываемой завистью. Она с огромным трудом могла заснуть в незнакомом месте.

- Че, на? - сочувственно осведомилась сидевшая рядом Тайга, - Тут тоже не спится, на?

- Ты же знаешь мои проблемы с этой всей херней. Не могу я расслабится лежа нагишом под открытым небом.

- Ну давай я тебе спину помну, на?

- Спину?

- Ну да, на… Келпи помогает, на. У неё кошмары бывают, на, так что я её мну и ей легче заснуть, на.

- Ну давай…

Принцесса постелила накидку и легла. Тяжелая рука, лёгшая сверху, вдавила её в теплый песок. Сперва ощущения были странные. Глядя на Тайгу, мало кто мог предположить, что она способна быть нежной. Но убедившись, что её не сломают пополам, Принцесса расслабилась и начала получать удовольствие от того, как сильные пальцы гуляют по телу разминая мышцы. Напряжение начало спадать, глаза сами собой закрылись и Принцесса провалилась в сон, как будто кто-то щелкнул выключателем. Тайга удовлетворенно хмыкнула и, с хрустом потянувшись, покосилась на Келпи, которая сидела рядом, ревниво стреляя глазами.

- Че, на? Просто помогла, на… - фыркнув, Келпи тоже перевернулась на живот требуя, чтобы ей оказали симметричное внимание, - Ясно, на… Припахали, на…

Мужская часть команды, внезапно для Капитана, очень захотела отдохнуть, пожарить рыбу, выпить и поспать в гамаках на свежем воздухе именно на «Марибэль». Причем парни Наримана их горячо в этом поддерживали, настаивая, что хотят познакомится с судном, да и обсуждать техническую часть вопроса так будет намного удобнее. Сам Нариман отмалчивался и только по кумански хитро улыбался. Причины этого выяснились быстро. Оценив, какой с борта сухогруза открывается вид на пляж с загорающими нагишом девками, Капитан хотел было выгнать всех обратно, но, вспомнив наряды, в которых те щеголяли по жаре, махнул рукой и со словами: «Сами напросились», приказал принести кресло.

Барабашка отдыхала, так что за еду отвечал Багир, который отобрал у Точилки и Маммалы улов и теперь готовил какое-то замысловатое блюдо с огромным количеством овощей и специй. Марио дрых в гамаке. Судя по блуждающей по лицу улыбке ему снилось что-то крайне приятное. Капитан, сидя в кресле, пытался дремать, но бродящий вокруг Михай действовал на нервы, поэтому достав трубку, он закурил и поманил его к себе.

- Ты чего тут мотыляешься?

- Та я так... На катер дивлюся, думаю всяке. Чисто теоретично, вот вин чий?…

- Ну, если чисто теоретически, катер общий. Федор подстрелил, мы их отогнали, а вы — подняли. Все вложились. Будем продавать — поделим, соответственно, поровну. Но, пока, я его торговать не планирую.

- А куди його поки?

- На «Марибэль» ни одной шлюпки не осталось, так что будет на ней в качестве спассредства. Что с ним, кстати?

- Надирявив пан Федор його знатно. Видать систему охолодження пробив и паливопровид. Некритично, однак, в паници завестися вони не змогли и кинули.

- То есть, отремонтировать сможете?

- Та хоч зараз...

- Это хорошо… - Капитан сочно зевнул, - Ты только это хотел спросить?

- Так. Ну и, хиба що, дозвил брати його иноди...

- Зачем?

- Ну вин кожне швидше ниж шлюпка, та й з грузопидйомнистю повеселише…

- А! Ладно — если что-то большое надо будет таскать, то возьмете…

- Дьякую...

Довольно улыбаясь, Михай пошел к Багиру. Тот уже закончил колдовать над блюдом и теперь сидел и следил за огнем.

- Чэго сказал?

- Сказав, що катер общний, але ми можемо пользуватися…

- Зачэм?

- А це у мене хитрий план такий. Раз дозволять брати, два, три... А потим вси звикнуть, що катер не общний, а наш. Ми ним користуемося, обслуговуемо, возимо на ньому ризне... Так, потихеньку и зовсим наш стане.

- Зачэм?

- Ай…

Разочарованно махнув на приятеля, который не понимал всей элегантности его замыслов, Михай пошел искать аборигенов. Те устроились на крышке трюма, обсуждая открывающийся вид.

- Що пани? Любуетеся?

- А что нам еще делать, дженаб, - пожал плечами Нариман, - Вы же, наверняка, всех разобрали? Нам не оставили?

- Не залишили - ваша правда.

- Ну вот… Поэтому только любуемся.

- Так то, по правди сказати, ви не багато втратили. Дивки красиви, але все з припиздью.

- Да это понятно, дженаб… - Нариман снова вздохнул, - Нормальные в море не идут. У нормальных муж, дом, дети… Не до того им. Ох…

Он задумчиво поскреб ногтями грудь. Потом привстал, внимательно глядя на готовящуюся еду.

- Скоро там, что ли, дженаб? А то пахнет так, что разум мутится. Из нас-то кулинары так себе, а ваш друг, судя по всему, понимает в вкусной еде.

- Багир-то? То да.

- Он у вас за кока?

- Ни. За кока у нас он та. Руда... Не та, що з здоровою милуеться, а та що збоку дримае. З титьками... А Багир - вин так. За велинням души. Ще Капитан готувати мастак. Але, вин - тильки у свята. Найчастише за должностью не належить…

- Понимаю… Пойду — поближе посмотрю. Может чего для себя уясню.

Нариман отошел к Багиру и принялся выспрашивать у него секреты готовки. Остальные аборигены некоторое время молчали, потом снова покосились на девок.

- Скажите, дженаб..? А вот вы говорили, что они все чьи-то..?

- Ну, кольце на палець нихто никому не одягнув, так що, поки, все на ривни усной домовлености... Але вильних, як я и сказав, нема.

- А вон та — рыжая, она с кем?

- Зи старшим помичником. Вин, поки, видсутний, але пидкатувати не советую.

- Почему, дженаб? Его же нет?

- Тому, що людина вин коварний, хитрий и злопамьятний. Не треба воно вам. Навить заради такой дивки не треба. Дознаеться, а вин дознаеться, пид землею не сховаетеся.

- А вот та? Которая по берегу бродит? В татуировках...

- Це вам тим бильше не треба. По-перше вона - видьма, а по-друге - з Багиром спить. От с ним…

Аборигены покосились на рослого горца, который, дирижируя ножом, ловко ворочал рыбьи тушки и молча согласились. Михай, понимая, что переберут всех, указал на Принцессу.

- Он та, поки, ни з ким не каламутить, але у ней запроси. Менше ниж на офицера навить и дивитися не хоче. Тому "принцесою" и прозвали. И чи ще чому… А мелка руда - з билобрисою.

- Это как, дженаб?

- Ну як вам сказати... - поняв, что он вряд-ли сможет объяснить простодушным местным, как Тайга и Келпи дошли до жизни такой, Михай решил «срезать угол», - Зачарована вона. Шамана нахуй послала, вин ее в дивку и перетворив. Тепер ось товариш старший помичник того шамана и шукае, щоб вин заклинання зняв, а то незручно перед людьми виходить.

- У-у-у! - понимающе протянули аборигены, для которых это объяснение звучало правдиво и логично, - Это он большую заколдовал?

- Ни, ти че!? Рудую..! Вона у них там за мужика.

Парни Наримана дружно охнули и с любопытством уставились на Келпи. Михай, тем временем, войдя во вкус, ткнул в стоявшую на вахте Чуму.

- Ось ще дивка е. Теж зайнята. Вона з Федором. Сам Федир хлопець то нормальний, а ось дивка - чисто хорь. Людину ий вбити - як висморкатися. Ну вона з Доминиса, так що не дивно...

- Дженаб, а этот Федор… - задумчиво спросил Ержан, - Он сильно здоровый?

- Вин при мени людину каскою забив на смерть. Ти настильки ебаться хочеш?

- Нет, дженаб…

- Ну тоди Кара тебе теж не зацикавить. Тим бильше вона - саргашка. Хоч и красива.

- Но раз красивая, дженаб…

- Вона зи страшим механиком. А, оскильки Амяз наш з Багиром командир, то сам розумиеш - опиздюлим уси втроем... Так що дивитися дивок дивиться, а ось дали… - Михай развел руками и, чтобы как-то сгладить послевкусие от таких новостей, достал пачку папирос, - Пригощайтеся друзи... И якщо вже я вам все так докладно змалював, то може ви мени теж розповисте, що у вас тут диеться?

- Да что у нас тут делается, дженаб? Сидим тут, как дураки, девок нет, вина нет, развлечений нет, табак… - Точилка, с тоской посмотрел на папиросу, - Табак к концу сезона весь отсыревает. Тяжело нам тут, дженаб…

- Ось прям тут и сидите? Ни вливо, ни вправо?

- Ну да, дженаб… Ну иногда рыбачить в море выходим, или суда встречать. Ну как вас… А что?

- Та так... Просто… - Михай, в великой задумчивости, наступил на торчавшую из палубы, в том месте где стоял механизм, ржавую шпильку, - Нам тут ось це все видновлювати треба. Мелочивку, хуй з ним, знайдемо або зробимо, а ось велику хрень де брати? Може е де в околицях суду на скали викинуте та затонувши, з яких можна щось познимати?

- Так-то есть, дженаб, - Ержан и Пин, отвечавшие за механику, согласно покивали, - Даже недалеко есть. Но с них все ценное уже поснимали давно.

- Те що нам треба - не познимали. Та ж лебидка: станина та барабан, це килька тонн зализа, яке ще знайди де продати. Мотор, хиба що, хто спер, та й то, у лебидки таких розмирив вин такий, що без крана не знимешь..

- Мы сами показать не можем, дженаб, нас вам в помощь отрядили, но Маммала и Точилка те места знают. Они вас отвезут…

- Та я йх сам видвезу.

Михай, довольно ухмыльнувшись, покосился на трофейный катер. Потом подошел к планширу, полюбовался на разложенных девок и, по разбойничьи свистнув, заорал: «Дивки! Кинчай срам розводити! Вертайтеся в зад, там жерти зараз готово буде!» 

Барабашка забралась на мостик, неся перед собой кофейник словно щит. Она до сих пор не особо понимала в морских делах, поэтому данное место, равно как и машинное, вызывало у неё суеверный трепет.

- Я вам кофе принесла…

- Спасибо… - кивнув, Капитан принял наполненную чашку, - А остальное кому?

- Ну всем… Кто не спит.

- А ты чего не спишь?

- Не знаю. Все работают, я тоже хочу помочь…

- Хвалю… Ксюха там как?

- Она спит. Я сказала, что мы её уже домой везем.

- Обрадовалась?

- Не знаю. По моему, не очень. А может мы её у нас оставим?

- Ну ты чего? Так нельзя. Она же не щенок. У неё отец есть. Он переживает.

- Жалко. Она мне понравилась. Мне с ней не скучно готовить.

- Понимаю… Но все равно так делать нельзя… Ты сама-то как? - Капитан, вздохнув попытался перевести тему, - Не испугалась, когда пальба началась?

- Немного. Они нас точно не догонят?

- Ну тем уже сильно не до нас.

- А другие?

- А другие нас уже хрен найдут.

- Почему?

- Мы уже часа два идем. Пусть медленно, но идем. Так что, даже если они найдут место, где мы были, искать нас уже бесполезно.

- Но мы же медленно идем?

- Медленно, но верно. Смотри. Допустим, вот точка, где мы были… - Капитан взял со штурманского столика циркуль, - От неё мы идем два часа со скоростью... Примерно три узла.

Выставив значение по линейке, Капитан очертил окружность.

- Понимаешь, почему круг?

- Нет… - Барабашка помотала головой, - Я не очень хорошо в географии разбираюсь.

- В геометрии… Не суть. Круг потому, что они не знают, в какую сторону мы пошли. То есть, чтобы нас найти, они должны вокруг точки где мы были, на два часа нашего хода обшарить. Поняла?

- Ага!

- За два часа мы прошли одиннадцать километров. Вроде пустяк, но им-то надо…- Капитан задумался, прикидывая в уме, - Ну примерно триста, почти четыреста квадратных километров обыскать!

- Ого! Это так много!?

- Представь себе. Но мы-то на месте не стоим, так что, пока они ищут, еще, ну, допустим, час пройдет.

