Вчера вечером произошел, с моей точки зрения, вопиющий случай.
К нам домой приехала пьяная бригада скорой помощи. Но самое ужасное то, что это многих уже не удивляет…
В 21.30 плохо стало Жене – подруге нашего старшего сына. Женя, кстати, сама раньше работала на Скорой помощи. Она упала в обморок, напугав и Лешку, и меня. Разумеется, первое, что делаешь, когда человек рядом с тобой падает в обморок – вызываешь скорую помощь. Так мы и поступили.
Минут через 15 подъезжает КСП, открываю калитку дома, здороваюсь, ко мне во двор заходят два мужчины… На мое приветствие вообще никак не отвечают. Взгляд стеклянный, куда-то мимо меня. Чувствую, меня не замечают. Обгоняю их снова, протягиваю им бахилы. Они заходят в дом, снова игнорируя и меня, и бахилы. Такое ощущение, что наступил зомби-апокалипсис, но меня эти два зомбака вообще не замечают. Честно говоря, в мыслях пронеслось: ничего себе, наверно, уже вторые сутки на смене, как же им тяжело… Даже близко не мог представить себе, что они могут быть пьяными. Да вообще было не до каких-то мыслей – ведь на втором этаже в полном ауте лежит нечужой человек, которого надо спасать. Мой голос: «Проходите, пожалуйста, на второй этаж» они все-таки слышат, и дальше, медленно шаркая ногами в сланцах, все-таки поднимаются по лестнице. Рядом с больной они пробыли недолго. Ткнув ношатырём в нос, все-таки привели ее в чувства. Старший из зомбаков сказал Лешке, чтобы он собирал больную в больницу и выводил в машину. На этом их миссия закончилась, и они начали спускаться.
Спустившись со второго этажа, младший из зомбаков молча пошел зачем-то не к выходу, а совсем в другую сторону – в гостиную, потом в кабинет. Я понял, что он заблудился, и подсказал ему, куда идти. В это время старший, спускаясь по лестнице, споткнулся и упал, прокатившись несколько ступенек на заднице, потеряв попутно очки и пробив своим локтем мне гипсокартонную стену. Поднимая доктора, я понял, что от него сильно воняет алкоголем. Пришлось на некоторое время задержать обоих медиков на кухне, чтобы разобраться в ситуации. Вызвал вторую бригаду скорой помощи, а заодно и полицию – чтобы зафиксировать факт опьянения зомбаков.
На кухне старший из зомбаков – уже седой мужчина лет 60-ти – пытался доказать мне, что он адекватный, а то, что выпил на смене, так в этом совершенно нет ничего предосудительного, мол, это в порядке вещей, и совершенно нет смысла делать из этого проблему. Младший все время тупо молчал и улыбался. У меня никак не схлопывалось в голове: как это может быть нормальным? Но парни из приехавшей бригады ППС неожиданно для меня подтвердили слова пьяного врача: «Вы нашли, чему удивляться. Да врачи всегда пили, пьют и будут пить», - констатировал один из опрегруппы. Остальные ребята согласно закивали – мол, эка нЕвидаль – пьяная скорая помощь!
Признаюсь, на какое-то мгновение я действительно подвис в непонятках: может, и правда я требую от врачей чего-то невозможного – трезвости?.. Но потом решил поговорить об этом с коллегами нашего зомбака и поехал на ближайшую подстанцию, с которой, собственно, они и приехали.
На подстанции на улице Пугачева мне сразу показалось странным, что, несмотря на расклеенные объявления об операции «Антитеррор» и табличек «Посторонним вход запрещен», двери подстанции были гостеприимно распахнуты. Захожу внутрь, слышу за одной из дверей пьяные голоса и звон посуды, но не стал мешать веселью, иду дальше… В конце коридора нахожу двух женщин в униформе скорой помощи. Они немного растерялись, но тем не менее вполне вежливо со мной поговорили. Я объяснил, что ко мне только что приехали пьяные доктора и искренне поинтересовался, на самом ли деле это в порядке вещей? Одна из женщин, представившаяся старшей, стала рассказывать мне, что конечно же это из ряда вон выходящий случай, что у них этого никогда не бывает и что это совершенно случайное и досадное недоразумение, что они обязательно примут меры и никогда больше этого не допустят. Тогда я еще раз поинтересовался: в самом ли деле пьянство на подстанции в принципе недопустимо? Она заверила меня, что, мол, конечно, она понятия не имеет, где успели наклюкаться приехавшие ко мне доктора, но на подстанции этого никто никогда не допустит. После этих слов я пригласил старшую в тот самый кабинет, из которого доносились пьяные голоса и звон стаканов. Дальше мы открыли эту дверь, и перед нами предстали четверо пьяных мужчин, прячущих бутылку водки под стол и быстро закусывающих только что выпитое пойло каким-то салатом из общей тарелки.
