Путеводитель по творчеству Стивена Кинга
13 постов
BGDawes
2339
рейтинг
27 подписчиков
5 подписок
25 постов
16 в горячем
Награды:
Серии постов
Стивен Кинг рассказывает о новом романе «Билли Саммерс»
Интервью Стивена Кинга журналу «Rolling Stone»
В ваших романах часто встречаются герои писатели. От Джека Торранса до Пола Шелдона из "Мизери" и Билли с Элис в новом романе "Билли Саммерс". Мне интересно, как изменилось ваше отношение к писательству за эти годы, и что для вас писательство значит сегодня?
Если вы читали Дика Френсиса, то знаете, что все его книги о лошадях и жокеях, потому что в этом он разбирался лучше всего, так как сам был жокеем. Я писатель и разбираюсь в писательстве. Джон Ле Карре писал про шпионов, потому что ему был знаком этот мир. У меня тоже есть сфера, в которой я чувствую себя комфортно.
Я и не подозревал, что в этой книге будет так много о писательстве. Вы, по большей части, двигаетесь туда, куда ведёт вас книга... И вот ещё что. В большинстве книг, что я написал, писательство является чем-то токсичным, и только в двух - первая это "Мизери", а вторая - "Билли Саммерс" - рассказывается о спасительной силе письма. Вам не нужно быть профессиональным писателем, чтобы знать, что такое иногда случается. Это дверь во вселенную ваших собственных чувств и взглядов на мир. И это хорошо.
Мне кажется, вы в этой книге цитируете самого себя? Билли слышит, как один писатель в интервью говорит, что первый черновой вариант книги он пишет для себя, а второй - для читателя. Это же взято из ваших мемуаров "Как Писать Книги", верно?
Даже не помню, может быть. Неужели так и было? Да, возможно. Мне казалось, я не приписывал эти слова себе.
Когда у вас впервые появилась идея этого персонажа, Билли Саммерса?
Знаете, многое из этого кажется сном. И когда меня спрашивают: "Как у вас появилась эта идея?", я почти никогда не знаю, что ответить. Я вспоминаю, как рассказывал эту историю самому себе (перед сном), но не помню, когда именно решил, что Билли будет смышлёным парнем, который только прикидывается простаком. И постепенно мне открылась вся история, за исключением причины, по которой этот человек хочет, чтобы его подстрелили. Я с самого начала знал, что будет неплохо сделать Билли киллером, который убивает только плохих парней. И чем дольше я работал над книгой, тем больше это выглядело неким защитным механизмом - потому что он, вероятно, и сам - плохой парень, который ищет искупления.
Я уверен, персонажи сами говорят вам, что они хотят сделать.
Разумеется. Они бывают весьма настойчивы. И ещё я помню, как размышлял... а что если мой герой попадёт в ситуацию, когда ему придётся спасти девушку от опасности и спрятать её в своём убежище? Как он поступит и что произойдёт далее? А вдруг ей понадобятся препараты для экстренной контрацепции, и ему придётся отправиться за ними? И теперь он даёт ей выбор: "Ты можешь сдать меня, но я спас тебе жизнь" или "Ты можешь остаться здесь, а я принесу тебе всё необходимое, чтобы ты могла задержаться ещё ненадолго".
Мне понравилась эта идея. Захотелось написать эту сцену. Понимаете, иногда вы пишете книгу, потому что в ней есть сцены, где вы можете размахнуться.
Многие сцены держатся на вопросе: делать или не делать?
Конечно, так и есть. Это одна из причин, по которой подобную книгу будет интересно читать. А другая причина в том, что читатель должен будет поставить себя на место Билли и примерить на себя его взгляды на мир. Эти взгляды довольно просты и по ходу книги он ещё полнее объясняет их. Я хотел, чтобы он стал другом читателя. Хотел поставить его в такую ситуацию, чтобы простые хорошие люди увидели в нём друга. Так ситуация, в которую он попал, станет ещё проще и понятнее.
В книге упоминаются современные реальные люди, в том числе Трамп. Почему вы решили сделать их частью мира Билли?
Я не стремился к этому. Билли не смотрит телевизор, не слушает радио. Он не интересуется политикой. Но когда я начинал работу над книгой, я выбрал временем действия 2020 год. А потом случился локдаун, все начали носить маски и сидеть по домам. Я в то время как раз работал над сценой, когда у соседей Билли внезапно появились деньги, и они решили отправиться в круиз. И я подумал: "Какой круиз? Все круизы отменены"
Поэтому мне показалось самым простым перенести время действия книги на один год назад, когда ещё не было волнения по поводу грядущих выборов, а Трамп был президентом. Поэтому он то и дело появляется на страницах книги. Он был частью того времени. Также как и магазины "Волмарт", которые я упоминаю. Это часть американского уклада, вот что я хотел сказать.
Но у меня есть свой взгляд на Трампа, республиканцев, анти-прививочников и противников ношения масок. Я понял это, когда Трамп вернулся из больницы после контакта с заражёнными коронавирусом, вышел на балкон и прилюдно сорвал с себя маску. Он сказал своим сторонникам: "Настоящим храбрым американцам не нужны эти проклятые штуковины". Одним этим жестом он убил сто тысяч человек. Я верю в это всем сердцем.
Возвращаюсь к вашему вопросу, кстати. То, что я говорю, это мои убеждения. Но когда я сажусь и начинаю писать историю, я сосредоточен только на этом, а всё остальное отходит на второй план; я пишу о вещах, которые влияют на жизни людей, но не доминируют над ними.
Роберт Блох, написавший "Психо", как-то сказал: "Не надо жертвовать историей ради сюжетного посыла". Я глубоко верю в это. Меня нельзя назвать романистом, бичующим пороки общества. Мне интересны простые люди. Меня не прельщает писать книги вроде стейнбековского романа "...И проиграли бой". По крайней мере, пока. Кто знает, может, позднее я и напишу что-нибудь подобное.
Я оценил, что в вашей книге "сторонник Трампа" не является синонимом слов "плохой человек".
Спасибо. У Билли есть сосед из квартиры этажом выше, он сторонник Трампа, противник иммиграции, но в то же время довольно приятный человек. И это правдиво в отношении большинства подобных людей. Таких, например, как мой брат, который может отдать нуждающимся последнюю рубаху.
Кто-то рассказывал мне про Джерри Форда, который недолго был нашим президентом. Так вот, Джерри Форд был не очень смышлёным и весьма недальновидным человеком. Он мог идти в Капитолий на голосование по поводу законопроекта о бесплатных школьных завтраках для бедных детей, увидеть по дороге ребёнка из бедной семьи, отдать ему свой пакет с завтраком, а потом пойти и проголосовать против этого законопроекта и не видеть в этом никаких противоречий. Вот таковы в своём большинстве сторонники Трампа.
Большое место в книге занимает Война в Ираке. Вы глубоко исследовали этот вопрос?
Да, я много читал и смотрел большое число видео на YouTube. Я связался со своим другом, Майком Коулом, который был на воинской службе, правда, не в морской пехоте. Он был во Вьетнаме, и он помог мне исправить самые грубые ошибки. Я прочёл много книг и постарался написать историю как можно лучше. Я не копал так глубоко со времён работы над романом "11/22/63", где я занимался исследованием, как проклятый. Я многое узнал из прочитанных книг и попытался написать честную историю, без прикрас и безумия. Я просто пересказывал чужие истории.
Складывается впечатление, что по всему, что вы когда-то написали, сейчас снимают фильмы. А какую экранизацию вы сами больше всего хотите увидеть?
Ну, я долго ждал экранизации "Истории Лизи", и, в конце концов, сам принял участие в её создании, потому что мне очень этого хотелось. Это было для меня важно. Я участвовал во всех этапах производства. Это как отправлять детей в колледж: ты можешь лишь надеяться, что они справятся и не попадут в неприятности. Можно лишь надеяться на лучшее. У меня было право одобрения актёров, режиссёров и сценаристов. Я редко пользуюсь этим правом, даже не помню, когда я в последний раз делал это. Потому что я не хотел быть частью проблем. Съёмка фильма или сериала - это трудная задача, поэтому если ты не можешь быть решением проблемы, тебе лучше не соваться в это дело и не мешать людям делать их работу.
Но должен признать, что это отличное время для творческих людей, потому что требования к контенту невероятно возросли. Все эти сети "Нетфликс", "Хулу", киностудии - словно огромная пасть, которой ты скармливаешь свой материал. Поэтому я рад, когда люди делают что-то по моим книгам, и у них выходит хорошо; тогда я в восторге. Но иногда у них это не получается, и тогда я вспоминаю слова Эрнеста Хэмингуэя, что для писателя лучше всего, когда ему хорошо заплатили за права на съёмку, а фильм так и не выпустили.
Если "Билли Саммерса" когда-нибудь экранизируют, кого вы видите в роли Билли?
Учитывая его возраст - а ему примерно 45 лет - многие актёры могли бы сыграть эту роль. Мне кажется, что из современных актёров самым недооценённым является Джейк Джилленхол, и из него получился бы отличный Билли Саммерс. Но есть и много других отличных актёров. А кого бы вы выбрали на роль Алисы?
Это непростой вопрос. Кстати, как она вообще появилась? Когда вы приступали к работе над книгой, она уже была в вашем воображении? Вы ведь не расписываете подробный план романа.
Я знал, что она должна быть в книге, потому что хотел, чтобы Билли оказался в ситуации, когда ему придётся принять решение: "Что мне делать с этой девушкой? Как мне решить эту проблему? Я не могу передать её полиции, и мне остаётся только надеяться на то, что она меня не сдаст". Так что я знал, что она должна будет появиться в книге. Знал, что они станут друзьями. Но я и понятия не имел, что они превратятся в парочку беглецов от закона, и узнать это было очень приятно.