Выставив на циркуле новое значение, Капитан очертил еще одну окружность и постучал по ней пальцем. Барабашка с интересом посмотрела.

- А теперь скажи, если они нас за этот час не найдут, насколько у них площадь поиска увеличится?

- Ну там два часа было… - Барабашка, смешно надув губы, принялась считать на пальцах, - А тут еще час… Два это будет один и один. Значит один, это половина от двух… В половину?

- Нет. В два с лишним раза!

- Правда!? А почему?

- Дистанция, что мы прошли, это радиус. А площадь круга считается по формуле, квадрат радиуса на «Пи».

- Какое «Пи»? - Барабашка посмотрела вниз, так как все «пи», что она слышала, касались именно этих мест.

- Не то. Число это... Специальное... Для расчета окружностей. Примерно трем равняется.

- Примерно?

- Да. Точно до сих пор считают, но тем, кто нас ищет и того хватит. С каждым часом все больше искать, а чем больше ищут, тем дальше мы уходим, а чем дальше уходим, тем больше искать… И так до полной безнадежности. К рассвету уже проще застрелится будет.

- Здорово! - глаза Барабашки округлились от восторга, - Вы тоже, умеете «рассчитывать»!? Просто Антон все время говорит, что он рассчитывает, поэтому у него все так здорово выходит!

- А то! Не он один тут умный… Ладно — ты хотела другим вахтам кофе отнести. Неси — остынет же…

Послушно кивнув, все еще находящаяся под впечатлением от демонстрации простейших расчетов Барабашка спустилась и пошла на бак. Там Тайга вынимала снаряды из укладки, а китты внимательно их изучали.

- Привет! Я вам кофе принесла!

- Заебись, на! - Тайга, проигнорировав кружку взяла сразу кофейник, - А то меня уже рубит, на.

- А что вы делаете?

- Снаряды перебираем.

- А зачем?

- Я еще удивлялся, что все как-то слишком хорошо с теми переснаряженными снарядами, - философски хмыкнул Калибр почесываясь, - И с навеской не накосячили и обжали как надо. Только, под видом фугасного, «светлячок» беспарашютный подсунули. Получилось неплохо, но ну его нахер такие приколы.

- А! То есть они разные бывают?

- Те че надо, куколка, на? - грубовато осведомилась Тайга, - Че хотела, на?

- Я вам кофе принесла…

- Заебись, на, а то меня уже рубит, на… Это все мне, на?

- Если хочешь...

- Хочу, на… - Тайга опустошила кофейник тремя мощными глотками, - Держи, на, благодарствую, на!

Забрав опустошенный кофенийк, Барабашка ушла варить следующую порцию. Притащив еще два снаряда, Тайга села передохнуть, глядя той в след.

- Заебись ей, на. Завидую, на…

- Ты ей завидуешь? - удивился Ур.

- А хули, на? Такая же тупая, как и я, на. Только её все хотят выебать, а меня все больше уебать. Обидно, на.

- Пытаешься быть самцом — готовься, что требовать будут как с него. А это, периодически, больно. Скажи еще, что я не прав?

- Прав, на…

- И в чем проблема?

- Не знаю, на… Просто, иногда, заебывает, на…

- Все в твоих руках. Сделай ебало попроще, найди себе самца и вперед.

- Не, на… Это дети, кухня, вся хуйня, на… Я так не умею, на. Мне с Келпи заебись, на.

- Ну тогда делай, что умеешь и не ной. Следующие…

Сварив еще кофе, Барабашка потопала на корму. Там Михай с Багиром смотрели на болтавшийся на буксире сухогруз. Точнее, на стоявший поверх крышки второго трюма трофейный катер.

- А як ви думаете, пане..? Якщо Федир катер покоцав, але витягли ми, то чий це трофей вважаеться?

- Когда ты утка падстрэлыл, а собака вытащыла, то чэй утка?

- Ни. Така аналогия тут не застосовна.

- Почэму?

- В першу чергу тому, що ми з вами не собаки. А навить якщо и з такого боку дивитися, то собаку все одно за це годувати належить.

- Проставытся!

- Тю… Та навищо нам це «проставиться»? У нас того добра у самих вистачае...

- Вах, ты чэго ко мнэ прыстал!? Чэго ты мнэ душу мотаэшь!? Я нэ знаю, как эго дэлыт надо! Сэйчас уйдэм, успакоымся и там, нэ торопясь, разбэрэмся! Чэго тэбэ этот катэр, нужэн, что ли!?

- А може и потрибен? Штука редкая, цени - нималой. Якщо продавати - частки будуть хороши. Якщо оставляти - теж треба видразу виришити, чие, хто господар? А то може ничие? Тоди мое буде!

- Э-э-э!!! Патом, я сказал! - Багир махнул на приятеля рукой, хотел закурить, но заметил Барабашку, - Вай, красавыца — ты чэго нэ спыш?

- Вахтам кофе ношу! Будете?

- Канэшна!

Жестом фокусника Багир извлек из кармана плоскую шайбу, снял крышку, взмахнул и та превратилась в стакан. Барабашка аж охнула от удивления.

- Нравыца? Я дэлал!

- Красиво! А она не протечет?

- Нэт! Лэй!

Барабашка налила ему кофе и Багир поднял стакан повыше, чтобы продемонстрировать, что не вытекло ни капли. Михай не стал выпендриваться, а достал простую эмалированную кружку, протер чистой ветошью и подставил сперва под кофейник, а потом, воровато оглянувшись, сунул Багиру. Тот тоже зыркнул по сторонам, взял крышку от своего складного стакана, отвинтил штырек к которому крепилось колечко и налил из скрытой в крышке фляги по глотку коньяка в каждый кофе. А остатки влил в себя.

- Харашо!

- Ваше здоровья, пан... Пани... - чокнувшись, механики принялись цедить кофе, - Чудова кава. Прям те, що зараз и треба.

- Спасибо! А кто-то еще дежурит?

- Да! Но ты нэ сможэшь им налыт кофэ.

- Почему?

- Потому, что аны во-он там дэжурят! - Багир указал в сторону «Марибэль», - А у тэбя там много кофэ осталось?

- Ага!

- Тогда сама почэму нэ пьэшь? Ты жэ тоже ночью дэжуришь? Давай я тэбэ кружку дам — пасыдыш тут, выпьэшь с намы кофе!

- Ви, пане, були б обережнишими, - шепнул Михай делая вид что потянулся через Багира за чистой кружкой, - У вас зазноба - видьма, у ний - офицер. Як би не було биди…

- Нэ! Я так! Просто пасматрю! Алыса хараша, но сам понымаэшь…

Багир сделал вид что вытирает руки об грудь. Понимающе кивнув, Михай протянул Барабашке кружку и уступил ей свое место внизу, на ящике, чтобы вид был получше.

…

Стоя, на мостике сухогруза, Принцесса, лениво облокотившись на поручни, вглядывалась в проплывавшие мимо берега, буквально чувствуя, как Марио взглядом стягивает с неё одежду. Чума, после пережитого, была на взводе и Капитан, глядя в её шальные глаза, отправил их с Федором на «Марибэль», под предлогом уборки трупов, сбора трофеев и поиска недобитков, которые могли затеряться в помещениях немаленького судна.

Те выполнили все поручения меньше чем за час, но, поскольку буксировка уже началась, остались на Марибэль, заняли пустующую каюту и там, судя по звукам, принялись снимать напряжение. Марио, от звуков, которые хорошо были слышны на судне с неработающей машиной, впал в романтическое настроение и начал оказывать Принцессе знаки внимания.

Принцесса, в свою очередь, держалась как могла: мужское внимание ей всегда льстило и она, иногда, подумывала, чтобы дать горячему фессалийцу шанс. Марио был мил, обходителен, образован и ей много рассказывали, как он владеет клинком отнюдь не в переносном смысле, но…

- Ты же понимаешь, что опять пожалеешь?

- Что, синьора?

- Ты меня хочешь. Я это вижу.

- О! Мамма-миа! Не поймите меня неправильно. Но надо быть импотентом, что-бы вас не вожделеть.

- Ты хочешь сказать, что Капитан — импотент? Потому, что он меня не хочет.

- Нет, синьора, ни в коем случае! Я думаю, что между вами стоят какие-то иные соображения.

- Да. Потому, что он видит то, чего не видишь ты. Ты смотришь на тело...

Принцесса вскинула руки и медленно провела ладонями сверху вниз, наблюдая за реакцией.

- Но иметь дело ты будешь со мной. И сильно об этом пожалеешь. Мне рассказывали, чем закончился твой роман с племянницей доктора.

- О! Нет! Лисса была просто чудесна… Просто она…

- Просто она — сука.

- Нет, синьора, все не так!

- Все так. Маленькая девочка-заучка, которой причинили много боли, выросла в злобную суку, которая, теперь, кусает всех, кто подходит слишком близко. А ты оказался слишком галантен и добр, чтобы её выдрессировать и слишком горд, чтобы это терпеть.

- Ну может вы немного и правы. Но я честно вспоминаю её только с лучшей стороны.

- Не сомневаюсь. А теперь ты хочешь меня. Не понимая, что я такая-же, если не хуже. Ты — фантазер и романтик. Мечтая, ты наделил меня достоинствами, которыми я не обладаю.

- Но вы и правда обладаете многими достоинствами! И речь не только о теле. Вы умны, решительны, остроумны…

- Возможно. Но, еще, я — такая же сука. И если ты думаешь, что раз я это понимаю, я буду держать себя в узде, любовь меня излечит, или еще какой романтический бред… Нет. Узду на меня надо надеть. И пиздить всякий раз, когда я перехожу границы.

- Но, синьора! Зачем вы на себя наговариваете?!

- Это, блядь, факт! Капитану хватило яиц это сделать, поэтому я его уважаю. Но ему неприятно это делать. Вот почему он не спешит брать то, что я ему хочу дать. И тебе неприятно. Поэтому, ты пожалеешь. И я пожалею. Мы оба будем страдать. Ты от того, что не в силах превратить циничную меркантильную шлюху в фею твоих грез, а я… А я от того, что поступаю как мразь с хорошим парнем.

- Вы считаете меня хорошим парнем, синьора?

- Да. Глупым, но хорошим. Просто перестань вестись на обложки. И перестань называть меня на «вы». Я подглядела в записи Доктора — ты старше меня на два года.

- Серьезно?

- Да. Мне просто пришлось очень быстро взрослеть.

- Я слышал твою историю… Это печально.

- Печально. И ужин со свечами такую хуйню не лечит.

- А что лечит?

- Не знаю. Время, может быть. Нахуй это все. Давай поговорим о чем-то кроме меня и твоего желания мне впендюрить.

- Зачем все так утрировать!?

- Чтобы ты не забыл, с кем имеешь дело. Расскажи о себе. Я слышала, что семья Брингези очень богата и влиятельна. Почему ты оказался тут?

- О, мамма-миа! - Марио искренне расхохотался, - Семья Брингези… Нет, ты, безусловно, права и князья Брингези могут ни в чем себе не отказывать.

- Ты не из тех Брингези?

- Все очень сложно. Дело в том, что князь Лоренцо Брингези был очень любвеобилен…

- Прямо как ты?

- Да. Меня постоянно с ним сравнивали. А еще князь имел широкую душу и признавал всех своих внебрачных детей, давая им свою фамилию. Так что Брингези много. И далеко не все из них богаты и влиятельны. Незаконнорожденные титул унаследовать не могут поэтому мои предки, несмотря на фамилию, всего добились сами. Мой пра-пра-прадед, отчаянный кондотьер Гильермо Брингези, чудом уцелевший во время похода в земли киттов, был посвящен за свое мужество в дворянство, а его сын и, соответственно, мой… Или Гильермо был не пра-пра-прадедом..?

Марио замолк углубившись в расчеты. Принцесса зная, что фессалийцы могут заниматься выяснением того, кто чей потомок часами, махнула рукой, показывая, что это не так уж и важно.

- Мамма-мия! Мне просто стыдно, что я забываю свою родословную!

- Я так понимаю, дома тебе приходилось чаще в этом практиковаться? У вас же там важнее, кто твои родственники, чем кто ты сам?

- Но! У нас не все так плохо! По крайней мере не в тех кругах, где я вращался. Но я понимаю, что тебя это утомляет?

