Альбатросы проводят большую часть своей жизни в море и возвращаются на сушу (обычно на отдаленные острова) только для размножения и выращивания потомства.
Эти птицы известны своими огромными крыльями, размах которых может достигать 3,4 метра, что позволяет им часами парить над океаном, не взмахивая ими.
Они питаются в основном кальмарами и рыбой, которых ловят, ныряя или плавая на поверхности воды.
А у меня белый кролик полюбил черную курицу. Прямо таки бешеной любовью. Я, разумеется, от греха подальше ее отселила, но любовь оказалась взаимной, она чумачечая ломится к нему. Так и живут теперь вместе, воспитывают утенка.
Не знаю, насколько это правильно и на благо, но как то так. Понаблюдаем. Кролик в скором времени на кастрацию отправится, авось любовь с одной стороны иссякнет.
Прошлым летом моя дочь Тася принесла домой птенчика непонятного вида под кодовым названием «воронёнок». Мы его выкормили, выпоили, в баньке вымыли. Прошла пара недель, и оказалось, что совсем это не воронёнок, а коростель — небольшая птичка семейства пастушковых. Мы назвали новоявленного питомца Бедро, и стал он в нашем доме жить-поживать и добра наживать. Все подробности нелёгкого взросления читайте здесь.
А сегодня будет сказ о том, как для нашего коростеля я любимой курочкой стала.
Превращение чёрного комочка в респектабельного мужчину.
Окончание лета сопровождалось двумя эмоциональными событиями в нашей семье. Первым (и очень раздражающим) был бесконечный тасин бубнёж по поводу нежелания идти в школу 1 сентября. Этакий набивший оскомину спектакль, на который у вас нет вариантов не пойти. Зато вторым (и очень интригующим) событием стало то, что с нашим коростелём случилось половое созревание.
В дикой природе танцы с бубном у коростелей выглядят так.
Если первое представление проходило по изъеденным молью сценариям предыдущих лет, то второе было полноценной премьерой. Коростель сменил детский чёрный пуховичок на солидный коричневый костюм и посему случаю решил, что пора бы ему обзавестись подружкой. Так как никуда, помимо теплицы, он из дома не выезжал, выбирать пришлось из числа имеющихся под крылом особ.
Ничего необычного, просто коростель высиживает круасан.
Путь к сердцу любого, даже самого коростелеобразного мужчины, лежит через его желудок, поэтому выбор пал на Приносящую червей. То есть меня. Ухаживать Бедруша начал сразу и без обиняков. Я не могла шагу ступить или куда-то сесть — там всё время был коростель. Он взбирался мне на колени, карабкался на руки, бегал по пятам. А, если я, в порядке эксперимента, не шла, а бежала по коридору, прибегал к крайней мере — полёту.
Помылся, побрился, теперь можно и девичьи сердца покорять!
В жизни коростели взлетают лишь в крайнем случае. И то в основном в Африку, во время сезонных миграций. По сему следовало, что не упустить меня из виду как раз и было для Бедра крайней необходимостью. Взлетал он прекрасно. Летел прилично. Приземлялся откровенно на два. Тормозить предпочитал обо что-то твёрдое. Поэтому, не желая покалечить своего ухажёра, я стала доступной как Сонечка Мармеладова.
Нечего в экран смотреть, зрение портить! Лучше на меня погляди!
Бедруша трогательно носил мне угощения, ворковал, пританцовывал, ежедневно чистил перышки. За перышки он принимал пальцы на руках и на ногах. А клювом между пальцами — это очень щекотно и дрыгательно. Поэтому я хихикала и извивалась, а Бедро очень строго на меня смотрел. Но больше всего он любил выпендриваться и хорохориться (о, эти мужчины!). Мол, каков тебе принц достался, а? Цени и воздыхай. Я ценила. Воздыхала. Но безбожно мало, так как мне казалось, что коростель будет у моих ног всегда. Однако не тут-то было.
Лучший твой подарочек — это я! Полчаса искали этого дурашку всей семьей. Идеальная маскировка!
