Лига историков

Приветствую читателей канала!

Сегодня поговорим об истории. Многие знают, что Индия была колонией Великобритании в течении нескольких веков. Сегодня, хотелось бы кратко рассказать, как Великобритания сумела завоевать целый субконтинент. Всё началось с того, как в середине 15 века турки-османы завоевали Константинополь и установили свое господство в Восточном Средиземноморье. Поэтому товары, идущие с Востока в Европу - стали более дороже, так как торговые пути контролировались Османской империей. Смотря на происходящие вещи, европейцы, в лице испанцев и португальцев решили отправиться и найти путь в Индию и Малакку, для завоза в Европу тех же специй и других товаров.

Уже после открытия Американского континента, португальские и голландские купцы стали доплывать до Индии. Затем, португальцы сумели захватить небольшие участки суши на побережье Индии и основать там морские базы. Но, удача в захвате индийских территорий оказалась по итогу у англичан. Тут они действовали, изначально, дипломатическими и мирными методами. 31 декабря 1600 года английская королева Елизавета I создала своим указом акционерное общество, названное Британской Ост-Индской компанией. Эта компания получила большие права на проведение торговых сделок в Индии от лица английской короны. Благодаря Британской Ост-Индской компании, Великобритания сумела установить свой полный контроль над Индией и другими странами Востока, такими как Малакка и Бирма.

В начале 17 века падишах Империи Великих Моголов дал Британской Ост-Индской компании разрешение для торговли и обоснования в Бомбее. Затем, через какой то время, англичане обосновались уже в Бенгалии и построили город Калькутту. После появления французов в конце 17 века в Индии, у них началось противостояние с англичанами. Точкой отсчета начала военной экспансии англичан в Индии, стал разгром бенгальского правителя под командованием Роберта Клайва в 1757 году. В ходе Семилетней войны 1756—1763 гг. соперничество Великобритании и Франции за господство в Индии подходит к концу. Франция терпит поражение, оставив за собой лишь некоторые опорные пункты на побережье. После этого, у Великобритании были "развязаны руки" на покорение всей Индии.

По сути, англичане по хитрому завоевывали Индию. Они навязывали индийским местным правителям такие договоры, которые в итоге, ставили их под власть Великобритании. Англичане помогали военными средствами подконтрольным себе княжествам в разгроме их соседних правителей, которых тоже ставили под контроль британской короны. Конкретно, скажем, англичане решили поставить под контроль соседнего правителя. Они подстрекали к военному противостоянию, помогали и, в итоге, подчиняли себе проигравшую сторону. Великобритания, поначалу не стала делать из Индии колониальное владение. Британскую корону в Индии представляла британская Ост-Индская компания. Задачами компании были организация торговли и защита английских торговых и экономических интересов в Индии.

Кстати, Великобритания, долгое время, формально, не контролировала территорию Индии. Осуществлялось лишь экономическое управление посредством Ост-Индской компании. Индия, формально была независима. На ее территории продолжала существовать империя Великих Моголов. Также, существовали небольшие княжества. К началу XX века их было несколько сотен. Правители - раджи этих княжеств, контролировали территории своих княжеств и сохраняли на местах свою власть. А вот, собственно, вся территория Индии, оказалась полностью подчинена Британской империи с экономической точки зрения.

После подавления Индийского народного восстания в 1857—1858 годов, или как его еще называют - "восстания сипаев" - англичане установили в Индии прямое управление британской короны, введя в 1858 году "Акт о лучшем управлении Индией". Войска Компании перевели на коронную службу. Империя Великих Моголов этим актом была официально ликвидирована. Саму Ост-Индскую компанию ликвидировали в 1874 году. В 1876 году королеву Великобритании Викторию провозгласили императрицей Индии. Таким образом, Индийский субконтинент полностью, оказался формально подчинён Британской империи. Местные мелкие правители, сохранили лишь номинальную власть на местах. Экономически они полностью зависели от Британии, да и политически тоже. Так как, формально, единственной официальной властью в Индии оставалась колониальная администрация Британской империи.

Если Вам понравился наш материал - поставьте лайк. Много наших материалов вы найдете на нашем сайте. Будем рады, если вы его посетите. Ваша подписка очень важна нам: Пикабу, канал в Телеграмм, сообщество в ВК, YouTube, а также сообщество в Пикабу "Все о космосе". Всё это помогает развитию нашего проекта "Журнал Фактов".

Во всех областях (население, идеология, управление, экономика и международные отношения), период между началом Французской революции и концом 1830-х годов стал свидетелем ускорения темпов перемен, в большинстве аспектов из которых так или иначе были связаны с изменением отношений между Османской империей и Европой.

Первым правителем, руководившим этими изменениями, был султан Селим III, взошедший на престол в 1789 году. Еще до своего вступления на престол он проявлял интерес к миру за пределами дворца и к Европе. Известно, что он переписывался с французским королем Людовиком XVI, своим «образцом для подражания», и собрал вокруг себя круг друзей и слуг, разделявших его интерес ко всему европейскому. Вступив на престол, он назначил многих из них на влиятельные места. В течение первых трех лет своего правления Селиму пришлось сосредоточиться на ведении войны против России. В 1792 году, когда военная ситуация была безнадежной для Турции, Россия и Османская империя приняли британское и прусское посредничество, что привело к Ясскому миру, по сути, подтвержденному Кучук-Кайнарджинскому миру, с некоторыми дополнительными территориальными приобретениями для России.

Практически сразу после заключения мира султан приступил к осуществлению программы реформ, официально получившей название «Низам-и Джедид» («Новый порядок»). Эта программа была направлена на увеличение силы центральной государственной организации как против внешних врагов (в основном России, которая после двух войн стала величайшей угрозой для осман), так и против внутренних (полунезависимых аян). Селим пытался укрепить государственный аппарат путем борьбы со злоупотреблениями и коррупцией и восстановления традиционной системы. Указы Селима, вводящие в действие ограничения на традиционную одежду и строительство, особенно в немусульманской райе, ясно иллюстрируют эту сторону его политики.

«Низам-и Джедид»

Реформы началась с армии; с попыток повысить эффективность существующих корпусов, янычар, феодальной кавалерии сипахов и специализированных подразделений. Строго военные функции были отделены от административных функций офицерского корпуса. Однако вскоре выяснилось, что существующая система сделали подобную реорганизацию практически полностью неэффективным. Тогда султан и его люди приняли более радикальное решение: создать новую армию вне существующей структуры. Работа над этой новой армией началась в 1794 году, и к концу правления Селима в 1807 году она насчитывала около 30 000 человек и, по мнению современных наблюдателей, была относительно хорошо оснащена и обучена.

Военно-морской флот также был реорганизован.

Конечно, эта все требовало и новой системы обучения, и больших денег. Для удовлетворения первой потребности султан старался привлечь иностранных офицеров в качестве советников и инструкторов.

Когда дело дошло до финансирования реформ, правительство Селима III оказалось в тупике.

