Elemmire

А я работаю здесь.

Вот такой памятник защитникам Донбасса появился у нас в Надыме. По-моему, это круто.

Мы сейчас с семьёй в Адлере отдыхаем. Сняли квартиру в многоэтажке на первом этаже. А под окном-то пышная и роскошная южная растительность в виде двух банановых пальм, парочки розовых олеандров и маленькой агавы. Представляете, да, можно в окошко высунуться и потрогать лист самой настоящей пальмы. Круто же! Особенно, для жителей Ямала, почти круглый год любующихся не на 50, а на 150 оттенков серого.
И вот сегодня утром выхожу я на балкон с чашечкой кофе. Смотрю - чего-то вроде не хватает. Присмотрелась- мать честная, а банан остался только один. А второй за ночь бесследно исчез, оставив только поломанные ветки олеандра и оторванный банановый лист. Не то сам сбежал в поисках лучшей доли, не то спер кто-то.
Однако, каков масштаб! Двухметровую пальму пальму стырить- это вам не петунию из клумбы втихаря выкопать!

Осталось погладить 14941 манула.

Меня, видимо, в детстве юннаты покусали. Потому как всякий раз по весне меня накрывает нестерпимое желание что-нибудь эдакое взять и посадить. Растение, в смысле. В позапрошлом году я билась за урожай хризантем, астр и бархатцев с котом-живоглотом. Кот выиграл с разгромным счетом - ни одна будущая хризантема и даже, простигосподи, астра, от его безжалостных клыков и всеподавляющей жопы не спаслась. Прошёлся идол вислоухий по ящикам с рассадой, как танковая дивизия - никто не уцелел.
В прошлом году, пытаясь скрасить тоску карантинных будней, я сажала огурцы среднеплодные скопоспелые и укроп с петрушкой. Однако, котик не дремал и салатом из огурцов и свежей зелени славно угостился, когда те были еще на стадии ростков.
В этом году я притащила пучок вербы, чтоб наследники полюбовались, как на ней распускаются листочки, а потом бы мы ее посадили под окном. Ну казалось бы, что тут могло пойти не так. Верба. Дрова дровами, ни бодрой сочности огурца, ни волнующего аромата петрушки, ни изысканной осенней горечи хризантем. Видимо, так и думал котик, когда, морщась от отвращения, грыз вербовые прутики.
И тут мой могучий умище аналитика подсказал- хочешь, чтоб кот посадки не сожрал, сажай их там, где кот не бывает.
А не бывает наш кот на улице.
Поэтому я решила заказать на ВБ семена всяких цветов, полевых, чтоб сами росли, ну и на газоне под окном посеять. Конечно, маньяк с газонокосилкой их в середине лета все равно начисто сбреет вместе с травой и кустами шиповника, но хоть сколько-то они все ж продержатся.
И я заказала семена клевера, кашки, васильков, нивяника, донника и фацелии, чтоб ее, пижмолистной. Семена были расфасованы по пакетам и стоили примерно рублей по триста. Один только клевер стоил почему-то полторы тысячи. Меня цена поначалу несколько озадачила, но потом я решила, что это, наверное, клевер сортовой, усиленной ароматности и повышенной яркости, потому и дорогой. Оплатила заказ и стала ждать
На днях заказ приехал.
И вот прихожу я в пункт выдачи ВБ, называю фамилию, код, и вижу, что барышня-на-выдаче смотрит на меня как-то странно. Примерно как палласов кот манул на Петра Симона Палласа. Или как Ярослав Мудрый на печенегов. Или как Джейми Оливер на пакет пельменей "Услада Тюмени". Нехорошо так смотрит. Недобро.
Но у нас месяц уже аудиторская проверка идет. Со всеми сопутствующими радостями типа двадцатичасового рабочего дня и непрекращающегося вербально-церебрального секса в особо жёсткой форме. Поэтому я уже даже к устремленным в меня осиновым кольям и вилам привыкла, а не то что неодобрительным взглядам. Да я когда с работы ползу, улицы пустеют, а у меня над головой три вертолёта спецназа Святой Инквизиции кружат. С портативными кострами наизготовку.
Короче, барышня поняла, что взглядом василиска меня не сразить и удалилась на склад. Возвращается, а в руках у нее, мать честная, мешок. Натуральный такой мешок высотой мне примерно по пояс.
У меня челюсть на пол бац!
-Ээээ, - говорю я, изо всех сил стараясь не казаться печенегом, - ааааа...ээээто штооо?
-Ваш заказ, -злорадно ухмыляясь, сообщает фройляйн. - Семена клевера. Семь килограммов.
А.
Ясно-понятно. В смысле, почему они полторы тысячи стоили.
Тут барышня снова ныряет в недра склада и появляется уже с ведром. Таким, литров на двенадцать.
А это, говорит, ваша фацелия. Пижмолистная.
И на прилавок это ведро бац!
Так, думаю я. Может, ну его нафиг, остальной заказ? Может, лучше смыться по-тихому? Потому что если мне сейчас выкатят грузовик с семенами донника или выволокут морской контейнер с семенами нивяника сорта "Серебряная принцесса", моя надломленная аудиторской проверкой психика этого не вынесет.
Но нет. Повезло. Вынесли мне три пакета с ручками - я такими своему котику Бусине наполнитель горшковый покупаю. Я все это добро в багажник загрузила, сама на ведро с фацелией уселась, как Наполеон на барабан аккурат перед Ватерлоо, и думаю - что ж мне с этим делать? Особенно с клевером. Этим клевером весь Ямало-Ненецкий округ можно по колено засыпать, и еще останется. Одна надежда - может, его мыши успеют сожрать? Клевер, в смысле, а не округ, конечно.
А доставку ВБ, видимо, придётся на другой пункт выдачи теперь заказывать. Они еще от моего февральского заказа не отдышались - трех пакетов спор гриба белого соснового.