Где-то через месяц наш конфетно-букетный период подошёл к концу. Бедруша явно стал ко мне охладевать. Вел себя так, как будто и не было между нами всех этих подаренных тараканов и щекотливых ухаживаний. Он стал больше проводить времени в компании других домашних животных, а на меня смотрел, как на опостылевшую жену. Без огонька.
Поссорился с женой и ушел гулять с друзьями. Все мужики одинаковые!
Тут-то, казалось бы, и впасть мне в пучину отчаяния. Но я ж не первый раз замужем. Я уже вычитала, что не за горами новый брачный сезон. Так что, Бедрушка, можешь ходить пока весь из себя такой холостой и даже слегка приударить за хомячком, я подожду. А потом каааак всё тебе припомню!
Был тёплый июньский полдень. Солнце светило, птички щебетали, червячки молча ели землю. Идиллия. Ничего не предвещало. Однако тишину прорезал телефонный звонок. В трубке раздался взволнованный голос дочери:
— Мама, я воронёнка нашла.
Первым желанием было бросить трубку и заблокировать сим-карту. Вторым тоже. Но потом я вспомнила, что Тася по-любому знает, где мы живем, и это не спасёт. Спокойным голосом я поздравила дочь с находкой и приказала уезжать оттуда как можно скорее.
— Мама, он тут один, без мамы, гнезда нет, он сидит на солнцепёке посреди дороги и орёт.
Теперь вы знаете, сколько весит геморрой.
Мне тоже хотелось сесть на солнцепёке и орать. Я уже понимала: что бы я ни сказала и не сделала, этот птенчик вскоре прибудет. Опустим подробности моего унизительного поражения в схватке с дочерью и перенесемся в момент, когда Тася уже материализовалась на пороге дачи. На лице восторг, в руках — панама, в панаме — птенчик. Ёмко, одним словом, я высказала своё отношение к ситуации и ушла в дом. Нет, не пить коньяк, а читать, как выхаживать недоптичек. Выяснилось, что воронята — те ещё... сложноустроенные божьи создания.
Кормить каждые полтора-два часа 24/7 и согревать тщедушное тельце — обязательно. Петь колыбельные и развлекать погремушками — опционно. Тася клятвенно заверила, что будет максимально участвовать в жизни младенца и сразу же испарилась. Мы с воронёнком остались вдвоём.
Это не просто чёрный комочек, а чёрная дыра по поглощению всего съестного!
Он смотрел на меня со дна панамы. Я смотрела на него с высоты жизненного опыта. Потом еще раз ёмко и незатейливо дала название происходящему, после чего решила завязывать с руганью, пока ребёнок не подумал, что это его имя. И закрутилась череда весёлых денёчков. Сейчас я всё ещё содрогаюсь, вспоминая эти круглосуточные бдения.
Ночи были адовыми. Будильник звенел через каждые два часа. Я вставала, на автопилоте спускалась на кухню, готовила свежую мешанку, набирала её в шприц и шла кормить птенца. Есть сам он ещё не умел: приходилось открывать клюв вручную и по чуть-чуть выдавливать смесь. Уделаны этой смесью были и мы с птенцом, и окружающая действительность. После трапезы малышок спокойно засыпал на свежеприготовленной грелке. Я тоже укладывалась. Минут через двадцать засыпала, а ещё через полтора часа снова звонил будильник, и я шла на второй круг ада.
Если бы слово "проблема" имело материальное воплощение, то выглядело бы примерно так.
Где-то на второй неделе стало чуть легче, потому что ребёнок научился есть самостоятельно. Он быстро рос, вместе с ним рос и его аппетит. Я стала смотреть на всех окрестных птиц с огромным уважением и жалостью. Вы не представляете, как же много насекомых едят эти прожорливые детёныши. Ловля букашек стала моей постоянной фоновой опцией. С купания мы приносили в ладонях слепней, в теплице я отлавливала мух, а по вечерам мы выходили с Тасей на комариный промысел. Один из нас стоял в качестве приманки, а второй нашлепывал кровососов.