- Нет, просто ты так смешно об этом беспокоишься. Хотя — не мне об этом говорить. У меня все проще. Одна пиратка и целая когорта бездельников, проматывающих её сокровища. В твоем роду, по крайней мере, были люди достойные, так что продолжай — мне интересно.

- О да! Так вот: сын Гильермо - Рикардо Брингези, за храбрость в битве при Севее, получил небольшое имение рядом с городом. Там моя семья проживает и поныне. Севея известна своей школой фехтования которую так и называли: «Севейская». Мой дед, Бернардо Брингези, был великим мастером клика, так что он взял оттуда все самое лучшее и развил, создав свою, «Новосевейскую» школу. Отец продолжает дело деда. Он тоже учитель фехтования. Дело в том, что поместье дает очень скромный доход, поэтому приходится искать дополнительные средства заработка.

- А почему ты не стал этим зарабатывать? Ты же, как мне сказали, превосходно фехтуешь?

- Отец понимал, что мода на дуэли не вечна. Возможно, их вообще скоро запретят. Поэтому он хотел, чтобы я стал офицером. Военная служба — это гарантированный кусок хлеба. Ремесло и торговля, по понятным причинам, всерьез не рассматривалась. Мы хоть и не особо знатные и богатые, но все-таки дворяне.

- Тебе не кажется это смешным?

- Я смотрю на это все проще, но отец… Ему это было важно. Он приложил много сил чтобы меня приняли в Пистольеры… Поэтому, когда меня отчислили, я не смог показаться ему на глаза и решил уйти в море. До меня дошли слухи, что в Герсии стоит вольный корабль, который набирает экипаж. Дело в том, что мой дядя Винченто, как бы это сказать поделикатнее… Он не последний человек в Семье.

- Он из мафии — я поняла.

- Они не любят этого слова.

- Почему?

- Сразу вспоминаются всякие фильмы, криминальные романы. А они, в большинстве своем, просто деловые люди, которым ни к чему такая слава.

- Раньше бы я отнеслась к подобным заявлениям скептически… - скривилась Принцесса, - Но, глядя как тут ведут бизнес вполне себе респектабельные компании с Континента и Амена, вынуждена с тобой согласится.

- Ну да. Семья не чурается насилия, но до такого они еще не дошли. Все-таки, у них есть какой-никакой кодекс чести.

- Понятно. То есть ты сюда попал по протекции дяди?

- Но! Перед тем как отчислить, меня в «Корпусе Пистольеров» успели все-таки, чему-то научить. Так что я сдал Капитану экзамен по навигации и могу с гордостью заявить, что, как и мои славные предки, своего места добился сам!

Принцесса, улыбнувшись, изобразила аплодисменты. Польщено раскланявшись, Марио взъерошил пятерней кудри, не зная, о чем еще говорить.

- А за что тебя отчислили? Ты, наверное, сто раз рассказывал, но я, если помнишь, с вами недавно.

- Из-за дуэли. Курсантам они запрещены.

- Боятся, что столько горячих парней в одном месте просто перережут друг друга?

- Разумеется. А кроме того — представь, что будет, если кто-то вроде меня, проткнет на дуэли кого-то вроде сына князя Диавинетто?

- Вендетта?

- Ну, эта традиция за пределами Лоски уже подзабыта, но да — проблем будет много. И у руководства Корпуса в том числе.

- Но вы все равно дрались?

- Разумеется!

- И из-за чего подрался ты?

- Из-за девушки, само собой. Хотя этот Лука давно напрашивался. Знаешь такой тип людей, которые не умеют молчать когда надо?

- Да. Фессалийцы называются...

- Че палле, зачем ты так о нас!? Хотя признаю — мы любим поболтать… Но этот Лука был не безобидным болтуном. Он жутко злословил о всех. Я тогда крутил интрижку с одной прелестной девушкой. Ничего серьезного и она это понимала, но все равно была со мной очень мила. И, когда он высказался о ней грубо, я врезал ему по морде. При всех. И вызвал его. Так же при всех. После отбоя мы встретились в парке. Я легко его разделал и дело кончилось царапиной.

- Но об этом узнали?

- Да. Как я и сказал, Лука был болтуном. Он немедленно растрепал об этом. Поскольку обошлось без большой крови, командование было склонно все замять… Но этот кольоне, умудрился разболтать об этом своим родителям!

- Приехала мама?

- Порка мадонна, ДА! Я знаю, что есть такой стереотип, что Фессалийцы поголовно маменькины сынки, но каца ролла, ты же пистольер!!!

Марио, рассказывая это, непроизвольно начал так экспрессивно жестикулировать, что Принцессе пришлось немного отойти, чтобы не получить оплеуху.

- Мама-миа! Фача ди куло, ке палле, ты взялся за клинок, чтобы отстоять свою честь, а потом нажаловался маме, маскальцоне?!! Если ты слышала, где-то пару лет назад, раскат грома, а дождь не пошел, то знай — это был не гром. Это весь Корпус Пистольеров, начиная с самого молодого курсанта и заканчивая генералом, сделал вот так! - сочно припечатав лицо ладонью, Марио медленно стащил её вниз, - Ты же шел сюда чтобы стать офицером! Чтобы стать морским офицером! И после первой же царапины побежал жаловаться маме!?

- Поступок не очень, согласна. Но, как я поняла, его мамаша все-таки настояла, чтобы тебя отчислили?

- Да. Точнее, не столько она, сколько огласка, которую это дело получило. Конечно, все больше смеялись над этим придурком Лукой, но мне это не сильно помогло.

- Жалеешь об этом?

- С одной стороны — да. С другой — я все-таки стал моряком. Конечно не таким, каким меня хотел видеть отец, но, все-таки.

- Ты оптимист...

- Я не вижу смысла о чем-то жалеть. Это все равно ничего не изменит, так зачем зря трепать себе нервы? А ты? О чем в своей жизни жалеешь ты?

- О! У меня ассортимент большой… - Принцесса мрачно усмехнулась, - Мне сложнее вспомнить то, о чем я сейчас не жалею. Пожалуй, что только девчонки…

- А мы!?

- Вы? Вы странные…

Потрепав Марио по щеке, Принцесса подмигнула ему и кивнула в сторону подающего сигнал ратьера с мостика «Интернационала».

- Я не сильна в этом. Что от нас хотят?

- О! Капитан командует приготовится к прохождению узости!

- Ясно. Ты — налево, я — направо.

Отойдя на свое крыло мостика Принцесса снова принялась задумчиво обозревать ночные пейзажи. Марио, которого от женского прикосновения бросило в дрожь, тяжко вздохнул и поплелся на свое крыло.

…

Капитан планировал связаться с Канатом утром, но тот вышел на связь сам. Как выяснилось, панические вопли «Джебадаи» в эфире, возымели куда больший эффект, чем ожидалось. Поскольку «Слим» был не только гордостью частного флота «Юнайтед Фрутс энд Гудз Компани», но и одним из самых мощных инспекторов в данном районе, тот факт, что он от кого-то серьезно пострадал, не на шутку встревожил остальных. Мудрый Канат, сразу поняв, с кем «Джебадая» пересекся, поспешил осведомится о здоровье Капитана и его подчиненных, и посоветовал пока не отсвечивать в крупных портах. Компании отвыкли получать отпор, так что теперь истерично выясняли, кто это был и что с этим делать. Капитан к мнению товарища решил прислушаться и не тащить «Марибэль» на судоходный маршрут, а воспользоваться предложенной им стоянкой, тем более, что там, по словам Каната, были надежные люди которые могли помочь с ремонтом.

Находилось это чудесное место недалеко, так что к обеду они увидели встречающую их лодку. «Салам алейкум, уважаемые!!!» - сидевшие в ней загорелые парни, замахали руками. Они, судя по раскинутым снастям и натянутому как тент парусу, ждали их довольно долго. Зацепив лодку за проходящий мимо «Интернационал», они взобрались наверх, где замерли словно мыши перед удавом, увидев Тайгу.

- Вы че, на? - поинтересовалась та в своей неподражаемой манере, - Без разрешения на борт, на?

- Да мы это…

- Да я вижу, на, что вы «это», на.

- Молодец… - похвалил её высунувшийся сверху Капитан, - Смотрю, эту часть устава выучила. Давай сюда этих «лоцманов».

- Закинуть, на?

- Отставить… Просто покажи как пройти.

- Слушаюсь, на… Вам туда, на… Наверх, на…

Оба гостя, стараясь не терять Тайгу из поля зрения, быстро прошмыгнули наверх. Столь же монументальный Капитан впечатлил их не меньше.

- Вад Вареник. Капитан… Добро пожаловать на борт.

- Точилка, дженаб… - один из парней смущенно заулыбался, - А это — Маммала.

- «Точилка»? Тебя за что так прозвали?

- Это имя. Отец придумал.

- Странно.

- Почему, дженаб?

- По залесски, «точилкой» вот эту штуку называют… - пошарив на штурманском столике, Капитан показал, точилку для карандашей.

- А зачем она?

- Ну как зачем?

Взяв карандаш, Капитан продемонстрировал, как точилка работает. У обоих парней это вызвало живейший интерес. Точилка потрогав заостренный карандаш и кучку стружки торжествующе уставился на приятеля.

- Я же говорил, что мое имя тоже что-то значит! А ты говорил, что только твое!

- А что значит «Маммала»? - усмехнулся, глядя на этот восторг Капитан.

- «Четки из дерева Маам». Его мать спрашивала у духов, как назвать сына и шаман сказал назвать его в честь первого, к чему он потянется. Он потянулся к четкам.

- Зачем?

- Да кто его знает, дженаб? Маммала, вот нахуй тебе были нужны эти четки? Потянулся бы к парангу, было бы у тебя настоящее мужское имя. Охотником бы стал… -Маммала жестом послал приятеля в далекие дали, - Да ну тебя… Ладно, давайте, дженаб, я покажу как в бухту зайти. Она очень хорошо спрятана. Сами не найдете.

Капитан, хорошо знавший уровень подготовки островных «лоцманов», кивнул и устроил обоим допрос с пристрастием, заставив свежеочиненным карандашом рисовать карту окрестностей. Причем — каждого свою и запретил подглядывать. Когда результат, предсказуемо, не совпал, посадил сверять. И только после этого, начал думать как пройти. Заложить с громадным сухогрузом на буксире нужный поворот возможным не представлялось, так что пришлось сделать петлю вокруг близлежащих островков, чтобы поймать требуемый курс. Ракаупа, выросшая на небольшом островке по соседству и поглотившая его целиком, раскинула подпертые воздушными корнями ветви, накрыв своей кроной целый небольшой архипелаг.

И там, в тени этой кроны, среди кучи мелких скал и островков притаилась небольшая база контрабандистов. Найти её без проводников было бы действительно невозможно. А протащить туда крупный корабль даже с ними задачка оказалась еще та. С «Марибэль» кинули якоря, чтобы остановить её тушу, так как даже на скорости буксировки, путь, который она бы прошла по инерции, шел на сотни метров, если не на километры, после чего Боцман на лодке проводников отправился вперед промерять глубины, так как, глядя на все это, брало сильное сомнение, что сюда может пройти что-то с осадкой больше пары метров.

Однако, Бардья вернулся с хорошими новостями — поплавав туда-сюда, он обнаружил фарватер подходящей глубины, так что, переставившись борт о борт, чтобы иметь возможность лучше контролировать маневры и, ориентируясь на его подсказки, Капитан провел оба корабля к острову, на котором располагалась база. Хотя «база» была слишком громким словом для небольшого поселка из трех хижин, которые, судя по всему, отстраивались заново каждый сезон. На пороге самой большой стоял колоритный куманец с орлиным носом, окладистой бородой, закрученными вверх усами и шрамом через все лицо.

- Старшой? - поинтересовался Капитан у «лоцманов», - Как звать?

- Дядя Нариман, дженаб…

- Солидный мужик. Пойду — поздороваюсь.

Дождавшись, пока «Интернационал» пришвартуется к импровизированному причалу из отвесной скалы с стесанной для удобства верхушкой и перекинут сходни, Капитан спустился вниз и встретил хозяина этого места у трапа.

- Вад Вареников. Капитан этого корабля.

- Нариман бен Дара. Приветствую вас, достопочтенный в своей скромной обители.

- Кофе выпьем, или сразу о делах?

