P.S.: когда будете смотреть на это, представляйте, что звенья цепочки крупнее (так их и надо было рисовать, выделялись бы больше, смотрелись бы реалистичнее, но я это понял только, когда закончил)
Привет, пикабу! Меня тут уже многие успели узнать, как автора киберпанковой книги "Некондиционный", фантастического боевика "Железный замок" и находящейся в стадии создания черновика "Страны Советов" (она же - "Совкопанк").
Хочу попросить подписчиков принять участие в ещё одном опросе.
Поскольку на "Железный замок" я не получил ответа из издательств, у меня появилось желание выпустить его самиздатом. Но для этого, сами понимаете, нужны деньги, которых у меня нет. Вопрос вот в чём: кто будет готов скинуться, скажем, по 500 р. на книгу с моим автографом?
Отмечайтесь в опросе, только хочу предупредить заранее: жмите "Я готов", только если уверены на все 100%
Кое-какие технические подробности: твёрдая обложка, ~500 страниц, формат а5, нецензурная версия. Отправлять буду по почте.
Информация о книге:
Название: «Железный замок»
Жанр: Боевая фантастика, антиутопия.
Аннотация:
Далёкий мир, заселённый людьми бесконечно давно, постепенно катится в ад. Древние Дома ведут нескончаемые жестокие войны за остатки ресурсов, пищи и воды. Бедные становятся ещё беднее, богатые – ещё богаче. Леса, равнины и города пожирает раскалённая экваториальная пустыня, от которой бегут, сметая всё на своём пути, орды безжалостных дикарей. О былом величии человечества напоминают лишь огромные Железные Замки, вокруг которых раскинулись угасающие города, где единственный шанс заработать денег – завербоваться на очередную мясорубку, устроенную сильными мира сего.
Спасти этот мир может только чудо. Или монстр, порождённый им.
Рисунок на обложке (да, он уже выкладывался на пикабу, дублирую для ознакомления, модератор, не стукай)
В комментариях к нему я обмолвился что скоро закончу ещё один свой проект, люди заинтересовались и я обещал сделать пост с новой книгой, когда закончу.
Собственно, вот он этот пост) Выполняю обещание и выкладываю книгу на всеобщее обозрение. Надеюсь, что потратил время не зря и вам понравится.
Разбирайте)
Название: «Железный замок»
Жанр: боевая фантастика
Доступные форматы: txt, fb2, epub
Аннотация:
Далёкий мир, заселённый людьми бесконечно давно, постепенно катится в ад. Древние Дома ведут нескончаемые жестокие войны за остатки ресурсов, пищи и воды. Бедные становятся ещё беднее, богатые – ещё богаче. Леса, равнины и города пожирает раскалённая экваториальная пустыня, от которой бегут, сметая всё на своём пути, орды безжалостных дикарей. О былом величии человечества напоминают лишь огромные Железные Замки, вокруг которых раскинулись угасающие города, где единственный шанс заработать денег – завербоваться на очередную мясорубку, устроенную сильными мира сего.
И если ты сумеешь вырваться из лап смерти один раз, не стоит расслабляться – она здесь повсюду.
Ну, и просьба напоследок: для меня очень много значит обратная связь, поэтому если вам понравится/не понравится, черкните какой-нибудь, хотя бы коротенький отзыв вот тут: https://vk.com/topic-43635076_32855863
Также буду очень благодарен, если вы расскажете о книге в соцсетях – мне это важно, хочется видеть, что мой труд не остался неоценённым.
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
Выкладываю первую главу в том виде, в котором она будет представлена в книге.
1.
- Рейнджеры херовы! – орал, брызгая слюной в чёрную коробочку рации, сержант Роби – огромный злой мужик, комплекцией и повадками напоминающий больного бешенством медведя. - Пижоны, блядь! На кой вы туда вообще забрались? Посмертные медали зарабатывали?
- Дыхание береги, быдло! – отвечал ему командир окружённого отряда гвардейцев. - И шевели ногами, а то мы радируем майору, что нас бросили!
Табас, сидящий на горячем песке и пытающийся восстановить силы, в который раз осмотрел окрестности. Песок повсюду - бескрайнее серо-коричневое море от горизонта до горизонта. Им были буквально набиты карманы камуфляжа, он хрустел на зубах, забивался в нос, заставляя чихать, оседал бурой пылью на руках и невыносимо натирал ноги, забившись в сапоги.
Там, где песка не было, источали жар нагретые за день серые и красные камни, увитые коричневой горько пахнущей колючкой – единственным живым организмом, нормально чувствующим себя в раскалённой пустыне. После долгого перехода Табас был еле жив и больше всего на свете мечтал сейчас оказаться рядом с каким-нибудь прохладным лесным озером, в которое можно было бы нырнуть с головой, отмыть грязь и пить, пить, пить вдоволь, до тех пор, пока не польётся из ушей. От мыслей о воде стало совсем худо, поскольку фляжка была почти пуста.
- Пижоны, - повторил сержант и смачно плюнул на песок. Слюна начала испаряться прямо в полёте, - Пошли! – рыкнул он в сторону подчинённых, - Живее, сукины дети! А ты чего расселся?! – рявкнул Роби на Табаса и тот со всей возможной поспешностью поднялся на ноги, дабы не получить в морду.
