Фонг облизнулся, всё ещё ожидая сочного жука, и вновь получил по носу. Злобно рыкнув, чешуйчатое тело прижалось к земле.

Весь день Ван делал из Фонга послушного питомца. Стоило дракону отвлечься или не выполнить команду с первого раза, как нос наполнялся болью. Только когда он упал и тяжело задышал, мужчина решил остановиться. Он налил воды в миску и поставил её внутри сарая. Желая утолить жажду, уставший дракон заполз в логово.

Вернувшись в дом, Ван обнаружил Бинь и какую-то женщину: они пили чай и о чём-то шептались. Старушка усадила его за стол, поставила перед ним миску с лапшой и попросила выслушать Лоан — так звали незнакомку.

Пока Ван уплетал свой ужин, женщина очень долго и подробно рассказывала о своём браке. О том, как муж обещал ей золотые горы, но так и не выполнил обещания. Когда Ван допил чай, Лоан рассказывала о том, как несколько раз сбегала из дома. Правда, муж быстро её находил и силой возвращал обратно. Закончив свой рассказ, гостья замолчала.

— Я чем-то могу помочь?

Лоан взглянула на подругу. Та одобрительно кивнула.

— Бинь сказала, что вы поможете с мужем и немного с этим... — Лоан заговорила тише, — ну, с золотом.

Ван бросил на Бинь недовольный взгляд. Та молча взяла чайник и до краёв наполнила кружки.

— Хотелось хотя бы на старости лет пожить, не зная нужды, — уже в пустоту договорила гостья.

— Ван тебе поможет. У него доброе сердце, — ответила Бинь, продолжая чувствовать на себе тяжёлый взгляд. — Пусть твой муж сегодня придёт к нам в гости. Ван с ним поговорит.

Бинь пыталась уговорить Вана помочь её подруге, подкрепляя свои аргументы криками и летающей посудой. Мужчина отвечал ей летающими булочками. Это продолжалось до тех пор, пока старушка не сказала, что муж Лоан торгует крючками. Последний торговец крючков на острове — тот самый, которого Ван так и не смог выгнать с рынка.

Он согласился поговорить с мужем Лоан, чтобы решить не только её проблему, но и свою собственную. Беседа дала хорошие результаты — наутро новая вдова обнаружила у своего дома целое ведро золота.

Всю версию этой истории вы можете найти в телеграмм-канале "Писать против ветра"

Из-под тряпья торчала знакомая рукоять. Ван потянул её на себя и обнаружил в руках лишь половину удочки. Пальцы сжались, грудь обдало жаром. Он взглянул на своего питомца, и тот ещё сильнее вжался в угол. Раздался протяжный скрип, и стены сарая немного накренились.

Перешагнув через хвост дракона, Ван запустил руки в груду лохмотьев, надеясь найти вторую часть удочки. Пальцы скользили меж тканевых складок и швов, пока не нащупали что-то очень тонкое... Леска!

Ван потянул эту еле уловимую нить, и через мгновение из-под ктряпья выскочил поплавок. Почувствовав сопротивление, Ван представил, как сейчас достанет вторую часть удочки, возьмёт инструменты и быстро её починит. Ремонтировать вещи его научил отец. Тот всегда говорил: «Умелый человек — чинит, а неумелый — тратит деньги».

Леска вытянула кусочек удочки, затем ещё один, и ещё… Грудь вновь обдало жаром. Ван сжал обломок удилища и замахнулся.

Фонг прижался к земле, закрыл глаза и попытался отвернуть голову, но уткнулся в стену. Раздался скрип. На нос Фонга упал солнечный луч. Он проскользил вдоль шеи, очерчивая её изгибы, а затем прыгнул на туловище. За лучиком по ярко сияющим голубоватым чешуйкам следовал взгляд Вана.

— Бестия… — шёпотом проговорил Ван.

Фонг не двигался, лишь затаил дыхание. Ван взглянул на хвост питомца — он тянулся вдоль всего сарая, изгибаясь меж деревянных стен.

— Когда же ты так вымахал? Этот дом тебе не по размеру.

Ван направился к выходу. По пути обломком удочки он подцепил помятое металлическое ведро. Оно было помятым, в царапинах и дырках от зубов. В памяти всплыли слова Бинь: «Он должен тебя бояться, иначе вырастет и сожрёт».

В сарае было жарко, но по спине мужчины пробежал холодок. Обожжённая половина лица внезапно начала нестерпимо жечь.

Крепко сжав то, что осталось от удочки, Ван шагнул к Фонгу и ударил его по носу. Дракон даже не вздрогнул — только глубоко вдохнул, словно впитывая боль.

Когда Ван вышел из сарая и щёлкнул замком, изнутри раздался протяжный выдох. Вслед за ним сквозь сарайные щели вырвались струйки чёрного дыма.

***

Приближаясь к деревенскому рынку, Ван размышлял о том, какая удочка ему нужна. Она должна быть крепкой, но не слишком — иначе сломается, если клюнет крупная рыба. Значит, нужна упругость. Но в меру. А сколько — это в меру? Он не знал, но был уверен, что поймёт, когда возьмёт удочку в руки.

А ещё нужна леска. Можно сразу взять с запасом — несколько десятков метров. И яркие поплавки. Они никак не помогали в рыбалке и были дорогими, но Ван всегда о таких мечтал.

Ван не заметил, как вошёл в деревню. Раньше его сразу окружала стая детей, радостно выкрикивающих дурацкие стишки про авокадо. Но сегодня было тихо. Пугающе тихо.

Добравшись до места, Ван обнаружил безлюдный рынок. Оживлённое место, где обычно кипела жизнь, казалось вымершим. Болтовня, ругань и смех теперь звучали лишь в воспоминаниях Вана и немым эхом отражалась от пустых прилавков.

— Эй, ищешь чего? — раздался хриплый голос.

Ван резко обернулся. У одного из прилавков стоял горбатый старичок, зажав сигарету в чернеющих зубах.

— Где все?

— Разбогатели, — ухмыльнулся старик. — Набили карманы золотом и решили, что можно больше не работать. Но они кое-чего не знают — это ненадолго.

— Почему? — спросил Ван, глядя по сторонам, желая найти других, более приятных торговцев.

— Я единственный торговец, — прохрипел старик. — Видишь манго? — он ткнул сигарой в подгнившие фрукты. — Раньше я целую корзину обменял бы на старые дырявые штаны. А теперь они стоят кусок серебра.

— Целый кусок за одну корзину? — возмутился Ван.

— Не за корзину, а за штуку, — поправил старик, затянув сигарету так глубоко, что пепел побежал вниз и опалил его пальцы, заставив выругался.

