Navosvet

Почему прошлое не лечит: фокус на настоящем в терапии

Обсуждение прошлого — словно попытка управлять машиной, глядя в зеркало заднего вида. Да, оно помогает понять, откуда мы приехали, но не подскажет, как объехать яму на дороге. В когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) ключевой принцип — работа с «здесь и сейчас». Если клиент начинает углубляться в предысторию своих проблем, терапевт мягко возвращает его к настоящему: «Какие мысли и чувства у вас возникают сейчас? Что вы можете сделать сегодня, чтобы изменить ситуацию?»

Когда прошлое становится ловушкой
Многие клиенты уверены: чтобы решить текущие проблемы, нужно докопаться до корней в детстве. «Если я пойму, почему стал таким, всё исправится», — думают они. Но это похоже на попытку вылечить простуду, вспоминая, где промочил ноги пять лет назад. Да, травмы оставляют след, но КПТ работает с их последствиями — автоматическими мыслями и шаблонами поведения, которые мешают сегодня. Например, человек, выросший в критикующей семье, может бессознательно ожидать осуждения от всех вокруг, даже когда его хвалят.

Бегство в воспоминания: зачем мы прячемся в прошлом?
Иногда разговоры о детстве — это не поиск решений, а форма побега. Гораздо проще анализировать старые обиды, чем признать: «Да, мне страшно брать ответственность за свою жизнь сейчас». Как отмечает психолог Д. Ковпак, прошлое важно не как «музей воспоминаний», а как ключ к пониманию, как сформировались неэффективные установки. Например, убеждение «Я должен быть идеальным, чтобы меня любили» могло спасти ребёнка от родительского отвержения, но во взрослой жизни превращается в источник перфекционизма и тревоги.

Игры разума: почему «копание в травмах» может стать проблемой
Некоторые клиенты бессознательно превращают терапию в игру «Найди виноватого». «Это всё родители/учителя/бывший партнёр», — заявляют они, требуя от терапевта подтвердить их правоту. Но, как писал У. Глассер, такой подход — способ сохранить иллюзию контроля: «Смотрите, как я страдаю из-за других! Я не могу ничего изменить, пока они не извинятся». Это ложное сопротивление, ведь даже если обидчик из прошлого вдруг раскается, это не снимет автоматическую реакцию клиента на стресс здесь и сейчас.

Кто дергает за ниточки? Миф о внешнем контроле
«Это он меня разозлил!», «Из-за работы я в депрессии» — подобные фразы выдают убеждение, что наши эмоции управляются внешними обстоятельствами. Терапевт мягко разрушает этот миф вопросами:

• «Если 100 людей окажутся в вашей ситуации, все ли отреагируют одинаково?»

• «Вы действительно верите, что другие нажимают на ваши „кнопки“, как на пульте?»

Цель — показать: между событием и нашей реакцией стоит интерпретация. Двое коллег получают выговор: один воспринимает это как мотивацию, другой — как унижение. Разница — в их убеждениях, а не в самом факте выговора.

Баланс: когда прошлое всё же важно
КПТ не запрещает касаться прошлого, но делает это точечно. Например, если клиентка плачет, вспоминая, как отец критиковал её в детстве, терапевт спросит:

• «Какие мысли приходят вам сейчас, когда вы об этом говорите?»

• «Как это воспоминание влияет на вашу уверенность в себе сегодня?»

Так прошлое становится не оправданием, а инструментом для изменения текущих установок.

Итог: терапия — не археологические раскопки, а стройка будущего
Как говорил Д. Бернс, «вы не сможете пережить детство заново, но можете переписать сценарий своей жизни». КПТ — это не отрицание травм, а фокус на том, как «перепрошить» автоматические реакции. Вместо вопроса «Почему я такой?» терапевт предлагает спросить: «Что я могу сделать сегодня, чтобы стать тем, кем хочу быть?» Ведь даже если ваши страхи родом из прошлого, ключи от клетки — у вас в кармане. Здесь и сейчас.

Каждое поколение придумывает свой сленг, потому что это естественный способ самовыражения и создания уникальной идентичности. Молодежь стремится отличаться от старших, подчеркивая свою принадлежность к определенной группе или субкультуре. Сленг помогает создать «свой» язык, который понятен только «своим», и таким образом формируется чувство единства.

Старшее поколение часто не принимает молодежный сленг по нескольким причинам:

1. Непонимание: Новые слова и выражения могут быть непонятны, особенно если они заимствованы из других языков или имеют необычные значения.

2. Сопротивление изменениям: Люди старшего возраста могут воспринимать изменения в языке как угрозу традициям или стабильности.

3. Культурные различия: Молодежь черпает вдохновение из новых технологий, интернета и субкультур, что может быть чуждо старшему поколению.