Колонна замученных солдат снова двинулась вперёд. Табас шёл, низко опустив голову, и развлекался единственным доступным в пути способом – рассматривал следы, оставляемые в песке теми, кто шёл впереди, и стараясь ступать туда же.
Порой Табас чувствовал нешуточную зависть к гвардейцам Дома Адмет. Белые брюки, облегчённые бронежилеты, тканевые ботинки, бейсболки, оружие с наворотами, лёгкие багги на солнечной энергии, способные отмахивать по пескам огромные расстояния – рядом с ними молодой наёмник чувствовал себя нищим ребёнком, стоящим у сверкающей витрины магазина игрушек.
Жилистый, почерневший от загара и высохший от постоянного пребывания в песках, одетый в коричневую форму Вольного Легиона, сшитую из мешковины, и обутый в тяжеленные сапоги, с драной кепкой на голове и древним автоматом в руках, он был готов продать душу за то, чтобы быть таким, как эти ребята. Круто выглядящим, уверенным в себе, сытым, не страдающим от жажды, не знающим, что такое отсутствие боеприпасов и отвратительная окопная кормёжка.
Немного утешало лишь то, что эти крутые парни частенько попадали в подготовленные дикарями засады, после чего вопили от страха на всех радиочастотах, вызывая помощь. И помощь приходила в лице тех самых Вольных – нередко сдёрнутых с отдыха или отозванных с других направлений. В большинстве случаев они справлялись с поставленной задачей и потому относились к «белым брючкам» с некоторой долей снисхождения, пусть и причудливо смешанного с завистью и ненавистью.
- Чего как беременные?! Живей! – люди постепенно уставали и замедлялись, поэтому сержанту пришлось прикрикнуть. Это ненадолго взбодрило, и бойцы стали перебирать ногами быстрее, дурея от невообразимой жары, увязая ногами в песке и пряча лица от раскалённого южного ветра. Табас перестал что-либо соображать. Мыслей в голове не было ни одной – только лишь бесконечный песок перед глазами да монотонные команды, отдаваемые налитым тяжестью ногам. Левой-правой, левой-правой.
Хлёсткий звук выстрела, тут же поглощённый дюнами, заставил Табаса дёрнуться.
- Контакт! Рассыпаться! – оглушительно проревел Роби, и молодой наёмник, встряхнув головой, дабы включить мозги и отогнать от разума оцепенение, пригибаясь, рванулся влево – занимать позицию.
Колонна в считанные секунды распалась и залегла, обратившись к невидимому противнику ощетинившимся стволами фронтом. Табас рухнул в раскалённый песок на гребне невысокой дюны и, опершись на локти, утопающие в горячем песке, приник к прицелу, стараясь высмотреть стрелка.
- Потери? – спросила рация голосом сержанта. В ответ посыпались бодрые рапорты командиров отделений, докладывающих, что все целы.
Где-то далеко впереди раздались сухие щелчки автоматных очередей.
- Вы где там, вашу мать?! – тут же вышел на связь командир гвардейцев. - Нас атаковали! Сейчас прижмут!
- Тут снайпер! – огрызнулся Роби, но гвардеец не стал его слушать.
- Шевелитесь! – перебил он. - А то последней радиопередачей будет доклад о вашем предательстве!
Сержант выругался, но делать было нечего – он был связан приказом по рукам и ногам, поэтому скомандовал спустя секунду:
- Внимание всем! По моей команде поднимаемся в атаку!
- Но… - вякнул кто-то, однако медведеобразный Роби не был настроен на препирательства.
- Откуда звук?! – проревел он. - Кто там такой умный? Кто не пойдёт, того я сам, как собаку пристрелю! Встать! В ата-аку! – протяжно крикнул он и первым поднялся на ноги.
Делать было нечего, спорить с сержантом – верный способ не вернуться из боя. Если и в обычной армии сержанты были образцовыми садистами, то в наёмничьей среде по служебной лестнице поднимались только самые злобные и отмороженные экземпляры, зачастую с криминальным прошлым. Настоящие животные – сильные, хитрые, изворотливые, умеющие манипулировать. Вершина пищевой цепи.
И если даже в безнадёжной атаке был, пусть микроскопический, но всё же шанс уцелеть, то неподчинение смерть гарантировало.
Табас встал на ноги, сгибаясь, дабы уменьшить силуэт, и почувствовал, что в сапоги набилась целая куча песка. По бокам от него нехотя, с опаской, поднимались солдаты его отделения. Всем им сейчас предстоит сыграть в рулетку со смертью. Толстый Хумми, за год, проведённый в пустыне, ставший стройным и подтянутым, как актёр из пропагандистского фильма, что-то бормотал себе под нос – наверное, молился. Коротышка с татуировками – Аган, проведший в тюрьме лет больше, чем на свободе, страшно оскалился, а Табас мысленно кричал, стараясь, чтобы его мысли услышал кто-то, отвечающий за то, кому жить, а кому умереть: «Только не я».
«Только не я. Кто угодно, только не я». Пусть это будет Хумми, Аган, сержант Роби или тот боец, что пришёл совсем недавно – с пустыми глазами на руках и множеством следов от уколов на венах – да хоть все они разом, только не он. Потому что он не имел права не вернуться.
- Бего-ом! – проревел сержант и выстрелил в воздух из пистолета.