- Сразу о делах у нас не принято. Давайте с кофе начнем. Пожалуйте — у нас там все уже накрыто. Нас уважаемый Канат Алиевич, прямо с утра гонять начал. Говорит: «Друзья придут, серьезные люди, не опозорь меня!».

- Я смотрю, даже подмели, - кивнул на нерегулярные следы от метлы на дорожке Капитан.

- А то!

- Ну раз подмели — грех отказываться. Ур — за старшего!

Нариман провел гостя по тропинке и мосткам перекинутым с скалы на берег в большую хижину. Там стоял по кумански низкий стол из двух сдвинутых ящиков, покрытый подобием скатерти из куска выбеленной солнцем и водой парусины, на котором стоял самодельный кальян, кофе и нехитрые угощения. Капитан сел на подушку, принял из рук Наримана чашку и начал думать о чем бы завести светскую беседу.

- А неплохо тут у вас, - он покосился на сделанную на манер плетня стену, просвечивающую как редкие кусты, - Вроде и дом, и вид на море сохранился.

- Да тут стены — формальность, дженаб. Только чтобы птицы со стола не тащили.

- Смотрю, многое пришлось поправлять после штормов?

- Зачем поправлять? Все смывает. Ничего поправлять не надо.

- А чего не построитесь там, где не смывает?

- Там скалы, дженаб. Ровнять, долбить, носить. А тут все водой разровняло, насобирал по берегу чего прибило, воткнул и стоит.

- Знакомо. Все Острова так и живут.

- Простые люди с простыми потребностями, дженаб. Сам такой стал.

- А где штормуете, если тут все смывает?

- Тут, недалеко, дженаб. Там не смывает, но и бухта не такая удобная. А оттуда сюда ходить далеко. Лень, да и вообще.

- Тоже верно… Ну а кроме этого, что тут еще есть? Сколько вас?

- Пятеро, включая меня, дженаб…

- Немного...

- Было больше, но сейчас суда будут редко заходить.

- Почему?

- На самом удобном маршруте банда села, дженаб. Говорят их Бигерт подкармливал. Он из компанейских. Хотел, чтобы они нам путь перекрыли. Канат Алиевич дженаб-э-али терпеть не стал, попросил хороших людей им привет передать… - Нариман пристально посмотрел на Капитана, потом на «Интернационал», - Да что я говорю, дурак старый! Он же вас и попросил!

- Было дело...

- Ну вот. Теперь там чисто и суда снова тем маршрутом пойдут. А этот — запасной. Тут больше народа и не надо.

- То есть лишних глаз не будет?

- Не, дженаб, не волнуйтесь.

- Канат еще сказал, что вы с ремонтом помочь можете. У вас механики есть?

- Ну как «механики»…

Привстав, Нариман по разбойничьи свистнул и через несколько секунд на пороге нарисовались подчиненные. Он гордо обвел их рукой.

- Вот они, мои верные мамлюки! Есть Ержан — руки вставлены как надо. Немного опыта и сможет даже собрать назад, что разобрал.

- Ну дядя Нариман! Один раз всего было!

- Собрал?

- Нет…

- Значит не «было», а есть. Я тебе сразу сказал — пока не заработает, будешь младшим механиком.

- А старший кто? - усмехнувшись поинтересовался Капитан.

- Старший у нас Пин… - молодой островитянин поднял руку услышав свое имя, - Уже достаточно опытен, чтобы не лезть туда, куда не просят.

- Это хорошо, а то нам судно надо на ход ставить, а там работы — вагон.

- Могу обоих одолжить. Они только рады будут.

- Думают, что у Амяза в подчинении легче чем у тебя?

- Это тоже и от этой вредной иллюзии их надо избавить. Ну пойдемте, что-ли, дженаб. Теперь можно и о делах поговорить…

Сидя в кабинете управляющего местным банком, Старпом задумчиво размышлял, что полковник в своем отношении к Барбери был не так уж и неправ. Чума как-то, с убийственной самоиронией сказала, что нищенствовать пошла потому, что слишком страшная для проституции и слишком тупая для воровства. И если в отношении неё это было не совсем верным — при должном обучении она стала весьма толковым бойцом, да и с внешностью, после душа и хорошей кормежки, все оказалось не столь безнадежно, то вот Барбери этому определению соответствовал на все сто.

Обычно, Старпом уважал людей поднявшихся с низов. Только вот Барбери поднялся за счет низкопоклонства и подхалимства, после чего с изумлением выяснил, что даже в лизании чужих задниц нужен ум и смекалка, без которых твой потолок - место управляющего мелкого провинциального банка, где не светит ни карьера, ни богатство. Когда Старпом, проигнорировав панические жесты миловидной кассирши, вошел, по своему обыкновению, без стука и приглашения в кабинет управляющего, тот задумчиво полировал ногти пилкой закинув ноги на стол и чуть не навернулся от внезапного появления постороннего.

- Я же сказал, что ко мне недопустимо входить… - начал он гневную отповедь, но быстро переменился в лице, - О! Простите, вы же тот куманец..?

- Доминец…

- Да, конечно же, как я мог спутать! Сэм Барбери — управляющий этого банка. К вашим услугам.

- Разумеется. Как раз ваши услуги мне и нужны.

Бесцеремонно смахнув с кресла какие-то бумаги, Старпом уселся в него и, достав из внутреннего кармана пачку векселей, протянул их Барбери, вынуждая того выйти из-за стола и подойти к нему.

- Я желаю открыть у вас счет и зачислить на него эти средства. Тут сущий пустяк — каких-то полмиллиона кингфлоринов. Просто немного поиграли в карты.

- Вы играли в карты с мистером Эбенсеном и Лайменхаусом? - Барбери, перебрав бумаги, чуть не рухнул на колени, - И с сэром Тафтли?!

- Да. Они мои хорошие знакомые. А что? Вы их тоже знаете?

- Ну разумеется! Хотя никогда не имел чести общаться с ними лично…

- Весьма приятные джентльмены, если хотите знать. Но совершенно не умеют блефовать. Кроме того — вот депозитный сертификат. Я, как вы наверняка слышали, строю тут яхту, так что мне необходимо обеспечить своевременные выплаты по всем накладным и счетам. Вы сможете это устроить?

- Р-разумеется, мистер Румата. Для такого человека — все что угодно! Особенно, если вы знакомы с самим сэром Тафтли! Трейси — бумаги для открытия счета! Где они!? Трейси, сколько можно тебя звать!!!

Фамилии на векселях привели Барбери в такое возбуждение, что он, только позвав кассиршу, выскочил из кабинета и принялся кричать на неё за нерасторопность. Стенка была весьма тонкая, так что Старпом сумел сполна насладится теми речевыми оборотами, которые управляющий использовал в разговоре с подчиненной. Райли, как военный до мозга костей, таких личностей, очевидно, презирал инстинктивно, только неправильно понял почему. Старпом разделял чувства полковника, так что, когда Барбери вернулся, начал развлекаться.

- А когда принесут маклюбе?

- Что, простите?

- Я не знаю, как принято у вас, но там, откуда я родом, не принято говорить о серьезных делах без маклюбе. Это — страшное неуважение...

- Тысяча извинений, я просто не ожидал вашего визита, поэтому не успел подготовиться. Не могли бы вы напомнить, что входит в это «маклюбе», чтобы не вышло досадной путаницы?

- Разумеется, тем более, что от региона к региону традиции разнятся. В первую очередь, это, разумеется, полная далла зеленого кофе с кардамоном. Три чашки для желанного гостя — это традиция. Давайте начнем с этого.

- Конечно… Только… Боюсь… У нас только… Обычный… Кофе…

Пролепетал Барбери и, когда Старпом благосклонно кивнул, обрадовался так, словно ему на эшафоте объявили помилование. Вылетев за дверь он начал визгливым голосом отдавать распоряжения. Несколько минут спустя, растрепанная кассирша, видимо бегавшая за этим кофе через весь город, поставила перед Старпомом поднос с кофейником и чашками. Старпом, взяв чашку на куманский манер, под донышко, чинно испил три раза.

- Жаль, что вы забыли, маамуль к кофе, но это не ваша вина. Мне надо было упомянуть, потому как, как я уже сказал, традиции разнятся. У вас тут, наверное, принято подавать бисквиты? Хотя вы их тоже не принесли...

- Я приказывал, мистер Румата, но Трейси… Сами знаете — у этих девушек ветер в голове.

- Разумеется, - Старпом, который прекрасно слышал, что тот подобных приказов не давал, тем не менее согласно кивнул, - Ну для того вы над ними и поставлены, верно?

- Верно… Совершенно верно, господин.

- Хорошо. Теперь, собственно, идет само маклюбе. О! Маклюбе — это столп нашего гостеприимства. Баранина, рис, жаренные овощи и все это с соусом Тахини…

Прикрыв глаза, Старпом поцеловал кончики пальцев, наблюдая как Барбери бледнеет, прикидывая, где, вот прямо сейчас, можно найти что-то подобное. Потом улыбнулся.

- Впрочем, выбирайте мясо по вашему вкусу. Тут, скорее, в ходу говядина или курятина? Согласен на любой вариант. Я вообще не понимаю местной манеры решать все на бегу и на пустой желудок. Вы ведь, как банкир, понимаете, почему клиента надо накормить и ублажить? - Барбери, у которого глаза были как у гадящей собаки, мелко закивал, - Ну разумеется понимаете. Чем лучше ты примешь клиента, чем сытнее его накормишь, тем он будет благодушнее и тем больше денег с него можно получить. Так что уж постарайтесь. Но поторопитесь — после обеда у меня назначена встреча с мистером Диверсом.

- Сейчас… Сию минуту… Я уже послал в паб… У нас тут, сами понимаете… Я мигом…

Барбери снова выскочил за дверь. Старпом, слушая, что происходит за стеной, покачал головой.

- А я, всего-лишь, сидел за карточным столом с сэром Тафтли... Интересно — у этой Трейси хватит храбрости и самоуважения, чтобы послать начальника, когда мы с ним дойдем до третьего пункта?

То, что принесли из паба, маклюбе напоминало меньше всего, но Старпом, все с той же холодной учтивостью, отведал хаотично перемешанное месиво из крупы, говядины и тушеных овощей, после чего извлек портсигар.

- Ну вот, наконец, когда я испил кофе и сытно поел, мы можем сесть, закурить по ароматной сигарете, так как кальян в ваших краях, очевидно, не водится и наслаждаясь танцем обнаженных наложниц начать говорить о делах. У вас же есть наложницы, мистер Барбери? Ваш статус обязывает иметь хотя бы одну.

- Наложницы? Вы имеете ввиду..? Да, разумеется… Наложницы… Конечно…

С вежливой усмешкой Старпом закурил и принялся ждать. За стеной снова раздались крики. «Ты вообще знаешь, кто там сидит?! Ты знаешь, кто его друзья?! А кто будет танцевать!!? Глория!!? Ей пятьдесят два!!? Как ты себе это представляешь!!? Так что, либо раздевайся и танцуй, либо ты уволена! Да! Именно так! Уволена! Что!!! Да как ты смеешь!!! Нет!!! Ты не можешь уйти!!! Что я ему скажу!!? Ладно! Не будем горячится..! Я могу повысить тебе жалование! Десять! Нет! Одиннадцать кингфлоринов в месяц! Трейси! Трейси стой!!! Пятнадцать!!! Трейси-и-и!!!».

Поняв по исполненному отчаянья крику, что танцующих наложниц не будет, Старпом затушил окурок и встретил Барбери понимающим кивком.

- Проблемы с наложницей?

- Да, сэр… Понимаете-ли, сэр…

- Понимаю. С мужчинами такое иногда случается. А после сорока могут начать подводить не только наложницы. Хорошо. Давайте уже приступим к делам. Неприлично заставлять мистера Диверса ждать…

Покорно кивнув и поминутно виновато улыбаясь, управляющий сел за бумаги.

…

Трейси сидела на бордюре в паре домов от банка утирая слезы обиды. Закурив еще одну сигарету, Старпом сел рядом, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности.

- Мисс Трейси, как я понимаю?

- Да… Что вам угодно?

- Просто хотел выразить свое восхищение вашей стойкостью. Пятнадцать кингфлоринов, как я понимаю, серьезная сумма в этих местах?

- Да. Почти вдвое больше, чем у меня было… Да вам-то какое дело?

- Я могу предложить сто.

- Сто? За… За танец?