4. Эмоциональная реакция: Некоторые слова могут казаться грубыми или неуместными, вызывая негативную реакцию.

Парадокс сленга состоит в том, что это одновременно и временное, и постоянное явление. Со временем многие слова из молодежного сленга становятся частью общего языка, а новые поколения создают свои собственные выражения. Эволюция сленга — это естественный процесс, отражающий изменения в обществе, культуре и языке. Вот несколько примеров, демонстрирующие как сленг адаптируется к новым условиям:

1. 1960-е годы: В эпоху стиляг появились слова, заимствованные из английского языка, такие как «шузы» (обувь) и «бренд» (проверенный человек). Эти слова отражали интерес к западной культуре и музыке.

2. 1990-е годы: После распада СССР в сленг вошли слова, связанные с экономическими и социальными изменениями. Например, «лавэ» (деньги) и «штукатурка» (косметика) стали частью повседневной речи.

3. 2000-е годы: С развитием интернета и технологий появились новые термины, такие как «юзать» (использовать) и «запилить» (создать). Эти слова отражают влияние цифровых технологий на язык.

4. Современность: Сейчас активно используются слова, связанные с социальными сетями и мемами, например, «фейспалм» (жест разочарования) и «рофл» или «лол» (смех).

Бонусом еще несколько примеров современного сленга:

• Краш — человек, который вызывает симпатию или влюблённость.

• Чилить — отдыхать, расслабляться, заниматься приятными делами.

• Имбовый — крутой, мощный, выдающийся.

• Кринж — чувство неловкости или стыда за кого-то или за себя.

• Флексить — хвастаться, демонстрировать свои достижения или статус.

• Баз — одобрение, поддержка, согласие.

• Слэй — выглядеть или делать что-то эффектно, круто.

• Шипперить — представлять или мечтать о романтических отношениях между двумя людьми.

• Го́стить — внезапно перестать отвечать, исчезнуть из общения.

• Чекать — проверять, смотреть, обращать внимание.

В современной психологии не существует единого определения понятия «норма» в контексте «психологической нормальности». Поскольку целостность личности человека складывается из, как минимум, био- психо- и социо-компонентов, то и понятие «нормы» дробится на все эти составляющие и не всегда они совпадают между собой, не всегда согласованы и гармоничны. Также, в зависимости от того в каком подходе практикует психолог, к какому направлению принадлежит, то с соответствующей профессиональной позиции он трактует «норму».

Выделяют несколько подходов для определения «нормы»:

• Статистическая норма – это то, что характерно для большинства (например, средний уровень тревожности в популяции). Но, отклонение от «среднего» не всегда патология. К примеру, высокий IQ или творческая одаренность – редкость, но не болезнь.

• Функциональная норма – это способность человека выполнять социальные роли, работать, учиться, заботиться о себе. Однако даже при тревожном расстройстве человек может быть «нормальным», если адаптируется к жизни.

• Субъективная норма – ощущение внутренней гармонии («мне комфортно с собой, я справляюсь»). Но, субъективное благополучие не всегда совпадает с внешними критериями.

• Культурная норма – это стандарты, принятые в конкретном обществе. Казалось бы да, но нет, ибо то, что принято в одних культурах в других может быть неприемлемо или оскорбительно. То есть, универсальность нормы и тут не прослеживается.

Выходит, что понятия «нормы» и «нормальности» размыты, а границы между ними и патологией крайне условны и зависят от контекста, культуры, индивидуальных особенностей и т.п.

Но, тем не менее, есть несколько ключевых критериев, через которые в обобщенном смысле определяются понятия «нормы» и «психологической нормальности». Итак, с точки зрения психологии, «нормальный человек» – это тот, кто:

1. Адаптируется к среде – то есть, справляется с повседневными задачами (работа, учеба, отношения), умеет переживать стресс и восстанавливаться после трудностей.

2. Сохраняет эмоциональную устойчивость – испытывает широкий и полный спектр эмоций, но они не мешают функционированию (например, грусть не перерастает в депрессию, тревога – в панические атаки).

3. Имеет адекватную самооценку – воспринимает себя и свои возможности без крайностей (ни завышенного, ни заниженного уровня).

4. Поддерживает социальные связи – способен строить здоровые отношения, уважает границы других, не проявляет агрессии или полной изоляции.

5. Соответствует возрастным и культурным ожиданиям – например, взрослый человек проявляет самостоятельность, а ребенок – развивается в рамках возрастных норм.

Однако не стоит переоценивать вышеуказанные критерии, поскольку идеала не существует в принципе. Поэтому «норма» - это, скорее, не отсутствие проблем, а умение с ними справляться. И если вы задаетесь вопросом о своей «нормальности», это уже признак рефлексии – качества, которое чаще встречается у психически здоровых людей.