Колени молодого наёмника отвратительно задрожали. Очень не хотелось умирать, но страх перед Роби – близким и разъярённым, был сильнее. Визгливо завопив что-то матерное, Табас ринулся вперёд вместе с остальными орущими в попытке заглушить страх людьми. Как сквозь пелену до него доносились звуки недалёкого боя – там дикари громили наёмников, из-за которых Табаса ночью подняли пинком по заду и заставили идти в этот чёртов рейд. Перестрелка становилась всё ожесточённее – автоматы стрекотали почти без остановки.
«Счастливчики», - завистливо подумал Табас, которому омерзительно жирный интендант выдал всего один магазин.
Снова винтовочный выстрел, совсем рядом, и Хумми, бежавший слева от Табаса, падает с пробитым горлом, булькая и поливая раскалённый песок кровью, тут же запекающейся от невыносимой жары. Никто теперь не будет клянчить еду, воровать по мелочи и получать за это по не обременённой интеллектом морде.
Ах, как хочется упасть, вжаться в горячий песок, закопаться в него так, чтобы не достали, но нельзя. Надо бежать. Вперёд, вперёд, только вперёд, подняв автомат и высматривая врага.
Надо.
- От меня на двадцать часов! – заорал сержант, и Табас, повернувшись в указанном направлении, стреляет одиночными, сам толком не зная куда. Слышен ещё один винтовочный выстрел, в этот раз с правого фланга. Судя по рапорту тамошнего ефрейтора – рябого хмыря с гнилыми зубами - убит боец из третьего отделения.
- Гранатомёт!
Боец с подствольником справа от Табаса присел на колено, упёрся прикладом в
песок и с глухим коротким «Тум!» послал вдаль осколочную гранату. Склон невысокого бархана расцвёл смертоносным огненным цветком, столбом пыли, снопом белого дыма и роем острых осколков. Куда вообще целился гранатомётчик? Поразил ли он цель? Непонятно. Со стороны было очень похоже, будто наёмники воевали с осточертевшей им пустыней – кричали, куда-то бежали, во что-то стреляли, но никто, Табас был уверен, не видел противника и не мог точно сказать, где он.
- А ну встать, боец! – Табас услышал, как сержант заорал на струсившего щуплого мужичка, упавшего на землю и отказывающегося бежать дальше.
- Нога у меня! Судорога! – оправдывался тот, бледнея и покрываясь потом. - Не могу я!
- Вперёд! Подняться, я сказал! На ноги, сука! – слова не возымели должного эффекта, поэтому короткий пистолетный выстрел положил конец препирательствам. Он же придал Табасу сил для того, чтобы остаться на ногах.
Впрочем, ненадолго. После короткого спринта по песку наёмник понял, что совершенно выдохся. Пот со лба стекал на лицо, даже кепка не могла его остановить и впитать. Дышать стало просто невозможно – измотанному организму не хватало воздуха. Сердце захлёбывалось кровью, в глазах темнело, ноги отказывали. Табас поймал себя на мысли, что умереть сейчас было бы очень даже неплохо, по крайней мере, не надо было бы больше никуда бежать. И в тот момент, когда он уже был готов рухнуть на землю, песок метрах в двадцати от него зашевелился. Молодой наёмник, зацепившийся глазом за движение, увидел, что это и не песок вовсе, а кусок ткани, выкрашенный в желтый цвет.
Под ним поблёскивало стёклышко оптического прицела и чернел, словно туннель в ад, ствол винтовки. Он был направлен прямо на Табаса, притягивал взгляд, словно магнит, и спустя микросекунды, показавшиеся вечностью, маленькое отверстие поглотило весь окружающий мир, словно чёрная дыра. продолжение в комментариях
2.
- Оружие собери. Патроны. Рацию найди рабочую, - вовсю командовал Ибар.
Табас стоял, шатаясь, и обводил мутным взглядом распластанные на ненавистном песке окровавленные тела. Качнувшись вперед, молодой наёмник поплёлся к бывшим сослуживцам, упал на четвереньки и принялся осматривать тела.
- Эй! Что ты делаешь? – прикрикнул Ибар, когда заметил, что Табас пытается нащупать пульс у лежащих вповалку тел.
Ответ дался с трудом – в горле пересохло, голова кружилась, в ушах звенело и ужасно тошнило.
- Ра… Раненые, – смог, наконец, выдавить из себя солдат.
- Ты что, боец? – Ибар, сидящий на корточках над трупом гвардейца, напоминал отвратительную птицу-падальщика, - Охренел? Оружие и патроны ищи! Или тут останешься. Хочешь под трибунал?
Табас хотел, было, сказать, что лично он ни в чём не виноват, но затем понял, что едва не сморозил несусветную глупость. Разумеется, виноват. Люди Дома Адмет ни за что не обвинят «белые штаны» в том, что именно они развязали драку. В конце концов, они же не самоубийцы – подрывать авторитет в глазах собственных солдат ради какого-то сброда.
Помотав головой, дабы хоть немного прийти в себя, Табас тяжело плюхнулся задницей в песок и, сняв с пояса ближайшего гвардейца пластмассовую флягу, жадно присосался к горлышку. Сперва наёмник чуть не поперхнулся, почувствовав незнакомый вкус, но затем успокоился, вспомнив, что разведка вместо воды носила с собой какой-то тонизирующий напиток. Распробовав, Табас понял, что он ему однозначно понравился. Кисленький, освежающий, с нотками мяты. То, что надо для пустыни. С горькой усмешкой солдат вспомнил о том, что у них в окопах даже воду не всегда подвозили.