— Дорого же мне обойдётся новая удочка, — пробормотал Ван.

— Новая? — торговец с хрипотцой засмеялся. — Я же сказал, все бездельничают, сидя на золотых слитках. Новых давно нет, но я продам тебе свою.

Старичок положил руку на поясницу и, кряхтя, нырнул под прилавок. Горб остался на поверхности.

— Народ тобой недоволен, — прозвучал хриплый голос. — Ты обесценил золото, раздав его всем подряд. Сделал всех беднее, чем они были.

Торговец с трудом выпрямился. На его лице была чёрная улыбка, а в руках — пыльная удочка.

— Но я тебе благодарен, — продолжил он. — Скоро я буду самым богатым человеком на острове. Сколько бы золота ты ни добыл, оно всё равно попадёт в мои карманы. Гляди, какие глубокие, — смеясь, одной рукой горбун оттянул карман на своих штанах.

Ван молча швырнул на прилавок два золотых кубика.

— Я думал, тебе нужна удочка, а не только леска, — бросил старик.

— Это не удочка, а хлам, — возразил Ван.

— Другой нет, — ответил торговец, сбросив пепел на прилавок. — Можешь поискать у других. Глядишь, кто-то предложит тебе подешевле.

Ван ещё раз оглянулся на пустые ряды, и через мгновение золотые кубики забарабанили по прилавку. Торговец затянулся, выпустил дым и сдул пылинки с проданного товара.

***

Ван внимательно рассматривал удочку, пытаясь найти в ней хоть какую-то уникальность, чтобы оправдать потраченное золото. Приняв как факт, что у неё есть катушка, яркий поплавок и не полностью стёртая рукоять, он успокоился. Возможно, это была последняя удочка на острове, способная делать своё дело.

— Где моя мама, старик? — раздался за спиной детский голосок.

Мужчина обернулся и увидел худощавого мальчишку, сжимающего в руках зазубренный камень. Казалось, он вот-вот треснет в маленькой ручонке.

— Ты оглох, старый? Где моя мама? — сквозь зубы повторил он.

— Я не знаю ни тебя, ни твоей матери, — ответил Ван.

— Знаешь, — мальчишка ещё сильнее сжал камень, и на землю упало несколько капель крови. — Бабушка отправила её к тебе. Ты последний, кто её видел.

— Откуда мне знать, куда она пошла потом? — парировал Ван.

— Родители моих друзей тоже пропали после того, как побывали у тебя в гостях, — продолжал мальчик. — А потом у всех появилось золото.

Ван всматривался в лицо ребёнка, пытаясь вспомнить, где его видел. Мальчишка продолжал что-то говорить, а затем бросил к ногам мужчины сверкающие кубики.

— Забирай эти блестяшки и верни родителей! — закричал он.

Ван молча изучал маленького собеседника. Тогда мальчик со всей силы запустил окровавленный камень прямо в лицо обидчику. В последний момент Ван взмахнул ведром и звонко отбил снаряд в ближайшие кусты.

Глаза ребёнка заблестели, и от бессилия он упал на колени. Закусив губу, он пытался не показать свою слабость, но шмыгающий нос говорил сам за себя.

Ван взглянул на ведро. Среди всех вмятин ему так и не удалось найти новую.

— Авокадо, — раздался хлюпающий голос. — Старый гнилой авокадо. Никто его не любит и есть его не надо.

Вспышка гнева заставила мужчину вспомнить. Это был тот самый мальчишка, который придумал ему эту глупую кличку.

***

Яркий поплавок замер на водной глади в ожидании жертвы. Горячий воздух обволакивал Вана, а майка прилипала к телу всё сильнее. Но рыбак сидел неподвижно, не обращая внимания на погоду — снаружи было намного прохладнее, чем у него внутри. Мальчишка разжёг этот чудовищный костёр, который никак не хотел затухать. Да как этот малец посмел вновь сравнить его с этим поганым фруктом? Даже слепые уже заметили, как Ван помолодел за последнее время! Но ребёнок просто отказывался это видеть.

Появившаяся на лбу капелька пота лениво скатывалась к бровям. Ван смахнул её рукой, но, коснувшись лба, обнаружил глубокую ямку. Он провёл по ней пальцем, чтобы оценить длину. Это оказалась не просто ямка, а целая расщелина. А рядом с ней расположились ещё несколько впадин.

Он взглянул на свои руки: кожа утратила упругость и словно свисала с костей. Тонкие пальцы больше напоминали пальцы мертвеца. Во всём был виноват Фонг — он перестал весело вилять хвостом и облизывать хозяина, и тот вновь начал стареть. Ван попытался отогнать мрачные мысли и сосредоточиться на чём-то другом. Бросив взгляд на реку, он зацепился за яркий поплавок, но тот тут же скрылся под водой.

Костлявые пальцы вцепились в удочку, ощущая на крючке рыбину невероятных размеров. Она отчаянно сопротивлялась и тянула Вана к себе, словно сама была рыбаком, а он — её добычей. Шаг за шагом старик приближался к воде всё ближе и ближе. Ему стало казаться, что он борется уже не просто за ужин, а за свою жизнь.

«Рыбак, съеденный рыбой», — так назовут историю, которую будут рассказывать детям на рынке. А они, раскрыв от удивления рты, будут верить каждому слову... Нет, этого не будет! Он же Ван — хозяин дракона и самый богатый человек на острове! Он может позволить себе всё, что захочет. А сейчас он хотел вытащить эту глупую рыбёшку.

До крови прикусив губу, Ван попятился назад. Он тянул изо всех сил, пока не услышал хруст. С удочки, которая только начала оправдывать свою цену, слетела катушка, выдёргивая по пути все кольца. Ван прыгнул вперёд. Это решение отозвалось в его груди резкой болью. Он успел зацепить рукой леску, которая тут же впилась ему в ладонь. Водная стихия тянула рыбака в свои объятия вместе с тем, что осталось от его удочки.

Ван держался за леску, не желая упускать такую добычу. Справа он заметил большие камни, торчащие из воды.

Не тратя время на размышления, он сделал несколько перекатов в их сторону, наматывая леску на своё тело и превращаясь в живую человеческую катушку. Рыбина рванула вниз с новой силой, и ноги рыбак коснулись воды. Тогда Ван бросил своё тело на камни. От удара лицом о сырую поверхность ожог на щеке наполнился жаром, а леска впилась в тело, грозя разрезать старика.

Он оттолкнулся от камней, упал на спину и упёрся в них ногами. Кровавыми руками схватился за прозрачную нить и стал тянуть свою добычу. Он видел только два исхода: либо сытно поест сегодня он, либо она.

