Bahara

В 1990 Алле было 18. У Аллы имелась большая полная семья: отец, мать, сестра и младший брат. Алла была отличницей, красавицей, прекрасно играла на фортепьяно, отлично готовила, неплохо шила и вообще во всем была как минимум хороша. А еще Алла была старшей сестрой, поэтому именно ей выпал счастливый билет вечерами забирать своего отца из пивнухи. Маме не к лицу было идти в такие заведения, вроде как достоинство в грязь уронить, а Аллу оправить было вполне позволительно.

Еще только подходя к пивной, Алла уже чувствовала этот душный запах и подкатывающий к груди ком. Дело было ни в алкоголе и ни в атмосфере заведения. Точно такое же чувство она испытывала, когда замечала папашу, украдкой подглядывающего за ней в ванной. Точно такое же чувство было, когда мать плакала в те ночи, когда отец не возвращался домой. Алла знала, что будет дальше... Сальные взгляды мужиков, недовольство родителя, уговоры... Это было не раз, и не два...

В 1992 Алла вышла замуж, практически сразу забеременев. Муж Андрей был сам желторотиком. Учился в Московском Вузе, вроде и не далеко, но не настолько, чтобы жить дома, приходилось уезжать в столицу. Алле он сказал следующее: "Смотри сама, решать тебе. Можешь родить, конечно, но на мою помощь особо не рассчитывай. Некогда, сама понимаешь."

Алла поняла. Так у нее появился сын. Пока он был крошечным, Алла жила у родителей. Мама помогала с малышом, сестра стирала пеленки, отец даже иногда укачивал внука. Вскоре муж выучился, забрал Аллу с сыном из отчего дома, в свою трехкомнатную квартиру в центре города. Они жили на втором этаже, а родители Андрея на четвертом. Те были не в восторге от выбора сына, недовольно бурчали, но терпели. Алла не считала свою судьбу ужасной. Тут был достаток, сын. Да муж был часто холоден, но так было со всеми не только с ней. И Аллу он любил. Она чувствовала, как муж смотрел на нее, когда думал, что она не замечает. Секс был неплох, да и честно сказать, Алле не с чем было сравнивать. Андрей был первым и единственным мужчиной в ее жизни.

Шли года. К 2005 у них был свой магазин тканей, родилась дочка. Отношения плыли ровно и надежно. Никаких потрясений, никаких ожиданий.

Зимним вечером Алла возвращалась домой. Она закрывала магазин в этот день, поэтому было поздно. Привычное дело, честно говоря.

В подъезде дома на нее напали. Какой-то тип выскочил из темной лестничной клетки, что-то кричал, размахивал ножом, зажимая Аллу в заплеванный угол. Она оцепенела, в голове пульсировал ужас, не давая шевельнуться. Руки сжимали, выставленную будто щит, сумочку. Тип рвал ее на себя, а Алла не могла разжать пальцы, костяшки которых побелели от натуги. Напавший ударил девушку по лицу и махнул ножом... Алла отпустила сумку и сползла по стене вниз.

На губах чувствовалась кровь, ноги не слушались. Руками девушка хлопала себя по телу, будто пытаясь найти рану, но обошлось. Только пышная песцовая шуба была разрезана. Кое-как собрав силы, Алла встала. Подъезд был удивительно тих. Ни шороха, ни звука не раздавалось из-за закрытых дверей, казалось, можно услышать треск мигающей лампочки на этаже. Шатающийся походкой на два пролете вверх, звонок в дверь. На пороге муж, недоуменно смотрящий на нее. Алла срываясь в истерику рассказывала, что случилось. "Тише, разбудишь детей. Вызывай милицию, мне рано вставать": бросил муж, по дороге в спальню...

Алла ушла через месяц на съемную квартиру, забрав детей. Это был предел. Некоторые вещи просто нет сил стерпеть. Невозможно всегда быть "старшей".

