Ещё в Тикси случалась пурга. Бывало просыпаешься утром, смотришь в окно, а там ничего не видно - снег, летящий параллельно перерамку, перебивает видимость в полуметре от стекла и, как ни вглядывайся в сумрак полярной ночи, ничего кроме белого крошева не видно. Тогда бежишь к радио и слушаешь сводку местного радиоузла - "Скорость ветра ...цатьшесть метров в секунду. В связи с пурговой погодой отменяются занятия в Тиксинской средней школе №2 с первого по ...ьмой классы". Ура!!! Ура, Ура, Урааааааа!!! В школу сегодня не иду! Кстати, в школу иногда не ходили по неделе и больше - существовавшие тогда разнарядки ограничивали появление людей на улице при достижении пороговых значений скорости ветра, дети попадали в этот список первыми. С одной стороны не ходить в школу было здорово, с другой - сидеть дома тоже было скучно, поэтому мы ходили гулять. Недалеко ходили - от подъезда, до подветренной стороны дома, где было относительное затишье и огромный сугроб в пару-тройку этажей стандартной панельной пятиэтажки. В этих сугробах, вооружившись сапёрной лопатой и пилой мы рыли себе ходы, галереи, комнаты, переходы, вы не представляете себе, что можно сделать в сугробе трёхэтажной высоты)). Но это занятие тоже быстро надоедало, изо дня в день рыть один и тоже сугроб было не интересно, поэтому мы искали развлечения по соседству. А по соседству с нашим 410-м домом была казарма и мы с пацанами ходили туда в гости к солдатам. Дежурные офицеры знали нас в лицо и давно привыкли к нашим посещениям объекта, поэтому пропускали нас безо всяких вопросов. Попав внутрь мы направлялись в сушилку, где над радиаторами висели овчинные тулупы и рядами стояли валенки и унты, а сверху, на стойках ютились солдатские шапки. А ещё там всё время были сержанты, у меня сложилось такое ощущение, что они вообще там жили постоянно, ибо как туда не придёшь, там в любое время суток были Гена Лавреш, Толик Цветков и Олег Бекбатыров. А ещё у них был кипятильник, сделанный из двух лезвий от бритвы и трёхлитровая банка, в которой этот кипятильник всё время болтался и из которой они беспрерывно заваривали чай, который мы вместе пили. Я вообще тогда думал, что быть сержантом это предел мечтаний - сидишь в тепле, попиваешь чаёк, гоняешь тараканов на подоконнике и вымениваешь у пацанов пришедших в гости всякие вкусняхи на пуговицы, бляхи, кокарды и гильзы от "калаша" - ну чем не сказка?))...
В этот день я гулял один, не дождавшись друзей по подъезду у заветного сугроба, решил сходить в казарму. Там было что-то необычное. В дальней большой комнате(она же актовый зал) на полу лежали разложенные парашюты, я ходил рядом с ними, трогал стропы, белый шёлк куполов и думал, что я всё отдал бы за такую штуковину. Видимо угадав мои мысли, Гена Лавреш поманил меня пальцем и, порывшись в шкафах в торце зала извлёк оттуда бело-оранжевый вытяжной парашют - уменьшенную копию настоящего большого парашюта. Скомкав его в руках, молча запихнул купол мне за пазуху куртки и сунув в руки концы строп, коротко сказал - намотай. Я намотал на трясущуюся, от неожиданно свалившегося на меня счастья руку фал парашюта, Гена выглянул в коридор, осмотрел окрестности и мотнул головой - мол иди. Проходя мимо КПП, где Гена забалтывал майора, прикрывая меня широкой спиной в вылинявшей гимнастёрке, я бочком-бочком быстро шмыгнул за дверь на улицу, в кружево снега и ветра. Чтобы дойти до подъезда, мне нужно было пройти от казармы вдоль фасада дома и потом примерно столько же по обратной стороне - всего-то метров триста. Я уже дошёл до торца дома, обогнул его и подгоняемый ветром, враскорячку, чтобы не сдуло, продвигался к своему последнему подъезду...
Знаете что такое детское любопытство? Это когда нельзя, но очень хочется, а мне очень хотелось посмотреть на МОЙ парашют и я чуть - чуть расстегнул парку...
Рывок был такой силы, что мне показалось что оторвало руку, купол, вырвавшийся на волю, мгновенно наполнился штормовым ветром и меня понесло. Я мчался на брюхе по укатанному УРАЛами, ЗиЛами и ГТСками ухабистому проезду вдоль дома, стропы парашюта, тщательно намотанные мной на руку ранее, затянулись в узел на рукавице и скинуть их не получалось. 1-й подъезд, 2-й подъезд, 3-й подъезд, оставался последний 4-й, а дальше горка вниз и деревянный короб теплотрассы поперёк пути, на весь проём между домами - не облететь не объехать. Понимая всю неизбежность приближающейся встречи с промороженными досками я ревел и всё пытался стянуть меховую варежку с руки. Перед последним подъездом, в самом конце, где ветер уходит под дом в "обратку"(дома там строят на сваях) парашют потащило в сторону и он вляпался в металлическое ограждение ступеней крыльца, запутавшись в "вензелях" арматуры, а я проскочил мимо, оттормозившись на тех же самых стропах, ещё раз выдернув руку. Отлежавшись и осознав, что дальше уже не лечу, подлез под крыльцо и потихоньку стянул с перил свой драгоценный подарок, заталкивая его под себя, а потом, прижимая изо всех сил к куртке забежал в подъезд...
Парашют тот сейчас лежит где-то в шкафу на балконе, про Гену и Олега ничего не знаю, Толик Цветков живёт в городе Вольске и раз в год приезжает на пару дней в гости, а правую руку до сих пор сводит в плече на непогоду...
p.s. фото не моё.