Чем сильнее становилась боль в руках, тем меньше было сопротивления — рыбина сдавалась. Ван подумал, что после этого дня вновь станет лучшим рыбаком на острове. Ощутив второе дыхание, он вскочил на ноги и стал тянуть ещё быстрее. В трёх метрах от него вынырнул поплавок, а затем на мгновение показалось туловище.

— Уверен, ты вкусная! — прокричал Ван.

Он уже представлял, как будет рассказывать эту историю другим рыбакам, а те — называть его пустобрёхом. Тогда он снимет майку и покажет всем свои рыбацкие шрамы.

Добыча стукнулась о камни, и Ван с нетерпением взглянул на неё. Перед ним была огромная, в два человеческих роста, коряга.

Тело заныло от боли, и рыбак без сил рухнул на камни. В водной глади Ван заметил отражение какого-то старика, похожего на перезрелый авокадо.

***

Под светом луны ноги несли домой усталое тело, с которого свисали лохмотья, некогда бывшие майкой. Изрезанные тонкими линиями руки болтались, словно две лианы. Они были не в силах нести даже пустое ведро, поэтому оставили его там на берегу вместе с удочкой. Голова же смотрела на ноги, проверяя правильно ли они выполняют данное ею задание.

Внезапно со стороны дома донеслись крики, а за ними последовали звонкие металлические удары. Ноги Вана вмиг ускорились.

Добежав до сарая, он увидел Бинь, пытающуюся ударами топора сбить железный замок с двери. У одной из стен лежала оторванная доска, а из пролома торчал хвост Фонга — дракон, словно нарочно, перегородил путь отступления незваному гостю.

Ван оттолкнул старушку и достал ключ, но тот никак не входил в замочную скважину. Тогда он надавил сильнее, и с громким щелчком ключ провалился внутрь. Раздался крик. Ван резко повернул ключ — и в его руках появился металлический обломок.

Старик вырвал топор из рук перепуганной Бинь и одним ударом сбил замок. Распахнув дверь, он увидел Фонга. Глаз дракона опух, а на морде застыл кровавый оскал.

— Фонг, сидеть, — приказал Ван. Чешуйчатое тело тут же опустилось на измазанный золотом пол, замерев в ожидании следующей команды.

Напротив зверя, в порванной одежде, сжимая окровавленный самородок, стоял мальчишка.

— Я знаю твой секрет, авокадо, — сказал ребёнок и бросил самородок старику под ноги.

Ван взглянул самородок блестящий в лунном, затем на дракона. Фонг, уловив мысли хозяина, повернулся к мальчишке и вновь оскалился.

— Старый гнилой авокадо, — прошептал ребёнок, когда Ван закрыл дверь сарая.

Финал этой истории ждёт вас в телеграмм-канале "Писать против ветра"

Из-под тряпья торчала знакомая рукоять. Ван потянул её на себя и обнаружил в руках лишь половину удочки. Пальцы сжались, грудь обдало жаром. Он взглянул на своего питомца, и тот ещё сильнее вжался в угол. Раздался протяжный скрип, и стены сарая немного накренились.

Перешагнув через хвост дракона, Ван запустил руки в груду лохмотьев, надеясь найти вторую часть удочки. Пальцы скользили меж тканевых складок и швов, пока не нащупали что-то очень тонкое... Леска!

Ван потянул эту еле уловимую нить, и через мгновение из-под ктряпья выскочил поплавок. Почувствовав сопротивление, Ван представил, как сейчас достанет вторую часть удочки, возьмёт инструменты и быстро её починит. Ремонтировать вещи его научил отец. Тот всегда говорил: «Умелый человек — чинит, а неумелый — тратит деньги».

Леска вытянула кусочек удочки, затем ещё один, и ещё… Грудь вновь обдало жаром. Ван сжал обломок удилища и замахнулся.

Фонг прижался к земле, закрыл глаза и попытался отвернуть голову, но уткнулся в стену. Раздался скрип. На нос Фонга упал солнечный луч. Он проскользил вдоль шеи, очерчивая её изгибы, а затем прыгнул на туловище. За лучиком по ярко сияющим голубоватым чешуйкам следовал взгляд Вана.

— Бестия… — шёпотом проговорил Ван.

Фонг не двигался, лишь затаил дыхание. Ван взглянул на хвост питомца — он тянулся вдоль всего сарая, изгибаясь меж деревянных стен.

— Когда же ты так вымахал? Этот дом тебе не по размеру.

Ван направился к выходу. По пути обломком удочки он подцепил помятое металлическое ведро. Оно было помятым, в царапинах и дырках от зубов. В памяти всплыли слова Бинь: «Он должен тебя бояться, иначе вырастет и сожрёт».

В сарае было жарко, но по спине мужчины пробежал холодок. Обожжённая половина лица внезапно начала нестерпимо жечь.

Крепко сжав то, что осталось от удочки, Ван шагнул к Фонгу и ударил его по носу. Дракон даже не вздрогнул — только глубоко вдохнул, словно впитывая боль.

Когда Ван вышел из сарая и щёлкнул замком, изнутри раздался протяжный выдох. Вслед за ним сквозь сарайные щели вырвались струйки чёрного дыма.

***

Приближаясь к деревенскому рынку, Ван размышлял о том, какая удочка ему нужна. Она должна быть крепкой, но не слишком — иначе сломается, если клюнет крупная рыба. Значит, нужна упругость. Но в меру. А сколько — это в меру? Он не знал, но был уверен, что поймёт, когда возьмёт удочку в руки.

А ещё нужна леска. Можно сразу взять с запасом — несколько десятков метров. И яркие поплавки. Они никак не помогали в рыбалке и были дорогими, но Ван всегда о таких мечтал.

Ван не заметил, как вошёл в деревню. Раньше его сразу окружала стая детей, радостно выкрикивающих дурацкие стишки про авокадо. Но сегодня было тихо. Пугающе тихо.

Добравшись до места, Ван обнаружил безлюдный рынок. Оживлённое место, где обычно кипела жизнь, казалось вымершим. Болтовня, ругань и смех теперь звучали лишь в воспоминаниях Вана и немым эхом отражалась от пустых прилавков.

— Эй, ищешь чего? — раздался хриплый голос.

Ван резко обернулся. У одного из прилавков стоял горбатый старичок, зажав сигарету в чернеющих зубах.

— Где все?

— Разбогатели, — ухмыльнулся старик. — Набили карманы золотом и решили, что можно больше не работать. Но они кое-чего не знают — это ненадолго.

