Pigra

Я познакомилась с Викой около пятнадцати лет тому назад. Она устроилась в наш офис уборщицей. Оказалось, что мы с ней одногодки. Естественно мы разговаривали на русском, и, что так же естественно, она притаскивала кучи бумаг, с которыми я ей помогала. Так я узнала её историю.

Вика приехала в Германию из сибирской деревни вместе с родителями- этническими немцами. Ей было тогда 14 лет. Немецкий язык хорошо знала только её бабушка, родители кое-как, она ещё хуже. Школу она сразу возненавидела, впрочем как и Германию в целом. Она оставила в Сибири друзей, первую любовь и уважение одноклассников, за то, что побеждала на всех районных олимпиадах по русскому языку. Но родители решили, что будущее есть только здесь, собрали документы и прибыли в новую страну.

В 16 Вика бросила школу без свидетельства о получении среднего образования, со справкой о посещении. А в 18 лет она без памяти влюбилась в португальского рабочего, который с бригадой что-то строил в том городе, где она жила с родителями. Жгучий португалец увёз её с собой. Через два года Виктория вернулась к родителям исхудавшая до 45 кг ( рост что-то около 170) и с маленьким Энрико на руках. Про южан она с тех пор слышать ничего не хочет и не рассказывает подробно как ей там жилось. После португальского опыта Вика резко полюбила Германию, прямо так резко стала патриоткой. Пошла на курсы немецкого, сняла квартиру  , устроила сына в садик. Несколько лет получала социальную помощь, но работу искала. Вот её биржа к нам и прислала. У нас тогда был проект по трудоустройству безработных, их присылали на год по контракту, они получали другой социальный статус, отработав год.

Прошло больше десяти лет. Энрико подрос, Вика работает уборщицей в больнице. У неё есть друг, который появляется на выходных, если как раз не лечится от запоя в местной психбольнице. Он тоже приехал с родителями в подростковом возрасте из Сибири, и так же как и Вика немного потерялся в  новой стране. Ещё есть у Вики три очень голые кошки (сфинксы), она назвала двоих именами своих родителей, а третью звать Басяся. С родителями Вика общается только по телефону, хотя они живут в городке, который находится в 45 км. Она им даже адрес свой не даёт.

Вика иногда приходит ко мне на работу, просто пообщаться на крыше ( у меня есть ключ, я там давно устроила что-то вроде места отдыха, поставила пару дачных стульев, притащила надоевшие всем в бюро пальмы).

Сейчас мы все на удалёнке, только кто дежурит, тот в бюро. Я отдежурила свои 24 часа. Ночью было немного жутко в полупустом здании, но я сидела с охранником в его кабинете, разговаривали обо всем и всех, и про Вику тоже поговорили.

Я не в коем случае не собиралась принижать кого бы то ни было. И на самом деле не столь важно откуда родители привезли своих детей в новую страну. Но мой опыт работы с детьми и подростками показывает, насколько важно слышать желания своих детей, понимать их проблемы. И если взрослые решили начать новую жизнь в новой стране, то подготовить своих детей к этому шагу, хотя бы научить языку новой страны родители обязаны.

Так случилось, что я встречаю много людей, у которых проблемы. Кто-то проходит мимо и остаётся просто делом в архиве, а кто-то застревает в памяти, про один такой случай хочу рассказать.

Я тогда только начала работать уже не просто практиканткой, а настоящей сотрудницей отдела по работе с детьми и молодёжью ( в России это что-то типа органов опеки, здесь Jugendamt). Естественно мне достались все «русскоязычные». Один случай был необычный. К нам поступило несколько заявлений от учительницы и от школьного соцработника, но в них речь шла не о обычных проявлениях насилия к другим ученикам и неприятия всех школьных правил - такие заявления обычная практика, если школа не справляется с «трудными детьми» самостоятельно и родители не идут на контакт. Нет. В этом заявлении была просьба обратить внимание на семью ребёнка- отличника, потому, что если ребёнок получал не самый лучший бал за контрольную работу, то он категорически отказывался уходить из школы, прятался, его находил завхоз поздно вечером и отводил домой. При этом родители не проявляли никакой реакции, на то, что их сын вовремя не пришёл домой. Это был ученик четвёртого класса.

Естественно учительница и школьный психолог пытались говорить с мальчиком. Он просил только об одном: не вызывайте родителей в школу. Появилось предположение, что ребёнка жестоко наказывают и он очень боится. Это была семья поздних переселенцев из Казахстана, поэтому дело передали мне, из-за русского языка.

Не буду утомлять вас рассказом о всех бюрократических процедурах, которые здесь необходимо соблюсти, прежде чем я могу попасть в квартиру  семьи, это длилось около двух месяцев, пока я наконец уговорила его родителей со мной встретиться у них дома.

Обычная семья, такие в конце 1990-2000 приехали тысячами из бывшего СССР. Мать- бывшая воспитательница сельского детского сада, отец бывший водитель, она работает на кухне ресторана по 14 часов день, он безработный, нигде не мог ( не хотел) устраиваться. У сына все условия для учёбы, своя комната, в квартире идеальный порядок. Спросила у них открытым текстом: «Что происходит? Ребёнок отлично учится, нет проблем и с немецким, почему он боится идти домой?» Ответа не получила, типа мы думали он у друзей, соседей, бабушки, тётушки и тд. Ушла с неприятным осадком, а через неделю мне позвонила мать этого мальчика и попросила устроить её и сына в «женский дом»- это приют для женщин, которые подвергаются насилию. Оказалось, она ничего не знала, а муж «воспитывал» сына, он должен был быть самым лучшим, чтобы доказать всем, что «руссаки» - так называют себя некоторые переселенцы, лучше всех. Он наказывал ребёнка тем, что закатывал его в ковёр и бил выбивалкой, обещая тоже проделать с мамой, если он расскажет.

Был развод. Был суд над отцом, он всё отрицал, свидетелей и следов побоев нет, экспертиза психолога показала травмы психики у мальчика, но не смогла доказать, что это от отца. Суд лишил отца права встреч с ребёнком, назначил ему посещение психологической помощи.

Мужчина спился и умер несколько лет тому назад.

Я уже 15 лет отслеживаю судьбу мальчика и его мамы. Звоню ей иногда, или она мне. Мне не стали подругами, но отношения остались хорошие.

Парень вырос, учился хорошо. Поступил в Высшую школу полиции в городе Hahn.

Я очень боялась, что отцу удалось « сломать» ребёнка, но оказалось, что школа вовремя обратилась к нам.

Учите своих детей не боятся получать плохие оценки, свободно говорить своё мнение и обращаться за помощью, если это необходимо, это защищает их от ситуаций, в которых ребёнок может стать жертвой.