- Живее, боец! – снова крикнул Ибар, уже успевший обложиться оружием и увлеченно копающийся в рюкзаке покойного сержанта Тоби.
Табас закрыл флягу и, встав на четвереньки, принялся обшаривать тела гвардейцев и своих бывших сослуживцев. Сожаления он не испытывал – в конце концов подавляющее большинство бойцов Вольного Легиона были откровенным мусором – нищим, озлобленным, коварным и завистливым. Из-за этого Табасу было первое время очень тяжело – типичный хороший мальчик из большого города, родившийся в семье ученого, был белой вороной. Однако спустя несколько попыток его избить и изнасиловать, наёмники поняли, что связываться с умником-тихоней себе дороже – отчаяние, приведшее Табаса в Вольный Легион, сделало его достойным членом этой стаи хищников. Ножевые ранения, черепно-мозговые, переломы – каждый раз он дрался, как в последний, и это внушило остальным наёмникам если не уважение, то страх – точно. К тому же, Табас прекрасно стрелял и из-за этого был на хорошем счету у Тоби, с которым уж точно связываться никто не хотел.
Молодой наёмник ползал по песку, что обжигал его колени сквозь ткань брюк, собирал и складывал в одну кучу автоматы, патронные сумки и рюкзаки. Он старался не глядеть на истекающие кровью раны, разорванные животы и расколотые черепа, из которых на песок вытекало нечто, о чём не хотелось даже думать.
«Это просто манекены», - думал Табас, стараясь отключить мозги и загнать сознание поглубже, так, чтобы оно почти не высовывалось наружу и не видело ничего, что могло бы отозваться годы спустя ночными кошмарами и психическими расстройствами.
Иногда манекены дышали и что-то хрипели, когда Табас пытался расстегнуть подсумок или вытащить из-под тела рюкзак, но молодой наёмник не слышал этого. Его глаза остекленели, руки были по локоть перемазаны в густой черной крови, но задачу свою наёмник выполнял. «Идеальный солдат. Сержант был бы доволен», - саркастически произнёс кто-то на самой границе подсознания.
Когда всё было кончено, у ног Табаса и Ибара вместо двух полупустых вещмешков стояло два тяжелых, набитых до плотности черной дыры, прочных гвардейских рюкзака. С юга дул горячий душный ветер, приносивший с собой целые облака песка и характерный горьковатый запах пыли.
- Помоги! – перед обернувшимся Табасом упала брошенная лопатка.
Ибар стоял рядом с увязшим в песке багги - одним из немногих, не сожженных дикарями и указывал на землю.
Полчаса напряженного рутинного ковыряния в песке, заставляющем мозг отключаться.
Мозоли на ноющих ладонях, коричневые от грязи ручейки пота со лба. Труд был просто адский. Периодически проклятый песок осыпался обратно в яму, это ужасно злило и затягивало процесс.
- Сука! – не выдержал Табас, когда желтая лавина, сорвавшаяся из-за усиливающегося ветра, почти накрыла собой передний мост багги. Молодой наёмник взревел, словно буйнопомешанный, и набросился на песок, хрипло крича изо всех сил и пытаясь избить землю, ставшую ему такой ненавистной. Пелена перед глазами спала только через минуту, когда солдат полностью выдохся, рухнул ничком рядом с багги и завыл.
- Истеричка, – безразлично бросил ему Ибар, - А теперь копай! Буря близко.
В конце концов, багги удалось вытащить, пусть и ценой неимоверных усилий со стороны выдохшегося Табаса, чувствовавшего, к тому же, жгучий стыд за то, что сорвался перед напарником.
Небо на юге потемнело, ветер усилился и пыль, приносимая им, неприятно покалывала кожу. Обернувшийся Ибар увидел, как вдалеке, у самого горизонта, небеса постепенно окрашиваются грязно-желтым. Молодой наёмник хорошо знал, как это бывает. Исполинское песчаное покрывало, верхняя граница которого находится в нескольких километрах от земли, будет неторопливо выползать из-за горизонта. Однако, эта медлительность обманчива – буря кажется такой только из-за своего огромного масштаба. Тонны песка и пыли промчатся над дюнами и рухнут на землю в десятках километров отсюда, засыпая леса и долины, бывшие доселе зелёными и плодородными, и увеличивая территорию самой пустыни – главного врага человечества, не считая, разумеется, самих людей.
С одной стороны, это было очень здорово – меньше следов, но с другой подобная буря могла стоить двум дезертирам жизни, если они не успеют вовремя найти хоть какое-нибудь укрытие.
- Садись. Поехали, – коротко бросил Ибар, в последний раз окинув безразличным взглядом место глупой бессмысленной бойни, и, усевшись в жесткое металлическое кресло водителя, дал газу. Багги бодро сорвался с места и, набирая скорость, помчался на север.
Табас, как завороженный, глядел назад, на то, как за ними, выползая из-за горизонта широким фронтом, гонится буря и надеялся, что они успеют добраться хоть до какого-нибудь укрытия до того, как она их накроет.
2.
У Ибара было странное понятие о расстоянии. «Рядом» обернулось почти двадцатью часами пути по непролазным лесам. Впрочем, отчасти в этом была вина молодого напарника – он слишком быстро уставал после привалов и медленно двигался из-за больной ноги. Короткая стрелка на механических часах Табаса уже почти доползла до полуночи - закрывала собой цифру 26 и готовилась совершить последний скачок к делению под номером двадцать семь.