— Почему? — спросил Ван, глядя по сторонам, желая найти других, более приятных торговцев.

— Я единственный торговец, — прохрипел старик. — Видишь манго? — он ткнул сигарой в подгнившие фрукты. — Раньше я целую корзину обменял бы на старые дырявые штаны. А теперь они стоят кусок серебра.

— Целый кусок за одну корзину? — возмутился Ван.

— Не за корзину, а за штуку, — поправил старик, затянув сигарету так глубоко, что пепел побежал вниз и опалил его пальцы, заставив выругался.

— Дорого же мне обойдётся новая удочка, — пробормотал Ван.

— Новая? — торговец с хрипотцой засмеялся. — Я же сказал, все бездельничают, сидя на золотых слитках. Новых давно нет, но я продам тебе свою.

Старичок положил руку на поясницу и, кряхтя, нырнул под прилавок. Горб остался на поверхности.

— Народ тобой недоволен, — прозвучал хриплый голос. — Ты обесценил золото, раздав его всем подряд. Сделал всех беднее, чем они были.

Торговец с трудом выпрямился. На его лице была чёрная улыбка, а в руках — пыльная удочка.

— Но я тебе благодарен, — продолжил он. — Скоро я буду самым богатым человеком на острове. Сколько бы золота ты ни добыл, оно всё равно попадёт в мои карманы. Гляди, какие глубокие, — смеясь, одной рукой горбун оттянул карман на своих штанах.

Ван молча швырнул на прилавок два золотых кубика.

— Я думал, тебе нужна удочка, а не только леска, — бросил старик.

— Это не удочка, а хлам, — возразил Ван.

— Другой нет, — ответил торговец, сбросив пепел на прилавок. — Можешь поискать у других. Глядишь, кто-то предложит тебе подешевле.

Ван ещё раз оглянулся на пустые ряды, и через мгновение золотые кубики забарабанили по прилавку. Торговец затянулся, выпустил дым и сдул пылинки с проданного товара.

***

Ван внимательно рассматривал удочку, пытаясь найти в ней хоть какую-то уникальность, чтобы оправдать потраченное золото. Приняв как факт, что у неё есть катушка, яркий поплавок и не полностью стёртая рукоять, он успокоился. Возможно, это была последняя удочка на острове, способная делать своё дело.

— Где моя мама, старик? — раздался за спиной детский голосок.

Мужчина обернулся и увидел худощавого мальчишку, сжимающего в руках зазубренный камень. Казалось, он вот-вот треснет в маленькой ручонке.

— Ты оглох, старый? Где моя мама? — сквозь зубы повторил он.

— Я не знаю ни тебя, ни твоей матери, — ответил Ван.

— Знаешь, — мальчишка ещё сильнее сжал камень, и на землю упало несколько капель крови. — Бабушка отправила её к тебе. Ты последний, кто её видел.

— Откуда мне знать, куда она пошла потом? — парировал Ван.

— Родители моих друзей тоже пропали после того, как побывали у тебя в гостях, — продолжал мальчик. — А потом у всех появилось золото.

Ван всматривался в лицо ребёнка, пытаясь вспомнить, где его видел. Мальчишка продолжал что-то говорить, а затем бросил к ногам мужчины сверкающие кубики.

— Забирай эти блестяшки и верни родителей! — закричал он.

Ван молча изучал маленького собеседника. Тогда мальчик со всей силы запустил окровавленный камень прямо в лицо обидчику. В последний момент Ван взмахнул ведром и звонко отбил снаряд в ближайшие кусты.

Глаза ребёнка заблестели, и от бессилия он упал на колени. Закусив губу, он пытался не показать свою слабость, но шмыгающий нос говорил сам за себя.

Ван взглянул на ведро. Среди всех вмятин ему так и не удалось найти новую.

— Авокадо, — раздался хлюпающий голос. — Старый гнилой авокадо. Никто его не любит и есть его не надо.

Вспышка гнева заставила мужчину вспомнить. Это был тот самый мальчишка, который придумал ему эту глупую кличку.

***

Яркий поплавок замер на водной глади в ожидании жертвы. Горячий воздух обволакивал Вана, а майка прилипала к телу всё сильнее. Но рыбак сидел неподвижно, не обращая внимания на погоду — снаружи было намного прохладнее, чем у него внутри. Мальчишка разжёг этот чудовищный костёр, который никак не хотел затухать. Да как этот малец посмел вновь сравнить его с этим поганым фруктом? Даже слепые уже заметили, как Ван помолодел за последнее время! Но ребёнок просто отказывался это видеть.

Появившаяся на лбу капелька пота лениво скатывалась к бровям. Ван смахнул её рукой, но, коснувшись лба, обнаружил глубокую ямку. Он провёл по ней пальцем, чтобы оценить длину. Это оказалась не просто ямка, а целая расщелина. А рядом с ней расположились ещё несколько впадин.

Он взглянул на свои руки: кожа утратила упругость и словно свисала с костей. Тонкие пальцы больше напоминали пальцы мертвеца. Во всём был виноват Фонг — он перестал весело вилять хвостом и облизывать хозяина, и тот вновь начал стареть. Ван попытался отогнать мрачные мысли и сосредоточиться на чём-то другом. Бросив взгляд на реку, он зацепился за яркий поплавок, но тот тут же скрылся под водой.

Костлявые пальцы вцепились в удочку, ощущая на крючке рыбину невероятных размеров. Она отчаянно сопротивлялась и тянула Вана к себе, словно сама была рыбаком, а он — её добычей. Шаг за шагом старик приближался к воде всё ближе и ближе. Ему стало казаться, что он борется уже не просто за ужин, а за свою жизнь.

«Рыбак, съеденный рыбой», — так назовут историю, которую будут рассказывать детям на рынке. А они, раскрыв от удивления рты, будут верить каждому слову... Нет, этого не будет! Он же Ван — хозяин дракона и самый богатый человек на острове! Он может позволить себе всё, что захочет. А сейчас он хотел вытащить эту глупую рыбёшку.

До крови прикусив губу, Ван попятился назад. Он тянул изо всех сил, пока не услышал хруст. С удочки, которая только начала оправдывать свою цену, слетела катушка, выдёргивая по пути все кольца. Ван прыгнул вперёд. Это решение отозвалось в его груди резкой болью. Он успел зацепить рукой леску, которая тут же впилась ему в ладонь. Водная стихия тянула рыбака в свои объятия вместе с тем, что осталось от его удочки.

Ван держался за леску, не желая упускать такую добычу. Справа он заметил большие камни, торчащие из воды.