Слабые попытки султана реформировать крайне неэффективную традиционную систему налогообложения или даже обеспечить соблюдение существующей система, дала сбой. Правительство использовало традиционные средства для увеличения своих доходов: конфискацию и обесценивание монет, тем самым подрывая доверие населения к монетному двору и в долгосрочной перспективе только усугубляя проблемы. Попытки Селима повысить эффективность центрального писцового (административного) учреждения заключались в попытках сократить хроническое раздутие штата сотрудников (что само по себе является источником коррупции) и в 1797 году сконцентрировать работу, связанную с важными государственными делами, в «управлении писарей». Однако раздутие штатов, фаворитизм и коррупцию оказалось невозможно искоренить без регулярной выплаты заработной платы и четких правил, определяющих должности и задачи; хотя реформы девятнадцатого века привели к тому, что последнее вступило в силу, Османская империя продолжала страдать от этих проблем почти до конца.

Более важным, были возросшие связи с западными странами. К примеру, европейские, в основном французские, инструкторы, прикрепленные к различным армейским корпусам османской армии. Кроме того, этим иностранцам было предоставлено гораздо больше свободы в османском обществе. Они регулярно общались не только с ведущими членами местных христианских общин, но и с членами правящего класса Османской империи.

Новые посольства Османской империи в Европе являлись опорой этих связей. Если раньше дипломатические османские миссии отправлялись с конкретными целями в европейские столицы, а вне этих целей дипломатическая деятельность в основном велась через греческих переводчиков в Стамбуле, то теперь султан Селим впервые учредил постоянные посольства Османской империи в Лондоне (1793 г.), Вене (1794 г.), Берлине (1795 г.) и Париже (1796 г.). Многие из более поздних реформаторов империи впервые познакомились с Европой, работая секретарями в этих османских миссиях. По общему мнению, первые послы были менее эффективны. В конце концов, они не имели никакого опыта на своей работе и им пришлось изучать дипломатию с нуля.

Падение султана Селима III

Политика Селима нажила ему множество врагов. Своими усилиями по созданию новой армии он оттолкнул военный истеблишмент, а большинству улемов не нравилось французское влияние при дворе. Султан также был непопулярен среди населения в целом, которое не выиграло от его попыток реформ, но было вынуждено нести бремя содержания новой армии и флота за счет новых налогов. В провинциях правление Селима, несмотря на его усилия по укреплению центральной власти, фактически сопровождалось усилением власти и автономии великих аянов. Это произошло потому, что султан зависел не только от них в плане налоговых поступлений, но и потому, что знать обеспечивала армию.

Отношение знати к султану и его политике было двойственным. С одной стороны, они поддерживали его попытки ослабить позиции улемов и янычар, которые были их главными соперниками за власть в провинциальных центрах; с другой стороны, они определенно не хотели более эффективного контроля со стороны центрального правительства. Эта двойственность проявилось в 1805 году, когда султан издал приказ о создании нового корпуса армии в Эдирне. Когда войска прибыли в Эдирне в 1806 году, знать пригрозила двинуться на столицу, если солдаты султана не уйдут. Султану пришлось уступить, что еще больше укрепило позиции знати.

Сомнительно, чтобы какой-либо султан, подобный Селиму, с его ограниченным пониманием европейских государств, которым он хотел подражать, с недостаточными средствами и столкнувшимся с противоборством мощных консервативных сил, смог провести радикальные реформы. Однако, вероятно, верно и то, что Селиму не хватило необходимой для этой задачи безжалостности и хитрости. Когда в мае 1807 года вспомогательные отряды янычарского гарнизона Стамбула подняли бунт (по всей вероятности, спровоцированный консервативными придворными кругами) и потребовали упразднения корпуса новой армии и увольнения важных реформаторов, султан уступил. Однако спасти свое положение ему не удалось. В тот же день он был свергнут на основании фетвы, произнесенной высшим религиозным сановником Шейхулисламом, в которой говорилось, что его реформы несовместимы с религиозным законом.

Помимо внутренней оппозиции, усилия султана по проведению реформ, безусловно, были затруднены тем фактом, что его правление совпало с международными потрясениями, вызванными Французской революцией и наполеоновскими войнами.

Краеугольным камнем внешней политики Османской империи на протяжении более двух столетий были дружественные отношения империи с Францией, заклятым врагом дома Габсбургов. Сам Селим поддерживал связь с французским королем, но отношения с Францией продолжались и после Французской революции и даже после казни короля Людовика XVI – фактически до тех пор, пока Наполеон Бонапарт не высадился в Египте в 1798 году. Экспедиция Наполеона в Египет была результатом как колониального и торгового соперничества между Францией и Англией, так и осознания в Париже того, что имеющиеся средства не позволяют совершить прямое нападение на саму Англию. Сам Наполеон вполне мог лелеять романтические мечты о завоевании Ближнего Востока в качестве нового Александра Великого.

Цели французской политики в Египте были ограниченными: косвенно ослабить британские позиции на Востоке, превратив Египет во французскую базу. Французское вторжение шокировало правительство Османской империи, заставив его заключить союз с Великобританией и с Россией.

Отношения между Францией и Османской империи в итоге были разорваны в 1805 году, в связи с отказом османов под давлением Австрии признать коронацию Наполеона императором.

Идеологическое влияние Французской революции.

Хотя бесспорно, что международные осложнения Французской революции и ее последствий сильно повлияли на Османскую империю, степень идеологического влияния революции на османское общество менее ясна.

Французская революция, конечно, не вдохновляла султана Селима III. Он восхищался абсолютной монархией Людовика XVI, которого революционеры казнили на гильотине. Именно плачевное положение империи, вскрытое в недавней войне с Россией, склонили Селима в пользу реформ. Влияние революции и революционных идей в кругах правящей мусульманской элиты Османской империи, было ограниченным. Нет никаких доказательств того, что светский характер революционной идеологии облегчил принятие ее идей мусульманской общественностью. Османские наблюдатели, которые без исключения комментировали антирелигиозный характер революции, осудили ее. Французская оккупация Египта привело к осознанию французской военной мощи, а не французской философии.

Но, определенное знакомство членов османского правящего класса с европейскими идеями, вызванное возможностями общения с иностранцами, которые позволял режим Селима, безусловно, имело эффект, особенно в среде молодых османских государственных деятелей, стремившихся искать новые решения стоявших перед империей проблем. Особенно это касалось тех, кто служил в посольствах в Европе.

Идеи Французской революции оказали заметное влияние на грамотных членов христианских общин империи. Первыми под влияние попали греки и сербы. Из трех лозунгов Французской революции — «свобода, равенство, братство» — именно «свобода» прижилась среди их сообществ; но для них свобода означала не гарантию гражданских прав, а национальную независимость. В 1804 году началось сербское восстание, которое сначала было не более чем протестом против злоупотреблений местных землевладельцев-мусульман и янычар, но переросшим в движение за автономию, а затем и за независимость. Зарождение греческого национализма можно отнести к основанию греческими купцами в Одессе в 1814 году «Филики Этерии» — тайного общества, целью которого было создание независимой Греции.

В XIX веке рост национализма, сначала на Балканах, а затем и в азиатских провинциях, оказался важнейшим фактором разрушения Османского государства.