Вы видите, история сама рассказывает себя? Так что да, она была в книге с самого начала, но я узнал об этом только в середине. Вот так бывает.
Мне понравилось то, как вы описали их взаимоотношения. Очень тонко и искусно.
Да, сексуальная связь между ними не сработала бы. Кроме того, это было бы неправильно с точки зрения Билли. Ведь она жертва изнасилования. И поэтому, когда она достигает той точки, где она говорит "Я готова переспать с тобой, если ты хочешь", мы знаем, что это её собственное решение, её никто не принуждает. Да, я думаю, эта часть мне удалась.
То, что она жертва изнасилования, вызвало трудности при создании этого персонажа. Мне пришлось кое-что прочитать на эту тему, а потом я просто постарался использовать эти знания с максимальной пользой, только и всего.
Я собирался вас об этом спросить, потому что они оба по-своему пытаются справиться с посттравматическим стрессовым расстройством.
Да, и он учит её различным приёмам. Мне нравится эта часть.
Да, петь песенку "Медвежата на пикнике" всякий раз, когда она испытывает приступы паники.
Вы это сами придумали? Или сами пользовались этим приёмом?
Придумал. Сам я никогда не использовал эту песню для борьбы с приступом паники. Но случись у меня такой приступ, я бы спел.
Я уверен, что вы выучили эту песню наизусть.
Да. Боже мой, кто бы мог подумать, что эта песня защищена законом об авторском праве? Я думал, что она слишком старая для этого, но в итоге мне пришлось отстегнуть немалую сумму. Я уже попадал в подобную ситуацию, когда работал над романом "Дьюма Ки". Я хотел использовать строчку из песни "У тебя есть ещё одно дело" группы "Джудас Прист", но они запросили за это 50000 долларов плюс процент от прибыли. И тогда я сказал: "Да пошли они к чёрту! Не бывать этому!" и накропал собственных стишат. Но "Медвежата" уже стали неотъемлемой частью книги, когда мы узнали об авторских правах. Так что пришлось платить.
Не возражаете, если я спрошу, сколько?
Не возражаю. Но не скажу! Давайте так: сумма была не шестизначной.
Хочу спросить вас об одной вещи, не связанной с "Билли Саммерсом". Я заметил, что вам, похоже, очень нравится стихотворение Т. С. Элиота "Любовная Песнь Альфреда Пруфрока". Оно так часто появляется в ваших книгах. Почему оно так вас зацепило?
Оно часто всплывает в моей памяти, когда я веду повествование или описываю чувства персонажа. Не забывайте, когда я работаю, я не просто сижу со всеми этими словами в голове. Я словно плыву туда, куда меня несёт их поток. И иногда эти строки резонируют с тем, что я ощущаю, и тогда они появляются на страницах. "Что ж, пошли, вы да я..."
Боже мой, это прекрасное стихотворение, прекрасное экзистенциальное стихотворение. Оно обращается к определённой области сознания. К человеку, который находится в отчаянии, но не сражён им.
Источник: https://www.rollingstone.com/culture/culture-features/stephe...
Перевод: Сообщество Кингомания
Показать полностью
1
Помогите вспомнить название фильма
Американская молодёжная комедия, смотрел в середине 90-х. Старшеклассники планируют на каникулах рвануть к морю, но из-за плохих оценок им говорят, что они должны готовиться к пересдаче (тут не уверен, но факт, что зубрить им надо много). Тогда они похищают школьного ботаника, чтобы тот помогал им готовиться, и едут отдыхать, а в итоге находят ему подружку.
Отрывок из нового романа Стивена Кинга "Later" (2021)
Мы поднялись по лестнице на третий этаж, где находились две квартиры и, вдобавок, наша в самом конце холла. Наша была самой роскошной. Перед дверью в квартиру 3А стояли мистер и миссис Беркетт, и я сразу понял, что что-то произошло, потому что мистер Беркетт курил сигарету. Я ни разу не видел его с сигаретой, да и курение в доме было запрещено. Его глаза были красными, а седые волосы всклокочены и торчали в разные стороны. Я всегда называл его мистер, но на самом деле он был Профессор Беркетт и преподавал что-то заумное в Университете Нью-Йорка. Как я позже выяснил, Английский язык и Европейскую Литературу. Миссис Беркетт была в ночном халате и босиком. Халат был тонким, и почти ничего не скрывал.
"Что случилось, Марти?" - сказала мама.
Прежде чем он успел ответить, я показал ему индейку. Он выглядел расстроенным, и мне хотелось его подбодрить, а кроме того, я ею очень гордился. "Смотрите, мистер Беркетт! Я нарисовал индейку! Смотрите, миссис Беркетт!" Я держал рисунок перед лицом, чтобы она не подумала, что я пялюсь на её женские штуки.
Мистер Беркетт не обратил на меня никакого внимания. Не думаю, что он вообще услышал меня. "Тиа, у меня ужасные новости. Мона умерла сегодня утром".
Мама уронила к ногам сумку с рукописью и прижала ладонь ко рту. "Боже мой! Умоляю, скажите, что это не так!"
Он заплакал. "Она встала ночью и сказала, что хочет пить. Я снова заснул, а утром увидел, что она лежит, натянув одеяло до подбородка. И я пошёл на кухню сварить кофе, я подумал, что приятный запах её разб-б-будит... разбудит..."
Он зашёлся в рыданиях. Мама обняла его так же, как обнимала меня, когда мне было больно, несмотря на то, что мистеру Беркетту было уже лет сто (позже я узнал, что семьдесят четыре).
Вот тогда-то миссис Беркетт и заговорила со мной. Я с трудом слышал её, но не с таким трудом, как некоторых других, потому что она умерла совсем недавно. Она сказала: "Не бывает зелёных индеек, Джеймс".
"У меня бывают", - ответил я.
Мама по-прежнему обнимала мистера Беркетта и словно убаюкивала его. Её они не слышали, потому что не могли слышать покойников, а меня - потому что занимались своими взрослыми делами: Мистер Беркетт причитал, а мама утешала его.
Мистер Беркетт сказал: "Я позвонил доктору Аллену, и он сказал, что у неё, вероятно, был удар". По крайней мере, мне показалось, что он так сказал, хотя я и не понимал, кто кого ударил. "Он позвонил в похоронную службу. И они забрали её. Не знаю, что я буду делать без неё".
Миссис Беркетт сказала: "Мой муж сейчас подпалит твоей маме волосы своей сигаретой".
Разумеется, так и произошло. Я почувствовал запах жжёных волос, который у меня вызывал мысли о салонах красоты. Мама была слишком вежливой, чтобы жаловаться, но она выпустила его из объятий, а затем взяла из его пальцев сигарету, бросила её на пол и раздавила. Я подумал, что так мусорить очень неряшливо, но не сказал ни слова. Я понимал, что это особый случай.
Ещё я понимал, что если вновь начну разговаривать с миссис Беркетт, то разозлю его. И маму тоже. Даже ребёнок, если у него не совсем пусто на чердаке, знает очевидные вещи. Всегда говори спасибо и пожалуйста, не свети своим стручком при посторонних, не жуй с открытым ртом и не общайся с мертвецами в присутствии живых людей, которые их оплакивают. Я просто хотел сказать в свою защиту, что не знал, что она мертва, когда увидел её.
Позже я научился отличать живых от мёртвых, но тогда я только учился. Сама она не была прозрачной, а только её халат. Мертвецы выглядят совсем, как живые, вот только они всегда носят одежду, в которой умерли.
Тем временем мистер Беркетт начал пересказывать произошедшее. Он рассказал маме, как сидел и держал свою жену за руку, пока не приехал доктор, а потом вновь держал, пока её не увёз гробовщик. На самом деле он сказал "транспортировал тело", но я не понимал, о чём он, пока мама мне не объяснила. Ещё я не знал, кто такой гробовщик, и решил, что это как-то тоже связано с салонами красоты, вероятно, всё из-за того же запаха тлеющих волос. Его плач, почти прекратившийся, снова стал громким. "Её кольца пропали, - сказал он сквозь слёзы, - И свадебное, и обручальное, с большим бриллиантом. Я посмотрел на ночном столике с её стороны кровати. Обычно она клала их туда, когда мазала руки этим мерзким кремом от артрита..."
"Он и впрямь воняет, - сказала миссис Беркетт, - Ланолин это, по сути, воск, получаемый из овечьих шкур, но он помогает"
Я кивнул в знак того, что понял, но не сказал ни слова.
"...и на раковине в ванной, потому что иногда она оставляет их там... я везде посмотрел".
"Найдутся, - успокоила его мама, и, поскольку теперь её волосам ничего не угрожало, снова обняла его. - Они найдутся, Марти. Не беспокойтесь".
"Мне так её не хватает! Мне уже её не хватает!"
Миссис Беркетт покрутила рукой возле лица. "Уверена, что через полтора месяца он уже начнёт звать Долорес МакГоуэн пообедать с ним"
Мисер Беркетт рыдал навзрыд, а мама утешала его, как меня, когда я поцарапал коленку или, желая приготовить для неё чай, облился горячей водой. Короче, они сильно шумели, и я решился тихо спросить.
"Где ваши кольца, миссис Беркетт? Вы знаете?"
Мёртвые всегда говорят правду. В шесть лет я этого ещё не знал; я просто считал, что взрослые - и живые, и мёртвые - никогда не врут. Конечно, в то время я верил и в то, что Златовласка существует на самом деле. Назовите меня дураком, если хотите. По крайней мере, я не верил в то, что три медведя и вправду говорили.
"На верхней полке шкафа в коридоре, - сказала она, - у самой задней стенки, за блокнотами"
"Почему там?" - спросил я, и мама странно посмотрела на меня. Ей казалось, что я разговариваю с пустым коридором... хотя она знала, что я не похож на других детей. После того случая в Центральном Парке, неприятного случая - я о нём ещё расскажу - я как-то подслушал, как она в разговоре с редактором сказала, что я "чудик". Меня это напугало, потому что я решил, что она надумала поменять моё имя на Чудик, которое казалось мне дурацким.