Не тратя время на размышления, он сделал несколько перекатов в их сторону, наматывая леску на своё тело и превращаясь в живую человеческую катушку. Рыбина рванула вниз с новой силой, и ноги рыбак коснулись воды. Тогда Ван бросил своё тело на камни. От удара лицом о сырую поверхность ожог на щеке наполнился жаром, а леска впилась в тело, грозя разрезать старика.

Он оттолкнулся от камней, упал на спину и упёрся в них ногами. Кровавыми руками схватился за прозрачную нить и стал тянуть свою добычу. Он видел только два исхода: либо сытно поест сегодня он, либо она.

Чем сильнее становилась боль в руках, тем меньше было сопротивления — рыбина сдавалась. Ван подумал, что после этого дня вновь станет лучшим рыбаком на острове. Ощутив второе дыхание, он вскочил на ноги и стал тянуть ещё быстрее. В трёх метрах от него вынырнул поплавок, а затем на мгновение показалось туловище.

— Уверен, ты вкусная! — прокричал Ван.

Он уже представлял, как будет рассказывать эту историю другим рыбакам, а те — называть его пустобрёхом. Тогда он снимет майку и покажет всем свои рыбацкие шрамы.

Добыча стукнулась о камни, и Ван с нетерпением взглянул на неё. Перед ним была огромная, в два человеческих роста, коряга.

Тело заныло от боли, и рыбак без сил рухнул на камни. В водной глади Ван заметил отражение какого-то старика, похожего на перезрелый авокадо.

***

Под светом луны ноги несли домой усталое тело, с которого свисали лохмотья, некогда бывшие майкой. Изрезанные тонкими линиями руки болтались, словно две лианы. Они были не в силах нести даже пустое ведро, поэтому оставили его там на берегу вместе с удочкой. Голова же смотрела на ноги, проверяя правильно ли они выполняют данное ею задание.

Внезапно со стороны дома донеслись крики, а за ними последовали звонкие металлические удары. Ноги Вана вмиг ускорились.

Добежав до сарая, он увидел Бинь, пытающуюся ударами топора сбить железный замок с двери. У одной из стен лежала оторванная доска, а из пролома торчал хвост Фонга — дракон, словно нарочно, перегородил путь отступления незваному гостю.

Ван оттолкнул старушку и достал ключ, но тот никак не входил в замочную скважину. Тогда он надавил сильнее, и с громким щелчком ключ провалился внутрь. Раздался крик. Ван резко повернул ключ — и в его руках появился металлический обломок.

Старик вырвал топор из рук перепуганной Бинь и одним ударом сбил замок. Распахнув дверь, он увидел Фонга. Глаз дракона опух, а на морде застыл кровавый оскал.

— Фонг, сидеть, — приказал Ван. Чешуйчатое тело тут же опустилось на измазанный золотом пол, замерев в ожидании следующей команды.

Напротив зверя, в порванной одежде, сжимая окровавленный самородок, стоял мальчишка.

— Я знаю твой секрет, авокадо, — сказал ребёнок и бросил самородок старику под ноги.

Ван взглянул самородок блестящий в лунном, затем на дракона. Фонг, уловив мысли хозяина, повернулся к мальчишке и вновь оскалился.

— Старый гнилой авокадо, — прошептал ребёнок, когда Ван закрыл дверь сарая.

Следующая глава выйдет 11.04.2025 в 10:00

Всю повесть целиком уже можно прочесть в телеграмм-канале "Писать против ветра"

Фонгу казалось, если он взглянет на эти сверкающие безделушки так же близко, как его хозяин, то сможет понять их притягательность.

Царапая когтями столешницу, он взобрался на стол и уставился на два маленьких предмета, лежавшие на ладони мужчины. Серебряные кубики перестали быть кубиками — они приняли иную форму, а на их поверхности появились тонкие линии, складывающиеся в непонятные узоры.

В попытке разгадать секрет блестяшек, что так притягивали человеческое внимание, Фонг всё активнее размахивал хвостом, угрожая скинуть со стола украшения и инструменты. Ван пытался ухватить его за хвост, но тот был изворотлив, словно змея.

Тогда мужчина прижал средний палец к большому и щёлкнул им по чешуйчатому носу. От неожиданности Фонг глубоко вдохнул, и серёжки исчезли в его ноздрях.

Дракон завертелся, скидывая со стола всё, что на нём было. Инструменты, кольца и браслеты в такт дождю забарабанили по полу.

Ван схватил питомца за пасть, притянул к себе и заглянул в ноздрю, пытаясь отыскать в глубине результаты своей кропотливой работы. Дракон же отчаянно пытался удержаться на краю стола, но лапы соскользнули, и он полетел прямо на хозяина.

Ван рухнул на пол, а сверху на него обрушился Фонг. Различные украшение впились в человеческую спину.

Дракон стал издавать странные харкающие и булькающие звуки. Изогнувшись, словно кошка, он напряг брюхо, затем горло… и спустя мгновение один маленький, склизкий предмет стукнул Вана по лбу, а второй приземлился рядом с ухом.

Мужчина повернул голову и обнаружил перед собой изуродованную серёжку.

— Проклятая бестия! — закричал он, хватая палку.

Фонг рванул под кровать, но тело уже не позволяло ему втиснуться в столь крохотное пространство — он больше не был тем маленьким дракончиком, что с лёгкостью помещался в ведре. В страхе он закрыл глаза и прикрыл нос лапами.

Ван схватил питомца за хвост и потянул на себя. Когда из-под кровати показалась макушка, мужчина замахнулся палкой и… В дверь постучали.

Ван и Фонг замерли: никто из них не ожидал гостей в такой дождливый день.

— Сиди тихо, — бросил Ван и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Фонг ползком подобрался к зазору и стал наблюдать. На пороге стоял насквозь промокший Кьен. Он держал широкий зонт над своей женой, которая крутила перед лицом Вана чем-то сверкающим.

— Где ты это взял? Нашёл жилу под нашим сараем?

— Ваш сарай тут ни при чём, — Ван взглянул на друга. Тот молча смотрел себе под ноги.

— Не увиливай! Обокрал нас, старый плут! — женщина толкнула Вана в грудь. — Притворился несчастным, а сам под нашим сараем богатство выкапывал!

— Да нет там никаких богатств! — разозлился Ван.

— Теперь нет, — не унималась старушка. — Ты же всё забрал! — Она выхватила у мужа зонтик и стала колотить Вана.

Кьен попытался вмешаться, но тут же получил пощёчину другой рукой.

