A Bigger Bang
Внимание! если вы вдруг не заметили теги и вас не смутило название рассказа, то читайте, но на свой страх и риск.
A Bigger Bang - гомоэротический трэш-триллер
Автор: Fitting Off, 2005 год.
(Посвящается моей певице)
Дорогие друзья, позвольте рассказать вам одну незамысловатую историю, произошедшую с неким малоизвестным исполнителем лубочных экзерсисов, основываясь лишь на названиях композиций его нового альбома, ибо тексты я не разбираю.
Дело было так.
Педовка Мик любил расхаживать в женском, вытаскивать свои причиндалы на детских площадках и вообще всячески нарушать общественный порядок.
01 – Rough justice
В один прекрасный день - поистине прекрасный для уважаемых налогоплательщиков - Педовку Мика арестовали и судили. Мик не расстроился - знал: в тюрьме не пропадёт.
02 – Let me down slow
Его сунули в общую камеру с четырьмя бугаями; они сидели не за «детские шалости», как Педовка Мик, а за серьёзные преступления: грабежи и убийства, изнасилование крупного рогатого скота с летальным исходом. По обычаю все стали делиться своим прошлым. Когда бугаи узнали про проделки новенького – как он писей перед детками тряс и прочие гадости – самый грозный бугай развернул Мика попой. "Опускай меня медленно, детка" - напевал себе под нос Педовка Мик.
03 – It won't take long
Но у бугая были свои виды на это дело: он не трахался довольно долго, поэтому кончил довольно быстро.
04 – Rain fall down
Застегнув ширинку, пахан свалил Мика мощным пинком в живот; остальные зэки встали в круг и обмочили поверженого.
05 – Streets of love
Молва о новеньком молниеносно разнеслась по колонии. Регулярно во время прогулок зэки становились в ряд и передавали Мика из рук в руки. Это называлось у них «улицей любви». Охранники смотрели на это дело сквозь пальцы: благодаря Мику зэки сбрасывали избыток энергии и агрессии.
06 – Back of my hand
Но бедняжка Мик никогда не успевал кончить – всё происходило слишком быстро и слишком больно. После таких «улиц» на нём буквально места живого не оставалось. Когда бугаи засыпали, Педовка Мик пытался мастурбировать обратной, неповреждённой стороной руки.
07 – She saw me coming
Единственной женщиной во всей колонии строгого режима была уборщица Зэна, женщина крепкая и нелёгкой судьбы. Она была строга, но справедлива и особо ненавидела Педовку Мика, так как винила его в том, что зэки перестали обращать на неё внимание и свистеть вслед. Единственной радостью Зэны было осознавать, что Мик не может кончить.
В этот раз она случайно застала Мика в тот момент, когда он, превозмогая боль, получал долгожданное удовольствие...
08 – Biggest mistake
Это было самой большой ошибкой нашего героя, позволить уборщице застать себя врасплох, так как Зэна немедленно, со все яростью, на которую была способна, затолкала швабру ему в анальное отверстие и трижды повернула сначала по, затем против часовой стрелки.
Никто из бугаёв и бровью не повёл, лишь самый главный бугай недовольно засопел.
09 – This place is empty
Покончив с попой, Зэна удовлетворённо произнесла: «Всё! Теперь это место пусто!» - и вышла, победно хлопнув дверью. Только сейчас бугаи проснулись, повторили с Миком вечерние процедуры и, пожелав друг другу сладких снов, легли спать.
10 – Oh no, not you again
Придя к себе в каморку, уборщица осознала, что получила несравненное удовольствие. Гораздо больше того, что получала раньше – совершая пять заходов по тридцать приседаний, опираясь лишь на швабру, крепко зажатую меж бёдер. С тех пор Зэна регулярно навещала нашего героя; заболевший после дневных прогулок по «улицам любви» он не умел сопротивляться, лишь в замутнённом болью сознании крутилось на автоповторе: «О нет, только не ты опять!»
11 – Dangerous beauty
Мик, романтик по натуре, пытался разглядеть что-то хорошее в этой решительной женщине. Ещё будучи малышом, Мик неоднократно слышал от деда: «Все женщины по-своему красивы! В каждой женщине есть изюминка, и надо её только отыскать!» Со временем наш герой понял, что изюминкой Зэны является её бескомпромиссность и умение обращаться с инструментом. Мик сказал себе: красота Зэны именно в этом и состоит; и – пусть эта красота опасна для окружающих – в отличие от субъективной женской привлекательности, такая красота объективна!