В общем, люди, подержите моего манула, щас тоже про мышь расскажу.
Мышь пришла к нам из подвала, когда в июне начали внезапно таять снега, и подвал залило к чёртовой матери почти до самого потолка. Она, мышь-то, в целом вела себя прилично: шуршала в коридоре упавшими за холодильник квитанциями за квартиру, свет и газ, глодала порожек туалета, с разбегу запрыгивала на стену и вила гнездо в мужниных кроссовках. В общем, ничего предосудительного не делала. И я стала считать ее кем-то вроде еще одного питомца.
А зря.
Выползаю я как-то в кухню поутру, кофейку тяпнуть. Подхожу к окну, гляжу на подоконник - мать честная. Весь подоконник завален грудами земли. А в горшках с геранями прорыты не ямы, а прямо ямищи. До Кольской сверхглубокой скважины ну максимум пару метров не дотягивают. Ну зашибись, думаю я. Эти несчастные герани и так непонятно каким чудом зиму пережили, страдая поочередно от жары, холода, засухи, котиных набегов, нехватки минеральных веществ и потемков, а тут еще и это. Видимо, обнаглевшая мышь решила тут у нас навеки поселиться и отрыла для себя капитальную нору с несколькими комнатами и даже спортзалом.
Конечно, оставался шанс, что это коты внезапно помутились невеликим своим рассудком и решили заняться добычей нефти и попутного газа прямо у нас в кухне. Но допрос с использованием форсированных методов показал, что коты к скважинам непричастны, как и мои наследники. Предположить, что ямы в геранях под покровом ночи чайной ложкой втихаря вырыл зачем-то мой дорогой супруг я не могла. Фантазии не хватило, хоть обычно я на ее недостаток не жалуюсь.
Оставалась только мышь.
Больше некому потому что.
И решать проблему нужно было срочно. Потому что общаться потом с налоговой на тему неуплаченного налога на добычу полезных ископаемых мне не хотелось. Тем более, что ископать в тех горшках что-то полезнее тощих и хилых гераниевых корней все равно было невозможно.
Однако, ликвидировать мышь самостоятельно мне было лень, и я решила в последний раз воззвать к совести котов - в конце концов, это их природное назначение, грызунов истреблять, думала я, составляя в уме мотивационную речь.
- Послушайте, вы, жалкие волосатые мешки с потрохами, - вещала я, расхаживая вдоль дивана, размахивая кулаком и напоминая себе не то Франциска Ассизского, прославившегося любовью потрепаться со зверушками за жизнь, не то некоего Адольфа Алоисовича Г., вообще ничем хорошим не прославившегося, - вы думаете, я вас тут и дальше буду просто так кормить деликатесами за здорово живёшь?
Сидевшие рядком на диване коты недоумевающе переглянулись.
Волосатые? - читалось в обалдевшем взоре лысого, как коленка, Василия.
Деликатесы? - возмущенно пучил глаза зажравшийся Бусина.
Судя по всему, мой ораторский талант на наглые лысо-волосатые мешки с потрохами особого впечатления не произвел.
Короче, завтра утром чтоб тут лежала эта мышь без признаков жизни. Или я из тебя, морда вислоухая, шапку сошью. А тебя, лысый, на бульон пущу, уж больно ты на бройлера похож, - быстренько закруглила мотивационную часть своей речи я. И снова удалилась в/на кухню, заливать горе остывшим кофием.
- И что, часто ее так накрывает? - вполголоса поинтересовался у Бусины будущий бульонный бройлер.
- Весна, авитаминоз, - философски пожал ушными пеньками будущий малахай.