- Нет. Я предпочитаю, чтобы девушки раздевались передо мной от чистого сердца. Но меня впечатлила ваша расторопность: достать тут приличный кофе и даже такое подобие маклюбе… Неплохо исполнено. И ваши твердые моральные качества. Не каждый устоит перед подобным соблазном. Я хочу предложить вам должность своего представителя.

- Представителя? И что мне надо будет делать?

- Вы, наверное, уже слышали о тех джентльменах, что прибыли сюда? Это мои проектировщики. Вчера они неплохо погуляли с мистером Футлонгом и я только рад за них. Но, боюсь, данное времяпрепровождение может войти у них в привычку и мне нужен кто-то кто бы следил, чтобы они работали, а не только развлекались. Ну и умение найти необходимое в сжатые сроки только приветствуется. Также, мне нужен человек, который бы смог взять Барбери за ноздри и заставил проводить платежи аккуратно и вовремя. А вы хорошо его знаете и, после случившегося, не дадите ему пощады. Как говорят на Доминисе — нет худшего надсмотрщика, чем бывший раб.

- У вас там жуткие порядки.

- Как и у вас. Мы просто называем вещи своими именами.

- Но тут я, как видите, могу, по крайней мере, уйти.

- Куда? - Старпом выдул длинную серию колечек, - В рыбный порт таскать корзины? Не обманывайте себя, мисс Трейси. Вы такая же рабыня, только цепь у вас подлиннее. Я же предлагаю вам сто кингфлоринов в месяц, на все время строительства.

- В месяц?!

- В месяц.

- А потом что? Когда строительство закончится?

- Не знаю. Я не могу и не хочу думать за вас. Вы можете либо использовать шанс, который я вам даю, либо все профукать. Но в любом случае, это лучше, чем работать на кого-то вроде Барбери. Если не согласны — я могу с ним поговорить. Одно мое слово — и вы снова кассир. Только скажите.

- Сколько будет идти строительство?

- Минимум полгода.

- То есть это шестьсот кингфлоринов?

- Да. И шанс познакомится поближе с пятью образованными, хоть и немного безалаберными джентльменами, а также с мистером Футлонгом. Насколько я знаю, Питер богат и одинок.

- Вы предлагаете мне..!?

- Ни в коем случае. Просто даю шанс. Рискнуть или спасовать и остаться при своих, решаете только вы. Думайте. Даю вам времени, пока тлеет эта сигарета.

- Я согласна.

- Мне нравится ваш настрой. Приведите себя в порядок и пойдем. Надеюсь, они уже в строю, а то с утра на них было больно смотреть…

…

«Идут...», коротко доложил Ур и через три минуты Капитан, застегиваясь на ходу, уже влетал на мостик. Внизу, на палубе, экипаж разбегался по боевым постам. Орудие зарыскало стволом, словно вынюхивая противника — Калибр проводил процедуру проверки приводов и еще раз смотрел чтобы в радиусе ометания на всех углах возвышения не было никаких помех. Боцман, аварийно свернувший работы, проверял тросы, крепящие «Интернационал». «Марибель», разгруженная более чем на половину, сошла с мели, но двигатель запустить пока не удалось, так что единственным выходом была буксировка.

- Доложи ситуацию, - приказал Капитан крутившемуся вокруг Зампобою, - Кого, сколько, чем вооружены?

- Два быстроходных катера и вооруженное судно. Четыре орудия крупного калибра.

- «Слим» - других таких тут нет. Все хуже, чем я думал. Наемники сдали цель компании. И с «Марибэль» на буксире мы не оторвемся…

- Что предлагаете?

- Надо их измотать.

- Думаете, у нас есть шансы против столь превосходящей огневой мощи?

- И не таких рвали. Главное, правильно разыграть все карты. У нас есть преимущество — мы знаем, где они и ждем их. Вызови ко мне Чуму…

«Джебадая Слим» был гордостью частного флота «Юнайтед Фрутс энд Гудз Компани». Быстроходное почтовое судно в прошлом, ныне оно несло четыре сто двадцати семи миллиметровых орудия и свысока смотрело на все колониальные инспектора конкурентов, которые даже близко не стояли к нему ни по огневой мощи, ни по скорости. Что же касается всех остальных нарушителей компанейских монополий, то они разбегались при одном слухе о его приближении.

Разглядывая его в оптику, Чума чувствовала как у неё немеет внизу живота. Когда Капитан вызвал её и спросил, готова ли она к выполнению боевого задания, она кивнула чисто машинально. И Капитан это понял, поэтому переспросил еще раз, детально объясняя все риски. Ей нужно будет достать противника настолько, чтобы тот разрядил свои орудия. В неё. Ур бы с этим справился, но его задача — наблюдать с противоположного острова и вовремя подать сигнал к атаке. Расчет должен быть идеальным. Если «Интернационал» опоздает или дернется раньше, то окажется под убийственным огнем крупнокалиберных орудий. Так что ей придется вызвать огонь на себя.

И она снова согласилась. Федор, узнав об этом, вызвался пойти с ней. Чтобы было спокойнее. Три рулевых в рубке — лишнее. А две пары глаз надежней чем одна. К тому же, он тоже метко стреляет. «Марибэль» застряла прямо между двух островов в проливе шириною в четверть мили. То есть с пляжа до неё — двести с небольшим метров. Еще немного углубится в заросли, где, на склоне, есть удобная позиция и получается классическая снайперская дистанция. С такого расстояния она уверенно поражает грудную мишень...

Устроившись на позиции, Чума покосилась на Федора, который сидел чуть ниже и тихо свистнув, кивнула, когда тот обернулся. Федор ей нравился больше чем Обмылок. Он не дергался, делая все спокойно, как будто так и надо. И это спокойствие передавалось ей. Глядя как Федор спокойно постукивает магазины к своему автомату об камень, чтобы патроны внутри встали без перекосов и проверяет, насколько у него выставлена планка прицела, было ощущение, что все получится. Надо просто не суетится. А еще у него всегда все было. Иголки, нитки, сигареты, печенье, куманское масло и спрятанная в запасных ботинках бутылка спиртного. Вот и сейчас он взял с собой туго набитый ранец, словно собираясь провести тут месяц. Спички, паек, аптечка, запасные патроны и носки, пара гранат, притороченное сверху одеяло. Спокойствие, собранность и самодостаточность.

Сама Чума так не умела. Она не мыслила себя без какой-то шайки, стаи, команды, которая бы её защищала, направляла и оберегала. На Доминисе это было абсолютно естественным порядком вещей. Либо ты возглавляешь, либо ты повинуешься. Не можешь подмять всех сам — ложись под того, кто сильнее и пусть он управляет твоей судьбой. Так что хорошо, что Федор здесь. Полностью самой принимать решения ей было бы тяжело...

Тем временем, «Джебадайя» лег в дрейф, а катера пошли вперед, дабы разведать обстановку. Видимо, их насторожили скинутые ящики. Потом один начал подгребать к штормтрапу, намереваясь высадить абордажную партию. Второй кружил неподалеку с пулеметом наготове. Федор жестами показал, что бы Чума выпустила на палубу побольше народу, после чего открывала огонь, а он подберется поближе и попробует обстрелять прикрывающий катер, когда тот отвлечется.

Кивнув, Чума прильнула к прицелу. Палуба «Марибэль» с её позиции простреливалась великолепно. Дождавшись, когда противник выберется наверх, она покосилась на Федора, который сползал по промытому ливнями руслу к прибрежным кущам и, прицелившись в того, кого она определила как командира, спустила курок.

Первый выстрел не задался, но Ур, в свое время, настоял, чтобы механики изготовили на все выданное на руки оружие глушители. Патроны, которыми она стреляла, были сверхзвуковые, так что хлопок получился довольно громкий, но глушитель сожрал вспышку и размазал звук, поэтому наемники не сразу поняли, что произошло, дав шанс сделать поправки и выстрелить еще раз. Цель рухнула как подкошенная, не успев даже вскрикнуть. Достав новый патрон, Чума прицелилась снова и сняла еще одного. Остальные забегали прячась за надстройками и механизмами. С катеров, кося заросли, заработали пулеметы.

Пули ложились даже не близко, поэтому Чума спокойно выцелила пулеметчика в стоявшем у «Марибэль» катере, пристрелила его, всадила последнюю пулю в рубку, ориентируясь на движение внутри и, оставив затвор открытым, чтобы ствол остыл, принялась менять позицию. Второй катер, зигзагами, принялся приближаться к берегу, не прекращая стрелять. Ур всегда предостерегал от того, чтобы занимать очевидные позиции. Вот и сейчас, пули терзали кроны деревьев и гребни возвышенностей, где, по разумению противника, мог прятаться стрелок.

Чума же расположилась прямо посередине большой осыпи за дававшими защиту от шальных пуль крупными глыбами, образовавшими природный блиндаж и принялась ждать. Наконец у пулеметчика кончилась лента и он откинул крышку ствольной коробки для её замены. Катер в этот момент находился в тридцати метрах от берега и в шестидесяти — от притаившегося за поваленным стволом Федора, который, намотав ремень автомата на сук, чтобы меньше кидало ствол, одной длинной очередью разрядил в катер весь магазин, отработанным движением сменил его и всадил туда же второй.

Катера наемников были не утлыми моторками налетчиков и пулями винтовочного калибра, даже в упор, утопить их было нереально, однако бронирование на них, по меткому выражению Михая, было: «Три слоя сурика и шкурка от дзюдзюрика». Так что тридцать бронебойно-зажигательных пуль, всаженных в удачно подставленный борт, несомненно доставили всем внутри немало острых ощущений.

Не став смотреть, что там наделали его выстрелы, Федор быстро пополз менять позицию, а катер, дав самый полный, рванул прочь от берега. Оставшиеся на «Марибэль» наемники запаниковали. Чума снова открыла по ним огонь, так что они сочли за благо попрыгать в море с противоположного борта, куда подгреб второй катер, прячась от обстрела. «Джебадая Слим» поняв, что понесшие потери и деморализованные наемники нуждаются в поддержке, пришел в движение, разворачивая в сторону берега, откуда велся обстрел, все свое вооружение.

Грохнул залп и четыре снаряда ударили в то место, из которого вел огонь Федор, подкидывая в воздух землю и валя деревья. Затем заработали крупнокалиберные пулеметы, прочесывая заросли. И снова залп. Близкий разрыв осыпал землей. Чума, никогда до этого не бывала под артиллерийским обстрелом, но подавая снаряды к орудию, часто думала, как оно там, на другом конце его траектории и, теперь, вцепившись в ходящую ходуном землю, боролась с паникой. Разрывы были не просто оглушительными. Они проникали в самое тело идущим от земли гулом, сотрясая нутро и выдавливая из груди тоскливый вой.

Страх был не рассудочный, не от понимания грозившей опасности. Это был скорее животный страх перед чем-то настолько грозным и опасным, что даже думать нельзя этому противостоять. Страх, требовавший бросить все и бежать без оглядки, забиться в щель, зарыться так глубоко, как только возможно. Казалось, что все это летит прямо в неё и валуны были уже не укрытием, а мишенью, способной привлечь взгляд канонира. Одно попадание и камни разлетятся вместе с ней брызгами.

Высунувшись, она поискала глазами более надежное убежище и с облегчением увидела ранец, мелькавший над краем промоины в паре сотнях метров от её укрытия. Федор, в промежутках между выстрелами орудий, покрутил головой, тоже её увидел и махнул рукой. Броском преодолев разделавшее их расстояние, Чума вцепилась в него и, от избытка чувств, укусила прямо через пыльную куртку. Привыкший уже к таким заскокам Федор дал ей отрезвляющий подзатыльник, после чего указал в сторону глубокой ложбины, куда эта промоина вела. Добравшись до неё и послушав, как сверху бухают снаряды, он стянул ранец.

- Есть хочешь?

- Очинь… - передернув плечами, Чума в который раз подивилась его деловитому спокойствию, - Мну пряма всю трисет. Нада успакоится.

- Не беспокойся — тут нас не достанет.

Привалившись к склону, Федор, ловко орудуя ножом, вскрыл банку консервов и протянул Чуме вместе с ложкой.

- Фпафиба…

Руки плясали так, что ложка не попадала в рот, но еда и безопасность потихоньку брали свое. Федор, поев огляделся и, убедившись, что дыма вокруг предостаточно, закурил, не боясь демаскировать позицию.