Дальше была немая сцена, достойная столичных театров. Женщина застыла с разведенными руками и ужасом в глазах, мужики замерли с вываливающимся из пьяных ртов салатом, а я остолбенел от наглости. Не знаю точно, кем работают на подстанции эти пьяные рожи. Может быть, врачами, фельдшерами или водителями – при любом раскладе никому легче не станет.
В этот момент я понял только то, что тот молодой старлей из полиции был все-таки прав: «Нашли чему удивляться… Да это же в порядке вещей…»
Дальше было освидетельствование наших зомбаков в наркодиспансере на Брусковом. Старший зомбак, привыкший уже, видимо, к таким проверкам, успел очистить свой организм от токсинов. Каждые две минуты он зачем-то бегал в туалет, и поэтому состоявшаяся через 4 часа экспертиза дала интересный результат: «следы принятия алкоголя имеются, но состояние признано адекватным, и он способен работать дальше». А ведь это уже, друзья мои, официальное разрешение пить на смене для всех работников скорой помощи. Вроде как «если знаешь меру, то пей на здоровье, между выездами к больным». Неожиданное, честно говоря, заключение.
Правда, младший зомбак все-таки признан сильно пьяным и отстранен от несения службы. У этого фельдшера опыта по самоочищению, следует полагать, не так много, как у его старшего товарища, который поначалу выглядел значительно более пьяным.
Собственно, количество промилле, которое мы узнаем в понедельник, после выдачи акта экспертизы, особого значения не имеет. Нам на подстанции сразу сказали, что доктора отстранять нельзя, потому что он – ПОСЛЕДНИЙ доктор, а остальные – фельдшера. Поэтому его следует хранить и лелеять – хоть пьяного, хоть сраного, хоть недержащегося на ногах…
Капец.
(с) Павел Верстов
В 21.30 плохо стало Жене – подруге нашего старшего сына. Женя, кстати, сама раньше работала на Скорой помощи. Она упала в обморок, напугав и Лешку, и меня. Разумеется, первое, что делаешь, когда человек рядом с тобой падает в обморок – вызываешь скорую помощь. Так мы и поступили.
Минут через 15 подъезжает КСП, открываю калитку дома, здороваюсь, ко мне во двор заходят два мужчины… На мое приветствие вообще никак не отвечают. Взгляд стеклянный, куда-то мимо меня. Чувствую, меня не замечают. Обгоняю их снова, протягиваю им бахилы. Они заходят в дом, снова игнорируя и меня, и бахилы. Такое ощущение, что наступил зомби-апокалипсис, но меня эти два зомбака вообще не замечают. Честно говоря, в мыслях пронеслось: ничего себе, наверно, уже вторые сутки на смене, как же им тяжело… Даже близко не мог представить себе, что они могут быть пьяными. Да вообще было не до каких-то мыслей – ведь на втором этаже в полном ауте лежит нечужой человек, которого надо спасать. Мой голос: «Проходите, пожалуйста, на второй этаж» они все-таки слышат, и дальше, медленно шаркая ногами в сланцах, все-таки поднимаются по лестнице. Рядом с больной они пробыли недолго. Ткнув ношатырём в нос, все-таки привели ее в чувства. Старший из зомбаков сказал Лешке, чтобы он собирал больную в больницу и выводил в машину. На этом их миссия закончилась, и они начали спускаться.
Спустившись со второго этажа, младший из зомбаков молча пошел зачем-то не к выходу, а совсем в другую сторону – в гостиную, потом в кабинет. Я понял, что он заблудился, и подсказал ему, куда идти. В это время старший, спускаясь по лестнице, споткнулся и упал, прокатившись несколько ступенек на заднице, потеряв попутно очки и пробив своим локтем мне гипсокартонную стену. Поднимая доктора, я понял, что от него сильно воняет алкоголем. Пришлось на некоторое время задержать обоих медиков на кухне, чтобы разобраться в ситуации. Вызвал вторую бригаду скорой помощи, а заодно и полицию – чтобы зафиксировать факт опьянения зомбаков.