12 – Laugh, I nearly died
Как-то раз Зэна пребывала в плохом настроении; кажется, её лишили премии за то, что она стала регулярно мистическим образом ломать швабры. Пока остальные бугаи играли в баскетбол, Зэна ввалилась в камеру к обессилевшему Мику и выместила на том горечь бессилия против несправедливой Системы. Педовка Мик даже не почувствовал этой горечи, так как лишился возможности чувствовать вообще что-либо, и лишь прохрипел иссохшим горлом обидные Зэне слова: «Смейся… Я почти подох…»
13 – Sweet neo con
Увидев смертельную паволоку в глазах нашего героя, уборщица неожиданно осознала, как глубоко привязалась к этому тщедушному извращенцу. Обняв обмякшее тело заключённого, Зэна прокричала голосом, исполненным сострадания и материнской нежности: «Охрана! Заключённому номер семнадцать-триста-шесть требуется срочная медицинская помощь!» Когда Педовку Мика унесли, Зэна пошла к начальнику тюрьмы и настояла, чтобы лично ознакомиться с делом заключённого, аргументируя своё желание жёсткими интонациями, крепкой шваброй и тем фактом, что по окончании юридического три недели помогала адвокату по бракоразводным процессам. Оказалось, наша героиня получила престижное образование и собиралась в будущем специализироваться на преступлениях, совершённых на сексуальной почве, но, столкнувшись с сексуальным домогательством на работе, Зэна, в душе романтик, разочаровалась в юриспруденции и пошла работать в тюрьму обыкновенной уборщицей.
Начальник колонии распорядился выдать Зэне также личные вещи заключённого, отобранные при аресте, для более детального проникновения во внутренние мотивы преступника.
В простой картонной коробке оказались лишь старые отцовские часы, стрелки которых остановились на полшестого, и два презерватива в яркой обёртке «новые сладкие кондомы» от фирмы sweet neo con, давно вышедшие из моды. Зэна любовно завела часы, а презервативы убрала в нагрудный карман своей синей спецовки.
14 – Look what the cat dragged in
Из личного дела Педовки Мика, Зэна поняла, что всему виной была нездоровая атмосфера, царившая в семье врачей. С детства, находясь между двух огней – папы-венеролога и мамы-инфекциониста, Мик был вынужден перед сном тщательно мыть пенис и глубоко чистить анальное отверстие, после чего отец и мать по очереди нюхали писю ребёнка и ковырялись пальцем в попке, чтобы проверить, хорошо ли Мик исполнил родительский наказ.
Мучимый запорами из-за пониженного уровня кишечной флоры вследствие излишне тщательного промывания прямой кишки, в школе Мик был нелюдим, а не проходящие покраснения на скукоженом пенисе сделали его необщительным и робким перед девушками. Жестокие сверстники дразнили его «драчунишкой»; и даже когда все однокашники Мика давно уже курили «куришку» и бухали «бухашку», бабушка нашего героя продолжала насильно впихивать в него кисломолочные продукты.
Но родители, казалось, не замечали столь бедственного положения и продолжали свою жестокую тактику до самой смерти, которая наступила из-за вполне типичной пневмонии, за исключением того обстоятельства, что, как выяснилось позже, отец Мика часто вступал в интимную близость с пациентками и заразился от одной из них ВИЧем, незамедлительно передав его благоверной, а также своей тёще, бабушке Мика, с которой имел многолетнюю связь, а та, в свою очередь, изловчилась передать вирус своему престарелому мужу, дедушке Мика.
Внезапно оставшись без родителей, Мик был в шоке. Продолжая по инерции мыть пенис и анальное отверстие, Мик вышел на улицы, чтобы обрести тех, кто проверил бы тщательность исполнения гигиенических процедур. Со временем Мик окончательно запустил себя, одежда его истёрлась, лицо обросло щетиной. Целым на нём оставался лишь старый дедушкин плащ, а чистыми лишь гениталии. Так Мик превратился в обыкновенного эксгибициониста…
Позже какие-то нечестные люди втёрлись в доверие к Мику, предложив нюхать писю в обмен на право прописаться в его квартире. Писю они не нюхали, а квартиру отобрали. Оказавшись на улице, Мик стал обычной проституткой – развлекал богатых геев, за что и получил кличку «Педовка Мик».
Погрузившись в досье, Зэна не заметила, как вокруг сгустились сумерки. Это были обыкновенные сумерки, но уборщица всё равно перепугалась. Кожа покрылась мурашками, а сердце боязливо сжалось. Зэна попыталась взять себя в руки и представить, что сейчас творится на душе у Педовки Мика – человека, которого она ещё совсем недавно презирала, а теперь готова любить и жить с ним одной жизнью.
Зэна поклялась себе добиться досрочного освобождения для заключённого номер семнадцать-триста-шесть и с этого дня ежедневно навещала Мика в тюремной больнице.