В экономическом отношении главным событием стало усиление позиций греческих торговцев и грузоотправителей. Революционные и наполеоновские войны серьезно подорвали положение французского торгового флота в восточном Средиземноморье, и его ведущее положение в морской торговле в Средиземном море перешло к грекам, бизнес которых уже в конце 1700-х годов процветал. В то же время так называемая «Континентальная блокада» Британии со стороны подчиненных Наполеону держав Европы, увеличили значение Османской империи для торговли в Центральной Европе. Селим III активно пытался улучшить условия для османских купцов в их конкуренции с европейцами.

Провинциалы у власти

После своего свержения султан Селим III содержался в плену во дворце. Коалиция консервативных улемов и офицеров-янычар, устроившая переворот 1807 года, привела на престол его двоюродного брата Мустафу IV. Однако, они не смогли разработать последовательную политику.

А тем временем, ряд ведущих соратников Селима после свергнутого режима укрылись у одного из ведущих аянов, Алемдара Мустафы-паши в Русчуке. Мустафа-паша, как и многие ведущие аяны, имел двойственные отношения со свергнутым султаном, поддерживая его в борьбе с янычарами и улемами, но саботируя его попытки распространить центральный контроль на провинции. Но он сблизился с султаном, когда в 1806 году наступление русских угрожало его контролируемой территории на Дунае. Его штаб-квартира стала центром оппозиции свергнувшей султана коалиции, находившейся в Стамбуле.

В июле 1808 года, Мустафа-паша двинулся на столицу, намереваясь восстановить на престоле султана Селима III. Но Селим был убит прежде, чем войска Мустафы-паши взяли Стамбул. В итоге, на трон сел другой двоюродный брат Селима, Махмута II.

Период правления Мустафы-паши длился всего четыре месяца, но то, чего он пытался добиться за это время, интересно. Помимо попыток запугать своих противников, организаторов переворота 1807 года, он пытался возродить реформы султана Селима. Он выступил с инициативой, пригласив всех крупнейших аянов империи в Стамбул для участия в конференции, посвященной проблемам империи, на которой присутствовали также высшие сановники центрального правительства.

Присутствовавшие на конференции обсудили программу, представленную Мустафой-пашой, и согласовали «договор союза» (сенед-и иттифак), подписанный в октябре 1808 года. В документе и султан, и знать обещали править справедливо. Налоги будут справедливо взиматься правительством и справедливо собираться знатью. Знатные люди пообещали поддержать реформы и создание новой армии. Они заявили о своей лояльности султану и его правительству и пообещали защитить его от любого восстания. Они также пообещали уважать территорию и автономию друг друга. Этот документ иногда представлялся как османская версия Великой хартии вольностей или первой попыткой конституционализма. Первое более точно, поскольку документ на самом деле представляет собой пакт между правителем и его баронами, а не кодификацию прав граждан. По существу, он представлял собой высшую точку влияния аянов в империи, которые здесь были официально признаны «партнерами» султана.

Через месяц после его подписания знатью янычары в столице снова взбунтовались из-за слухов о том, что Мустафа-паша намеревается их распустить. Паше, который был вынужден послать свои лучшие войска в Русчук для защиты от своих соперников в Болгарии и не имел надежной поддержки в Стамбуле, был вынужден укрыться в пороховом погребе. Когда вошли янычары, он взорвал себя. Янычары в коалиции с гильдиями и улемами снова стали хозяевами столицы. Султан, однако, отреагировал быстро: он приказал задушить Мустафу IV, своего единственного оставшегося родственника мужского пола. Возникла тупиковая ситуация, которая в конечном итоге была решена путем компромисса: султан остался на троне, но ему пришлось выполнять условия янычар.

По дороге на Иерусалим крестоносное войско сильно страдало от жары, недостатка воды и провианта, в связи с чем погибло множество лошадей, и воинам приходилось добывать пропитание самостоятельно, разоряя земли, через которые пролегал их путь. В мае 1097 года крестоносцы осадили город Никея (расположен на территории современной Турции). Город занимал выгодное географическое положение и был хорошо укреплен. Организовать полную блокаду крестоносцам не удалось, и на озере возле города беспрепятственно циркулировали корабли Никеи. Через неделю после начала осады к городу подступило войско сельджукского султана Кылыч-Арслан, которое атаковало христианское войско. В завязавшемся бою крестоносцы одержали победу и, желая запугать противника с помощью метательных машин, перекинули в город большое количество отрезанных голов убитых сельджуков.

Крестоносцы неоднократно пытались взять Никею штурмом, но все попытки заканчивались провалом, пока в дело не вступил византийский император Алексей I Комнин. По договорённости крестоносцы должны были отдать все захваченные города во владение Византии, однако Алексею стало быстро понятно, что буйные христиане явно собрались подмять все мусульманские земли под себя. Посланники Комнина в тайне от крестоносцев договорились с осажденными о сдаче города в пользу Византии. 19 июня, когда византийские войска совместно с крестоносцами штурмовали стены Никеи, осажденные неожиданно прекратили сопротивление и сдались, пустив в город отряды византийского военачальника Мануила Вутумита. Узнав, что византийцы заняли город и взяли горожан под защиту императора, крестоносцы пришли в ярость, так как рассчитывали разграбить Никею и пополнить тем самым запасы денег и продовольствия.

По приказу Витумита крестоносцам разрешали посещать Никею группами не более чем из десяти человек. В качестве компенсации Комнин выдал крестоносцам лошадей и пополнил их денежные запасы. 26 июня 1097 года христианское войско направились дальше на юг к городу Антиохия (сейчас город Антакья на территории Турции). Этот город имел для христиан особое значение — по преданию, епископом Антиохии был апостол Пётр, и именно здесь возникло название Христиане. В 1085 году Антиохия была отвоевана у византийцев сельджуками, которые значительно перестроили старые укрепления города. Город окружали стены длиною более 12 километров с 450 башнями, толщина составляла примерно 2 метра.

Эмир города Яги-Сиян был уверен, что крепостные стены неприступны, однако он опасался предательства со стороны христианского населения и чтобы снизить вероятность измены, Яги-Сиян в середине октября удалил из города всех христиан-мужчин и заключил в тюрьму православного патриарха Антиохии Иоанна. 21 июня 1097 года началась осада Антиохии, продлившаяся в итоге 8 месяцев.

С приближением зимы положение крестоносцев начало ухудшаться - к Рождеству христианские воины съели всё, что можно было только добыть в окрестностях Антиохии, и в армии начался голод, который вынудил крестоносцев организовывать целые экспедиции в отдалённые районы в попытках добыть продовольствие. Из-за голода и болезней умирал каждый седьмой крестоносец. Как и Никею, Антиохию не удалось полностью блокировать - свободными оставались несколько городских ворот, в том числе и ведущие к пристани Святого Симеона, куда приходили корабли, снабжающие город продовольствием. Для их блокады крестоносцы принялись строить укрепления. В марте к крестовому походу присоединились англичане, которые привезли мастеров и материалы для сооружения осадных башен. Яги-Сиян пытался помешать доставке грузов и 6 марта напал на крестоносцев во время разгрузки кораблей, однако нападение было отбито, и мусульмане понесли большие потери. Ночью осаждённые вышли из города похоронить погибших на местном кладбище, однако уже утром крестоносцы разорили около 1500 могил. Из камней, извлечённых из мусульманских захоронений, они построили осадную башню, а головы покойников насадили на пики.