- Ты смотри, сколько денег на ветер выбрасывают… И не лень им…

- Ты чиво такой спакойный!? - поев и подобравшись поближе Чума обхватила Федора и принялась его грызть, - Ты мну бесишь…

- А чего беспокоится?

- Па нам стрыляют…

- Может по нам, может не по нам… Снарядов у них гора — вот и стреляют. Не попали же, пока?

- А эсли пападут?

- Не попадут. Они с той стороны стреляют. Там край выше. Либо на нем разорвется, либо перелетит. Ты чего кусаешься?

- Нервничию…

- Зачем? - устав терпеть покусы, Федор сдавил шею Чумы удерживая её зубы на безопасной дистанции, - Пусть они нервничают. У них уже минимум минус трое.

- Ты думаишь они ище палезут?

- Если тупые, то полезут.

- Йа ни знаю, как стрилять буду. У мну руки трисутся.

- На — выпей… - Федор протянул ей маленькую фляжку - Пару глотков дерни, чтобы успокоится и пошли. Они уже не стреляют. Надо дальше смотреть, чтобы не пролезли.

- Йа баюсь.

- Я тоже… Но мы сами вызвались.

- Ладна… - с трудом заставив себя отцепится, Чума встала и прислушалась, - Тиха как стала! Пашли…

…

На противоположном острове Ур внимательно наблюдал за действиями «Джебадаи». Компании предпочитали нанимать для грязной работы ветеранов, которые сполна хлебнули боев в островных джунглях. Так что, в отличие от находящихся на самообеспечении и экономящих боеприпасы вольных, компанейские канониры казенные снаряды тратить не стеснялись — когда ты высаживаешься и входишь в заросли, твое преимущество в тяжелом вооружении теряется. Остается только преимущество в выучке. И не факт, что его хватит, чтобы избежать потерь. Ловушки, засады и знание местности позволяло аборигенам, в свое время, устроить войскам метрополий не одну кровавую баню.

Так что, столкнувшись с отпором, «Джебадая» сделал то, что и ожидалось: принялся долбать по острову из орудий. Местные, как правило, панически боялись артиллерийского и пулеметного огня, прекрасно зная, что даже одна пушка или пулемет может в два счета нивелировать любое превосходство в численности и устроить нападающим форменную бойню. Так что обстрел был весьма действенным способом если не уничтожить обороняющихся то, по крайней мере, деморализовать и отогнать их.

После обстрела наемники переждали некоторое время и пошли на приступ вновь. Они причалили на катере с не простреливаемой стороны и начали взбираться по шторм-трапу. Когда трое вышли на палубу, щелкнул выстрел. Один остался лежать, двое других без раздумий мотанулись за борт. Снайперский огонь оказывает на противника не только убойное действие, но и психологическое. Когда против тебя враг которого ты видишь и которому, хотя-бы потенциально, можешь дать сдачи, это одно. И совсем другое дело воевать с невидимкой, который наносит смертельный удар внезапно и против которого ты беспомощен. В таких условиях нервишки начинают шалить даже у самых стойких.

Глядя на это, Уро поймал себя на том, что испытывает гордость. Бойцы, которых он учил, пережили обстрел, не погибли, не сдались, не сбежали, а продолжили выполнение боевой задачи, эффективно уничтожая живую силу противника метким огнем. Это Ура слегка смутило — кто-б ему когда сказал что он будет учить обезьянинов воевать да еще и гордится этим, но жизнь штука непредсказуемая...

«Джебадая» снова начал обстрел острова. Самому Уру было решительно непонятно, почему инспектор просто не раздолбает судно вместе со станками, но Капитан, знавший местную кухню, рассматривал подобный вариант как крайне маловероятный. Люди компании, по факту, те же наемники, и так же приплыли сюда за длинным гудзом, так что никто из них от солидного приза в виде сухогруза, да еще и с ценной контрабандой, просто так не откажется.

Так что план Капитана был прост как валенок и надежен как удар топором в череп. «Джебадая Слим», изначально построенный как гражданское судно, не имел снарядных лифтов, так что, после исчерпания боезапаса хранившегося в кранцах первых выстрелов, скорострельность его орудий резко падала, так как снаряды приходилось поднимать из снарядного погреба на руках.

Кроме того, если экипаж не имел суицидальных наклонностей, погреб устраивался ниже ватерлинии ближе к носу, чтобы, даже в случае подрыва, не пойти на дно сразу, а иметь шансы остаться на плаву и на ходу, пусть и с оторванной оконечностью. Так что, скорострельность кормовых орудий падала еще сильнее, ибо забег со снарядами по палубе и без обстрела противника - развлечение сильно так себе. Были, конечно, варианты нарваться на оригиналов складирующих боекомплект в надстройке, что в Островах встречалось куда чаще, чем можно подумать, но вряд-ли в экипаж флагмана компании нанимали настолько полных идиотов.

Поэтому, Ур внимательно следил за расходом боеприпасов из кранцев. Если удастся поймать противника в тот момент, когда кранцы пустые и пополнить их еще не успели, право первого выстрела, да и всех следующих, будет за «Интернационалом» - на тренировках скорострельность удавалось доводить до десяти выстрелов в минуту. Даже если сейчас будет вполовину меньше, то прежде чем подносчики противника сумеют приволочь хотя бы один снаряд, Калибр успеет пристреляться, после чего шансы оппонентов на победу будут таять с каждым влетевшим в них снарядом. А влетит в них много - кранцы на «Интернационале» полные…

Наконец, отстрелявшись, «Слим» сделал еще одну передышку, чтобы попробовать абордировать «Марибэль» снова и пополнить боезапас. Сыч, повинуясь команде, взвился в воздух и начал делать над кораблем противника пируэты, полого пикируя от кормы до носа и снова взмывая в воздух. Сигнальную ракету заметить было бы проще, но на «Интернационале» знали куда смотреть. Оппоненты-же на странную птицу не обратили особого внимания — мало ли птиц в Островах? На инспекторе поняли, что их атакуют, только когда под бортом легли пристрелочные выстрелы.

«Интернационал» стремительно сокращал дистанцию заходя с кормы и третий снаряд влетел «Джебадае» в надстройку. Расстояния боя в Островах были, по артиллерийским меркам «пистолетные», а Калибр являлся хорошо обученным наводчиком и, быстро введя поправки, вцепился в цель намертво. И только после этого «Джебадая» сумел произвести, наконец, выстрел из носового орудия.

Нормально развернуть его на корму мешала широкая надстройка, а «Интернационал», поняв что его берут на мушку, круто забрал в сторону, что бы выйти из простреливаемой зоны, поэтому стрелять канонирам противника пришлось практически навскидку. И тем удивительнее было то, что они почти попали. Снаряд срезал пять метров тента в районе шлюпбалок и, отрекошетив от барбета зенитной установки, взорвался за кормой.

Ответный выстрел с «Интернационала» стал, по факту, решающим. Неясно, то ли это ошиблась Тайга, впопыхах схватившая не то, то ли это был хитрый план, но четвертым снарядом стал осветительный. Влетев в щит кормового орудия, он снес его вместе с устройствами наведения и прицелами, после чего, рассыпая горящую пиротехническую смесь, улетел в уже развороченную предыдущим попаданием надстройку, где немедленно начался мощный пожар.

Капитан противника, надо отдать ему должное, был человеком неглупым и быстро понял, что дела принимают скверный оборот: кормовое орудие выведено из строя, надстройка горит и орудия на ней из-за этого небоеспособны, а под огонь носового, более верткий и не уступающий в скорости противник просто не будет подставляться. Поэтому, он принял самое верное в данной ситуации решение и, включив дымопостановщик, дал полный ход и начал уходить на полной скорости, вызывая по рации подмогу на всех частотах. Катер с наемниками, направлявшийся к «Марибэль», поняв, что происходит, дал газу еще раньше и унесся, теряясь в островном лабиринте.

«Интернационал» сделал им вдогонку еще два выстрела, но из-за задымления, попадания подтвердить не удалось и убедившись, что отступление не притворное, вернулся и начал брать «Марибэль» на буксир. Кроме того, сбежавшие наемники бросили один из своих катеров. Видимо, Федор сумел-таки «достучатся» до каких-то важных узлов. Капитан торопил всех, но механики, высаженные, чтобы запустить ВСУ и выбрать якоря, не могли бросить трофей и, развернув кран, выволокли катер на палубу.

Буксировку начали когда уже стало смеркаться. Пробираться в темноте по узким проливам таща здоровенный сухогруз делом было сложным, так что Капитан встал к штурвалу лично, а рулевых отправил следить, проходит «Марибэль» за ним или нет и при необходимости, отдать буксирные концы и бросить якоря, чтобы не напороться еще на что-то.

...

К разгрузке трюмов приступили как только рассвело. Сперва выдергивали по одному ящику, потом нашли под первым слоем грузовую сеть и начали тягать сразу по дюжине, благо грузоподъемности хватало. Вынутое, после беглого осмотра, сбрасывали за борт. Боцман стоял на лебедке, Тайга крепила груз, а Келпи следила как все идет и осуществляла коммуникацию. Механики копались в машинном, остальных Капитан расставил так, чтобы как можно более полно наблюдать за обстановкой вокруг, а сам, стоя на мостике, курил трубку за трубкой. Только ведь все устаканилось, только ясность появилась, как опять! Это же громадный сухогруз! Его-то им куда?! Как они его потащат? Куда? На какие шиши чинить? Кого к штурвалу ставить? Это с одной стороны…

А с другой, как он не проклинал эту посудину, но ведь вывезла? Столько раз выручала. И бросить её тут — он сам себя после такого уважать перестанет. Это как друга бросить, даже хуже. Друзья у него, при такой жизни, как на подбор - в пропасть кинь, не пропадут. А корабль без рук, которые его поведут, беспомощен.

- Вам кофе сделать? - спросила поднявшаяся Барабашка, - А то все что-то делают, а я без дела сижу...

- Сделай. И парням, потом, холодного сооруди попить. И пожевать.

- Хорошо! Я сейчас!

- Обращайся… - ухмыльнулся Капитан, - Я дело быстро найду…

Шлепая тапками Барабашка ускакала вниз и через пять минут вернулась, осторожно неся чашку. Потом снова убежала и еще минут через пятнадцать выволокла с камбуза котел с холодным чаем и поднос с бутербродами. Переход по крутым сходням с таким грузом был проблемой, но Ур, увидевший сверху её мучения, дал сигнал Бардье. Тот скомандовал: «Перекур» и послал Тайгу помочь, а сам пошел звать механиков. Капитан, попивая кофеек, тоже перебрался на «Марибэль» и заглянул в полуразгруженный трюм.

- Сколько сняли уже?

- Три ряда.

- Неплохо… Нашли что-то?

- Пока только камни. Но Тайга говорит, что там, сквозь щели, видно что-то.

- Да, на… - оторвавшись от питья Тайга кивнула, - Два ряда до них еще, на… Какие-то здоровенные доски, на… Метров по десять, на…

- Хорошо укрыли… Видать ценное что-то.

- Надеюсь, на… Я там охуела, на, на жаре, на, скакать, на…

- Понимаю… - допив кофе, Капитан передал чашку Барабашке и поискал Амяза, - Слушай, а там опреснитель в каком состоянии? Запустить можно? Или с борта воду подать?

- Опреснитель совсем-воопше плохой. Пить не стоит.

- Хотя бы ополоснуться?

- Ополоснутся мошно. Сейшас попробуем запустит от вспомогательный установка. Топливный генератор мы расобрали. Шистим. Шиним.

- Запустить получится?

- Ясс. Полушится. Но нушно время.

- Хорошо. Попробуйте. Бардья — набери воды, чтобы запас для питья был.

- Дак я набирал. Выглохтали уже.

- Больше набирай. Тайга как лошадь пьет. Да и пылища там, смотрю…

После перекура выкинули мешающие ящики под которыми обнаружился настил из толстых досок. Тайга откинула одну вручную и заглянула внутрь. Остальные, обступив горловину люка, не сговариваясь, вопросительно дернули головами.

- Ну что там?

- Хрень какая-то, на… Вся в мешковину завернутая, на…

- Ну разверни…

- Понятнее не стало, на… - Тайга нашла, где залезть и сунулась внутрь, - Железное, на. В масле все, на…

- Это по вашей части… - кивнул механикам Капитан.

