ObeVanKeenobi

Маленький отрывок из моего рассказа. Прошу уделить минуту, оценить и указать на ошибки. Хочется услышать, как со стороны звучит мой текст. Спааасибо =)
P. S. Не стал выкладывать много текста, дабы не засорять ваши головы)

В полумраке уходящего дня, бесконечные белые полосы превратили землю в грязную, черную жижу, и я радовался, что мы так вовремя добрались до этого домика. Я натащил еще бывшие сухими дрова, березовые, такие белые-белые, пахнущие ссохшейся корой и потрескавшимся деревом, а Костя в два счета разжёг их в камине, и в нашем маленьком, но уютном домике заиграли веселые блики оранжевого огня. Они прыгали по пропакленным стенам, по задымленному потолку, отражались в немытых стеклах, отражались в блестящих Алисиных глазах. Засуетились девушки, доставая что-то из своих рюкзаков, запахло чем-то продымленным и копченным, от чего нетерпеливо и настойчиво забурлило в животе. Я подумал, что мы не ели уже часов семь: все то время, что прокладывали тропинки где-то в лесу. Костя был занят в углу, возясь со старым креслом и пытаясь привести его в рабочее состояние. Мое предложение о помощи было мягко отвергнуто, Костя сказал, что справится сам, а я лучше б помог девушкам, но, как оказалось, и там моя помощь тоже не требовалась. Все были заняты, мне же делать было нечего, и я решил выйти и, наконец, выкурить, как мне казалось, честно заслуженную мной сигарету.
На улице было холодно, пронизывающий ветер тут же захлестнул меня, мокрые капли наотмашь били по лицу. Я съежился и спрятался от дождя в дверях дровницы, и оттуда, в полной темноте горели только мои глаза, да красная точка прикуренной сигареты. Так непривычно. Роптали раскачивающиеся деревья, со свистом шептались поникшие кусты малины, отовсюду мягко стучал дождь, медленно плыло небо над головою. Все настоящее: все звуки – скрипы, свист, шепот, эти голоса за стенкой – никакого сомнения в их подлинности, все это от самой природы, все создала сама она, это ее рука прошлась и создала все то, что окружает меня в этот момент. Стало холодно, и я съежился, поглубже натянув картуз на голову. Теплее не стало, но я почувствовал себя увереннее под этим холодным, всюду проникающим ветром.