Сельджуки же провели показательную казнь рыцаря Райнальда Порше, захваченного в плен в сражении 6 марта. Его привели на крепостные стены и велели спросить у своих, какой выкуп они готовы заплатить за его голову. В ответ на это Райнальд сказал, что не боится умирать, и крикнул своим товарищам, что в предыдущей стычке многие мусульманские эмиры были убиты и почти некому защищать город. Яги-Сиян предложил Райнальду сменить веру для сохранения жизни, но рыцарь отказался, за что был немедленно обезглавлен на глазах христианского войска По словам хрониста, после этого эмир Антиохии приказал привести к нему всех паломников, находившихся в тюрьмах города. Их раздели догола, связали вместе в круг, обложили сеном и дровами и сожгли заживо, а пленного патриарх Иоанна Оксита периодически подвешивали на веревках на городских стенах на виду у крестоносцев...

В мае 1098 года на помощь Антиохии выступила огромная сельджукская армия под предводительством эмира Кербоги, объединившая в себе войска около 30 мусульманских городов. Получив вести о размерах приближающегося войска-лидеры крестоносцев поняли, что либо Антиохия падет до прибытия Кербоги, либо всему предприятию каюк. Активнее всего за скорейший штурм ратовал Боэмунд Тарентский, который в тайне от своих товарищей вступил в сговор с жителем Антиохии по имени Фируз. Фируз за вознаграждение согласился впустить отряд крестоносцев в город. Более того, Боэмунд добился согласия остальных военачальников на то, что Антиохия будет принадлежать тому, кто войдёт в неё первым. В ночь со 2 на 3 июня, как было условлено, Фируз впустил отряд Боэмунда в башню по лестнице, которая уже была поставлена и прочно прикреплена к городской стене.

Пробравшись в город, Боэмунд приказал подать трубой сигнал к бою, а затем открыл ворота, через которые в Антиохию ворвались оставшиеся крестоносцы. В городе началась ужасающая резня, и к вечеру 3 июня в Антиохии не осталось ни одного живого турка. По сообщениям очевидцев, «все площади города были забиты телами мертвецов, что никто не мог пройти по улицам иначе, как по трупам». Что же касается эмира Антиохии Яги-Сияна, то он в сопровождении 30 воинов сбежал из города. Однако в предместьях города он либо сам умер, упав с коня, либо был убит местными крестьянами, которые отрубили его голову и отнесли Боэмунду Тарентскому После захвата крепости город стал не пригоден для проживания, ибо улицы были завалены разлагающимися трупами, и первым дело лидеры крестоносцев организовали захоронение тел.

Кроме того, крестоносцы обеспечили защиту крепостных стен от подходящей армии эмира Кербоги. Основная армия мусульман подошла к Антиохии уже на следующий день и вновь осадила город, теперь уже принадлежавший крестоносцам. С 5 по 8 июня шли ожесточённые бои между христианскими и мусульманскими отрядами за цитадель, контролировавшую въезд в Железные ворота. Крестоносцы смогли отбросить противника, однако понесли большие потери, что привело к упадку духа в христианском войске. Осознавая всю плачевность своего положения, многие воины дезертировали из города, спускаясь со стен по веревочным лестницам, чтобы попытаться добраться до гавани и на кораблях покинуть Палестину. В числе «верёвочных беглецов» был и главный идеолог Крестового похода Пётр Пустынник, но ему не удалось бежать, так как его поймал Танкред Тарентский.

Многие знатные рыцари же успешно эвакуировались из города и, добравшись до своих кораблей, отплыли в город Тарсус (современная Турция). Там они присоединились к Стефану Блуасскому - одному из военачальников французских участников крестового похода, который дезертировал из основного христианского войска еще до падения Антиохии. Из Тарсуса они веселой компанией отправились в Константинополь и по пути встретились с Алексеем I, который с войском шел на помощь осаждённым крестоносцам. Однако дезертиры сообщили ему, что помогать уже некому и армия крестоносцев, должно быть, уже уничтожена. Алексей поверил и развернул армию назад... Впоследствии крестоносцы поняли, что в отсутствии помощи виноват Стефан Блуасский, и вскоре весть о его трусости достигла Европы.

В осажденной же Антиохии в это время начался голод. Продовольствие можно было купить у армян и сирийцев, которые горными тропами на мулах доставляли его к подземным ходам крепости, но они требовали за продукты огромную цену, которую многие крестоносцы из числа простых воинов были не в состоянии заплатить. Люди варили и ели листья инжира, виноградной лозы, чертополоха и деревьев всех видов. Тушили сушёные шкуры лошадей, верблюдов, быков или буйволов». Некоторые пили кровь своих же лошадей... Некоторые источники сообщают, что в« Антиохии начался каннибализм: «Уже съели всех лошадей, питались кореньями и листьями, кое-кто варил кожу со щитов и обувь, кое-кто вырывал мертвецов из могил ». Однако, возможно, каннибализм был инсценировкой для запугивания осаждающих мусульман. Как сообщает один из хронистов: Боэмунд Тарентский приказл убить и поджарить на вертеле пленных мусульман на виду у их товарищей. Причём это случилось ещё в первой фазе осады, когда голод был еще не такой страшный.

Все шло к полной катастрофе крестоносного войска, но тут на христианское войско снизашло чудо... 10 июня 1098 года слуга провансальского паломника Петра Варфоломея явился к Раймунду Тулузскому и сообщил, что в течение последних месяцев ему в видениях являлся Святой Андрей. В последнем видении он открыл ему место, где можно найти одну из самых святых реликвий христианского мира — Святое Копьё (речь идет о копье, которое римский воин Лонгин вонзил в подреберье Иисуса Христа, распятого на кресте). Утром 15 июня Раймунд и еще двенадцать человек отправились в собор Святого Петра и после длительных раскопок нашли старый наконечник копья... Данное событие спровоцировало небывалый моральный подъем христианского войска. Люди кричали и ликовали на улицах города. Факт наличия в Константинополе Святого Копья, признанного всеми верующими подлинным - никого не смущал.

Даже хронисты того времени сходились во мнении, что нашедший копьё Петр Варфоломей сам же его там и зарыл несколько дней назад. Несмотря на то, что настроение у крестоносцев улучшилось, их положение в осажденном городе продолжало ухудшаться с каждым днем все больше. Христианские лидеры направили к эмиру Кербоги посольство под руководством Петра Пустынника с запросом переговоров о сдачи города при условиях свободного выхода христианского войска , на что тот ответил: «Вам придется сражаться за выход».

