GENvalorant

9 октября 1967 года в помещении школы в боливийской деревне Ла Игера был казнен Товарищ Че, он же Эрнесто Гевара де ла Серна — славный сын аргентинского народа, команданте Кубинской революции 1959 года и кубинский государственный деятель.

Судя по всему, причиной для вынесения решения о казни Че Гевары, было нежелание боливийских властей проводить суд над товарищем Че, который бы привлек внимание всего мира к ситуации в Боливии. На суде могли бы вскрыться подробности сотрудничества боливийского командования с ЦРУ, а также то, что в Боливии находились и получили убежище многие нацистские военные преступники, которые участвовали в организации деятельности боливийских спецслужб.

Например в Боливии скрывался такой душевный персонаж как Клаус Барбье, который занимался консультированием командования контрпартизанских подразделений боливийской армии, в том числе и тех, которые преследовали отряд Че Гевары. Естественно, что если бы над Че Геварой проводился бы судебный процесс, то эти факты также стали бы известными.

Приказ о казни Че Гевары утром 9 октября отдал президент Боливии генерал авиации Рене Баррьентес Ортуньо, который передал его в зашифрованном виде Феликсу Родригесу – агенту ЦРУ, находившемуся на месте допроса Че Гевары. Палачом Че стал 31-летний сержант боливийской армии Марио Теран.

Перед этим он получил инструкции от представителя ЦРУ Родригеса целиться аккуратно, чтобы создавалось впечатление гибели Эрнесто Че Гевары во время боевого столкновения.

За несколько минут до казни, один из охранявших Че солдат спросил его, думает ли он о своём бессмертии. «Нет, — ответил Че, — я думаю о бессмертии революции». После этого разговора в хижину вошёл сержант Теран и тут же приказал выйти всем другим солдатам. Один на один с Тераном, Че Гевара сказал палачу: «Я знаю: ты пришёл убить меня. Стреляй. Сделай это. Стреляй в меня, трус! Ты убьёшь только человека!».

Во время слов Че Теран замешкался, потом начал стрелять из своей полуавтоматической винтовки M1, попав Че в руки и ноги. На несколько секунд Гевара скорчился от боли на земле, прикусив руку, чтобы не закричать. Теран выстрелил ещё несколько раз, смертельно ранив Че в грудь. Со слов Родригеса, смерть Че Гевары наступила в 13 часов 10 минут местного времени. Всего Теран выпустил в Че девять пуль: пять в ноги, по одной в правое плечо, руку и грудь, последняя пуля попала в горло.

Тело застреленного Гевары было привязано к полозьям вертолёта и доставлено в соседний городок Вальегранде, где его выставили напоказ прессе. После того как военный хирург ампутировал и поместил в сосуд с формалином кисти рук Че (с целью подтверждения идентификации отпечатков пальцев убитого), офицеры боливийской армии вывезли тело в неизвестном направлении и отказались сообщить, где оно было захоронено.

В 1997 году из-под взлётно-посадочной полосы около Вальегранде были эксгумированы останки тела с ампутированными руками. Тело было идентифицировано как принадлежащее Геваре и возвращено на Кубу. 16 октября 1997 года останки Гевары и шестерых его товарищей, убитых во время партизанской кампании в Боливии, были перезахоронены с воинскими почестями в специально построенном мавзолее в городе Санта-Клара, где он выиграл решающую для кубинской революции битву.

Не скрою, до последнего я наивно полагал, что буду нужен своей стране, своему народу. И к тому я всю жизнь готовился.

Мой дед читал мне «Шаги великой Победы». Моя бабушка читала мне Евангелие. Это напитывало меня. Я читал книги, много книг. Впитывал. Я окончил школу с золотой медалью и два вуза с красными дипломами. Я верил, что нужно быть добрым, отзывчивым, честным. Что-то ещё такое – из русской классики.

Сейчас мне совершенно понятно, насколько это смешно и нелепо. Переделывать себя поздно. Мне почти сорок. Жизнь, в общем-то, близится к финалу. Очень тоскливая и нереализованная жизнь. «Как проигравший, я знаю, что говорю».

И я смотрю на людей талантливых, намного более талантливых, чем я – и вижу, что они тоже не нужны своей стране. Серости, бездарности нужны, а талантливые – нет. Я хотел бы сказать, что это удивительно, но нет – это неудивительно. И даже сейчас, когда идёт то, что идёт, мы не нужны своей стране.

Честно сказать, не знаю, для чего я жил так, как жил. Я мог бы найти себе массу более приятных занятий. Но я сделал выбор – и расплачиваюсь за него. Невостребованность – страшная вещь. И я не стесняюсь говорить об этом в мире успешных.

Мы обречены – такие, как я. Наши знания, наши таланты, наша порядочность не нужны. И я вижу, как люди, которые хотели служить своей стране, либо спиваются, либо вскрываются, либо уезжают прочь. Кстати, те, кто уезжает и ругает страну оттуда, этой стране вполне себе удачно служат.

Не знаю, где произошёл слом. В нас или в мире вокруг. Это я ещё постараюсь понять. Но запомните нас такими – мы, правда, хотели быть полезными своей стране, но она сделала другой выбор. Мы бесполезны – это страшно, но это так. И, честно сказать, я очень устал бороться. Больше нет ни желания, ни сил.

На нас смотрят из кабинетов (ладно, буду говорить за себя - на меня смотрят, когда замечают букашку) и похохатывают: «Вот - неудачник, хе-хе, хо-хо». Да, я неудачник. Ну и? Дальше-то что? Только ли моя это вина? Или сломано что-то не только во мне? Обернитесь, посмотрите вокруг - и дайте ответ.

P. S. В ближайшие дни писать и появляться здесь не буду. Устал. Не нужен значит не нужен. Можете отписаться, кто считает нужным. Надо обдумать, куда идти; этот путь окончен. Всем мира!