На кухне старший из зомбаков – уже седой мужчина лет 60-ти – пытался доказать мне, что он адекватный, а то, что выпил на смене, так в этом совершенно нет ничего предосудительного, мол, это в порядке вещей, и совершенно нет смысла делать из этого проблему. Младший все время тупо молчал и улыбался. У меня никак не схлопывалось в голове: как это может быть нормальным? Но парни из приехавшей бригады ППС неожиданно для меня подтвердили слова пьяного врача: «Вы нашли, чему удивляться. Да врачи всегда пили, пьют и будут пить», - констатировал один из опрегруппы. Остальные ребята согласно закивали – мол, эка нЕвидаль – пьяная скорая помощь!
Признаюсь, на какое-то мгновение я действительно подвис в непонятках: может, и правда я требую от врачей чего-то невозможного – трезвости?.. Но потом решил поговорить об этом с коллегами нашего зомбака и поехал на ближайшую подстанцию, с которой, собственно, они и приехали.
На подстанции на улице Пугачева мне сразу показалось странным, что, несмотря на расклеенные объявления об операции «Антитеррор» и табличек «Посторонним вход запрещен», двери подстанции были гостеприимно распахнуты. Захожу внутрь, слышу за одной из дверей пьяные голоса и звон посуды, но не стал мешать веселью, иду дальше… В конце коридора нахожу двух женщин в униформе скорой помощи. Они немного растерялись, но тем не менее вполне вежливо со мной поговорили. Я объяснил, что ко мне только что приехали пьяные доктора и искренне поинтересовался, на самом ли деле это в порядке вещей? Одна из женщин, представившаяся старшей, стала рассказывать мне, что конечно же это из ряда вон выходящий случай, что у них этого никогда не бывает и что это совершенно случайное и досадное недоразумение, что они обязательно примут меры и никогда больше этого не допустят. Тогда я еще раз поинтересовался: в самом ли деле пьянство на подстанции в принципе недопустимо? Она заверила меня, что, мол, конечно, она понятия не имеет, где успели наклюкаться приехавшие ко мне доктора, но на подстанции этого никто никогда не допустит. После этих слов я пригласил старшую в тот самый кабинет, из которого доносились пьяные голоса и звон стаканов. Дальше мы открыли эту дверь, и перед нами предстали четверо пьяных мужчин, прячущих бутылку водки под стол и быстро закусывающих только что выпитое пойло каким-то салатом из общей тарелки.
Дальше была немая сцена, достойная столичных театров. Женщина застыла с разведенными руками и ужасом в глазах, мужики замерли с вываливающимся из пьяных ртов салатом, а я остолбенел от наглости. Не знаю точно, кем работают на подстанции эти пьяные рожи. Может быть, врачами, фельдшерами или водителями – при любом раскладе никому легче не станет.
В этот момент я понял только то, что тот молодой старлей из полиции был все-таки прав: «Нашли чему удивляться… Да это же в порядке вещей…»
Дальше было освидетельствование наших зомбаков в наркодиспансере на Брусковом. Старший зомбак, привыкший уже, видимо, к таким проверкам, успел очистить свой организм от токсинов. Каждые две минуты он зачем-то бегал в туалет, и поэтому состоявшаяся через 4 часа экспертиза дала интересный результат: «следы принятия алкоголя имеются, но состояние признано адекватным, и он способен работать дальше». А ведь это уже, друзья мои, официальное разрешение пить на смене для всех работников скорой помощи. Вроде как «если знаешь меру, то пей на здоровье, между выездами к больным». Неожиданное, честно говоря, заключение.
Правда, младший зомбак все-таки признан сильно пьяным и отстранен от несения службы. У этого фельдшера опыта по самоочищению, следует полагать, не так много, как у его старшего товарища, который поначалу выглядел значительно более пьяным.
Собственно, количество промилле, которое мы узнаем в понедельник, после выдачи акта экспертизы, особого значения не имеет. Нам на подстанции сразу сказали, что доктора отстранять нельзя, потому что он – ПОСЛЕДНИЙ доктор, а остальные – фельдшера. Поэтому его следует хранить и лелеять – хоть пьяного, хоть сраного, хоть недержащегося на ногах…
Капец.
(с) Павел Верстов
