ИМИТАЦИЯ (Эдгар Аллан По)
Сумрак неизмеримый
Гордости неукротимой,
Тайна, да сон, да бред:
Это - жизнь моих ранних лет.
Этот сон был всегда тревожим
Чем-то диким, на мысль похожим
Существ, что были в былом.
Но разум, окованный сном,
Не знал, предо мной прошли ли
Тени неведомой были.
Да не примет никто в дар наследий
Видений, встававших в бреде,
Что я тщетно старался стряхнуть,
Что, как чара, давили грудь!
Оправдались надежды едва ли;
Все же те времена миновали,
Но навек я утратил покой
На земле, чтоб дышать тоской.
Что ж! пусть канет он дымом летучим,
Лишь бы с бредом, чем был я мучим!
БИЛО ДВЕНАДЦАТЬ (Антонио Мачадо)
Било двенадцать... двенадцать раз
заступ вдали простучал.
Я вскрикнул: - Пробил мой час!
- Ты не бойся, - шепнуло молчанье, - ты не увидишь, когда последняя капля
в клепсидре блеснет прощально.
Ты все еще будешь спать
на своем берегу печальном,
а проснешься - увидишь: к новому берегу
челн твой причален.
ЗИМА (Хуан Рамон Хименес)
Ветер, в углу шелестящий и днем и
ночью, -
угол комнаты - северный полюс легких -
ей внезапно покажется мной.
Задрожит, затрепещет, ветру навстречу вскочит -
прямо в сердце укол ледяной.
И боль - из тьмы! - не дыша будет
слушать
всем сердцем, всей глубиной.
И - ветер - я постепенно ей сердце
разрушу
в полусне бессрочном тоской ледяной.
МОРЕПЛАВАТЕЛЬ (Хуан Рамон Хименес)
И снова - море, лишь море
со мною.
(Там не звезда ли
блестит серебром неверным
из дымно-лиловой дали?)
А мне темнота сродни
(души не прельстить звездою),
лицом к необъятной мгле
придвинут я вечной мглою.
Там, в волнах, - воля моя,
в пустыне морской - надежда,
таинственно населены
темнеющие побережья.
Я - больше моря, но ум
ничтожество мне пророчит,
и в мире я одинок
темнейшим из одиночеств.
Лишь мгла, единая мгла
довлеет хляби и тверди,
земля одна и вода одна
для жизни. Или для смерти.
САМАЯ СТАРАЯ ПЕСНЯ (Редьярд Киплинг)
Ибо до Евы была Лилит.
Предание.
«Ты же видишь, - глаза - не любимой твоей,
Так зачем делать вид, что их любишь?
Не ценил верность глаз тех, наивность бровей,
А теперь восхвалять эти будешь?
Не любимой твоей колдовство этих слов,
Так зачем восторгаешься ими?
От родных слов бежать за моря был готов,
Так зачем умиляться чужими?
Не любимой твоей был волос этих дар -
Помнишь ты, как они раздражали:
Ты стыдился, в угар погружался от чар,
Что тебя темнотой окружали!»
«Знаю, знаю я, знаю, что это - беда.
Мое сердце поэтому стонет!»
«Так зачем же тебе притворяться тогда?» -
«Рана старая сладостно ноет».
ДОМ И ЛЮБИМЫЕ (Филип Ларкин
Нет, я не отыскал
Того святого места
Где захотелось бы остаться,
Хотя скитался повсеместно.
Не встретил я и той,
Единственно любимой,
С которой бы судьбой одной
Нас жизнь соединила.
Найти всё это означало бы,
Себя лишить свободы -
И выбора, и поиска, пути.
Смотри в свою природу:
И если сердце вдруг остыло,
Оставляй без сожалений лучше -
И город, что предстал дырой унылой
И девушку, что стала скучной.
Но даже отвязавшись от
Всех этих цепких наваждений
Не забывай: ловушка та же тебя ждёт
В потоке будней и стремлений.
Так что мудрее было бы
Совсем забыть тебе о том,
Что где-то есть такие вещи как -
Твой человек, твой дом.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
ЭТОЙ СМУТНОЙ ПОРОЙ... (Хуан Рамон Хименес)
Этой смутной порой, когда воздух темнеет,
задыхается сердце и рвется на волю...
Лег туман, отзвонили, звезда леденеет
над почтовой каретой семичасовою...
А закат, колокольня и ветви над домом
наполняются смыслом забытым и странным,
словно я заблудился в саду незнакомом,
как ребенок во сне, и смешался с туманом.
Развернется карета, застонут вагоны
и потянутся вдаль... если есть еще дали!..
Я стою одиноко и завороженно,
не достигший отчизны паломник печали.