Как я потеряла месяц лета и чуть не потеряла жизнь
Шел 2011 год. Было мне тогда 14 лет. Одной чудесной майской ночью я проснулась от дикой боли в желудке. Поворочавшись некоторое время я все же решила разбудить маму и испросить совета и таблетку. Разбудила, решили что скорее всего наелась всякого-вредного. Таблетку я получила и думая, что сейчас боль пройдет, я попыталась уснуть. Но нет, боль слегка притупилась, стала более рассеяной, но не прекратилась, следующий день я провела в постели.
Под вечер вызвали скорую, которая сделала укол обезболивающего и посоветовала вызвать врача. Утром следующего дня пришла врач, очень хороший, знающий терапевт, помогала всегда, даже не совсем по своему профилю, вынесла вердикт: нужно к хирургу исключить аппендицит. В тот день хирург была в 1 смену, мы не успели, пришлось идти на следующий день. На тот момент я уже практически не ела и слабость не давала толком ничего делать. Хирург приняла меня и осмотрела, слегка удивилась тому, что теравпевт подозревала аппендицит, и сказала, что никакого аппендицита нет и в помине , просто небольшое воспаление. Хорошо. На 4 день мы съездили в женскую консультацию, где тоже ничего не обнаружили. Родители уже были все на нервах, т.к. вроде сказали, что все скоро пройдет, но лучше не становилось ни капли. Утром пятого дня мы сами поехали в больницу. Въезд был исключительно для скорой и до корпуса мы шли пешком, для здорового человека минут 5 ходьбы, но меня валила с ног безумная слабость, и каждые метров 10 мы останавливались, я садилась на корточки и отдыхала, иначе бы просто упала.
Меня положили в больницу и определили в одну из палат. Переговорив с врачами мама и брат, который нас отвозил, уехали за вещами. Через полчаса ко мне подошла другая врач, пощупала и сказала звонить родителям, чтобы возвращались, срочно нужна операция, но нужно подписать какие-то документы. Мужественно сдерживая панику и истерически дрожащий голос (операция, страшно все же) я позвонила маме и объяснила ситуацию. Где-то через час я выезжала на операцию из грузового лифта на каталке ногами вперед, что вызвало нервное "хихи" в моей голове, а вскоре довольно приятно отключилась под действием общего наркоза.
Когда я очнулась, все перед моим взглядом было настолько расфокусированно, что я могла лишь угадывать по звуку что же за пятно пред моим взором. Осознав, что моя бренная тушка под наркозом привязана за запястья к кровати я попросила одно из пятен, которое (судя по движению и звукам) должно было быть человеком, отвязать хотя бы одну руку, т.к. лежать на спине полностью уже не могла, спина затекла. Как только мне отвязали руку и я смогла чуть наклонить тело ближе к положению "на боку" я отключилась.
Чуть позже я узнала, что был у меня даже не аппендицит, а перитонит, что нахожусь я в реанимации, что еще бы немного и всё бы закончилось гораздо хуже, а для меня возможно закончилось бы совсем.
Вроде бы все злоключения закончились, да? Операцию провели, я жива, все хорошо. Но нет. Лежала я в реанимации неделю, родителей не пускали, было тоскливо и скучно. В одну из ночей я проснулась от жуткой боли, вокруг тишина, я начала звать медбрата, который дежурил в ту ночь, звала минут 5, дозвалась, пришел, спросил что случилось, я пожаловалась на боль, пробормотав что-то вроде "блин, забыл вколоть" он начал греметь ампулами, сделал укол, стало легче, я уснула.
Когда меня решили определять в палату, выяснилось, что в школе был карантин по ветрянке и я могла заразиться, так как раньше ей не болела. Из-за этого, к моему ужасу, меня определили в бокс инфекционного отделения. Я уже выла от скуки, но зато у меня был выход на улицу, на территорию больницы, где уже во всю зеленело лето. Я училась нормально ходить. После почти двух лежачих недель меня жутко шатало и я быстро уставала. Позже начался еще один ад, у меня болели руки. Капельницы в реанимации стояли почти постоянно и уже там руки начинали ныть, мне ставили бабочку с бОльшей иглой, чем было нужно ( в больнице закончились маленькие, а то что их можно было купить в аптеке мы не знали, да и не сказал никто). В боксе капельниц было уже меньше, но к тому времени мои руки были исколоты, как у наркоманки, вены скрылись и было больнее с каждым разом. Адреналиновые и спиртовые компрессы, которые советовали медики, не помогали. Последние капельницы ставили в кисть. Потом врач смилостивился и отменил капельницы.
В общей сложности в больнице я провела месяц. Были моменты за которые хочется поблагодарить медперсонал, в частности участковую Ирину Валентиновну, которая в отличие от остальных врачей изначально поняла в какую сторону нужно копать, молодую, хрупкую медсестру из реанимации, которая выписывала меня в палату и помогала тащить тяжеленные носилки (кажется ее звали Вика) и врача, которая меня оперировала (имени я не помню к сожалению), которая не смотря на некоторую свою резкость в общении и экстренность ситуации операцию провела отлично, так что швы были очень аккуратные, а спаек не образовалось. Однако каждый раз воспоминания об этой истории вызывают у меня содрогание.