"Не имею ни малейшего понятия, - сказала миссис Беркетт, - Наверное, у меня уже случился удар. Мои мысли уже, вероятно, тонули в крови".
Мысли, тонущие в крови. Я так и не смог об этом забыть.
Мама спросила, не хочет ли мистер Беркетт зайти к нам и выпить чашку чая ("или чего покрепче"), но он сказал, что собирается ещё раз поискать пропавшие кольца своей жены. Мама предложила занести ему еды из китайского ресторана, которую она планировала заказать на ужин, и он ответил, что это было бы замечательно, спасибо, Тиа.
Мама сказала "не за что" (ещё одно из ещё любимых выражений, наравне с "да-да-да" и "верно-верно") и добавила, что мы занесём ему еду в шесть вечера, если только он не захочет поужинать с нами, чему мы будем только рады. Он ответил, нет, ему хотелось бы поужинать в его собственной квартире, но он будет рад, если мы к нему присоединимся. Вот только он сказал "в нашей квартире", словно миссис Беркетт всё ещё была жива. Она была мертва, хотя так полностью и не ушла.
К тому времени уже и кольца найдутся, - сказала мама. Она взяла меня за руку, - Пойдём, Джейми. Мы увидимся с мистером Беркеттом позднее, а сейчас ему надо побыть одному".
Миссис Беркетт сказала: "Зелёных индеек не бывает, Джейми, а эта так вообще и на индейку не похожа. Она выглядит, как клякса, из которой растут пальцы. Да, до Рембрандта тебе далеко".
Мертвецы могут говорить только правду, но это годится лишь в том случае, когда ты хочешь знать ответ, но как я уже сказал, иногда правда может быть полным отстоем. Я начинал злиться на неё, но вдруг она расплакалась и моя злость исчезла. Она повернулась к мистеру Беркетту и сказала: "Кто теперь проследит, чтобы он продел ремень во всё шлёвки на брюках? Долорес МакГоуэн? Да чёрта с два!" Она поцеловала его в щёку... или поцеловала то место, где была его щека, я не мог точно сказать. "Я всегда любила тебя, Марти. И до сих пор люблю".
Мистер Беркетт поднял руку и поскрёб то место, которого она коснулась губами, словно у него был зуд. Я решил, что именно так он и подумал.
Показать полностью
1
Послесловие к сборнику Стивена Кинга "Четыре Сезона" (1982)
Сборник выходил на русском языке по меньшей мере 7 раз, но ни в одно издание не было включено авторское послесловие. Исправляем эту оплошность.
Пара любопытных фактов:
Именно в этом послесловии Кинг написал известную фразу, которую очень часто цитируют: "Я - литературный эквивалент Биг Мака и жареной картошки"
Стивен был вынужден врать, говоря, что одним из романов, который он хотел выпустить после "Кэрри", был "Блейз". На самом деле он отправил редактору роман "Дорожные Работы", но не мог написать об этом в послесловии, потому что к тому времени роман уже был выпущен под псевдонимом Ричард Бахман. Правду Кинг раскрыл только в интервью в 1999 году.
***
Послесловие
Несмотря на то, что чаще всего мне задают вопрос "Где вы берёте идеи?" ("первый номер с пулей", можно сказать), второе место, бесспорно, остаётся за вопросом: "Вы пишете что-нибудь, кроме ужасов?". Когда я говорю, что пишу, трудно сказать, что испытывает спрашивающий: облегчение или разочарование.
Незадолго до публикации "Кэрри", моего первого романа, я получил письмо от своего редактора, Билла Томпсона, в котором он просил меня подумать, что мы можем выпустить дальше (это может показаться немного странным, думать о следующей книге пока первая ещё не опубликована, но это вызвано тем, что подготовка романа к печати такая же долгая, как постпроизводство фильма. "Кэрри" к тому моменту готовилась к выходу почти год). Я тут же отправил Биллу рукописи двух романов, один назывался "Блейз", а другой - "Второе Пришествие". Первый был написан сразу после "Кэрри", в те полгода, пока первый вариант романа отлёживался в ящике стола, а второй - в течение года, пока "Кэрри" черепашьим шагом ползла к публикации.
"Блейз" был мелодрамой об огромном, умственно отсталом преступнике, который похитил ребёнка с целью получить выкуп у его богатых родителей... но полюбил его. "Второе Пришествие" было мелодрамой о вампирах, захвативших маленький городок в Мэне. Оба романа были отчасти литературным подражанием, "Второе Пришествие" - "Дракуле", "Блейз" - "О Мышах и Людях" Стейнбека.
Я думаю, Билл был ошарашен, получив сразу два романа в одной большой посылке (некоторые страницы "Блейза" были напечатаны на обратной стороне счетов за молоко, а от рукописи "Второго Пришествия" разило пивом, потому что кто-то опрокинул на рукопись кувшин пива во время новогодней вечеринки тремя месяцами ранее) - словно женщина, которая мечтает о букете цветов, узнавшая, что её муж купил ей оранжерею. Две рукописи в сумме насчитывали 550 страниц текста, напечатанного через единичный интервал.
Он прочёл оба романа за пару недель - поскребите редактора и найдёте внутри святого - и я отправился из Мэна в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать выход "Кэрри" (апрель 1974, друзья и соседи - Леннон ещё был жив, Никсон ещё был президентом, а у меня в бороде не было седых волос) и обсудить, какую книгу можно выпустить следующей... или почему обе не годятся для публикации.
Я находился в городе уже пару дней, и мы успели обсудить этот вопрос три или четыре раза. К окончательному решению мы пришли на перекрёстке - как сейчас помню, Парк Авеню и Сорок Шестой Улицы. Мы с Биллом ожидали зелёного сигнала светофора, глядя, как такси въезжают в этот классный тоннель, или что это такое - та самая штука, которая проходит насквозь здания "Пан Ам". И Билл сказал: "Я думаю, надо печатать "Второе Пришествие".
Что ж, мне и самому эта книга нравилась больше - но в его голосе сквозила какая-то странная неохота, и я спросил его, в чём дело.
- Просто, если ты выпустишь книгу о вампирах вслед за книгой о девочке, которая двигает предметы силой мысли, на тебя навесят ярлык", - сказал он.
-Ярлык? - переспросил я с неподдельным изумлением. Я не мог понять, что общего у вампиров и телекинеза. - Какой ярлык?
-Ярлык автора ужасов, - ответил он так же неохотно.
-И только-то? - сказал я с облегчением
-Подожди несколько лет, посмотрим, насколько малым тебе это покажется тогда.
-Билл, - сказал я изумлённо, - никто не способен заработать на жизнь, сочиняя ужастики в Америке. Лавкрафт жил впроголодь у себя в Провиденсе. Блох перешёл на саспенс и всякие внежанровые штуки. "Изгоняющий Дьявола" была единственной попыткой автора в этом жанре. Сам увидишь.
Свет сменился на зелёный. Билл похлопал меня по плечу.
-Я думаю, ты будешь очень успешным писателем. Но ты ни черта не смыслишь в том, о чём я сказал.
Он оказался ближе к истине, чем я. Оказалось, что в Америке можно заработать, сочиняя ужасы. "Второе Пришествие", переименованное в итоге в "Жребий Салема", пользовалось успехом. Когда книга вышла, я жил с семьёй в Колорадо и писал роман об отеле с привидениями. Выбравшись в Нью-Йорк, я отправился на встречу с Биллом в бар "У Джаспера" (где на музыкальном автомате с хозяйским видом лежал здоровый дымчато-серый кот; приходилось поднимать его, чтобы посмотреть, что за песня играет) и рассказал ему идею романа. К концу моего рассказа он склонился над стаканом бурбона, поставив локти на стол и обхватив руками голову, как человек, страдающий ужасной мигренью.
-Тебе не нравится, - сказал я.
-Очень нравится, - ровным голосом ответил он.
-Тогда в чём дело?
-Сначала девочка с телекинезом, потом вампиры, а теперь отель с привидениями и мальчик-телепат. На тебя повесят ярлык.
На этот раз я задумался серьёзнее - а потом вспомнил обо всех людях, которые так радовали меня на протяжении долгих лет - Лавкрафт, Кларк Эштон Смит, Фрэнк Белкнап Лонг, Фритц Лейбер, Роберт Блох, Ричард Матесон и Ширли Джексон (да, даже она носила ярлык автора ужастиков). И прямо там, в баре "У Джаспера", где на музыкальном автомате лежал кот, а мой редактор сидел рядом со мной, обхватив голову руками, я решил, что мог бы попасть и в более плохую компанию. Я мог бы стать "важным" писателем, вроде Джозефа Хеллера, и публиковать по одной книге в семь лет, или "блестящим" писателем, как Джон Гарднер, который пишет непонятные книги для светил науки, которые ездят на старых "Саабах" с выцветшими, но ещё читаемыми наклейками на заднем бампере: "ЮДЖИНА МАККАРТИ В ПРЕЗИДЕНТЫ".
-Хорошо, Билл, - сказал я - Буду автором ужасов, если этого хотят от меня люди. Всё нормально.
Больше мы не возвращались к этому разговору. Билл до сих пор редактор, а я пишу ужасы, и никто из нас не занимается самокопанием. Это хорошая сделка.
Так что на меня повесили ярлык, и я не слишком возражаю - в конце концов, этот ярлык справедлив... в основном. Но пишу ли что-то, помимо ужасов? Если вы прочли эти истории, вы знаете, что пишу... но элементы хоррора можно найти во всех этих историях, не только в "Методе Дыхания". В "Теле" есть мрачные эпизоды, в "Способном Ученике" есть страшный сон. Рано или поздно мой мозг всегда сворачивает в этом направлении. Одному Богу известно, почему.
