Я твои глаза как море,
Не прощу и не забуду,
Я твои глаза как небо,
Наблюдаю отовсюду,

Наблюдаю незаметно,
Сердце сжав грудною
Клеткой,
Наблюдаю безответно,
Спелым яблоком на
Ветке.

Тёплым домом,
Свежим хлебом,
Да дурак и не
Поспоришь.
Для тебя горю как
Солнце.
Почему же ты не
Смотришь.

Я помню своего знакомого с трактира,
Он был хорошим человеком, “Он — художник, он — поэт, с русым золотом кудрей глазами серыми как небо, такой красивый —словно ангел.
С кем было так приятно выпить.
Но при каждой встрече, он всегда,
от чего то не смотрел людям в глаза. Словно чего то боялся или вовсе того не желал.
И вот однажды, беда пришла, смутила разум. В бреду внезапно погряз он
У него не было любимых, у него не было друзей
Но у него была поддержка,
в виде голосов в ушах и мыслах
Что говорили в утешение,
В пустой квартирной тишине
—все эти пьяницы глупы, и в них нет ничего святого
Вся моя жизнь, как пустой холст
Пропитана была тоскою,
Там было пусто, некого.
Не ярких красок, и не лиц .
Лишь вечно серые пейзажи, а в место лиц у всех людей- разводы акварели.
И было б это не столь важным если было у меня богатство мира!
хотя..
Отнюдь не богатство делает людей счатливых
Да, у них всё, но при этом кто они?
Они пустышки без души, и где они сейчас?
Все люди слепы, лишь я, лишь мне суждено видеть грязь
И чтобы не видеть всё это уродство принемал белую смерть


Пока не повстречал её
Ту, кто все вмиг расскрасила в краски.
Та, чьё лицо я видел лишь однажды,
Как яркий, мимолетный сон, мираж
что забывается на утро.
Но не она!
В её глазах сияли звезды, в моих же лишь ночная мгла
Ох эти глаза были прекрасны
Я видел их, я их желал

Она была лучем , что освещал мне путь далёкий .
Я рисовал её, я видел..
все её нежные черты, её изящные изгибы
Но лишь лицо мне было не известно но я искал пытаясь вспомнить прекрасные черты лица

Что так приятны были мне.
Все стены лишь в её партретах
Я грезил, я мечтал о ней.
Она , мой господ, мой пророк
Лишь она говорит что мне делать.

Но рассказав знакомым в трактире они лишь смеялись: «Чёкнутый гений!
Нажрался таблеток — и нет просветления».
Но он в протест им восклицал:
Вы все безумны, смеясь надо мной?
Не видите вы, что я — другой!
В пустых глазах ваших — лишь мрак и тлен,
А я творю, превозмогая день».

Он кричал, разрывая тишину:
«Вы пропили свой дар, свою весну!
Ваши кисти давно уж не поют,
А я в бреду красоту нахожу!»

«Ваши шутки — как яд для души,
Ваши смехи — как капли в тиши.
Я один вижу краски миров,
Где вы все — лишь кусков набор».

"Да вы все пьяницы, не больше,
Что пропили весь свой талант!"
Вы все бездушные твари погрясшие в грехе.