Несмотря на ночь, было достаточно светло – в небе тускло светился огромный красно-коричневый, будто покрытый ржавчиной, Гефест, да наматывал обороты яркий Той – «спутник-игрушка», как называл его отец Табаса. Маленький, быстрый и суетливый астероид, который когда-нибудь должен был грохнуться на Кронос, вызвав череду ужасающих катаклизмов.
- О! Вижу, – сказал Табас, довольно улыбаясь. - Мы же пришли, да?
- Нет. Ещё немного.
Дезертиры вышли из леса на присыпанную песком пыльную грунтовую дорогу, вилявшую между деревьев. Ибар тут же увеличил скорость так, что хромой Табас еле за ним поспевал.
Деревня показалась из-за поворота спустя десять минут. Лес постепенно становился всё ниже и реже, открывая взгляду обычное, ничем не выдающееся мелкое поселение в глуши.
Десяток дворов, стоящих тут и там, вразброс, без всякой системы, да два серых пластиковых куба типовых сборных зданий – администрация и фельдшерский пункт. Вокруг деревни – несколько полуавтоматических ферм, которые душили кустарник и сорняки. Поля стояли почти заброшенные, растительность на них была совсем уж чахлая – плодородный слой почвы медленно выветривался, ставя крест на любых попытках вырастить что-то, кроме местной колючки. Ржавые автополивалки, похожие на гигантских сороконожек, протянутых через поля, по всей видимости, уже давно не использовались – их колёса присыпало пылью почти до половины. Рядом с одной из них стоял полуразобранный трактор, которому, очевидно, уже никогда не светило снова завестись. Окна домов были темны – электричества в здешних краях не было уже лет триста.
- Стой, – Ибар неожиданно встал как вкопанный, и Табас наконец смог перевести дух.
Во дворах забрехали собаки, со стороны пустыни снова подул горячий ветер, принесший с собой песок и зашелестевший верхушками деревьев. Обожжённый наёмник внимательно наблюдал за деревней, переводя взгляд с одного дома на другой
- Пошли.
- Что ты искал? – спросил Табас, но не дождался ответа и поковылял следом за своим напарником. Его странное поведение и нежелание говорить ужасно раздражали, но делать было нечего. Жизнь Табаса зависела от отношений с обгоревшим коллегой, и он решил пока не возникать.
Дом, выбранный Ибаром, был крепко сбитым двухэтажным строением с просторным двором, скрытым за высокой ажурной железной оградой. От него прямо веяло достатком, зажиточностью и стремлением к порядку. Трактор у ворот, какие-то хозяйственные строения – не перекошенные, как это обычно бывает у нерадивых хозяев, а ухоженные, покрашенные. Идеальный порядок. Наверняка владелец - староста или самый богатый житель деревни, на котором тут всё держится. Внутри надрывался от лая огромный лохматый пёс.
Ибар с силой подёргал за запертую створку ворот, вызвав тем самым металлический лязг, слышный, наверное, во всей округе. Скрипнула дверь.
- Кто там? – грубо окрикнул невидимый в тени хозяин дома.
- Свои, – прохрипел Ибар.
- Все свои у меня дома! Пошли вон! Сейчас собаку спущу!
- Спустишь – пристрелим, - безэмоционально ответил ему обожжённый наёмник. - И собаку твою и тебя, как предателя. Солдаты мы. Из Дома Адмет. Помощь нужна.
Хозяин на мгновение замолчал, подавившись собственными словами, но тут же взял себя в руки, и когда заговорил вновь, его голос переполняло подобострастие.
- Что же вы сразу не сказали-то? – под тусклый красноватый свет Гефеста вышел здоровый и полный бородатый мужик с седой шевелюрой, одетый в одни кальсоны. - Проходите-проходите. Сейчас стол накроем!
От его показного дружелюбия у Табаса сводило скулы.
Наёмников провели в тёмный и душный дом, оказавшийся ужасно тесным. Внутри пахло варёной капустой, где-то в комнатах слышался сдавленный детский плач. Хозяин усадил солдат за деревянный стол и зажёг пару свечей, после чего измождённая и напуганная женщина с кругами под глазами без слов поставила перед непрошеными гостями по две глубокие тарелки с каким-то горячим варевом. Пахло просто изумительно, и изголодавшийся по нормальной пище Табас набросился на еду, орудуя ложкой так быстро, будто придурок-капрал вот-вот должен был закричать: «Закончить приём пищи!» Тот вообще любил подобные шутки, считая, что закаляет бойцов, усложняя им жизнь.
Ибар наоборот почти не ел, брезгуя овощами и бульоном – предпочитал вылавливать руками из миски куски мяса и забрасывать их себе в рот.
Тарелка молодого наёмника быстро опустела, но он не почувствовал насыщения. После окопной жратвы, состоящей из того, что удавалось украсть у гвардейцев, обычная похлёбка казалась настоящим деликатесом.
- Можно ещё? – попросил он, и появившаяся из темноты хозяйка забрала тарелку, через минуту вернув уже заполненную. Всё совершенно бесшумно, будто женщина была бесплотным призраком.
- Хозяин! – негромко позвал Ибар. - Присоединяйся.