Каждая из этих довольно длинных историй была написана после завершения романа - словно каждый раз после окончания большого дела в моих баках оставалось достаточно топлива для того, чтобы написать добрую повесть. "Тело", самая старшая из этих повестей, была написана сразу после "Жребия Салема"; "Способный Ученик" - в течение двух недель по завершении работы над "Сиянием" (а после "Способного Ученика" я был настолько выжат, что не писал ничего целых три месяца); "Риту Хэйуорт и Побег из Шоушенка" я написан после окончания "Мёртвой Зоны", а "Метод Дыхания", самая недавняя из этих историй - сразу же после "Воспламеняющей Взглядом"
Ни одна из этих повестей не публиковалась ранее; ни одну из них я даже не отправлял в издательство. Почему? Потому что все они объёмом от 25 до 35 тысяч слов - возможно, не точно, но примерно. И вот, что я вам скажу: 25 000 - 35 000 слов - это тот самый объём, который заставляет трепетать даже самого закалённого писателя. В мире нет точного и окончательного определения романа или рассказа - во всяком случае, когда речь идёт о количестве слов - да и не может быть. Но когда писатель приближается к отметке в 20 000 слов, он понимает, что вот-вот покинет пределы страны рассказов. Аналогичным образом, преодолев рубеж в 40 000 слов, он ступает в страну романов. Границы этих двух стран определены весьма неточно, но в какой-то момент писатель просыпается в ужасе и понимает, что оказался в по-настоящему ужасном месте, маленькой, раздираемой анархией банановой республике под названием "повесть" (или "новелла", что, на мой взгляд, звучит чересчур утончённо).
С точки зрения искусства, в повести нет ничего плохого. Конечно, точно так же, как ничего плохого нет в цирковых уродцах; правда, их вы редко сможете встретить за пределами цирка. Я к тому, что есть отличные повести, но они публикуются только на "жанровых рынках" (это мягко говоря; если называть вещи своими именами, повести живут в "литературном гетто"). Неплохую детективную повесть можно продать в "Журнал Тайн Эллери Квина" или в "Детективный Журнал Майка Шейна", хорошую научно-фантастическую повесть - в "Эмейзинг" или "Аналог", а то и в "Омни" или в "Журнал Фэнтези и Научной Фантастики". По иронии судьбы, свой рынок есть и у повестей в жанре хоррор: вышеупомянутый "ЖФ&НФ"; кроме того, журнал "Сумеречная Зона" и некоторые антологии пугающего чтива, вроде серии "Тени", публикующейся под редакцией Чарльза Л. Гранта в издательстве "Даблдей".
Но что касается повестей, которые можно описать только словом "мейнстрим" (словом, столь же унылым, как и "жанр"), то в финансовом плане у вас большие неприятности. Вы с ужасом взираете на свою рукопись объёмом от 25000 до 35000 слов, откупориваете бутылку пива, а в вашей голове звучит зычный голос с сильным акцентом: "Буэнос Диас, сеньор! Вам понравился полёт с нашей авиакомпанией "Ла Революсьон"? Вас хорошо кормили? Добро пожаловать в Новеллу, сеньор! Вам у нас понравится! Вот дешёвая сигара! Вот похабные картинки! Я думаю, сеньор, что ваша история останется с нами надооолго! que pasa? Ах-ха-ха-ха!"
Депресняк.
Когда-то (с грустью сказал он) у этих историй был свой читатель - в мире существовали такие замечательные журналы, как "Сатердей Ивнинг Пост", "Коллиерс" и "Американский Меркурий". Все эти журналы - и некоторые другие - целиком держались на прозе, короткой и длинной. А если история оказывалась слишком длинной для одного выпуска, они публиковали её по частям в трёх, пяти, девяти номерах. Отравляющая идея печатать отрывки из романа или роман в сокращении была ещё неведома (сейчас "Плейбой" и "Космополитен" сделали это дурновкусие общей практикой, так что вы можете прочесть целый роман за двадцать минут!). Истории отводилось столько места, сколько ей требовалось, и я сомневаюсь, что был единственным человеком, который ждал появления почтальона весь день, потому что он должен был принести свежий номер "Пост", в котором ожидался новый рассказ Рея Брэдбери или заключительная часть нового романа Кларенса Баддингтона Келланда.
Моё нетерпение делало меня мишенью для издёвок. Когда почтальон, одетый в шорты и пробковый шлем, наконец, появлялся, я встречал его возле дороги, приплясывая так, словно хочу в туалет, моё сердце было готово выпрыгнуть из груди. С жестокой ухмылкой он протягивал мне счёт за электричество. И только. Моё сердце камнем падало вниз. Наконец, он, сжалившись, отдавал мне журнал с ухмыляющимся Эйзенхауэром на обложке работы Нормана Рокуэлла: статья Пита Мартина о Софи Лорен; "Я Считаю Его Отличным Парнем" Пэт Никсон, посвящённая, как нетрудно догадаться, её мужу, Ричарду Никсону; и, конечно же, истории. Длинные, короткие, и последняя глава романа Келланда. Хвала небесам!
И такое случалось не единожды. Каждую чёртову неделю в день выхода "Пост", я думаю, я был самым счастливым парнем на Восточном Побережье.
До сих пор сохранились журналы, печатающие длинную прозу - "Атлантический Ежемесячник" и "Нью Йоркер" - два примера изданий, наиболее сочувствующих проблеме писателя, который произвёл на свет повесть в 30000 слов. Но ни один из этих журналов не принял мою писанину, прямолинейную, не слишком высокохудожественную, а иногда (чертовски больно это признавать) откровенно неуклюжую.
Но эти же качества - пусть и не заслуживающие восхищения - в определённой степени способствовали успеху моих романов. Большинство из них это простая проза для простых людей, литературный эквивалент Биг Мака и жареной картошки из Макдональдса. Я способен оценить изысканную прозу, она находит во мне отклик, но мне очень трудно, а то и не под силу, писать такую прозу самому (когда я был начинающим писателем, моими литературными кумирами были маститые романисты, чей стиль прозы варьировался от ужасного до несуществующего - такие, как Теодор Драйзер и Фрэнк Норрис). Заберите у романиста изысканность стиля, и вы увидите, что он стоит на одной ноге, имя которой - весомость прозы. В результате, я старался, чтобы моя проза звучала как можно более весомо. Другими словами, если ты не можешь бежать, как чистокровный конь, ты, по крайней мере, можешь воспользоваться своими мозгами (я уже слышу голос с галерки: "Какими мозгами, Кинг?" Ха-ха, очень смешно, парень, а теперь вали отсюда).
В результате, когда дело дошло до повестей, которые вы только что прочитали, я оказался в странном положении. Своими романами я достиг такого уровня, что люди начали говорить, что Кинг, стоит ему захотеть, может опубликовать даже список сданного в прачечную белья (некоторые критики утверждают, что именно этим я и занимаюсь последние восемь лет), но я не мог опубликовать эти повести, потому они были слишком длинными и, в то же время, слишком короткими. Если вы понимаете, о чём я.
"Si, сеньор! Снимите вашу обувь! Отведайте дешёвого рома! Скоро на сцену выйдет Посредственный Оркестр Революсьона и дурно сыграет музыку в стиле калипсо! Уверен, вам понравится! У вас в запасе много времени, сеньор! Потому что ваша история..."
"... останется здесь надолго, да, да, почему бы вам не отправиться куда-нибудь свергать марионеточную демократию империалистов?"
Так что я, в конце концов, решил выяснить, не заинтересуются ли издательства "Викинг" и "Новая Американская Библиотека" (издатели моих книг в переплёте и бумажной обложке соответственно) книгой с историями о необычном побеге из тюрьмы, о мальчике и старике, которые завязли в отношениях, основанных на взаимном паразитировании, о четвёрке ребят из маленького городка, которые отправились на поиски открытий, а также необычной историей в жанре хоррор, в которой женщина решила родить ребёнка во что бы то ни стало (а может быть это история о клубе, который на самом деле вовсе и не клуб). Издатели сказали, хорошо. И таким образом я смог спасти эти четыре длинные истории из банановой республики под названием "новелла".
Я надеюсь, они вам понравятся, мучачос и мучачас.
Да, и напоследок ещё одно замечание насчёт навешивания ярлыков.
Примерно год назад я разговаривал со своим редактором - не Биллом Томпсоном, а новым редактором, славным парнем по имени Алан Уильямс, смышлёным, остроумным и талантливым человеком, который, правда, постоянно прозябает где-то в глуши штата Нью Джерси.
- Мне понравился роман "Куджо", - он только что закончил редактировать мой новый роман о бешеном псе, - ты уже думал, о чём будешь писать дальше?
Я испытал дежа вю. Этот разговор уже происходил.
- Да, подумывал, - сказал я.
- Выкладывай.
- Что ты думаешь о сборнике из четырёх новелл? Большинство из них - обычные истории, не хоррор. Что скажешь?
- Новеллы, - сказал Алан. Он отличный парень, но по его голосу я понял, что я его не обрадовал; он произнёс это так, словно только что выиграл два билета до неспокойной маленькой банановой республики на самолёте авиакомпании "Ла Революсьон". - Ты имеешь в виду длинные рассказы?
- Точно, - ответил я, - а книгу мы назовём "Четыре сезона", чтобы все сразу поняли, что она не о вампирах, или об отеле с привидениями или о чём-нибудь в том же духе.
- А следующая книга будет о вампирах? - с надеждой спросил Алан.
- Вряд ли. Что ты думаешь, Алан?
- Тогда может об отеле с привидениями?
- Нет, об этом я уже писал. "Четыре Сезона", Алан. Звучит неплохо, а?
- Звучит великолепно, Стив, - со вздохом сказал Алан. Это был вздох хорошего парня, который сел в третьем классе нового самолёта авиакомпании "Ла Революсьон" и увидел, как по спинке кресла перед ним ползёт таракан.