То что у нашей коллеги Тани рак мы узнали не сразу. Ну не кричат о таком, особенно на службе. По крайней мере, на начальных стадиях. Мне Татьяна всегда искренне нравилась. Она была именно тем человеком, который обучал меня в первые недели работы. Делала она это очень непосредственно и легко, что для меня, на тот момент совсем юной девушки, было очень важно. По прошествию моей стажировки сложилось так, что наши смены с Таней совпадали и мы часто созванивались в минуты свободного времени. Нам соверешеноо не мешало то, что она была практически в два раза меня страше. Это был потрясающе пессимистичный человек, но со здоровой долей иронии. Мне всегда казалось, что это напускное. Ну не складывались черты ее характеры в одно целое. Но ближе к делу...
Татьяна начала очень часто брать больничные, небольшие, по 7-10 дней, но регулярно. Потом сказала, что ложится на операцию. В больнице она провалялась почти месяц. Вышла из нее сильно похудевшая и с совершенно замученным выражением лица. Знаете, мы ни разу в разговоре так и не употребили слово «рак», но и так все было понятно. Хотя после операции Тане стало со временем лучше. Да, были химии, естественно. Татьяна предусмотрительно купила шикарный парик, с блестящими черными волосами. Очень ей он шел. А когда волосы начали отрастать, оказалось, что "короткий ежик" Тане к лицу.
Мы все так же общались. Танин пессимизм начал уходить на второй план, жизнь налаживалась. Но мы живем в реальном мире, хэппи энды здесь случаются, но крайне редко...
Рак вернулся. Снова операции, снова терапии. Выяснилось, что обычная химия через капельницу Тане не подходит. Из-за нее почему-то в брюшине накапливалась жидкость. Пару раз из-за этого Татьяна попадала в больницу. Жидкость откачивали, она выписывалась, а через месяц все по новой. Врачи прописали ей, так называемую, «сухую» химию, которая стоила, как одна Танина зарплата. А нужно было пропить курс. Хочу заметить, Татьяна умудрялась работать. Да, с больничными, но они были минимальны. Часто менялась сменами, договоривалась с девченками на выходы, но работала. Даже когда проходила химиотерапию. Мы скинулись деньгами, организация наша тоже очень неплохо поучавствовала. Курс мы ей оплатили, хотя Татьяна отказывалась. Это было совершенно не напускное, ей не хотелось быть обузой просто.
С тех пор Танин пессимизм вернулся во всей красе. Чего-то радостного добится от нее было уже невозможно. Помню разговор наш, когда ее дочка переезжала в другой город. Она очень тщательно ее собирала. Рассазывала, как отдала ей ВСЕ свои кастрюли, и почти все деньги. Я была в шоке.
- А ты с чем будешь? - спрашиваю.
 - А мне не надо будет больше, как дочь уедет - отвечает.
Отчитала я ее, конечно, за эти упаднические настроения... А через пару дней Таня взяла больничный. И уже больше не вышла на работу.
Буквально сразу после отьезда дочери, Татьяне стало резко хуже. Да так хуже, что по словам ее матери, врачи приезжали ставить уколы морфия. Продолжалось это меньше недели. Практически не приходя в себя Таня умерла, правда, успев дать недвусмысленные указания...
Она же действительно решила умирать. Таня не особо жаловалась, но видимо сил бороться у нее уже не было. Выбрала время (после отьезда дочери), заказала место на кладбище, заплатила рабочим, чтобы выкопали могилу, купила памятник, даже место под поминки организовала. Она сделала практически все, всю жизнь не хотела быть обузой, а после смерти подавно.
Я не пошла на ее похороны. Вот просто физически не могла. Но я, не верующая в Бога, пошла в церковь. Поставила свечку, заказала то, что нужно. Я не знаю помогло ли это Тане, я просто должна была это сделать, как и сейчас чувствую потребность написать часть ее истории.
Периодически на работе мне попадаются рабочие пометки, написанные ее рукой. Я испытываю смешанные эмоции, когда касаюсь их. Но силу ее духа я чувствую до сих пор.

Полине повезло родится в классической семье алкашей. Вы таких детей много раз видели, и, к сожалению, еще ни раз увидите. Мама с папой бухали запоями, подрабатывая то тут, то там. Одно время даже были заводчиками собак. И не абы каких, выбор пал на сенбернаров. Вот тогда у Полины появился первый друг, большой и ласковый, с модной на тот момент кличкой, Бетховен.

В один из обыденных вечеров родительского запоя, папа с мамой, предусмотрительно закрыв дверь, ушли... И не возвращались несколько дней. Перед Полиной и Бетховеном стоял выбор: селедка или хлеб. Больше на кухне ничего не было. Первым сьели хлеб, селедку 6-летняя Полина не знала, как почистить. Но потом и до рыбы дело дошло. Что дальше было есть не понятно, родители возвращаться не собирались, телефона в доме не было.