За эти несколько дней наши герои сблизились и ещё больше полюбили друг друга, и Зэна повторила Мику свою клятву: «Заключённый номер семнадцать-триста-шесть, клянусь, я вытащу тебя отсюда!»
Но помимо хлопот по досрочному освобождению, возлюбленным предстояло ещё много испытаний. Лишившись любимой игрушки, заключённые взбунтовались. С незалеченными трещинами Педовке Мику пришлось вернуться в камеру, где его ждала праздничная расправа, а десятки лужёных глоток по всему тюремному блоку громко скандировали имя привычной игрушки.
Расставаясь, герои нашего повествования обнялись, и Мик прошептал на ухо возлюбленной: «Смотри, во что ты вляпалась, Киса!»
15 – Driving too fast
Каждый день Педовка Мик ждал новостей от Зэны – продвигается ли повторное рассмотрение его дела, есть ли надежда на досрочное освобождение. Каждый день он проходил по «улицам любви», но держался. Благодаря новому союзнику в лице уборщицы и будущей невесты Педовка Мик осознал всю пагубность прежних пристрастий и надеялся как можно быстрее выйти из этого страшного места, чтобы начать новую жизнь.
Но пересмотр дела затягивался. Зэна окончательно потеряла доверие к Системе, и решила, что вместе с Миком они устроят побег.
Второй раз пошла Зэна к начальнику тюрьмы и испытанным способом добилась перевода Мика в другую камеру. Теперь у Педовки Мика был только один сокамерник, да и к тому же не особо опасный. Мик вступал с ним в половую связь не из боязни, а исключительно из уважения к преклонному возрасту последнего.
Стояла холодная февральская ночь. Сосед Мика по камере тихо плакал, держа в руках самодельное перо. Чернила расползлись по бумаге, образуя затейливые пятна, в которых старческим глазам арестанта мерещились приятные сцены убийств и грабежей.
Пастор Наг был старейшим заключённым: ещё во времена президента Кеннеди его посадили по обвинению в шестнадцати предумышленных убийствах и стольких же ограблениях. Будучи глубоко религиозным человеком, пастор, обуреваемый праведным гневом, огнём и мечом собирал пожертвования со своих прихожан. Число налогоплательщиков стало сокращаться, и это не понравилось отделу по борьбе с экономическими преступлениями. Началась охота за безумным пастором; в феврале 63-го Наг был арестован. В колонии жестокие охранники сломали меч и погасили огонь; из осколков меча пастор кое-как выпилил перо, и теперь каждый февраль доставал охрану, чернил Систему и плакал, вспоминая дела давно минувших дней. Именно этому благородному старику и предстояло принять участие в организации и реализации плана побега.
Убедить пастора содействовать освобождению Мика было делом несложным. Романтик в душе, Наг с глубоким пониманием отнёсся к рассказу Зэны о страданиях, выпавших на долю Педовки Мика, и также с не меньшим пониманием пастор отнёсся к желанию возлюбленных связать себя узами брака в тихом уединённом месте. Пастор Наг принял решение бежать вместе с Зэной и Миком, дабы собственноручно обвенчать наших героев.
Ровно в условленное время пастор запричитал и на мотив «Страстей по Матфею» велел охране незамедлительно привести уборщицу. Тюремщики уже привыкли к тому, что в феврале Зэна прибиралась в камере старика чаще, чем обычно – из-за того, что от слёз пастора по стенам расползалась плесень. Поэтому они и не придали особого значения ситуации.
Вошла Зэна со шваброй и двумя вёдрами. В одном из них была обыкновенная вода с моющим средством, в другом же уборщица растворила усыпляющий газ. Именно этим раствором Зэна собиралась вымыть пол вокруг ничего не подозревающей охраны. Она не сомневалась в успехе: тюремщикам нравилось смотреть, как Зэна моет пол. Зэна даже специально надела не фирменный комбинезон, а свою самую короткую юбку - до колена.
Не особо стараясь в камере, Зэна со всей тщательностью приступила к уборке помещения в непосредственной близи от охраны. Не используя швабру, голыми руками, повязав на лице ватно-марлевую повязку, уборщица елозила усыпляющей тряпкой, для пущего эффекта приговаривая ровным гипнотическим тоном: «иходють-иходють, иходють-иходють», пока не услышала за спиной глухой стук падающих на пол больших мягких предметов. Зэна обернулась: оба охранника мертвецки спали, сжимая пенисы в руках. Повторно смочив тряпку в растворе, Зэна укрыла тюремщиков. Затем она взяла ключи и отомкнула ненавистный замок. Тем временем пастор разбудил нашего страдальца.