- Надеюсь, тебе понравится, сказал я.
- А можно включить в этот сборник хотя бы одну страшную историю? В качестве... одного из сезонов?
Я улыбнулся - уголком рта - думая о Сандре Стэнсфилд и Методе Дыхания Доктора МакКаррона. - Я что-нибудь придумаю.
- Отлично! А по поводу нового романа...
-Как насчёт машины, одержимой злыми духами? - сказал я.
- Великолепно! - просиял Алан. Я почувствовал, что он вернётся на редакторское совещание в свою глушь счастливым человеком. И я тоже был счастлив - мне нравилась моя история об одержимой машине, и я думал, что эта книга заставит многих понервничать, переходя улицу после наступления темноты.
Но эти истории мне тоже дороги, и какая-то часть меня всегда будет любить их. Я надеюсь, что тебе они тоже понравятся, Читатель; что они сделают то, что и подобает хорошей истории: заставят тебя позабыть о грузе реальности и унесут туда, где ты никогда не был. Это самое восхитительное волшебство, что я знаю.
Окей. Мне пора. До встречи. Не теряйте голову, читайте хорошие книги, делайте добро и будьте счастливы.
С любовью и наилучшими пожеланиями,
СТИВЕН КИНГ
4 января 1982 года
Бангор, Мэн
Показать полностью
1
Стивен Кинг и списки бестселлеров: интересные факты
Вся статистика даётся по списку бестселлеров газеты "The New York Times", наиболее авторитетного и старого (списки бестселлеров публикуются с 1942 года) издания:
Второй роман Стивена Кинга - "Жребий Салема" - попал в списки бестселлеров раньше первого - "Кэрри". "Жребий Салема" дебютировал на 9 месте среди изданий в бумажной обложке, а неделю спустя ,19 сентября 1975 года, занял первое место. Роман же "Кэрри" появился в чартах лишь спустя три года после публикации, в 1976 году, благодаря получившему две номинации на "Оскар"фильму Брайана де Пальмы с Сисси Спейсек и Джоном Траволтой.
Впервые Кинг попал в чарты романов в твёрдом переплёте (серьёзный показатель успеха) 27 марта 1977 года, когда роман "Сияние" дебютировал на 8 месте. Однако первого места Кинг впервые достиг лишь с романом "Мёртвая Зона" в 1979 году. Кстати, "Мёртвая Зона" стала первой книгой Кинга, достигшей вершины в обоих чартах - в переплёте и в обложке.
Роман "Воспламеняющая Взглядом" в обложке, стал первой книгой Кинга, которая не просто достигла верхней строчки, но ДЕБЮТИРОВАЛА там.
23 августа 1981 года Стивен Кинг впервые одновременно возглавил оба чарта. "Воспламеняющая Взглядом" лидировала среди изданий в обложке, "Куджо" - среди изданий в переплёте.
"Четыре Сезона" (включавший повести "Рита Хейуорт и Побег из Шоушенка", "Способный Ученик", "Тело" и "Метод Дыхания") стал первым сборником в истории New York Times, занявшим первую строчку.
Несмотря на огромную популярность, роман "Кристина" так и не достиг первого места в списке бестселлеров. Книга держалась в верхней части чарта более полугода, но на первое место её не пускали то "Маленькая Барабанщица" Джона ле Карре, то новеллизация шестой части саги "Звёздные Войны" "Возвращение Джедая" Джоан Виндж.
В ноябре 1983 года впервые 2 романа Стивена Кинга находились в топ-10 списка бестселлеров среди изданий в переплёте: "Кристина" и "Кладбище Домашних Животных"
"Худеющий" является единственным романом, опубликованным Кингом под псевдонимом Ричард Бахман, который попал в чарты до раскрытия тайны Бахмана (более того, роман даже две недели держался на верхней строчке). Первые четыре романа Бахмана - "Ярость", "Долгая Прогулка", "Дорожные Работы" и "Бегущий Человек" тоже попадали в списки, но лишь после того, как Америка узнала, что в книжных магазинах есть четыре неизвестных романа Стивена Кинга.
27 октября 1985 года впервые в списке бестселлеров в переплёте находилось одновременно ТРИ книги Стивена Кинга: "Худеющий", "Талисман" и "Книги Бахмана" (первые четыре романа, выпущенные одним изданием)
Роман "Оно" стал книгой с самым коротким названием, которая когда-либо поднималась на верхнюю строчку списка бестселлеров (в оригинале всего две буквы - "It"). Пять лет спустя "достижение" Кинга повторила Кэтрин Хэпберн с романом "Я" (в оригинале "Me")
За четыре с небольшим года (1983-1987) СЕМЬ романов Кинга занимали первое место. Этот рекорд не превзойдён и поныне.
Расширенное издание романа "Противостояние" (1153 страницы) дебютировало на 1 месте в 1990 году. Когда роман впервые вышел в сокращённом виде в 1978 году (на 400 страниц короче), он достиг лишь 13 места.
Роман "Нужные Вещи" стал первой книгой Кинга за 7 лет, не дебютировавшей на первом месте. Причиной тому стала книга Александры Рипли "Скарлетт", продолжение романа "Унесённые Ветром", сокрушительный хит 1991 года. В результате за второе место сражались сразу несколько тяжеловесов со своими новыми книгами: Стивен Кинг, Даниэлла Стил, Сидни Шелдон, Том Клэнси и Кен Фоллетт.
В 1996 году Стивен Кинг стал вторым автором в истории, чьи книги занимали одновременно две верхних строчки списка бестселлеров в переплёте. Первым был Роберт Джеймс Уэллер. Кинг с книгами "Безнадёга" и "Регуляторы", Уэллер - с книгами "Мосты Округа Мэдисон" и "Медленный Вальс в Сидар Бенд".
Это может показаться невероятным, но культовый роман Кинга "Зелёная Миля" не поднимался на первое место. Дело вот в чём: Кинг решил попытаться повторить успех Чарльза Диккенса, выпускавшего романы отдельными главами. Появление каждой главы вызывало невиданный переполох. "Зелёная Миля" также была опубликована шестью отдельными книгами, КАЖДАЯ из которых в отдельности занимала верхнюю строчку. Однако выпущенный годом позже роман целиком достиг лишь второго места.
Выпущенная в 1999 году книга "Буря Столетия" достигла лишь 7 места среди изданий в обложке, что стало самым слабым результатом среди книг Стивена за 21 год. Однако в то же время это можно назвать грандиозным успехом, потому что никогда до тех пор ОРИГИНАЛЬНЫЕ КИНОСЦЕНАРИИ не попадали в списки вообще.
Роман "Сердца в Атлантиде" дебютировал лишь на 4 месте. Первые три были прочно заняты романами о Гарри Поттере. Любопытно, что одновременно в чартах находился и другой роман со словом "Атлантида" в названии: "Найденная Атлантида" Клайва Касслера.
Книга "Дневник Эллен Римбауэр", вышедшая одновременно с мини-сериалом по сценарию Стивена Кинга "Особняк "Красная Роза", достигла 1 места среди изданий в переплёте, а выпущенная полугодом позже в обложке, заняла лишь 14 место. Причина этого в том, что изначально читатели подозревали, что книга, как и сценарий фильма, написана Стивеном Кингом. Когда же выяснилось, что автором является Ридли Пирсон, друг Кинга, интерес к произведению угас. На обложке книги имя автора указано не было, написано лишь "под редакцией Джойса Рирдона" (персонаж фильма)
В первой половине 2000-х "The New York Times" изменило политику своих чартов. Теперь книги, являющиеся частью более крупного эпоса, не могли одновременно занимать больше одного места в списке. Сделано это было после того, как одновременно шесть частей "Зелёной Мили" находились в чарте, а позднее - несколько книг о Гарри Поттере. В результате романы Роулинг запихнули во второстепенный чарт "Детские Книги" (позднее под давлением фанатов романы о Поттере вернулись в общий список), а вышедшая в 2003 году книга "Волки Кальи" находилась в списке под названием "Тёмная Башня: Тома 1-5". Такая смена названия не помешала роману достичь 2 места. Лишь второго, потому что на вершине правил "Код да Винчи". Кстати, книгой, которая в итоге потеснила роман Дэна Брауна на первом месте, стал следующий роман "Тёмной Башни" - "Песнь Сюзанны". Всего на одну неделю, но тем не менее.
В период с 1981 по 2010 годы лишь в 2000 и 2005 годах Кинг не был на вершине списка бестселлеров. В 2000 он восстанавливался после аварии 1999 года, а в 2005 выпустил лишь короткую повесть "Парень из Колорадо", во многом экспериментальную, со слишком открытым финалом.
Сборник "Лучшие Американские Рассказы", который выходит каждый год в Америке на протяжении долгого времени, никогда не блистал в чартах, но иногда читатели клюют на громкое имя составителя сборника. Антология 1999 года, составленная Джоном Апдайком, достигла 15 места, антология 2007 года, составленная Стивеном Кингом - 13-го.
Повесть "Мгла", выпущенная отдельной книгой вскоре после выхода одноимённого фильма Фрэнка Дарабонта, достигла 9 места, что является неплохим достижением для произведения, впервые опубликованного 27 лет назад.
С романом "Дьюма Ки" Кинг стал первым автором с 30 бестселлерами №1. На втором месте идёт Даниэлла Стил, у которой на тот момент таких книг было 27. Ни один писатель в обозримом будущем даже близко не подберётся к таким цифрам.
Источник: Kevin Quigley "Chart of Darkness"
перевод: https://zen.yandex.ru/media/id/5c989080e9f57300b3f7049b/stiv...