Благо, почуяв неладное, в квартиру ворвалась бабушка. Внучку с псом забрали, но к сожалению не надолго. Однокомнатная квартира, в ней жили: бабушка, дедушка, старший брат и Полина с Бетховеном. Поэтому девочка и собака вскоре поехали домой. Хотя возвращалась девочка часто, когда пьяные дебоши родителей превращались в нескончаемый кошмар, можно было переседеть у бабушки. Правда, Бетховена отдали кому-то...

Через какое-то время папа с мамой допились до поножовщины, но, слава богу, во время развелись, не совершив непоправимого. Полина было вздохнула с облегчением, она осталась с мамой, та пила, конечно, но хотя бы тихо, у себя в спальне. Не тут то было. Маме вскоре стало одиноко и в квартиру вереницей потянулись собутыльники-ухажеры, которые воспринимали подросшую Полину, как неплохой вариант для любовных утех. Мама этого старалась не замечать, а Полина с успехом умудрялась незадачливым ухажерам обьяснять, что за сексом не к ней. До одного ожидаемого раза...

Хотя и тогда Полина отбилась, Из пропитой квартиры она выскочила босиком, в разорванных колготках и с разбитой губой. Руки дрожали, но она не плакала. Уже разучилась, наверное. Мама с собутыльником хохотали откуда-то из кухни, будто не произошло сейчас ничего. Полина отсиделась ночь у подружки, потом вернулась домой собрать вещи, пока родительница валялась пьяным сном, и ушла...

Прошло много лет, Полина живет своей жизнью. Есть муж, действительно хорошая работа, купили квартиру, ребенка планируют... А маменька все так же пьет,водит собутыльников и частенько названивает дочке со своими проблемами: то заболеет, то денег нет, то убраться некому, то на работу не берут. Не звонит она никогда только в один день. На день рождения Полины.

Вы знаете... тут такое дело..

Я не умею писать статьи. Вот вообще не умею. Ни образования, ни работ соответствующих у меня не имеется. Мало того с грамматикой и орфографией у меня тоже значительные проблемы. Тем не менее, писать я обязательно буду, просто потому, что хочется.

Это знаете ли, как пение в дУше. Единицы красиво это делают, но кого это останавливает? Правда же?

Что же мне остается? Я могу с вами познакомится для начала. Так ведь?

Мой ник все видят, но я его продублирую —mamStiflers.

Здравствуйте)

Почему такой ник? А нравится мне этот персонаж. Кто это? Для людей покаления 80-90ых можно не вдаваться в подробности, для остальных — кратенько: это достаточно горячая дама, мечта многих друзей ее молодого сына. Есть в этом образе нечто притягательное... Хороша же чертовка)

А у меня что? Совершенно не примечательная офисная работа, семья, друзья, детей нет, есть кошка,заняться особо то и нечем. Жизнь в принципе совершенно среднестатистичекая... Но у меня очень быстрый и скачущий ум. Правда) По манере моего письма, я думаю, это заметно. Так о чем я... Да, о сренестатистической жизни.. Люблю я стихами порой баловаться. Изредка пишу, куда чаще читаю. Есть замечательный автор - Александр Попов. И у него имеется не менее замечательное стихотворение. Рискну поделиться, оно лучше меня объяснит.

ТЕТРАДЬ.

Жил человек на тихой улице — 
обычный, «среднестатистический». 
Среди народонаселения 
страны — ничтожное ничто. 
Стоял в троллейбусе, ссутулившись 
в бегучих бликах электрических, 
и дочке к совершеннолетию 
копил на новое пальто.

А с ним делила жизнь привычную 
его стареющая женщина. 
Счастливый (как когда-то верили) 
лет сто назад их случай свёл. 
Однажды, телевизор выключив, 
он загрустил. И в кухню вечером 
ушёл. Закрыл плотнее двери, и 
с тетрадью сел за старый стол.

И написал он, что створоженный 
закат навис тугими гроздьями, 
что тучи по небу развешены 
тяжёлым стираным бельём… 
Что не должно быть чувств поношенных, — 
Висящих в кладовой на гвоздике, 
и что в любви шальные трещины — 
не отрицание её!

…Она спала. Сиянье лунное 
ей сны начитывало шёпотом. 
Скользнув сквозь стон паркета в комнату, 
он положил на стол тетрадь. 
С утра прочла она. Задумалась. 
Но, потонув в домашних хлопотах, 
его тетрадь уже не вспомнила.

…А он не стал напоминать.

И вот знаете. Я не хочу, чтоб «не напоминать».

Поэтому напоминаю! Я не умею писать, но буду!)