Фонг вонзил когти в деревянный пол, но жаждал вонзить их в тело женщины. Он видел, как на лице хозяина появляется злость — такой Ван ему не нравился. Фонг любил, когда хозяин по-доброму скалился, а уголки его пасти раздвигались в разные стороны. А ещё ему нравилось, когда при этом брюшко Вана забавно подёргивалось и издавало весёлый звук.

— Пройдоха! Вор! Разбойник! — сыпала оскорблениями Бинь.

Дракон почувствовал внутри своего брюха знакомое жжение, медленно карабкающееся вверх. Он крепко сжал пасть и сглотнул, пытаясь подавить позывы. Это было единственное, что он мог сейчас сделать, а ещё — ждать, как делал это Кьен.

Старушка же продолжала кричать и раздавать пощёчины.

— Верни украденное, ты — гнилой авокадо! — прокричала она и ударила Вана зонтиком прямо в бровь, из которой тут же брызнула кровь.

Дверь в комнату слетела с петель, и оттуда выскочил разгневанный монстр: из его ноздрей валил чёрный дым. Он прыгнул в сторону женщины и сомкнул пасть, вонзив зубы в строптивую плоть.

Ван схватил чудовище за задние лапы и стал оттаскивать в сторону, а дракон продолжал цепляться за добычу, пытаясь урвать хотя бы ещё один кусочек. Острые когти впивались в руки мужчины, но он продолжал тянуть, пока не осознал своё бессилие перед свирепым монстром. Тогда Ван со всей силы ударил ногой в чешуйчатое тело.

Монстр обернулся: его ноздри были похожи на два раскалённых уголька. Он раскрыл пасть, высвободив языки пламени, которые коснулись щеки хозяина.

Пространство наполнилось вонью и запахом горелого мяса.

Ван рухнул на пол. Его стоны вернули Фонга в реальность, вырвав из цепких лап ярости. Дракон с удивлением огляделся, словно только что проснулся. Увидев лежащего на полу хозяина, он направился к нему.

Когда Фонг приблизился к хозяину, тот внезапно ударил его ногой прямо в нос.

Дракон запищал, но не как обычно — в знакомом писке появилось лёгкое рычание. Затем он скрылся в комнате.

Ван почувствовал, как что-то влажное и липкое коснулось его колена. Его взгляд заскользил по алому ручейку, затем метнулся в сторону поломанного зонтика, а потом резко пошёл влево и остановился на растерзанном теле, возле которого стояла Бинь.

Вдова даже не смотрела на своего мужа, который в последний момент заслонил её от разъярённого монстра. Её внимание было приковано к дымящейся кучке дурнопахнущих, но золотых самородков.

Следующая глава выйдет 10.04.2025 в 10:00

А если любопытство не даёт покоя — вся история в телеграмм-канале "Писать против ветра"

Те, кто не отличался гостеприимством, заводили сторожевых собак. Чем здоровее было животное и чем злее была его морда, тем меньше человек желал видеть гостей в своём доме. Со временем и собаки стали такими же мифическими существами, как кошки, — они бесследно исчезли с острова. Никто не мог сказать, куда они подевались. Зато рацион Фонга становился всё богаче.

В эти сложные дни только у Вана всё было хорошо: он раздал долги, построил на месте сгоревшего дома новое жилище и соорудил огромный сарай, чтобы хранить в нём сокровища дракона. Он по-прежнему разорял продавцов, торгующих рыбными снастями, и набивал монетами карманы мясников.

О богатстве Вана стали ходить слухи. Детвора шепталась, что он продал душу злым духам, и те научили его превращать в металл всё, что угодно. Не все дети в это верили, но на всякий случай перестали называть Вана старым авокадо.

Рыбаки же поговаривали, что он поймал огромную рыбу и нашёл в её брюхе несметные сокровища. Женщины объясняли всё проще: мужчина нашёл клад, который веками лежал под сараем Бинь. Какие бы фантастические версии ни появлялись, все они сводились к одному — предсказание гадалки сбылось.

Настоящая причина процветания была в другом, и она росла день ото дня. Фонг был уже размером с тигра, но всё никак не мог привыкнуть к своему телу. Иногда он пытался залезть в какое-нибудь ведро или перед сном устраивался у хозяина на груди, как делал это раньше.

Дракончику нравился новый дом — он был просторнее и светлее, чем старый сарай. Единственным недостатком было отсутствие жирных тараканов. Теперь Фонгу стало сложно найти себе что-нибудь для перекуса, и ему приходилось выходить наружу ради короткой охоты. Он сидел под деревом и тихо наблюдал, как в листве мелькают панцири его любимого лакомства.

Фонг взглянул на Вана, смотревшего в маленькое зеркальце, и тихо зарычал.

— Я слишком стар, чтобы лазать по деревьям, — отрезал старик, продолжая разглядывать своё помолодевшее лицо и вновь появившиеся на голове волосы. — Давай сам. Вон какие когтищи отрастил!

Фонг подкрался к дереву, запустил в кору острые когти и стал карабкаться к цели.

Почувствовав себя увереннее, Фонг ускорился и через секунду исчез в кроне дерева. Из листвы торчал лишь его голубоватый хвост, изредка подёргивавшийся, когда дракончику удавалось поймать очередного жука.

— Быстро растёт, бестия, — размышлял Ван. — Скоро его будет тяжело прятать.

Он вновь взглянул на дерево, но свисающего хвоста уже не было. Видимо, на нижних ветках жуков не осталось, и Фонг отправился выше.

— Где я могу найти Вана? — раздался знакомый голос.

Мужчина опустил зеркальце и обернулся. В его сторону не спеша ковылял старый друг.

— Ван? — удивился Кьен — Если бы я тебя не знал, то подумал, что это твой сын.

Кьен протянул руку и коснулся щеки старого приятеля.

— Гладкая... На что ещё способны твои деньги?

— Хочешь такую же? Чтобы за тобой все местные красавицы бегали? — пошутил Ван.

— Бегала за мной одна. Догнала... Уже пятьдесят лет, как догнала, — старик тяжело вздохнул и приземлился на траву рядом с другом.

С дерева донеслось рычание, и Кьен ткнул пальцем в его сторону.

— Обезьяны, — быстро проговорил Ван.

— Обезьяны, — медленно повторил Кьен. — Рад, что ты тут не один. Ты всегда умел находить себе компанию, — он залился громким смехом.

— Ага. Из них получаются самые лучшие друзья, — Ван слегка толкнул Кьена в бок, и тот засмеялся ещё громче.

Из кроны дерева вынырнула чешуйчатая голова. Кьен снова ткнул пальцем в сторону дерева.