- Сейшас посмотрю…

Амяз надел рабочие перчатки и лихо съехал вниз по тросу. Багир с сомнением посмотрел вниз, раздумывая, повторить это или не стоит, но чувство самосохранения взяло верх над желанием покрасоваться. Тем временем Амяз уже нырнул под доски, оттянул мешковину и исчез под ней. Вылез он в полушоковом состоянии, растерянно вращая глазами и в холостую двигая челюстью по причине потери дара речи.

- Ну чего там? Не томи!

- Капитан-аза! Там… Там… Там станок! Токарный! Совсем-воопше новый! Я палсем попробовал — выработка на станине совсем-воопше отсутсвует! Патрон пошатал — люфт совсем-воопше нет!

- Серьезно? А еще что?

- Это все — станок. Большой станок!

- Они станки контрабандой везли? - не понял Марио, - Зачем?

- Колониальные компании стараются держать Острова в зависимости от привозных товаров. Поэтому официально сюда станки ввезти никто не даст.

- Но как они могут запретить?

- Официально — под предлогом того, что островитяне начнут на них делать пушки и пиратствовать. Не то чтобы это было сильно далеко от правды — Сараманку все видели?

Все если не видели, то слышали, поэтому согласно покивали.

- А теперь представьте, что эти парни смогут сделать на нормальном оборудовании, а не на том хламе, который у них есть сейчас?

- Давайте, краще, уявимо, - предложил Михай, - Що на нормальному оборудованни зможемо зробити ми? Там же не один станок, сподиваюся? И не тильки токарний?

- Вах! Да я и на таком токарном столько всэго сделать магу!

Багир, мигом забыв об осторожности, съехал вниз по примеру Амяза и принялся помогать ему оттаскивать доски в сторону. Михай посмотрел сколько лететь, если что, покачал головой и пошел по сходням.

- Ну вы сами видите парни… - развел руками Капитан, - Это знак… К нам на борт они никаким боком не полезут.

- О, синьоре, да все уже давно поняли, что вы не оставите свой корабль.

- И тем не менее… Хм… - набив трубку снова, Капитан чиркнул спичкой, - Значит они на Балибассу все-таки заходили… Там, в войну, флотские мастерские были. А где мастерские — там и станочный парк. Ур!

- Здесь! - Ур вытянулся по стойке «смирно».

- Станки — это не спиртное и даже не винтовки. Их тут точно не бросят. Надо что-то придумать, чтобы о приближении гостей мы узнали сильно заранее. Займись…

- Слушаюсь!

- А я пойду — с Канатом переговорю. Может слышал чего?

…

Вечером в кают-кампании собрали совет. Капитан, задумчиво закурив, кивнул Амязу.

- По твоим прикидкам, сколько станки весят?

- Совсем-воопше много весят. Десят тонн, мошет даше пятнадцать. Кашдый. И в других трюмах, скорее всего, тоше станки.

- Канат сказал, что кто-то ускоренно ищет судно с грузовой стрелой на двадцать тонн. И это не совпадение. А еще в эту область, на поиски, отправлена команда наемников.

- Если без артиллерии, то не страшно, - дернул ухом Ур, - Но это может привлечь внимание.

- Вот и я этого опасаюсь. Чем больше суеты, тем вероятнее, что об этом станет известно кому попало. Надо валить. Бардья — сколько вы трюмов успели раскидать?

- Ну вот один. Сейчас механики лебедку переставят — за второй примемся.

- Нам надо успеть разгрести хотя-бы три. Тогда сможем сдернуть «Марибэль» с мели.

- Ну я-то могу сутки без сна на той лебедке стоять. Не знаю как девки. Выдержат?

- Сейчас узнаем…

Капитан подошел к двери в кубрик и приказал Федору позвать Тайгу и Келпи. Те явились еще мокрые после душа, вопросительно уставившись на офицеров.

- В общем, девоньки, расклад такой — разгружать надо быстро. Очень быстро. Без сна и отдыха.

- Спалились, на? - мрачно поинтересовалась Тайга.

- Пока нет, но если дальше будем валандаться, спалимся гарантированно. Бардья говорит, что готов работать, но ему еще вы нужны.

- Нужны, на? - Тайга повернула голову в сторону Боцмана и тот кивнул, - Хули, на… Сделаем, на, раз нужны, на. Только потом отдохнуть надо, на.

- Отдохнете. Освобожу вас от вахт и работ на пару деньков.

- Идет, на… Мы в деле, на…

- Отлично. Амяз — переставляйте лебедку.

- Уше переставляем! Я, просто, сюда пошел, а остальные переставляют.

- Молодцы! Ур? Что у нас с наблюдением за местностью?

- Я установил сигнальные растяжки в крупных протоках. Плюс с Калибром по очереди патрулируем окрестности и посылаем Сыча наблюдать с воздуха. Одиночные противники могут просочится, но крупную группу или судно мы заметим заранее.

- Отлично. Кто на вахте на «Марибэль»?

- Чума и Ведьма.

- Ведьма…

- Нормально — за обстановкой следит даже лучше. Я проверял.

- Хорошо. Ну… Будем надеяться, что успеем убраться. Потому, как если сядут на хвост, то с таким отягощением мы не убежим.

…

Прибытие в Фирсмоустер сразу целой группы экстравагантных незнакомцев поставило город на уши. Прекрасно понимая, что его новые знакомые не уживутся в доме миссис Уотерс, Старпом поинтересовался у Футлонга, не скучно ли ему одному в его усадьбе? Тот с большим энтузиазмом согласился, что, пожалуй, с компанией будет веселее.

- Знакомьтесь. Это — Питер Футлонг. Будущий угольный магнат. Это господин Фильковский, господин Божецких, господин Вайсман и господин Грелли. Эксперты по расследованию страховых случаев на море и проектировщики, которых я нанял для работы над своей яхтой.

- Очень приятно.

- Нам тоже… - Олег пожал руку Футлонгу и кивнул ожидающим грузчикам, - Заносите! Куда это можно поставить?

- А что здесь?

- В этом, этом и этом ящиках инструменты и приборы для работы. Мы не особо рассчитываем на то, что у Диверсов найдется все необходимое. А остальное — алкоголь.

- Я смотрю вы подошли к делу основательно, - Футлонг оценил количество ящиков с бутылками и вздернул бровь.

- Именно поэтому я не рискнул селить их к миссис Уотерс, - пояснил Старпом, - Боюсь, что пожилая леди будет в шоке.

- Определенно... Определенно вы не зря обратились ко мне. Я думаю, мы найдем общий язык. Всегда было интересно как залесцы… Мистер Фильковский же залесец?

- Да.

- Мне всегда было интересно, как они пью этот свой «Vodka». Знающие люди говорят, что зрелище потрясающее.

- О да… - Олег широко улыбнувшись, согласно покивал, - Вам будет, что вспомнить. Кстати, звонил Джим. Он говорит, что нашел нам еще одного человека. Форбуржец, работал конструктором, так что может нам пригодится. Я сказал ему, чтобы они ехали прямо сюда. Скорее всего, прибудут на вечернем поезде. Вы, надеюсь, не против?

Старпом и Футлонг были не против, за что все немедленно выпили, после чего пошли заселяться. Дом у Футлонга был огромный, но, по большей части, пустовал, так как хозяин жил в гостиной, которую ровным слоем покрывали одежда, пустые бутылки, охотничьи и рыболовные снасти, геологические пробы и инструмент.

В остальных комнатах мебель так и стояла затянутая пыльными чехлами и паутиной. Вселившихся жильцов это не смутило. Откопав в чулане ведра и метлы, они, прикладываясь к бутылкам и весело переругиваясь, навели порядок в приглянувшихся апартаментах, после чего, взялись за остальной дом, заставит Питера опешить от такой хозяйственности.

- Да право, не стоит… Я могу нанять кого-нибудь.

- Зачем? - Николай оглядел гору грязной посуды на кухне и закатал рукава, - У нас что — рук нет?

- Но вы же проектировщики.

- И что?

- Просто образованным людям и заниматься грязной работой...

- Как говорил мой папа… - поднял палец орудовавший шваброй Спиридон, - «Нет грязной работы. Есть низкооплачиваемая.» Эрецкая народная мудрость.

- А как говорил мой старшина, - подал голос из гостиной Фильковский, - «Не стыдно убираться — стыдно жить в грязи». Ничего личного, но это старшина. Он всегда правду-матку в лицо говорил. Так — образцы породы я уберу в сервант... Они там смотрятся лучше чем охотничьи ботфорты.

- Не слушайте их, синьор, - подмигнул все еще растерянному Футлонгу Грелли, - Просто они стараются не нажраться до приезда Кирби. Но вы не волнуйтесь — он убедится, что все в порядке и уедет. У него дела.

- А! Понимаю! Хорошая идея! Давайте, в таком случае, я тоже что-то поубираю!

Получив наконец понятную ему причину действовать, Футлонг начал развешивать по стенам ружья и прочую охотничью атрибутику, чтобы освободить от нее диван.

- Кстати, - поинтересовался у Олега спокойно курящий в стороне Старпом, - Я так понял, у вас у каждого своя роль. Один по двигателям, второй — по связи. А чем занимается мистер Кирби?

- Приходит вовремя.

- Просто приходит вовремя?

- Да. Мы люди творческие и увлекающиеся. Пунктуальность — не наш конек.

- Особенно с утра, - согласно кивнул Божецких, - Никогда не любил ранние встречи.

- Именно. А Джим имеет бесценный навык приходить на встречи вовремя. Вот смотрите — вечерний поезд приходит в семь-ноль пять… До сюда идти минут двадцать… То есть, где-то в семь-двадцать пять он должен быть тут. Но такие цифры он не любит поэтому, скорее всего, заявится в половину восьмого.

- То есть это он стоит там за калиткой и смотрит на часы? - Старпом кивнул в сторону окна выходящего на дорогу.

- Проклятье! Сейчас же только полпятого?

- Вообще-то — почти полвосьмого.

- Серьезно? Я опять забыл часы завести? Ну вот поэтому Джим нам жизненно необходим.

- Понимаю. О! Пора открывать.

В дверь постучали и Старпом махнув остальным, чтобы не отвлекались, впустил джентльмена с модными тонкими усами и следовавшего за ним плотного массивного форбуржца с взглядом человека, которому ты должен денег. Джентльмен, войдя, приподнял шляпу-котелок в знак приветствия и, оглядевшись, удовлетворенно кивнул.

- А я всегда говорил, что без моего надзора вы докатитесь до посудомоек и полотеров.

- Привет Джим, - хохотнул Фильковский которому понравилась шутка, - Вижу ты неплохо отдохнул и у тебя хорошее настроение?

- Сложно сказать. В Гюйоне прекрасный климат и кухня, но люди… Особенно официанты. Я ждал тридцать семь минут пока меня обслужат. Вино, кстати, мне понравилось. А это, значит, наш новый клиент..?

Кирби, вытянув руку, шагнул к Футлонгу, но Грелли, за эту же руку, развернул его как марширующую игрушку в сторону Старпома.

- Джим Кирби, - ни мало не смутившись, представился тот, - Страховое следствие, консультационные услуги и проектирование судов.

- Антон Румата. Очень приятно. А кто ваш спутник?

- Манфред фон Крампус. Инженер-конструктор. Я решил, что моему предприятию не помешают и его знания… И еще хоть кто-то, кроме меня, кто хоть иногда смотрит на часы! Николай! Я просил заказать нам кэб от вокзала!

- Я пытался… - спокойно пожал плечами Божецких протирая тарелку, - Но тут нет кэбов.

- А! Это многое объясняет. Я уж подумал, что вы опять забыли который час. Могли-бы, кстати, предупредить!

- Телефона тут тоже нет.

- Какое чудесное место! В старости куплю себе тут дом.

- А даже если бы были, то единственные часы на всех у Олега, а он их не завел.

- Кошмар! А ведь мы — на Лонге! Пунктуальность — это наша врожденная черта! Хотя вам все равно не понять! А вот Манфред меня понимает! Представляете — он возит с собой шесть хронометров, высчитывает среднее значение из их показаний и выставляет свои часы секунда в секунду! Мы так и познакомились, кстати. Я был поражен такой ответственностью!

- Впечатляет… - кивнул Старпом, - А почему вы покинули Форбург, герр Манфред? Если не секрет, конечно.