Просыпаюсь. Мельком смотрю на часы. Четыре утра. За окном, через приоткрытую шторку виднеется только начавшая пробиваться багряная полоска рассвета. Лежу, открыв глаза, и уставившись в потолок. Не могу уснуть, голова необычайно трезва и ясна, что редко бывает после глубокого сна. Закрываю веки и пытаюсь думать о чем-то легком и приятном, в надежде вновь погрузиться в неглубокий сон. Но, разум по-прежнему чист и трезв, никакой сонливости нет и в помине. Скидываю одеяло и прямо босиком прохожу на кухню. Зажигаю газ, ставлю чайник, и, пока он медленно закипает, одеваюсь и иду в ванну, тщательно чищу зубы и умываюсь. В голове ни одной мысли. Сделав себе крепкий кофе, с чашкой в руке сажусь в кресло и беру книгу. Брэдбери, “ Марсианские хроники”. Открыв нужную страницу по закладке, начинаю из слов составлять предложения. Пролистав страниц десять, вдруг осознаю, что все буквы и выходящие из них словосочетания прошли мимо моего сознания, а мои мысли так же пусты, как и до того, как я взял в руки книгу.
“Да что же со мной такое”? – посещает голову первая за сегодня мысль. Смотрю на часы. Без пяти пять. За окном едва различимая багряная полоска света преобразилась в алую полосу, поднимающуюся над горизонтом. Еще немного бесцельно брожу по квартире. Не выношу давящей на меня тишины, и, накинув пальто и шарф, закрываю за собой дверь и спускаюсь вниз по лестнице.
На улице, прохладный, но не холодный ветер тут же проскальзывает внутрь воротника и приятно растекается по коже, заставляя ее покрыться маленькими гусиными пупырышками. Вдруг, возникший передо мной шквал ветра, утихший так же быстро, как и возникнув, взъерошивает мои волосы и раскидывает их по лицу. Съежившись и закутавшись поглубже в воротник, поправляю их пятерней и шагаю вдоль старых, сталинских пятиэтажек. Мою голову посещает мысль, что их тени, отбрасываемые далеко вперед по тротуару, в свете еще не потушенных фонарей, приобретают очертания старинного, причудливого города, расположившегося прямо на мостовой. Встряхнув головой и отбросив образы и очертания из головы , шагаю дальше.
Улицы пусты. На ее одиноких просторах я встретил только женщину с большой сумкой, пронесшейся мимо меня и быстро растаявшей вдали, и, примостившейся на скамье остановки бабку. Размышлять над тем, куда она собиралась в столь раннее время, мне не хотелось, и потому я просто шагал дальше, наполняя легкие остывшим за ночь воздухом и взирая по сторонам.
На душе легко и приятно. Ничто не отягощает меня в столь ранний час. Разум, холодный и прозрачный, как лесной родник, воспринимал с предельной четкостью все окружающее меня пространство, и потому все вокруг казалось мне таким непривычным.
Уже совсем скоро рассвет. Впереди набережная и протянувшаяся вдоль нее аллея с бесчисленным множеством лавочек и небольших ярко-красных беседок . Смахнув с одной из них желто-оранжевые листья, сажусь и вкушаю последние остатки уходящей ночи. Прямо напротив меня, на той стороне Невы, оранжево-багряный диск просыпающегося солнца неспешно поднимался из-за остова маленького, двухэтажного домика. Еще не успев проснуться, еще не успев набрать сил, оно нещадно слепило мне глаза, вызывая на них соленые слезы. Я смотрел, моргал, мигал ими, размазывая слезы по щеке холодной рукой, но не отрывал взора от раскрывшегося передо мною зрелища.
Яркие, красочные переливы, наиярчайшие лучи желтого света , белые, зеленые, синие, красные – всеми цветами радуги ослепительные блики отражались в моих глазах; отражались в водной ряби, вызванные легким, свежим дуновением ветра; прыгали между домов и деревьев; скользили по тротуару и мостовой, сливались в невообразимые разуму краски. Нечто подобное можно увидеть, глядя в калейдоскоп, но то всего лишь картинка, моему же взору открывались вышибающие из груди дух панорамы, одни из самых ярких и сказочных, когда либо виденных мною. Я не наблюдал каких либо четких образов. Стоило мне сфокусировать взгляд на чем-то одном, как все сливалось и становилось размытым, словно мои глаза были старым, расфокусированным объективом. Все, бывшее серым и невзрачным, приобрело невиданные до этих пор краски. Будто по мановению палочки доброй волшебницы Стеллы, я перенесся из серого, угрюмого и дождливого Петербурга в сказочную, волшебную и досель неприступную страну Оз. Детские книжки А. Волкова стали реальностью. Я, в далеком детстве перечитавший их не раз и грезивший попасть на место Элли, но теперь уже взрослый , осуществил свою давнюю мечту.
Я сидел, щурив глаза, с непонятною улыбкой на лице, а красный диск поднимался выше и выше в небо, постепенно становясь оранжевым, становясь желтым. Появившиеся на улицах люди проносились мимо меня, спеша неведомо куда и обдувая меня потоками уже прогревшегося воздуха. Душа, умиротворенная и успокоенная, мирно колебалась где то в глубинах грудной клетки, вызывая приятное, ноющее чувство в области живота и растекаясь по телу. Канувшая в небытие ночь и пришедший ей на смену день оставили в моем сознании что то необыкновенное, не поддающееся объяснению чувство, осевшее где то внутри меня.

Зарождение.