Было очевидно, что даже перспектива стать бульоном и шапкой не заставит милых котиков пробудить в себе охотничий инстинкт и прекратить надругательство над геранью. Поэтому я забила в поисковой строке "мышеловка своими руками" и погрузилась в увлекательный мир домашнего мышеловкостроения.
Через три часа стало ясно, что для создания простой мышеловки из подручных материалов требуется диплом технического вуза, полностью оборудованные слесарная и столярная мастерские, и ассортимент средних размеров строймаркета.
Ни того, ни другого, ни третьего у меня не было.
Дело начинало принимать скверный оборот. Стараясь отогнать стоящий перед мысленным взором образ огромной мыши, с глумливым хохотом выкапывающей из горшка бульдозером последнюю герань, я полезла в оставшуюся закладку. Видимо, в этот момент стоявшие у меня за плечами пять поколений инженеров в отчаянье хором воззвали к инженерным богам - ребята, ну вы же видите, какой уродец в семье завелся, помогите, что ли! - и боги смилостивились. Мышеловка последнего шанса представляла собой сложенный из картонной коробки треугольный домик. Домик нужно было поставить на край стола, так, чтоб один его конец висел в воздухе, и положить туда кусок обжаренной сальной шкуры. А на пол, под него, поставить ведро. В зависимости от того, как сильно достала мышь, наполненное на треть водой, чтоб она утопла, или пустое, но обмазанное изнутри растительным маслом, чтоб не смогла смыться, когда домик рухнет со стола вместе с мышью в это самое ведро.
Такую конструкцию соорудить мог даже такой инженерный инвалид, как я.
Домик у меня получился с третьей попытки. Кособокий и невозможно безобразный, он не имел внятного центра тяжести и никак не хотел стоять на краешке стола, постоянно норовя рухнуть в ведро, даже без мыши. Понимая, что в этакую халабуду ни одна мышь в здравом уме не поедет, я сунула туда почти двести граммов подпаленного на конфорке "Шпика домашнего копченого". Ради меньшей добычи, будь я на месте мыши, я б туда ни в жисть не полезла. Паленый "шпик домашний" вонял просто нещадно, будя в памяти воспоминания о набережной Геленджика, где в сезон между безудержно чадящими мангалами невозможно было протиснуться даже боком. Зато домик, придавленный глыбой горелого сала, прекратил заваливаться то на один, то на другой бок. Прикинув, насколько сильно мне надоела клятая мышь, я вылила в ведро полбутылки растительного масла, поставила его под сальной избушкой и отправилась спать.
Утро встретило меня несущимся из кухни протяжным кошачьим мявом.
- Хозяаааайкааааа, хозяаааайкаааа, - дуэтом выводили коты, - иди сюдааауууу!
Придерживая обеими руками разошедшийся остеохондроз, я выползла на кухню. Коты с видом победителей голодными акулами кружили вокруг ведра. Из ведра доносилось икание и сдавленный мат и отчетливо разило июльским Геленджиком. Насквозь промасленная мышь лежала, привалившись спиной к уполовиненному куску "шпика домашнего", и что-то невнятно бормотала про мезим, фестал и поджелудочную.
- Видишь, мы тебе ее поймали, - важно повел ушными кривульками Бусина.
- Всю ночь ловили, - подтвердил Василий, опасливо косясь на стоящую на плите суповую кастрюлю.
- Мезиму дайте, уроды, - простонала обожравшаяся мышь.
Мышь вместе с ведром, маслом и остатками шпика я подбросила в подвал соседнего дома. Пускай теперь соседи развлекаются.