ИСПОВЕДЬ СОСЕДА
12.12.2019
ПРОЛОГ
В этих постах говорится о моей увядшей любви, к тем, кого я уже не помню. А ведь когда-то я был готов вырвать из груди своё горячее сердце, чтобы показать, какие сильные и неистовые у меня чувства. Все эти чувства были погашены спустя годы, благодаря коллекции лиц и моему безмолвному возмездию, правосудию, которое торжествовало в тишине. В тишине и скромном одиночестве. В уютной, до боли знакомой, ненависти к себе за свою слабость, трусость, нерешительность. Я был жертвой своих комплексов, навсегда заточенный в мире своей фантазии, где я был свободен. Свободен от боли несчастной любви.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИЛАЯ КАТРИНОЧКА
Глава 1. «28 апреля 2012 г.»
Третий этаж третьего корпуса университета. Крайняя, 341 аудитория, четвертый ряд парт. Пара по психологии. Я сижу за ней, моей одногруппницей Катриной. Вчера она мне помогла с лабораторкой по информатике, когда все остальные отказались. Она, словно ангел, сошла с небес, и объяснила мне, как делать формулы в экселе. Я написал ей вчера, и она охотно ответила: буквально секунду спустя она прочитала мое сообщение. С информатичкой у меня были не очень дружные отношения. Не осознавая необходимости информатики в своей жизни, я позволил себе поругаться с ней. «Я тебе русским языком говорю», — растягивала она свой напомаженный красный рот. «А, может быть, мне на казахском нужно!», — парировал я. На это она, конечно же, ответила, что я учусь в русскоязычной группе. Лабораторку я всё же сдал, с Катрининой помощью, и сидел сейчас довольный, с каким-то теплым чувством внутри. Мне было так приятно, но я не мог понять, что со мной. В голове у меня пели весенние пташки. В окно аудитории нагло и властно захаживали лучи апрельского испепеляющего солнца. Солнца на ее волосах. Мой взгляд упал на нее. Именно в этой аудитории мы однажды сидели с Катриной за одной партой, и я заставил ее громко и искренне «заржать», когда заснял на свой допотопный телефон, как мой человечек из двух пальцев совершает самоубийство, спрыгнув с края парты. Мне уже тогда нравилось слышать ее смех. А сейчас я смотрел на ее спину, и понимал, что это любовь. Я просто уже не мог без нее жить, но до конца первого курса оставалось лишь несколько недель. Мой желудок горел от этого чувства, даже больше, чем от моего закадычного друга по имени Голод. Я всю пару провёл, глядя на Катрину, какой она была яркой, красивой, веселой и смелой. Она воплощала в себе всё то, чего не было во мне. Я же был непопулярным в группе. Мой английский еще не был так хорошо развит. Друзей в группе я не нашел. В остальном универе тоже никого не нашлось, кроме Жаксылыка, который постоянно смеялся над моей худобой, и хвастался своей борцовской силой. Конечно, были на вид крутые парни, с которыми я хотел познакомиться. Один из них был похож на Ван Дамма, и постоянно ходил в черной кофте, черных брюках, и с сумкой на плече. Но не он стал моим вторым близким другом, с которым я делился своими чувствами к Катрине. Вторым моим другом была одногруппница-ботаница Маша, с который мы говорили на английском, а все остальные – нам завидовали и яро шипперили нас. А еще я хотел, я жаждал внимания Катрины и общения с ней. Однако она всегда только и делала, что предательски смеялась над шутками богача Ерболата, который постоянно говорил о себе в третьем лице, и называл себя «Котяра».
Время стремительно шло вперед. Мой день рождения прошел как никогда скучно. Он выпал на выходные, потому мы не собрались группой. В мае еще в нашей группе был день рождения у нее. 21 мая. Ей исполнилось 19 лет. Она была красива в тот день. Я сказал свой тост, который почему-то крипово прозвучал: «19 лет – это уже серьезный возраст». Все засмеялись, а я смутился, посмотрев в ее карие глаза, один из которых, как я в последующем не один раз ей упомянул, прожигал меня насквозь своим острием, а второй был глазом прощения, милосердия, и доброты.
Май закончился. Сессия прошла в неделю. С Катриной у меня не было шансов поговорить. Я наслаждался каждым экзаменом, специально оставаясь после сдачи. Я всегда заходил первым, и сдавал тест на компе за 5-10 минут, и мог идти домой. Естественно, я оставался, ведь она еще не сдала тест, она сидела в компании одногруппниц и готовилась по шпаргалкам, то и дело раздавался ее громкий смех, вселяющий в меня теплое чувство.
Лето я провёл без неё. Я учил английский по аудиокнигам, смотрел фильмы, познакомился впервые с группой Линкин Парк. Самый главный фильм того лета – «Мост в Терабитию». Посмотрев его, я просто влюбился в Лесли Бёрк, главную героиню, изображенную талантливой Анной-Софией Робб. Этот фильм довёл меня до слёз, и я впал в недельную депрессию. Всё лето прошло за фильмами и изучением английского. Естественно, я работал на стройке с дядей Витей, который то и дело покрикивал на меня: «Да не суетись ты, Тимка!», «Что ты всё буквально воспринимаешь!?», «Чего расселся как дед?». Мы строили печки и крыши, заборы, веранды, обшивали дома. Платил он мне, конечно, мало. О Катрине на тот момент я уже забыл. И вскоре вспомнил, как показал сентябрь и второй курс.