28 июня ослабшие от голода и болезней крестоносцы вышли из города дать мусульманам последний бой. Христиане могли быть разгромлены уже в этот момент, если бы Кербога принял решение уничтожать их отряды по отдельности. Однако Эмир решил, что немедленное нападение приведёт к тому, что крестоносцы отступят и снова закроются в городе, поэтому он решил дождаться, когда все их воины выйдут из-за укреплений, чтобы атаковать всю армию целиком. Крестоносцы, которым было нечего терять и донельзя замотивированные находкой Святого Копья, пошли в яростную атаку. Завязалось ожесточённые сражение.

В сельджукском войске не было согласия между военачальниками, а многие эмиры и вовсе ненавидели Кербоги. Когда стало ясно, что крестоносцы будут стоять насмерть, многие эмиры отдали приказы своим отрядам покинуть поле боя. Видя решимость крестоносцев, а также дезертирство эмиров, Кербога осознал серьёзность ситуации и попытался заключить перемирие, однако христиане проигнорировали его посланника.. Тогда эмир отдал приказ изобразить отступление, чтобы увлечь крестоносцев в более сложную для сражения местность. Однако "дружественные" эмиры отступление совсем не изображали, а бежали с поля битвы одним за другим. В результате, увидев, что его армия практически опустела, Кербога прекратил сражение и вернулся с остатками своих войск в Мосул. Его авторитет был потерян навсегда.

Лагерь Кербоги у Антиохии был захвачен и разграблен. Бежавшие сельджуки оставили шатры с золотом и серебром, однако изголодавшихся крестоносцев в первую очередь интересовал провиант. Даже найденных в шатрах женщин не взяли в плен. По сообщению хрониста: «крестоносцы не сделали им ничего плохого, кроме как пронзили их животы своими копьями». Вернувшись в город, крестоносцы начали переговоры с защитниками цитадели - последнего оплота мусульман в Антиохии после поражения Кербоги. Ставленник Кербоги Ахмед ибн Мерван видел бегство армии мусульман и, понимая безвыходность своего положения, сдал цитадель Боэмунду, получив гарантии сохранения жизни.

После окончательного захвата Антиохии среди крестоносцев началась грызня. Многие скептики из войска обвинили Петра Варфоломея, нашедшего Святое Копьё, во лжи. Монах предложил устроить ему испытание огнём, чтобы доказать свою правоту. Пройдя по дорожке, по обеим сторонам которой полыхал костёр, Пётр Варфоломей получил ожоги и через 12 дней умер, что явилось подтверждением обмана. Однако большинство простых воинов по-прежнему верило в подлинность копья и крестоносное войско носило с собой данную реликвию еще несколько лет, пока она бесследно не исчезла.

Между руководителями похода же, согласно традиции, началась грызня за право обладания городом. Боэмунд Тарентский заявил о своих правах на Антиохию, что не понравилось епископу Ле-Пюи и Раймунду Тулузскому. В результате в начале 1099 года Боэмунда Тарентского все же провозгласили князем Антиохии, а Раймунд Тулузский вместе с крестоносной армией выдвинулся на Иерусалим...

Продолжение следует...

Во второй половине XVI Бардаково княжество было вассалом Сибирского ханства. Этнический это политическое объединение в Западной Сибири являлось ханто-селькупским. Надо заметить, что и ханты, и селькупы выступают в русских документах под общим названием остяков. Самоназвание этого государственного образования не известно. Бардаковым княжеством его именовали в Русском царстве по имени тогдашнего правителя - Бардака (другие варианты Бардыка или Барца). В 1582 году после поражения сибирского хана Кучума от войск Ермака, князь Бардак занял нейтральную позицию в отношении Кучума и России.

Между тем после покорения Сибирского ханства настала очередь подчиниться или исчезнуть угорским княжествам Прииртышья и Нижнего Приобья. К середине 1590-х гг. они оказались полностью под властью Москвы и не представляли угрозы. Настал черед Пегой Орды расположенной в Среднем Приобье.

Селькупский князь Пегой орды Воня отдавал предпочтение хану Кучуму. Пегая Орда, по-видимому, не находилась под влиянием Сибирского ханства, однако Кучум даже после ряда поражений рассматривался Воней как потенциальный союзник. С его помощью сельупский князь рассчитывал ослабить позиции Русского государства в Сибири и расширить свое влияние.

Подвластные Москве Западносибирские земли лежали преимущественно в Прииртышье и Нижнем Приобье. Владения же князя Вони, охватывающие обширные области на востоке, располагались в среднем течении Оби. А разделяющее врагов пространство занимали остяцкие подданные князя Бардака.

Князь Бардак властвовал на территории современного Сургутского района. В состав княжества входили земли бассейнов рек Пим, Большой и Малый Юган, Балык и др. В целом Бардак считался сильным, но нейтральным по отношению к Москве правителем.

19 февраля 1594 года царь Федор Иванович издал наказ о строительстве города в местности, носящей название Сургут. Укрепление должно было служить опорным пунктом для концентрации сил в борьбе с Пегой ордой. К осени 1594 года крепость Сургут была готова. Она сразу же стала центром новообразованного Сургутского уезда, куда должен был стекаться ясак со всех окрестных земель.

Сургут был заложен на территории Бардакова княжества. Нам не известно, когда сам Бардак принял русское подданство – в том же 1594 г. или это случилось немного ранее. Первоначально, после подчинения русской власти, «княжество Бардака» находилось на особом положении по сравнению с другими ясачными волостями Западной Сибири.

Бардак владел свой «вотчиной» и считался, видимо, не князьком ясачной волости, а служилым князем. С людей, подвластных ему, взимался не ясак, а так называемые поминки (тоже пушниной), которые были меньше ясака и подчеркивали особый статус «Бардаковых людей».

В1597 г., произошел разгром Пегой орды, и Нарымское Приобье было включено в состав России. Мы достоверно не знаем, участвовал ли Бардак со своими остяками в этом предприятии. Также не известно, был ли он еще жив к 1601 г.

В 1601 г. Москвой был организован поход в верховья реки Пур, где «живут кунная и асицкая самоедь (ненцы) человек с триста и больши, а государева ясаку не плотят и в город в Сургут не приходят". Отряд состоял из сургутских казаков под предводительством атамана Богдана Сидоровича Зубакина и остяков во главе с сыном Бардака князем Кинемой (Тонемой).

Однако сургутская инициатива с объясачиванием далеких самоедов опоздала. В 1601 г. на р. Таз был основан центр нового уезда – Мангазея, служилые люди из которой уже успели собрать ясак с населения Пура и Таза.

За 1603–1615 гг. в сохранившихся русских источниках нет никаких сведений о Бардаковой волости и ее князьях. Сама же Россия в эти годы пережила эпоху, заполненную тяжелыми и кровавыми событиями Смуты. Русская колонизация Сибири приостановилась на 15 лет. В эти годы контроль за сибирскими воеводами со стороны центра значительно ослаб, что открывало для них широкие возможности для злоупотреблений.

С другой стороны, новое правительство царя Михаила Романова (с 1613 г.) находилось в тяжелом положении и отчаянно нуждалось в финансовых средствах. В таких условиях воеводы Сургутского уезда могли по своему почину пойти на ликвидацию привилегированного положения Бардакова княжества и наследников Бардака.