Показать полностью
9
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1982)
Предыдущие посты:
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1956-1966)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1956-1966) (окончание)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1967-1971)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (письма в студгазету 1967-1969)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1970-1974)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1974-1976)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1977-1978)
Отряд Д - неопубликованный рассказ Стивена Кинга (конец 70-х)
"Каково это - жить с монстром"
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1979-1980)
Путеводитель по творчеству Стивена Кинга (1981)
"Тёмная Башня: Стрелок"
(сборник повестей / роман)
опубликован ограниченным тиражом в издательстве "Дональд М. Грант" в июне 1982 года
массовое издание опубликовано в бумажной обложке 28 сентября 1988 года
Разбивая этот путеводитель на отдельные посты, я старался находить места, где карьера Кинга делала резкий (или не очень) поворот и акцентировать внимание на том, что можно считать началом нового "периода". Я думаю, что, в целом, я справился довольно неплохо, хотя это и не моя заслуга, а просто некоторые книги служили отличными вехами.
Одна из таких вех датируется летом 1982 года, когда вышло первое издание "Стрелка". Отдельные истории, собранные под одной обложкой, датируются ещё 1978 годом, но именно с выходом "Стрелка" в издательстве Дональда М. Гранта берёт своё начало цикл книг "Тёмная Башня".
Большинство фанатов Кинга не подозревали о том, что произошло, и так продолжалось до выхода романа "Кладбище Домашних Животных" годом позже.
Современные поклонники Стивена едва ли знают об этом. Более того, они сочтут невозможным тот факт, что может выйти новый роман Кинга - пусть даже ограниченным изданием - а для большей части фанатов это останется тайной. В нашем мире информация распространяется с такой скоростью, что Постоянный Читатель не сможет долго оставаться в неведении, даже если сознательно перестанет читать новости.
Под "нашим миром" я подразумеваю мир интернета и, в особенности, социальных сетей. Мир 1982 года понятия не имел о подобных вещах.
Мир сдвинулся с места.
В какой-то мере, это хорошо. Но мне свойственно порой предаваться ностальгии, и я иногда думаю, каково бы это было: купить новую книгу Стивена Кинга "Кладбище Домашних Животных" в 1983 году, пролистать страницы, дойдя до последней, на которой перечислены другие произведения автора? По телевизору в это время идёт "Полиция Майами", а по радио играет песня "Sweet Dreams". Интересно, обратил бы я внимание на эту страницу?
Если нет, то это приключение закончилось бы, даже не начавшись.
Но если бы обратил, какова бы была моя реакция? У меня есть целая полка, отведённая под книги Стивена Кинга; я прочёл их все по два-три раза, самые любимые - по четыре. Возможно, я бы воскликнул: "Круто! У Стивена Кинга есть книга, о которой я ни разу не слышал!" или "Чёрт возьми! Не могу поверить, что у меня собраны не все книги Стивена Кинга!" (И это не считая того, что в мире уже было четыре романа Ричарда Бахмана, о которых не знал никто).
Как бы отреагировали вы? Моя реакция ближе ко второй, и подозреваю, что я один из тех фанатов, которые впадают в панику от того, что не могут достать книгу любимого писателя. Подобная мысль всегда вызывает у меня нестерпимый зуд. А вдруг Кинг решит выпустить новый роман ограниченным изданием, которое тут же раскупят? А вдруг массового издания придётся ждать ШЕСТЬ ЧЁРТОВЫХ ЛЕТ? Эта мысль повергает меня в ужас.
Впрочем, в этом есть и свои плюсы.
Не поймите меня неправильно. Это здорово, что в своём 2017 году я могу купить любую книгу, которую могу позволить. Но всё же есть что-то романтическое в том, что бы узнать о существовании романа Стивена Кинга, о котором ты не знаешь ничего.
Возможно, вы поймёте это парадоксальное желание, а возможно, нет. Если поймёте, то вам, скорее всего, станет понятно, почему роман "Стрелок" - заканчивающийся сценой, в которой Роланд сидит на берегу, размышляя о том, что однажды может достигнуть своей цели - является моей любимой книгой у Стивена Кинга.
"Перед Игрой"
(удалённый пролог роман "Сияние")
опубликован в номере 17/18 журнала "Whispers" в августе 1982 года
перепечатан (в сокращённом виде) в журнале "TV Guide" 26 апреля 1997 года
перепечатан в 2017 году в ограниченном издании "Сияния" от "Cemetery Dance"
в сборники не включался
Когда мы говорили о "Сиянии", я упоминал, что у роман был довольно длинный пролог, который издательство "Даблдей" решило вырезать, чтобы сделать стоимость книги ниже. Учитывая, что роман стал бестселлером в переплёте, думаю, не стоит винить "Даблдей" за то, что они приняли такое решение.
Как бы то ни было, "Перед Игрой" был опубликован в сдвоенном номере (№17 и №18) сборника "Whispers" за август 1982 года. Пролог состоит из пяти "сцен" (или глав):
"Сцена 1: Третий этаж отеля, переживающего тяжёлые времена" - в ней мы узнаём о строительстве "Оверлука" и о страшных вещах, которые почти сразу же начинают происходить.
"Сцена 2: Спальня в предрассветный час" - в которой пара молодожёнов не слишком наслаждается своим медовым месяцем в отеле "Оверлук".
"Сцена 3: В Ночь Большого Маскарада" - в которой Хорас Дервент разрывает свои любовные отношения (если их можно так назвать), и это не сулит ничего хорошего человеку, лишённому его благосклонности.
"Сцена 4: Новости из Нью-Хэмпшира" - в которой мы узнаёт, что отношения юного Джека Торранса с отцом не были слишком близкими.
"Сцена 5: Отель "Оверлук", четвёртый этаж, 1958 год" - кровавое убийство босса мафии.
Очень сильная вещь. Не уверен, что она дотягивает до уровня остального романа (ещё одна причина, по которой я не могу винить "Даблдей" в том, что они попросили Кинга сократить книгу), но, в целом, она очень хороша. Добавлю несколько примечаний: первая сцена напоминает историю особняка "Красная Роза" (и "Дневник Эллен Римбауэр"), а третья позволяет лучше понять не только роман, но и экранизацию Стэнли Кубрика. Пятая сцена заканчивается зловещей фразой: "Оверлук" чувствовал себя хорошо с мертвецами", что является отличным переходом к основной части романа.
В том же номере "Whispers" напечатано отличное эссе Стивена Кинга "О "Сиянии" и других прегрешениях", которое начинается так:
"Большинство писателей согласится - с почти невероятной быстротой - что сильнее всего отравляет их существование вопрос "Где вы берёте идеи?". Но дело в том, что они сами не могут ответить на этот вопрос. Когда они возводят очи горе в знак того, что для них этот вопрос стоит в одном ряду с проказой, раком простаты и Десяти Казнями Египетскими, они думают о леди с подсиненными кудряшками, которая вскакивает во время ответов на вопросы в конце выступления писателя с одной единственной целью: задать Этот Самый Вопрос. Вы знаете, о чём она собирается спросить; её выдаёт маниакальный блеск в глазах. Она тверда в своём намерении, и ничто на свете её не остановит; более того, судя по напору в её голосе, вы верите: она и впрямь считает себя первой, кто задал Этот Вопрос".
Далее Кинг говорит, что хотя Вопрос и страшен (потому что на него практически невозможно ответить), "дайте автору волю, и он будет рассказывать вам об этом всю ночь напролёт". Поэтому он так рад тому, что может подробно рассказать, откуда у него родилась идея романа "Сияние". Там и Рэй Брэдбери, и шампунь "Прелл", и сон, который приснился Кингу во время пребывания в отеле "Стэнли", и его маленький сын Джозеф Хиллстром Кинг, которого однажды вырвало прямо на отца.
Также Кинг рассказывает о работе над прологом "Перед Игрой", который он написал после завершения романа. Сделано это было для того, чтобы уравновесить книгу, так как у неё также был и эпилог "После Игры". "Мне так понравился пролог, что я прямо таки чувствовал его желание вырасти в отдельную книгу", пишет Кинг, "во мне оставалось столько энергии, словно я только что приземлился на истребителе, в котором осталось топлива, чтобы взлететь ещё раз и сделать несколько "петель" и "бочек".
Помимо этого, Кинг пишет о рассказе "Центр Притяжения", отредактированная версия которого появилась в том же номере. Кинг упоминает, что этот рассказ написан под влиянием книг "Вайнсбург, Огайо" Шервуда Андерсона, "Наш Городок" Торнтона Уайлдера, а так же рассказов Дэвиса Грабба. Он называет эту публикацию "подлинным дебютом" и говорит, что это уже третий вариант произведения. Впоследствии Кинг вновь перепишет рассказ, сделав его продолжением романа "Нужные Вещи".
"Калейдоскоп Ужасов"
(комикс Стивена Кинга и Берни Райтсона)
опубликован в бумажной обложке издательством "Плюм" 20 августа 1982 года
Комикс-адаптация "Калейдоскопа Ужасов" появилась на рынке тремя месяцами раньше фильма, что выглядит странным. Как бы то ни было, так и произошло. Кстати, это комикс стал моим первым знакомством с творчеством Стивена Кинга. Я случайно наткнулся на него на журнальной стойке в магазине, и был так напуган, что просто бросил его и убежал.
Текст комикса написан самим Кингом, а иллюстрации нарисованы Берни Райтсоном, который в то время был известен в первую очередь как со-автор (совместно с Леном Вейном) комикса "Болотная Тварь".
"Четыре Сезона"
(сборник)
опубликован в переплёте издательством "Викинг" 27 августа 1982 года
К этому моменту имя Кинга - чей первый роман вышел меньше десяти лет назад - уже прочно ассоциировалось с ужасами. Ну или было максимально близко к этому. Для всей Америки он был Пугалом, масштаба Хичкока или Серлинга, тёмной стороной Джорджа Лукаса или Стивена Спилберга (кстати, о Спилберге - Кинг обсуждал с режиссёром возможность написания сценария для фильма "Полтергейст", однако этим плана не суждено было осуществиться. Возможно, на каком-то ином уровне Башни...)