- Убеждения… - пожал плечами форбуржец, - Мистер Кирби убедил меня, что тут я заработаю больше.

- Понимаю. Хорошо, тогда давайте, сразу, обсудим этот вопрос. Дело в том, что остальные взяли плату, если так можно выразится, «желаниями».

- Что? Они опять за свое? - немедленно встрял Кирби, - Надеюсь это было не слишком хлопотно?

- Нет. Пустяки — очередь к портному, билеты в театр, проблемы с арендодателем и родственниками.

- Это все равно слишком эксцентрично. До сих пор не понимаю смысл этих шарад.

- Подобные вещи отнимают самое важное — время. Вам ли не знать как оно ценно. Я бы сам с удовольствием переложил такие вопросы на чьи-то плечи.

- О! Ну если посмотреть с этой стороны… Кстати — мне сказали, что вы с Доминиса? Это действительно так?

- Все верно. Поэтому я так удивился, когда вы перепутали меня с Питером.

- Ну, мне вас описали крайне поверхностно...

- Мистер Футлонг светлокожий и светловолосый. А на Доминисе преобладает имперский и южно-монтумский тип с смуглой кожей и черными волосами.

- Разумеется я в курсе об этом, но вдруг это доминец-альбинос?

- Это бесполезно, - шепнул Старпому Франко, - Вторым главным качеством Джима, после пунктуальности, является упрямство. Он будет спорить, даже если понимает, что не прав, до тех пор, пока вам не надоест его переубеждать.

- Наверное очень хорошее подспорье в деловых переговорах?

- Исключительно. Но вы бытовых вопросах Джим невыносим.

- Спасибо за предупреждение, - Старпом развернулся обратно, - Итак, мистер Кирби — у вас есть ко мне еще какие-то вопросы?

- Нет, никаких вопросов. Я просто хотел убедится, что они заняты делом. Сейчас у нас не очень много работы по основному профилю. Больше всего дел, обычно, наваливается в конце судоходного сезона, по очевидным причинам. С Манфредом вы познакомитесь самостоятельно. Буду надеяться, что ему удастся удержать их от сумасбродств. Вот моя визитка — обращайтесь, если вам что-то понадобится. А мне пора. Сейчас этот поезд пойдет обратно и я хочу успеть на него.

- Всего хорошего, мистер Кирби. Приятно было с вами пообщаться.

Старпом закрыл за раскланявшимся джентльменом дверь и выдохнул. Остальные согласно покивали и достали сигареты.

- Мистер Футлонг, вы, надеюсь, не против? Курительную мы еще не разгребли.

- На здоровье. Я тоже, пожалуй буду…

Найдя в пепельнице окурок сигары он закурил и, сев на расчищенный своими же трудами диван, покосился на форбуржца, который по прежнему стоял у двери.

- Мистер Манфред — проходите, располагайтесь. Не обращайте внимания на бардак — мы как раз этим занимаемся.

- Могу помочь, если хотите…

- Да мы уже почти закончили.

- Безделье - начало всех пороков...

Манфред снял пальто под которым обнаружился френч военного образца, достал из кармана мягкую зеленую пачку с большим гербом и, прикурив от протянутой Олегом спички, огляделся.

- Крампус... - задумчиво протянул глядя на него Божецких, - Если мне не изменяет память, это зимний чёрт из форбуржского фольклора. Но почему «фон»? Это же означает место, откуда происходит дворянский род, а я таких в Форбурге не помню.

- Мой предок был раубиттером и приделал приставку «фон» к своему прозвищу.

- И ему разрешили использовать «фон Крампус» как официальную фамилию?

- А кто ему запретит? Писарю жить хочется, Посвященному местной церкви — тоже. Они записали под ней его детей, так что с тех пор и пошло.

- Но «раубиттер» - это же «рыцарь-разбойник»? Разве у него изначально не было дворянской фамилии?

- Да, ходили слухи, что он был из рода Шварцриттеров, но, учитывая, что Никель фон Крампус был не только разбойником, но и лжецом каких поискать, я в это не верю.

- Интересная у вас семейная история… У нас у всех попроще…

Божецких замолчал, не зная о чем еще говорить. Спиридон, дабы заполнить паузу, изобразил пальцем стрелки часов.

- А меня вот заинтересовал ваш метод вычисления точного времени…

- Мой метод?

- Шесть хронометров, среднее арифметическое…

- Хороший метод, как выяснилось, - Манфреду было категорически противопоказано улыбаться, так как в этот момент хотелось выйти в окно, - На таможне купились, Кирби купился… И вы тоже...

- В смысле?

- Герр Манфред сыграл на национальных стереотипах, чтобы провести через границу шесть дорогостоящих хронометров как личное имущество, - пояснил Старпом, - Красивая схема.

- Но на Доминисе, видимо, не прокатит?

- Да. Там народ более искушен в таких делах.

- Кстати… Вы сказали, что оказали остальным какие-то услуги?

- Это было частью нашего соглашения.

- Меня это касается?

- Если вы участвуете в проекте — да.

- Тогда мне надо продать эти хронометры. «Рихтер-унд-Шлоссгерат» пятой модели. Морские.

- Планируете домик прикупить?

- Приятно, что нашу точную механику тут так высоко ценят.

- Нет — просто недвижимость сильно подешевела. Один я возьму себе — как никак, я без пяти минут судовладелец, а остальные предложу знакомому. Он их пристроит.

- Буду очень признателен. А вторая часть вашего соглашения какая?

- Алкоголь и сигареты, - махнул бокалом Божецкий.

- Шнапс и «Эксштейн».

- Принято. Я могу еще чем-то вам помочь?

- Где тут можно, в это время суток, купить продукты? - осведомился Фильковский, - Я обещал мистеру Футлонгу показать, как правильно пить водку, а без хорошей закуски это не выйдет.

- Лавки закрыты, но тут есть паб. Но его завсегдатаи уже накидались, так что одному туда ходить не стоит даже при ваших габаритах.

- Служил? - Олег, посмотрев на мелковатых приятелей, развернулся к Форбуржцу, в котором было почти метр девяносто росту и полтора центнера веса.

- Егеря…

- Подходит — заверните. Пальто можешь не брать.

- Может нам тоже с вам сходить? - тревожно поинтересовался Спиридон.

- Не надо. Одного меня в кабаке помять могут — вопросов нет. Но вот справится сразу с двумя северянами которые прикрывают друг друга — такого в истории не было. Мистер Румата — показывайте, где там этот паб!

…

Спустившись утром к завтраку, Старпом застал Полковника и доктора Хампфри сосредоточено изучающих местную газету.

- Ваши приятели вчера устроили дебош пабе? - с неприязнью глянул на него Райли.

- Это не их вина. Они просто хотели купить продуктов к ужину. А там пьяная толпа. Увидела чужаков. Ну сами знаете, как это бывает?

- Я знаю, что залесцы — отъявленные смутьяны, а форбуржцы от них не отстают…

- Полно вам, Артур, - поспешил погасить национальную тему доктор, - Меня больше интересует, почему тут написано, что они били хулиганов… Полицией?

- Это, скорее всего, Манфред. Как он мне сам объяснил, у них принято законопослушание. Граждане не должны брать на себя функции государственных органов. Но и терпеть подобное он тоже не мог. Вот и вышел из положения подобным образом.

- Избил нападавших констеблем?

- Да. Формально, все травмы дебоширам нанес служитель закона.

- И как там бедняга Тобби? - тревожно осведомилась миссис Уотерс, - Надеюсь он не сильно пострадал?

- О! Он в полном восторге. Как я понимаю, это его первая успешная попытка восстановить порядок в питейном заведении. Пусть и не совсем собственными силами.

- Это в честь этого был парад?

- Да. Хулиганов построили и заставили маршировать, пока не те не протрезвели. Это тоже идея мистера Крампуса. Сами знаете — форбуржцы любят парады и марши. Кстати, как здесь дела обстоят с банками? Пока идет постройка, я хотел бы совершить вояж на Континент и мне надо отдать распоряжения насчет финансирования.

- О! Мистер Барбери — милейший человек, - радостно кивнула миссис Уотерс довольная, что речь зашла о более благопристойных вещах, - Думаю, он все сделает как вам необходимо.

- Барбери… - снова скривился Райли, - Безродный выскочка, который возомнил о себе невесть что!

- Артур, умоляю вас — не надо так говорить!

- Я говорю честно! Он из семьи клерков, а думает, что если его назначили управляющим, то он ровня тем, чьи семьи получили дворянское достоинство еще во времена Войн Веры!

- И в чем это выражается? - ядовито поинтересовался Старпом, - Просто, насколько я в курсе, Футлонг тоже не из дворян, но вы с ним общаетесь вполне по свойски?

- Ну у Футлонгов, по крайней мере, есть деньги!

Старпом с невинным видом ковырнул еду, глядя на полковника с легкой улыбкой. Тот надулся от гнева и повернулся к остальным, но и Хампфри и Уотерс взглядами дали понять, что это прозвучало предельно лицемерно. Насладившись моментом, Старпом снова повернулся к хозяйке дома.

- Значит мистер Барбери? Не будете ли вы так любезны подсказать мне, где его можно застать в это время суток?

- О! Думаю, что с утра он будет в банке. Но вот после обеда может где-то прогуливаться.

- Спасибо. Тогда я наведаюсь к нему с утра. Кстати, я совсем забыл про чай. Я познакомился в Лимклифе с земляками и приобрел у них отличный чай. Распорядитесь, чтобы мне напомнили о нем.

- На Доминисе выращивают чай?

- Почему нет? Просто он не попадает на Континент, так как, чтобы привезти его, надо либо бороться с Торговым Течением, либо делать крюк через Острова. Но все, кому довелось его попробовать, единогласно говорят, что это — один из лучших сортов.

- Вы так милы!

- Пустяки. Отпробуем его вечером. А сейчас я попытаюсь застать мистера Барбери на рабочем месте и посмотрю, как обстоят дела в доме Футлонга.

…

Проектировщики и Питер с помятыми лицами курили на крыльце, вытащив туда диван из дома. Судя по всему, погулять вчера удалось на славу. Махнув им рукой, Старпом пересчитал присутсвующих.

- А где Манфред?

- О! Точно! Вы же еще не видели!

Подмигнув, Грелли приложил палец к губам и поманил Старпома внутрь. Фон Крампус сидел за столом в гостиной полностью одетый и чисто выбритый, хотя и слегка бледный. За воротник была заправлена салфетка, перед ним покоилась пустая тарелка, выпитая кофейная чашка, а руки еще сжимали вилку и нож. При этом глаза были закрыты, а сам он безмятежно посапывал.

- Любопытно…

- И не говорите, синьор. Мы гуляли почти всю ночь, а утром он проснулся в шесть, принял душ, перебудив всех…

- Каким образом?

- Пением. Какой-то арией из какой-то оперы.

- Мистер Манфред поет в душе?

- И весьма неплохо. Не были бы мы тут все с жуткого похмелья, мы бы ему даже поаплодировали. Потом он оделся, приготовил себе тосты с яйцом, кофе, пришел сюда, убрал со стола, позавтракал… И вырубился словно рубильником щелкнули. До сих пор не поймем, что это было?

- Знаменитая форбуржская педантичность и приверженность заведенному порядку в разных сторонах бытия. Он привык вставать в шесть, принимать душ и завтракать с чашечкой кофе, так что будет это делать даже мертвый, пока его не закопают. Когда-же заученная последовательность закончилась, а утомленный вчерашним мозг так и не включился, он с чистой совестью заснул обратно.

- Какая жопа… Я всегда знал, что они там, в Форбурге, странные, но чтобы настолько?

- Жизнь у них такая.

- И что с ним делать?

- Пусть проспится. Остальные, так понимаю, тоже не горят желанием приниматься за работу с самого утра, так что я сказал Диверсу, что мы решаем финансовые вопросы и будем после обеда.

- О, грасиа синьоре!

- А еще зашел в тот паб, чтобы убедится, что владелец не держит на вас зла и распорядился доставить сюда пива.

- Синьор Румата… - Грелли припав на колено поцеловал Старпому руку, - Я и не знал, что мне, при жизни, доведется встретить святого!

- Работать надо начинать в хорошем настроении. Кстати о работе… Все пиво без меня не выпивайте — я до банка и обратно. А то ведь финансовые вопросы нам и правда надо решить.

…