— Гляди, какая здоровая! — он вскочил на ноги и показал Фонгу кулак. — Эй, это мой друг! Хочешь занять моё место? Тогда иди сюда, и мы с тобой поговорим, как обезьяна с обезьяной!

Фонг фыркнул и снова скрылся в листве.

— Эй, гроза джунглей, — сказал Ван, отвлекая друга от необычной «обезьяны». — Ты зачем пришёл?

Кьен опустил голову и сжал губы. Ван уже видел такое выражение на его лице — оно появлялось, когда тот должен был сказать что-то, чего не хотел.

— Так тебя Бинь прислала...

— Она считает, раз ты теперь богач, то должен заплатить за её доброту тоже... И за сарай... — пробормотал Кьен, глядя себе под ноги, словно провинившийся мальчишка.

Ван с пониманием посмотрел на друга и протянул ему мешочек с монетами. Кьен молча кивнул и, тяжело вздохнув, потащился обратно домой.

— Стой! Спасибо за твою доброту! — крикнул Ван, достал из кармана что-то блестящее и бросил другу.

Тот ловко поймал предмет, раскрыл ладонь и обнаружил серебряный кубик. А затем вернулся к старому другу и крепко прижал его к себе. Кьен отпустил Вана только через минуту, смахнул слезу и поспешил к жене.

Фонг наблюдал за старыми друзьями с самой верхушки дерева. Ему не понравился человек, который тряс кулаком. Дракончик мечтал укусить наглого старика. Из-за этого в чешуйчатом брюшке появилось странное чувство. Сначала оно забурлило, а затем стало нагреваться.

Неожиданно бурление поднялось вверх, а не опустилось вниз, как бывало раньше. Пройдя через горло, оно распахнуло пасть дракона и вырвалось наружу в виде пламени.

Огонь стремительно объял дерево. Напуганный Фонг попятился назад. Танцующие языки пламени последовали за ним, касаясь листьев и заполняя всё пространство, пытаясь окружить свою жертву. Дракончик чувствовал, как под ним прогибается ветка. С каждым шагом она становилась всё тоньше, пока не хрустнула.

Фонга потянуло вниз. Он видел быстро приближающуюся землю. Но ещё он ощущал. Ощущал то, что так давно мечтал попробовать на вкус, но так и не смог поймать. Эти неуловимые потоки скользили вдоль чешуйчатого тела, обволакивали и будто призывали что-то сделать, пока земля не приняла Фонга в свои объятия. И тогда дракон сделал единственное, что мог,— расправил крылья.

***

На сарайной двери висел большой замок. Всем своим видом он внушал окружающим чувство безопасности. Но не Вану — тот сидел под дверью, подпирая её спиной, и крепко сжимал в руках палку. Его сердце всё ещё бешено колотилось, а рот жадно заглатывал воздух.

Он впервые испугался за своего питомца. Не за то, что тот мог разбиться или сгореть. Он боялся, что в любой момент золотая жила может просто упорхнуть. Но и держать дракона вечно взаперти тоже было невозможно. Фонг уже был настолько силён, что мог пробить когтями стену или снести головой дверь, но почему-то этого не делал. То ли от страха, то ли от любви к своему хозяину.

Дракон наблюдал за Ваном сквозь маленькую щель, уткнувшись опухшим носом в деревянную стенку. Он жалобно постанывал — боль в носу ещё не утихла.

— Мало получил, бестия? — рявкнул мужчина и ударил по сараю палкой. Глаза, маячившие в щели, тут же исчезли.

Ван ещё некоторое время подпирал дверь, затем неожиданно встал и ушёл в джунгли. Вернулся он только к закату с полным ведром копошащихся жуков. Поставив его на землю, он взял палку и открыл сарай.

В темноте сверкнули глаза, затем медленно опустились вниз и двинулись наружу. Из мрака, потирая брюшком землю, выполз Фонг. Он старался не смотреть на хозяина, но взгляд то и дело цеплялся за палку в его руке, и нос снова заныл от боли.

Услышав знакомый звук маленьких лапок, Фонг рванул к ведру и едва не погрузил в него голову, но в шею упёрлась палка.

— Хочешь? — палка подняла голову дракона, заставив взглянуть в глаза хозяина. — Заслужи.

Всю ночь Ван дрессировал дракона. Сначала он просто отдавал приказы, но Фонг лишь непонимающе смотрел на него. Тогда мужчина решил показать, чего хочет: садился на землю, ложился, размахивал руками, изображая полёт, — но так и не смог найти с драконом общий язык.

Лишь удары палкой по носу сделали Фонга более сообразительным, заставив выполнять команды хозяина. Он ползал, приносил предметы, ловил их в воздухе, летал и по команде приземлялся туда, куда приказывали. За каждую выполненную команду дракон получал голубого жука и не получал палкой. Но вот извергнуть даже небольшой язычок пламени так и не получилось.

После долгой тренировки Ван подвинул ведро к Фонгу и позволил тому запустить в него драконистую мордашку. Под звонкий хруст мужчина поглаживал питомца, разглядывая голубые чешуйки, мерцающие в лунном свете. Он чувствовал, что внутри Фонга скрывается невероятная сила. И Ван решил стать хозяином этой силы.

Следующая глава выйдет сегодня в 12:00

Если не терпеться узнать продолжение истории — вы можете найти его в телеграмм-канале "Писать против ветра"

Вот и сейчас, с первыми лучами солнца, проникающими через дыру в крыше сарая, Фонг пытался занять привычное место. Металлические стенки стали непривычно давить, и, погрузив тело в ведро, дракончик никак не мог спрятать голову. Пытаясь устроиться поудобнее, он упёрся лапами в металлическую стенку и медленно начал отталкиваться, расширяя пространство. Ведро не выдержало и разделилось на две части, а Фонг плюхнулся на пол.

— Тебе нужно гнездо побольше, — сказал Ван. — Останешься в сарае, а я пойду продам крючки.

Когда старик запирал своё жилище, на его плечо опустилась тяжёлая ладонь.

— Ты моему мужу два ведра должен, — прозвучал женский голос. — Когда отдашь?

Ван повернулся и увидел старушку невысокого роста. Это была Бинь — жена Кьена. Или, как её называл сам Кьен, ошибка молодости.

— Чего молчишь? Когда отдашь? — повторила она.

— Скоро, — пробормотал Ван и попытался уйти. Но бойкая старушка перегородила путь.

— «Скоро» — это когда? — не унималась она.

— Сказал же, скоро...

— Тридцать лет назад ты взял у моего мужа деньги в долг. Сказал, что вернёшь. Я спросила: «Когда вернёшь?» И что ты мне ответил, авокадо?