Спросонья Мик не сразу понял, что происходит. Решив, что достопочтенный пастор страждет, Мик привычно потянул вниз арестантские штаны. Старик был и сам не прочь дать слабину, но стоящая в дверях Зэна...
- Вставай, сынок, Господь услышал наши молитвы! – тихонько пропел пастор у самого уха Педовки Мика.
Боясь нарушить тишину, наша троица двинулась в путь. Чудом они выбрались за стены тюрьмы и вот уже в машине мчатся прочь по магистрали, а за ними целая вереница полицейских дредноутов. Как водить машины Педовка Мик не знал, а пастор забыл, поэтому за руль пустили женщину. Давя изо всех сил на педаль газа, чтобы уйти от погони, и направляя на себя зеркало заднего обзора, дабы удостовериться, что тушь не потекла, Зэна не заметила, как набрала слишком большую скорость, как не справилась с управлением, и как улетела в овраг.
16 – Infamy
Всё случилось так неожиданно, что полицейские не догадались, куда исчезли наши герои. С воем пронеслись мимо патрульные машины; наступила мёртвая тишина. Кое-как выбравшись из покорёженного авто, Педовка Мик подполз к Зэне. При столкновении о землю, автомобиль перевернуло; от удара, тело Зэны частично вылетело через лобовое стекло. Из её нагрудного кармана выпали старые сладкие кондомы, а отцовские часы свисали с оторванной руки, которая всё ещё сжимала зеркальце заднего вида. Обретя дорогие сердцу вещи, но потеряв единственно родного человека, Педовка Мик впал в отчаяние и, казалось, сошёл с ума. Со смертью невесты для нашего героя свобода потеряла всякий смысл – как умел, Мик разорвал презервативы, а застывшие на полуночи стрелки часов захотел перевести обратно на полшестого; но из-за аварии стекло на часах лопнуло, и, двигая стрелки вручную, Педовка Мик больно порезался. Это немного отрезвило его. Мик пополз назад, чтобы проверить, жив ли пастор. Старик тяжело дышал и тихонько плакал, перебирая сломанными пальцами старые янтарные чётки. Силы покидали его. Перед глазами умирающего замелькали картины детства, отрочества и юности и, при всём расположении к Мику, пастору было очень неприятно, когда в эти картины просунулась голова тюремного петуха.
- Ну что, ты нас поженишь, старый хрен? – рассудок Мика снова помутился. Стоя перед пастором на коленях, Мик рыдал, выцарапывая на старческой груди стрелками отцовских часов обидные пастору слова об отсутствии Бога на небе. Редкие капли крови показались на груди пастора, но вряд ли тот чувствовал боль, как перестал чувствовать что-либо и даже плохой запах, исходящий от лобка Педовки Мика – покончив с надписью, Мик затолкал пенис в рот умирающему пастору настолько глубоко, насколько мог, и не спешил вынимать его, пока старик не задохнулся. Перекрестившись, Мик пополз обратно к водительской двери. Из последних сил напрягая мышцы, он стащил тело Зэны с капота автомобиля и распластал его по земле. Девушка являла собой печальное зрелище. Кроме руки, висящей на зеркале, у Зэны не хватало ног, оставшихся за рулём. Но это, похоже, лишь добавило Мику энтузиазма: перехватив мошонку янтарными чётками, Педовка Мик вступил в половую связь с мёртвым торсом невесты. Впервые наш герой делал это с женщиной; в его безумной голове вертелась дикая мысль, что и ему перепал кусочек мужского счастья.
Покончив с избавлением от комплекса неполноценности, Мик сорвал чётки и раскидал янтарь по оврагу. Наклонившись, он в глубоком поцелуе простился с мёртвой невестой и, шатаясь, побрёл прочь. В состоянии аффекта Педовка Мик так и не осознал своего недостойного поведения и вот уже сорок лет, будучи непривлекательным старым гомосексуалом, он продолжает раскатывать свои скатанные камушки и провожать похотливыми взглядами мужиков, у которых в паху больше, чем у других.
Rolling Stones 2005 - A Bigger Bang (эпилог)
С момента трагедии прошло десять лет. Судмедэксперты установили все обстоятельства этого дела, и Зэна попала в книгу рекордов, как девушка, потерявшая девственность при самых необычных обстоятельствах. Пастора канонизировали. Охранников, заснувших с письками в руках, уволили; начальника тюрьмы перевели в другой штат работать простым регулировщиком; а место автомобильной аварии и крушения надежд навеки было оцеплено жёлтыми полицейскими лентами.
Но… непослушная детвора всё равно пролезает за ограждение, и, говорят, до сих пор некоторые счастливчики находят на дне оврага кусочки старого янтаря.
источник: https://www.proza.ru/2005/12/21-91