Аппендицит, который смог.
Любите ли вы аппендицит так, как люблю его я? Риторический вопрос. С этим чудным заболеванием у меня связана увлекательная история длинной почти в семь месяцев, случившаяся со мной, когда мне было 15 лет.
Было 9 мая и я с матушкой ходили по магазинам. Хороший, погожий день, несколько покупок, потом продукты. Придя домой и пообедав, я понял что у меня болит живот. Такое случалось довольно редко, поэтому потерпев с часок для приличия (а вдруг пройдет?!), я решил пожаловаться маме. Та дала мне таблетку ношпы, и, как мне показалось, боль ушла. Вечером, когда я засыпал, уже под самый момент явления Морфея – боль вернулась. Была она довольно слабой и даже не помешала заснуть, а за окном хлопал салют. За ночь боль окрепла, появилось ощущение, будто я проглотил маленький мячик, в брюшной стенке появилось некое напряжение. Родители посовещались, и мы отправились в приемный покой жаловаться.
Отсидев небольшую очередь в больнице, мы попали на прием. Тетка в сером халате с какими-то совершенно невообразимого цвета волосами спрашивала разные вопросы, один из которых очень крепко подгадил потенциальному диагнозу. Меня спросили - ел ли я курицу, а именно курицей в виде супа и жаркого мы питались последние два дня. Стоит отметить, что в то время сальмонеллёз был крайне популярен, и болели им в городе довольно часто. На наш утвердительный ответ «да», тетка сокрушительно покачало головой и, куда-то позвонив, сказала собираться в стационар инфекционного отделения. В общем, я оказался в боксе, у меня взяли кровь, мочу и жопный мазок, сказали располагаться, чувствовать себя как дома. Дескать, сальмонеллу мы тут навострились бить уверенно, скоро будешь как новый. Но вот незадача, эта самая сальмонелла ну никак не высевалась с мазков да и на горшок меня особо не тянуло. Мазков было взято ещё 3 или 4 штуки за последующую неделю, а мне становилось всё интереснее и интереснее. Температура медленно, но уверенно поднималась вверх, живот с каждым днем болел всё сильнее и всё сложнее было находить ту позу, лежа на боку и подтянув ноги, в которой боль слегка затухала. Приходили разные врачи, ощупывали живот, расспрашивали, но так и не находили причину моего ухудшающегося самочувствия. Так прошла почти неделя. На 5 день я не мог разогнуться, а живот болел так, будто внутри поселился Фредди Крюгер. Ночью 6 дня я встал по малой нужде и внезапно распрямился. Как по щелчку волшебника боль почти ушла и я смог стоять прямо. Я был счастлив!
А вот врачей этот эпизод смутил(и не зря, видимо именно тогда перевоспалённый аппендикс сдетонировал, подарив моему нутру убойную дозу всякого говна). Сальмонелла никак не вызревала, поэтому мне назначили какую-то хитрозадую процедуру проверки почек с контрастной жидкостью. А вечером того же дня температура моя сошла с ума и шарахнулась вверх, перепрыгнув 40 градусов. Я очень плохо помню что происходило дальше. Помню, что лежал опять скрючившись на боку, раскачиваясь как психически больной и помню как колотил книжкой по дужке кровати, не сумев доораться до медсестры. Долго ли, коротко, но врачам стало скучно, и они назначили мне лапароскопию. До больницы из инфекционного отделения меня везли на скорой. Помню мутное выражение лица медсестры с которое ехал. Я её спрашивал что со мной такое творится, а она мне долго говорила про почки и ещё кучу непонятного на медицинском языке. Затем, спустя какое-то время я помню, как меня привязывали к операционному столу, а рядом совещались хирурги. Дальше всё как в анекдоте, девять, десять, валет, дама, король , туз и меня накрыло. Мне мерещились люди в белы халатах, дом, матушка и моя собака, сидевшая у неё на коленях, а потом всё утонуло в черноте.
Первым, что меня встретило после того как я разлепил глаза – бешено вертящийся белый потолок. Наркоз явно не хотел покидать мой уютный организм. Я хотел позвать кого-нибудь, но рот был занят аппаратом ИВЛ. Медсестра увидела, что я очнулся и сразу же притащила доктора. У него, как мне сейчас кажется, была в руке кружка с кофе и очень удивлённое лицо. Он спросил меня, могу ли я сам дышать, и после положительного моего кивка(откуда я знал, лол) ИВЛ был выдернут. Доктор в шутку спросил меня, что мол какого хрена я очнулся, надо было дальше лежать без сознанки, что так после операции не стоит просыпаться без команды, а потом вкратце рассказал, что всё прошло хорошо и поздравил с приземлением в реанимации. Но я слушал очень плохо, глаза мои были прикованы к брюху, из него торчала охапка каких-то трубок (это были дренажи для всякого остаточного дерьма), уходивших вниз под кровать, а ещё у меня была здоровый разрез, с ладонь длинной, покрытый марлевой повязкой. Не зашитый, так было надо, сказал добрый доктор, потом медсестра бабахнула мне каких-то веществ и я улетел обратно в сон.
Уже сильно потом и от матушки я узнал, что добрые хирурги таки нашли нефть. Ну, то есть перитонит разлитый с мощнейшим воспалением всего чего только могло воспалиться. Дважды они чистили мои потроха и художественно их укладывали на место.
Как следует себя оценил и рассмотрел я только через день-другой. В наличии имелся желудочный зонд из ноздри, подключичный катетер для того чтобы не ловить вены каждый раз при капельнице, мочевой катетер, разрез на все пузо, шесть дренажей(по 3 с каждой стороны) и полное нежелание двигаться у левой руки – лежала мертвым грузом, только пальцы чуть гнулись. Пить хотелось невероятно, но врачи сказали, что не стоит даже думать, очень рано и организм нельзя нагружать вообще. Следующий месяц у меня был довольно примитивен. Меня будили с утра, промывали желудок с помощью зонда, давали прополоскать рот водой с содой, непременно надо было всё выплюнуть. Кушать не предлагали, питался я через подключичный катетер видимо. Затем капельницы, различные мимокрокодилы, которые смотрели, слушали, обсуждали, несколько раз была процедура чистки крови и я регулярно катался в барокамеру. По дороге в барокамеру в первый раз меня встретила матушка, её отпустили с работы, что бы она смогла навестить меня.
Левая рука моя пришла в себя спустя несколько дней, начали нормально работать пальцы. Матушка передала мне книгу в палату реанимации и, когда я не читал, то пытался её поднимать. За две недели функционал руки вернулся, зато сломалось горло. То ли пересохло, то ли что – но я не мог ни глотать, ни громко внятно говорить, только шептал.
Провел я в реанимации примерно месяц, после чего был переведён в общую палату. Но там я провел ещё целых шесть месяцев, схватив попутно ещё три операции. Воспоминаний мне больничка оставила столько, что на пару постов ещё точно наберётся.
А аппендицит это чудное заболевание. Оно может быть вылечено задней лапой не самого топового доктора с шайкой хирургов за 3-4 дня, но из-за ошибочного диагноза быстро превращается в крутое пике со спецэффектами. Мой диагноз затормозило ещё то, что у меня сам аппендикс был куда-то там завернут и как-то не так пальпировался и только старая добрая вивисекция смогла расставить всё на свои места.
Извиняюсь за потенциальный паравоз с ошибками и спасибо за внимание!