Старик сжал кулаки и стиснул зубы. Глупое прозвище уже проникло и во взрослую речь.

— Чего тебе надо, женщина? — проговорил Ван.

— Верни должок, два ведра и найди себе другой сарай, — разгорячилась старушка. — Кьен всю жизнь помогает тебе, а ты пользуешься его добротой. Этот старый болван не может ничего сказать, но я терпеть не стану.

Ван смотрел на старушку и думал о гусеницах. О том, как страшные гусеницы со временем превращаются в прекрасных бабочек. Знал ли Кьен много лет назад, какой бабочкой станет одна из самых красивых гусениц на этом острове? Или Бинь сразу родилась бабочкой, но её жизненный цикл направлен в обратную сторону, превращая её в злую гусеницу?

Старушка схватила Вана за майку и притянула к себе.

— А со мной он посоветовался? Нет, всё ради Вана... — она замолчала, прикрыв рукой нос. — Ты опять кормишь эту проклятую кошку? Сколько раз говорила не делать этого? Она потом везде гадит! — старушка от злости стукнула Вана кулаком в грудь и направилась к своему дому.

Удар был слабым, но обида пронзила сердце мужчины. Бинь не знала, что значит потерять дом. Что значит потерять своё прошлое и не рассчитывать на будущее. Окажись она на его месте, он бы не задумываясь дал ей ночлег и пищу.

Вану было жаль своего друга. Несмотря на сытую жизнь и крышу над головой, Кьену ежедневно приходилось выслушивать все недовольства жены. А теперь и Ван их выслушивает — причём на голодный желудок. Получается, он становится новым мужем для Бинь? Такой расклад его не устраивал, и он решил побыстрее заработать денег, чтобы построить себе новый дом.

***

Ван любил появляться на рыночной площади. В детстве туда его приводил отец. Будучи ребёнком, он наблюдал за тем, как взрослые пытаются убедить друг друга в истинной стоимости товара. Продавец должен был находить преимущества и уникальность даже в дырявом сапоге, а покупатель обязан был искать только недостатки. Побеждал тот, кто приводил больше аргументов.

Всё это больше походило на какую-то игру, которую Ван до сих пор не мог понять и в которой постоянно проигрывал. Но это никогда его не огорчало, ведь рынок он любил за совсем другое – только там он слышал невероятные рыбацкие байки об осьминогах, утаскивающих целые лодки под воду, или акулах, в желудках которых находили старинные сокровища. За всю свою жизнь он ни с чем подобным не сталкивался, но это не мешало ему рассказывать свои удивительные истории. Местная детвора, разинув рты, слушала эти байки, а матёрые рыбаки посмеивались. Они понимали, что это выдумка, но знали цену хорошей истории.

Ван наслаждался радостными аплодисментами детей, когда заканчивал очередную сказку. Это повторялось из раза в раз, пока один мальчишка не усомнился в его словах. Он назвал старика обманщиком, а затем обратил внимание на его глубокие морщины. Так появилось прозвище, которое прицепилось к нему на все последующие годы – Авокадо. Позже появились ещё и различные стишки, которые дети любили кричать Вану, только завидев его. Но самым популярным был этот:

«Старый гнилой авокадо.

Никто его не любит и есть его не надо»

Шум толпы, споры о ценах, запах свежих фруктов и рыбы погрузили Вана в атмосферу рыночной жизни на целый час. Именно столько времени ему хватило, чтобы распродать все крючки и хорошо заработать. Местные рыбаки по достоинству оценили металл и особенно цену — она была намного ниже, чем у других торговцев.

Монеты не только разрывали карманы Вана, но и тянули дырявые штаны к земле. Как бы мужчина ни затягивал верёвку на поясе, она уже не справлялась с навалившимся на него богатством. Всем этим он был обязан Фонгу.

Купив три новых ведра, он отправился к мяснику и попросил зажарить самый большой кусок свинины на косточке. Дракончик должен был попробовать что-то новое — одними насекомыми сыт не будешь.

В этот раз Ван не ковылял домой, а шёл с гордо поднятой головой. После того как дракончик пару раз лизнул больное колено, из походки мужчины исчезли любые намёки на хромоту.

На одном из углов Вана облепила местная детвора — она по привычке пыталась заглянуть в его ведра. Но не успели дети даже начать стишок про гнилой авокадо, как мужчина достал несколько монет и рассыпал их на землю. Толкаясь и крича, дети пали к его ногам, пытаясь найти в дорожной пыли брошенные деньги. Это позабавило Вана, и он почувствовал себя королём.

Оставшуюся часть пути к своему сараю он представлял, как отдаст Кьену ведра и старый долг, а затем подарит своему другу ещё немного денег в благодарность за всю его доброту. Бинь же, впервые в жизни, будет молча стоять и наблюдать за происходящим.

Это грело душу Вана и вызывало улыбку на его лице. Но больше всего мужчине хотелось увидеть реакцию Фонга, когда тот отведает сочную свининку.

— Ведра я могу и потом отдать, — проговорил Ван, и новоявленный богач сразу же отправился к сараю. Он открыл дверь, и оттуда выскочил Фонг, бодро размахивая хвостом из стороны в сторону. Дракончик повалил хозяина на землю, поставил лапы ему на грудь и принялся облизывать лицо.

— Я тоже скучал по тебе, бестия, — старик махнул куском свинины перед носом дракончика. — Смотри, что я тебе принёс.

Фонг уставился на кусок свинины, затем широко раскрыл ноздри и сделал глубокий вдох. Через секунду наружу выскочил язык, скользнул по зубам, а пасть потянулась к жареному мясу. Дракончик выхватил свой обед из рук Вана и звучно зачавкал.

— Знал, что тебе понравится, — сказал мужчина, заходя в сарай. В нос ударил едкий смрад. — А я-то думал, ты всех тараканов уже съел.

Внутри всё было перевёрнуто, а пол разукрашен кровавыми следами. В месте, куда падал солнечный свет, лежало что-то пушистое. Подойдя ближе, Ван сразу узнал свою старую подругу, которая каждый день встречала его с рыбалки нежным мурчанием. Его взгляд проскользнул вверх по лучу. Обнаружив в крыше дыру, Ван понял, как животное оказалось внутри.

Снаружи раздался хруст — дракончик уже съел мясо и принялся глодать кость.

Рядом с выпотрошенным телом Ван заметил какой-то блеск. Он наклонился и поднял с пола тёплый серебряный кубик.

Следующая глава выйдет 09.04.2025 в 10:00

Всю версию этой истории вы можете найти в телеграмм-канале "Писать против ветра"