К этому времени все другие князцы и «лучшие люди» волостей Сургутского уезда лично платили ясак, наравне с остальным населением. Ликвидация служилого статуса наследников Бардака могла поднять последних на восстание.

Осенью 1616 г. сургутские воеводы Вельяминов и Зубатов отправили в Кетский острог сообщение, что 17 августа «Бардаковы волости Кинема (сын Бардака) с товарищи 30 человек государю изменили и приходили на ... ясашных остяков, хотели их воевати».

Одновременно Кинема начал громить проходившие по Оби русские суда. В устье р. Турунганки (Тром-юган?) Кинема напал на дощаник Третьяка Огородника и убил 9 человек. На р. Вахе нападению подверглись 6 каюков промышленных людей; было убито 17 человек. Помимо этого, погибли 2 казака сургутского гарнизона и 2 холопа воеводы Ивана Зубатого.

Разбойные действия Кинемы сопровождались грабежом товаров и имущества. Местные остяки донесли о его намерениях в Сургут: мятежный вождь будто бы собирался «украдом на Оби и в лесу русских людей» побивать, а в ясачные волости «с смутою посылати».

Получив об этом известия, сургутские воеводы выслали против Кинемы отряд казаков и верных русской власти остяков, всего 50 человек. Возглавлял отряд старый знакомый Кинемы атаман Богдан Зубакин. Преследование, однако, было неудачным, поскольку Кинема и его сторонники «побежали безвестно», но Зубакин захватил семьи повстанцев: "а жен их и детей от города в верстах в 20 и 30 по юртам их в полон поймали и повезли в Сургут".

В конце 1616 – начале 1617 г. казаки гарнизона Томска направили в Москву челобитную с просьбой о присылке положенного им жалованья. Описывая свою нищету и дефицит в одежде, они, в частности, указали: «Торговые люди не заежжают, место дальнее, а от Сургута, государь, и до Нарыма обские остяки торговых людей не пропущают в Томской город, грабят и побивают». Нет сомнений, что здесь имелись ввиду действия Кинемы «с товарищи».

Летом 1618 г. Кинема напал на томских служилых людей, которые везли «денежную казну» для гарнизона своего города. Как говорилось выше, незадолго до того казаки Томска жаловались в Москву на задержку в выдаче им жалованья.

Кинема захватил 400 руб. – сумму по тем временам весьма значительную (поскольку самой большой монетой в XVII в. была копейка, то 400 руб. представляли 40 000 тыс. коп. в нескольких мешках).

В Сургуте продолжал воеводствовать Иван Зубатов, при котором и начались разбои Кинемы. Воевода наконец сделал решительный ход. 15 июня 1619 г. из Сургута вышел отряд казаков во главе с местным подьячим Иваном Афанасьевым и толмачом Иваном Парабельским.

Сведения о финале восстания Кинемы кратки, они содержатся в грамоте 1624 г. о награждении Афанасьева и Парабельского за их заслуги. Из данного документа мы узнаем, что вместе с Кинемой в «измене» участвовал и Суета Бардаков, очевидно, его брат. Возможно, что Афанасьев располагал точными сведениями о местонахождении мятежников.

Казаки «тех наших изменников Суету с товарищи побили и Кинемина сына болшово и жену в полон взяли». Кроме того, удалось отыскать 400 руб., отобранных в свое время Кинемой у томских казаков. Краткие сведения письменных источников дополняются археологическими данными.

Исследователи полагают, что городок Монкысь урий служил резиденцией мятежного Кинемы. Он находится в центре таежного Приобья, на реке Большой Юган. Как предполагают именно там Кинема принял свой последний бой. Раскопки крепости проводились краеведами и археологами с 80-х годов прошлого века. Наиболее полно памятник был изучен в 2011–2013 годах.

Важными свидетельствами военного столкновения в городке служат предметы вооружения, в первую очередь, разного вида снаряды дистанционного боя. А именно наконечники стрел, а также ядра и пули (242 единицы). Причем пули представлены двумя типами – железными и свинцовыми.

Другим свидетельством об осаде и обороне городка является анализ распространения снарядов для огнестрельного оружия. Судя по нахождению ядер, орудия вели прицельный огонь по коепости скорее всего, в те места ее стен, где находились бойницы. Плотность нахождения ядер на ограниченном участке южного угла городка свидетельствует о том, что русские казаки явно стремились пробить брешь в стене для штурма. Тем не менее этого сделать не удалось.

Большинство деформированных пуль было найдено на уровне основания стен с южной и юго-западной частей городка. Это явное свидетельство прицельной стрельбы по бойницам укрепления, что могло происходить как при предварительном обстреле, так и во время штурма.

Другая – меньшая часть пуль была найдена при раскопках внутри городка, что указывает на два этапа обстрела. Часть пуль пролетела выше наружной стены, явно при огневой поддержке штурмующих. В то время как распределение находок пуль на территории городка свидетельствует об обстреле помещений, скорее всего, уже с кровли, через светодымовые отверстия и входы-лазы.

Остатки строений городка указывают на пожар, который, вероятнее всего, являлся актом завершения русскими взятия крепости мятежников. Наличие костных останков людей является еще одним свидетельством ожесточенного штурма городка.

После захвата города сургутскими казаками часть восставших и жителей поселка была убита, а другая сдалась и вернула ранее похищенные ценности.

На этом жизнь в городке Монкысь урий навсегда прекратилась. Оставшееся в живых население не восстановило крепость и даже не стало создавать вблизи нее новый населенный пункт. После этого руины городка функционировали только как ритуальное место, где совершались поминальные обряды, и то не долгое время.

Итак, Суета Бардаков был убит, жена и старший сын Кинемы попали в плен и были увезены в Сургут. Документы молчат о дальнейшей судьбе самого Кинемы. Очевидно, что ему удалось избежать и гибели, и плена, иначе эти факты отразились бы в документах.

Возможно, что потерявший свое небольшое войско вождь был убит в какой-нибудь ясачной волости самими остяками, как об этом говорят фольклорные предания. Разгром мятежных потомков Бардака был полным. Сведения о нападениях на русские суда в районах Средней Оби с этого времени прекращаются.

Вобан - маршал, инженер, мастер осад и архитектор. Сегодня мы поминаем французского маршала, архитектора, военного инженера и мастера осад - Себастьена Ле Претр де Вобана. Его считают гением инженерии - как осады, так и строительства оборонительных сооружений.

30 марта 1707 года он умер, прожив 73 года - что уже достижение для того периода, особенно учитывая количество битв и войн, через которые он прошёл.

По общим сведениям всю свою жизнь Вобан провёл в осадах неприятельских крепостей и в постройке французских крепостей: он построил заново 33 крепости и усовершенствовал до 300 старых, участвовал в 53 осадах и в 104 стычках и сражениях. Причём в начале карьеры он сражался против Франции в составе армии союзников Испании, но потом сменил сторону.

