Мы наблюдаем не просто технологическую эволюцию, а фундаментальный сдвиг в экономике, который уже сегодня ставит под удар привычную модель социального договора между бизнесом, работником и государством. Речь идет о массовой автоматизации интеллектуального и рутинного труда, которая приобрела характер не точечных изменений, а системного перехода.
Не «когда-нибудь», а прямо сейчас:
Это не футуристическая фантазия. Процесс уже идет полным ходом, и его последствия ощутимы:
Колл-центры и поддержка: Такие гиганты, как «Сбер», «Тинькофф», «Яндекс», массово внедряют голосовых помощников и чат-ботов, способных решать до 80% типовых запросов. Это не одна-две вакансии, а десятки тысяч позиций первой линии поддержки, которые просто исчезают.
Ритейл: Сети «Магнит», «Пятерочка», «Ашан» активно внедряют кассы самообслуживания. Каждый такой терминал — это условно сокращенные 1-2 кассира в каждой точке. Умножьте это на тысячи магазинов по всей стране.
Юриспруденция: AI-системы (например, «Право.Robot» или зарубежные аналоги вроде ROSS Intelligence) за секунды анализируют тысячи судебных решений, проверяют документы на соответствие законодательству и составляют типовые договоры. Это снижает потребность в младших юристах и ассистентах, которые раньше выполняли эту рутинную работу.
Транспорт и логистика: Беспилотные погрузчики на складах Amazon, системы автоматизированного планирования маршрутов — это тоже автоматизация, сокращающая десятки тысяч рабочих мест.
Продажи: CRM-системы с AI-модулями сами готовят коммерческие предложения, прогнозируют вероятность сделки и распределяют лиды, уменьшая нагрузку, а следовательно, и потребность в живых менеджерах.
Экономический парадокс и угроза для системы:
Раньше модель была простой и устойчивой:
Работник получает зарплату → с зарплаты платятся налоги (НДФЛ) и взносы в социальные фонды (ПФР, ФОМС, ФСС) → государство финансирует пенсии, медицину и соцвыплаты.
Теперь цепочка рушится. Компания увольняет сотни людей, заменяя их программным обеспечением или железом. При этом она:
Получает выгоду: Сокращает фонд оплаты труда (ФОТ) и связанные с ним налоги/взносы, повышает эффективность.
Перекладывает издержки на общество: Высвобожденные сотрудники идут на биржу труда, получают пособия, не платят налоги, а главное — их будущие пенсии оказываются не обеспечены взносами.
Возникает системный дисбаланс: прибыль от автоматизации концентрируется у собственников бизнеса, а социальные издержки (невнесенные взносы в ПФР) распределяются на все общество через угрозу коллапса пенсионной системы.
Что делать? Необходимо новое правовое поле.
Условный «депутат здорового человека» или любой ответственный законодатель должен был бы инициировать дискуссию не об ответственности человека за свою пенсию и снятии данной ноши с государства, а о создании новых правил игры. Нужны механизмы, которые будут соотносить рост производительности за счет AI с социальной ответственностью бизнеса.
Одно из наиболее рациональных предложений — ввести «цифровой взнос» или «налог на автоматизацию».
Как это могло бы работать (упрощенно):
Цель: Компенсировать бюджету и внебюджетным фондам потери от сокращения рабочих мест.
Механизм: Если компания вводит систему (ИИ-агент, робота, терминал), которая замещает X условных человеко-часов труда, она обязана уплачивать взнос, эквивалентный среднеотраслевым страховым взносам за этих «виртуальных сотрудников».
Расчет: Базу для расчета можно привязать не к абстрактной «стоимости робота», а к экономии на ФОТе или к дополнительной прибыли, полученной от внедрения технологии.
Направление средств: Полученные средства должны быть строго целевыми и направляться напрямую в Пенсионный фонд и Фонд обязательного медицинского страхования.
Это не «наказание за инновации, а попытка адаптировать устаревшую фискальную систему к новой экономической реальности. Бизнес, использующий общественные блага (инфраструктуру, образовательную систему, которая готовила айтишников, законы, защищающие его права), должен участвовать в их сохранении и тогда, когда он заменяет людей машинами.
Без таких мер мы рискуем получить мир, где рост эффективности будет означать не всеобщее процветание, а усугубление неравенства и коллапс социальных институтов, от которых в конечном итоге зависит стабильность для всех, включая сам бизнес.