Тот спустя секунду появился из темноты и уселся напротив наёмников, придвинув к столу деревянный табурет. Его лицо всё ещё было обезображено фальшивым дружелюбием и гостеприимством.
- Запасы нужны. Сапоги вон на него, - обожжённый кивнул на Табаса, который с громким чавканьем пожирал суп, - транспорт какой-нибудь. Где ближайшее селение?
- В какую сторону? – осведомился хозяин, на что Ибар, посмотрев на него исподлобья, ответил.
- На север.
Табас с надеждой подумал, что его напарник, видимо, должен был хорошо продумать маршрут побега, ведь на севере только владения Дома Адмет, и двух дезертиров в случае поимки не ждало бы ничего хорошего. Впрочем, так или иначе, другого выхода просто не было: Табасу оставалось только уповать на чутьё и живучесть старого воина.
- Всё будет. Припасов соберём, на север отвезём. Ближайшее - миль за пятьдесят.
Ибар достал из кармана засаленную карту, кое-где порванную на сгибах, и положил на стол:
- Сюда?
Хозяин всмотрелся:
- Нет, - мужик ткнул толстым пальцем, покрытым грубой коричневой кожей в многострадальный лист бумаги. - Сюда.
- Но ведь это дальше! – не удержавшись, воскликнул Табас. - Вот тут же есть какая-то деревня. И всего в двадцати милях.
- Нету её там, – покачал головой хозяин. - Адмет карту не обновляли уже лет сто. Там давно никто не живёт.
Табас замолчал, смутившись, а Ибар сложил карту и поднялся из-за стола:
- Где можно переночевать?
- На веранде. Сейчас постелим. Помыться если хотите - там бочка с водой рядом. Ещё теплая, не остыла.
Безмолвная хозяйка привела дезертиров на веранду и быстро постелила им на двух узких жёстких лавках. Да, это не та постель, к которой Табас привык в городе, но уж всяко лучше, чем голая земля или песок. Поплескавшись в бочке с прохладной водой, смыв пыль, пот и усталость, а также по-быстрому простирнув грязный камуфляж, мужчины вернулись на веранду, где их уже ожидал хозяин, который мялся и, было сразу заметно, хотел что-то сказать.
- Хм? – Ибар издал непонятный звук.
- Да вот, зашёл посмотреть, всё ли хорошо… Ладно, спокойной ночи, - хозяин повернулся и собрался было уходить, но в самый последний момент обернулся. - Ребят, я тут это… Как там? Ну, на фронте. Всё хорошо?
- Военная тайна, – буркнул обожжённый наёмник, и хозяин тут же быстро закивал.
- Да-да, я понимаю. Сам служил, – сказал он с гордостью. - Срочную службу. Сотый пехотный полк Гвардии Его Превосходительства.
- Ага, – неопределённо кивнул Ибар и хозяин, ещё раз пожелав солдатам спокойной ночи, удалился.
На веранде было прохладно, но это было даже к лучшему – летняя ночь давала отдых успевшему изрядно прожариться на солнце телу. Табас тут же, стоило ему принять горизонтальное положение, провалился в сон, уткнувшись носом в скатанную валиком простынь, пахнущую вездесущим песком. Или ему так показалось после нескольких месяцев в пустыне?
Табасу снова снились треклятые окопы.
Удивительно, ведь он до невозможности устал от войны, грязи, пыли, соратников, готовых утащить всё, что плохо лежало, дикарей, шедших на пули без малейшего страха в глазах, и почти постоянно свистящих над головой пуль. Было бы логично хотя бы во сне стремиться побродить по широким, шумным и зелёным улицам Вояджера с мороженым в одной руке и хрупкой женской ладошкой в другой. В том далёком времени, когда не надо было думать, как прокормиться самому и прокормить мать, куда устроиться на работу и чем отдавать долги. Никаких проблем, только спокойствие, умиротворение, отдых и солнце, не пытающееся зажарить тебя живьём.
Но нет.
Нервное напряжение доставало Табаса даже во сне, снова и снова рисуя картины, которых ему никогда не хотелось бы больше видеть.
Он сидит на дне окопа, сжимая в руках винтовку и вспоминая, сколько патронов осталось в магазине. Очередная атака дикарей. Огонь артиллерии. Одиночные выстрелы из винтовок – патроны в постоянном дефиците и тратить их на неприцельный огонь – непростительное расточительство. Где-то неподалёку короткими очередями по два-три патрона работает пулемёт, но Табас, даром что молод, уже успел понять, что никакой огонь не сдержит тех, кто поднялся в атаку с той стороны. Дело даже не в наркотической жвачке из вездесущей пустынной колючки – смерть ждёт этих людей на любой стороне. Если они не погибнут сейчас, то месяцем позже, от голода, жажды, лихорадки, попутно наблюдая за тем, как тихо угасают их дети и женщины. Вот дикари и рвутся к единственному шансу спастись. Идут в атаку со своими примитивными самодельными ружьями и древними ржавыми автоматами, не кланяясь пулям, десятками остаются истекать кровью на ненавистном раскалённом песке, но те немногие, кто всё-таки дойдут, – о, Табас и это успел увидеть – устроят в окопах самый настоящий ад. продолжение в комментариях
Песок был повсюду. Им были буквально набиты карманы камуфляжа, он хрустел на зубах, забивался в нос, заставляя чихать, оседал серо-коричневой пылью на руках и невыносимо натирал ноги, забившись в сапоги. Ураганный ветер, поднявшийся ночью, принёс с собой в редкий сосновый лес целые дюны, но Табас и Ибар были этому только рады. В конце концов, пыльная буря в буквальном смысле слова спасла им жизнь.