О детстве Вобана практически ничего неизвестно, кроме того, что он остался в 10 лет сиротой, без средств к существованию. Его принял на службу слугой некий священник, который обучил его грамоте, математике и рисованию. В 18 лет он поступает на службу в армию принца Конде (Le Grand Condé -принц Людовик II Бурбонский).

Здесь вследствие его способностей к математике и фортификации и умению недурно рисовать ему поручают инженерные работы, и в следующем году он уже принимает участие в укреплении Клермона и впервые участвует в осаде крепости. А в 1653м году попадает в плен и каким-то образом попадает на встречу к кардиналу Мазарини, который и уговаривает его сменить сторону и перейти на службу короля с назначением состоять при кавалере Клервиль, заведовавшем всеми инженерными работами королевства.

Есть краткий список его служебной "активности" :

В 1653 г. под начальством Клервиля он участвует во второй осаде крепости S.-Menehoulde.

В 1654 г. , во время осады крепости Стеней, Вобан был дважды ранен. Ещё не зажили раны, как он принимает участие в осаде Арраса, a затем Клермона, где ведет траншейные работы почти самостоятельно.

В 1655 г. Вобан уже числится королевским инженером, один справляется с осадами Ландреси, Конде и С.-Гислен и затем остается в г. Конде для восстановления его укреплений.

В 1656 г. — осада Валансьенна, где Вобан снова ранен. Его отнесли в г. Конде, вскоре осажденный неприятелем. Вобан принимает участие в обороне и, не будучи в состоянии ходить вследствие раны, он приказывает носить себя всюду, где требовалось его присутствие. Крепость сдалась от голода. Вобан был послан в Гислен, который также подвергся осаде, но через 9 дней осада была снята.

В 1657 г. — осада Монмеди, где Вобан управляет атакой сам, так как все остальные инженеры были убиты вначале. Вслед за тем он осаждает Мардик и по взятии приступает к восстановлению его укреплений.

В 1658 г. — осады Гравелина, Ипра и Оденара, за которые кардинал Мазарини выражает ему свое благоволение, назначает приличное денежное вознаграждение и подает надежду на получение чина лейтенанта гвардии. Осматривая в том же году, по приказанию Тюрення, работы в Оденаре, он снова попал в плен, но вскоре отпущен на честное слово, a затем обменен.

1659 и 1660 г. он проводит на службе в своей роте полка де Ла Ферте.

В 1661 и 1662 г. Вобан, по личному выбору короля, разрушает укрепления Нанси.

В 1663 г. , опять по личному приказанию короля, производит рекогносцицировку Марсаля и составляет проект его атаки. За это Людовик XIV берет его из полка де Ла Ферте, дает роту в полку в Пикардии и денежное вознаграждение.

1665 и 1666 г. Вобан проводит на крепостных работах в Бризаке и по приказанию короля совершает три путешествия в Германию и Голландию, за что король даёт ему снова вознаграждение и подает большие надежды на будущее.

В 1667 г. Вобан сопровождает короля во Фландрию и управляет осадами крепостей Турне, Дуэ и Лилля, к-рый берёт в 9 дней, что окончательно устанавливает его репутацию как военного инженера. Людовик XIV так им доволен, что жалует чином лейтенанта гвардии, пенсией в 2 400 ливров в год и разрешает продать патент на командование ротой в Пикардии.

В 1668 г. король посылает его в Франш-Конте (прожив на родине 8 лет вдали от государственных забот, пр. Конде в 1668 AD убедил Людовика XIV в необходимости завоевания Франш-Конте и выполнил это предприятие в 2 недели) для составления проектов крепостей Безансона, Солень и замка Дежу. В вознаграждение за эти работы его назначают комендантом цитадели в Лилле.

В следующем 1669—1671 г. Вобан составляет массу проектов различных крепостей по всем границам Франции, a в 1672 AD сопровождает короля в походе в Голландию, ведет атаки д'Орселя и Дисбурга и затем составляет проекты перестройки 22 крепостей, занятых французами в этой стране.

В 1673 г. управляет атакой Мастрихта, где впервые применяет свою постепенную атаку, заставившую крепость сдаться на 13 день осады и создавшую ему всемирную славу. Людовик был так доволен этой осадой, что вновь выразил Вобану свое благоволение, наградил 4 000 луидоров и поручил ему составление проектов для укрепления Эльзаса и трёх епископств.

В 1674 г. Вобан осаждает Безансон. "Великому Вобану", как его уже называли, 41 год, но он только капитан, так как это был наивысший чин, которого мог достичь в то время инженерный офицер. Но его заслуги были настолько исключительны, что военный министр Лювуа добился y короля производства Вобана прямо в чин бригадира.

В 1675 г. Вобан занят укреплением Безансона, Доля и других крепостей в Франш-Конте.

В 1676 г. он предлагает атаковать Конде и Бушен, что было принято, и обе крепости были взяты. После этого последовали осады Эра и еще ряда других кpепостей, взятых также в несколько дней. В награду за эти дела король произвел его в чин maréchal de camp. В этом году Вобану удаётся, наконец, осуществить свою заветную мечту — основать инженерный корпус.

В 1677 г. Вобан быстро берёт Валансьенн. Восхищённый этой осадой, король жалует ему 25 000 экю из своих средств. Затем король вместе с Вобаном направляются в Камбрэ, который Вобан берёт в 6 дней. Потом следует осада S.-Guislin, a в начале 1678 AD — Гента и Ипра, взятых в самый короткий промежуток времени.

В 1677 г. Вобан назначается заведующим всеми инженерными работами королевства, 5 лет он усиленно работает над проектами и окружает Францию целым кольцом крепостей (“Железный пояс” Вобана). которые долгое время никто не мог захватить.

В 1683 г. берёт и затем укрепляет Люксембург.

В 1688г. он с очень малыми потерями берет Филиппсбург, Мансгейм и Франкендаль. Наградой являются 4 пушки из добычи по его выбору, бриллиант в 1 000 луидоров и еще 2 000 луидоров.

В том же году король производит его в генерал-лейтенанты.

В 1691 г. Вобан берёт Монс быстро и без больших потерь и немедленно составляет проект его восстановления.

В следующем 1692 AD берет Намюр, a в 1693 AD Шарлеруа.

В 1694 г. он командует в Нижней Бретани сухопутными и морскими силами и удачно защищает Брест против англичан.

В 1697 г. осаждает сильную крепость Ат, которую берёт с потерей только 100 человек. В следующем году он спроектировал Новый Бризак, к-рый потом долго считался лучшей крепостью в Европе.

В 1699 г. составил проекты для всех приморских крепостей Франции. В этом году он был избран почётным членом Академии наук, a в следующем снова объезжает границы, осматривает старые и строит новые крепости.

В 1703 г. Вобан занимается перестройкой Намюра. Здесь он получает известие о производстве его в маршалы Франции.

После этого он занимается в основном написанием различных книг по инженерии и даже написал книгу о необходимости введения единого налога в 10% со всего населения - чем вызвал недовольство аристократии и короля и книгу даже сожгли.