Стоит также вспомнить, что Кинг не всегда тяготел к ужасам. В его ранних романах либо вовсе отсутствуют сверхъестественные элементы, либо наблюдается уклон в сторону научной фантастики. Также он пытался работать в жанре детективной прозы ("Ярость" и "Блейз" отчасти относятся к этой категории). Для него самого, наверняка, было шоком, что он стал популярен - исключительно - как автор ужасов.
Возможно, желая доказать читателям, что он способен писать не только ужасы, Кинг написал четыре повести (или коротких романа), в которых практически отсутствует элементы хоррора, и выпустил их одной книгой, назвав "Четыре Сезона". Вы думаете, я могу писать только о призраках? словно спрашивал он. Вот вам история о побеге из тюрьмы, план которого разрабатывался долгие годы. Вот история о бывшем нацисте, который рассказывает подростку о том, как убивал людей. В этой истории нет ни одного вампира, но временами вам захочется, чтобы они там были. Вот вам житейская история о четверых мальчишках, которые идут через лес, чтобы увидеть труп человека; она не напугает вас - скорее, вызовет приступ меланхолии. И лишь в последней истории будут сверхъестественные мотивы, разумеется, если вы поверите в рассказ этого человека.
Все четыре новеллы - "Рита Хейуорт и Побег из Шоушенка", "Способный Ученик", "Тело" и "Метод Дыхания" - в той или иной степени исследуют искусство рассказывания историй и одним сборником создают эффект больший, чем четыре отдельных истории в сумме.
А поскольку каждая история в отдельности хороша, можно с уверенностью называть "Четыре Сезона" одной из лучших книг Кинга.
"Вслед за кошмаром" ("Stalking the Nightmare")
(сборник Харлана Эллисона)
опубликован в переплёте издательством "Phantasia Press" в сентябре 1982 года
предисловие Стивена Кинга
Мой период увлечения Харланом Эллисоном пришёлся примерно на 1997 год. Он длился примерно год, и продолжался бы гораздо дольше, имей я бесконечный запас времени. Это условие определяет всю мою жизнь; вашу, я думаю, тоже.
Как бы то ни было, я прочитал несколько произведений Эллисона на курсе научно-фантастической литературы, а позднее - пару сборников рассказов и нехудожественной прозы. Я так же знал его по работе над эпизодом "Звёздного Пути" под названием "Город На Краю Вечности".
После этого я начал небольшое исследование, готовясь приступить к чтению полного собрания сочинений, но этому не суждено было случиться, потому что у меня появился новый предмет интереса, который захватил всё мой внимание без остатка. У меня были подобные периоды увлечения Брэдбери, Хайнлайном, Филипом Диком, а ещё Бестером. И все они закончились. Я не потерял интерес ни к одному из этих писателей; все они как заряженные пистолеты - ждут пока их возьмут, взведут курок, прицелятся и выстрелят.
Эллисон - весьма спорная фигура, если хотите узнать больше - интернет вам в помощь. Я считаю его (основываясь на своих скудных и поверхностных знаниях) высокомерным, проницательным, необъективным, очаровательным, сбивающим с толку, зачастую правым, зачастую неправым и очень умелым мастером соединять вместе слова, предложения, абзацы и так далее.
Последнее имеет для меня наибольшее значение. Эллисон, особенно в нехудожественной прозе, очень прямолинеен и напорист, что может утомить некоторых читателей. Другие же могут обнаружить, что, почитав Эллисона, начинают непроизвольно ему подражать. Кинг в своём десятистраничном предисловии, очевидно, находится под влиянием Эллисона.
И это здорово. Чувствуется, что Кинг наслаждается этим, и делится своим наслаждением с читателем.
Вот вам довольно большой отрывок из предисловия:
Мою жену это просто бесит, но я не могу удержаться, простите.
Все эти поучения и присказки.
Например: всяк сверчок знай свой шесток; тебе это нужно, как собаке пятая нога; с таким другом, как он, и врагов не надо.
Я могу продолжать бесконечно. Я их знаю миллионы. Я перенял их от матери, а она, в свою очередь, от своей матери. Маленькие зерна мудрости.
И мою жену они просто БЕСЯТ.
"Но, милая, - говорю я самым миролюбивым тоном (я очень миролюбивый парень, когда не пишу о вампирах и убийцах-психопатах), - в этих словах есть доля правды. Всякий сверчок и впрямь должен знать свой шесток. Аппетит действительно приходит во время еды. А сколько волка ни корми..." И тут я замечаю, что лучше бы мне заткнуться. Моя жена, которая умеет быть очень грубой, когда необходимо, начинает делать вид, что её тошнит. Мой четырёхлетний сын выходит из душа голышом, со струйками воды, стекающими вниз на пол и кровать (на мою половину кровати, разумеется) и тоже начинает издавать такие звуки, словно его вот-вот стошнит.
По-видимому, она учит его ненавидеть и презирать меня. Всё это замешано на мифе об Эдипе, сексе, нео-юнгианстве и пороках.
Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
Два дня спустя, когда тот же самый ребёнок раздумывает, какую карту сбросить во время напряжённой партии в "Безумные Восьмёрки", другой мой сын, девяти лет, говорит: "Дай-ка мне взглянуть на твои карты, Оуэн. Я скажу, какую сбросить".
Оуэн смотрит на него холодно. Расчётливо. Медленно прижимает карты к груди. И с ухмылкой, в которой нет и тени юмора, говорит "Джои, твои советы мне нужны, как собаке пятая нога".
Моя жена начинает вопить и кататься по полу, пуская пену изо рта, выдирая волосы огромными клоками и суча ногами, крича: "Я ТРЕБУЮ РАЗВОДА! ЭТОТ МУЖЧИНА РАЗВРАТИЛ МОИХ ДЕТЕЙ И Я ТРЕБУЮ ГРЁБАННОГО РАЗВОДА!"
Сердце моё преисполняется теплом от содеянного (хотя это, может быть, просто избыток кислоты в желудке). Присказки моей матери проникли в разум нового поколения, словно химические отходы в водоём. Я думаю: ха-ха-ха! Ещё один триумф для нас, потомков болотных жителей. Да здравствуют ирландцы!
Кое-кто может принять всё это за чистую монету и проникнуться состраданием к бедной Табите, которая, возможно, является единственным разумным членом моей семьи (ну ещё, может быть, Наоми).
Захватывающе!
"Полоса Неба"
(отрывок рассказа)
опубликован в бумажной обложке издательством "Даблдей" в сборнике "Бестселлер "Сделай Сам"
в сборники Кинга не включался
"Бестселлер "Сделай Сам" был проектом, для которого известные писатели, авторы бестселлеров, написали начало и концовку, а читатели - или писатели? - должны были придумать середину. Кинг написал "Полосу Неба", идея которой настолько хороша, что хочется втайне надеяться, что Кинг и сам написал середину и когда-нибудь устроит нам праздник, опубликовав её.
Кинг написал всего пять абзацев, действие которых разворачивается в парке развлечений под названием "Полоса Неба". В парк приходят двенадцать подростков; обратно выходят только двое - один из них лишился разума. В концовке рассказчик приходит к своему обезумевшему другу и вспоминает, что произошло с ними в молодости.
Я не смог точно определить дату публикации, но одна статья из "Вашингтон Пост" говорит, что книга должна выйти летом, поэтому летом 1982 года я её и датирую.
"Питер Страуб: Неофициальная Похвала" ("Peter Straub: An Informal Appreciation")
(эссе)
опубликовано в виде сувенирной программки на Всемирном Конвенте Фэнтези 29 октября 1982 года
в сборники не включалось
Утверждать, что судьбы Кинга и Страуба тесно связаны, было бы неправильно, однако эти двое то и дело появлялись в жизни друг друга, особенно в первой половине 1980-х годов.
Следующий пример взят из эссе, написанного Кингом в знак восхищения своим другом и коллегой Питером Страубом. Вот как оно начинается:
Питер Страуб всегда выглядит неуместно на конвентах любителей фэнтези.
Большинство завсегдатаев подобных мероприятий разгуливают в самых разнообразных футболках (мои самые любимые из тех, что попадали мне на конвентах, содержали такие надписи: ВРЕЖЬ МНЕ, ПАПОЧКА; ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК ИДУТ В БАР; ИГРОКИ В РЕГБИ ЕДЯТ СВОИХ МЕРТВЕЦОВ и КТО-НИБУДЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОПРИТЕ РОНАЛЬДА РЕЙГАНА!), диковинных головных уборах, эксцентричных украшениях и даже в костюмах - на подобных сборищах нередко можно встретить триббла из "Звёздного Пути", плавно скользящего по коридору ночью, или джентльмена в серебряном костюме, у которого антенны торчат не только из головы, но и из сосков и пупка. Ну и конечно джинсы - "Ливайсы", "Джордаш", "Запасы Армии и Флота". Джинсы повсюду.
Фэнтези Конвент всегда поход на цыганский табор, сошедший со страниц рассказа Рэя Брэдбери: вот женщина с питоном, обвитым вокруг шеи, вот джентльмен с балансирующей на ладони голографической балериной, а там в углу - ролевик из Общества Творческого Анахронизма. И среди всего этого бурления идет объект, которому посвящено это эссе. "Тот самый Питер Страуб, - я почти слышу, как Род Серлинг говорит это, - ...застрявший между магазином Братьев Брукс и ... Сумеречной Зоной". Но сам Страуб никогда не наденет ничего столь заурядного, как костюмы от Братьев Брукс; он скорее облачится в костюм-тройку в тонкую полоску от Пола Стюарта. Никогда он не позволит носить галстук настолько ослабленным, что того практически и не видно (Питер верит, что галстук нужен для того, чтобы его все видели; чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть его "Историю с Привидениями" - один из персонажей этого романа, Рикки Готорн, думает про себя, что было бы неплохо надевать новый галстук, отправляясь спать). Он не носит очки-авиаторы, оранжевые оправы или контактные линзы, предпочитая очки в тёмно-коричневой пластиковой оправе, которые аккуратно сидят у него на переносице и сообщают миру: Я Не Дурака Валять Пришёл!