- Сапогу конец, – взмыленный от долгого бега Табас сидел на поваленном сосновом стволе и хмурился. Его смазливое лицо было перепачкано вездесущей пылью, а в светлых волосах явственно виднелись желтые крупицы песка. Пару минут назад он сбросил тяжелый брезентовый вещмешок, разулся, повесил насквозь мокрые и почерневшие от долгой носки портянки на ближайшую ветку, и теперь рассматривал обувь. Левый сапог, что называется, просил каши: в дыру можно было просунуть руку, - Эй, Ибар! – крикнул молодой человек, - Может, у тебя есть с собой шило и подшивочный набор?
- Ага. А еще бутылка шаррама и голая женщина. – недовольно пробурчал напарник, лежащий на земле, пытаясь отдышаться. Его голова была замотана грязными бинтами, не дававшими увидеть лицо полностью. «Впрочем, оно и к лучшему»: подумал Табас. Те немногие участки кожи вокруг глаз и рта Ибара, что были видны, давали понять, что его лицо представляет собой сплошной ожог.
- Плохо… - протянул Табас, скривившись. Остаться без обуви в такой момент было смерти подобно. Волка ноги кормят, а дезертира – спасают. - Как думаешь, нас уже хватились?
Ибар ответил не сразу. Насколько знал Табас, старый калека вообще был неразговорчив и держался на службе исключительно из-за огромного опыта и умения впадать в ярость и крушить всё, на что показывали пальцем офицеры.
- Конечно, хватились, – Ибар резко сел и, подобрав аккуратно прислоненную к дереву штурмовую винтовку, снял с неё самодельный чехол из куска мешковины, оттянул затвор и заглянул внутрь в поисках песка. Табас последовал его примеру и, к собственному облегчению, обнаружил внутри своего оружия только едва видимый налёт мелкой пыли.
Ну и замечательно. Пыль – это не страшно. Пыль в этих широтах – дело обыкновенное.
Ибар закончил осмотр и снова замотал винтовку в ткань.
- Пошли.
- Эй, я ещё даже не…
- Тогда оставайся. – покалеченный солдат рывком поднялся на ноги.
Табасу оставалось только чертыхнуться, поспешно намотать портянки (мокрые насквозь, мерзость какая), подхватить оружие и догонять напарника, уже успевшего отдалиться метров на пятьдесят.
- Побежали.
- Но у меня… - Табас хотел объяснить, что его сапоги для бега уже непригодны, но напарнику до этого не было совершенно никакого дела. Ибар сорвался с места и молодому коллеге пришлось последовать за ним, то и дело чертыхаясь, спотыкаясь и ругаясь, когда сапог зачерпывал очередную порцию песка. Бежать было больно – песчинки терзали ступню даже под тканью, расчесывали старые мозоли, и Табасу казалось, будто он во всю прыть мчится по наждачной бумаге.
Оставалось только радоваться тому, что каждый шаг, отдававшийся болью во всем теле, уносил двух дезертиров всё дальше и дальше от неминуемой гибели. Еще можно было надеяться, что солдаты Дома Адмет будут слишком заняты для того, чтобы предпринимать погоню за двумя нерадивыми наёмниками, сбежавшими накануне боя под прикрытием песчаной бури.
Шаг, шаг, шаг. Ноги болели уже нестерпимо, казалось, что ступню жарили на сковородке, Табас едва не терял сознание от боли, но, тем не менее, старался не отставать от напарника.
- В лес! – скомандовал Ибар и свернул влево, вломившись в низкорослые кустарники с хрустом, который больше подходил бы дикому кабану.
- Стой!.. – закричал Табас, не в силах больше терпеть, - Стой, пожалуйста! Я больше не могу!
В его голосе было сконцентрировано столько отчаяния и мольбы, что даже Ибар не смог воспротивиться и остановился. Табас тут же свалился мешком на землю, обхватил ногу и буквально взвыл от боли.
- Тихо! – прикрикнул на него обожженный, - Привлечёшь к нам охотников – убью.
- Да какие тут охотники? – проскулил Табас, лежащий на земле и пытающийся осторожно снять сапог, - Они сейчас уже мертвы все. И наши ребята тоже. Не будет никаких охотников!
Ибар проигнорировал эти слова, схватившись за винтовку и посмотрев на своего напарника так, что не возникало никаких сомнений – еще один громкий крик – и конец. Табас будет застрелен прямо здесь и сейчас, просто потому, что помешал выжить полусумасшедшему старому параноику.
Короткая дуэль взглядов закончилась полным поражением молодого наёмника. Он отвел глаза и принялся, шипя и ругаясь вполголоса, стягивать сапог.
- Стой. – сказал Ибар и, сняв с плеча заплечный мешок, принялся шарить внутри, - Держи.
Он протянул Табасу кусок идеально чистой белой ткани, в которой молодой солдат узнал простынь, и бутылку с какой-то мутной жижей.
- Вот как, - вымученно улыбнулся парень, - Так может у тебя и голая женщина имеется.
- Давай быстрее. – Ибар не оценил остроту, - И шаррам особо не разбрызгивай. Еще пригодится.