Умер Вобан в Париже в 1707г. , а через 101 год по приказу Наполеона сердце инженера было захоронено в Доме инвалидов в Париже.

2007 год, год трёхсотлетия смерти маршала, был объявлен во Франции годом Вобана. В 2008 году двенадцать крепостей, спроектированных Вобаном, были объявлены ЮНЕСКО памятниками Всемирного наследия. На этот счёт на официальном сайте ЮНЕСКО имеются разночтения. Версии сайта на русском, арабском и испанском языках утверждают, что таких крепостей 13. Однако французская и английская версии, а также карта расположения крепостей, говорят, что крепостей в этом списке 12. Замок Базош, изначально входивший в список, из окончательной его версии был исключён.

Некоторые считают, что на одного человека слишком много деятельности, особенно строительной. Крепости-звёзды имеются почти по всему миру в разном состоянии сохранности. Большая часть, конечно, в Европе. Но множество таких есть и в нашей стране. И хотя изобретение такой фортификации приписывается именно Вобану, в России, например есть Ростов-на-Дону, который стоит на огромной крепости-звезде, в которой в своё время укрывался патриарх Никон - то есть на момент церковного раскола после 1654г. - крепость уже существовала. Считается, что крепость была построена в 1632-1634 гг. по заказу царя Михаила Федоровича. При этом в официальном описании крепости 1645 года зафиксирован явный упадок крепости. Но даже если она была построена в 1645м, то это уже явно без участия Вобана и его идей.

Тема этих крепостей стоит отдельного помина - если у читателей будет интерес, то автор подготовит материал и выложит отдельно.

Как относиться к маршалу-фортификатору решайте сами - изобретал он проекты крепостей или только ремонтировал и мог ли это сделать мальчик с базовым образованием, полученным от одного священника. Тем не менее - крепости есть и объективную реальность отрицать невозможно.

Так уж получилось, что в главных поражениях турецкого флота виноваты... грузины.
Не верите?)
А зря.
Смотрите сами.
Капудан-паша Джерзаирли Хасан Паша - командующий при Чесме, Очакове и Фидониси - грузин.
Его сменил Коса Юсуф Паша - снова грузин. Это, как вы понимаете, Керчь и Тендра.
Через одного - Кучук Хуссейн Паша - снова грузин. Калиакрия.
Через 4 года эту должность занимает Саид-Али. И снова грузин. Сражение в Дарданеллах и Афонское сражение.
Ну и вишенка на торте - Дамат Гюрджу Халил Рифат-паша. Естественно - грузин. Главнокомандующий турецким флотом в то время, когда произошел Синоп.

Можно писать диссертации на тему "Грузинская мафия в турецком флоте" и "Грузинский заговор по подрыву турецкого флота". Занавес.

P.S, Cамый результативный адмирал турецкого флота за всю его историю (учитываются только линейные сражения) - Капудан-Паша Меццо -Морто, обрезанный испанец с Майорки. Выиграл у венецианского флота три генеральных сражения. Что кажется делает его самым успешным флотоводцем среди уроженцев Испании, включая сюда всех собственно испанских адмиралов.

@ Сергей Махов

(лат. Ordo Equestris Sancti Sepulchri Hierosolymitani) — католический рыцарский орден, учреждённый Святым Престолом и непосредственно от него зависящий. Членами Ордена по всему миру являются представители аристократических семей, бизнесмены, политики и учёные. Согласно отчёту, датированному 2010 годом, численность Ордена превышает 28 000 членов. Штаб-квартира Ордена находится в Риме в Палаццо делла Ровере, центр духовной деятельности Ордена находится в монастыре при церкви Сант-Онофрио-аль-Джаниколо.

История

Восходит корнями к Готфриду Бульонскому (1060—1100), одному из предводителей Первого крестового похода 1096—1099 годов на Восток. Он был провозглашён правителем Иерусалимского королевства, однако отказался от коронации, предпочтя титул защитника Гроба Господнего. После окончания Первого крестового похода им была основана организация с той же целью, которая в 1113 году была официально признана папой римским. В 1496 году после перенесения управления Орденом из Иерусалима в Рим папа Александр VI возглавил его в ранге Великого магистра.

Истоки Ордена восходят к концу XI — началу XII веков, временам, когда после Первого крестового похода в Палестине возникло Иерусалимское королевство. С одной стороны, Орден относит свои начала к христианскому Братству Регулярных Каноников, которое было основано около Храма Гроба Господнего в Иерусалиме в 1099 году, сразу после покорения города крестоносцами, каноники преследовали религиозные цели и были ответственны за защиту пилигримов. С другой стороны, Орден явился результатом религиозных обычаев пилигримов, которые хотели быть посвящены в рыцари на Святой земле. Ритуал посвящения совершал патриарх, а позднее — Кустод Францисканцев на Святой земле.

Во главе Ордена стоял король иерусалимский, кроме того, Орден находился под руководством патриарха иерусалимского. Рыцари ордена занимались защитой Гроба Господнего и других святых мест Палестины. В европейских странах были созданы приораты Ордена, которые и после падения Иерусалимского королевства продолжали существовать под протекцией различных монархов, а также Святого Престола.

Папа Пий IX в 1847 восстановил Иерусалимский патриархат и утвердил новый устав Ордена, подчинив его непосредственно Святому Престолу, титул Великого магистра ордена был принят самим папой. Основной задачей ордена стала поддержка деятельности Иерусалимского патриархата и содействие распространению христианской веры в Палестине.

В 1949 году папа Пий XII реформировал управление Орденом, постановив, что титул Великого магистра в дальнейшем должен делегироваться папой одному из кардиналов, а патриарх Иерусалима получил прерогативу Великого приора Ордена. Папы Иоанн XXIII в 1962 году и Павел VI в 1967 году переработали устав Ордена. В 1996 году папа Иоанн Павел II наделил Орден статусом общественного объединения верующих. В 2007 году папа Бенедикт XVI назначил кардинала Джона Патрика Фоли Великим магистром Ордена.

Орден в России

Декретом от 19 января 2010 Великий магистр назначил архиепископа Павла Пецци, митрополита архиепархии Божьей Матери в Москве Великим приором делегатуры Ордена в Российской Федерации.

Декретом от 4 февраля 2011 делегатуру Ордена возглавляет магистерский делегат, председатель общероссийского движения «Католическое наследие» Ярослав Александрович Терновский.

26 марта 2017 года прошла третья по счету Инвеститура для Магистерской Делегатуры в России. Церемонию возглавил Великий магистр Ордена кардинал Эдвин Фредерик О’Брайен. Ему сослужили члены Ордена: апостольский нунций в России архиепископ Челестино Мильоре и архиепископ-митрополит Павел Пецци.

27 апреля 2019 года состоялась самая многочисленная, четвёртая, инвеститура, на которой приняли рыцарское посвящение 6 кавалеров и 1 кавалерственная дама. Инвеституру снова совершил Великий магистр Ордена кардинал Эдвин О’Брайен.

1 января 2020 года Великий магистр возвёл российскую делегатуру до уровня лейтенанства и назначил Ярослава Александровича Терновского лейтенантом.

Источник