Коксарай
В ста с небольшим километрах от Чимкента по трассе Алма-Ата – Кзылорда, на малоприметном повороте стоит дорожный указатель с надписью «ШАУЛЬДЕР». Этот райцентр мало чем отличается от других райцентров Казахстана, но неподалёку, у места впадения в Сырдарью реки Арысь, находится знаменитое на весь мир, древнее городище Отрар. Город возник в первых веках нашей эры и просуществовал до 18 века. Отсюда и название района – Отрарский. Проехав через Шаульдер в западном направлении, мы въезжаем на мост через Сырдарью, и видим с него посёлок Коксарай. На краю этого, довольно большого села находится база противочумного отряда.
Отрядом руководит маленькая, но очень строгая докторша - Анель, на отрядном языке – Нелька. Штат лаборатории – дамы в возрасте далеко за … и паразитолог Леонидыч. Штат зоогруппы – два техника, семь чимкентских бомжей в роли сезонных рабочих, два водителя и зоолог Леонидыч. Начальство станции считает, что я должен побывать во всех отрядах и знать все разделы работы лаборатории. С первым я на сто процентов согласен, второе мне нравится гораздо меньше, но спорить с начальством … Вот поэтому, в Коксарайском отряде я двулик как Янус, но зарплату мне почему-то платят только одну.
Отряд обслуживает территорию, находящуюся на левом берегу Сырдарьи. Это пойма реки с непроходимым тугайным лесом, припойменная серозёмная равнина, а западнее – пески Кызылкум, в центре которых находится воспетый узбекским ансамблем «Ялла» колодец Учкудук. Но это на узбекской территории. А на нашей, в горячих песках из земли торчат ржавые трубы артезианских скважин, а из них вытекает горячая, воняющая тухлыми яйцами, вода. Множество этих источников используется местными жителями в лечебных целях. Существует межсовхозный оздоровительный санаторий «Божбан», где болящие лечатся радоновой водой. Короче, как в сказке – живая вода. А если она постоит ночь во флягах, остынет и проветрится от вони – её можно ПИТЬ!
Два дня в неделю я нахожусь на базе. Хожу в лабораторию, сижу с микроскопом, определяю видовой состав и процентное соотношение отловленных блох и клещей. Подсчитываю количество эктопаразитов на зверьках, в норах и т.д. Работа нудная и для полевика несерьёзная. Зато четыре оставшихся дня я мотаюсь по новым для себя местам, и смотрю, смотрю, смотрю. Впервые я увидел здесь варанов – ящериц длиной до полутора метров. Мало того, один из этих «динозавров» своим появлением на колонии испортил мне всю науку, распугав песчанок, за которыми я наблюдал.
После нескольких дней в пустыне приятно выехать на берег большой реки. Посидеть с удочкой на берегу, поесть ухи с дымком у костерка, послушать квохтание фазанов и соловьиные рулады – это ли не счастье?
Май – это много праздничных дней, и оторванность от дома этому не мешает. Народ гуляет сдав бутылки найденные вокруг кошар. Народ изобретательный. В баньке, в углу забора, день и ночь крутится стиральная машина.
- Молодцы! – наивно полагает руководство отряда, - чистоплотный народ у Леонидыча в группе!
Эх, Нелька! Знала бы ты, что в стиральной машинке полным ходом идёт аэрация бражки. Если во фляге брага набирает крепость за неделю, то в стиральной машине этот процесс завершается за сутки. Менделеевы, мать их так …
На девятое мая, в два часа ночи, в дверь моей комнаты стучится начальник. Мы тихонько празднуем День Победы, на столе бутылка водки, нехитрая отрядная закусь, мурлычет «Спидола».
- Александр Леонидович! Угомоните своих людей, невозможно спать! – нервничает леди – босс.
- Пойдём, глянем на дебоширов, - зову я шофёра Петруху, пережившего со мной множество критических ситуаций.
- Пойдём, Леонидыч.
Мы обходим здание. Здесь вход в общежитие техников, а напротив по коридору живут временные рабочие. Уже с улицы в ноздри бьёт запах одеколона. Подходим к крыльцу и наблюдаем вполне мирную картину: блохолов Гена, стоя на четвереньках, внимательно смотрит на дверь. Поймав какой-то, одному ему ведомый момент, он устремляется вперёд, но … его качнуло! Гена врезается башкой в косяк, так же, на карачках, отползает назад и начинает прицеливаться. Здесь всё мирно и спокойно. Проходим по коридору и входим в комнату ребят.
На заплёванном, пыльном полу, в одних трусах, нос к носу лежат два наших засушенных Геракла и борются на руках. Парфюмом пахнет невыносимо. Повариха Лида тихонько и немузыкально поёт о « хорошей большой любви».
- Леонидыч, - расплывается в искренней улыбке техник Юрка, - С праздником! На !!! – он протягивает мне полный до краёв стакан одеколона.
- С праздником, Юрик! Спасибо! Я этот нектар отродясь не пробовал.
- Ты нас уважаешь?!
- Уважаю!
- Тогда хоть пригуби!
Я мочу губы в одеколоне.
- Всё! Теперь всем спать! Иначе начну применять санкции!
То ли слово «санкции» подействовало, то ли устали парни, но они послушно расползаются по кроватям. Мы выходим на крыльцо, полными лёгкими хватаем свежий воздух. Стоящий на карачках Гена опять норовит боднуть косяк, но Петруха предаёт ему нужное направление. Есть! Мужик в позиции "раком" преодолел коридор и скрылся за дверью. Ещё неделю после праздника в сортире ощущается стойкий запах одеколона «Каранова».
Но не только праздники отмечаются в отряде. Трудолюбивые лабораторные бабушки за столовой вскопали грядки, посадили лучок, редиску и даже помидоры. Поливать не нужно, отведённый от артезиана арычок круглые сутки орошает отрядный огород. Хозяйственный Тихоныч, водитель легковой машины, где-то раздобыл коровий навоз и доктор Нелька объявила субботник. Она первая бесстрашно запустила руки в дерьмо. Её и саданул жалом скорпион. Испуг доктора был неподдельным. Боль тоже была натуральной. Укус скорпиона мало чем отличается от укуса шмеля. Захлопотали лаборанточки. Заквохтали санитарочки.
- Ой, Александр Леонидович! Что же делать? Ведь от этого можно умереть!
- Меня скорпионы не кусали, но я слышал, что в таких случаях необходимо выпить стакан водки или спирта.
Нелька мучительно думала. Боязнь умереть при исполнении боролась в ней с нетерпимостью к пьянству. Жажда жизни победила. Начальница, в сопровождении лаборанточек, скрылась в лаборатории, и через пятнадцать минут, глядя на меня собранными в кучку глазами, заплетающимся языком сообщила, что ей действительно полегчало.
- Психология! – изрёк мудрый Тихоныч, - эта наука способна творить чудеса!
А утром, во время завтрака, Петруха долго и задумчиво смотрел на начальника отряда.
- Пётр Григорьевич, вы что-то хотите мне сказать?
- Он умер! – трагически изрёк водитель.
- Кто умер?
- Скорпион. Он вас укусил, отполз пару метров, и умер. Я похоронил его за столовой …
6.02.2010.