Табас осторожно снял сапоги и размотал окровавленную ткань. Да-а. Жуткое зрелище. Нога была стерта до крови – песок и поспешность при заматывании сделали своё черное дело. Парень взял бутылку с шаррамом, зубами вытянул пробку, поднес горлышко поближе к ступне, сжался в предвкушении жжения, прикусил губу, и… Понял, что не сможет. Не было у него моральных сил причинить самому себе такие страдания.
- Эм… - он просяще поглядел на Ибара, - Ты не мог бы?..
- Конечно. – напарник забрал у него бутылку и без лишних слов щедро плеснул самогоном на ступню.
Табас взвыл сквозь сжатые зубы. Перед глазами у него засияло яркое солнце боли, а ногу, казалось, терзали сотни матёрых демонов из самых глубин ада. Когда он вернулся в сознание, оказалось, что Ибар все это время зажимал ему рот рукой и настороженно косился по сторонам.
- Еще один такой крик, - прошипел он, - И я тебя убью.
Причин не доверять старому психу не было, и Табас, сжав зубы и собрав в кулак всю волю, что у него оставалась, сумел-таки умолкнуть. Да и жжение, честно говоря, уже отступило.
- У тебя десять минут.
Табас застонал, но делать было нечего. Либо он будет держаться Ибара, либо погибнет. Обожженный наёмник был похож на старого бродячего пса – озлобленного, потрепанного, битого жизнью, но виртуозно умеющего выбираться из любых переделок и выживать даже в самых безнадежных ситуациях, цепляясь за малейший шанс всеми лапами и зубами.
- Да ладно тебе! – стоило хотя бы попытаться выбить себе дополнительные несколько минут отдыха, - Никто за нами не пойдет. Сейчас же…
- Бой? – перебил Ибар, - Прислушайся, щенок! – прохрипел он, делая шаг в сторону ноющего напарника, отчего тому стало страшно, - Слышишь? Нет?
- Слышу что?.. – спросил ничего не понимающий Табас, и сразу же после собственного вопроса понял, что имел в виду напарник.
Он не слышал канонады.
Контрнаступление было назначено на сегодняшнее утро, и по всем законам войны должно было начаться с массированной артиллерийской подготовки. На позициях Дома Адмет уже давно стояли легкие гаубицы и несколько единиц реактивной артиллерии, которые периодически постреливали по позициям дикарей, но вот буквально три дня назад по пыльным окопам пополз слух, что недалеко, буквально в трех километрах, за корявой рощицей развернули первый артиллерийской полк. Гвардия Его Превосходительства, Префекта Дома Адмет, Главы Семьи, Капитана и обладателя прочих, не менее высокопарных титулов, пишущихся с большой буквы. Могучие самоходные артиллерийские установки с орудиями устрашающих калибров. О чем это говорило? Верно, о том, что скоро эти стальные монстры начнут стрелять, посылая далеко за линию фронта огромные снаряды, метко прозванные солдатнёй тумбочками. А следом за ними погонят пехоту, которой предстоит на собственной шкуре прочувствовать что такое не подавленные вовремя огневые точки. Артподготовка ничего не значила, снаряды для первого артиллерийского были слишком дороги и их расходовали очень экономно. В самом деле, что за глупость – тратить бешеные деньги на то, чтобы разнести в щепки все до единой огневые точки, собираемые из камней и брёвен за полчаса? Взрывы «тумбочек» оказывали больше психологический эффект, заставляя бежать малодушных, однако, среди дикарей таковых не водилось, поскольку отступать было просто некуда – им на пятки наступала сама пустыня.
Первую волну атакующих однозначно ждала смерть, поэтому отправить на пули должны были именно наёмников. Дом Адмет жалел свою гвардию и умел считать деньги. Было куда дешевле нанять еще тысячу нищих озлобленных мужчин и перемолоть их в безнадежных боях, чем тратиться на дорогие снаряды для гаубиц. Такая вот математика. Знал бы Табас про эту тактику – ни за что не подписал бы контракт.
- Артиллерия? – робко спросил он.
- Да. Что-то случилось. Наступление не началось, – рычал Ибар, - Надо уходить. Останемся тут – нам конец.
Никаких фактов Ибар не озвучивал. По мнению Табаса найти двух наемников посреди леса было просто невозможно, тем более, что ночная буря замела все следы, но чутью старого солдата стоило доверять, поэтому наемник кивнул и плеснул ещё раз на ногу драгоценного шаррама. В этот раз было не так больно – первая порция сивушного пойла, которое наемники наловчились гнать прямо в окопах из колючек, прижгла раны и это было хорошо. Табас дождался, пока мозоли покроются тонкой коркой запекшейся крови, потуже перемотал ногу куском простыни и, морщась, снова обул ненавистный сапог.
Наблюдавший за ним Ибар покачал головой, после чего вытащил из-за голенища сапога огромный нож, которым срубил невысокое деревце. Быстро обрубив ветки со ствола, обожженный наемник протянул получившуюся палку своему молодому коллеге:
- Держи. Это должно помочь.
- Спасибо, - приятно удивленный Табас опробовал опереться на подарок. Неплохо, вполне неплохо. Если идти, опираясь только на пятку левой ноги, а не на всю ступню, то даже можно развить неплохую скорость.
(всё не влезло, продолжение в комментариях)