Комары внесли нас в чёрный список.
Через месяц сознание перестроилось окончательно. Насекомые стали для меня кормовой базой. Добыв паучка, я тут же тащила его птенцу, и тот ловко склевывал его с рук. Помню, мы пошли пообедать в местную кафешку. Пока все ели, я заметила на подоконнике, среди цветов, целую кучу дохлых мух. Весь обед я соображала, как бы половчее и незаметнее их оттуда вынести. Так ничего и не придумав, на глазах изумленной публики, я просто подошла к окну и со скучающим лицом собрала мух с подоконника. Ничего особенного. Все пообедавшие так делают. В промежутке между дачей чаевых и прощанием с официантами. Минута позора — зато ужин для птицы в кармане.
Имя, кстати, мы выбирали долго. Хотелось что-то звучное, красивое, как в лучших домах Лондона. Поэтому птицу зовут Бедро. Пока выбирали — как-то само приклеилось. Потому как бёдра у него знатные. У всех пастушковых птиц такие окорочка.
Походка от бедра!
Почему пастушковых, если это ворона? Да потому что ни разу это не ворона. А такой вполне себе коростель. Вы не знаете, кто такой коростель? Вот и я до этого злополучного лета не знала.
На этом моменте стало понятно, что перед нами не ворона, а неведома зверушка...
Эта птичка во взрослом возрасте похожа на цыплёнка-подростка и внешне, и размером. Живет в полях, лугах и прочей густобойной заросли. Питается жучками-червячками. Иногда и мелкими позвоночными может закусить: лягушками, тритонами, мышами и полёвками. Зимой регулярно летает из России в Африку. Весной — путешествует обратно.
Так коростель выглядит в дикой природе.
Знаете, я вполне счастливо жила бы себе и дальше в неведении. Однако жизнь — штука с юмором. Говорит, а вот смотри, есть такая птичка — коростель. Хочешь узнать о ней всё? Что значит, не хочешь? Да кто тебя спрашивает! Ну и вот.
А вот так у нас!
С тех пор Бедруша живет в нашем доме. Я не выношу клеточный тип содержания животных (видимо, что-то с прошлой жизни). Поэтому коростель у нас — птичка, которая гуляет сама по себе. Он быстро влился в нашу стаю: подружился с собаками, а кошкам выдал временную визу на проживание в других комнатах.
Напоследок делюсь выстраданной, а оттого еще более ценной мудростью: не всё то воронёнок, что чёрное и кричит.
Это был первый раз, когда я увидела, как птица кормит своего малыша. Радость от того, что я успела снять хоть небольшое видео, меня переполняла. Воробей кажется уже не маленьким, но все еще не научился есть самостоятельно.
Как только навели камеру на малыша, внезапно появился заботливый отец Зонт... и начал возмущаться, закрывая птенца крылом. Фотограф для всеобщего спокойствия ретировался.
В Приморском океанариуме в стае пингвинов Гумбольдта произошло очередное пополнение. Пингвины Гумбольдта, как отмечает учреждение, трепетно относятся к своим птенцам, вскармливая и воспитывая их с первых дней жизни.
У пары пингвинов Гумбольдта 3 октября родился уже второй птенец. Как и все пингвины, с первого дня жизни он начал есть полупереваренную родителями рыбу. В настоящий момент малыш весит три килограмма 150 граммов.
"Но в каждой семье есть свои традиции. В этом отношении Зонт и Скобка – образцовые родители", - подчеркнули в океанариуме.
Пингвины Гумбольдта относятся к уязвимым видам птиц. Во всем мире насчитывается не более 12 тысяч особей. Обитают пингвины Гумбольдта в Южной Америке, преимущественно на каменистых побережьях Чили и Перу. В Приморском океанариуме эти пингвины содержатся с 2018 года, они прибыли из Словакии, где были выведены в неволе. В учреждении они начали размножаться.