Фото, которое сопровождает это замечательное эссе, одновременно и поддерживает утверждение Кинга о пристрастиях Страуба в одежде и противоречит ему:
Никакого галстука нет и в помине, и, я полагаю, что на нём надеты джинсы, но вы чувствуете, что тут Страуб находится в крайне расслабленном состоянии.
Кстати, я бы заплатил хорошие деньги, если бы Кинг тайно посещал современные конвенты и писал бы обо всех кого там увидит. Конечно, такого не произойдёт, но я бы перечитал такую книгу дважды.
"Страх Собственной Персоной: Литература Ужасов Стивена Кинга" ("Fear Itself: The Horror Fiction of Stephen King")
(антология критических статей, под редакций ТимаАндервуда и Чака Миллера)
выпущена в переплёте издательством "Андервуд Пресс" в ноябре 1982 года
Мы не будем рассматривать каждую книгу о Кинге и его творчестве, но некоторых всё же коснёмся. Первая важная книга (на мой взгляд) это "Страх Собственной Персоной", которая, в отличие от многих других, может считаться каноничной, благодаря статьям Кинга и Страуба.
Вот содержание этого сборника:
"Знакомство со Стиви" Питер Страуб
"По Случаю Превращения в Бренд" Стивен Кинг
"Месть Золушки - Переплетения Сказки и Мифа в Произведениях Стивена Кинга" Челси Квинн Ярбро
"Источники Ужаса и Произведениях Стивена Кинга" Дон Херрон
"Высокая Литература Ужасов" Фриц Лейбер
"Кино и Мистер Кинг" Билл Уоррен
"Стивен Кинг: Хоррор и Человечность Современности" Дебора Л. Ноткин
"Серая Арена" Чарльз Л. Грант
"Кинг и Традиции Литературы Ужасов и Сверхъестественного" Бен Индик
"Дом Марстенов в романе Жребий Салема" Алан Райан
"Ночные Путешествия Стивена Кинга" Дуглас Е. Винтер
"Стивен Кинг: Библиография" Марти Кетчум, Дэниел Дж. Х. Левак и Джефф Левин
"Послесловие" Джордж Ромеро
Издание в бумажной обложке, вышедшее в "Плюм" в 1984 году, включало дополненную библиографию, а так же новое эссе, написанное Бертоном Хэтленом (профессором Университета Штата Мэн, который был преподавателем у Кинга) - "По Ту Сторону Моста Киттери: Штат Мэн Стивена Кинга"
Подобные книги не всем придутся по вкусу. Многие - возможно, большинство - кто любит читать книги Кинга, едва ли будут с таким же интересом читать о нём. Я не вижу в этом ничего плохого.
Но есть и другой тип поклонников, которые, едва завидев подобную книгу, тут же хватают её. Сам я из таких людей.
Качество антологии выше среднего. Некоторые статьи так себе, но другие просто превосходны (особенно статьи Страуба, Хэтлена и Винтера).
"Калейдоскоп Ужасов"
(художественный фильм)
выпущен студией "Уорнер Бразерс" 10 ноября 1982 года
режиссёр Джордж Ромеро, сценарий Стивена Кинга
Первый сценарий Стивена Кинга, запущенный в производство, увлекательный сборник историй, снятый Джорджем Ромеро. Две части основаны на рассказах Стивена Кинга ("Сорняки" и "Ящик"), остальные - оригинальные истории.
Вот содержание фильма:
Оболочка всей истории, в которой снялись Том Аткинс в роли жестокого и ненавидящего комиксы отца и сын Стивена Кинга Джо в роли мальчика, который знает, как поквитаться со стариком.
"День Отца" (в ролях: Кэрри Най и Вивека Линдфорс, а также молодой Эд Харрис) - история немолодой женщины, которая навещает могилу отца.
"Одинокая Смерть Джорди Веррилла" (в главной роли Стивен Кинг) - история на основе рассказа "Сорняки", повествующая о деревенском парне, который прикоснулся к субстанции, вылившейся из взорвавшегося метеорита.
"Пусть Прилив Тебя Накроет" с Лэсли Нильсеном и Тэдом Дансоном - в этой истории мужчина жестоко мстит своей жене и любовнику, после чего отправляется домой принять душ и посмотреть телевизор.
"Ящик" с Фрицем Уивером, Адриенн Барбье и Хэлом Холбруком, где профессор находит тасманского дьявола в старом ящике.
"Они Ползут к Тебе" с Е. Г. Маршаллом в главной роли. Если вы боитесь тараканов - вам не повезло.
Фильм отдаёт дань комиксам EC Comics, таким как "Байки из склепа", "Склеп Ужаса" и "Муки Страха", которые вызывали неоднозначную реакцию в пятидесятых и оказали огромное влияние на детей той эпохи, которым подобное было по душе. Ромеро и Кинг играют с излюбленными приёмами этих комиксов - плохих парней ждёт ужасное наказание. Думаю, сегодня этот фильм уже не произведёт того эффекта, потому что современная аудитория не поймёт контекста, в котором было снято это кино.
Другими словами: это фильм не для всех, но он определённо для таких, как я. Я пересматриваю его примерно раз в пару лет на Хэллоуин и планирую придерживаться этого плана и в дальнейшем.
"Плот"
(рассказ)
опубликован в виде приложения к выпуску журнала "Gallery" за ноябрь 1982 года
включён в сборник "Команда Скелетов" в 1985 году
В том же месяце, что и фильм «Калейдоскоп Ужасов», появился рассказ «Плот», который станет частью сиквела фильма.
Четверо студентов оправляются на озеро, чтобы выпить, повеселиться и сплавать к закреплённому посреди озера плоту. В самый разгар отдыха они замечают что-то, напоминающее движущееся масляное пятно на поверхности воды.
Спойлер: это не масляное пятно.
Кинг написал этот рассказ несколькими годами раньше, назвав его «Вплавь» («The Float»), и по его мнению, рассказ был опубликован в мужском журнале «Адам». Копию журнала никто Кингу не прислал, поэтому доказательств того, что рассказ был напечатан, не существует; он знает лишь то, что ему заплатили гонорар. Рукопись рассказа Кинг потерял. Позже он переписал его по памяти – так что, вероятно, рассказ сильно отличается от ранней версии – и опубликовал под названием «Плот». И я этому очень рад!
"Зловещие Мертвецы": почему вы их ещё не видели ... и почему вам необходимо это сделать"
(статья)
опубликована в выпуске журнала "Сумеречная Зона" за ноябрь 1982 года
в сборники не включалась
За свою карьеру у Кинга было несколько случаев разового сотрудничества с журналами. Мы не будем рассматривать их все, потому что А) У меня нет всех журналов, Б) Вероятно, я даже не смогу назвать их все, В) Те, что у меня имеются, содержат статьи слишком незначительные для нашего путеводителя.
Впрочем, из этого правила есть исключения, и статья, написанная в конце 1982 года о фильме "Зловещие Мертвецы" (на тот момент не вышедшем), - одно из таких исключений. Я не буду перепечатывать здесь отрывки из неё, суть в том, что Кинг посмотрел этот фильм в Каннах, пришёл в восхищение, а затем с сожалением узнал, что ни один дистрибьютор в США не захотел выпускать этот фильм. Кинг осудил одну из таких компаний - "Парамаунт" - боссы которой решили, что фильм в своей жестокости заходит слишком далеко, хотя перед этим выпустили "безмозглое" кино "Пятница 13-е". Прри этом Кинг не упускает случая еще раз поддеть недавнюю экранизацию "Сияния".
Страница в "Википедии", посвящённая фильму, не упоминает статью Кинга, однако указывает, что энтузиазм писателя привёл к тому, что о фильме написали такие непохожие друг на друга издания, как "USA Today" и "Фангория", что вызвало волну интереса к малобюджетному фильму Сэма Рейми, и в результате, компания "New Line" купила права на прокат фильма.
Должны ли Стивену Кингу достаться все лавры? Нет, не в большей степени, чем создателям фильма. Однако его имя заслуживает упоминания.
Круто!
"Растение"
(брошюра)
опубликована издательством "Филтрум Пресс" приблизительно в ноябре/декабре 1982 года
отредактированная (?) версия опубликована в формате электронной книги в 2000 году
Кинг какое-то время вынашивал эту идею, а в 1982 году приступил к её воплощению: начать писать роман, состоящий из нескольких частей, и каждую часть печатать в маленьком издательстве и дарить в качестве рождественского подарка друзьям и ассистентам.
Всего было напечатано три части (в 1982, 1983 и 1985 годах; в 1984 году друзья Кинга получили на Рождество ограниченное издание романа "Глаза Дракона"). Желаете найти копию - удачи; их было напечатано всего около трёх сотен.
Мы поговорим о "Растении" позднее.
Показать полностью
15
Отец и сын
Стивен Кинг в возрасте 47 лет 9 месяцев и 29 дней со своим корги Марлоу, названным в честь Филлипа Марлоу, частного детектива из романов писателя Раймонда Чандлера
Сын Стивена Кинга, Джозеф Хиллстром Кинг (псевдоним Джо Хилл), в возрасте 48 лет 2 месяцев и 26 дней со своим корги МакМертри, названным в честь писателя Ларри МакМертри
На момент фото Джо Хилл опубликовал 4 романа, Стивен Кинг - 29 (30, если считать Расширенную Версию "Противостояния" отдельной книгой)
Показать полностью
1