Как то раз, еще в казалось бы не таком далеком детстве, сидели мы с другом на берегу речки, обдаваемые жаром горящим подле нас костра. Я, с пяток до ушей пропитанный приключенческим духом героев авантюристских книг Майнд Рида и Жюля Верна, глядя в ясное и безветренное ночное небо грезил о не менее атмосферном и незабываемом приключении. Друг же мой, сдавалось мне, думал в это время скорее о мамкиных пирогах и о еще несформировавшихся грудях одноклассниц. Но, опутанный сетями моих жарких и пылких речей, в той атмосферности, при свете костра и бледном мерцании полой луны, мысли о невысоком ( хотя тут как подумать: неизведанное и не опробованное всегда маниакально привлекало человека, будь то арктические льды Беллинсгаузена или же банальные женские округлости ) был быстро сражен наповал и взят мною в плен. С каждой новой фразой, приукрашенной эпитетами, метафорами и немалой долей гипербол, блеск в его глазах становился все более ярким. Вскоре мои неподготовленные глаза уже начали слезиться от двух наиярчайших снопов света, бьющих из его глазниц, что я решил что пора. Пора из разгоряченного, но еще несформированного в правильном направлении сознанию придавать форму и определенную направленность.
И я взял быка за рога, практически в прямом смысле того слова. В моей голове уже давно вынашивался план, которым я грезил ночами в быстрых фазах моего сна. Мои слова как молот, придающий разгоряченной стали нужную кузнецу форму, всей тяжестью его руки ковали подсознание моего друга. Подбирая нужные фразы и словосочетания, я аккуратно и неспешно расписал все красоты открывающегося перед нами приключения. Багряные краски закатов, наиярчайшее сияние звезд в безупречно чистом ночном небе, пропитанный запахом костра воздух, звуки гитары, обволакивающие окружающее наш пространство и оседающие где то там, в ветвях деревьев, уже успевших покрыться утренней росой. И еще много всего, что может заставить пасть на ниц даже рядового обывателя, никак не относящегося к подобным, не урбанистическим тусовкам .
Как и у подавляющего большинства людей в подростковом и юношеском возрасте, где то на грани реальности и мечты существует идея-мечта отправиться в Путешествие. Именно с большой буквы П. Отправиться, куда-то туда, в неизведанное, таинственное, далекое и даже немного пугающее. Такое было и со мной. Но, в отличие от подобных мечтаний у сопутствующих меня мальчиков и девочек, у коих подобные мечтания ограничивались фантазиями и сказочными картинками перед сном, мое путешествие строилось на протяжении довольно таки продолжительного количества времени. Из расплывчатого, мыльного , туманного образа, оно постепенно обрастало четкими и осязаемыми формами. День за днем, неделя за неделей, месяцы за месяцем оно вынашивалось и зрело в моей голове. Пока я нежился, укутавшись в теплое и мягкое одеяло, мой мозг возносил в себе планы, анализировал и предлагал идеи, отметая не воплощаемые и принимая реализуемые. Как детальки из лего, как картину из пазлов, кусочек за кусочком возводилась картина моего Приключения. Но, тем не менее, оно, хоть и имеющие четкие формы и очертания, всего лишь оставалось приятной сказкой, о которой приятно помечтать перед сном. И вот теперь, видя и чувствуя, как заряжается и наполняется моим энтузиазмом друг, сидящий прямо напротив меня, в ночи, при свете мирно потрескивающего костра и под черным, как смола небосводом, сплошь усеянным маленькими, яркими веснушками, я понимал, что все это осуществимо. Все уже давно придумано, осталось только взять и воплотить идею в реальность, по уже заранее подготовленным чертежам.
Думаю, эту ночь и можно считать зарождением, началом нашего предстоящего приключения. Именно в ту ночь сказка на ночь стала нечто большим, осязаемым. Она витала в воздухе подле нас, сгустив атмосферу и заставив нас тяжело дышать. Можно было подчерпнуть ее в сложенные в чашу ладони и наблюдать, как она струится меж неплотно сжатых пальцев. В ту ночь, живущая в моей груди мечта, вырвалась на свободу...

Друзья, это повесть в нескольких частях и пишется в реальном времени, поэтому, если вам оно придется Вам по душе и Вы захотите узнать, как все развивалось и что же было дальше, продолжение будет добавлено в течение от двух до трех дней.

P.S. Не судите строго, я только начал переводить свои мысли в писательскую прозу, и, надеясь на ваши строгие, но справедливые комментарии, смогу улучшить слог моей писанины =)